Крепкое питье какое! А почему все так кричат? На своем языке - ничего не понять! Нет сил встать… какое встать, пошевелиться трудно, Вольдемар угостил на совесть!
Затихли, расходятся. Завтра увидимся, когда не так голова болеть будет. И тошнить перестанет. Перед женщинами неловко, напился, как мальчишка. Кто там, у господина Атоса в комнате? Госпожа Елена? Одна? Без брата? У них так принято? О, кажется, мне не стоит слушать то, что там говорится!.. Король натянул одеяло на голову. Все равно, слышно! Уши заткнуть? Не помогает. Подушку на голову! Бесполезно!.. Она читает вслух… свидетельство о браке? С графом де ла Фер? Кто это? Читает так, будто, в первый раз слышит, что замуж вышла. Или брак не был консуммирован? И о чем она собирается подумать, о муже?
Мысли короля текли непривычно медленно, делая стук в висках особенно болезненным, и не давая сосредоточиться. Может, мне мерещится спьяну? Не помню себя таким с… какого же времени? Боюсь, никогда не помню, надо поспать еще. И Ричард уснул, до самого утра. Проснулся от солнечного света, залившего всю комнату через не задёрнутые занавеси, и почувствовал себя гораздо лучше, не в пример вчерашнему. Выйдя из комнаты, король увидел господина Атоса сидящим за столом, опустив голову на руки, спрятав лицо в ладонях, и осознал, что тот мог просидеть так всю ночь. Похоже, мне не ночной разговор пригрезился.
- Вы все слышали?
Ричард вгляделся в лицо приютившего его хозяина и сказал правду:
- Слышал. Не все. И не все понял.
В жизни каждого, самого молчаливого и закрытого человека бывают минуты, когда ему изменяет привычка к всегдашней сдержанности и скрытности, а расстояние, на котором он держит окружающих, уменьшается донельзя. Тогда слова вылетают изо рта, будто отрывая кусочки сердца, с болью и кровью, но больше нет сил молчать. Король слушать умел. И слышать – тоже. Исповедь графа де ла Фер потрясала! Ричард не мог решить, что невероятней – потеря памяти у жены или внушение непреходящего кошмара мужу. Какой извращенный ум придумал проделать с ними эту жестокость?
- Господин граф, - отныне король наедине намеревался называть Атоса не как иначе,- содержание упомянутого романа осталось вам неизвестно?
- Господин Людвиг, явно, торопился, ваше величество.
- Но вернуть память вашей жене не предлагал?
- Нет, сир.
- И предостерег быть настороже, на случай появления виновника всей этой путаницы?
- Да, сир. Но он обещал вернуться, и, как я надеюсь, сможет вам помочь.
- А вчерашнее похищение могло иметь отношение к злодею?
- Насколько я понимаю, сир, мою жену спутали со шпионкой кардинала, по неизвестным мне причинам не явившейся на зов своего хозяина. Мне не случилось ее видеть, не могу подтвердить или опровергнуть сходство этой женщины с Еленой, но странно, если схожих с моей супругой здесь было бы много. Собственно, на этом и построено все мое наваждение.
- А, сестра кюре!
- Именно, ваше величество.
- А не мог ли опознать эту особу кто-либо еще, помимо слуг его преосвященства?
Имя гасконца, однажды заявившегося к нему в женском платье, Атос не смог бы назвать даже на Страшном суде, учитывая все те подробности, что он тогда выслушал, но кивнуть – кивнул.
- Итак, вы переговорите с вашим знакомым, а я, со своей стороны, займусь пресловутым романом.
- Вы хотите, сир, расспросить моего шурина?
- Начать, полагаю, с господина Нестерова.
- Вот как?
- Вы припомнили, что при знакомстве с вами господин офицер выказал недоумение.
- Это так, сир.
- Возможно, он пресловутый роман читал. И не только он, думаю, госпожа Рэйчел может помочь пролить свет на непонятные моменты этой истории.
Атос отправился на поиски друга, а король в сопровождении Гримо отбыл в фехтовальную школу.
