Кто бы сомневался! Мой ангел решил, что прощание с ним стоит первым в списке приоритетов. Причем прощаться мы должны в стороне от общества — можно подумать, нас кто-то видит! Мог бы в таком случае и Тень куда-нибудь отшвырнуть — его с какой стати на руках носить? Я же сказала, что все помню — совершенно не обязательно снова мне свою силу демонстрировать…
Ну, наконец-то услышал — а говорил еще, что все так же легко продолжает мои мысли читать. Вот зачем надрываться было — не мог Стаса раньше попросить, чтобы Тень убрали? А зачем его вообще из аудитории убрали?
Что-то я не пойму — мы прощаемся или совсем наоборот? Он, что, весь этот цирк устроил, чтобы в новом отделе только мы вдвоем оказались? А просто мне сказать нельзя было?
Да не туда же! Договор на столе у комиссии! Совсем же рядом только что стоял — вот чем он слушал? А, понятно — подчиненные Стаса потоком горячего пустынного воздуха устремились вслед за Тенью прочь из аудитории. Ладно, они свое дело сделали — теперь и нам нужно свое закончить.
Но мой ангел развернулся и — молча и бесцеремонно — потащил меня вглубь аудитории.
И я все поняла. Не прощаться он со мной пришел и уж тем более не устраиваться вместе со мной на новую вечную работу. Его действительно Стас мобилизовал — как безотказное средство лишить меня воли к сопротивлению.
От крушения вспыхнувшей было надежды у меня слезы подступили. Я их сглотнула — и, смочив ими горло, вновь обрела голос.
Он меня не услышал. Пробубнил какие-то заезженные успокаивающие фразы и потянул дальше. Самое страшное позади, видишь ли — а что у меня впереди? Вечная казарма у Стаса? Стас его на этих условиях освободил?
Ответы на эти вопросы я получила самым неожиданным образом. И оказались они намного хуже всего, что я предполагала.
Когда мы вдруг очутились снаружи нашего здания, я просто остолбенела. Как он это сделал? Где он этому научился? Кто его этому научил? Глянув в его каменное лицо, я впервые задалась вопросом, что с ним могли сделать за все это время. Потому что это уже был не мой ангел.
Мой ангел не стал бы отвечать мне таким холодным, жестким тоном, когда я попыталась объяснить ему, что мы можем расстаться мирно и дружелюбно.
Мой ангел не стал бы угрожать мне кляпом, когда я попыталась прибегнуть к последнему средству урезонить его.
Мой ангел не стал бы нести меня на плече — головой вниз — как пойманную на охоте дичь, то и дело поправляя ее равнодушным шлепком.
И уж точно мой ангел не стал бы молчать, когда мне не оставалось ничего другого, как кусаться и царапаться! Он даже не вздрогнул ни разу — и скоро у меня уже мурашки по коже пошли от такой неестественной бесчувственности.
Все стало на свои места, когда он, наконец, опустил меня на землю. После очередного перехода через нуль-пространство — как я поняла, увидев вдалеке деревья, которые только что окружали меня со всех сторон.
На покрытом сочными травами пространстве перед деревьями я увидела Винни, а бросив молниеносный взгляд себе за спину, разглядела здание — почти близнеца центрального офиса светлых.
Это не подчиненные Стаса караулили меня в нашем учебном центре — от них меня не стали бы запирать.
Это не они освободили моего ангела — будь им это под силу, они бы сделали это намного раньше.
Это не сам и не в заточении научился мой ангел перемещаться в пространстве — иначе не рассказывал бы мне, что не может освободиться.
Он и в этом, похоже, врал — освободили его уже давно, раз успели разным трюкам научить.
И за мной он явился, всего лишь чтобы расплатиться за свободу и новые сверхъестественные способности.
Я побежала, больше не думая. Но это моего прежнего ангела можно было застать врасплох — этот в мгновенье ока сбил меня с ног и прижал железной хваткой к земле.
