Кеша:
— Тоже книжки писал?
Мартин:
— С рецептами. Паштет из печени свежепойманного Irien'a. Фуагра называется.
Достает из выдвижного ящика кухонный нож, вертит его в руке, подбрасывает, ловит и так же невозмутимо прячет обратно в ящик.
Корделия (обращаясь к Камилле):
— И вы, мадам, еще сомневаетесь в своих способностях обрасти шерстью?
Сцена вторая.
Все та же кухня. Завтрак подходит к концу. Корделия встает из-за стола.
Корделия:
— Значит так, граждане тунеядцы, паразиты, прихлебатели. Я ухожу на удаленку. Мне необходимо пообщаться с себе подобными.
Камилла:
— С пираньями?
Корделия (смерив ее долгим взглядом):
— Именно, и у нас у всех очень острые зубы. Показать?
Камилла:
—Не надо. Я уже заметила, что у вас тут нездоровая тяга к каннибализму.
Мартин (в свою очередь изучая гостью):
— Почему нездоровая? Пищевая ценность высокая. Дезинфекция проведена. Все необходимые аминокислоты присутствуют. Жирность средняя.
Камилла бледнеет. Корделия сдерживает усмешку.
Корделия:
— Ладно, Мартин, не пугай нашу гостью.
Мартин:
— Думаешь, излишний выброс адреналина подпортит вкусовые качества?
Корделия грозит ему пальцем. Мартин с самым невинным видом намазывает бутерброд.
Корделия:
— Я ухожу на работу. Мартин, ты остаешься за старшего. И без рукоприкладства!
Мартин:
— Ладно. Ногоприкладства хватит.
Корделия возводит глаза к потолку, вздыхает и уходит.
Некоторое время на кухне царит тишина. Все молча едят. Камилла, уже окончательно осознав, где находится, пристально смотрит на Катрин. С одной стороны, она понимает, что может нарваться на вышеупомянутое «ногоприкладство», но с другой стороны, удержаться не может.
Камилла:
— Так вот, значит, ты какая, Катька-Соковыжималка! Давно хотела с тобой встретиться.
Мартин, Кеша и Катрин переглядываются, не сразу понимая, о ком идет речь.
Катрин:
— Простите, а что вы имеете в виду?
Камилла:
— Мне-то вводить нечего, а вот папаша мой этим злоупотреблял.
Кеша:
— Ваш папа был Irien'ом?
Камилла:
— Козел он был!
Мартин наклоняется и внимательно изучает ноги Камиллы.
Камилла:
— Эй, ты чего?
Мартин:
— Копыта ищу.
Камилла:
— Какие еще копыта?
Мартин:
— Вы же сами сказали, что ваш папа — козел. Следовательно, вы — коза. Парнокопытное, семейство — полорогие.
Кеша хихикает. Катрин улыбается. Камилла зеленеет.
Камилла:
— Ты, дебил кибернетический! Жестянка бракованная!
Кеша:
— Вы его лучше не злите. Он у нас того, контуженный. Проводка искрит. И контакты окислились.
Мартин показывает Кеше кулак.
Кеша:
— Без рукоприкладства.
Мартин:
— Тапок предъявить?
Катрин:
— А я все-таки желала бы объяснений. На каком таком основании вы позволяете себе сравнивать меня с бытовым прибором? Да еще в такой фамильярной интерпретации! Фи, Катька-Соковыжималка.
Кеша:
— Я могу объяснить.
Камилла:
— Да чего тут объяснять? Давила из папаши деньги, как сок из моркови!
Кеша (по внутренней связи):
— Всего-то? А я-то думал…
Мартин (по внутренней связи):
— Каждый понимает в меру своей испорченности.
Катрин (пылая благородным гневом):
— Неправда! Я у вашего отца никогда ничего не просила. Я его любила. Чисто и бескорыстно.
Кеша (по внутренней связи):
— Хочешь большой и чистой любви? Приходи на сеновал.
Мартин (по внутренней связи):
— Почему на сеновал? Там дезинфекция лучше?
Кеша возводит глаза к потолку точно так же, как это недавно делала Корделия.
Камилла:
— Да уж, бескорыстно! Женить его на себе хотела! Пузом повязать!
Мартин беспомощно смотрит на Кешу.
Мартин (по внутренней связи):
— Повязать пузом? Это такой прием? А что за борьба?
