— Один план не сработал, значит, будет другой, — уверенно заявил он. — Мы будем действовать по ситуации. Только ее нужно сначала изучить. Что-то слишком много перемен в последнее время.
— А ты свое обещание помнишь? — опять вступила в разговор Марина.
— Что за обещание? — насторожилась я.
— Не действовать по ситуации, а воздействовать на нее, — ответила она мне, но продолжала смотреть на моего ангела.
— Помню, — спокойно ответил он. — Со Стасом уже обсудили. На днях наведается к вам, все заберет.
— А мы текст усовершенствовали, — вмешался Тоша.
— В смысле? — резко выпрямился мой ангел.
— Девочки со своими наблюдателями поговорили, — гордо глянул Тоша на Дару с Аленкой, — и те нам раздобыли отчеты, которые по Игорю писались. Вот мы их перед каждой частью и вставили — пусть народ сам сравнивает, что на самом деле происходило и о чем докладывалось.
Я догадалась, что речь идет о нашей истории, но кто должен ее читать? Они, что, опять вернулись к контактам Игоря и Дары с другими ангельскими детьми? Сейчас, когда моему ангелу прямым текстом сказали о собственном сыне забыть? Что он уже наобещал?
— И еще, — добавил Тоша, — они нам историю этого вашего прозрачного пересказали. Я ее уже оформил, могу передать.
— Давай, — оживился мой ангел. — Завтра сможешь?
— Макс? — переадресовал его вопрос Тоша.
— А мне ознакомиться позволено будет? — язвительно поинтересовался тот. — Или я пока только до курьера дорос?
— Макс, не говори ерунды, — досадливо ответил мой ангел. — Одно дело делаем.
У меня уже голова кругом шла. Похоже, мой ангел не только с Игорем общий язык нашел. Что между ними всеми произошло? И что это за прозрачный? И еще и наш?
— Толь, только тогда завтра, наверно, не получится, — промямлил Тоша извиняющимся тоном. — Я ему только после работы текст завезти смогу.
— А я могу, после пар, — раздался звонкий, как колокольчик, голос Дары.
У меня вообще челюсть отвалилась — и Тоша, и Макс тут же согласились, и с равным энтузиазмом. Мой ангел только головой покрутил, а я подумала: вот бы кого сюда — у Дары через пару дней все небесное сообщество трудилось бы на благо наших детей.
Но раз уж поменяться местами мы не можем, можно попробовать поменяться задачами.
— Дара, — обратилась я к ней, — у меня к тебе тоже просьба есть.
— Да? — подняла она на меня свои огромные зеленые глаза.
— Присмотри, пожалуйста, за Игорем, хорошо? — сказала я, и краем глаза удивила какое-то движение справа от себя.
Мой ангел схватился за голову.
— Конечно, — хором ответили мне Дара и Игорь.
Мой ангел схватился за телефон.
— Так, все, самое главное обсудили, — лихорадочно затараторил он. — Нечего заряд просто так расходовать. Будем на связь выходить по мере поступления информации.
— Нет, минимум раз в неделю, — снова очнулась Марина. — Будь любезен держать нас в курсе. Регулярно.
И опять мой ангел безропотно согласился. Наступил мой черед головой крутить.
Когда экран телефона потух, какое-то время мы с ним молчали, а потом одновременно открыли рот. И рассмеялись.
— Что ты хотела сказать? — спросил он.
— Нам нужно поговорить, — твердо произнесла я, старательно копируя тон Марины.
— Вне всякого сомнения, — с готовностью ответил он.
— Я первая, — бросилась я развивать успех.
— Я тебя слушаю, — попытался он свернуть мой успех в сторону.
— Нет, я первая спрашиваю! — не оставила я ему никаких сомнений.
— Вот что-то мне это напоминает… — Он нарочито задумался. — Мне по очереди отвечать или сразу на всю обойму?
Я помолчала, прокручивая в памяти телефонный разговор, чтобы ничего не пропустить.
— Что ты обещал Марине? — начала я с самого главного. — Это нашу историю усовершенствовали? Для кого? Для других детей? Игорь точно бросил эту затею? Почему это вы все такие покладистые сделались? Какое это одно дело вы делаете? И кто это прозрачный? Что за история с ним? И почему он наш?
