Они знали друг друга не слишком хорошо. То, что они почти год проработали в одной и той же фирме, ничуть не способствовало развитию их отношений. Филиал фирмы, где она «отбывала срок», находился на приличном удалении от офиса, где работал он.
Она — молодая девушка двадцати весёлых лет — Ламоник Гайде. Он — Дионис Кидон — взрослый мужчина, отпраздновавший своё тридцатипятилетие. И никаких общих точек или пересечений меж ними. До одного из дней, когда она позвонила в офис и потребовала Диониса. Он принял её звонок, она со слезами в голосе сообщила, что у неё сломались компьютеры. В ответ он спокойно объяснил ей, как всё можно исправить. Именно так всё и началось. А потом…
В ответ на каждый её звонок он либо пытался помочь ей на расстоянии, либо, если это не спасало ситуацию, говорил: «Не реви, сейчас приеду!» — и приезжал. Каждого его появления она ждала, как явления ангела. Когда он входил в зал, её сердце замирало от чистой радости.
Ей он просто нравился; его забавляла её непосредственность, живость, детская очаровательность. Так наверняка бы всё и продолжалось, если бы однажды…
В компьютерный зал, как обычно, стремительно вошла леди Кернт. Подойдя к столу закопавшейся в распечатках Ламоник, она сказала:
— Собирайся, я отдала тебя Дионису. Пусть он что хочет, то с тобой и делает.
Обалдев от такого сообщения, Ламоник не смогла вымолвить ни слова, а лишь слабо кивнула.
Чуть позже, заметив её замешательство, к ней подошла её напарница.
— Лами, Лам, ты чего? — спросила она девушку, сидевшую в прострации. Услышав её голос, Ламоник криво усмехнулась и, подняв голову, с горечью проговорила:
— Впервые в жизни ощущаю себя рабыней.
—Ты это с чего? — удивилась напарница. Чуть моложе, она обладала непостижимым для Ламоник жизненным опытом из-за того, что давно обзавелась любовником. Ламоник не была хуже её, просто…
Именно в этом «просто» и заключалась проблема. В её активных поисках жизненной цели или, может быть, в способности оборвать эту самую жизнь в любой момент по собственной воле…
Лам просто некогда было обращать внимание на такие «мелочи». В результате, лишь проработав почти год, она вдруг поняла, что пытается сохранить гораздо меньше, чем могла получить, потеряв это. Но тут вставал другой вопрос…
Переспать с первым встречным она не могла. Каждый день, час, минуту, мгновение, она ждала своего принца. Только своего…
— Ламоник, ты собралась? — вторгся в её мысли голос леди Кернт.
— Что? — встрепенулась девушка.
— Собирайся, я нашла тебе машину. Быстрее.
Меньше, чем через сорок минут она входила в здание офиса. Впрочем, офисом именовать столь странное и старое строение, относившееся к концу двадцатого — началу двадцать первого столетия — просто извращение.
— Ты подумай, она всё-таки появилась, — поприветствовала её Юнона — очаровательная молодая женщина, с которой Ламоник познакомилась, когда та ещё работала там, где сейчас работала она сама.
— В принципе, да, — ответила девушка. — Только толком не понимаю, для чего…
— А тебе не сказали? — удивилась Юнона.
— Нет. Кернт приехала и объявила, что отдала меня Дионису, чтобы он делал со мной то, что посчитает нужным.
Юнона оторвалась от компьютера, внимательным и удивленным взглядом посмотрела на Ламоник:
—Ты серьёзно?
—Конечно, — кивнула девушка и чуть виновато передернула плечами. — А что мне всё-таки делать? — спросила.
—Дион придёт и тебе всё объяснит.
Через некоторое время о новом положении Ламоник знало полбухгалтерии, и на наконец появившегося в офисе Диона глазели, не скрываясь, попутно делая ставки, как он себя поведёт.
—И что я должен с тобой делать? — спросил Дион, когда Ламоник ему подробно всё рассказала.
—Не знаю, — ответила она, просто пожав плечами. — Что хочешь…
—А? Ну так иди работай, — отослал он её.
—Да, Хозяин, — ответила она.
