- Спокойной ночи, Степанида Валентайновна, до свидания!
Сбежала по лестнице, игнорируя лифт, и выскочила на улицу.
Погода радовала. Майские праздники только через неделю, а температура уже даже по вечерам не опускалась ниже восемнадцати градусов. После не в пример холодной и снежной зимы, и промозглой пусть и короткой весны, лето буквально ворвалось в город, заставляя людей раздеваться.
- Мяу! – Раздалось неподалёку, и из подстриженных кустов сирени выступил на дорожку грязно-снежный котёнок. А следом за ним ещё несколько пушистых колобков.
- Привет, малявки! – Присев Женька потрепала первого малыша по загривку, пока остальные усердно тёрлись об её ноги самостоятельно. – Уж простите, у меня с собой ничего нет, сама голодная. Но обещаю, завтра с работы принесу вам молока и колбасы. – Главарь пушистой банды, поднялся и согласно урча, потёрся об её раскрытые ладони. – Ну, и отлично! Не скучайте, и не лезьте на глаза собакам!
В книжном ничего нового не оказалось, но девочки-продавщицы, сказали, что машина с базы приедет сегодня после закрытия, так что завтра новинки наверняка уже будут на полках. Перебить расстройство помогла купленная ручка, с ярко-зелёной головой дракончика вместо колпачка. Детская конечно вещица, но уж очень забавная.
Чашка горячего шоколада из автомата в фойе больницы, мимо которой Женька ходила на работу, и два пирожка: один с капустой, другой с повидлом, купленные у знакомой пенсионерки – повысили настроение до уровня «нормально», и даже догнавшие мысли о работе испортить обратно его не смогли.
Сразу после окончания школы Женьке повезло устроиться в один из многочисленных магазинов известной продуктовой сети. По документам она числилась там уборщицей, что собственно и делала, но в свободное время помогала продавцам с раскладкой. Принимала вместе с кладовщиком поступающие товары, таскала коробки, перебирала овощи с витрины, отбирая порченные, чтобы привести в порядок и продать, хотя бы со скидкой. От запаха гниющих овощей её всегда безбожно мутило, но пару раз посмотрев, что делают в мясном отделе с пропавшим мясом и курами, решила, на лицо всегда можно надеть маску.
В общем, работу Женька не любила, не очень-то и отличаясь от большинства. Ведь не любить работу, за которую платят деньги – в России в порядке вещей.
- Добрый вечер, Евгения Михайловна!
Женька вздрогнула, подавившись пирожком, замерев на полу шаге. Мужчину возникшего перед ней она знала. Условно. Хотя бы потому, что сложно забыть человека встреча, с которым каждый раз закачивалась угрозами.
Это началось месяца три назад.
Сначала приходили письма на имя мамы от компании «Чего-то там займ», с требованием вернуть долг. Потом, после старательного игнора Женькой этих сообщений, на пороге квартиры появился мужчина. Представился Шуринским Леонидом Сергеевичем, менеджером по работе с клиентами. Но, то ли девушка совсем не разбиралась в организации мелких компаний по заимствованию денег и на самом деле для их персонала нормально выглядеть «братками» из фильма «Бригада», то ли это самая «Чего-то там займ» не была легальной фирмой. И тогда это объясняло, почему буквально с третьей или четвёртой встречи с уговоров заплатить долг матери деньгами или переписать на них свою долю квартиры, господин Шуринский переключился на угрозы.
Липкий ужас от осознания собственной беспомощности, когда пару недель назад он догнал её в пустом подземном переходе и прижал к грязной стене, угрожая ножом, Женька помнила до сих пор, как помнила и обещание самой себе – не дать больше такому не повториться.
Отступив на шаг, она перехватила кофе и пирожок, и опустила руку в сумку. Баллон дихлофоса нащупала сразу, и обхватила занывшими от напряжения пальцами.
- Куда же вы Евгения Михайловна? Мне казалось вы вежливая девушка, а сейчас не хотите даже поздороваться! Может быть, всё-таки поговорим?