Мой ангел внимательно слушал меня, то и дело кивая головой. Обнадеживающий вид. Я перевела дух и приготовилась слушать.
— Татьяна, — начал он, — я обязательно отвечу на все твои вопросы. По порядку, без исключения, ничего не откладывая и не утаивая. Но сначала … пожалуйста, исключения ради, ответь на мой. Один.
Я подозрительно посмотрела на него. Помню я эти его вопросы в самом начале нашего знакомства, для ответа на которые мне иногда полдня не хватало.
— Только если это не будет твое вечное «Почему», — решилась я, наконец, на хорошо опробованный компромисс.
— Нет, это очень простой вопрос, — заверил он меня. — Скажи мне, что ты задумала, когда отправила нас в аварию вместо Игоря?
Да уж, проще некуда. И самое главное, что за моим ответом неизбежно последует «Почему». И, скорее всего, не одно. А, ладно, он сам сказал — один вопрос. А потом все мои.
— Ты мне рассказывал, — медленно начала я, — что после смерти мне придется проходить эту вашу контрольную комиссию. На которой будет рассматриваться вся моя жизнь. Я хотела встретиться с ними. Лично. Рассказать им о наблюдателях. Как они искажают действительность. Пользуясь своим положением и секретностью.
Я замолчала под его пристальным взглядом. Где его «Почему»? К ним я хотя бы приготовилась.
— В общем, хотела донести до них человеческую точку зрения, — неловко добавила я.
— Понятно, — коротко ответил он.
— Правда? — обрадовалась я.
— Мне понятно, а вот тебе нет, — отрезал он. — Ты проходила бы эту комиссию, если бы твоя жизнь естественным образом закончилась. Тогда и я бы мог подключиться — мои рекомендации обязательно бы рассматривались.
— Каким естественным образом? — возмутилась я. — Времени уже не было ждать! Они же прямое нападение на Игоря планировали!
— Отлично, мы здесь. Что дальше? — склонил он голову к плечу. — Тебя до конца обучения даже слушать никто не станет, мне тоже пришлось выйти из игры…
— Я же говорила, чтобы ты на землю возвращался! — напомнила я ему.
— Нет уж, — резко повел он в сторону рукой знакомым безапелляционным жестом. — Как я погляжу, за тобой не только на земле глаз да глаз нужен. Тем более, со всем этим ужесточением системы безопасности. Ни к Стасу попасть, ни в административное здание ничего не пронести, ни мысленной связью воспользоваться. Я боюсь даже думать, чего Стасу стоило, чтобы тебя назад не отправили. Ты теперь понимаешь, что ты натворила? — рявкнул он.
— Я понимаю, — коротко ответила я, и остановилась, чтобы сморгнуть подступающие слезы. — Ты просто не хочешь мне отвечать.
— Я обещал, — мрачно заметил он.
— Мало ли, — заметила я, вставая. — У вас же многое изменилось.
Я пошла к стеклянной двери. В видимости он за мной во дворик не потащится, а в невидимости — пусть остается, где хочет. А я с бесплотными голосами разговаривать не обязана.
— Ладно, что сделано, то сделано, — проворчал он, хватая меня за руку. — Я тебя в потемках держать не буду. В отличие…
— Что? — резко обернулась к нему я, но он уже перешел к запрещенным приемам.
Оказавшись у него на коленях, я только успела подумать: мы еще оба в видимости или уже нет, как он заговорил.
Услышав о данном им Марине обещании, я не могла не признать, что она оказалась дальновиднее меня. Обращаться к руководству действительно лучше при наличии поддержки широких масс. Чтобы это руководство не оставило твое обращение в тайне от них. Что оно, собственно, со мной и сделало. Но какой прок нашим детям от этой поддержки, я так и не поняла.
— И последнее, — продолжал мой ангел, — но самое интересное. Прозрачным Тоша того типа назвал, с которым ты однажды в лес выходила.
— Тень? — несказанно удивилась я. — А он здесь при чем?