Её «рабство» продолжалось лишь несколько дней. Она работала и исправляла отчёты, документы и всё это практически каждый день до ночи. Но не одна. Хозяин всегда находился рядом.
Его постоянное присутствие открыло Ламоник потрясающую истину — этот мужчина ей не просто нравился. Впервые в жизни она Желала. Желала, как можно желать мужчину. Она была вне себя от этого желания.
К активным действиям её подтолкнула неожиданная простуда Диониса, из-за которой он осел дома.
В последний день своего «рабства» она позвонила ему домой, предлагая прийти хотя бы на час, чтобы с ней попрощаться. Он ответил, что слишком болен и не в состоянии прийти. Она уехала, а на следующий день, напившись до чёртиков, позвонила ему снова. Чёрт, сказать, что она ничего о том вечере и том звонке не помнила, было бы неправдой. Из всего того, что бормотала она ему тогда, в память больнее всего врезалось её собственное нескромное признание и его холодное, словно космос, «Исключено», прозвучавшее в ответ.
Спокойное, не обвиняющее, не издевающееся, но вместе с тем ядовито равнодушное «Исключено!».
«Я бы хотела больше никогда тебя не видеть!» — вот, что она крикнула ему напоследок.
Никогда не видеть — и именно ей сделать это было сложнее всего. И именно эта сложность сдвинула её планку. Друзья и раньше называли её чокнутой, но теперь один из них назвал её «камикадзе» — самоубийцей. И это соответствовало действительности: ей хотелось умереть и заставить умереть ЕГО. Может быть, это и было сумасшествием, но она хотела этого, и теперь только одно могло остановить её - Смерть. ЭТА привычно костлявая старуха с косой, которая своим появлением делает дыры в душах одних и заполняет дыры в душах других. Да, это «исключено» проделало в душе Ламоник такую чёрную дыру, заполнить которую в состоянии была лишь смерть. И она хотела умереть…
Ламоник подняла голову и устало посмотрела на экран. «Отчёт формируется, ждите…» — эта надпись моргала на экране вот уже около часа. Скоро восемь. Вечер.
Открылась, шурша, дверь. Кто-то вошёл. Ламоник усмехнулась сквозь дремоту. Ни кто-то, а Дион. В это время в офисе были они одни. Его рука легко коснулась её плеча.
— Ты что же это, спишь? — спросил он. В полумраке, ведь Ламоник отключила верхний свет, угадывалась его усмешка.
— Да, сплю… Что теперь, я поспать здесь не могу, — неожиданно резко огрызнулась Ламоник. В её памяти всплыло колючее, холодное «Исключено». Дион опешил, и его рука быстро исчезла с плеча. Не оборачиваясь, она чувствовала спиной его удивленный взгляд, но потом он ушел. Она осталась одна.
Подняв голову, она посмотрела на закрытую дверь, представляя себе, как он входит снова. Но его не было. «Хозяин обиделся», — сделала она вывод, иронично усмехнувшись, вдруг осознав, что именно в мыслях на полном серьёзе называет его Хозяином. Отчёт и не думал заканчивать своё формирование, а обида Хозяина ощущалась почти кожей. Купив в соседнем филиале магазина пару бутылок пива, Ламоник…
— Дион, не хочешь прогуляться? — проговорила она, заглядывая к нему в кабинет. Дион поднял взор от компьютера и задумчиво, словно вспоминая, кто она такая, посмотрел на неё сквозь облака сизого дыма.
— Куда? … Зачем? … — Ламоник нырнула в призрачную преграду и, схватив его за руку, потащила за собой. Хотела потащить. Сдвинуть Диониса с места не представлялось возможным. — Зачем? … — повторил он, методично разжимая пальцы девушки, вцепившиеся в его предплечье. Она сама отпустила его руку, отступила на шаг и, склонив голову, быстро проговорила:
— Обещаю не покушаться на тебя, ни в каком смысле! — она вскинула на него взор с хитрым прищуром и замерла выжидающе. Прошла минута, другая…
— Согласен. Куда? — наконец решился мужчина.
— На крышу… — был лаконичный ответ. На лифте они доехали до последнего этажа и через пожарную лестницу вышли на улицу.
