- Останусь там.
- В смысле?
- Николай Антонович, пожалуйста, выключите установку возврата. Пока не найду, не вернусь.
- Следующий портал через пять с лишним лет.
- Я помню.
Силен, хлопец! Не каждый на пять лет жизни болт положит!
Николаша, и тот, глянул с прищуром, типа: респект и уважуха!
- Тогда не забудь наведаться к Сент-Антуанским воротам, – напомнил профессор.
Да мать твою черт! Куратор хренов!
Парень свою жизнь, как копейку…
- Таверны с залогом поближе есть.
- Где?
- Как раз, рядом с выставкой. Одна «Старый бык» называется, другая – «Оловянный горшок».
Посетители покупки обмывают? Увлекутся, есть, что в заклад оставить. Удобно!
А каркалыга ученая и не думает сдаваться:
- Полагаю, Николай Антонович, все же наиболее подходящей «Голову короля». В «Оловянном горшке» нет наемных комнат, а у «Старого быка» - несколько сомнительная репутация.
- «Старый бык»? Интересно, чем там кормят.
- Без особых изысков, Николай Антонович. А название – в то время довольно распространенное. Но посетители тут, я бы сказал, с примесью нежелательного элемента. Не то, чтоб криминального, но несколько буйного. Полагаю, заглянув в «Старый бык», ни одна женщина там не задержится.
Хоть кол на башке теши, дай на своем настоять.
Хотя… в данном случае, пожалуй, к месту - на Сент-Антуан ее надо брать.
- И на что пять лет жить собираешься?
- Придумаю, Николай Антонович. На первое время вырученного за картину хватит.
- Аспирантуру не жалко?
- Вернемся, закончу.
- Тоже семнадцатый век?
- Фронда.
- Интересный период.
Еще бы! Золотое дно! Греби лопатой! Обстоятельства позволяют! Вон, морда ученая кивает. Припомнил, что в хранилище еще полно места?
- О последующем времени понятие имеешь?
- Луи Четырнадцатый, Пятнадцатый, Шестнадцатый, Французская Революция, наполеоновские войны.
Умеет инструктор себя в руках держать.
К нему с какого-то рожна с дурным экзаменом примотались, а он - ни тени удивления. Профессор, и то челюсть рукой держит.
- А что скажешь, к примеру, о Российской Империи?
- Российская Империя? – переспросил испытуемый. – При Петре – административные реформы, эпоха просвещенного абсолютизма. Потом – время дворцовых переворотов, Золотой век российского дворянства. Дальше – восстание Пугачева, смерть Екатерины Великой, пятилетка русского Гамлета и удар табакеркой, Александр Благословенный, Отечественная война восемьсот двенадцатого года, восстание декабристов, Крымская Нулевая Мировая…
- Нормально ориентируешься?
- В пределах институтского курса.
- Отличник! – вставил профессор.
- А если б ты, к примеру, потерялся? Допустим, следующий портал не сработал. О других местах –данных нет. Понимаешь, что искать будут, но где?
- Как мне свое местоположение обозначить?
- Именно.
Задумался. Лоб трет.
- Надо как-то так проявиться, чтоб «фабриканты» не пропустили.
- Объявление в газете дать, с рисунком ядерного взрыва? Чтоб по картинке нашли?
- До девятнадцатого века со СМИ еще напряженно. Надо литературное произведение издать.
- С портретом Наполеона? Воображение правит миром!
- L'imagination gouverne le monde! – поддакнул профессор.
Помолчал бы, аспид!
- Лучше, Пушкина. С его текстом. И рисунками, как на полях рукописей.
- Сумеешь изобразить?
- Думаю, да.
- Текст переведешь или на русском?
- Он первые стихи на французском писал.
- Наизусть помнишь?
- Кое-что.
- Ну, может и сработать.
Инструктор облегченно улыбнулся – экзамен выдержан.
Вот, к чему вся эта валтузня?
Допустим, расспросить хронавта о планах на «выходе» – служебная обязанность начальства.
Заодно, узнаешь, чем посланец дышит. Любит Николаша в чужих кишках лишний раз покопаться, хлебом не корми, но проверка на вшивость знанием истории – какое-то ноу-хау в его репертуаре. К поступкам Островской примеривается?
