— А она точно вспомнит? — тихо спросил Игорь.
— Естественно, — уверил я скорее себя, чем его, и вдруг замер. — Подожди…
Разговаривая с Игорем, я незаметно для себя добрался до круглого здания. И тут же увидел силуэт Татьяны между стволов деревьев. Это, что, к ней память возвращается? И именно с тех моментов, когда она на земле норовила из-под моего контроля ускользнуть? Я же впервые за столько дней совсем ненадолго отлучился! В полной уверенности, что усидчивость ее в комнате удержит.
— Что случилось? — встревоженно булькнул телефон.
Глянув на него, я вдруг вспомнил еще одно обещание, данное Игорю раньше. Вот и реабилитируюсь.
— Я тебе ее сейчас покажу, — негромко произнес я.
Телефон забулькал, как хороший соус на пороге готовности.
— Ни звука! — еще тише предупредил я, направляясь в сторону Татьяны.
Понаблюдав некоторое время за ее передвижениями, я выбрал ближайшее подготовленное дерево на ее траектории и пристроил в его коре телефон. Подумав, я все же для гарантии отключил звук. Может, Игорь и в меня пошел, но до моей выдержки ему еще далеко.
Мы вместе наблюдали за приближающейся Татьяной. Когда она прошла, я глянул на телефон, на экране которого Игорь отчаянно размахивал руками. Я понял — и мы еще раз вместе наблюдали за Татьяной с другого места. И еще раз. И еще много раз.
А потом у меня телефон разрядился. Я подключил его к аккумулятору и, дождавшись возможности вызова, позвонил Игорю, сказав, что с такими сеансами у меня никаких зарядок не хватит.
— Какая она красивая! — только и ответил мне Игорь.
— Все, иди и помогай набирать, — скомандовал я ему, и, спохватившись, добавил: — Только институт не пропускай!
— Один день болеть неприлично! — расхохотался он, и отключился, пока я воздух в легкие набирал.
Следующие несколько дней показались мне бесконечными. Сидя на лекциях позади Татьяны, я в прямом смысле каждую минуту считал: во время ежедневных прогулок по лесу, к которым она вернулась — каждый пройденный метр. Игорю я больше не звонил, чтобы не отвлекать его. Он набрал меня сам. К счастью, когда мы в лесу были.
— Готово, — выдохнул он. — Передали Максу.
На радостях я устроил ему еще один показ его матери, бродящей по дорожкам с тем выражением светлой задумчивости на лице, от которого у меня всегда дыхание перехватывало. Показ, однако, оказался недолгим — перебегая к следующему дереву, я вдруг увидел на экране вызов от Стаса.
— Стас. Все. До связи, — сказал я Игорю, и переключился.
— Можешь забирать, — как всегда коротко бросил Стас, и я еще никогда в жизни не был так рад его немногословию.
Если бы в родных пенатах проводили соревнования по бегу, в тот день я бы точно установил рекорд. Мчась назад, однако, я решил установить еще один — в терпении. Очень не хотелось остаться единственным посвященным не во все детали нашей коллективной истории — особенно, в части Стаса. И отдышаться не мешало.
Пробегая глазами страницу за страницей, я делал мысленные зарубки в памяти. С Тошей — благородно повысить его до звания ответственного за контакты с наблюдателями. С Максом — подробно обсудить отдельные термины, которыми он моего сына наградил. С Анабель — скрупулезно составить список знакомств, которыми Игорь с Дариной во Франции обзавелись. Со Стасом — настойчиво выяснить, кто конкретно отдал ему приказ на разработку нашей аварии. С Мариной — вежливо поинтересоваться, как могла она, знающая Татьяну чуть ли не с детства, не понять, что та задумала…
Свою, последнюю главу я перечитывать не стал. У меня и так перед мысленным взором стояли огромные глаза Татьяны за секунду до того, как она руль вывернула. Ее глаза, полные отчаянной решимости, просьбы о прощении, как я сейчас понял, прощания на всякий случай — и надежды. Надежды на меня.