Д’ Артаньян друга и не догнал - пеший конному не товарищ! Атос спустился вниз по Феру - в Лувр, а до него – около лье, и, пока гвардеец добрался, сначала до лошади, а потом до дворца, рота мушкетеров уже отбыла, сопровождая короля. Куда? Знать бы! Гасконец не придумал ничего лучше, как дожидаться. Дождался к вечеру, когда всех отпустили. Несколько слов Атосу, и они уже спешат на улицу Феру. У Сен-Сюльпис едва не столкнулись с мчавшейся на них небольшой черной каретой, на полном ходу свернувшей к Малому Люксембургскому дворцу. Атос пришпорил коня, влетая на свою улицу: у ворот дома толпились его гости, что-то отчаянно крича, у «Красного льва» замер Гримо с двумя кастрюлями в руках. Быстро разобравшись в произошедшем, мушкетер отправил всех дожидаться у него дома и взял с места в карьер. Его друзья кинулись следом.
Атос рявкнул стоящему у ворот гвардейцу, что граф де Ла Фер требует немедленно принять его. Слуги кардинала были отлично вышколены, его приняли через несколько минут, показавшихся мушкетеру часами. Увидев побледневшую, отчаянно храбрившуюся жену в окружении кардинала и его клеврета, он с трудом сдержал нахлынувшую ярость, взял за руку и вывел из проклятого Богом и людьми места, обнял, посадив впереди себя на коня и пустил лошадь вскачь, прочь оттуда. Елена, чуть обернувшись, повела плечами. Он обругал себя за неловкость, отстранившись и почти разжав руку. Заметил, как пристально смотрят на него друзья. Кивнул им на прощанье, влетая в ворота дома. Дождался, пока схлынет первый вал вопросов, и уедут обеспокоенные гости. Замер в дверях, глядя жене вслед, и сам не знал, как пережил ее попытку объясниться. Понял, что пришло утро, только увидев проснувшегося гостя. Как в полусне, стал отвечать на королевские вопросы, сдерживая рвущие сердце боль и отчаяние. Спрашивать король умел, как и давать советы. Ухватившись за последний, мушкетер отправился на поиски Д’Артаньяна. Нашел друга дома, едва вставшего с постели, откинул мысль поговорить где-либо еще, во избежание, что могли подслушать, отправил Планше вниз, присматривать за входом и улицей. Присел на стул и приготовился к разговору, странному для гасконца, и тяжелому для самого себя. Припомнил, как долго не мог простить себе амьенскую откровенность, а потом, свое потрясение после визита друга в женском платье, вздохнул и начал:
- Друг мой, позвольте поблагодарить за вашу вчерашнюю помощь, она оказалась бесценна!
- Рад, что вы сумели вырвать вашу гостью из лап кардинала! Вам удалось узнать, что послужило причиной похищения?
- Сходство с миледи де Винтер.
- Оно поразительно, стой они рядом, я бы не смог отличить одну от другой, разве что, по наличию клейма! – бестактно расхохотался повеса. Атос поднял бровь.
- То, что на госпоже Елене было надето дома, ее левого плеча не скрывало.
- Вы крайне наблюдательны, Д’ Артаньян!
- Перед уходом я выглянул в окно. Местным женщинам удалось справиться с длиной юбок и приручить мужские штаны. Это потрясающе!
Атос пожал плечами:
- В каждом времени своя одежда.
- Тогда, это очень любопытное время, я бы не отказался там погостить.
- Увы, мы слишком спешили.
- Может быть, когда вы будете провожать гостью домой?
- Надеюсь, мне не придется это делать.
К чести Д’ Артаньяна, ему ни на минуту не пришла в голову мысль, что Атос будет удерживать гостью силой или хитростью, но мысль, что другу не хочется отпускать от себя копию его жены, посетила уже давно. Та оказалась демоном, эта походит на падшего ангела. Почему падшего? Там, где по улицам бродят женщины в чудных нарядах и являют дурные манеры, ангелы могут быть только грешными, даже те, что дивно хороши! Почему дурные манеры? Как еще можно назвать ту неподобающую незамужней девице независимость, с которой она обращается с окружающими мужчинами, не родственниками, заметьте! Взгляд, в котором не было ни капли осознания подобающего ей места, жесты, речь? Сколько же ей лет, 22-23? Замуж пора, вот что, возможно, тогда ее повадки будут выглядеть не предосудительно, а даже увлекательно.