Кеша (по внутренней связи):
— Это когда делают зверя с двуми спинами.
Мартин (по внутренней связи, окончательно сбитый с толку):
— Монстра, что ли?
Кеша (по внутренней связи):
— Да какого монстра, девственник ты наш! Повязать пузом означает — забеременеть, чтобы заставить мужчину на себе жениться.
Ссора тем временем разгорается. Катрин и Камилла уже вскакивают и угрожающе надвигаются друг на друга.
Камилла:
— Залезла в постель к богатому мужику, секретутка!
Катрин:
— Я-то, может быть, и секретутка, а вот твоя мамаша еще та бл… благодетельница безвозмездная! По мотивам ее похождений до сих пор порнокомиксы рисуют!
Камилла:
— Ты мою маму не трожь! Она из рода князей Мышковских! Наши предки еще в Древнем Риме на Ленинградке… на Палатине стояли.
Катрин:
— На пороге лупанариев?
Мартин опять смотрит на Кешу.
Кеша (по внутренней связи):
— Лупанарий — это древнеримский филиал «Матушки Крольчихи».
Мартин (по внутренней связи):
— Откуда ты все знаешь?
Кеша (по внутренней связи):
— Потому что я, в отличие от некоторых, талант свой не зарывал.
Катрин:
— Ах ты, стерва, развратила моего Кешеньку!
Камилла:
— Ах ты, старая нимфоманка! Украла моего блондинчика!
Мартин (по внутренней связи):
— Как ты думаешь, уже пора?
Кеша (по внутренней связи):
— Меняться партнерами?
Мартин (по внутренней связи):
— Нет. Ногоприкладствовать.
Кеша (по внутренней связи):
— Рано. Подождем твою маму.
Мартин (по внутренней связи):
— Подождем… твою мать.
Катрин, издав боевой клич, вцепляется Камилле в волосы. Камилла отвечает ей взаимностью.
Где-то на заднем плане звучит песня «All we need is love».
Прода от 14.09.2021, 12:29
Глава 5. День четвертый
Планета Новая Москва. Квартира Корделии Трастамара
Сцена первая
Корделия в той же ипостаси местного шерифа.
Перед ней на двух стулья сидят Катрин и Камилла. У Камиллы еще один синяк, под другим глазом. У Катрин такая же симметричная расцветка. У обоих зачесанные на сторону волосы прикрывают проплешины, образовавшиеся в результате выяснения отношений. Камилла прикладывает к синякам кусок замороженного мяса, Катрин — пачку пельменей.
Кеша сидит на кожаном табурете почему-то ко всем спиной. Мартин как обычно у плиты. Делает горячие бутерброды с пятью сортами сыра.
Корделия:
— Мама, я сейчас у тебя один неприятный вещь спрошу, только ты не обижайся.
Катрин (голосом умирающего лебедя):
— К… какой вещь?
Корделия:
— Очень простой вещь. Сколько тебе лет?
Катрин заметно оживляется. Нервно поигрывает пельменями.
Катрин:
— Это… это очень неприличный вопрос! Такие вопросы воспитанные люди не задают. Это… это моветон.
Корделия:
— Мама!
Катрин:
— Я не могу так сразу при посторонних. Пусть они выйдут!
Корделия:
— Мама, где ты видишь посторонних? Здесь твои самые близкие и родные люди. А киборги… киборги и того хуже. Они знают то, что ты сама от себя скрываешь. Вот смотри. Мартин…
Мартин (не отрываясь от выкладывания тартинок на противень):
— У тебя 12-й день цикла. Повышен уровень эстрогенов. А вот у второй дамы ПМС.
Камилла (из-за куска мяса):
— Э… э! Завязывай! Он у вас что, в женской консультации подрабатывает?
Мартин (невозмутимо):
— А вот у госпожи Эскотт таких проблем нет. Уже нет. Давно.
Катрин оскорбленно поджимает губы.
Катрин:
— Какая вопиющая бестактность!
Корделия:
— Мама, киборг — он как врач. От него что-то скрывать бесполезно. Это я к тому, что я, собственно, могу тебя и не спрашивать.
Катрин:
— А зачем тогда? Зачем подвергаешь меня этим… этим пыткам? Ты же ранишь меня! Ты вонзаешь мне нож в самое… самое (всхлипывает)…
Корделия:
— В самое куда?