Эта картина и дала мне силы провести разговор с Татьяной в спокойном и выдержанном тоне. Она всегда на меня надеялась — и у нее всегда были для этого все основания. Я сыграю любую роль, лишь бы снова рядом с ней оказаться. Вон видео-оператором уже за ней по лесу бегал, усмехнулся я.
Она согласилась прочитать наши воспоминания. Вежливо и отстраненно, но согласилась. Чуть оживившись при моем упоминании людей, но и только. Я вглядывался в ее лицо в поисках хоть мельчайшего следа более личного интереса — она держалась по-ангельски приветливо, но невозмутимо. И я вдруг понял, что согласен даже на такое обезличенное общение. Если она все же не вспомнит.
Теперь оставалось только ждать.
К сожалению, все те же безликие они так не думали. Наверно, мой переход в видимость для разговора с Татьяной был все же зафиксирован.
На следующий день в голове у меня раздался уже почти забытый и оттого еще более отвратительно жизнерадостный голос оператора мысленной связи.
— Добрый день! Ваш руководитель приглашает Вас на встречу, — прощебетала она.
— Когда? — растерялся я от неожиданности.
— Через полчаса, — ответила она.
— Извините, а можно через пару дней? — спросил я без особой надежды. — Я еще … думаю.
— К сожалению, время встречи не может быть изменено, — последовал ожидаемый ответ.
Я трижды проклял себя за потерю бдительности. Ну ладно, засекли они меня, но мог же не отвечать — пусть потом доказывают, что я вызов слышал. Теперь же делать было нечего. Не откликнуться на прямой вызов своего руководителя было немыслимо. Ладно, ничего, Татьяне все равно хоть пару дней нужно, чтобы все прочитать — успею.
Добравшись до административного здания, я, однако, засомневался в этом. Перед входом в него оказался пост. Настоящий пост с тремя внештатниками, надежно блокирующими дверь. Телефон! Я выключил его, решительно вспомнив все случаи, когда я перед лицом куда более серьезных оппонентов выкручивался. Эти на земле появляются только для того, чтобы собратьям руки заламывать и пред ясные очи вышестоящего начальства их доставлять.
Они действительно досмотрели меня — даже по карманам и бокам обхлопали. И телефон, конечно, нашли.
— Это что? — спросил один из них, хмуро вертя в руках мою единственную связь с землей.
— Сувенир с земли, — небрежно бросил я.
— А что он делает? — подозрительно прищурился внештатник.
— На земле текстовые сообщения передает, а здесь — ничего, естественно, — пожал я плечами.
— Тогда зачем он Вам? — Он продолжал пристально смотреть на меня.
— Говорю же, сувенир, — терпеливо объяснил я. — Бумаги им придавливаю.
Внештатник начал нажимать на все кнопки подряд. К счастью, быстро.
— У меня вообще-то через шесть минут встреча с руководителем, — словно между прочим обронил я.
— А это что? — кивнул внештатник на часы.
— Часы, — не стал больше ничего придумывать я. — Время показывают.
— Зачем? — снова спросил он.
— Чтобы не опаздывать, — с нажимом произнес я, и сунул ему свое запястье под нос. — Вот, уже пять минут осталось.
Он молча вернул мне телефон и отступил в сторону, открыв дверь. Как только я шагнул внутрь, она за мной захлопнулась. Очень не понравился мне этот звук.
Но раздумывать было некогда. Я рванул на наш этаж и, поставив еще один личный рекорд по бегу, точно в указанное время постучал в дверь кабинета своего руководителя.
Понятно, подумал я, входя — я все еще не в фаворе. И на этот раз перед столом моего руководителя никакого места для сидения не оказалось. Не говоря уже о кресле.
— Я слушаю Вас, — сказал я, поздоровавшись и подойдя к его столу.
— Это я Вас слушаю, — ответил он, глядя на меня поверх сложенных домиком пальцев. — Что Вы решили?
— Честно говоря, я хотел бы еще подумать, — решил я еще раз испытать свою удачу.
— Вам было дано достаточно времени, — ответила она голосом моего руководителя.