- Мне с вами говорить не о чем, - просипела Женька в ответ и отступила ещё. Мужчина переменился в лице, скинув притворно добродушную ухмылку, шагнул к ней, протягивая руку. И нервы у девушки сдали. Отбросила недоеденное, и, выхватив баллон с отравой, едва ли не обеими руками надавила на клапан. Специально выбирала широкий, боясь, что маленький может случайно сбить во время нападения. А так, всё получилось.
- Ах, ты дрянь! – Взвыл мужчина, закрывая лицо ладонями. Своими мерзко красными, словно ошпаренными, ладонями с короткими толстыми пальцами. Конечно, Женька предпочла, чтобы он держал в них свой нож, и, подняв к лицу вот так вот резко, воткнул бы блестящее лезвие себе в глаз. Но он лишь пытался отереть с кожи отвратительно воняющую пену, завывая и кляня отборным матом замершую девушку.
Лишь когда позади орущего бандюгана послышались голоса и затрещали кусты, она сорвалась с места, не желая выяснять, кто торопиться ему на помощь. Впрочем, сиплый рёв «Ловите сучку, не дайте ей уйти!» она всё же услышала.
В конце аллеи едва не столкнулась ещё с парочкой бритоголовых. К счастью, стоя прямо под фонарём, они не заметили её приближающуюся из темноты, а она успела рыбкой нырнуть в ближайшие кусты. Мимо, громко отдыхиваясь и стуча ботинками, пробежали преследователи.
Тормознули переговорить с фонарной парой подельников. И стояли так близко, что она, возможно, смогла бы услышать их разговор. Но, ползя на четвереньках по ещё мокрой, неочищенной от старой листвы траве, она едва не глохла от стука собственного сердца, и думала, что её найдут, ориентируясь лишь на его звук.
Оставаясь в тени стоявших на газоне рябин, она почти доползла до полосы кустов на другой стороне. За ними начинались декоративные фонтаны, неглубокие, но пустые по весне, с арочными мостиками под которыми можно было бы надёжно укрыться на пару часов, и даже больше. А при определённой аккуратности, пройти по пустым бассейнам до выхода из прогулочной зоны, минуя облаву.
Но между ней и спасительными «лягушатниками» оставалось одно препятствие. Пустая полянка, залитая светом от одинокого газонного фонаря. Женька не представляла, за каким чёртом он там стоял. Ведь до ближайших тропинок его освещение банально не дотягивалось. Но он стоял, а главное, работал!
Девушка оглянулась, выискивая фигуры преследователей. Переговариваясь меж собой, мужчины ни один не смотрел в её сторону. То есть они не думали, что она будет прятаться в столь освещённом месте? Стоило воспользоваться их недальновидностью.
Но подняться на ноги она не решилась. Ведь идущая в полный рост по освещённому газону, она наверняка привлечёт к себе внимание куда быстрее, чем торопливо ползущая на четвереньках. А так, может её примут за собаку?
До заветных кустов перед фонтанами оставалось чуть больше пары метров, когда Женька часто оглядывавшаяся, вдруг вляпалась во что-то ладонью. Отвратительно свежая вонь собачьего дерьма шибанула в нос.
- Чёрт! – Вскрикнула девушка, брезгливо отдёргивая руку, и запоздало понимая, что сама себя выдала.
- Вон она!– Тут же раздалось позади. А азартное «лови девку!» заглушил треск кустарника, проламываемого грузными мужчинами.
Прижав грязной рукой хлопающую по бедру сумку, Женька снова сорвалась на бег. Виляя зайцем меж преследователей, выбралась из окружения, и оказалась на дорожке перед тёмными провалами фонтанов. Ей требовалась лишь пара минут форы, чтобы незаметно спрыгнуть в бетонную чашу, и укрыться под мостиком. Но…
Споткнуться на ровном месте, пробежать метр, наклоняясь и пытаясь удержаться от падения, снова споткнуться и всё же упасть. И не просто упасть, а рухнуть со всего маха лицом в гору зловонной дряни, внезапно оказавшейся на пути. Так жизнь могла насмеяться только над Женькой!