— И что дальше? — Дионис хмуро оглядывал пустынную, чуть замусоренную за годы крышу.
— Ты не туда смотришь, — Ламоник подошла к нему и сама подняла его голову к небу. — Посмотри какая красота!
Тысячи звёзд мерцали на глубоком, проваливающемся в бесконечность небе. Они манили и притягивали к себе, всё ярче выступая вперёд, или, может быть, вдруг неожиданно выпуская вперёд менее яркие созвездия.
— Среди миров, в мерцании светил,
Одной звезды я повторяю имя…
Не потому, что я её любил,
А потому, что я томлюсь с другими…
И в час, когда сомненье велико,
Я у неё одной прошу ответа,
Не потому, что от неё светло,
А потому, что с ней не надо света… Знаешь, я люблю вот так смотреть на ночное небо. Оно настолько прекрасно, что хочется самой стать звездой!
Дион поискал взглядом говорящую, и от ужаса у него на голове зашевелились волосы. Она стояла на парапете здания, с бутылкой пива и, запрокинув голову, смотрела на небо.
— Ты… — прохрипел он, делая шаг в её сторону, и останавливаясь, не решаясь пойти ближе. А она, совершенно, не теряясь, чуть вразвалочку прошлась по узкому бетонному краю.
— Не стесняйся, там есть ещё бутылка. Бери, я её тебе купила.
— Я… Не хочу, — сумел ответить Дион.
Его мысли уносились вперёд, видя дикие заголовки газет. «Программист скидывает с крыши свою любовницу, пытаясь прекратить шантаж». Бред какой-то. Дион попытался рассмеяться. Но… Тонкая на фоне чёрного с вкраплением ярких рекламных щитов неба фигурка в наглую двигалась по узкому парапету, размахивая уже пустой бутылкой, наклоняясь над краем крыши, и в душе, наверно, хохоча над страхами мужчины. В какой-то миг он закрыл глаза, а, открыв их, едва не закричал. Девушки не было. Бутылка стояла, словно издеваясь, слепила его сверканием своего мокрого бока, а этой… не было.
— Смотри-ка, а здесь ещё и стройка есть, — донеслось у него из-за спины. Ламоник стояла, засунув руки в карманы джинсов, на другой стороне парапета. Прямо у её ног лежала деревянная доска шириной не больше фута, соединяя крышу офиса и строящегося здания. — Всегда мечтала это попробовать! — едва её нога поднялась, чтобы встать на тонкое дерево, Дион почувствовал, что этого его нервы не выдержат. Ринувшись вперёд, не думая о том, сколько шума он производит этим своим действием, он в мгновение стащил девчонку вниз за расставленные в стороны руки.
— Ты что, с ума сошла? — заорал он на неё. Она стояла перед ним, такая тихая и спокойная, словом, такая, какую он привык видеть. Словно и не было сумасшествия на парапете.
— Мой отчёт, наверно, уже сформировался, — тихонько проговорила она и, выскользнув из его рук, исчезла в дверях. Он остался один. Здесь, на высоте, куда почти не доносились никакие звуки, кроме ветра, он вдруг понял, что не слышит своего сердца. Чуть постояв, он облегченно выдохнул. "Это уже слишком!"
Чуть позже он вернулся в свой кабинет, по пути заглянув прежде в бухгалтерию. Ламоник не было. Лишь записка: «Увидимся завтра».
Ну уж нет, подумалось Диону, никаких больше встреч с ней…
Он махнул рукой, тормозя машину со знаком такси. Обошёл, сел на место рядом с водителем.
— Поехали, — хотел было назвать адрес, но машина уже сорвалась с места, едва ли не отрывая покрышек от полотна дороги. Проскочив на главную магистраль, таксист и не подумал скинуть скорость, продолжая нестись по пятиполосному в обе стороны мосту. — Тормози! — потребовал Дион, чувствуя, как при перестроении из ряда в ряд, машину прямо-таки заносит на попутные.
— Не могу, я что-то сделала с тормозами…
Услышав голос, Дион ощутил, как его волосы встают дыбом. А за рулём сидела Ламоник. В синей униформе с короткой юбкой, в форменной фуражке.