— Тогда, — медленно произнес я, — лучшим решением мне кажется переквалификация.
Мой руководитель молчал некоторое время. Наконец, он опустил руки и положил их перед собой на стол.
— Вы хорошо все взвесили? — спросил он, глядя на свои руки.
— Нет, — честно ответил я. — Но если у меня нет больше времени…
— Хорошо, — перебил он меня. — Какое подразделение Вы выбрали?
М-да, хоть бы для вида попытался отговорить меня, показал, что не хочет ценного сотрудника терять.
— Я хотел бы пройти стажировку во всех подразделениях, — четко и раздельно произнес я.
Он снова поднял на меня глаза. И брови вместе с ними.
— В процессе стажировки я смогу точнее определить, где буду более полезен, — объяснил я.
В глазах моего руководителя снова что-то мелькнуло. Как в тот первый раз. Когда он уклонился от ответа на вопрос, запрещено ли мне видеться с Татьяной. Интересно. Может, он рассчитывает на приобретение двух ценных сотрудников вместо потери одного?
— И я хотел бы еще спросить, — снова заговорил я, глядя на него в упор. — Если подходящего места для меня не найдется, я хотел бы вернуться.
— Почему Вы решили, что сможете вернуться? — спросил он, встретив мой взгляд с равной настойчивостью.
— Вполне может оказаться, — быстро ответил я, — что я все же больше пользы здесь принесу. С собой.
— Пока не вижу предмета для разговора, — проговорил он, отводя взгляд и берясь за ручку и лист бумаги. — С какого подразделения Вы хотите начать? Я сегодня же издам распоряжение о Вашем переводе.
По-моему, он как-то говорил, что моя эксцентричность его больше не шокирует. Что к ней уже все привыкли. Что она … как там было?.. свежее дыхание вносит? Сейчас проверим.
— Я хотел бы начать с того подразделения, где будет обучаться последняя из прибывших группа новичков, — выложил я карты на стол.
Так, это он от моей эксцентричности отвык за столько лет или это она у меня за тот же период времени пропорционально увеличилась?
— Вновь прибывшие Ангелы проходят ознакомительный курс в обучающем центре, — почти воскликнул мой руководитель. — Полноценные Ангелы, после выбора профессии, стажируются непосредственно в подразделениях.
Э нет, это не моя эксцентричность, а его изумление нарочито преувеличено. Это он опять, что ли, как бы случайно, от потрясения проговорился?
— У меня ознакомительный курс очень давно был, — не соврал я ни единым словом. — Я хотел бы стажировку с самых азов пройти.
— Зачем? — коротко спросил он, снова уставившись на меня немигающим взглядом.
Так, понятно — карты на стол я выложил, только рубашкой вверх. Сейчас исправим.
— Я буду работать в том подразделении, которое выберет моя жена, — просто объяснил я.
— Она Вам больше не жена, — быстро отреагировал мой руководитель.
Слишком быстро. Он мне опять словно что-то подсказывает. Что? Что карты на столе — это красиво, но тузы лучше в рукаве держать?
— Значит, будет ею, — решительно произнес я.
— Почему Вы в этом так уверены? — с искренней, похоже, заинтересованностью спросил он, чуть поведя глазами вправо.
Вот туда я и ответил, не глядя, правда. Громко и отчетливо. Чтобы ни у кого никаких сомнений не оставалось.
— Потому что однажды она меня уже выбрала. Значит, выберет и еще раз. Даже если все забыла. Я просто заново с ней познакомлюсь.
В глазах моего руководителя мелькнула непонятная усмешка. На мгновенье. Перед тем, как он опустил глаза на лист бумаги на столе и скептически поджал губы.
— О решении Вам сообщат по рассмотрении моей докладной записки, — отпустил он меня кивком головы.
Отлично, подумал я, вылетая из его кабинета, пусть рассматривают вдумчиво и внимательно. Хорошо бы как минимум три-четыре дня. Чтобы Татьяна дочитать успела. А там, глядишь, и не придется нам во всех подразделениях стажироваться.