Сложно быть наследницей. Гнездо Нуар ещё помнило возвращение Тиас, дочери сбежавшей принцессы, и потому даже её уникальные крылья приняли благосклонно, как и её нежданного жениха из самого удалённого семейства.
Но трудное рождение новой принцессы с радужными крыльями без единого пера стало ударом в первую очередь для Матери всех летящих. В родах она потеряла внучку. И сколько бы старая женщина не пыталась скрыть печаль, это всё равно чувствовалось. В её поведении, в словах, в смахиваемых украдкой слёзах. Только её расстройство как бабушки не шло ни в какое сравнение с гневным напряжением Матери летящих, вынужденной бороться с советом за право правнучки наследовать титул и трон. Не все оказались готовы видеть во главе родов нелетающую Мать. И против этого аргументов не находилось.
Раэрхи не родилась горбатой, как мать, и ей не пришлось ждать, чтобы Мать летящих магией помогла ей раскрыть крылья. Как и все летящие девочка увидела свет, уже имея их. Поначалу влажные и мягкие как у новорождённой бабочки, а потом затвердевшие, раскрывшиеся как роскошный перламутровый плащ, но совершенно неспособные держать вес своей владелицы.
Следующие семнадцать лет только непробиваемая вера Матери летящих в то, что она сумеет помочь внучке полететь в её совершеннолетие, в какой-то мере ограждала Раэрхи от злобных толков и пересудов. По крайней мере, никто из взрослых в лицо не называл её теми прозвищами, которыми не стесняясь награждали её дети.
Но после церемонии Порога всё изменилось. Несмотря на все усилия бабушки ноги Раэрхи так и не оторвались от пола Главной Залы, а прозрачные крылья так и остались лишь красивым, но бесполезным украшением. И детские прозвища зазвучали со всех сторон уже в полный голос, превратившись в негласную замену титулу принцессы - «бабища», «упырка», «ящерица».
Вероятно, не стоило сдаваться и бросать бабушку одну в её противостоянии Совету, но Раэрхи не выдержала. Она не помнила, что в конечном итоге подтолкнуло её к такому шагу. Но отлично запомнила ночь, когда покинула родное Гнездо.
Слишком тёмная, ветреная и холодная. Ночь третьего дня первого месяца Северных штормов. Когда никто из летунов не решается покидать дома, из боязни, что суровые ледяные порывы сломают вылетевшему храбрецу и крылья, и кости в несколько мгновений. Но именно благодаря им, её бегство никто не заметил. По крайней мере, сразу.
Ориентируясь по планам древних строителей, которые отыскала в библиотеке Гнёзд и, пользуясь правом наследницы, забрала себе, Раэрхи нашла проходы в горных массивах, и по ним спустилась в долину. Вернувшись туда, откуда ушла её мать.
Но для землеходящих она оказалась такой же чужой, как и для летунов. И в первой же деревне её попытались сдать отряду, посланному на поиски, чтобы получить награду назначенную бабушкой за возвращение беглянки. Только переодевшись и прибившись к каравану торговцев, девушка сумела покинуть Земли Летунов непойманной.
Порой ночами, она ещё ощущала раскаяние, за свой побег. Но не могла разрешить себе вернуться. Как та, кого учили быть главой всех родов Летящих, она понимала, что за претензиями Совета кроется, куда большее, чем простое неприятие нелетающей Матери. Признать её наследницей значило нарушить многовековые устои, и уничтожить привычный порядок вещей. Раэрхи не хотела такого для своего народа. И именно этим утешала себя, говоря, что её бегство это спасение всех Летящих, а не глупый поступок бестолкового птенца.