— Ты что здесь делаешь?!
— Ждала тебя. Я знаю, что после вчерашнего ты вряд ли бы захотел со мной встретиться. А так, — она сделала какой-то обобщающий жест, — тебе просто некуда деваться, — машина в очередной раз дала крен в сторону.
— Ты что, убить меня хочешь?!
— Нет, почему ты так думаешь?
— Если бы ты не хотела этого, ты бы не делала таких вещей, — успел крикнуть Дион, и машина, от вождения которой Ламоник отвлеклась, чтобы ещё что-то ему сказать, врезалась в заградительные столбы и, снеся их все, остановилась под опорами рекламного щита. Происходившее потом Дион помнил ещё хуже, чем плохо. Мелькающие огни мигалок полицейских машин, оправдывающийся голос девушки. Ему хотелось крикнуть, что это она сама всё подстроила, а не механики, которым она отдавала свою машину на починку. К его собственному удивлению после такой авария у него не оказалось ни переломанных костей, ни кровотечений. Врач, осмотревший его и Ламоник, сказал, что им чертовски повезло, коль тому, кто хотел их убить, не удалось это довести до конца. Дион молча проглотил это, ожидая, когда они останутся с девушкой наедине и она заговорит.
— Ну, пока… — еле-слышно пискнула она и исчезла раньше, чем он сумел ей что-нибудь ответить…
Снова они встретились лишь через неделю. Ламоник снова прислали в офис исправлять отчёты. Мимолётом заглянув в бухгалтерию и увидев её, он вдруг подумал: «Что, если все это ему приснилось? Может быть, и не было ни парапета, ни гонки, ни аварии?» — Эта спокойная, хотя и очень шумная девушка, не походила на тех сумасшедших, выглядевших как она, что приходили к нему. Совсем не походила.
— Хозяин… — послышалось у него за спиной. Он вздрогнул и обернулся. Взглянул на неё и вдруг вспомнил её слова из пьяного бреда, что она несла ему в тот памятный вечер, когда закончилась её ссылка, а он не вышел на работу: «Я стану тем, кем ты захочешь!»
Юбка, чью почти отсутствующую длину компенсировали излишне высокие сапоги, курточка с меховым воротником, по которому рассыпались крупные рыжеватые локоны. Широко раскрытые глаза жемчужного оттенка и ярко алые губы. В одном лице и ангел, и дьявол. Только почему она прицепилась к нему? Что она в нём нашла? Молода, умна, красива. Ну что ей от него надо? Ведь он настолько её старше!
— В чём дело? — спросил он, чувствуя, что зря это делает, поскольку заговорив, разрешает ей делать с ним всё что угодно и без его желания, или, может, по желанию, но такому, которого осознанно он совсем не чувствовал?
— Пойдём, прогуляемся? ..
— Ты же обещала не покушаться на меня, — напомнил он. Она подняла на него мокрые от выступивших слёз глаза и с вызовом проговорила:
— А я на тебя и не покушаюсь! Я не вешаюсь тебе на шею, не пристаю. Просто прошу прогуляться со мной. Можешь вообще меня не трогать, просто пройди со мной по улице.
— Хочешь похвастаться мною?
— Я ненавижу тебя!!! — крикнула она и, развернувшись, выбежала из кабинета, хлопнув дверью.
— Вот дура! — проговорил Дион, хватая куртку и бросаясь следом за девушкой. Как он и думал, она не пошла посидеть и успокоиться в бухгалтерии. Она ринулась на улицу. Он едва догнал её, когда она пыталась преодолеть оживленное движение на дороге возле офиса. — Стой, ты! — крикнул он, хватая за шикарный воротник куртки, буквально выдёргивая из-под колёс грузовика. — Тебе что, жить надоело - под машины бросаешься?!
— Отпусти меня… — понимая, что другого способа удержать разбушевавшуюся просто нет, он прижал её к себе что было силы. Но к его огромному удивлению, она начала сопротивляться ещё яростнее. — Отпусти, немедленно отпусти! — кричала она, принявшись колотить его по груди и плечам.
— Девушка, он к вам пристаёт? — громила-мордоворот появился рядом.