Больше я не сопротивлялась. Временно. Во-первых, от меня этого ждали. Во-вторых, их было двое и оба могли без малейшего труда вычислить меня в инвертации. В-третьих, меня уже завели в здание темных.
Когда за спиной у меня захлопнулась дверь наружу, я чуть не села там на пол, чтобы закрыть голову руками и больше ничего не видеть и не слышать. И, главное, не думать.
Но нет — мне нужно было внимательно смотреть по сторонам и запоминать дорогу, которой меня ведут. Прежде чем вызывать Стаса. Впервые я вспомнила с благодарностью о той бесцеремонности, с которой он установил со мной мысленную связь. Вот вызволит меня отсюда — вслух и в лицо скажу. Стас точно вызволит — ему положено соплеменников от темных защищать.
Моя уверенность в этом разбилась вдребезги, как только мы зашли в какую-то заброшенную комнату — пятая дверь направо по ходу, старательно посчитала я. Меня посадили в массивное, но ветхое кресло в самом дальнем ее углу. Мой ангел, тем не менее, остался на страже на выходе из комнаты.
Почему он не уходит? — мелькнуло у меня в голове. Сделал свое темное дело — теперь уж точно свободен. От всего и всех.
Оказалось, что мы ждем Стаса. У меня сердце упало — я тут же попыталась его вызвать, но он не ответил. Если он в курсе всего, что произошло, шансов вырваться отсюда у меня совсем не много. Нужно придумать что-то, чтобы добраться до телефона. Нужно как-то усыпить их бдительность. Нужно попытаться хоть что-то выудить из их разговора.
Говорил, в основном, Винни — а его словесные кружева всегда ставили меня в тупик. Скрепя сердце, я мысленно присоединилась к просьбе моего бывшего ангела выражаться яснее. Почему у него вид такой недоуменный?
Если ему объяснения Винни что-то и прояснили, то у меня паника началась. Я для них ключ — просто инструмент. Которым они завладели, всего лишь чтобы улучшить свои позиции. Какие позиции могут быть одновременно у темных, Стаса и моего ангела?
Я попросила объяснить, что происходит — меня попросили подождать.
Я сказала, что обещала позвонить Игорю после распределения — меня попросили подождать.
Я поинтересовалась, что им от меня нужно — меня попросили подождать.
Потеряв всякое самообладание, я заорала, что они не имеют права держать меня здесь против моей воли — мне твердо заявили, что по окончании совещания со Стасом я буду вольна делать, что сочту нужным, и идти, куда сочту нужным.
Я потребовала честного слова — странно, мой ангел тоже — и получила его.
Так-то лучше. Куда идти, и сейчас понятно — к себе в комнату за телефоном, а вот что делать? Марина. Мне нужна Марина!
Стас с Максом появились, когда я уже в третий раз сокращала свое сообщение ей. Главное — коротко, по сути и без эмоций…
Они не зашли в комнату — просто появились в самом ее центре, что однозначно подтвердило мои подозрения в отношении новых умений моего ангела. И от них сразу пошла какая-то электрическая волна.
— Итак? — коротко обратился к ним Винни, крепко сжав перед собой руки.
— Как Вы и предполагали, — оскалился Стас. — В курсе почти с самого начала, в отношении ее — целиком его идея.
— Что — в отношении ее? — вскочил мой ангел.
— Спокойствие, мой дорогой Анатолий! — расцепил руки Винни, и поднял их в умиротворяющем жесте. — Момент истины. Поскольку догадки уступили место уверенности, я обещаю вам ответы на все вопросы. Присядем? — широко повел он рукой перед собой.
Момент истины наступил нескоро. Кое-что из того, о чем он говорил, было мне знакомо, кое-что — нет, кое-что вообще казалось высосанным из пальца и притянутым за уши бредом. Он словно мазки кистью то тут, то там на полотне делал — которые не складывались в наполненную хоть каким-то смыслом картину.