- Вы полагаете, она захочет остаться у нас?
- Очень на это надеюсь.
- Сходство этих женщин, разумеется, много значит, - промямлил гасконец.
- Так ли оно велико? - еще раз уточнил друг.
Атос запамятовал, как выглядит та, из-за которой сломалась его жизнь?
Осторожно подобрал слова:
- Полагаю, вам лучше судить!
- Мне судить нелегко, я никогда не видел миледи.
-?
- Понимаю ваше удивление, друг мой!
- А?
- Все не так, как кажется.
- Что именно?
- Все!
Д’ Артаньян взглянул на Атоса и тут же опустил глаза. Что происходит, болезнь под названием «потеря памяти» заразна?
- Моя жена была похищена через месяц после свадьбы. Воспоминания о ней заменили на историю, случившую с другой женщиной, известной из популярного романа.
- Как подменили? Это невозможно!
- Это возможно!
- Позвольте, Атос, это выглядит как… колдовство?
- У Них это называется гипноз.
- У кого, у Них?
- В отдаленном от нас будущем.
Д’ Артаньян испугался насмерть. Господи, мой друг помешался? От горя и несчастий, выпавших на его долю? Помутившийся разум пытается переиначить его жизнь?
Атос усмехнулся:
- Я вполне здоров, если вы об этом.
Гасконец чуть было не сел мимо стула. Если друг, действительно, здоров, рассказ о подмене воспоминаний - самое невероятное, что он, Д’ Артаньян, слышал за всю свою жизнь! Еще до того, как Атос озвучил свое имя на входе в кардинальскую приемную, не было сомнений, что все они имеют дело с вельможей, остававшимся по своей воле неназванным, и прозвучавшее вслух имя ничего не изменило, но эта девица, в самом деле, графиня де ла Фер? Час от часу не легче!
- И каким же образом вам удалось все это постигнуть?
- Ко мне явился посланец, просветивший меня.
- Вы уже упоминали о нем. Но кем же он был послан?
- Надеюсь узнать.
- Он явился только для того, чтобы вразумить вас?
- Еще он ищет миледи.
Почему все ищут эту шлюху? О ней не было слышно с того момента, как пришлось, в женском платье - Б-р-р-р! – бежать из ее дома.
- Итак, друг мой, вы находите, что сходство этой особы с моей женой неоспоримо?
- Нет ли у… вашей супруги - еле выговорил это звание гасконец, - близкой родственницы?
- Нет, насколько я знаю.
- А ее мать? Она давно находится здесь, как я понял.
- Восемь лет.
Да, восемь лет – мало, для того, чтобы воспроизвести копию графини, и много, для того, чтобы бы самой выглядеть, как собственная дочь!
Д’ Артаньян припомнил портрет тещи Атоса, увиденный ими в той странной шкатулке на столе.
- Так их трое, похожих друг на друга, как сестры Исава и Иакова?
Учитывая, что в Библии близнецами были только сами Иаков и Исав, гасконский умник попытался пошутить, неудачно, надо сказать.
Атос вздохнул:
- Боюсь, что так. Трое.
- И где остальные?
- Нам это предстоит выяснить.
Задача, достойная Геракла, или всех греческих героев, вместе взятых, вкупе с римскими.
- Что же вы предлагаете, Атос?
- Полагаю, за нами будут наблюдать. Кардинал, не сомневаюсь, послал в Бурж проверить истинность моего брака. Вы не находитесь под подозрением, стало быть, за вами негласный надзор установлен не будет. Мы находимся на службе в разное время, прошу вас уделить внимание моим родственникам, когда я сам не смогу их охранять.
Д’ Артаньян ничего не имел против атосовского шурина, но его сестра! По дороге в Париж на Портоса эта Елена Прекрасная смотрела с несомненной симпатией, на Арамиса - с интересом, на Атоса – с доверием, а на меня никак не смотрела. Нет, не с враждой или пренебрежением, а никак, будто, меня там нет. Однажды, когда я случайно очутился близ нее, отодвинулась в сторону. Я рискнул подойти ближе, а девица обошла меня, как незначительное препятствие! Дьявольщина! Что она себе позволяет!