Ламоник на мгновение замерла, а потом, вскинув испуганный взор на Диониса, взглянула на мордоворота, и потерянно замотала головой:
Она — молодая девушка двадцати весёлых лет — Ламоник Гайде. Он — Дионис Кидон — взрослый мужчина, отпраздновавший своё тридцатипятилетие. И никаких общих точек или пересечений меж ними. До одного из дней, когда она позвонила в офис и потребовала Диониса. Он принял её звонок, она со слезами в голосе сообщила, что у неё сломались компьютеры. В ответ он спокойно объяснил ей, как всё можно исправить. Именно так всё и началось. А потом…
В ответ на каждый её звонок он либо пытался помочь ей на расстоянии, либо, если это не спасало ситуацию, говорил: «Не реви, сейчас приеду!» — и приезжал. Каждого его появления она ждала, как явления ангела. Когда он входил в зал, её сердце замирало от чистой радости.
Ей он просто нравился; его забавляла её непосредственность, живость, детская очаровательность. Так наверняка бы всё и продолжалось, если бы однажды…
В компьютерный зал, как обычно, стремительно вошла леди Кернт. Подойдя к столу закопавшейся в распечатках Ламоник, она сказала:
— Собирайся, я отдала тебя Дионису. Пусть он что хочет, то с тобой и делает.
Обалдев от такого сообщения, Ламоник не смогла вымолвить ни слова, а лишь слабо кивнула.
Чуть позже, заметив её замешательство, к ней подошла её напарница.
— Лами, Лам, ты чего? — спросила она девушку, сидевшую в прострации. Услышав её голос, Ламоник криво усмехнулась и, подняв голову, с горечью проговорила:
— Впервые в жизни ощущаю себя рабыней.
—Ты это с чего? — удивилась напарница. Чуть моложе, она обладала непостижимым для Ламоник жизненным опытом из-за того, что давно обзавелась любовником. Ламоник не была хуже её, просто…
Именно в этом «просто» и заключалась проблема. В её активных поисках жизненной цели или, может быть, в способности оборвать эту самую жизнь в любой момент по собственной воле…
Лам просто некогда было обращать внимание на такие «мелочи». В результате, лишь проработав почти год, она вдруг поняла, что пытается сохранить гораздо меньше, чем могла получить, потеряв это. Но тут вставал другой вопрос…
Переспать с первым встречным она не могла. Каждый день, час, минуту, мгновение, она ждала своего принца. Только своего…
— Ламоник, ты собралась? — вторгся в её мысли голос леди Кернт.
— Что? — встрепенулась девушка.
— Собирайся, я нашла тебе машину. Быстрее.
Меньше, чем через сорок минут она входила в здание офиса. Впрочем, офисом именовать столь странное и старое строение, относившееся к концу двадцатого — началу двадцать первого столетия — просто извращение.
— Ты подумай, она всё-таки появилась, — поприветствовала её Юнона — очаровательная молодая женщина, с которой Ламоник познакомилась, когда та ещё работала там, где сейчас работала она сама.
— В принципе, да, — ответила девушка. — Только толком не понимаю, для чего…
— А тебе не сказали? — удивилась Юнона.
— Нет. Кернт приехала и объявила, что отдала меня Дионису, чтобы он делал со мной то, что посчитает нужным.
Юнона оторвалась от компьютера, внимательным и удивленным взглядом посмотрела на Ламоник:
—Ты серьёзно?
—Конечно, — кивнула девушка и чуть виновато передернула плечами. — А что мне всё-таки делать? — спросила.
—Дион придёт и тебе всё объяснит.
Через некоторое время о новом положении Ламоник знало полбухгалтерии, и на наконец появившегося в офисе Диона глазели, не скрываясь, попутно делая ставки, как он себя поведёт.
—И что я должен с тобой делать? — спросил Дион, когда Ламоник ему подробно всё рассказала.
—Не знаю, — ответила она, просто пожав плечами. — Что хочешь…
—А? Ну так иди работай, — отослал он её.
—Да, Хозяин, — ответила она.
Её «рабство» продолжалось лишь несколько дней. Она работала и исправляла отчёты, документы и всё это практически каждый день до ночи. Но не одна. Хозяин всегда находился рядом.