Рассказы о наездниках драконов она услышала случайно. На одном из рынков, куда пришёл караван. Услышала, и как думала, не обратила внимание. Но… уже на следующую ночь ей приснился полёт. Прижимаясь к тёплому боку парящего гиганта, она бороздила ночное небо. Яркий, чёткий сон не ушёл из памяти даже когда она проснулась. Лёжа на тюфяке, не слышала храпа торговцев, Раэрхи слепо смотрела в потолок палатки, всё ещё ощущая на щеках холодное дыхание встречного ветра и его яростные порывы, треплющие распущенные волосы. И даже её крылья, колышущиеся на воздушных потоках, не казались больше бесполезным украшением.
Только лишь сна хватило на то, чтобы решиться. И девушку не остановили слухи о том, что драконы живут очень уединённо, не пуская чужаков, и пожелавших стать наездником подвергают сложнейшему испытанию, выжить в котором удаётся далеко не всем. Она всё равно двинулась в путь. Мысль, что так она сможет «полететь», перевешивала все опасения и волнения.
Но найти драконов оказалось не просто. Слухи слухами, а карты к ним никто не приложил. И Раэрхи потратила больше года, отыскивая дорогу в мир, где обосновались драконы - Ирт Эяж.
В самом деле - райское местечко. Вечнозелёные леса, цветущие равнины, полноводные реки. Только драконы оставили всё это людям, предпочтя для жизни острозубую горную гряду, цепью окружавшую единственный континент, и служившую ему щитом от буйства огромного океана, целиком покрывавшего планету.
Один взгляд на далёкие горы, упиравшиеся пиками в близкое небо, отвращал любого здравомыслящего человека от идеи туда забраться. Хотя желающие стать наездниками драконов вряд ли могли считаться таковыми. А потому и девушка не остановилась. Ведь пейзаж напомнил ей о доме, и о том, что став наездником она покорит, наконец, небо.
Только то, что не смогли слова и люди, почти сделали камни. Всю жизнь, проведя в горах, Раэрхи и не подозревала, что могут быть насколько неприступные вершины. Все тропки, которые она выбирала для подъёма, в конце, обрывались такими отвесными скатами, что взобраться по ним могли лишь горные козлы. Твари, наплевавшие на законы притяжение, и с ужасающим проворством и лёгкостью забиравшиеся туда, куда человеку даже со специальным снаряжением было не попасть. А девушке, в бессильной злобе провожая их взглядом, приходилось раз за разом спускаться вниз, чтобы отмерив мили, снова пытаться подняться. Позволяя себе только пару тройку часов на отдых и сон.
От очередного усталого забытья её разбудил дождь. Не лёгкая морось, на которую не обращаешь внимания, а сумасшедший душ с небес. С жёсткими струями, что отклоняясь от ветра, стегали землю, как семихвостая плётка погонщиков буйволов.
Ощущая удары тяжёлых капель, наверняка оставлявшие синяки, девушка бросилась под защиту камней. Небольшой уступ бровью нависший над землёй не очень-то серьёзное убежище. Но, пусть и распластавшись по скале, спрятаться от разбушевавшейся стихии он позволял.
Ждать пришлось долго. К моменту, когда сквозь поредевшую пелену дождя начала проглядывать долина, у Раэрхи затекла спина и шея. До такой степени, что желание размять их легко перевесило опасение промокнуть. Тем более что выбираться наружу всё равно требовалось. Торопясь спрятаться девушка оставила под дождём вещи. И теперь и дорожный плащ, и остатки еды оказались промокшими насквозь. Впрочем, за одежду волноваться не стоило. Просохнет. А вот еда.
Выбор небогатый. Возвращаться к людям за провизией, или ещё раз попытаться забраться наверх. И если ей повезёт, то ужинать она будет уже у драконов. Раэрхи вновь посмотрела на неприступные скалы. И решительно закинула на плечо сумку с отсыревшим хлебом, и скрученный плащ.
Как бы то ни было. Терять время она больше не собиралась.
Поднимаясь, она заметила, что дождевая вода, сбираясь в ручейки, течёт по мягкой земле, избегая твёрдых как ступени камней. Очень даже подходящих для подъёма. От этого злость на незакончившийся дождь прошла, сменившись надеждой, что он продолжит лить, до тех пор, пока она не доберётся до цели.