Успешное спасение затерявшихся душ – отчасти дело рук их самих, бывало и такое. Так студентка у нас не потерялась, а с больной головы в беррийские графини намылилась. С чего бы ей о себе сразу весточку подавать?
Только когда поймет, что девичьи грезы медным тазом накрылись. За бегство по головке не погладят, но все лучше, чем в местных реалиях зазря пропадать.
Начальник СпецОтдела скомандовал инструктору: «Идем!», отмахнулся от подскочившего куратора и вывел хронавта из кабинета.
На Сент-Антуане лишний раз не акцентировался.
Оставил до «выхода»?
Чтоб профессор не заносился?
А Россия Николаше к чему?
Парижский портал пятилетней выдержки накрылся? И следующий – уже на русской земле?
Тогда профессор - еще не в курсе.
А хронавта просветят в Релокационной.
Было у нас такое, давно, правда, без пропаданства, а с перескоком, через Русское царство. Российское – если на византийский манер.
В Московии парень сошел за заезжего француза – речь русская была еще другой. А приглашение на службу иностранных офицеров, ставшее распространенной практикой, и пригодилось. Русской армии было чему поучиться – европейская военная наука и техника являлись более передовыми.
А век-то на Руси был «бунташным»: Смутное время, интервенция польская, Смоленская война. Хотя при Федоре Михайловиче Смута и закончилось, но речь о стабильности и о переходе жизни в мирное русло еще не шла: бродили разбойники, ищущие, где поживиться, не подчинявшиеся никому, вольные казацкие или польские отряды. Королевич Владислав еще не отказался от претензий на русский престол, положение на западной границе оставалось неспокойным, на юге угрозой - крымский хан.
А хронавт справился на Ять!
Так и Сергей, думаю, на Руси не растеряется!
Портал в России…
Далековато…
Но уже хорошо, что не в Новом Свете или где в Африке!
Профессор за Phone схватился:
- «Утро в мясной лавке»… декабрь шестьсот девятнадцатого… не откладывая…
Он вспоминает, хоть, иногда, какой ценой эти поручения бывают оплачены?
Или почитает за накладные расходы?
Тоже мне, деятель науки и культуры!
Эти вопросы может решить только Николай Антонович?
На берегу не согласовали?
Или уже новый заказ?
Нормально так шустрит.
Интересно, какой процент сам имеет?
Николаша вернулся.
Возвращения Сергея в Релокационной ждать не стал.
Еще один железобетонный.
Отправил хронавта, и хоть бы хны.
Даже на экран Релокационную не вывел.
Если беглянку в Париже инструктор не найдет, на пять лет шеф его там не оставит.
А то вломят, когда отчитываться будет.
Руководство подготовленными специалистами не разбрасываются. А студентка - как ни крути, менее ценный кадр. Спишут на местные условия. Не будет же Николаша про побег докладывать. Обстоятельства так сложились!
Жучила ученый уставился, как баран на новые ворота!
Может, мне тоже с начальством потолковать надобно? Тет на тет!
- Пал Палыч, что-то срочное?
- Как сказать…
- До завтра терпит?
- Не уверен.
- Тогда, позже. Нам с профессором кое-что обсудить нужно.
Развели, понимаешь, тайны мадридского двора!
Ну, я могу и потом заглянуть.
А покамест чайку, с сушечками, а то с утра маковой росинки…
Тьфу ты, голова дырявая, вчера ж еще собирался чаю купить!
А кофе вендинговый – нашим врагам!
К Андревне?
Не могла она домой, пока Сергей не вернулся!
Прикупить батончиков в автомате… конечно, она потом студентам их скормит, но все лучше, чем, как охламон - с пустыми руками…
- Здрасте, Пал Палыч!
Дежурный ТПО. С двумя букетами. Один - в шляпной коробке. Это нонче фишка такая?
- И тебе не хворать! На смену с цветочками?
- У Лильки - День варенья.
- Красиво: лилии – для Лилии.
- Старался!
- И в двойном экземпляре!
- Да Серега на «ковре» подзадержался, в костюмерной ждет, чтоб именинницу в «Птичку» лично отконвоировать.
- Куда-куда?
- В «Аист», у той проходной.
- В мое время «Пеньками» звался.
- «Пеньки»?