Я скатился на этаж администраторов, распахнул дверь на волю … и чуть не врезался во внештатника, стоящего на ее пороге. Я дернулся вправо, потом влево — он в точности повторил мои движения. После чего протянул мне руку ладонью вверх. У нас, что, деньги в мое отсутствие появились? А почему только за выход платить нужно?
— Пропуск, — снизошел до меня внештатник.
— Какой пропуск? — Мне показалось, что я ослышался.
— С указанием места назначения и цели пребывания там, — оттарабанил он, как робот.
— У меня нет ограничений в перемещениях, — принял я максимально надменный вид. — Особым пунктом оговорено.
— А мы Вас и не ограничиваем, — язвительно усмехнулся он. — Вон там, — ткнул он указательным пальцем мне за спину.
Я машинально обернулся, и он, чуть подавшись вперед, захлопнул дверь прямо у меня перед носом.
Ногу я остановил уже в замахе. Может, я и выбью эту дверь, и с ними, пожалуй, справлюсь, но у них же подкрепление этажом выше расположилось — далеко я от них на хромой ноге уйду?
Кроме того, недавний опыт общения с внештатниками возле этажа Стаса напомнил мне, что с ними всегда проще действовать обходными путями, а не грубой силой. Ее они ожидают. А вот рейда в свой тыл — нет.
Я поднялся к ним на этаж и чуть потянул на себя входную дверь. Она легко открылась, и я увидел… Сначала отсутствие поста. А потом совершенно другой пейзаж. У нас, что, этажи не только вверх и вниз, но и во все стороны уходят? А где гарантия, что они еще где-то между собой соединяются?
Оставалась одна надежда — на Стаса.
Но, похоже, повышенные меры предосторожности теперь для всех строго обязательны. Я широко распахнул входную дверь на этаже внештатников, шагнул наружу, мгновенно перешел в невидимость и инвертировался — и проскользнул назад в здание, дав двери свободно закрыться. И пошел вниз, к Стасу.
Интересно, а почему у него на этаже двери наружу нет? Его костоломы прямо на земле, что ли, стажируются? При мысли о костоломах заныла рука, заломленная их главой не так давно. Нет, не пойду я к нему. Его прошлое намерение отдать меня внештатникам приобрело слишком реальные очертания.
Вернувшись на пол-пролета вверх, я вытащил телефон и включил его.
— Ну, у тебя и чутье! — восхищенно воскликнул Стас, сразу же сняв трубку. — Сам тебе звонить собирался.
Я поздравил себя с проявленной предусмотрительностью. Выбирать между мрачным и довольным Стасом я предпочитаю на расстоянии.
— Подожди, — остановил я на всякий случай его комплименты. — Ты о пропусках знаешь?
— Знаю, — тут же помрачнел он. — Для всех, без исключения, до особого распоряжения.
— А можешь мне выписать? — спросил я.
— Не могу, — разбил он мою последнюю надежду. — Ты же не в моем отряде.
— А если я к тебе перейду? — тут же родилась у меня следующая.
— Нет! — рявкнул он так, что у меня от телефона голову отбросило. — Не надо. Я хочу жить спокойно. Или хотя бы так, как сейчас. Мне головной боли хватает с тобой на дальней орбите. А с какого это перепуга ты ко мне собрался? — соизволил, наконец, поинтересоваться он.
Я рассказал ему о своем разговоре с руководителем. Он заставил меня повторить некоторые части его во всех подробностях.
— Интересно-интересно, — протянул он наконец. — Я чего тебе звонить-то собрался. Похоже, у Татьяны вводный курс заканчивается. Мне велено пару ребят откомандировать в тренировочный павильон, для инструктажа молодняка.
— Стас, выпусти меня отсюда! — взмолился я.
— Не могу, — с досадой повторил он. — Но думаю, пара-тройка дней еще есть в запасе. И еще мне кажется, — задумчиво добавил он, — что за это время получишь ты и разрешение, и пропуск.
— Почему? — нахмурился я.
— Потом расскажу, — отмахнулся он.
И это после того, как я ему только что все свои новости как на духу выложил?