Его постоянное присутствие открыло Ламоник потрясающую истину — этот мужчина ей не просто нравился. Впервые в жизни она Желала. Желала, как можно желать мужчину. Она была вне себя от этого желания.
К активным действиям её подтолкнула неожиданная простуда Диониса, из-за которой он осел дома.
В последний день своего «рабства» она позвонила ему домой, предлагая прийти хотя бы на час, чтобы с ней попрощаться. Он ответил, что слишком болен и не в состоянии прийти. Она уехала, а на следующий день, напившись до чёртиков, позвонила ему снова. Чёрт, сказать, что она ничего о том вечере и том звонке не помнила, было бы неправдой. Из всего того, что бормотала она ему тогда, в память больнее всего врезалось её собственное нескромное признание и его холодное, словно космос, «Исключено», прозвучавшее в ответ.
Спокойное, не обвиняющее, не издевающееся, но вместе с тем ядовито равнодушное «Исключено!».
«Я бы хотела больше никогда тебя не видеть!» — вот, что она крикнула ему напоследок.
Никогда не видеть — и именно ей сделать это было сложнее всего. И именно эта сложность сдвинула её планку. Друзья и раньше называли её чокнутой, но теперь один из них назвал её «камикадзе» — самоубийцей. И это соответствовало действительности: ей хотелось умереть и заставить умереть ЕГО. Может быть, это и было сумасшествием, но она хотела этого, и теперь только одно могло остановить её - Смерть. ЭТА привычно костлявая старуха с косой, которая своим появлением делает дыры в душах одних и заполняет дыры в душах других. Да, это «исключено» проделало в душе Ламоник такую чёрную дыру, заполнить которую в состоянии была лишь смерть. И она хотела умереть…
Ламоник подняла голову и устало посмотрела на экран. «Отчёт формируется, ждите…» — эта надпись моргала на экране вот уже около часа. Скоро восемь. Вечер.
Открылась, шурша, дверь. Кто-то вошёл. Ламоник усмехнулась сквозь дремоту. Ни кто-то, а Дион. В это время в офисе были они одни. Его рука легко коснулась её плеча.
— Ты что же это, спишь? — спросил он. В полумраке, ведь Ламоник отключила верхний свет, угадывалась его усмешка.
— Да, сплю… Что теперь, я поспать здесь не могу, — неожиданно резко огрызнулась Ламоник. В её памяти всплыло колючее, холодное «Исключено». Дион опешил, и его рука быстро исчезла с плеча. Не оборачиваясь, она чувствовала спиной его удивленный взгляд, но потом он ушел. Она осталась одна.
Подняв голову, она посмотрела на закрытую дверь, представляя себе, как он входит снова. Но его не было. «Хозяин обиделся», — сделала она вывод, иронично усмехнувшись, вдруг осознав, что именно в мыслях на полном серьёзе называет его Хозяином. Отчёт и не думал заканчивать своё формирование, а обида Хозяина ощущалась почти кожей. Купив в соседнем филиале магазина пару бутылок пива, Ламоник…
— Дион, не хочешь прогуляться? — проговорила она, заглядывая к нему в кабинет. Дион поднял взор от компьютера и задумчиво, словно вспоминая, кто она такая, посмотрел на неё сквозь облака сизого дыма.
— Куда? … Зачем? … — Ламоник нырнула в призрачную преграду и, схватив его за руку, потащила за собой. Хотела потащить. Сдвинуть Диониса с места не представлялось возможным. — Зачем? … — повторил он, методично разжимая пальцы девушки, вцепившиеся в его предплечье. Она сама отпустила его руку, отступила на шаг и, склонив голову, быстро проговорила:
— Обещаю не покушаться на тебя, ни в каком смысле! — она вскинула на него взор с хитрым прищуром и замерла выжидающе. Прошла минута, другая…
— Согласен. Куда? — наконец решился мужчина.
— На крышу… — был лаконичный ответ. На лифте они доехали до последнего этажа и через пожарную лестницу вышли на улицу.
— И что дальше? — Дионис хмуро оглядывал пустынную, чуть замусоренную за годы крышу.