- «ПНИ» - Пивная Напротив Института.
- Теперь там бар.
- Пивной?
- Не только.
Вместо отчета шефу ждет в костюмерной?
Сам бы он до такого не додумался.
Значит, указание было.
Шеф не пожелал при кураторе выслушивать?
Вообще-то, если никого не нашел и ничего не узнал, мог и по Phone доложить.
Стоп, а не перехватил ли-таки инструктор красавишну, получив наводку о побеге?
Оставить девчонку одну после насильственного перемещения?
Почему одну, на Андревну – в чувство приводить.
Или ходил еще с кем.
Пока запись смотрели, шеф не раз за Phone хватался. Мог кого из оперов вызвать. Тот беглянку и будет отхаживать - чтоб в невменосе к начальству не вести.
- Пал Палыч, чайку? Только заварила. Давайте, на пару с Сереженькой.
Переодет, свежеумыт, шоколад кусанул с большим удовольствием – ни признака расстройства.
А вернулся без подопечной. Будь она еще в кабинке, с Сереженькой вместе упомянули.
- Пал Палыч, уже известно: я задание выполнил?
- Думаю, да.
- Вооот! А сомневались посылать меня одного.
- Кто сомневался?
- Да все!
- Одного?!
- Хотели кого из оперов добавить.
- А чего не из студентов?
- «Выход»-то заказной! Не доросли еще, Пал Палыч!
Не понял! Вот, щас совсем не понял!
- Сереженька - и сам с усами, Пал Палыч! Без никого управился! И один в поле воин!
Кажется, начинаю понимать.
Давненько такого не было.
А Лиля – тоже?
Сателлит Островской выдавала.
И куратора?
В принципе, с ним можно договориться.
Впарить дежурную байку, что по долгу службы начальник СпецОтдела – очень крутой месмерист. Как зыркнет на кого с флюидической силою, тот враз память и теряет.
Еще и сдрейфит, дурень ученый! Ну, как и его – тоже, того-этого?
- Добрый вечер, Пал Палыч!
- Добрый, Лиля! С Днем Рожденья!
- Спасибо!
- Хлопотный денек выдался?
- Да нет, Пал Палыч. Два интегратора выдать, да запаски проверить.
- Два? Не три?
- А сателлит Николай Антонович забрал.
- Давно?
- Еще до обеда... а, когда Антон вернулся.
Внушил, что сам интегратор хапнул. Действительно, два сдали, а где третий?
А вернулся Антон до того, как инструктора вдругорядь услали - задание сполнять. О подопечной речь, видимо, уже не шла, иначе с чего б дежурной мозги-то выкручивать?
Получается, на возвращение беглянки шеф не рассчитывал. А ну, как инструктор потеряшку взад приведет?
- Умница ты наша!
- Стараюсь, Пал Палыч.
Единственная девушка в ТПО! Не зря молодцы наши хвостом вьются.
- Happy Birthday to you, Лилечка! (С Днем Рождения, Лилечка!)
- Thank you, my friend. (Спасибо, мой друг.)
Сенька, бери мяч? Еще и friend?
Плохи дела, парень - в друзьях тебя держат.
- Well, shall we go? (Ну, пошли?)
- Yes, of course. (Да, конечно.)
- А чего они по-аглицки?
- Экзамен у нее на днях, Пал Палыч. Минимум кандидатский сдает. Того, и шпрехают.
- Девочка умненькая! А ухажер готовиться подмогнет. Экзамены любви не помеха!
- Ей Антоша нравится.
- Во как! А он?
- Когда как!
- Чой-то?
- Она его любит, он – тоже: себя любит. Вот, и выходит!
- Взаимная любовь!
- Вот-вот!
- А папенька его как?
- Ему до себя бы.
Да, Антону Николаичу есть в кого пойти!
Он ее тоже видел. В Релокационной: давайте девушку вперед пропустим!
Николаша и сыночку - того?
Сказал, жди в ТПО…
Получается, Лилю – при нем?
А что он об этом знает?
Или сам папаню за элитного гипнотика держит?
То-то при нем – тише воды!
- А в последнее время, думаю, к другой приглядывается. Иду как-то вечером, на лавочке сидит. Она мимо прошла, так Антон – за ней.
- Дело молодое! Сегодня - одна, завтра - другая.