— Вот уж тень так тень, — фыркнул мой ангел. — В которой один Всевышний знает, что скрывается.
— Так что в нем особенного? — настаивала я.
— Один из его родителей — ангел, — медленно проговорил он.
Я внимательно смотрела на него, тщательно присоединяя одно сказанное им слово к другому. Смысл все равно не просматривался.
— Слушай, а у вас случаи сумасшествия встречаются? — наконец спросила я.
— В смысле? — тут же насупился он.
— Не может быть, — пояснила я свою мысль, — чтобы одни и те же наблюдатели заставили меня забыть об Игоре и допустили сюда такого же, как он, со всеми его воспоминаниями.
— А может, — возразил мне мой ангел, — его допустили сюда для дальнейшего исследования. Или как пример неприемлемости его существования. Или у нас вообще раскол намечается. Наблюдатели ведь тоже разные бывают, как выяснилось.
— Раскол — это хорошо, — задумчиво произнесла я.
— Хорошо, что меня все-таки к вам откомандировали, — не преминул заметить он. — Понаблюдаю за ним на вполне законных основаниях… Слушай, пошли спать? — вдруг добавил он.
— Так здесь же спать не нужно, — оторопела я.
— Так то физически, — буркнул он. — А эмоционально что-то я подустал. Вроде, и с земли не уходил.
Устроившись на кровати у него на плече, я еще успела подумать, что вот еще одно, чего мне, оказывается, так не хватало все это время…
А вот первые минуты пробуждения оказались не из приятных. Я пришла в себя в полной уверенности, что просто случайно нырнула в свою пустоту, где мне все это и привиделось. Я открыла глаза — так и есть: лежу на кровати и вокруг меня все та же комната. Пустая. Я крепко зажмурилась, велев себе немедленно возвращаться в небытие. Если мой ангел только там и присутствует, я отказываюсь пребывать в сознании.
Что-то пощекотало меня за ухом. Я открыла один глаз — ничего.
— Если ты мне снишься, — пробормотала я, — то имей хотя бы совесть показаться.
Под голову мне просунулась рука и сомкнулась с другой у меня за спиной. Я отчаянно замотала головой, запретив себе открывать глаза — чтобы не испортить впечатление, если ничего не увижу.
Послышался короткий смешок, меня сдернуло с кровати, подбросило — и там я и зависла. Где там? — запаниковала я. Такого со мной здесь еще не случалось — ни в пустоте, ни в реальности. Глаза открылись сами собой.
И тут же увидели лицо моего ангела, смотрящее на меня снизу вверх с нахальной ухмылкой. Все остальные предметы в комнате тоже оказались далеко внизу. Меня тут же повело. Замахав руками, я резко нагнулась и вцепилась ими ему в плечи.
— Дышать … чем? — глухо забулькало мне в живот. — Уроню!
— Не смей! — взвизгнула я.
Естественно, именно это он тут же и сделал. Почувствовав под ногами твердую поверхность, я, правда, немного успокоилась. А где он?
— Теперь вижу, что проснулась, — послышался из пустоты ворчливый голос моего ангела.
— Где ты был? — подозрительно спросила я.
— Пробежку уже успел сделать, — ответил он. — Погода на улице замечательная.
— Здесь всегда погода замечательная, — заметила я.
— Тем более пора на выход! — Судя по голосу, он опять уже был в отличном расположении духа.
— А ты помнишь, что мне вчера обещал? — решила я воспользоваться благоприятным моментом.
— Что? — По звуку, он даже отступил немного.
— Научить меня в невидимость переходить, — напомнила я с обидой. Он только обещания, данные Марине, помнит?
— Ты серьезно? — еще обиднее удивился он. — Зачем это тебе?
— Чтобы от соглядатаев, если таковые имеются, спрятаться, — сердито объяснила я. — И чтобы тебя видеть, когда я захочу, а не ты.
— Татьяна, — негромко проговорил он, обняв меня и тут же появившись. — Невидимость тебе ни в том, ни в другом не поможет.
— Почему? — разочаровано протянула я.