Но Атосу в его просьбе гасконец отказать не смог и заверил:
- Вы можете рассчитывать на меня.
- Я никогда не сомневался в вас, друг мой!
Атос ошибся, наблюдение за домом друга, все же, велось. Когда Планше, выйдя из дому, начал слоняться по улице, не желая, даже краем уха, услышать секреты господ, в подвале дома Бонасье, расположенном под первым этажом, над которым возвышалось жилье гасконца, появился соглядатай - много позже начала дружеской беседы, собственно, к ее концу. Ему не было не только ничего не видно, а и плохо слышно. Удалось лишь разобрать слова «моя жена», «мои родственники», «охранять». Для его преосвященства подслушанного оказалось достаточно, он и не сомневался, что явившийся за женой граф сказал правду. Заинтриговала девичья фамилия графини. Богемка, полька, московитка? Любопытно, какие новости привезет Рошфор.
Король Ричард въехал во двор фехтовальной школы, спешился, отдал поводья Гримо и пошел на звук клинков. В фехтовальном зале находилось пара учеников: с младшим занимался Нестеров, а незнакомый королю учитель безуспешно вбивал свою науку в здоровенного детину. Ричард дал понять, что хочет посмотреть. Минут через десять урок был закончен.
- Господин Нестеров, я бы хотел взять у вас несколько уроков по фехтованию на шпагах, - произнес король, и, неверно истолковав заминку в разговоре, добавил:
- Наш любезный хозяин ссудил мне некоторую сумму…
- Бог с вами, ваше величество, я не возьму с вас денег!
- Крайне любезно с вашей стороны, господин Мишель. Мне бы хотелось подробно изучить несколько приемов, которые я имел удовольствие наблюдать сегодня.
- Я к вашим услугам, ваше величество.
Пофехтовав некоторое время, Ричард запросил пощады.
- Ваше величество быстро схватывает саму суть, - не удержался от похвалы Михаил.
- Учитывая, что я привык к более тяжелому оружию, - рассмеялся король. – А лучшим почитаю боевую секиру.
- Увы, ваше величество, боюсь, вам не удастся ее применить здесь, в Париже.
- Зато я могу любоваться всем совершенством имеющихся здесь доспехов, - указал король на стоящие у стены зала образцы.
- Вы будете удивлены, ваше величество, когда узнаете, кто сделал некоторые из них.
- Кто же?
- Госпожа Рэйчел.
Ричард удивился настолько, что пристально вгляделся в лицо Нестерова, не шутит ли.
- Я не сомневался, что госпожа Рэйчел – редкая женщина, но не подозревал, насколько. Может быть, я смогу ее сегодня увидеть?
- Отчего нет, ваше величество, я уже закончил. Мы можем отправиться сейчас же.
Король, увидев, что Нестеров собирается идти пешим, пошел рядом. Гримо отправился следом, держа лошадь в поводу.
- Я - в первый раз в Париже, мое знакомство с Францией ограничилось Бургундией.
- Я тоже не был в Париже до нашего приключения, - усмехнулся Михаил.
- Благодаря моей одиссее, я имел счастье познакомиться и с вами, и с нашим гостеприимным хозяином. Видимо, стараясь развлечь меня, он поведал, что в вашем времени является героем популярного романа. Вы его читали?
- В детстве, - честно ответил его собеседник. – И смотрел в театре спектакль, называвшийся «Три мушкетера», еще в юности.
- А каков же был сюжет? – осторожно поинтересовался король.
- Признаться, помню в самых общих чертах. Я не был увлечен романами «плаща и шпаги», как они у нас называются.
Плохая память – это черта всех людей будущего?
- И все же?
- Этот роман, французского писателя и драматурга Александра Дюма, был романом – фельетоном; печатался отдельными выпусками, и читающая публика с нетерпением и восхищением ждала продолжения. Дуэли, дружба, любовь, и все такое.