Можно сказать ей повезло.
Сбежала по лестнице, игнорируя лифт, и выскочила на улицу.
Погода радовала. Майские праздники только через неделю, а температура уже даже по вечерам не опускалась ниже восемнадцати градусов. После не в пример холодной и снежной зимы, и промозглой пусть и короткой весны, лето буквально ворвалось в город, заставляя людей раздеваться.
- Мяу! – Раздалось неподалёку, и из подстриженных кустов сирени выступил на дорожку грязно-снежный котёнок. А следом за ним ещё несколько пушистых колобков.
- Привет, малявки! – Присев Женька потрепала первого малыша по загривку, пока остальные усердно тёрлись об её ноги самостоятельно. – Уж простите, у меня с собой ничего нет, сама голодная. Но обещаю, завтра с работы принесу вам молока и колбасы. – Главарь пушистой банды, поднялся и согласно урча, потёрся об её раскрытые ладони. – Ну, и отлично! Не скучайте, и не лезьте на глаза собакам!
В книжном ничего нового не оказалось, но девочки-продавщицы, сказали, что машина с базы приедет сегодня после закрытия, так что завтра новинки наверняка уже будут на полках. Перебить расстройство помогла купленная ручка, с ярко-зелёной головой дракончика вместо колпачка. Детская конечно вещица, но уж очень забавная.
Чашка горячего шоколада из автомата в фойе больницы, мимо которой Женька ходила на работу, и два пирожка: один с капустой, другой с повидлом, купленные у знакомой пенсионерки – повысили настроение до уровня «нормально», и даже догнавшие мысли о работе испортить обратно его не смогли.
Сразу после окончания школы Женьке повезло устроиться в один из многочисленных магазинов известной продуктовой сети. По документам она числилась там уборщицей, что собственно и делала, но в свободное время помогала продавцам с раскладкой. Принимала вместе с кладовщиком поступающие товары, таскала коробки, перебирала овощи с витрины, отбирая порченные, чтобы привести в порядок и продать, хотя бы со скидкой. От запаха гниющих овощей её всегда безбожно мутило, но пару раз посмотрев, что делают в мясном отделе с пропавшим мясом и курами, решила, на лицо всегда можно надеть маску.
В общем, работу Женька не любила, не очень-то и отличаясь от большинства. Ведь не любить работу, за которую платят деньги – в России в порядке вещей.
- Добрый вечер, Евгения Михайловна!
Женька вздрогнула, подавившись пирожком, замерев на полу шаге. Мужчину возникшего перед ней она знала. Условно. Хотя бы потому, что сложно забыть человека встреча, с которым каждый раз закачивалась угрозами.
Это началось месяца три назад.
Сначала приходили письма на имя мамы от компании «Чего-то там займ», с требованием вернуть долг. Потом, после старательного игнора Женькой этих сообщений, на пороге квартиры появился мужчина. Представился Шуринским Леонидом Сергеевичем, менеджером по работе с клиентами. Но, то ли девушка совсем не разбиралась в организации мелких компаний по заимствованию денег и на самом деле для их персонала нормально выглядеть «братками» из фильма «Бригада», то ли это самая «Чего-то там займ» не была легальной фирмой. И тогда это объясняло, почему буквально с третьей или четвёртой встречи с уговоров заплатить долг матери деньгами или переписать на них свою долю квартиры, господин Шуринский переключился на угрозы.
Липкий ужас от осознания собственной беспомощности, когда пару недель назад он догнал её в пустом подземном переходе и прижал к грязной стене, угрожая ножом, Женька помнила до сих пор, как помнила и обещание самой себе – не дать больше такому не повториться.
Отступив на шаг, она перехватила кофе и пирожок, и опустила руку в сумку. Баллон дихлофоса нащупала сразу, и обхватила занывшими от напряжения пальцами.
- Куда же вы Евгения Михайловна? Мне казалось вы вежливая девушка, а сейчас не хотите даже поздороваться! Может быть, всё-таки поговорим?