— Сейчас ты видишь меня, потому что я тебя полностью в руках держу, — чуть крепче сжал он меня. — Перейдя в невидимость, ты не будешь видеть ни себя, ни меня. А если за нами наблюдают, то они, скорее всего, инвертированы.
— А это что такое? — захлопала я глазами.
— Это чтобы тебя не ощущали, — объяснил он. — На земле этим темные, в основном, пользуются, ну и мы, когда с ними сталкиваемся. А здесь… Я в невидимости всегда инвертируюсь.
— А почему тогда я тебя как-то чувствовала, когда ты здесь за мной подсматривал? — торжествующе поймала я его на нестыковке.
— Так это же я! — довольно хмыкнул он.
— Ничего не знаю! — отрезала я. — Ты вчера во всеуслышание обещал меня учить, так что нечего подозрения вызывать. А во-вторых, если я действительно уже инвертированных чую, это надо развивать — пригодится.
— Хорошо, — неожиданно согласился он. — Будет получаться, замолвлю словечко, чтобы тебе углубленный курс дали.
И вот тогда у меня впервые мелькнула мысль. Учиться я всегда любила. А отличников обычно поощряют. И, возможно, везде…
— Только, Татьяна, — снова донесся до меня голос моего ангела, — давай вчерашнюю комедию ломать не будем. Прямо рядом с нами вряд ли кто-то топчется, так что мы можем говорить спокойно, если негромко.
— Хорошо, — кивнула я, — но давай также договоримся, где ты меня встретишь, чтобы я головой по сторонам не вертела.
— Так ты же меня чувствуешь! — подначил он меня.
— Я не знала, что чувствую! — вспыхнула я. — А теперь прислушиваться буду.
Одним словом, этот наш выход в свет оказался удачнее предыдущего. Подходя к назначенному месту, я вся ушла в себя — что было очень кстати: я шла медленно, с задумчивым видом, словно не ожидая встречи с кем бы то ни было.
Шагах в пяти от нее мне показалось, что я что-то почувствовала, но мой ангел вышел из-за дерева, и зрение тут же подавило это неуловимое ощущение.
Он рассказал мне, что для перехода в невидимость нужно сосредоточиться определенным образом — представиться себя прозрачным стеклом, через которое беспрепятственно проникают лучи света. Не знаю, то ли у нас разное представление о прозрачности было, то ли меня его присутствие отвлекало, но ничего у меня не получалось.
— Не переживай, — попытался он успокоить меня. — Сразу ни у кого не получается. Это умение как-то в одночасье приходит.
Понятно, подумала я, чудес и в раю не бывает — все тяжким трудом и длительной тренировкой. Чтобы отвлечься от перспективы бесконечных разочарований, я попросила его объяснить, как именно он распознает присутствие других ангелов. Он закатил глаза к небу и сказал, что не знает. Просто ощущение. Да какое? Описать можно?
Он задумался, пожевал губами, подвигал бровями, потер себе нос, пару раз раздраженно цокнул языком — и изрек, наконец, что чувствует что-то вроде свежести, по которой можно присутствие воды неподалеку определить. Кто бы сомневался!
Это описание окончательно меня расстроило. Перед тем как он появился, я точно никакой свежести не ощущала. Скорее, наоборот — чуть не вспотела от усилий.
Потом мы просто пошли гулять. В дальний лес. Где он опять предложил мне руку, и на этот раз никто не спотыкался. Когда мы добрались до ручья, он кивнул мне в сторону камней, устилающих его дно.
— Ничего не напоминает? — хитро усмехнулся он.
Я нахмурилась и вдруг вспомнила такой же камень возле моей дорожки.
— Твоя работа? — спросила я.
— И сломанные ветки тоже, — гордо кивнул он.
Мы прошли еще чуть дальше, и вдруг он остановился.
— Вы, наверно, устали? — громко произнес он, участливо заглядывая мне в глаза. — Пожалуй, пора проводить Вас домой.
— И кто сейчас комедию ломает? — прошипела я, отрицательно качая головой.
— Запомни это место, — также тихо и быстро сказал он, утвердительно кивая.
Я оглянулась по сторонам. Вроде, ничего необычного. А, нет, несколько камней стоят домиком возле поваленного дерева. Он прижал мою руку локтем.