— Естественно, — уверил я скорее себя, чем его, и вдруг замер. — Подожди…
Разговаривая с Игорем, я незаметно для себя добрался до круглого здания. И тут же увидел силуэт Татьяны между стволов деревьев. Это, что, к ней память возвращается? И именно с тех моментов, когда она на земле норовила из-под моего контроля ускользнуть? Я же впервые за столько дней совсем ненадолго отлучился! В полной уверенности, что усидчивость ее в комнате удержит.
— Что случилось? — встревоженно булькнул телефон.
Глянув на него, я вдруг вспомнил еще одно обещание, данное Игорю раньше. Вот и реабилитируюсь.
— Я тебе ее сейчас покажу, — негромко произнес я.
Телефон забулькал, как хороший соус на пороге готовности.
— Ни звука! — еще тише предупредил я, направляясь в сторону Татьяны.
Понаблюдав некоторое время за ее передвижениями, я выбрал ближайшее подготовленное дерево на ее траектории и пристроил в его коре телефон. Подумав, я все же для гарантии отключил звук. Может, Игорь и в меня пошел, но до моей выдержки ему еще далеко.
Мы вместе наблюдали за приближающейся Татьяной. Когда она прошла, я глянул на телефон, на экране которого Игорь отчаянно размахивал руками. Я понял — и мы еще раз вместе наблюдали за Татьяной с другого места. И еще раз. И еще много раз.
А потом у меня телефон разрядился. Я подключил его к аккумулятору и, дождавшись возможности вызова, позвонил Игорю, сказав, что с такими сеансами у меня никаких зарядок не хватит.
— Какая она красивая! — только и ответил мне Игорь.
— Все, иди и помогай набирать, — скомандовал я ему, и, спохватившись, добавил: — Только институт не пропускай!
— Один день болеть неприлично! — расхохотался он, и отключился, пока я воздух в легкие набирал.
Следующие несколько дней показались мне бесконечными. Сидя на лекциях позади Татьяны, я в прямом смысле каждую минуту считал: во время ежедневных прогулок по лесу, к которым она вернулась — каждый пройденный метр. Игорю я больше не звонил, чтобы не отвлекать его. Он набрал меня сам. К счастью, когда мы в лесу были.
— Готово, — выдохнул он. — Передали Максу.
На радостях я устроил ему еще один показ его матери, бродящей по дорожкам с тем выражением светлой задумчивости на лице, от которого у меня всегда дыхание перехватывало. Показ, однако, оказался недолгим — перебегая к следующему дереву, я вдруг увидел на экране вызов от Стаса.
— Стас. Все. До связи, — сказал я Игорю, и переключился.
— Можешь забирать, — как всегда коротко бросил Стас, и я еще никогда в жизни не был так рад его немногословию.
Если бы в родных пенатах проводили соревнования по бегу, в тот день я бы точно установил рекорд. Мчась назад, однако, я решил установить еще один — в терпении. Очень не хотелось остаться единственным посвященным не во все детали нашей коллективной истории — особенно, в части Стаса. И отдышаться не мешало.
Пробегая глазами страницу за страницей, я делал мысленные зарубки в памяти. С Тошей — благородно повысить его до звания ответственного за контакты с наблюдателями. С Максом — подробно обсудить отдельные термины, которыми он моего сына наградил. С Анабель — скрупулезно составить список знакомств, которыми Игорь с Дариной во Франции обзавелись. Со Стасом — настойчиво выяснить, кто конкретно отдал ему приказ на разработку нашей аварии. С Мариной — вежливо поинтересоваться, как могла она, знающая Татьяну чуть ли не с детства, не понять, что та задумала…
Свою, последнюю главу я перечитывать не стал. У меня и так перед мысленным взором стояли огромные глаза Татьяны за секунду до того, как она руль вывернула. Ее глаза, полные отчаянной решимости, просьбы о прощении, как я сейчас понял, прощания на всякий случай — и надежды. Надежды на меня.