- Мне с вами говорить не о чем, - просипела Женька в ответ и отступила ещё. Мужчина переменился в лице, скинув притворно добродушную ухмылку, шагнул к ней, протягивая руку. И нервы у девушки сдали. Отбросила недоеденное, и, выхватив баллон с отравой, едва ли не обеими руками надавила на клапан. Специально выбирала широкий, боясь, что маленький может случайно сбить во время нападения. А так, всё получилось.
- Ах, ты дрянь! – Взвыл мужчина, закрывая лицо ладонями. Своими мерзко красными, словно ошпаренными, ладонями с короткими толстыми пальцами. Конечно, Женька предпочла, чтобы он держал в них свой нож, и, подняв к лицу вот так вот резко, воткнул бы блестящее лезвие себе в глаз. Но он лишь пытался отереть с кожи отвратительно воняющую пену, завывая и кляня отборным матом замершую девушку.
Лишь когда позади орущего бандюгана послышались голоса и затрещали кусты, она сорвалась с места, не желая выяснять, кто торопиться ему на помощь. Впрочем, сиплый рёв «Ловите сучку, не дайте ей уйти!» она всё же услышала.
В конце аллеи едва не столкнулась ещё с парочкой бритоголовых. К счастью, стоя прямо под фонарём, они не заметили её приближающуюся из темноты, а она успела рыбкой нырнуть в ближайшие кусты. Мимо, громко отдыхиваясь и стуча ботинками, пробежали преследователи.
Тормознули переговорить с фонарной парой подельников. И стояли так близко, что она, возможно, смогла бы услышать их разговор. Но, ползя на четвереньках по ещё мокрой, неочищенной от старой листвы траве, она едва не глохла от стука собственного сердца, и думала, что её найдут, ориентируясь лишь на его звук.
Оставаясь в тени стоявших на газоне рябин, она почти доползла до полосы кустов на другой стороне. За ними начинались декоративные фонтаны, неглубокие, но пустые по весне, с арочными мостиками под которыми можно было бы надёжно укрыться на пару часов, и даже больше. А при определённой аккуратности, пройти по пустым бассейнам до выхода из прогулочной зоны, минуя облаву.
Но между ней и спасительными «лягушатниками» оставалось одно препятствие. Пустая полянка, залитая светом от одинокого газонного фонаря. Женька не представляла, за каким чёртом он там стоял. Ведь до ближайших тропинок его освещение банально не дотягивалось. Но он стоял, а главное, работал!
Девушка оглянулась, выискивая фигуры преследователей. Переговариваясь меж собой, мужчины ни один не смотрел в её сторону. То есть они не думали, что она будет прятаться в столь освещённом месте? Стоило воспользоваться их недальновидностью.
Но подняться на ноги она не решилась. Ведь идущая в полный рост по освещённому газону, она наверняка привлечёт к себе внимание куда быстрее, чем торопливо ползущая на четвереньках. А так, может её примут за собаку?
До заветных кустов перед фонтанами оставалось чуть больше пары метров, когда Женька часто оглядывавшаяся, вдруг вляпалась во что-то ладонью. Отвратительно свежая вонь собачьего дерьма шибанула в нос.
- Чёрт! – Вскрикнула девушка, брезгливо отдёргивая руку, и запоздало понимая, что сама себя выдала.
- Вон она!– Тут же раздалось позади. А азартное «лови девку!» заглушил треск кустарника, проламываемого грузными мужчинами.
Прижав грязной рукой хлопающую по бедру сумку, Женька снова сорвалась на бег. Виляя зайцем меж преследователей, выбралась из окружения, и оказалась на дорожке перед тёмными провалами фонтанов. Ей требовалась лишь пара минут форы, чтобы незаметно спрыгнуть в бетонную чашу, и укрыться под мостиком. Но…
Споткнуться на ровном месте, пробежать метр, наклоняясь и пытаясь удержаться от падения, снова споткнуться и всё же упасть. И не просто упасть, а рухнуть со всего маха лицом в гору зловонной дряни, внезапно оказавшейся на пути. Так жизнь могла насмеяться только над Женькой!