— А ты свое обещание помнишь? — опять вступила в разговор Марина.
— Что за обещание? — насторожилась я.
— Не действовать по ситуации, а воздействовать на нее, — ответила она мне, но продолжала смотреть на моего ангела.
— Помню, — спокойно ответил он. — Со Стасом уже обсудили. На днях наведается к вам, все заберет.
— А мы текст усовершенствовали, — вмешался Тоша.
— В смысле? — резко выпрямился мой ангел.
— Девочки со своими наблюдателями поговорили, — гордо глянул Тоша на Дару с Аленкой, — и те нам раздобыли отчеты, которые по Игорю писались. Вот мы их перед каждой частью и вставили — пусть народ сам сравнивает, что на самом деле происходило и о чем докладывалось.
Я догадалась, что речь идет о нашей истории, но кто должен ее читать? Они, что, опять вернулись к контактам Игоря и Дары с другими ангельскими детьми? Сейчас, когда моему ангелу прямым текстом сказали о собственном сыне забыть? Что он уже наобещал?
— И еще, — добавил Тоша, — они нам историю этого вашего прозрачного пересказали. Я ее уже оформил, могу передать.
— Давай, — оживился мой ангел. — Завтра сможешь?
— Макс? — переадресовал его вопрос Тоша.
— А мне ознакомиться позволено будет? — язвительно поинтересовался тот. — Или я пока только до курьера дорос?
— Макс, не говори ерунды, — досадливо ответил мой ангел. — Одно дело делаем.
У меня уже голова кругом шла. Похоже, мой ангел не только с Игорем общий язык нашел. Что между ними всеми произошло? И что это за прозрачный? И еще и наш?
— Толь, только тогда завтра, наверно, не получится, — промямлил Тоша извиняющимся тоном. — Я ему только после работы текст завезти смогу.
— А я могу, после пар, — раздался звонкий, как колокольчик, голос Дары.
У меня вообще челюсть отвалилась — и Тоша, и Макс тут же согласились, и с равным энтузиазмом. Мой ангел только головой покрутил, а я подумала: вот бы кого сюда — у Дары через пару дней все небесное сообщество трудилось бы на благо наших детей.
Но раз уж поменяться местами мы не можем, можно попробовать поменяться задачами.
— Дара, — обратилась я к ней, — у меня к тебе тоже просьба есть.
— Да? — подняла она на меня свои огромные зеленые глаза.
— Присмотри, пожалуйста, за Игорем, хорошо? — сказала я, и краем глаза удивила какое-то движение справа от себя.
Мой ангел схватился за голову.
— Конечно, — хором ответили мне Дара и Игорь.
Мой ангел схватился за телефон.
— Так, все, самое главное обсудили, — лихорадочно затараторил он. — Нечего заряд просто так расходовать. Будем на связь выходить по мере поступления информации.
— Нет, минимум раз в неделю, — снова очнулась Марина. — Будь любезен держать нас в курсе. Регулярно.
И опять мой ангел безропотно согласился. Наступил мой черед головой крутить.
Когда экран телефона потух, какое-то время мы с ним молчали, а потом одновременно открыли рот. И рассмеялись.
Глава 8.4
— Что ты хотела сказать? — спросил он.
— Нам нужно поговорить, — твердо произнесла я, старательно копируя тон Марины.
— Вне всякого сомнения, — с готовностью ответил он.
— Я первая, — бросилась я развивать успех.
— Я тебя слушаю, — попытался он свернуть мой успех в сторону.
— Нет, я первая спрашиваю! — не оставила я ему никаких сомнений.
— Вот что-то мне это напоминает… — Он нарочито задумался. — Мне по очереди отвечать или сразу на всю обойму?
Я помолчала, прокручивая в памяти телефонный разговор, чтобы ничего не пропустить.
— Что ты обещал Марине? — начала я с самого главного. — Это нашу историю усовершенствовали? Для кого? Для других детей? Игорь точно бросил эту затею? Почему это вы все такие покладистые сделались? Какое это одно дело вы делаете? И кто это прозрачный? Что за история с ним? И почему он наш?