— Ты не туда смотришь, — Ламоник подошла к нему и сама подняла его голову к небу. — Посмотри какая красота!
Тысячи звёзд мерцали на глубоком, проваливающемся в бесконечность небе. Они манили и притягивали к себе, всё ярче выступая вперёд, или, может быть, вдруг неожиданно выпуская вперёд менее яркие созвездия.
— Среди миров, в мерцании светил,
Одной звезды я повторяю имя…
Не потому, что я её любил,
А потому, что я томлюсь с другими…
И в час, когда сомненье велико,
Я у неё одной прошу ответа,
Не потому, что от неё светло,
А потому, что с ней не надо света… Знаешь, я люблю вот так смотреть на ночное небо. Оно настолько прекрасно, что хочется самой стать звездой!
Дион поискал взглядом говорящую, и от ужаса у него на голове зашевелились волосы. Она стояла на парапете здания, с бутылкой пива и, запрокинув голову, смотрела на небо.
— Ты… — прохрипел он, делая шаг в её сторону, и останавливаясь, не решаясь пойти ближе. А она, совершенно, не теряясь, чуть вразвалочку прошлась по узкому бетонному краю.
— Не стесняйся, там есть ещё бутылка. Бери, я её тебе купила.
— Я… Не хочу, — сумел ответить Дион.
Его мысли уносились вперёд, видя дикие заголовки газет. «Программист скидывает с крыши свою любовницу, пытаясь прекратить шантаж». Бред какой-то. Дион попытался рассмеяться. Но… Тонкая на фоне чёрного с вкраплением ярких рекламных щитов неба фигурка в наглую двигалась по узкому парапету, размахивая уже пустой бутылкой, наклоняясь над краем крыши, и в душе, наверно, хохоча над страхами мужчины. В какой-то миг он закрыл глаза, а, открыв их, едва не закричал. Девушки не было. Бутылка стояла, словно издеваясь, слепила его сверканием своего мокрого бока, а этой… не было.
— Смотри-ка, а здесь ещё и стройка есть, — донеслось у него из-за спины. Ламоник стояла, засунув руки в карманы джинсов, на другой стороне парапета. Прямо у её ног лежала деревянная доска шириной не больше фута, соединяя крышу офиса и строящегося здания. — Всегда мечтала это попробовать! — едва её нога поднялась, чтобы встать на тонкое дерево, Дион почувствовал, что этого его нервы не выдержат. Ринувшись вперёд, не думая о том, сколько шума он производит этим своим действием, он в мгновение стащил девчонку вниз за расставленные в стороны руки.
— Ты что, с ума сошла? — заорал он на неё. Она стояла перед ним, такая тихая и спокойная, словом, такая, какую он привык видеть. Словно и не было сумасшествия на парапете.
— Мой отчёт, наверно, уже сформировался, — тихонько проговорила она и, выскользнув из его рук, исчезла в дверях. Он остался один. Здесь, на высоте, куда почти не доносились никакие звуки, кроме ветра, он вдруг понял, что не слышит своего сердца. Чуть постояв, он облегченно выдохнул. "Это уже слишком!"
Чуть позже он вернулся в свой кабинет, по пути заглянув прежде в бухгалтерию. Ламоник не было. Лишь записка: «Увидимся завтра».
Ну уж нет, подумалось Диону, никаких больше встреч с ней…
Он махнул рукой, тормозя машину со знаком такси. Обошёл, сел на место рядом с водителем.
— Поехали, — хотел было назвать адрес, но машина уже сорвалась с места, едва ли не отрывая покрышек от полотна дороги. Проскочив на главную магистраль, таксист и не подумал скинуть скорость, продолжая нестись по пятиполосному в обе стороны мосту. — Тормози! — потребовал Дион, чувствуя, как при перестроении из ряда в ряд, машину прямо-таки заносит на попутные.
— Не могу, я что-то сделала с тормозами…
Услышав голос, Дион ощутил, как его волосы встают дыбом. А за рулём сидела Ламоник. В синей униформе с короткой юбкой, в форменной фуражке.
— Ты что здесь делаешь?!