Катрин (патетически):
— В самое… самое… Ты рассекла мне сердце!
Корделия:
— Скальпелем?
Катрин (роняя пельмени и заламывая руки):
— О, если речь — дыханье, а дыханье Есть наша жизнь, — поверь, во мне нет жизни, Чтобы слова такие продышать.
Корделия:
— Мама, это Шекспир.
Катрин (выходя из роли):
— Разве? Могла бы и подыграть. Сказала бы — мама, ты гений!
Корделия:
— Увы… Это слова Гертруды, обращенные к Гамлету. Кстати, операцию на сердце он ей тоже осуществил. Так что выбери другой орган.
Катрин гордо отворачивается. Пытается сделать скорбное лицо, но подбитый глаз мешает.
Камилла:
— А можно я скажу? Старушке на днях стукнуло…
Катрин (трагически):
— Не надо, я сама!
Корделия:
— Да говори уже!
Катрин:
— Это не так просто, мне надо собраться. Это же такая драма!
Корделия (сурово):
— Лет вам сколько, сударыня?
Катрин:
— Можно я шепну тебе на ушко? Это такой ужас!
Корделия (теряя терпение):
— Мама!
Катрин (корчась в невыносимых муках):
— Ну хорошо… тридцать восемь.
Корделия закрывает лицо руками. Камилла хмыкает. Мартин отправляет противень в духовку. Кеша безмолвствует.
Корделия:
— Попугаев?
Катрин:
— К… каких попугаев?
Корделия:
— Потому что тридцать восемь тебе только в попугаях.
Катрин (приободрившись):
— Ну да, а почему нет? Сейчас так модно. Тренд, тенденция. Возраст в попугаях.
Корделия (задумчиво):
— Ну если тренд. Тогда мне семь… в бегемотиках.
Камилла:
— А я тоже хочу. В бегемотиках.
Корделия:
— Размечталась! Тебе только в мартышках. Или вон, в поганцах.
Поворачивается к Кеше и внезапно осознает некую онтологическую неправильность. Будто бы прежняя целостная и объяснимая реальность утратила свои логику и завершенность.
Корделия:
— Я уже целый час чувствую себя пассажиром лайнера, у которого внезапно заглохли двигатели. С одной стороны, долгожданная тишина, а с другой — какое-то нехорошее предчувствие. Мартин, ты что с ним сделал?
Мартин:
— Ничего.
Корделия:
— А почему он молчит?
Ответить Мартин не успевает. В него летит упаковка пельменей.
Катрин:
— Кешенька, золотце, что они с тобой сделали?
Мартин небрежно ловит летящую пачку, кладет ее на стол, подходит к Кеше и разворачивает его лицом к зрителям.
Кеша обеими руками держит литровую бутылку кока-колы, на горлышко которой надета детская соска. С блаженным причмокиванием Кеша поглощает содержимое бутылки. Глаза от удовольствия сведены к переносице.
Немая сцена.
Корделия первая обретает голос.
Корделия:
— Мартин, как тебе это удалось? Он молчит!
Мартин:
— Прямое подключение к центру удовольствия в nucleus accumbens или в вентральном стриатуме.
Катрин издает вопль отчаяния.
Камилла (икнув от неожиданности):
— Это он с кем сейчас разговаривал?
Корделия:
— Переведи. Мы в университетах не обучались, в квартирах по 15 комнат с ванными не жили.
Мартин уже извлек первую партию горячих бутербродов и принимается за приготовление второй.
Мартин:
— В 1954 году учеными Джеймсом Олдсом и Питером Милнером был проведен эксперимент. В мозг крыс был вживлен электрод для стимуляции определенных участков головного мозга. Предполагалось, что крыса будет испытывать дискомфорт. Но вышло наоборот. Электрод был внедрен в участок лимбической системы, отвечающей за выброс дофамина. При нажатии на рычаг крыса… испытывала удовольствие.
Катрин (в негодовании):
— Ты что же, изверг, ему мозг просверлил?
Мартин:
— Да ничего я ему не сверлил. У него и без сверления электрод имеется. Даже два.
В это время, при очередном сосательном движении, Кеша втягивает не напиток, а воздух, так как бутылка уже пуста. Он производит еще одну попытку, потом еще одну. Делает несчастную обиженную мордочку. Морщится и готовится громко и требовательно реветь. Мартин подходит и пытается отобрать бутылку. Но Кеша держит ее мертвой хваткой. Наконец Мартин отколупывает его пальцы и выдергивает соску изо рта.
Кеша:
— А-а, дай! Хочу!
Делает руками хватательные движения.
Кеша:
— Дай! Дай! Дай!
Мартин ловко надевает соску на полную бутылку с кока-колой и вручает Кеше.
Мартин:
— Пей уже, книгострадалец
Кеша тут же присасывается и блаженно затихает.
Корделия:
— Ахренеть! А у него там… ничего не слипнется?
Мартин окидывает «собрата» оценивающим взглядом.
Мартин:
— Не слипнется. У него там антипригарное покрытие.
Катрин:
— У него же диатез будет!
Мартин:
— У киборгов не бывает диатеза.
Камилла (завороженно глядя на Кешу):
— Как же эротично он это делает! Я прямо… простимулировалась.
Катрин:
— Ах ты! Сучка ты крашенная!
Камилла:
— Почему это крашенная? Это мой натуральный цвет.
Катрин срывается с места и пытается вцепиться Камилле в ее натуральный цвет. Вернее, в его остатки.
Корделия:
— Сидеть! Место!
Катрин замирает.
Корделия:
— Да что ж вы за люди такие? Да вас же как в цирке на тумбах держать надо! А ну быстро вернулась на табурет.
Катрин неохотно возвращается. Мартин приносит ей новую упаковку пельменей.
Корделия:
— Мама, я для чего этот разговор про возраст затеяла?
Катрин (всхлипывая):
— Чтобы… чтобы сделать мне больно. Потому что тебе нравится делать мне больно. Потому что вам всем нравится делать мне больно. Вы жестокие, бессердечные люди!
Корделия:
— Я завела с тобой этот разговор про возраст, чтобы ты осознала себя взрослым человеком, чтобы вспомнила, что тебе не семнадцать лет.
Катрин:
— Как это не семнадцать? А сколько?
Камилла (ехидно):
— Может, спросим у доктора Альцгеймера?
Корделия:
— Даже в попугаях уже прилично. А ты ведешь себя как… как…
Катрин:
— Ну говори, добей меня!
Корделия:
— Как… как… инфузория-туфелька. Вот какой пример ты подаешь Кеше? Чему ты его учишь? (Поворачивается к предмету обсуждения) Мартин, да отними ты у него эту бутылку!
Мартин:
— Не могу. Он током бьется.
Корделия:
— Чем бьется?
Мартин:
— Током. У него внутри есть дополнительный аккумулятор.
Камилла (низким, хриплым голосом):
— Ну да, есть. Это дополнительная опция. Для стимуляции эрогенных зон. Очень, знаете ли, вдохновляет.
Корделия:
— А встроенного ракетно-зенитного комплекса у него нет?
Камилла (томно-мечтательно):
— Ракетно-зенитного комплекса нет, а вот плазмомет есть. И еще какой!
Такого посягательства и поругательства Катрин вынести уже не в силах. Она срывается с места и все-таки вцепляется Камилле в волосы. Корделия закрывает лицо руками.
Звонит видеофон. Корделия машинально включает громкую связь. Раздается голос ее заместителя. Слышатся панические нотки.
Заместитель:
— Алло, Хьюстон, у нас проблемы.
Корделия:
— Какие?
Заместитель:
— Нам нечего ставить в эфир. Все актеры на карантине.
Корделия в прострации наблюдает за мутузящими друг друга Катрин и Камиллой. Мартин, все такой же невозмутимый, ставит перед хозяйкой кружку с дымящимся кофе и тарелку с горячим одуряюще пахнущим бутербродом. Корделия вдыхает аромат и оживает. В глазах вспыхивает безудержная жажда наживы.
Корделия (заместителю):
— Будет вам шоу. Палата номер 6 в «Дурдоме-2».
Сцена вторая
Несколько часов спустя.
Все сидят за столом. И даже Кеша с бутылкой.
Корделия:
— Прежде всего нам необходимо определиться с сюжетом. Что-нибудь узнаваемое и простое.
Мартин:
— Троянская война.
Корделия:
— Это по твоему простое? Это же массовка, стенобитные орудия. Троянский конь, наконец. Вот кто будет конем?