Мой ангел внимательно слушал меня, то и дело кивая головой. Обнадеживающий вид. Я перевела дух и приготовилась слушать.
— Татьяна, — начал он, — я обязательно отвечу на все твои вопросы. По порядку, без исключения, ничего не откладывая и не утаивая. Но сначала … пожалуйста, исключения ради, ответь на мой. Один.
Я подозрительно посмотрела на него. Помню я эти его вопросы в самом начале нашего знакомства, для ответа на которые мне иногда полдня не хватало.
— Только если это не будет твое вечное «Почему», — решилась я, наконец, на хорошо опробованный компромисс.
— Нет, это очень простой вопрос, — заверил он меня. — Скажи мне, что ты задумала, когда отправила нас в аварию вместо Игоря?
Да уж, проще некуда. И самое главное, что за моим ответом неизбежно последует «Почему». И, скорее всего, не одно. А, ладно, он сам сказал — один вопрос. А потом все мои.
— Ты мне рассказывал, — медленно начала я, — что после смерти мне придется проходить эту вашу контрольную комиссию. На которой будет рассматриваться вся моя жизнь. Я хотела встретиться с ними. Лично. Рассказать им о наблюдателях. Как они искажают действительность. Пользуясь своим положением и секретностью.
Я замолчала под его пристальным взглядом. Где его «Почему»? К ним я хотя бы приготовилась.
— В общем, хотела донести до них человеческую точку зрения, — неловко добавила я.
— Понятно, — коротко ответил он.
— Правда? — обрадовалась я.
— Мне понятно, а вот тебе нет, — отрезал он. — Ты проходила бы эту комиссию, если бы твоя жизнь естественным образом закончилась. Тогда и я бы мог подключиться — мои рекомендации обязательно бы рассматривались.
— Каким естественным образом? — возмутилась я. — Времени уже не было ждать! Они же прямое нападение на Игоря планировали!
— Отлично, мы здесь. Что дальше? — склонил он голову к плечу. — Тебя до конца обучения даже слушать никто не станет, мне тоже пришлось выйти из игры…
— Я же говорила, чтобы ты на землю возвращался! — напомнила я ему.
— Нет уж, — резко повел он в сторону рукой знакомым безапелляционным жестом. — Как я погляжу, за тобой не только на земле глаз да глаз нужен. Тем более, со всем этим ужесточением системы безопасности. Ни к Стасу попасть, ни в административное здание ничего не пронести, ни мысленной связью воспользоваться. Я боюсь даже думать, чего Стасу стоило, чтобы тебя назад не отправили. Ты теперь понимаешь, что ты натворила? — рявкнул он.
— Я понимаю, — коротко ответила я, и остановилась, чтобы сморгнуть подступающие слезы. — Ты просто не хочешь мне отвечать.
— Я обещал, — мрачно заметил он.
— Мало ли, — заметила я, вставая. — У вас же многое изменилось.
Я пошла к стеклянной двери. В видимости он за мной во дворик не потащится, а в невидимости — пусть остается, где хочет. А я с бесплотными голосами разговаривать не обязана.
— Ладно, что сделано, то сделано, — проворчал он, хватая меня за руку. — Я тебя в потемках держать не буду. В отличие…
— Что? — резко обернулась к нему я, но он уже перешел к запрещенным приемам.
Оказавшись у него на коленях, я только успела подумать: мы еще оба в видимости или уже нет, как он заговорил.
Услышав о данном им Марине обещании, я не могла не признать, что она оказалась дальновиднее меня. Обращаться к руководству действительно лучше при наличии поддержки широких масс. Чтобы это руководство не оставило твое обращение в тайне от них. Что оно, собственно, со мной и сделало. Но какой прок нашим детям от этой поддержки, я так и не поняла.
— И последнее, — продолжал мой ангел, — но самое интересное. Прозрачным Тоша того типа назвал, с которым ты однажды в лес выходила.
— Тень? — несказанно удивилась я. — А он здесь при чем?
— Вот уж тень так тень, — фыркнул мой ангел. — В которой один Всевышний знает, что скрывается.