Король отметил, что Нестеров отделывается общими фразами. Не хочет говорить или, в самом деле, не помнит?
Затихли, расходятся. Завтра увидимся, когда не так голова болеть будет. И тошнить перестанет. Перед женщинами неловко, напился, как мальчишка. Кто там, у господина Атоса в комнате? Госпожа Елена? Одна? Без брата? У них так принято? О, кажется, мне не стоит слушать то, что там говорится!.. Король натянул одеяло на голову. Все равно, слышно! Уши заткнуть? Не помогает. Подушку на голову! Бесполезно!.. Она читает вслух… свидетельство о браке? С графом де ла Фер? Кто это? Читает так, будто, в первый раз слышит, что замуж вышла. Или брак не был консуммирован? И о чем она собирается подумать, о муже?
Мысли короля текли непривычно медленно, делая стук в висках особенно болезненным, и не давая сосредоточиться. Может, мне мерещится спьяну? Не помню себя таким с… какого же времени? Боюсь, никогда не помню, надо поспать еще. И Ричард уснул, до самого утра. Проснулся от солнечного света, залившего всю комнату через не задёрнутые занавеси, и почувствовал себя гораздо лучше, не в пример вчерашнему. Выйдя из комнаты, король увидел господина Атоса сидящим за столом, опустив голову на руки, спрятав лицо в ладонях, и осознал, что тот мог просидеть так всю ночь. Похоже, мне не ночной разговор пригрезился.
- Вы все слышали?
Ричард вгляделся в лицо приютившего его хозяина и сказал правду:
- Слышал. Не все. И не все понял.
В жизни каждого, самого молчаливого и закрытого человека бывают минуты, когда ему изменяет привычка к всегдашней сдержанности и скрытности, а расстояние, на котором он держит окружающих, уменьшается донельзя. Тогда слова вылетают изо рта, будто отрывая кусочки сердца, с болью и кровью, но больше нет сил молчать. Король слушать умел. И слышать – тоже. Исповедь графа де ла Фер потрясала! Ричард не мог решить, что невероятней – потеря памяти у жены или внушение непреходящего кошмара мужу. Какой извращенный ум придумал проделать с ними эту жестокость?
- Господин граф, - отныне король наедине намеревался называть Атоса не как иначе,- содержание упомянутого романа осталось вам неизвестно?
- Господин Людвиг, явно, торопился, ваше величество.
- Но вернуть память вашей жене не предлагал?
- Нет, сир.
- И предостерег быть настороже, на случай появления виновника всей этой путаницы?
- Да, сир. Но он обещал вернуться, и, как я надеюсь, сможет вам помочь.
- А вчерашнее похищение могло иметь отношение к злодею?
- Насколько я понимаю, сир, мою жену спутали со шпионкой кардинала, по неизвестным мне причинам не явившейся на зов своего хозяина. Мне не случилось ее видеть, не могу подтвердить или опровергнуть сходство этой женщины с Еленой, но странно, если схожих с моей супругой здесь было бы много. Собственно, на этом и построено все мое наваждение.
- А, сестра кюре!
- Именно, ваше величество.
- А не мог ли опознать эту особу кто-либо еще, помимо слуг его преосвященства?
Имя гасконца, однажды заявившегося к нему в женском платье, Атос не смог бы назвать даже на Страшном суде, учитывая все те подробности, что он тогда выслушал, но кивнуть – кивнул.
- Итак, вы переговорите с вашим знакомым, а я, со своей стороны, займусь пресловутым романом.
- Вы хотите, сир, расспросить моего шурина?
- Начать, полагаю, с господина Нестерова.
- Вот как?
- Вы припомнили, что при знакомстве с вами господин офицер выказал недоумение.
- Это так, сир.
- Возможно, он пресловутый роман читал. И не только он, думаю, госпожа Рэйчел может помочь пролить свет на непонятные моменты этой истории.
Атос отправился на поиски друга, а король в сопровождении Гримо отбыл в фехтовальную школу.
Глава 14. Заразная болезнь.