— Ждала тебя. Я знаю, что после вчерашнего ты вряд ли бы захотел со мной встретиться. А так, — она сделала какой-то обобщающий жест, — тебе просто некуда деваться, — машина в очередной раз дала крен в сторону.
— Ты что, убить меня хочешь?!
— Нет, почему ты так думаешь?
— Если бы ты не хотела этого, ты бы не делала таких вещей, — успел крикнуть Дион, и машина, от вождения которой Ламоник отвлеклась, чтобы ещё что-то ему сказать, врезалась в заградительные столбы и, снеся их все, остановилась под опорами рекламного щита. Происходившее потом Дион помнил ещё хуже, чем плохо. Мелькающие огни мигалок полицейских машин, оправдывающийся голос девушки. Ему хотелось крикнуть, что это она сама всё подстроила, а не механики, которым она отдавала свою машину на починку. К его собственному удивлению после такой авария у него не оказалось ни переломанных костей, ни кровотечений. Врач, осмотревший его и Ламоник, сказал, что им чертовски повезло, коль тому, кто хотел их убить, не удалось это довести до конца. Дион молча проглотил это, ожидая, когда они останутся с девушкой наедине и она заговорит.
— Ну, пока… — еле-слышно пискнула она и исчезла раньше, чем он сумел ей что-нибудь ответить…
Снова они встретились лишь через неделю. Ламоник снова прислали в офис исправлять отчёты. Мимолётом заглянув в бухгалтерию и увидев её, он вдруг подумал: «Что, если все это ему приснилось? Может быть, и не было ни парапета, ни гонки, ни аварии?» — Эта спокойная, хотя и очень шумная девушка, не походила на тех сумасшедших, выглядевших как она, что приходили к нему. Совсем не походила.
— Хозяин… — послышалось у него за спиной. Он вздрогнул и обернулся. Взглянул на неё и вдруг вспомнил её слова из пьяного бреда, что она несла ему в тот памятный вечер, когда закончилась её ссылка, а он не вышел на работу: «Я стану тем, кем ты захочешь!»
Юбка, чью почти отсутствующую длину компенсировали излишне высокие сапоги, курточка с меховым воротником, по которому рассыпались крупные рыжеватые локоны. Широко раскрытые глаза жемчужного оттенка и ярко алые губы. В одном лице и ангел, и дьявол. Только почему она прицепилась к нему? Что она в нём нашла? Молода, умна, красива. Ну что ей от него надо? Ведь он настолько её старше!
— В чём дело? — спросил он, чувствуя, что зря это делает, поскольку заговорив, разрешает ей делать с ним всё что угодно и без его желания, или, может, по желанию, но такому, которого осознанно он совсем не чувствовал?
— Пойдём, прогуляемся? ..
— Ты же обещала не покушаться на меня, — напомнил он. Она подняла на него мокрые от выступивших слёз глаза и с вызовом проговорила:
— А я на тебя и не покушаюсь! Я не вешаюсь тебе на шею, не пристаю. Просто прошу прогуляться со мной. Можешь вообще меня не трогать, просто пройди со мной по улице.
— Хочешь похвастаться мною?
— Я ненавижу тебя!!! — крикнула она и, развернувшись, выбежала из кабинета, хлопнув дверью.
— Вот дура! — проговорил Дион, хватая куртку и бросаясь следом за девушкой. Как он и думал, она не пошла посидеть и успокоиться в бухгалтерии. Она ринулась на улицу. Он едва догнал её, когда она пыталась преодолеть оживленное движение на дороге возле офиса. — Стой, ты! — крикнул он, хватая за шикарный воротник куртки, буквально выдёргивая из-под колёс грузовика. — Тебе что, жить надоело - под машины бросаешься?!
— Отпусти меня… — понимая, что другого способа удержать разбушевавшуюся просто нет, он прижал её к себе что было силы. Но к его огромному удивлению, она начала сопротивляться ещё яростнее. — Отпусти, немедленно отпусти! — кричала она, принявшись колотить его по груди и плечам.
— Девушка, он к вам пристаёт? — громила-мордоворот появился рядом.
Ламоник на мгновение замерла, а потом, вскинув испуганный взор на Диониса, взглянула на мордоворота, и потерянно замотала головой:
