Он резко поднялся, заставляя подняться её. Перехватил её руки, и заломил их ей за спину. Она не закричала. Даже не попыталась вырваться. Не двигаясь, поскольку он её этого не разрешал, она смело смотрела ему в лицо. Её ноздри едва заметно расширялись от сдерживаемого дыхания, но больше ничего. Неизвестно почему, но Лёшке вдруг захотелось ударить её, обругать, отбросить от себя. Она напоминала ему о дождях, которые он так ненавидел. Но. Было в её глазах, смотревших на него, что-то насколько подкупающее своей правдивостью.
- Уходи! – потребовал он, но не отпустил. - Только поцелуй на прощание!
В первый момент она вроде бы сопротивлялась, но потом. Почувствовав её поцелуй, Лёшка понял, что никуда её не отпустит. Всё в нём противилось уходу Радуги. Его руки скользнули по её такому теплому, доверчивому телу. За следующим поцелуем потянулась она сама. А когда он пальцами провёл по её голой до поясницы спине, она резко изогнулась, закрывая глаза, и откидывая голову. Он торопливо обнял её, боясь что она упадёт.
- Глупый! – снова прошептала она ему. Её глаза светились таким счастьем, что Лёшка ощутил за своей спиной крылья.
Наклонился к её губам, желая ещё раз почувствовать их вкус. Но остановился. Она, просунув руки под его, сцепила их у него за спиной, а головой прижалась к его груди, словно маленькая девочка, прячась от чего-то страшного. Он обнял её за плечи и прижал к себе.
Снаружи шёл дождь, но внутри автобуса его шум казался нелепой болтовнёй старика, что приглашает гостей выпить у камина что-нибудь горячительное, и при этом торопится, как старая женщина, говоря обо всём сразу.
- Я хочу тебя! – прошептала вдруг Радуга. Добродушные бормотания тут же стихли, и озлобленная стихия стегнула кнутами струй по стеклам. Радуга рассмеялась. – Папа, злиться! – она повернулась к Лёшке. - Но ты же не бросишь меня?
- Нет, - Лёшка мотнул головой, и Радуга словно маленькая повисла у него на шее.
- Я хочу тебя! – снова прошептала она ему прямо в ухо, и слегка укусила за мочку. Лёшка уже не пытался ответить ей словами. Его тело само отозвалось на её настойчивые приставания.
Потом они были вместе, несмотря на оглушающий рёв стихии снаружи. Время от времени ливень стихал, словно уставая от ярости и ища другой способ проникнуть в убежище любовников, но затем снова взрывался неистовством, понимая, что они укрылись надёжно.
- Эй, парень, ты живой? – какой-то старик, похожий на губкинского казаха, теребил его за плечо.
- В чём дело? – Лёшка попытался подняться. Тело болело и страшно хотелось пить. Во рту, словно целую вечность не было воды.
- Это я у тебя спросить хотел, - съехидничал старик, помогая ему подняться. От яркого солнца заливавшего салон автобуса Лёшка сощурился.
- Где я?
- Недалеко от СГОКа. Я ехал смену забирать. Смотрю ты стоишь. Возвращаюсь обратно, ты всё ещё здесь. Двери открыты. Решил, посмотрю, не случилось ли чего. А ты похоже, просто перебрал немного.
Лёшка помотал головой.
- Я за рулём. Да и пить уже года четыре как бросил. как жена ушла. - неизвестно зачем добавил он.
- Ну, оклёмывайся! А я пойду! – старик пошёл к выходу, - Работа, - сказал он у самых дверей и нырнул в солнечный свет утра.
Словно лунатик Лёшка поднялся, вышел, и, обойдя автобус, сел за руль. Привычным движением закрыл двери, завёл двигатель и резкая, как яркая молния, вспышка света осветила небо его воспоминаний.
Обнаженное тело Радуги, руки, губы. Он вспомнил, как после всего она ушла. Двери открылись при её приближении. Она вышла и растворилась в дожде. Лёшка кинулся за ней. Но лишь босые ноги струй бегали то тут, то там по лужам…
- Пап, пап, посмотри!
Иришка в своём ядовито зелёном дождевике запрыгнула на ограду моста, и просунув голову меж прутьев, смотрела на речную гладь, по которой то тут, то там стучали дождевые струи. Казалось, что это играют в салочки невидимые дети.
- Посмотри, как здорово! – она вытянула ладошку, чтобы поймать дождинки, но упрямые капельки пролетали меж детских пальчиков, - Смотри! - она вся прям высунулась за прутья решетки. Беспокоясь, Лёшка взял её на руки, но её внимание было уже приковано к разноцветной ленте радуги, - Что это? – спросила она, затихая.
- Разноцветное коромысло над речкой повисло, - ответил Лёшка загадкой. - Радуга? – её голос был полон недоверия. Загадку она эту знала, но радуг её не видела. Но раз папа говорит. Разве можно не верить папе?
Глядя вместе с дочкой на разноцветное водяное чудо, Лёшка думал о странном совпадении. Четыре года назад, когда Иринка родилась, он назвал её так, потому что ему нравилось, как это звучит. «Ирина Алексеевна». А совсем недавно, после того, как они с Ленкой, его женой, помирились, ему сказали, что в переводе с какого-то «Ирина», - это тоже радуга.
Ещё одна радуга в его жизни.
А по речной глади бегала, перелетала с ветром с места на место невидимая девушка – Радуга – дочь дождя, чей весёлый смех прятался за шорохом падающей с неба воды.
«- Папа? – позвала она. Но ей не нужно было видеть скорбного выражения лица молодого волшебника, чтобы понять очевидное. Там, где теперь находились Древнейший, Мэрик и сама Эмбер, было солнце, ветер, скалы и... не было океана, Врат, и земных магов. Поддерживаемая другом за талию девочка стояла на краю обрыва и смотрела на бескрайний лес, окружавший их со всех сторон.
- Я дома! – вздохнул Древнейший, расправляя крылья навстречу солнцу.
Конец».
Как же не любила Женька это слово – конец! Слишком уж часто оно звучало некстати. Вот вроде бы только начала роман, только распробовала историю и познакомилась с героями, как бац – и опять это зловредное «конец». Ну, блин, как «конец»?! А как же Мэрик и Эмбер? Что за новый мир им открылся?
Впрочем, с миром-то всё понятно. Мир Древнейшего. Удивительная страна, где живут драконы. Если бы не они, Женька и не взялась читать этот роман. Чистый фанфик на Поттериаду от Джоан Роулинг, и дракон там появился едва ли не в самом конце! А так, увидела на обложке за тонкой светловолосой девочкой роскошно громадную рептилию в зелёных оттенках – и тут же купила. Эх!
Женька обожала драконов. Собственно даже не так. У неё от них крышу сносило. И она даже не помнила, когда это началось. Может, когда со школьной подружкой посмотрела американский фильм «Дрейко»? Весьма возможно. Её покорил красавец дракон, озвученный Шоном Коннери, вдумчивый и немного ехидный, мудрый носитель памяти о рыцарской чести. И как же она плакала, как в конце фильма он умер.
Поднявшись на локтях, Женька гордым взглядом обвела комнату, полную фэнтезийных рептилий.
Драконы стали её манией. Она искала их повсюду. В книгах – читала всё, где хоть вскользь упоминались драконы; смотрела все фильмы и мультфильмы – стоило увидеть в названии «дракон» или их самих в стоп-кадрах. Собирала с ними плакаты, тетради, закладки и даже игрушки, вплоть до куколок из киндер-сюрпризов. Выпрашивала, выменивала, иногда крала, потому, что не могла купить.
Женька помрачнела.
А что? Такое бывает у всех. Когда денег, которые дают родители на карманные расходы слишком мало для всего того, что хочется купить. В случае Женьки, их было не просто мало. Их катастрофически не хватало.
Это сейчас она работала, получала деньги два раза в месяц: зарплату и аванс, и тратила их по-своему усмотрению.
Но раньше…
Из-за ухода отца из семьи, мама ударилась в религию. «Она чокнулась!» - хором повторяли соседи. По их мнению, устраивать собрания, читать всем вместе какую-то книгу, обсуждать её до хрипоты в голосе, и означало особую степень сумасшествия. Но на самом деле всё обстояло ещё хуже. Мама ушла с работы в парикмахерской, и кучу времени стала проводить с чужими людьми, которых называла своими братьями и сёстрами. Всё время куда-то уезжала, оставляя первоклассницу Женьку на самоконтроле. И без денег. Потом она, конечно, возвращалась, и в припадках раскаяния закармливала дочку обедами, покупала одежду или другие нужные вещи, порой даже как приличный родитель ходила в школу на собрания, оплачивала накопившиеся счета, а потом... Снова попадала. Так продолжалось лет пять. Со временем отлучки стали всё длительнее, а периоды демонстрируемой заботы всё короче. К счастью, тогда Женьке уже исполнилось двенадцать лет, и она нашла себе первую работу. Конечно, раздавать листовки не обращая внимания на проливной дождь, жару или жуткую холодрыгу - ещё то развлечение, но это приносило деньги. Пусть небольшие. Но на них можно было обедать в школе, а откладывая попробовать накопить на что-нибудь необходимое, или не очень, например, что-нибудь драконье.
Так заглушая тоску дракономанией, Женька продолжала ждать каждого возвращения мамы. До самого выпускного класса.
- Женечка, ты не опоздаешь на работу? – Проскрипела из коридора бабка Степанида, и девушка вздрогнула.
На самом деле скрипучая грымза не приходилась ей родственницей даже и на сотую часть процента. Но иначе называть старую каргу, в возрасте Бабы Яги, теперь делившую с ней жилплощадь Женька просто не могла. И всё благодаря матушке.
Два года назад та вернулась домой после очередного долгого отсутствия, аккурат перед выпускными экзаменами. Только в этот раз до демонстрации родительской привязанности дело не дошло вообще. Она даже не поинтересовалась, как и на что дочь жила это время, как сейчас заканчивает школу, чем собирается заняться в будущем. Молча забрав из папки, где среди прочего хранились Женькин паспорт и свидетельство о рождении, документы на квартиру, она пропала. Дня на три. Потом вернулась, и, объявив, что уходит в святые земли Израиля в паломничество на два месяца, ушла.
А буквально на следующий день на пороге однокомнатной малосемейки появилась жуткая старушенция, представившаяся Шмуэльзон Степанидой Валентайновной. Но в то, что рассказала нежданная гостья, девушка не поверила, и даже вызвала полицию. Уже с их помощью выяснила, что мать на самом деле продала свою долю квартиры это старой крокодилице. И лишь то, что исчезнувший отец вместо себя зарегистрировал половину семейной жилплощади на дочь, позволило Женьке сохранить крышу над головой, и не оказаться на улице.
Мать через два месяца не вернулась, как впрочем, и через два года. Её телефон не отвечал, и девушка не знала точного адреса, куда отправилась блудная родительница с весьма круглой суммой денег. Впрочем, даже если бы знала, вряд ли это изменило тот факт, что теперь Женьке приходилось сосуществовать на одной территории с толпой незнакомцев.
Почти каждый день теперь уже к карге Шмуэльзон, а не к маме, приходила куча народу. Всё также они набивались в зал, не пытаясь найти куда сесть, и устраивали религиозные собрания. Обычно тихие и спокойные, но порой вдававшиеся в такую истерию, что Женька в испуге пряталась в своей переделанной из кухни комнате, надеясь, что к ней они не войдут.
Её хватило на месяц такой жизни. А потом с новой зарплаты она заказала железную дверь. К чести ребят установщиков, они совсем не удивились, обнаружив, что ставить придётся внутри квартиры. Видимо не раз уже сталкивались с подобным. Впрочем, Женька плевать хотела на их мысли, её больше волновала собственная безопасность. И она её получила. Вместе с почти автономным существованием. Чайник и микроволновка давно поселились на складном столе, а из комнаты с тех пор Женька выбиралась лишь по нужде или чтобы искупаться. Иной раз, мечтая купить душевую кабину с биотуалетом, если бы только смогла найти место, куда их приткнуть на своих и так заставленных восьми квадратных метрах.
- Женечка!
В принципе фирма-изготовитель дверей обещала кроме взломостойкости и полную звукоизоляцию. Но, кажется, в своих обещаниях они совсем не учитывали таких странных и устрашающих особ как Шмуэльзон. Ибо другого объяснения слышимости чужого голоса из-за толстой двери, у девушки не имелось. Разве что бетонные стены комнаты не так надёжны, как крашеное железо.
- Женечка! – Скрипучесть Степаниды Валентайновны превосходила даже визг пенопласта ползущего по стеклу, и Женька не выдержала:
- Я не опоздаю!
И поднялась с постели. Опаздывать она так и так не собиралась. Да и оснований не было. Её смена хоть ночная, хоть дневная, начиналась в восемь, а сейчас и часы и мобильный показывали всего лишь семь часов вечера. Чтобы добраться до работы ей хватало и полчаса, даже если едва ползти. Только медленно Женька давно не ходила. За прошедшие годы привыкла везде и всюду бегать, или, в крайнем случае, быстро идти.
Но в принципе ничего страшного, если сегодня она выйдет раньше. Будет время заскочить в книжный магазин. Может быть, там появилось что-нибудь новенькое с драконами. С месяц назад, сидя в инет-кафе, она натолкнулась на рекламу книги «Драконьи авиалинии». Для желающих объявляли предзаказ на электронную версию. Так может сейчас, роман появился уже в обычном магазине? Ведь, несмотря на то, что электронки зачастую стоили в три, а то, и в четыре раза дешевле бумажных книг, да ещё и места занимали немеренно, Женька всё равно предпочитала последние. Хотя бы, потому что, чтобы их читать не требовалось никаких гаджетов. А на собственный компьютер, планшет, или на худой конец мобильник с поддержкой чтения подобных книг девушка так и не разорилась. Да и не считала нужным. Ей казалось, куда приятнее развалиться на кровати, и читать, шурша страничками. Иной раз отвлекаясь от происходящего в книге, чтобы заложив нужное место пальцем, посмотреть на обложку с очередным красавцем - драконом.
Уже обуваясь, девушка остановилась напротив зеркала. И пусть оно едва проглядывало меж наклеенных на его края изображений мистических рептилий, его всё равно хватало, чтобы даже того не желая, Женька видела себя с ног до головы.
«Именно, с красавцем, не то, что ты», – привычно сказала она себе, и показала отражению язык. Невысокая смуглянка с россыпью веснушек на щеках и носе-картошке, с копной непослушных вьющихся волос ответила ей тем же. Возможно, кто-то и мечтал родиться с такими «чудесными» кудряшками. А вот для Женьки они стали кошмаром всего детства. Как не расчёсывай, как не закалывай, не завязывай, всё равно походишь на дырявое ведро, из которого во все стороны торчат ржавые пружины. И только недавно девушка научилась, наконец, справляться со своей вредной причёской. С помощью ножниц и плойки-утюга. Подстриглась под карэ, и каждое утро тратила около получаса, чтобы выпрямить и уложить оставшуюся длину волос.
Разве что не стала делать это сегодня. Читала допоздна, буквально заснув над книгой, а, только проснувшись и умывшись, снова нырнула в чужой мир торопясь узнать, чем же закончится история девочки Эмбер. И судя по тому, как тоскливо заурчал желудок, зачитавшись, она забыла про завтрак.
- Не страшно! Стройнее буду! – привычно успокоила себя Женька, и, подхватив сумку с, вышла… То есть для начала воровато выглянула за дверь. Чтобы тут же столкнутся с любопытствующей физиономией Шмульэльзон.
- Женечка?
Мысленно выругавшись, Женька выпрямилась.
- Да, да, Степанида Валентайновна, я уже иду!
- Вот и хорошо Женечка, - почти искренне обрадовалась старуха. – Не хорошо ведь опаздывать, и доставлять людям неудобство.
«Кто бы говорил про неудобства», - подумала девушка, но промолчала. Лишь тщательно закрыв дверь, и убрав в карман джинсов ключи, сухо попрощалась.
- Уходи! – потребовал он, но не отпустил. - Только поцелуй на прощание!
В первый момент она вроде бы сопротивлялась, но потом. Почувствовав её поцелуй, Лёшка понял, что никуда её не отпустит. Всё в нём противилось уходу Радуги. Его руки скользнули по её такому теплому, доверчивому телу. За следующим поцелуем потянулась она сама. А когда он пальцами провёл по её голой до поясницы спине, она резко изогнулась, закрывая глаза, и откидывая голову. Он торопливо обнял её, боясь что она упадёт.
- Глупый! – снова прошептала она ему. Её глаза светились таким счастьем, что Лёшка ощутил за своей спиной крылья.
Наклонился к её губам, желая ещё раз почувствовать их вкус. Но остановился. Она, просунув руки под его, сцепила их у него за спиной, а головой прижалась к его груди, словно маленькая девочка, прячась от чего-то страшного. Он обнял её за плечи и прижал к себе.
Снаружи шёл дождь, но внутри автобуса его шум казался нелепой болтовнёй старика, что приглашает гостей выпить у камина что-нибудь горячительное, и при этом торопится, как старая женщина, говоря обо всём сразу.
- Я хочу тебя! – прошептала вдруг Радуга. Добродушные бормотания тут же стихли, и озлобленная стихия стегнула кнутами струй по стеклам. Радуга рассмеялась. – Папа, злиться! – она повернулась к Лёшке. - Но ты же не бросишь меня?
- Нет, - Лёшка мотнул головой, и Радуга словно маленькая повисла у него на шее.
- Я хочу тебя! – снова прошептала она ему прямо в ухо, и слегка укусила за мочку. Лёшка уже не пытался ответить ей словами. Его тело само отозвалось на её настойчивые приставания.
Потом они были вместе, несмотря на оглушающий рёв стихии снаружи. Время от времени ливень стихал, словно уставая от ярости и ища другой способ проникнуть в убежище любовников, но затем снова взрывался неистовством, понимая, что они укрылись надёжно.
- Эй, парень, ты живой? – какой-то старик, похожий на губкинского казаха, теребил его за плечо.
- В чём дело? – Лёшка попытался подняться. Тело болело и страшно хотелось пить. Во рту, словно целую вечность не было воды.
- Это я у тебя спросить хотел, - съехидничал старик, помогая ему подняться. От яркого солнца заливавшего салон автобуса Лёшка сощурился.
- Где я?
- Недалеко от СГОКа. Я ехал смену забирать. Смотрю ты стоишь. Возвращаюсь обратно, ты всё ещё здесь. Двери открыты. Решил, посмотрю, не случилось ли чего. А ты похоже, просто перебрал немного.
Лёшка помотал головой.
- Я за рулём. Да и пить уже года четыре как бросил. как жена ушла. - неизвестно зачем добавил он.
- Ну, оклёмывайся! А я пойду! – старик пошёл к выходу, - Работа, - сказал он у самых дверей и нырнул в солнечный свет утра.
Словно лунатик Лёшка поднялся, вышел, и, обойдя автобус, сел за руль. Привычным движением закрыл двери, завёл двигатель и резкая, как яркая молния, вспышка света осветила небо его воспоминаний.
Обнаженное тело Радуги, руки, губы. Он вспомнил, как после всего она ушла. Двери открылись при её приближении. Она вышла и растворилась в дожде. Лёшка кинулся за ней. Но лишь босые ноги струй бегали то тут, то там по лужам…
- Пап, пап, посмотри!
Иришка в своём ядовито зелёном дождевике запрыгнула на ограду моста, и просунув голову меж прутьев, смотрела на речную гладь, по которой то тут, то там стучали дождевые струи. Казалось, что это играют в салочки невидимые дети.
- Посмотри, как здорово! – она вытянула ладошку, чтобы поймать дождинки, но упрямые капельки пролетали меж детских пальчиков, - Смотри! - она вся прям высунулась за прутья решетки. Беспокоясь, Лёшка взял её на руки, но её внимание было уже приковано к разноцветной ленте радуги, - Что это? – спросила она, затихая.
- Разноцветное коромысло над речкой повисло, - ответил Лёшка загадкой. - Радуга? – её голос был полон недоверия. Загадку она эту знала, но радуг её не видела. Но раз папа говорит. Разве можно не верить папе?
Глядя вместе с дочкой на разноцветное водяное чудо, Лёшка думал о странном совпадении. Четыре года назад, когда Иринка родилась, он назвал её так, потому что ему нравилось, как это звучит. «Ирина Алексеевна». А совсем недавно, после того, как они с Ленкой, его женой, помирились, ему сказали, что в переводе с какого-то «Ирина», - это тоже радуга.
Ещё одна радуга в его жизни.
А по речной глади бегала, перелетала с ветром с места на место невидимая девушка – Радуга – дочь дождя, чей весёлый смех прятался за шорохом падающей с неба воды.
«- Папа? – позвала она. Но ей не нужно было видеть скорбного выражения лица молодого волшебника, чтобы понять очевидное. Там, где теперь находились Древнейший, Мэрик и сама Эмбер, было солнце, ветер, скалы и... не было океана, Врат, и земных магов. Поддерживаемая другом за талию девочка стояла на краю обрыва и смотрела на бескрайний лес, окружавший их со всех сторон.
- Я дома! – вздохнул Древнейший, расправляя крылья навстречу солнцу.
Конец».
Как же не любила Женька это слово – конец! Слишком уж часто оно звучало некстати. Вот вроде бы только начала роман, только распробовала историю и познакомилась с героями, как бац – и опять это зловредное «конец». Ну, блин, как «конец»?! А как же Мэрик и Эмбер? Что за новый мир им открылся?
Впрочем, с миром-то всё понятно. Мир Древнейшего. Удивительная страна, где живут драконы. Если бы не они, Женька и не взялась читать этот роман. Чистый фанфик на Поттериаду от Джоан Роулинг, и дракон там появился едва ли не в самом конце! А так, увидела на обложке за тонкой светловолосой девочкой роскошно громадную рептилию в зелёных оттенках – и тут же купила. Эх!
Женька обожала драконов. Собственно даже не так. У неё от них крышу сносило. И она даже не помнила, когда это началось. Может, когда со школьной подружкой посмотрела американский фильм «Дрейко»? Весьма возможно. Её покорил красавец дракон, озвученный Шоном Коннери, вдумчивый и немного ехидный, мудрый носитель памяти о рыцарской чести. И как же она плакала, как в конце фильма он умер.
Поднявшись на локтях, Женька гордым взглядом обвела комнату, полную фэнтезийных рептилий.
Драконы стали её манией. Она искала их повсюду. В книгах – читала всё, где хоть вскользь упоминались драконы; смотрела все фильмы и мультфильмы – стоило увидеть в названии «дракон» или их самих в стоп-кадрах. Собирала с ними плакаты, тетради, закладки и даже игрушки, вплоть до куколок из киндер-сюрпризов. Выпрашивала, выменивала, иногда крала, потому, что не могла купить.
Женька помрачнела.
А что? Такое бывает у всех. Когда денег, которые дают родители на карманные расходы слишком мало для всего того, что хочется купить. В случае Женьки, их было не просто мало. Их катастрофически не хватало.
Это сейчас она работала, получала деньги два раза в месяц: зарплату и аванс, и тратила их по-своему усмотрению.
Но раньше…
Из-за ухода отца из семьи, мама ударилась в религию. «Она чокнулась!» - хором повторяли соседи. По их мнению, устраивать собрания, читать всем вместе какую-то книгу, обсуждать её до хрипоты в голосе, и означало особую степень сумасшествия. Но на самом деле всё обстояло ещё хуже. Мама ушла с работы в парикмахерской, и кучу времени стала проводить с чужими людьми, которых называла своими братьями и сёстрами. Всё время куда-то уезжала, оставляя первоклассницу Женьку на самоконтроле. И без денег. Потом она, конечно, возвращалась, и в припадках раскаяния закармливала дочку обедами, покупала одежду или другие нужные вещи, порой даже как приличный родитель ходила в школу на собрания, оплачивала накопившиеся счета, а потом... Снова попадала. Так продолжалось лет пять. Со временем отлучки стали всё длительнее, а периоды демонстрируемой заботы всё короче. К счастью, тогда Женьке уже исполнилось двенадцать лет, и она нашла себе первую работу. Конечно, раздавать листовки не обращая внимания на проливной дождь, жару или жуткую холодрыгу - ещё то развлечение, но это приносило деньги. Пусть небольшие. Но на них можно было обедать в школе, а откладывая попробовать накопить на что-нибудь необходимое, или не очень, например, что-нибудь драконье.
Так заглушая тоску дракономанией, Женька продолжала ждать каждого возвращения мамы. До самого выпускного класса.
- Женечка, ты не опоздаешь на работу? – Проскрипела из коридора бабка Степанида, и девушка вздрогнула.
На самом деле скрипучая грымза не приходилась ей родственницей даже и на сотую часть процента. Но иначе называть старую каргу, в возрасте Бабы Яги, теперь делившую с ней жилплощадь Женька просто не могла. И всё благодаря матушке.
Два года назад та вернулась домой после очередного долгого отсутствия, аккурат перед выпускными экзаменами. Только в этот раз до демонстрации родительской привязанности дело не дошло вообще. Она даже не поинтересовалась, как и на что дочь жила это время, как сейчас заканчивает школу, чем собирается заняться в будущем. Молча забрав из папки, где среди прочего хранились Женькин паспорт и свидетельство о рождении, документы на квартиру, она пропала. Дня на три. Потом вернулась, и, объявив, что уходит в святые земли Израиля в паломничество на два месяца, ушла.
А буквально на следующий день на пороге однокомнатной малосемейки появилась жуткая старушенция, представившаяся Шмуэльзон Степанидой Валентайновной. Но в то, что рассказала нежданная гостья, девушка не поверила, и даже вызвала полицию. Уже с их помощью выяснила, что мать на самом деле продала свою долю квартиры это старой крокодилице. И лишь то, что исчезнувший отец вместо себя зарегистрировал половину семейной жилплощади на дочь, позволило Женьке сохранить крышу над головой, и не оказаться на улице.
Мать через два месяца не вернулась, как впрочем, и через два года. Её телефон не отвечал, и девушка не знала точного адреса, куда отправилась блудная родительница с весьма круглой суммой денег. Впрочем, даже если бы знала, вряд ли это изменило тот факт, что теперь Женьке приходилось сосуществовать на одной территории с толпой незнакомцев.
Почти каждый день теперь уже к карге Шмуэльзон, а не к маме, приходила куча народу. Всё также они набивались в зал, не пытаясь найти куда сесть, и устраивали религиозные собрания. Обычно тихие и спокойные, но порой вдававшиеся в такую истерию, что Женька в испуге пряталась в своей переделанной из кухни комнате, надеясь, что к ней они не войдут.
Её хватило на месяц такой жизни. А потом с новой зарплаты она заказала железную дверь. К чести ребят установщиков, они совсем не удивились, обнаружив, что ставить придётся внутри квартиры. Видимо не раз уже сталкивались с подобным. Впрочем, Женька плевать хотела на их мысли, её больше волновала собственная безопасность. И она её получила. Вместе с почти автономным существованием. Чайник и микроволновка давно поселились на складном столе, а из комнаты с тех пор Женька выбиралась лишь по нужде или чтобы искупаться. Иной раз, мечтая купить душевую кабину с биотуалетом, если бы только смогла найти место, куда их приткнуть на своих и так заставленных восьми квадратных метрах.
- Женечка!
В принципе фирма-изготовитель дверей обещала кроме взломостойкости и полную звукоизоляцию. Но, кажется, в своих обещаниях они совсем не учитывали таких странных и устрашающих особ как Шмуэльзон. Ибо другого объяснения слышимости чужого голоса из-за толстой двери, у девушки не имелось. Разве что бетонные стены комнаты не так надёжны, как крашеное железо.
- Женечка! – Скрипучесть Степаниды Валентайновны превосходила даже визг пенопласта ползущего по стеклу, и Женька не выдержала:
- Я не опоздаю!
И поднялась с постели. Опаздывать она так и так не собиралась. Да и оснований не было. Её смена хоть ночная, хоть дневная, начиналась в восемь, а сейчас и часы и мобильный показывали всего лишь семь часов вечера. Чтобы добраться до работы ей хватало и полчаса, даже если едва ползти. Только медленно Женька давно не ходила. За прошедшие годы привыкла везде и всюду бегать, или, в крайнем случае, быстро идти.
Но в принципе ничего страшного, если сегодня она выйдет раньше. Будет время заскочить в книжный магазин. Может быть, там появилось что-нибудь новенькое с драконами. С месяц назад, сидя в инет-кафе, она натолкнулась на рекламу книги «Драконьи авиалинии». Для желающих объявляли предзаказ на электронную версию. Так может сейчас, роман появился уже в обычном магазине? Ведь, несмотря на то, что электронки зачастую стоили в три, а то, и в четыре раза дешевле бумажных книг, да ещё и места занимали немеренно, Женька всё равно предпочитала последние. Хотя бы, потому что, чтобы их читать не требовалось никаких гаджетов. А на собственный компьютер, планшет, или на худой конец мобильник с поддержкой чтения подобных книг девушка так и не разорилась. Да и не считала нужным. Ей казалось, куда приятнее развалиться на кровати, и читать, шурша страничками. Иной раз отвлекаясь от происходящего в книге, чтобы заложив нужное место пальцем, посмотреть на обложку с очередным красавцем - драконом.
Уже обуваясь, девушка остановилась напротив зеркала. И пусть оно едва проглядывало меж наклеенных на его края изображений мистических рептилий, его всё равно хватало, чтобы даже того не желая, Женька видела себя с ног до головы.
«Именно, с красавцем, не то, что ты», – привычно сказала она себе, и показала отражению язык. Невысокая смуглянка с россыпью веснушек на щеках и носе-картошке, с копной непослушных вьющихся волос ответила ей тем же. Возможно, кто-то и мечтал родиться с такими «чудесными» кудряшками. А вот для Женьки они стали кошмаром всего детства. Как не расчёсывай, как не закалывай, не завязывай, всё равно походишь на дырявое ведро, из которого во все стороны торчат ржавые пружины. И только недавно девушка научилась, наконец, справляться со своей вредной причёской. С помощью ножниц и плойки-утюга. Подстриглась под карэ, и каждое утро тратила около получаса, чтобы выпрямить и уложить оставшуюся длину волос.
Разве что не стала делать это сегодня. Читала допоздна, буквально заснув над книгой, а, только проснувшись и умывшись, снова нырнула в чужой мир торопясь узнать, чем же закончится история девочки Эмбер. И судя по тому, как тоскливо заурчал желудок, зачитавшись, она забыла про завтрак.
- Не страшно! Стройнее буду! – привычно успокоила себя Женька, и, подхватив сумку с, вышла… То есть для начала воровато выглянула за дверь. Чтобы тут же столкнутся с любопытствующей физиономией Шмульэльзон.
- Женечка?
Мысленно выругавшись, Женька выпрямилась.
- Да, да, Степанида Валентайновна, я уже иду!
- Вот и хорошо Женечка, - почти искренне обрадовалась старуха. – Не хорошо ведь опаздывать, и доставлять людям неудобство.
«Кто бы говорил про неудобства», - подумала девушка, но промолчала. Лишь тщательно закрыв дверь, и убрав в карман джинсов ключи, сухо попрощалась.