Д’ Артаньян друга и не догнал - пеший конному не товарищ! Атос спустился вниз по Феру - в Лувр, а до него – около лье, и, пока гвардеец добрался, сначала до лошади, а потом до дворца, рота мушкетеров уже отбыла, сопровождая короля. Куда? Знать бы! Гасконец не придумал ничего лучше, как дожидаться. Дождался к вечеру, когда всех отпустили. Несколько слов Атосу, и они уже спешат на улицу Феру. У Сен-Сюльпис едва не столкнулись с мчавшейся на них небольшой черной каретой, на полном ходу свернувшей к Малому Люксембургскому дворцу. Атос пришпорил коня, влетая на свою улицу: у ворот дома толпились его гости, что-то отчаянно крича, у «Красного льва» замер Гримо с двумя кастрюлями в руках. Быстро разобравшись в произошедшем, мушкетер отправил всех дожидаться у него дома и взял с места в карьер. Его друзья кинулись следом.
Атос рявкнул стоящему у ворот гвардейцу, что граф де Ла Фер требует немедленно принять его. Слуги кардинала были отлично вышколены, его приняли через несколько минут, показавшихся мушкетеру часами. Увидев побледневшую, отчаянно храбрившуюся жену в окружении кардинала и его клеврета, он с трудом сдержал нахлынувшую ярость, взял за руку и вывел из проклятого Богом и людьми места, обнял, посадив впереди себя на коня и пустил лошадь вскачь, прочь оттуда. Елена, чуть обернувшись, повела плечами. Он обругал себя за неловкость, отстранившись и почти разжав руку. Заметил, как пристально смотрят на него друзья. Кивнул им на прощанье, влетая в ворота дома. Дождался, пока схлынет первый вал вопросов, и уедут обеспокоенные гости. Замер в дверях, глядя жене вслед, и сам не знал, как пережил ее попытку объясниться. Понял, что пришло утро, только увидев проснувшегося гостя. Как в полусне, стал отвечать на королевские вопросы, сдерживая рвущие сердце боль и отчаяние. Спрашивать король умел, как и давать советы. Ухватившись за последний, мушкетер отправился на поиски Д’Артаньяна. Нашел друга дома, едва вставшего с постели, откинул мысль поговорить где-либо еще, во избежание, что могли подслушать, отправил Планше вниз, присматривать за входом и улицей. Присел на стул и приготовился к разговору, странному для гасконца, и тяжелому для самого себя. Припомнил, как долго не мог простить себе амьенскую откровенность, а потом, свое потрясение после визита друга в женском платье, вздохнул и начал:
- Друг мой, позвольте поблагодарить за вашу вчерашнюю помощь, она оказалась бесценна!
- Рад, что вы сумели вырвать вашу гостью из лап кардинала! Вам удалось узнать, что послужило причиной похищения?
- Сходство с миледи де Винтер.
- Оно поразительно, стой они рядом, я бы не смог отличить одну от другой, разве что, по наличию клейма! – бестактно расхохотался повеса. Атос поднял бровь.
- То, что на госпоже Елене было надето дома, ее левого плеча не скрывало.
- Вы крайне наблюдательны, Д’ Артаньян!
- Перед уходом я выглянул в окно. Местным женщинам удалось справиться с длиной юбок и приручить мужские штаны. Это потрясающе!
Атос пожал плечами:
- В каждом времени своя одежда.
- Тогда, это очень любопытное время, я бы не отказался там погостить.
- Увы, мы слишком спешили.
- Может быть, когда вы будете провожать гостью домой?
- Надеюсь, мне не придется это делать.
К чести Д’ Артаньяна, ему ни на минуту не пришла в голову мысль, что Атос будет удерживать гостью силой или хитростью, но мысль, что другу не хочется отпускать от себя копию его жены, посетила уже давно. Та оказалась демоном, эта походит на падшего ангела. Почему падшего? Там, где по улицам бродят женщины в чудных нарядах и являют дурные манеры, ангелы могут быть только грешными, даже те, что дивно хороши! Почему дурные манеры? Как еще можно назвать ту неподобающую незамужней девице независимость, с которой она обращается с окружающими мужчинами, не родственниками, заметьте! Взгляд, в котором не было ни капли осознания подобающего ей места, жесты, речь? Сколько же ей лет, 22-23? Замуж пора, вот что, возможно, тогда ее повадки будут выглядеть не предосудительно, а даже увлекательно.