Эта картина и дала мне силы провести разговор с Татьяной в спокойном и выдержанном тоне. Она всегда на меня надеялась — и у нее всегда были для этого все основания. Я сыграю любую роль, лишь бы снова рядом с ней оказаться. Вон видео-оператором уже за ней по лесу бегал, усмехнулся я.
Она согласилась прочитать наши воспоминания. Вежливо и отстраненно, но согласилась. Чуть оживившись при моем упоминании людей, но и только. Я вглядывался в ее лицо в поисках хоть мельчайшего следа более личного интереса — она держалась по-ангельски приветливо, но невозмутимо. И я вдруг понял, что согласен даже на такое обезличенное общение. Если она все же не вспомнит.
Теперь оставалось только ждать.
К сожалению, все те же безликие они так не думали. Наверно, мой переход в видимость для разговора с Татьяной был все же зафиксирован.
На следующий день в голове у меня раздался уже почти забытый и оттого еще более отвратительно жизнерадостный голос оператора мысленной связи.
— Добрый день! Ваш руководитель приглашает Вас на встречу, — прощебетала она.
— Когда? — растерялся я от неожиданности.
— Через полчаса, — ответила она.
— Извините, а можно через пару дней? — спросил я без особой надежды. — Я еще … думаю.
— К сожалению, время встречи не может быть изменено, — последовал ожидаемый ответ.
Я трижды проклял себя за потерю бдительности. Ну ладно, засекли они меня, но мог же не отвечать — пусть потом доказывают, что я вызов слышал. Теперь же делать было нечего. Не откликнуться на прямой вызов своего руководителя было немыслимо. Ладно, ничего, Татьяне все равно хоть пару дней нужно, чтобы все прочитать — успею.
Добравшись до административного здания, я, однако, засомневался в этом. Перед входом в него оказался пост. Настоящий пост с тремя внештатниками, надежно блокирующими дверь. Телефон! Я выключил его, решительно вспомнив все случаи, когда я перед лицом куда более серьезных оппонентов выкручивался. Эти на земле появляются только для того, чтобы собратьям руки заламывать и пред ясные очи вышестоящего начальства их доставлять.
Они действительно досмотрели меня — даже по карманам и бокам обхлопали. И телефон, конечно, нашли.
— Это что? — спросил один из них, хмуро вертя в руках мою единственную связь с землей.
— Сувенир с земли, — небрежно бросил я.
— А что он делает? — подозрительно прищурился внештатник.
— На земле текстовые сообщения передает, а здесь — ничего, естественно, — пожал я плечами.
— Тогда зачем он Вам? — Он продолжал пристально смотреть на меня.
— Говорю же, сувенир, — терпеливо объяснил я. — Бумаги им придавливаю.
Внештатник начал нажимать на все кнопки подряд. К счастью, быстро.
— У меня вообще-то через шесть минут встреча с руководителем, — словно между прочим обронил я.
— А это что? — кивнул внештатник на часы.
— Часы, — не стал больше ничего придумывать я. — Время показывают.
— Зачем? — снова спросил он.
— Чтобы не опаздывать, — с нажимом произнес я, и сунул ему свое запястье под нос. — Вот, уже пять минут осталось.
Он молча вернул мне телефон и отступил в сторону, открыв дверь. Как только я шагнул внутрь, она за мной захлопнулась. Очень не понравился мне этот звук.
Глава 7.5
Но раздумывать было некогда. Я рванул на наш этаж и, поставив еще один личный рекорд по бегу, точно в указанное время постучал в дверь кабинета своего руководителя.
Понятно, подумал я, входя — я все еще не в фаворе. И на этот раз перед столом моего руководителя никакого места для сидения не оказалось. Не говоря уже о кресле.
— Я слушаю Вас, — сказал я, поздоровавшись и подойдя к его столу.
— Это я Вас слушаю, — ответил он, глядя на меня поверх сложенных домиком пальцев. — Что Вы решили?
— Честно говоря, я хотел бы еще подумать, — решил я еще раз испытать свою удачу.
— Вам было дано достаточно времени, — ответила она голосом моего руководителя.