Сложно быть наследницей. Гнездо Нуар ещё помнило возвращение Тиас, дочери сбежавшей принцессы, и потому даже её уникальные крылья приняли благосклонно, как и её нежданного жениха из самого удалённого семейства.
Но трудное рождение новой принцессы с радужными крыльями без единого пера стало ударом в первую очередь для Матери всех летящих. В родах она потеряла внучку. И сколько бы старая женщина не пыталась скрыть печаль, это всё равно чувствовалось. В её поведении, в словах, в смахиваемых украдкой слёзах. Только её расстройство как бабушки не шло ни в какое сравнение с гневным напряжением Матери летящих, вынужденной бороться с советом за право правнучки наследовать титул и трон. Не все оказались готовы видеть во главе родов нелетающую Мать. И против этого аргументов не находилось.
Раэрхи не родилась горбатой, как мать, и ей не пришлось ждать, чтобы Мать летящих магией помогла ей раскрыть крылья. Как и все летящие девочка увидела свет, уже имея их. Поначалу влажные и мягкие как у новорождённой бабочки, а потом затвердевшие, раскрывшиеся как роскошный перламутровый плащ, но совершенно неспособные держать вес своей владелицы.
Следующие семнадцать лет только непробиваемая вера Матери летящих в то, что она сумеет помочь внучке полететь в её совершеннолетие, в какой-то мере ограждала Раэрхи от злобных толков и пересудов. По крайней мере, никто из взрослых в лицо не называл её теми прозвищами, которыми не стесняясь награждали её дети.
Но после церемонии Порога всё изменилось. Несмотря на все усилия бабушки ноги Раэрхи так и не оторвались от пола Главной Залы, а прозрачные крылья так и остались лишь красивым, но бесполезным украшением. И детские прозвища зазвучали со всех сторон уже в полный голос, превратившись в негласную замену титулу принцессы - «бабища», «упырка», «ящерица».
Вероятно, не стоило сдаваться и бросать бабушку одну в её противостоянии Совету, но Раэрхи не выдержала. Она не помнила, что в конечном итоге подтолкнуло её к такому шагу. Но отлично запомнила ночь, когда покинула родное Гнездо.
Слишком тёмная, ветреная и холодная. Ночь третьего дня первого месяца Северных штормов. Когда никто из летунов не решается покидать дома, из боязни, что суровые ледяные порывы сломают вылетевшему храбрецу и крылья, и кости в несколько мгновений. Но именно благодаря им, её бегство никто не заметил. По крайней мере, сразу.
Ориентируясь по планам древних строителей, которые отыскала в библиотеке Гнёзд и, пользуясь правом наследницы, забрала себе, Раэрхи нашла проходы в горных массивах, и по ним спустилась в долину. Вернувшись туда, откуда ушла её мать.
Но для землеходящих она оказалась такой же чужой, как и для летунов. И в первой же деревне её попытались сдать отряду, посланному на поиски, чтобы получить награду назначенную бабушкой за возвращение беглянки. Только переодевшись и прибившись к каравану торговцев, девушка сумела покинуть Земли Летунов непойманной.
Порой ночами, она ещё ощущала раскаяние, за свой побег. Но не могла разрешить себе вернуться. Как та, кого учили быть главой всех родов Летящих, она понимала, что за претензиями Совета кроется, куда большее, чем простое неприятие нелетающей Матери. Признать её наследницей значило нарушить многовековые устои, и уничтожить привычный порядок вещей. Раэрхи не хотела такого для своего народа. И именно этим утешала себя, говоря, что её бегство это спасение всех Летящих, а не глупый поступок бестолкового птенца.