— Так что в нем особенного? — настаивала я.
— Один из его родителей — ангел, — медленно проговорил он.
Я внимательно смотрела на него, тщательно присоединяя одно сказанное им слово к другому. Смысл все равно не просматривался.
— Слушай, а у вас случаи сумасшествия встречаются? — наконец спросила я.
— В смысле? — тут же насупился он.
— Не может быть, — пояснила я свою мысль, — чтобы одни и те же наблюдатели заставили меня забыть об Игоре и допустили сюда такого же, как он, со всеми его воспоминаниями.
— А может, — возразил мне мой ангел, — его допустили сюда для дальнейшего исследования. Или как пример неприемлемости его существования. Или у нас вообще раскол намечается. Наблюдатели ведь тоже разные бывают, как выяснилось.
— Раскол — это хорошо, — задумчиво произнесла я.
— Хорошо, что меня все-таки к вам откомандировали, — не преминул заметить он. — Понаблюдаю за ним на вполне законных основаниях… Слушай, пошли спать? — вдруг добавил он.
— Так здесь же спать не нужно, — оторопела я.
— Так то физически, — буркнул он. — А эмоционально что-то я подустал. Вроде, и с земли не уходил.
Устроившись на кровати у него на плече, я еще успела подумать, что вот еще одно, чего мне, оказывается, так не хватало все это время…
А вот первые минуты пробуждения оказались не из приятных. Я пришла в себя в полной уверенности, что просто случайно нырнула в свою пустоту, где мне все это и привиделось. Я открыла глаза — так и есть: лежу на кровати и вокруг меня все та же комната. Пустая. Я крепко зажмурилась, велев себе немедленно возвращаться в небытие. Если мой ангел только там и присутствует, я отказываюсь пребывать в сознании.
Что-то пощекотало меня за ухом. Я открыла один глаз — ничего.
— Если ты мне снишься, — пробормотала я, — то имей хотя бы совесть показаться.
Под голову мне просунулась рука и сомкнулась с другой у меня за спиной. Я отчаянно замотала головой, запретив себе открывать глаза — чтобы не испортить впечатление, если ничего не увижу.
Послышался короткий смешок, меня сдернуло с кровати, подбросило — и там я и зависла. Где там? — запаниковала я. Такого со мной здесь еще не случалось — ни в пустоте, ни в реальности. Глаза открылись сами собой.
И тут же увидели лицо моего ангела, смотрящее на меня снизу вверх с нахальной ухмылкой. Все остальные предметы в комнате тоже оказались далеко внизу. Меня тут же повело. Замахав руками, я резко нагнулась и вцепилась ими ему в плечи.
— Дышать … чем? — глухо забулькало мне в живот. — Уроню!
— Не смей! — взвизгнула я.
Естественно, именно это он тут же и сделал. Почувствовав под ногами твердую поверхность, я, правда, немного успокоилась. А где он?
— Теперь вижу, что проснулась, — послышался из пустоты ворчливый голос моего ангела.
— Где ты был? — подозрительно спросила я.
— Пробежку уже успел сделать, — ответил он. — Погода на улице замечательная.
— Здесь всегда погода замечательная, — заметила я.
— Тем более пора на выход! — Судя по голосу, он опять уже был в отличном расположении духа.
— А ты помнишь, что мне вчера обещал? — решила я воспользоваться благоприятным моментом.
— Что? — По звуку, он даже отступил немного.
— Научить меня в невидимость переходить, — напомнила я с обидой. Он только обещания, данные Марине, помнит?
— Ты серьезно? — еще обиднее удивился он. — Зачем это тебе?
— Чтобы от соглядатаев, если таковые имеются, спрятаться, — сердито объяснила я. — И чтобы тебя видеть, когда я захочу, а не ты.
— Татьяна, — негромко проговорил он, обняв меня и тут же появившись. — Невидимость тебе ни в том, ни в другом не поможет.
— Почему? — разочаровано протянула я.
— Сейчас ты видишь меня, потому что я тебя полностью в руках держу, — чуть крепче сжал он меня. — Перейдя в невидимость, ты не будешь видеть ни себя, ни меня. А если за нами наблюдают, то они, скорее всего, инвертированы.