- Вы полагаете, она захочет остаться у нас?
- Очень на это надеюсь.
- Сходство этих женщин, разумеется, много значит, - промямлил гасконец.
- Так ли оно велико? - еще раз уточнил друг.
Атос запамятовал, как выглядит та, из-за которой сломалась его жизнь?
Осторожно подобрал слова:
- Полагаю, вам лучше судить!
- Мне судить нелегко, я никогда не видел миледи.
-?
- Понимаю ваше удивление, друг мой!
- А?
- Все не так, как кажется.
- Что именно?
- Все!
Д’ Артаньян взглянул на Атоса и тут же опустил глаза. Что происходит, болезнь под названием «потеря памяти» заразна?
- Моя жена была похищена через месяц после свадьбы. Воспоминания о ней заменили на историю, случившую с другой женщиной, известной из популярного романа.
- Как подменили? Это невозможно!
- Это возможно!
- Позвольте, Атос, это выглядит как… колдовство?
- У Них это называется гипноз.
- У кого, у Них?
- В отдаленном от нас будущем.
Д’ Артаньян испугался насмерть. Господи, мой друг помешался? От горя и несчастий, выпавших на его долю? Помутившийся разум пытается переиначить его жизнь?
Атос усмехнулся:
- Я вполне здоров, если вы об этом.
Гасконец чуть было не сел мимо стула. Если друг, действительно, здоров, рассказ о подмене воспоминаний - самое невероятное, что он, Д’ Артаньян, слышал за всю свою жизнь! Еще до того, как Атос озвучил свое имя на входе в кардинальскую приемную, не было сомнений, что все они имеют дело с вельможей, остававшимся по своей воле неназванным, и прозвучавшее вслух имя ничего не изменило, но эта девица, в самом деле, графиня де ла Фер? Час от часу не легче!
- И каким же образом вам удалось все это постигнуть?
- Ко мне явился посланец, просветивший меня.
- Вы уже упоминали о нем. Но кем же он был послан?
- Надеюсь узнать.
- Он явился только для того, чтобы вразумить вас?
- Еще он ищет миледи.
Почему все ищут эту шлюху? О ней не было слышно с того момента, как пришлось, в женском платье - Б-р-р-р! – бежать из ее дома.
- Итак, друг мой, вы находите, что сходство этой особы с моей женой неоспоримо?
- Нет ли у… вашей супруги - еле выговорил это звание гасконец, - близкой родственницы?
- Нет, насколько я знаю.
- А ее мать? Она давно находится здесь, как я понял.
- Восемь лет.
Да, восемь лет – мало, для того, чтобы воспроизвести копию графини, и много, для того, чтобы бы самой выглядеть, как собственная дочь!
Д’ Артаньян припомнил портрет тещи Атоса, увиденный ими в той странной шкатулке на столе.
- Так их трое, похожих друг на друга, как сестры Исава и Иакова?
Учитывая, что в Библии близнецами были только сами Иаков и Исав, гасконский умник попытался пошутить, неудачно, надо сказать.
Атос вздохнул:
- Боюсь, что так. Трое.
- И где остальные?
- Нам это предстоит выяснить.
Задача, достойная Геракла, или всех греческих героев, вместе взятых, вкупе с римскими.
- Что же вы предлагаете, Атос?
- Полагаю, за нами будут наблюдать. Кардинал, не сомневаюсь, послал в Бурж проверить истинность моего брака. Вы не находитесь под подозрением, стало быть, за вами негласный надзор установлен не будет. Мы находимся на службе в разное время, прошу вас уделить внимание моим родственникам, когда я сам не смогу их охранять.
Д’ Артаньян ничего не имел против атосовского шурина, но его сестра! По дороге в Париж на Портоса эта Елена Прекрасная смотрела с несомненной симпатией, на Арамиса - с интересом, на Атоса – с доверием, а на меня никак не смотрела. Нет, не с враждой или пренебрежением, а никак, будто, меня там нет. Однажды, когда я случайно очутился близ нее, отодвинулась в сторону. Я рискнул подойти ближе, а девица обошла меня, как незначительное препятствие! Дьявольщина! Что она себе позволяет!