— Тогда, — медленно произнес я, — лучшим решением мне кажется переквалификация.
Мой руководитель молчал некоторое время. Наконец, он опустил руки и положил их перед собой на стол.
— Вы хорошо все взвесили? — спросил он, глядя на свои руки.
— Нет, — честно ответил я. — Но если у меня нет больше времени…
— Хорошо, — перебил он меня. — Какое подразделение Вы выбрали?
М-да, хоть бы для вида попытался отговорить меня, показал, что не хочет ценного сотрудника терять.
— Я хотел бы пройти стажировку во всех подразделениях, — четко и раздельно произнес я.
Он снова поднял на меня глаза. И брови вместе с ними.
— В процессе стажировки я смогу точнее определить, где буду более полезен, — объяснил я.
В глазах моего руководителя снова что-то мелькнуло. Как в тот первый раз. Когда он уклонился от ответа на вопрос, запрещено ли мне видеться с Татьяной. Интересно. Может, он рассчитывает на приобретение двух ценных сотрудников вместо потери одного?
— И я хотел бы еще спросить, — снова заговорил я, глядя на него в упор. — Если подходящего места для меня не найдется, я хотел бы вернуться.
— Почему Вы решили, что сможете вернуться? — спросил он, встретив мой взгляд с равной настойчивостью.
— Вполне может оказаться, — быстро ответил я, — что я все же больше пользы здесь принесу. С собой.
— Пока не вижу предмета для разговора, — проговорил он, отводя взгляд и берясь за ручку и лист бумаги. — С какого подразделения Вы хотите начать? Я сегодня же издам распоряжение о Вашем переводе.
По-моему, он как-то говорил, что моя эксцентричность его больше не шокирует. Что к ней уже все привыкли. Что она … как там было?.. свежее дыхание вносит? Сейчас проверим.
— Я хотел бы начать с того подразделения, где будет обучаться последняя из прибывших группа новичков, — выложил я карты на стол.
Так, это он от моей эксцентричности отвык за столько лет или это она у меня за тот же период времени пропорционально увеличилась?
— Вновь прибывшие Ангелы проходят ознакомительный курс в обучающем центре, — почти воскликнул мой руководитель. — Полноценные Ангелы, после выбора профессии, стажируются непосредственно в подразделениях.
Э нет, это не моя эксцентричность, а его изумление нарочито преувеличено. Это он опять, что ли, как бы случайно, от потрясения проговорился?
— У меня ознакомительный курс очень давно был, — не соврал я ни единым словом. — Я хотел бы стажировку с самых азов пройти.
— Зачем? — коротко спросил он, снова уставившись на меня немигающим взглядом.
Так, понятно — карты на стол я выложил, только рубашкой вверх. Сейчас исправим.
— Я буду работать в том подразделении, которое выберет моя жена, — просто объяснил я.
— Она Вам больше не жена, — быстро отреагировал мой руководитель.
Слишком быстро. Он мне опять словно что-то подсказывает. Что? Что карты на столе — это красиво, но тузы лучше в рукаве держать?
— Значит, будет ею, — решительно произнес я.
— Почему Вы в этом так уверены? — с искренней, похоже, заинтересованностью спросил он, чуть поведя глазами вправо.
Вот туда я и ответил, не глядя, правда. Громко и отчетливо. Чтобы ни у кого никаких сомнений не оставалось.
— Потому что однажды она меня уже выбрала. Значит, выберет и еще раз. Даже если все забыла. Я просто заново с ней познакомлюсь.
В глазах моего руководителя мелькнула непонятная усмешка. На мгновенье. Перед тем, как он опустил глаза на лист бумаги на столе и скептически поджал губы.
— О решении Вам сообщат по рассмотрении моей докладной записки, — отпустил он меня кивком головы.
Отлично, подумал я, вылетая из его кабинета, пусть рассматривают вдумчиво и внимательно. Хорошо бы как минимум три-четыре дня. Чтобы Татьяна дочитать успела. А там, глядишь, и не придется нам во всех подразделениях стажироваться.