Рассказы о наездниках драконов она услышала случайно. На одном из рынков, куда пришёл караван. Услышала, и как думала, не обратила внимание. Но… уже на следующую ночь ей приснился полёт. Прижимаясь к тёплому боку парящего гиганта, она бороздила ночное небо. Яркий, чёткий сон не ушёл из памяти даже когда она проснулась. Лёжа на тюфяке, не слышала храпа торговцев, Раэрхи слепо смотрела в потолок палатки, всё ещё ощущая на щеках холодное дыхание встречного ветра и его яростные порывы, треплющие распущенные волосы. И даже её крылья, колышущиеся на воздушных потоках, не казались больше бесполезным украшением.
Только лишь сна хватило на то, чтобы решиться. И девушку не остановили слухи о том, что драконы живут очень уединённо, не пуская чужаков, и пожелавших стать наездником подвергают сложнейшему испытанию, выжить в котором удаётся далеко не всем. Она всё равно двинулась в путь. Мысль, что так она сможет «полететь», перевешивала все опасения и волнения.
Но найти драконов оказалось не просто. Слухи слухами, а карты к ним никто не приложил. И Раэрхи потратила больше года, отыскивая дорогу в мир, где обосновались драконы - Ирт Эяж.
В самом деле - райское местечко. Вечнозелёные леса, цветущие равнины, полноводные реки. Только драконы оставили всё это людям, предпочтя для жизни острозубую горную гряду, цепью окружавшую единственный континент, и служившую ему щитом от буйства огромного океана, целиком покрывавшего планету.
Один взгляд на далёкие горы, упиравшиеся пиками в близкое небо, отвращал любого здравомыслящего человека от идеи туда забраться. Хотя желающие стать наездниками драконов вряд ли могли считаться таковыми. А потому и девушка не остановилась. Ведь пейзаж напомнил ей о доме, и о том, что став наездником она покорит, наконец, небо.
Только то, что не смогли слова и люди, почти сделали камни. Всю жизнь, проведя в горах, Раэрхи и не подозревала, что могут быть насколько неприступные вершины. Все тропки, которые она выбирала для подъёма, в конце, обрывались такими отвесными скатами, что взобраться по ним могли лишь горные козлы. Твари, наплевавшие на законы притяжение, и с ужасающим проворством и лёгкостью забиравшиеся туда, куда человеку даже со специальным снаряжением было не попасть. А девушке, в бессильной злобе провожая их взглядом, приходилось раз за разом спускаться вниз, чтобы отмерив мили, снова пытаться подняться. Позволяя себе только пару тройку часов на отдых и сон.
От очередного усталого забытья её разбудил дождь. Не лёгкая морось, на которую не обращаешь внимания, а сумасшедший душ с небес. С жёсткими струями, что отклоняясь от ветра, стегали землю, как семихвостая плётка погонщиков буйволов.
Ощущая удары тяжёлых капель, наверняка оставлявшие синяки, девушка бросилась под защиту камней. Небольшой уступ бровью нависший над землёй не очень-то серьёзное убежище. Но, пусть и распластавшись по скале, спрятаться от разбушевавшейся стихии он позволял.
Ждать пришлось долго. К моменту, когда сквозь поредевшую пелену дождя начала проглядывать долина, у Раэрхи затекла спина и шея. До такой степени, что желание размять их легко перевесило опасение промокнуть. Тем более что выбираться наружу всё равно требовалось. Торопясь спрятаться девушка оставила под дождём вещи. И теперь и дорожный плащ, и остатки еды оказались промокшими насквозь. Впрочем, за одежду волноваться не стоило. Просохнет. А вот еда.
Выбор небогатый. Возвращаться к людям за провизией, или ещё раз попытаться забраться наверх. И если ей повезёт, то ужинать она будет уже у драконов. Раэрхи вновь посмотрела на неприступные скалы. И решительно закинула на плечо сумку с отсыревшим хлебом, и скрученный плащ.
Как бы то ни было. Терять время она больше не собиралась.
Поднимаясь, она заметила, что дождевая вода, сбираясь в ручейки, течёт по мягкой земле, избегая твёрдых как ступени камней. Очень даже подходящих для подъёма. От этого злость на незакончившийся дождь прошла, сменившись надеждой, что он продолжит лить, до тех пор, пока она не доберётся до цели.
Можно сказать ей повезло.