— А это что такое? — захлопала я глазами.
— Это чтобы тебя не ощущали, — объяснил он. — На земле этим темные, в основном, пользуются, ну и мы, когда с ними сталкиваемся. А здесь… Я в невидимости всегда инвертируюсь.
— А почему тогда я тебя как-то чувствовала, когда ты здесь за мной подсматривал? — торжествующе поймала я его на нестыковке.
— Так это же я! — довольно хмыкнул он.
— Ничего не знаю! — отрезала я. — Ты вчера во всеуслышание обещал меня учить, так что нечего подозрения вызывать. А во-вторых, если я действительно уже инвертированных чую, это надо развивать — пригодится.
— Хорошо, — неожиданно согласился он. — Будет получаться, замолвлю словечко, чтобы тебе углубленный курс дали.
И вот тогда у меня впервые мелькнула мысль. Учиться я всегда любила. А отличников обычно поощряют. И, возможно, везде…
Глава 8.5
— Только, Татьяна, — снова донесся до меня голос моего ангела, — давай вчерашнюю комедию ломать не будем. Прямо рядом с нами вряд ли кто-то топчется, так что мы можем говорить спокойно, если негромко.
— Хорошо, — кивнула я, — но давай также договоримся, где ты меня встретишь, чтобы я головой по сторонам не вертела.
— Так ты же меня чувствуешь! — подначил он меня.
— Я не знала, что чувствую! — вспыхнула я. — А теперь прислушиваться буду.
Одним словом, этот наш выход в свет оказался удачнее предыдущего. Подходя к назначенному месту, я вся ушла в себя — что было очень кстати: я шла медленно, с задумчивым видом, словно не ожидая встречи с кем бы то ни было.
Шагах в пяти от нее мне показалось, что я что-то почувствовала, но мой ангел вышел из-за дерева, и зрение тут же подавило это неуловимое ощущение.
Он рассказал мне, что для перехода в невидимость нужно сосредоточиться определенным образом — представиться себя прозрачным стеклом, через которое беспрепятственно проникают лучи света. Не знаю, то ли у нас разное представление о прозрачности было, то ли меня его присутствие отвлекало, но ничего у меня не получалось.
— Не переживай, — попытался он успокоить меня. — Сразу ни у кого не получается. Это умение как-то в одночасье приходит.
Понятно, подумала я, чудес и в раю не бывает — все тяжким трудом и длительной тренировкой. Чтобы отвлечься от перспективы бесконечных разочарований, я попросила его объяснить, как именно он распознает присутствие других ангелов. Он закатил глаза к небу и сказал, что не знает. Просто ощущение. Да какое? Описать можно?
Он задумался, пожевал губами, подвигал бровями, потер себе нос, пару раз раздраженно цокнул языком — и изрек, наконец, что чувствует что-то вроде свежести, по которой можно присутствие воды неподалеку определить. Кто бы сомневался!
Это описание окончательно меня расстроило. Перед тем как он появился, я точно никакой свежести не ощущала. Скорее, наоборот — чуть не вспотела от усилий.
Потом мы просто пошли гулять. В дальний лес. Где он опять предложил мне руку, и на этот раз никто не спотыкался. Когда мы добрались до ручья, он кивнул мне в сторону камней, устилающих его дно.
— Ничего не напоминает? — хитро усмехнулся он.
Я нахмурилась и вдруг вспомнила такой же камень возле моей дорожки.
— Твоя работа? — спросила я.
— И сломанные ветки тоже, — гордо кивнул он.
Мы прошли еще чуть дальше, и вдруг он остановился.
— Вы, наверно, устали? — громко произнес он, участливо заглядывая мне в глаза. — Пожалуй, пора проводить Вас домой.
— И кто сейчас комедию ломает? — прошипела я, отрицательно качая головой.
— Запомни это место, — также тихо и быстро сказал он, утвердительно кивая.
Я оглянулась по сторонам. Вроде, ничего необычного. А, нет, несколько камней стоят домиком возле поваленного дерева. Он прижал мою руку локтем.