Я скатился на этаж администраторов, распахнул дверь на волю … и чуть не врезался во внештатника, стоящего на ее пороге. Я дернулся вправо, потом влево — он в точности повторил мои движения. После чего протянул мне руку ладонью вверх. У нас, что, деньги в мое отсутствие появились? А почему только за выход платить нужно?
— Пропуск, — снизошел до меня внештатник.
— Какой пропуск? — Мне показалось, что я ослышался.
— С указанием места назначения и цели пребывания там, — оттарабанил он, как робот.
— У меня нет ограничений в перемещениях, — принял я максимально надменный вид. — Особым пунктом оговорено.
— А мы Вас и не ограничиваем, — язвительно усмехнулся он. — Вон там, — ткнул он указательным пальцем мне за спину.
Я машинально обернулся, и он, чуть подавшись вперед, захлопнул дверь прямо у меня перед носом.
Ногу я остановил уже в замахе. Может, я и выбью эту дверь, и с ними, пожалуй, справлюсь, но у них же подкрепление этажом выше расположилось — далеко я от них на хромой ноге уйду?
Кроме того, недавний опыт общения с внештатниками возле этажа Стаса напомнил мне, что с ними всегда проще действовать обходными путями, а не грубой силой. Ее они ожидают. А вот рейда в свой тыл — нет.
Я поднялся к ним на этаж и чуть потянул на себя входную дверь. Она легко открылась, и я увидел… Сначала отсутствие поста. А потом совершенно другой пейзаж. У нас, что, этажи не только вверх и вниз, но и во все стороны уходят? А где гарантия, что они еще где-то между собой соединяются?
Оставалась одна надежда — на Стаса.
Но, похоже, повышенные меры предосторожности теперь для всех строго обязательны. Я широко распахнул входную дверь на этаже внештатников, шагнул наружу, мгновенно перешел в невидимость и инвертировался — и проскользнул назад в здание, дав двери свободно закрыться. И пошел вниз, к Стасу.
Интересно, а почему у него на этаже двери наружу нет? Его костоломы прямо на земле, что ли, стажируются? При мысли о костоломах заныла рука, заломленная их главой не так давно. Нет, не пойду я к нему. Его прошлое намерение отдать меня внештатникам приобрело слишком реальные очертания.
Вернувшись на пол-пролета вверх, я вытащил телефон и включил его.
— Ну, у тебя и чутье! — восхищенно воскликнул Стас, сразу же сняв трубку. — Сам тебе звонить собирался.
Я поздравил себя с проявленной предусмотрительностью. Выбирать между мрачным и довольным Стасом я предпочитаю на расстоянии.
Глава 7.6
— Подожди, — остановил я на всякий случай его комплименты. — Ты о пропусках знаешь?
— Знаю, — тут же помрачнел он. — Для всех, без исключения, до особого распоряжения.
— А можешь мне выписать? — спросил я.
— Не могу, — разбил он мою последнюю надежду. — Ты же не в моем отряде.
— А если я к тебе перейду? — тут же родилась у меня следующая.
— Нет! — рявкнул он так, что у меня от телефона голову отбросило. — Не надо. Я хочу жить спокойно. Или хотя бы так, как сейчас. Мне головной боли хватает с тобой на дальней орбите. А с какого это перепуга ты ко мне собрался? — соизволил, наконец, поинтересоваться он.
Я рассказал ему о своем разговоре с руководителем. Он заставил меня повторить некоторые части его во всех подробностях.
— Интересно-интересно, — протянул он наконец. — Я чего тебе звонить-то собрался. Похоже, у Татьяны вводный курс заканчивается. Мне велено пару ребят откомандировать в тренировочный павильон, для инструктажа молодняка.
— Стас, выпусти меня отсюда! — взмолился я.
— Не могу, — с досадой повторил он. — Но думаю, пара-тройка дней еще есть в запасе. И еще мне кажется, — задумчиво добавил он, — что за это время получишь ты и разрешение, и пропуск.
— Почему? — нахмурился я.
— Потом расскажу, — отмахнулся он.
И это после того, как я ему только что все свои новости как на духу выложил?