Ангельское начальство решило вплотную заняться детьми своих резидентов на земле. Я открыла рот, чтобы сказать, что видела воплощение этого решения и не нашла в нем ничего предосудительного — Винни жестом напомнил мне о терпении.
Вместо Тени в кандидаты на первый переход с земли планировался Игорь. Я закрыла рот, представив себе свои ощущения, если бы Стас не предупредил меня об этом и я не смогла бы этому помешать.
— А Дара? — глухо спросил Макс.
Винни ничего ему не ответил — только медленно покачал головой в гробовой тишине. Макс закрыл на мгновенье глаза, затем придавил тяжелым взглядом Стаса — тот моргнул, сморщившись — и перевел его на меня. Я заерзала было, но он вдруг медленно склонил голову, прижав руку к груди.
Мой ангел со Стасом — не сговариваясь, по-моему — закатили глаза к потолку.
Винни продолжил.
Когда я поломала планы небесного начальства, нас с моим ангелом не распылили, только чтобы не оттолкнуть Игоря от ангельского сообщества. Я глянула на его отца, чтобы удостовериться, оценил ли он значимость того, от кого с такой легкостью отказался. Осознание присутствовало — едва различимое за маской оскорбленного достоинства.
Памяти меня лишили вовсе не в наказание — просто никому не нужен был живой свидетель нарушения протокола вхождения в небесное сообщество. Кроме того, его начальство решило заодно посмотреть, как будет развиваться молодой ангел, не отягощенный абсолютно никаким грузом прошлого.
Я обвела взглядом всех присутствующих представителей мудрых, справедливых и бескорыстных существ — они отвели глаза.
— Они эксперимент решили поставить? — произнес мой ангел, не особенно вопрошающе и играя желваками.
— Да, — поморщился Винни, — и не только один.
Моему ангелу позволили разыскать меня. Чтобы проверить прочность блокировки моей памяти, чтобы убрать его из центрального офиса и чтобы держать его подальше от земли.
Я озадаченно заморгала — он, что, действительно все то время возле нашего учебного здания крутился? А обязательно было туман напускать по поводу своих похождений, чтобы мне в нем Бог знает что почудилось?
— Не понял, — размеренно проговорил Стас, тяжело задышав. — Все ограничения … запреты … и для меня тоже … только чтобы его азарт подогреть? — не глядя, ткнул он пальцем в моего ангела.
— О, это была беспроигрышная идея! — всплеснул руками Винни. — Либо дорогой Анатолий неопровержимо доказывает непреодолимость блокировки, что открывает интересные возможности в будущем, либо находит в ней изъяны, что дает возможность усовершенствовать ее.
— И проверить улучшенную модель на том же объекте? — процедил мой ангел сквозь зубы, и я глянула на него с благодарностью — вот как-то трудно мне было разделить восхищение Винни.
Последний смешался.
— Простите великодушно! — смущенно пробормотал он. — Я увлекся.
О возвращении моей памяти они узнали от Тени. После того, как он прочитал нашу историю, которую я вручила ему собственными руками. Мой ангел уставился на меня грозным взглядом.
— Подождите, это не так! — ухватилась я за явную ошибку в словах Винни, чтобы мой ангел не попрекал меня до конца вечности. — Я знаю, что аналитики с ним связывались — это они ему дополнительный курс предложили — но это было намного позже.
— Татьяна, мы с ним только что говорили, — мрачно бросил Стас. — Долго и подробно. Так что это — его собственные показания.
Появление Тени практически одновременно с моим ангелом Винни считал скорее совпадением. Им нужна была замена Игорю, и ввести ее в ангельское сообщество было намного проще в составе группы новичков — так что, обнаружив подходящего кандидата, они не стали дожидаться следующего набора.
— Почему именно его? — прищурился мой ангел, раздувая ноздри.
— Он максимально напоминает твоего восхитительного сына, — любезно улыбнулся ему Винни.
Мой ангел зашелся в кашле — Макс тоже, прикрыв нижнюю часть лицо рукой, под которой я заметила кривую ухмылку.
— В каком смысле? — озвучила я то, что прочитала по губам моего вышедшего из строя ангела.
— С их точки зрения, разумеется, — снова поднял Винни руки перед собой. — Каковая не имеет под собой ни малейших оснований, в чем я вас всех уверяю, познакомившись с обоими.
— Не понял, — резко выпрямился Стас, и я согласно закивала.
— Наш дорогой Анатолий предоставил мне возможность познакомиться с ходом мыслей одного, — повел Винни рукой в сторону моего ангела, и тут же продублировал этот жест другой. — А наш любезный Макс позволил мне насладиться блестящим мышлением другого.
— Еще раз, — прохрипел мой ангел, испепеляя Макса взглядом.
— Да ты спасибо скажи, — огрызнулся тот. — Мы тогда приставленного к нему аналитика обнаружили.
— Кого? — вырвалось у нас с моим ангелом одновременно и одинаковым фальцетом.
Стас сделал Максу страшные глаза, у того они забегали, а в глазах у Винни появилось сладострастное томление.
— Значит, так, — решительно взял Стас дело в свои руки. — Разборки отставить. Мы тогда не знали, что это аналитик — это ты нам его идентифицировал.
Теперь закашлялась я. А мой ангел хоть бы глянул на меня, чтобы догадаться, что я пыталась из себя выдавить.
— И ты мне … только сейчас … и то случайно… — упрямо гнул этот эгоист, уставившись исподлобья на Стаса.
— Чтобы ты мне его там прибил? — хмыкнул Стас как ни в чем не бывало. — Ценного «языка»? Э нет, у нас с ним с тех пор прочная и взаимная дружба образовалась. Очень ему не хотелось, чтобы до его отдела дошло, что его расщифровали. Так что все отчеты по мелкому он со мной согласует и по восторгам в них уже давно Тошу переплюнул.
— Какие отчеты? — выдохнула, наконец, я. — При чем здесь Тоша?
— Родителей мелких обязали составлять по ним отчеты, — объяснил мне Стас. — В противовес наблюдателям. Отчеты идут прямо к аналитикам.
Я перевела глаза на моего ангела — у него хватило совести потупиться перед тем, как кивнуть.
Все всё знали. Кроме меня. О том, что аналитики уже давно следят за моим сыном. А я еще собиралась уговаривать их, рассказывать им о его способностях. Я вспомнила ту однодневную практику в группе, занимающейся ангельскими детьми. Ведь на одном из тех экранов был кусочек жизни моего сына — и хоть бы кто словом обмолвился! Впрочем, чего от незнакомых ждать, если свои … если даже мой ангел не счел нужным держать меня в курсе перемен в ней.
— Мы к этому еще вернемся, — твердо пообещала я им всем, и обратилась исключительно к Винни: — Что может быть общего у Игоря с Тенью?
— Их земная история, — с готовностью отозвался он. — У обоих возникли сложности с окружением, не сложилось общение с ним; оба не испытывают потребности в людях и не слишком высокого о них мнения. Однако, если Ваш сын склонен искать причины своего дискомфорта в земной жизни, то … тот, другой, решительно настроен подавлять его источники.
— Подавлять? — рассмеялась я, вспомнив робость и нерешительность Тени. — Да он даже мнение свое высказать боится — вечно мне приходилось за нас обоих говорить.
— Это слова, Татьяна, — впервые обратился прямо ко мне мой ангел. — Вспомни первое занятие по внушению у нас в павильоне.
Я нахмурилась. Но это же был первый раз, он еще силы свои рассчитывать не научился — и извинился потом. И больше никогда ничего подобного себе не позволял — даже с устными предложениями не навязывался. Только мои всегда поддерживал. Впрочем, радостно так поддерживал — с восторгом и полным одобрением. Он, что, мне внушал?!
— Вы позволите? Я продолжу, — очень кстати прервал мои размышления Винни, и я молча кивнула.
Всегда полезно выслушать альтернативную версию событий — вдруг в ней нестыковки найдутся и не придется признавать, что из тебя полную дуру сделали.
Вот только не с моей удачей. Альтернативная версия была изложена мне со слов самого манипулятора.
Ну, наконец-то услышал — а говорил еще, что все так же легко продолжает мои мысли читать. Вот зачем надрываться было — не мог Стаса раньше попросить, чтобы Тень убрали? А зачем его вообще из аудитории убрали?
Что-то я не пойму — мы прощаемся или совсем наоборот? Он, что, весь этот цирк устроил, чтобы в новом отделе только мы вдвоем оказались? А просто мне сказать нельзя было?
Да не туда же! Договор на столе у комиссии! Совсем же рядом только что стоял — вот чем он слушал? А, понятно — подчиненные Стаса потоком горячего пустынного воздуха устремились вслед за Тенью прочь из аудитории. Ладно, они свое дело сделали — теперь и нам нужно свое закончить.
Но мой ангел развернулся и — молча и бесцеремонно — потащил меня вглубь аудитории.
И я все поняла. Не прощаться он со мной пришел и уж тем более не устраиваться вместе со мной на новую вечную работу. Его действительно Стас мобилизовал — как безотказное средство лишить меня воли к сопротивлению.
Глава 20.8
От крушения вспыхнувшей было надежды у меня слезы подступили. Я их сглотнула — и, смочив ими горло, вновь обрела голос.
Он меня не услышал. Пробубнил какие-то заезженные успокаивающие фразы и потянул дальше. Самое страшное позади, видишь ли — а что у меня впереди? Вечная казарма у Стаса? Стас его на этих условиях освободил?
Ответы на эти вопросы я получила самым неожиданным образом. И оказались они намного хуже всего, что я предполагала.
Когда мы вдруг очутились снаружи нашего здания, я просто остолбенела. Как он это сделал? Где он этому научился? Кто его этому научил? Глянув в его каменное лицо, я впервые задалась вопросом, что с ним могли сделать за все это время. Потому что это уже был не мой ангел.
Мой ангел не стал бы отвечать мне таким холодным, жестким тоном, когда я попыталась объяснить ему, что мы можем расстаться мирно и дружелюбно.
Мой ангел не стал бы угрожать мне кляпом, когда я попыталась прибегнуть к последнему средству урезонить его.
Мой ангел не стал бы нести меня на плече — головой вниз — как пойманную на охоте дичь, то и дело поправляя ее равнодушным шлепком.
И уж точно мой ангел не стал бы молчать, когда мне не оставалось ничего другого, как кусаться и царапаться! Он даже не вздрогнул ни разу — и скоро у меня уже мурашки по коже пошли от такой неестественной бесчувственности.
Все стало на свои места, когда он, наконец, опустил меня на землю. После очередного перехода через нуль-пространство — как я поняла, увидев вдалеке деревья, которые только что окружали меня со всех сторон.
На покрытом сочными травами пространстве перед деревьями я увидела Винни, а бросив молниеносный взгляд себе за спину, разглядела здание — почти близнеца центрального офиса светлых.
Это не подчиненные Стаса караулили меня в нашем учебном центре — от них меня не стали бы запирать.
Это не они освободили моего ангела — будь им это под силу, они бы сделали это намного раньше.
Это не сам и не в заточении научился мой ангел перемещаться в пространстве — иначе не рассказывал бы мне, что не может освободиться.
Он и в этом, похоже, врал — освободили его уже давно, раз успели разным трюкам научить.
И за мной он явился, всего лишь чтобы расплатиться за свободу и новые сверхъестественные способности.
Я побежала, больше не думая. Но это моего прежнего ангела можно было застать врасплох — этот в мгновенье ока сбил меня с ног и прижал железной хваткой к земле.
Больше я не сопротивлялась. Временно. Во-первых, от меня этого ждали. Во-вторых, их было двое и оба могли без малейшего труда вычислить меня в инвертации. В-третьих, меня уже завели в здание темных.
Когда за спиной у меня захлопнулась дверь наружу, я чуть не села там на пол, чтобы закрыть голову руками и больше ничего не видеть и не слышать. И, главное, не думать.
Но нет — мне нужно было внимательно смотреть по сторонам и запоминать дорогу, которой меня ведут. Прежде чем вызывать Стаса. Впервые я вспомнила с благодарностью о той бесцеремонности, с которой он установил со мной мысленную связь. Вот вызволит меня отсюда — вслух и в лицо скажу. Стас точно вызволит — ему положено соплеменников от темных защищать.
Моя уверенность в этом разбилась вдребезги, как только мы зашли в какую-то заброшенную комнату — пятая дверь направо по ходу, старательно посчитала я. Меня посадили в массивное, но ветхое кресло в самом дальнем ее углу. Мой ангел, тем не менее, остался на страже на выходе из комнаты.
Почему он не уходит? — мелькнуло у меня в голове. Сделал свое темное дело — теперь уж точно свободен. От всего и всех.
Оказалось, что мы ждем Стаса. У меня сердце упало — я тут же попыталась его вызвать, но он не ответил. Если он в курсе всего, что произошло, шансов вырваться отсюда у меня совсем не много. Нужно придумать что-то, чтобы добраться до телефона. Нужно как-то усыпить их бдительность. Нужно попытаться хоть что-то выудить из их разговора.
Говорил, в основном, Винни — а его словесные кружева всегда ставили меня в тупик. Скрепя сердце, я мысленно присоединилась к просьбе моего бывшего ангела выражаться яснее. Почему у него вид такой недоуменный?
Если ему объяснения Винни что-то и прояснили, то у меня паника началась. Я для них ключ — просто инструмент. Которым они завладели, всего лишь чтобы улучшить свои позиции. Какие позиции могут быть одновременно у темных, Стаса и моего ангела?
Я попросила объяснить, что происходит — меня попросили подождать.
Я сказала, что обещала позвонить Игорю после распределения — меня попросили подождать.
Я поинтересовалась, что им от меня нужно — меня попросили подождать.
Потеряв всякое самообладание, я заорала, что они не имеют права держать меня здесь против моей воли — мне твердо заявили, что по окончании совещания со Стасом я буду вольна делать, что сочту нужным, и идти, куда сочту нужным.
Я потребовала честного слова — странно, мой ангел тоже — и получила его.
Так-то лучше. Куда идти, и сейчас понятно — к себе в комнату за телефоном, а вот что делать? Марина. Мне нужна Марина!
Стас с Максом появились, когда я уже в третий раз сокращала свое сообщение ей. Главное — коротко, по сути и без эмоций…
Они не зашли в комнату — просто появились в самом ее центре, что однозначно подтвердило мои подозрения в отношении новых умений моего ангела. И от них сразу пошла какая-то электрическая волна.
— Итак? — коротко обратился к ним Винни, крепко сжав перед собой руки.
— Как Вы и предполагали, — оскалился Стас. — В курсе почти с самого начала, в отношении ее — целиком его идея.
— Что — в отношении ее? — вскочил мой ангел.
— Спокойствие, мой дорогой Анатолий! — расцепил руки Винни, и поднял их в умиротворяющем жесте. — Момент истины. Поскольку догадки уступили место уверенности, я обещаю вам ответы на все вопросы. Присядем? — широко повел он рукой перед собой.
Момент истины наступил нескоро. Кое-что из того, о чем он говорил, было мне знакомо, кое-что — нет, кое-что вообще казалось высосанным из пальца и притянутым за уши бредом. Он словно мазки кистью то тут, то там на полотне делал — которые не складывались в наполненную хоть каким-то смыслом картину.
Ангельское начальство решило вплотную заняться детьми своих резидентов на земле. Я открыла рот, чтобы сказать, что видела воплощение этого решения и не нашла в нем ничего предосудительного — Винни жестом напомнил мне о терпении.
Вместо Тени в кандидаты на первый переход с земли планировался Игорь. Я закрыла рот, представив себе свои ощущения, если бы Стас не предупредил меня об этом и я не смогла бы этому помешать.
— А Дара? — глухо спросил Макс.
Винни ничего ему не ответил — только медленно покачал головой в гробовой тишине. Макс закрыл на мгновенье глаза, затем придавил тяжелым взглядом Стаса — тот моргнул, сморщившись — и перевел его на меня. Я заерзала было, но он вдруг медленно склонил голову, прижав руку к груди.
Мой ангел со Стасом — не сговариваясь, по-моему — закатили глаза к потолку.
Винни продолжил.
Когда я поломала планы небесного начальства, нас с моим ангелом не распылили, только чтобы не оттолкнуть Игоря от ангельского сообщества. Я глянула на его отца, чтобы удостовериться, оценил ли он значимость того, от кого с такой легкостью отказался. Осознание присутствовало — едва различимое за маской оскорбленного достоинства.
Памяти меня лишили вовсе не в наказание — просто никому не нужен был живой свидетель нарушения протокола вхождения в небесное сообщество. Кроме того, его начальство решило заодно посмотреть, как будет развиваться молодой ангел, не отягощенный абсолютно никаким грузом прошлого.
Я обвела взглядом всех присутствующих представителей мудрых, справедливых и бескорыстных существ — они отвели глаза.
— Они эксперимент решили поставить? — произнес мой ангел, не особенно вопрошающе и играя желваками.
— Да, — поморщился Винни, — и не только один.
Моему ангелу позволили разыскать меня. Чтобы проверить прочность блокировки моей памяти, чтобы убрать его из центрального офиса и чтобы держать его подальше от земли.
Я озадаченно заморгала — он, что, действительно все то время возле нашего учебного здания крутился? А обязательно было туман напускать по поводу своих похождений, чтобы мне в нем Бог знает что почудилось?
— Не понял, — размеренно проговорил Стас, тяжело задышав. — Все ограничения … запреты … и для меня тоже … только чтобы его азарт подогреть? — не глядя, ткнул он пальцем в моего ангела.
— О, это была беспроигрышная идея! — всплеснул руками Винни. — Либо дорогой Анатолий неопровержимо доказывает непреодолимость блокировки, что открывает интересные возможности в будущем, либо находит в ней изъяны, что дает возможность усовершенствовать ее.
— И проверить улучшенную модель на том же объекте? — процедил мой ангел сквозь зубы, и я глянула на него с благодарностью — вот как-то трудно мне было разделить восхищение Винни.
Последний смешался.
— Простите великодушно! — смущенно пробормотал он. — Я увлекся.
О возвращении моей памяти они узнали от Тени. После того, как он прочитал нашу историю, которую я вручила ему собственными руками. Мой ангел уставился на меня грозным взглядом.
— Подождите, это не так! — ухватилась я за явную ошибку в словах Винни, чтобы мой ангел не попрекал меня до конца вечности. — Я знаю, что аналитики с ним связывались — это они ему дополнительный курс предложили — но это было намного позже.
— Татьяна, мы с ним только что говорили, — мрачно бросил Стас. — Долго и подробно. Так что это — его собственные показания.
Глава 20.9
Появление Тени практически одновременно с моим ангелом Винни считал скорее совпадением. Им нужна была замена Игорю, и ввести ее в ангельское сообщество было намного проще в составе группы новичков — так что, обнаружив подходящего кандидата, они не стали дожидаться следующего набора.
— Почему именно его? — прищурился мой ангел, раздувая ноздри.
— Он максимально напоминает твоего восхитительного сына, — любезно улыбнулся ему Винни.
Мой ангел зашелся в кашле — Макс тоже, прикрыв нижнюю часть лицо рукой, под которой я заметила кривую ухмылку.
— В каком смысле? — озвучила я то, что прочитала по губам моего вышедшего из строя ангела.
— С их точки зрения, разумеется, — снова поднял Винни руки перед собой. — Каковая не имеет под собой ни малейших оснований, в чем я вас всех уверяю, познакомившись с обоими.
— Не понял, — резко выпрямился Стас, и я согласно закивала.
— Наш дорогой Анатолий предоставил мне возможность познакомиться с ходом мыслей одного, — повел Винни рукой в сторону моего ангела, и тут же продублировал этот жест другой. — А наш любезный Макс позволил мне насладиться блестящим мышлением другого.
— Еще раз, — прохрипел мой ангел, испепеляя Макса взглядом.
— Да ты спасибо скажи, — огрызнулся тот. — Мы тогда приставленного к нему аналитика обнаружили.
— Кого? — вырвалось у нас с моим ангелом одновременно и одинаковым фальцетом.
Стас сделал Максу страшные глаза, у того они забегали, а в глазах у Винни появилось сладострастное томление.
— Значит, так, — решительно взял Стас дело в свои руки. — Разборки отставить. Мы тогда не знали, что это аналитик — это ты нам его идентифицировал.
Теперь закашлялась я. А мой ангел хоть бы глянул на меня, чтобы догадаться, что я пыталась из себя выдавить.
— И ты мне … только сейчас … и то случайно… — упрямо гнул этот эгоист, уставившись исподлобья на Стаса.
— Чтобы ты мне его там прибил? — хмыкнул Стас как ни в чем не бывало. — Ценного «языка»? Э нет, у нас с ним с тех пор прочная и взаимная дружба образовалась. Очень ему не хотелось, чтобы до его отдела дошло, что его расщифровали. Так что все отчеты по мелкому он со мной согласует и по восторгам в них уже давно Тошу переплюнул.
— Какие отчеты? — выдохнула, наконец, я. — При чем здесь Тоша?
— Родителей мелких обязали составлять по ним отчеты, — объяснил мне Стас. — В противовес наблюдателям. Отчеты идут прямо к аналитикам.
Я перевела глаза на моего ангела — у него хватило совести потупиться перед тем, как кивнуть.
Все всё знали. Кроме меня. О том, что аналитики уже давно следят за моим сыном. А я еще собиралась уговаривать их, рассказывать им о его способностях. Я вспомнила ту однодневную практику в группе, занимающейся ангельскими детьми. Ведь на одном из тех экранов был кусочек жизни моего сына — и хоть бы кто словом обмолвился! Впрочем, чего от незнакомых ждать, если свои … если даже мой ангел не счел нужным держать меня в курсе перемен в ней.
— Мы к этому еще вернемся, — твердо пообещала я им всем, и обратилась исключительно к Винни: — Что может быть общего у Игоря с Тенью?
— Их земная история, — с готовностью отозвался он. — У обоих возникли сложности с окружением, не сложилось общение с ним; оба не испытывают потребности в людях и не слишком высокого о них мнения. Однако, если Ваш сын склонен искать причины своего дискомфорта в земной жизни, то … тот, другой, решительно настроен подавлять его источники.
— Подавлять? — рассмеялась я, вспомнив робость и нерешительность Тени. — Да он даже мнение свое высказать боится — вечно мне приходилось за нас обоих говорить.
— Это слова, Татьяна, — впервые обратился прямо ко мне мой ангел. — Вспомни первое занятие по внушению у нас в павильоне.
Я нахмурилась. Но это же был первый раз, он еще силы свои рассчитывать не научился — и извинился потом. И больше никогда ничего подобного себе не позволял — даже с устными предложениями не навязывался. Только мои всегда поддерживал. Впрочем, радостно так поддерживал — с восторгом и полным одобрением. Он, что, мне внушал?!
— Вы позволите? Я продолжу, — очень кстати прервал мои размышления Винни, и я молча кивнула.
Всегда полезно выслушать альтернативную версию событий — вдруг в ней нестыковки найдутся и не придется признавать, что из тебя полную дуру сделали.
Вот только не с моей удачей. Альтернативная версия была изложена мне со слов самого манипулятора.