- И зря! Девица - ндравная. Не каждый сладит!
- По молодости, они все - характерные.
- Не скажите, Пал Палыч. Лилечка наша - не такая: с понятием, мягкая, душевная. Сто очков вперед этой Островской даст.
- Кому?!
- С четвертого курса, волосы серебряные, думала, крашеные, нет – свои, вечно идет, нос кверху. Чуть чего, пыжится, как сдобный сухарь в лохани!
Во как!
Жги, Андревна!
- А, вспомнил! Имя такое… необычное…
- Ханна! Не любит, видать, еврейское имечко, Анной представляется.
- Еврейка?
- По маме. Папа – москвич чистопородный. С деверем племянницы моей учился. Тоже лингвист. Кроме старшей, у него еще пацанов двое. Близняшки.
Ну, дает!
Засекла девчонку с чужим кавалером и все вызнала – аж, у брата мужа племянницы!
Прям, как в контрразведке!
Так значит, Анна, а не Ханна!
Заранее привыкнуть решила - граф на еврейке не женится.
На простолюдинке, думаю, тоже.
Биографию себе сочинила, наверняка, с дворянскими корнями.
Отец фамилию не менял, раз бабушка – Островская. А дед? Надо покопаться, может, Беловы откуда и выскочат.
- Красивая она, эта Анна-Ханна! По молодости, и я б приударил.
- Ледышка! И себе - на уме. А парни на глазки ее западают. Когда - голубые, а когда - синие.
- Хамелеоны, что ли?
- Вроде того. Как заволнуется, так они и темнеют.
Так вот, почему она мне и не попалась! Фоткалась на взводе перед вступительными экзаменами. Абитура и на медкомиссии мандражирует. Окулист, видать, и не приметил - на фотографии-то она тоже синеглазая.
Вот, мне, дураку, наука! Нет, чтобы с Андревной когда раньше о студентках покалякать!
- Еще чайку, пал Палыч?
- Не откажусь.
- Чайник подогрейте! Остыл, поди. А я пока шляпу сереженькину почищу. Высохла уже, - проговорила костюмерша и скрылась в сушильне.
Шляпа уже сухая?
А плащ?
Приподнялся, заглянул в дверь.
Тоже высох. А был почти весь – насквозь! А накидка, что в кабинете сидел – еще сыровата.
Никуда парень не ходил!
И послезавтра не пойдет. Байка про добровольную студенческую эмиграцию в Наблюдатели не прокатит. Напомнит бывшая напарница про совместный «выход» пятилетней давности, и чего?
Это что ж получается?
Когда шеф отправил вдругорядь, парень вернулся один. Требует обратную ходку. Николаша велел ему сидеть, свалил в ТПО, околпашил дежурную и добрался до костюмерной. Ну, или в обратном порядке. Распорядился привести одежку хронавта в порядок, значит, третий «выход» не никак планировал, оставив пропаданку там, где она есть.
В наказание за побег?
Выживет в мрачном постсредневековье – будет ей счастье в виде посланца начальника шефа, а нет – за что боролось!
Если следующий портал – через пять с половиной лет ровно, это - май шестьсот двадцать пятого.
Пока Инна Павловна дальше не насочиняла, может, стоит обратиться к обоим господам Дюма? Отвлекаясь от того, что в первый понедельник апреля граф Рошфор, если и встретился с Миледи, то никак не в том городке, где некогда родился автор «Романа о розе».
Авторы «Трех мушкетеров» в один голос поют, что Миледи был передан приказ кардинала вернуться в Англию и оттуда сразу же сообщить, если герцог Бэкингем покинет Лондон. Остальные распоряжения его высокопреосвященства - в ларце, который следует вскрыть по ту сторону Ла-Манша.
Стало быть, в мае шестьсот двадцать пятого леди Кларик должна находиться в Лондоне.
Именно что, леди Кларик, но все же не факт, что вдарившаяся в бега сбрендившая хронавтка.
До сегодняшнего дня кредит доверия, выданный опусу Анонимуса в исполнении Инны Павловны, зиждился на описании некоторых деталей работы СпецОтдела.
Теперь же инцидент со студенткой Островской, бесследно исчезнувшей во время последнего «выхода», резко качнул чашу весов.
- В смысле?
- Николай Антонович, пожалуйста, выключите установку возврата. Пока не найду, не вернусь.
- Следующий портал через пять с лишним лет.
- Я помню.
Силен, хлопец! Не каждый на пять лет жизни болт положит!
Николаша, и тот, глянул с прищуром, типа: респект и уважуха!
- Тогда не забудь наведаться к Сент-Антуанским воротам, – напомнил профессор.
Да мать твою черт! Куратор хренов!
Парень свою жизнь, как копейку…
- Таверны с залогом поближе есть.
- Где?
- Как раз, рядом с выставкой. Одна «Старый бык» называется, другая – «Оловянный горшок».
Посетители покупки обмывают? Увлекутся, есть, что в заклад оставить. Удобно!
А каркалыга ученая и не думает сдаваться:
- Полагаю, Николай Антонович, все же наиболее подходящей «Голову короля». В «Оловянном горшке» нет наемных комнат, а у «Старого быка» - несколько сомнительная репутация.
- «Старый бык»? Интересно, чем там кормят.
- Без особых изысков, Николай Антонович. А название – в то время довольно распространенное. Но посетители тут, я бы сказал, с примесью нежелательного элемента. Не то, чтоб криминального, но несколько буйного. Полагаю, заглянув в «Старый бык», ни одна женщина там не задержится.
Хоть кол на башке теши, дай на своем настоять.
Хотя… в данном случае, пожалуй, к месту - на Сент-Антуан ее надо брать.
- И на что пять лет жить собираешься?
- Придумаю, Николай Антонович. На первое время вырученного за картину хватит.
- Аспирантуру не жалко?
- Вернемся, закончу.
- Тоже семнадцатый век?
- Фронда.
- Интересный период.
Еще бы! Золотое дно! Греби лопатой! Обстоятельства позволяют! Вон, морда ученая кивает. Припомнил, что в хранилище еще полно места?
- О последующем времени понятие имеешь?
- Луи Четырнадцатый, Пятнадцатый, Шестнадцатый, Французская Революция, наполеоновские войны.
Умеет инструктор себя в руках держать.
К нему с какого-то рожна с дурным экзаменом примотались, а он - ни тени удивления. Профессор, и то челюсть рукой держит.
- А что скажешь, к примеру, о Российской Империи?
- Российская Империя? – переспросил испытуемый. – При Петре – административные реформы, эпоха просвещенного абсолютизма. Потом – время дворцовых переворотов, Золотой век российского дворянства. Дальше – восстание Пугачева, смерть Екатерины Великой, пятилетка русского Гамлета и удар табакеркой, Александр Благословенный, Отечественная война восемьсот двенадцатого года, восстание декабристов, Крымская Нулевая Мировая…
- Нормально ориентируешься?
- В пределах институтского курса.
- Отличник! – вставил профессор.
- А если б ты, к примеру, потерялся? Допустим, следующий портал не сработал. О других местах –данных нет. Понимаешь, что искать будут, но где?
- Как мне свое местоположение обозначить?
- Именно.
Задумался. Лоб трет.
- Надо как-то так проявиться, чтоб «фабриканты» не пропустили.
- Объявление в газете дать, с рисунком ядерного взрыва? Чтоб по картинке нашли?
- До девятнадцатого века со СМИ еще напряженно. Надо литературное произведение издать.
- С портретом Наполеона? Воображение правит миром!
- L'imagination gouverne le monde! – поддакнул профессор.
Помолчал бы, аспид!
- Лучше, Пушкина. С его текстом. И рисунками, как на полях рукописей.
- Сумеешь изобразить?
- Думаю, да.
- Текст переведешь или на русском?
- Он первые стихи на французском писал.
- Наизусть помнишь?
- Кое-что.
- Ну, может и сработать.
Инструктор облегченно улыбнулся – экзамен выдержан.
Вот, к чему вся эта валтузня?
Допустим, расспросить хронавта о планах на «выходе» – служебная обязанность начальства.
Заодно, узнаешь, чем посланец дышит. Любит Николаша в чужих кишках лишний раз покопаться, хлебом не корми, но проверка на вшивость знанием истории – какое-то ноу-хау в его репертуаре. К поступкам Островской примеривается?
Успешное спасение затерявшихся душ – отчасти дело рук их самих, бывало и такое. Так студентка у нас не потерялась, а с больной головы в беррийские графини намылилась. С чего бы ей о себе сразу весточку подавать?
Только когда поймет, что девичьи грезы медным тазом накрылись. За бегство по головке не погладят, но все лучше, чем в местных реалиях зазря пропадать.
Начальник СпецОтдела скомандовал инструктору: «Идем!», отмахнулся от подскочившего куратора и вывел хронавта из кабинета.
На Сент-Антуане лишний раз не акцентировался.
Оставил до «выхода»?
Чтоб профессор не заносился?
А Россия Николаше к чему?
Парижский портал пятилетней выдержки накрылся? И следующий – уже на русской земле?
Тогда профессор - еще не в курсе.
А хронавта просветят в Релокационной.
Было у нас такое, давно, правда, без пропаданства, а с перескоком, через Русское царство. Российское – если на византийский манер.
В Московии парень сошел за заезжего француза – речь русская была еще другой. А приглашение на службу иностранных офицеров, ставшее распространенной практикой, и пригодилось. Русской армии было чему поучиться – европейская военная наука и техника являлись более передовыми.
А век-то на Руси был «бунташным»: Смутное время, интервенция польская, Смоленская война. Хотя при Федоре Михайловиче Смута и закончилось, но речь о стабильности и о переходе жизни в мирное русло еще не шла: бродили разбойники, ищущие, где поживиться, не подчинявшиеся никому, вольные казацкие или польские отряды. Королевич Владислав еще не отказался от претензий на русский престол, положение на западной границе оставалось неспокойным, на юге угрозой - крымский хан.
А хронавт справился на Ять!
Так и Сергей, думаю, на Руси не растеряется!
Портал в России…
Далековато…
Но уже хорошо, что не в Новом Свете или где в Африке!
Глава 19. Повальная зачистка.
Профессор за Phone схватился:
- «Утро в мясной лавке»… декабрь шестьсот девятнадцатого… не откладывая…
Он вспоминает, хоть, иногда, какой ценой эти поручения бывают оплачены?
Или почитает за накладные расходы?
Тоже мне, деятель науки и культуры!
Эти вопросы может решить только Николай Антонович?
На берегу не согласовали?
Или уже новый заказ?
Нормально так шустрит.
Интересно, какой процент сам имеет?
Николаша вернулся.
Возвращения Сергея в Релокационной ждать не стал.
Еще один железобетонный.
Отправил хронавта, и хоть бы хны.
Даже на экран Релокационную не вывел.
Если беглянку в Париже инструктор не найдет, на пять лет шеф его там не оставит.
А то вломят, когда отчитываться будет.
Руководство подготовленными специалистами не разбрасываются. А студентка - как ни крути, менее ценный кадр. Спишут на местные условия. Не будет же Николаша про побег докладывать. Обстоятельства так сложились!
Жучила ученый уставился, как баран на новые ворота!
Может, мне тоже с начальством потолковать надобно? Тет на тет!
- Пал Палыч, что-то срочное?
- Как сказать…
- До завтра терпит?
- Не уверен.
- Тогда, позже. Нам с профессором кое-что обсудить нужно.
Развели, понимаешь, тайны мадридского двора!
Ну, я могу и потом заглянуть.
А покамест чайку, с сушечками, а то с утра маковой росинки…
Тьфу ты, голова дырявая, вчера ж еще собирался чаю купить!
А кофе вендинговый – нашим врагам!
К Андревне?
Не могла она домой, пока Сергей не вернулся!
Прикупить батончиков в автомате… конечно, она потом студентам их скормит, но все лучше, чем, как охламон - с пустыми руками…
- Здрасте, Пал Палыч!
Дежурный ТПО. С двумя букетами. Один - в шляпной коробке. Это нонче фишка такая?
- И тебе не хворать! На смену с цветочками?
- У Лильки - День варенья.
- Красиво: лилии – для Лилии.
- Старался!
- И в двойном экземпляре!
- Да Серега на «ковре» подзадержался, в костюмерной ждет, чтоб именинницу в «Птичку» лично отконвоировать.
- Куда-куда?
- В «Аист», у той проходной.
- В мое время «Пеньками» звался.
- «Пеньки»?