Но Атосу в его просьбе гасконец отказать не смог и заверил:
- Вы можете рассчитывать на меня.
- Я никогда не сомневался в вас, друг мой!
Атос ошибся, наблюдение за домом друга, все же, велось. Когда Планше, выйдя из дому, начал слоняться по улице, не желая, даже краем уха, услышать секреты господ, в подвале дома Бонасье, расположенном под первым этажом, над которым возвышалось жилье гасконца, появился соглядатай - много позже начала дружеской беседы, собственно, к ее концу. Ему не было не только ничего не видно, а и плохо слышно. Удалось лишь разобрать слова «моя жена», «мои родственники», «охранять». Для его преосвященства подслушанного оказалось достаточно, он и не сомневался, что явившийся за женой граф сказал правду. Заинтриговала девичья фамилия графини. Богемка, полька, московитка? Любопытно, какие новости привезет Рошфор.
Король Ричард въехал во двор фехтовальной школы, спешился, отдал поводья Гримо и пошел на звук клинков. В фехтовальном зале находилось пара учеников: с младшим занимался Нестеров, а незнакомый королю учитель безуспешно вбивал свою науку в здоровенного детину. Ричард дал понять, что хочет посмотреть. Минут через десять урок был закончен.
- Господин Нестеров, я бы хотел взять у вас несколько уроков по фехтованию на шпагах, - произнес король, и, неверно истолковав заминку в разговоре, добавил:
- Наш любезный хозяин ссудил мне некоторую сумму…
- Бог с вами, ваше величество, я не возьму с вас денег!
- Крайне любезно с вашей стороны, господин Мишель. Мне бы хотелось подробно изучить несколько приемов, которые я имел удовольствие наблюдать сегодня.
- Я к вашим услугам, ваше величество.
Пофехтовав некоторое время, Ричард запросил пощады.
- Ваше величество быстро схватывает саму суть, - не удержался от похвалы Михаил.
- Учитывая, что я привык к более тяжелому оружию, - рассмеялся король. – А лучшим почитаю боевую секиру.
- Увы, ваше величество, боюсь, вам не удастся ее применить здесь, в Париже.
- Зато я могу любоваться всем совершенством имеющихся здесь доспехов, - указал король на стоящие у стены зала образцы.
- Вы будете удивлены, ваше величество, когда узнаете, кто сделал некоторые из них.
- Кто же?
- Госпожа Рэйчел.
Ричард удивился настолько, что пристально вгляделся в лицо Нестерова, не шутит ли.
- Я не сомневался, что госпожа Рэйчел – редкая женщина, но не подозревал, насколько. Может быть, я смогу ее сегодня увидеть?
- Отчего нет, ваше величество, я уже закончил. Мы можем отправиться сейчас же.
Король, увидев, что Нестеров собирается идти пешим, пошел рядом. Гримо отправился следом, держа лошадь в поводу.
- Я - в первый раз в Париже, мое знакомство с Францией ограничилось Бургундией.
- Я тоже не был в Париже до нашего приключения, - усмехнулся Михаил.
- Благодаря моей одиссее, я имел счастье познакомиться и с вами, и с нашим гостеприимным хозяином. Видимо, стараясь развлечь меня, он поведал, что в вашем времени является героем популярного романа. Вы его читали?
- В детстве, - честно ответил его собеседник. – И смотрел в театре спектакль, называвшийся «Три мушкетера», еще в юности.
- А каков же был сюжет? – осторожно поинтересовался король.
- Признаться, помню в самых общих чертах. Я не был увлечен романами «плаща и шпаги», как они у нас называются.
Плохая память – это черта всех людей будущего?
- И все же?
- Этот роман, французского писателя и драматурга Александра Дюма, был романом – фельетоном; печатался отдельными выпусками, и читающая публика с нетерпением и восхищением ждала продолжения. Дуэли, дружба, любовь, и все такое.
Король отметил, что Нестеров отделывается общими фразами. Не хочет говорить или, в самом деле, не помнит?