- «ПНИ» - Пивная Напротив Института.
- Теперь там бар.
- Пивной?
- Не только.
Вместо отчета шефу ждет в костюмерной?
Сам бы он до такого не додумался.
Значит, указание было.
Шеф не пожелал при кураторе выслушивать?
Вообще-то, если никого не нашел и ничего не узнал, мог и по Phone доложить.
Стоп, а не перехватил ли-таки инструктор красавишну, получив наводку о побеге?
Оставить девчонку одну после насильственного перемещения?
Почему одну, на Андревну – в чувство приводить.
Или ходил еще с кем.
Пока запись смотрели, шеф не раз за Phone хватался. Мог кого из оперов вызвать. Тот беглянку и будет отхаживать - чтоб в невменосе к начальству не вести.
- Пал Палыч, чайку? Только заварила. Давайте, на пару с Сереженькой.
Переодет, свежеумыт, шоколад кусанул с большим удовольствием – ни признака расстройства.
А вернулся без подопечной. Будь она еще в кабинке, с Сереженькой вместе упомянули.
- Пал Палыч, уже известно: я задание выполнил?
- Думаю, да.
- Вооот! А сомневались посылать меня одного.
- Кто сомневался?
- Да все!
- Одного?!
- Хотели кого из оперов добавить.
- А чего не из студентов?
- «Выход»-то заказной! Не доросли еще, Пал Палыч!
Не понял! Вот, щас совсем не понял!
- Сереженька - и сам с усами, Пал Палыч! Без никого управился! И один в поле воин!
Кажется, начинаю понимать.
Давненько такого не было.
А Лиля – тоже?
Сателлит Островской выдавала.
И куратора?
В принципе, с ним можно договориться.
Впарить дежурную байку, что по долгу службы начальник СпецОтдела – очень крутой месмерист. Как зыркнет на кого с флюидической силою, тот враз память и теряет.
Еще и сдрейфит, дурень ученый! Ну, как и его – тоже, того-этого?
- Добрый вечер, Пал Палыч!
- Добрый, Лиля! С Днем Рожденья!
- Спасибо!
- Хлопотный денек выдался?
- Да нет, Пал Палыч. Два интегратора выдать, да запаски проверить.
- Два? Не три?
- А сателлит Николай Антонович забрал.
- Давно?
- Еще до обеда... а, когда Антон вернулся.
Внушил, что сам интегратор хапнул. Действительно, два сдали, а где третий?
А вернулся Антон до того, как инструктора вдругорядь услали - задание сполнять. О подопечной речь, видимо, уже не шла, иначе с чего б дежурной мозги-то выкручивать?
Получается, на возвращение беглянки шеф не рассчитывал. А ну, как инструктор потеряшку взад приведет?
- Умница ты наша!
- Стараюсь, Пал Палыч.
Единственная девушка в ТПО! Не зря молодцы наши хвостом вьются.
- Happy Birthday to you, Лилечка! (С Днем Рождения, Лилечка!)
- Thank you, my friend. (Спасибо, мой друг.)
Сенька, бери мяч? Еще и friend?
Плохи дела, парень - в друзьях тебя держат.
- Well, shall we go? (Ну, пошли?)
- Yes, of course. (Да, конечно.)
- А чего они по-аглицки?
- Экзамен у нее на днях, Пал Палыч. Минимум кандидатский сдает. Того, и шпрехают.
- Девочка умненькая! А ухажер готовиться подмогнет. Экзамены любви не помеха!
- Ей Антоша нравится.
- Во как! А он?
- Когда как!
- Чой-то?
- Она его любит, он – тоже: себя любит. Вот, и выходит!
- Взаимная любовь!
- Вот-вот!
- А папенька его как?
- Ему до себя бы.
Да, Антону Николаичу есть в кого пойти!
Он ее тоже видел. В Релокационной: давайте девушку вперед пропустим!
Николаша и сыночку - того?
Сказал, жди в ТПО…
Получается, Лилю – при нем?
А что он об этом знает?
Или сам папаню за элитного гипнотика держит?
То-то при нем – тише воды!
- А в последнее время, думаю, к другой приглядывается. Иду как-то вечером, на лавочке сидит. Она мимо прошла, так Антон – за ней.
- Дело молодое! Сегодня - одна, завтра - другая.
- И зря! Девица - ндравная. Не каждый сладит!
- По молодости, они все - характерные.
- Не скажите, Пал Палыч. Лилечка наша - не такая: с понятием, мягкая, душевная. Сто очков вперед этой Островской даст.
- Кому?!
- С четвертого курса, волосы серебряные, думала, крашеные, нет – свои, вечно идет, нос кверху. Чуть чего, пыжится, как сдобный сухарь в лохани!
Во как!
Жги, Андревна!
- А, вспомнил! Имя такое… необычное…
- Ханна! Не любит, видать, еврейское имечко, Анной представляется.
- Еврейка?
- По маме. Папа – москвич чистопородный. С деверем племянницы моей учился. Тоже лингвист. Кроме старшей, у него еще пацанов двое. Близняшки.
Ну, дает!
Засекла девчонку с чужим кавалером и все вызнала – аж, у брата мужа племянницы!
Прям, как в контрразведке!
Так значит, Анна, а не Ханна!
Заранее привыкнуть решила - граф на еврейке не женится.
На простолюдинке, думаю, тоже.
Биографию себе сочинила, наверняка, с дворянскими корнями.
Отец фамилию не менял, раз бабушка – Островская. А дед? Надо покопаться, может, Беловы откуда и выскочат.
- Красивая она, эта Анна-Ханна! По молодости, и я б приударил.
- Ледышка! И себе - на уме. А парни на глазки ее западают. Когда - голубые, а когда - синие.
- Хамелеоны, что ли?
- Вроде того. Как заволнуется, так они и темнеют.
Так вот, почему она мне и не попалась! Фоткалась на взводе перед вступительными экзаменами. Абитура и на медкомиссии мандражирует. Окулист, видать, и не приметил - на фотографии-то она тоже синеглазая.
Вот, мне, дураку, наука! Нет, чтобы с Андревной когда раньше о студентках покалякать!
- Еще чайку, пал Палыч?
- Не откажусь.
- Чайник подогрейте! Остыл, поди. А я пока шляпу сереженькину почищу. Высохла уже, - проговорила костюмерша и скрылась в сушильне.
Шляпа уже сухая?
А плащ?
Приподнялся, заглянул в дверь.
Тоже высох. А был почти весь – насквозь! А накидка, что в кабинете сидел – еще сыровата.
Никуда парень не ходил!
И послезавтра не пойдет. Байка про добровольную студенческую эмиграцию в Наблюдатели не прокатит. Напомнит бывшая напарница про совместный «выход» пятилетней давности, и чего?
Это что ж получается?
Когда шеф отправил вдругорядь, парень вернулся один. Требует обратную ходку. Николаша велел ему сидеть, свалил в ТПО, околпашил дежурную и добрался до костюмерной. Ну, или в обратном порядке. Распорядился привести одежку хронавта в порядок, значит, третий «выход» не никак планировал, оставив пропаданку там, где она есть.
В наказание за побег?
Выживет в мрачном постсредневековье – будет ей счастье в виде посланца начальника шефа, а нет – за что боролось!
Если следующий портал – через пять с половиной лет ровно, это - май шестьсот двадцать пятого.
Пока Инна Павловна дальше не насочиняла, может, стоит обратиться к обоим господам Дюма? Отвлекаясь от того, что в первый понедельник апреля граф Рошфор, если и встретился с Миледи, то никак не в том городке, где некогда родился автор «Романа о розе».
Авторы «Трех мушкетеров» в один голос поют, что Миледи был передан приказ кардинала вернуться в Англию и оттуда сразу же сообщить, если герцог Бэкингем покинет Лондон. Остальные распоряжения его высокопреосвященства - в ларце, который следует вскрыть по ту сторону Ла-Манша.
Стало быть, в мае шестьсот двадцать пятого леди Кларик должна находиться в Лондоне.
Именно что, леди Кларик, но все же не факт, что вдарившаяся в бега сбрендившая хронавтка.
До сегодняшнего дня кредит доверия, выданный опусу Анонимуса в исполнении Инны Павловны, зиждился на описании некоторых деталей работы СпецОтдела.
Теперь же инцидент со студенткой Островской, бесследно исчезнувшей во время последнего «выхода», резко качнул чашу весов.
