– У-ти какой суровый дракон, – усмехнулась Горгона и сгрузила рыбу на специально расстеленные листья гигантского лопуха. – Если разожжешь огонь, тогда накормим, конечно.
Суровый хозяин поляны снова опустил мордочку к земле и пошел по направлению к улову, активно шевеля ноздрями. Подойдя к разложенной рыбе, он обошел ее по кругу и, когда пошел на второй заход, мы услышали негромкое ворчание «мое-мое-мое» и, кажется, даже слюни начали капать.
– Сначала костер, ты не забыл? – Эвриала положила руку на загривок дракончика. Он встрепенулся, поднял на нее широко раскрытые умные глаза и тяжело вздохнул.
– Мое! – буркнул он на последок и потопал к кострищу. Смешно раздув щеки, он выдул тонкую струйку пламени в гущу сложенных веток. Огонь занялся.
Полтора часа спустя мы сидели сытые и довольные, доедая десерт, – неизвестные фрукты с желто-зеленой сердцевиной и почти белой сладкой и сочной мякотью. Увидев, что на импровизированном столе остался еще один плод, я потянула к нему руку.
– Мое, – шлепнул меня по этой самой руке дракончик и быстро запихнул еду в рот. – Ик, – не выдержал его желудок такого чревовредительства, однако обжора растянул пасть в клыкастой улыбке.
– Тебя как зовут, чудо в чешуе? – улыбнулась Лианея.
– Зачем зовут, ик. Никто меня не зовет, говорю же – сиротинушка я, – на последних словах он попытался заунывно подвывать, но проклятая икота испортила весь образ.
– А не против, если я буду звать тебя Дракошей? – обратилась к новому знакомому Еванжелин.
Дракон повернул мордочку в ее сторону. Ева как раз протянула руку, чтобы его погладить, как зверек схватился за нее, прижался щекой и собственнически произнес…
– Мое! Мое-мое-мое! – начал он подтягивать девушку за руку к себе, пока не уткнулся лбом в ее плечо.
Ева еле успела отвернуть лицо, чтобы не получить рогом в глаз, а все попытки вытащить свою конечность из плена остались безуспешны.
– Моя принцесса, – протянул Дракоша мечтательно, прижимаясь к девушке всем своим четырехногим тельцем.
Решив, что утро вечера мудренее, мы стали готовиться ко сну. Наш рогатый друг за это время успел пообниматься с каждой из нас по очереди, приговаривая «Мое!» и «Моя принцесса». А спать он улегся с Лианеей, обняв ее ногу всеми лапами и негромко порыкивая.
Ночью мне приснилась комната, в которой я жила в доме Потаповых. Я лежала на кровати, а рядом со мной сидел Дарий. Его грустный встревоженный взгляд скользил по лицу.
– Чудо мое чудовищное, как же ты могла меня бросить? – муж нежно провел пальцами по щеке, пробежался по виску, затем рука спустилась вдоль шеи к груди.
Я прерывисто вздохнула. Всего сутки его не видела, а уже безумно соскучилась.
– Прости, но раз уж я должна пройти эти испытания, хочу сделать это самостоятельно.
– А обо мне ты подумала? – скользнув вниз по руке, муж поднес ее к губам и стал медленно целовать каждый пальчик.
Подавшись вперед, я ухватила Дария за рубашку и потянула на себя, заставляя вытянуться рядом. Не знаю, сон это или явь, но тепло его тела я чувствовала отчетливо. Медленные, томные прикосновения заставляли забыть обо всем на свете, вызывая дикое желание… обладать. Изысканная пытка… и такая желанная.
И уже не разбирая слов, что звучали тихим шепотом, я таяла под поцелуями любимого мужа, отчетливо осознавая – сделаю все, но мы будем вместе. Потому что без Дария я уже не смогу жить…
Утро окрасило нежным светом наш причудливый лагерь, скользя теплыми лучами по сонным мордашкам. Где-то в лесу нежно чирикали птички, но все впечатление от пробуждения портили жар и непривычная тяжесть. Приоткрыв один глаз, я оценила обстановку и хмыкнула: у меня под боком дрых дракон, вольготно устроив свою голову на животе. Это как он тут оказался?
– Эй, Драко! – просипела я. – Слазь с меня, пока я не задохнулась.
– Гр-рау, моя принцесса, – ткнувшись мордочкой в мое лицо, рыкнул мелкий собственник и пошел разводить костер.
За приятным фруктовым перекусом я решила, что пора бы уже заняться делом.
– А скажи-ка мне, Дракоша, ты хорошо знаешь обитающих в вашем заповеднике сородичей?
– Моя принцесса! – раздался возмущенный ответ. – Никаких других драконов! Я вас первый нашел. Вы – мое!
Мы обалдело переглянулись, и первой на хитрость решилась Юстис.
– Ну вот, а мы думали, ты нам поможешь в одном интересном мероприятии, – заинтриговав таким образом оппонента, она продолжила. – Понимаешь, мы хотим подоить краснобокого дракона. Говорят, принцессы от его молока не стареют. А ты же знаешь, как нам, принцессам, это важно?
– Просто подоить? – подозрительно переспросил дракончик и задумался. – Ну, если вы так ставите вопрос… то есть здесь неподалеку несколько подходящих особей… Доедайте завтрак и выдвигаемся, – его глаза загорелись веселым азартом. – Ох, и повеселимся!
В вопросе поиска и отлова подопытной рептилии нам пришлось полностью довериться чешуйчатому другу. Быстренько собрав лагерь, мы выдвинулись в сторону гор, имитирующих условия естественного обитания Краснобокого млечника. Эх, так и тянет обозвать его Молочником! По дороге обсудили подробности организации ловушки, затем с подачи юного дракона выбрали подходящее место – узкую, немного заросшую тропинку, по бокам которой густо росли цветущие кусты. Собственно, рассредоточившись по ним, мы и застыли в ожидании, предварительно замаскировав в траве выращенные дриадой силки.
Сидим, ждем. Ждем, сидим. Утомительно, хотя девочки вроде не жалуются.
Вон кто-то с горочки спустился,
Дракон, наверно, мой идет.
Там под хвостом таится вымя,
Оно с ума меня сведет...
– Машуля! – шикнули на меня из соседних кустов. – Ты с ума сошла – петь в засаде? Засекут же.
– А может, наоборот, подтянутся послушать? – устало вздохнула в ответ я. – Вон и треск какой-то слышно.
Я замерла, пытаясь рассмотреть сквозь цветущие ветки, кто к нам приближается. Видимость была плохая, но вроде бы по тропе скакала какая-то белая лошадь. Не успела я просигналить Лианее отбой, как животное угодило в расставленную ловушку. Раздался оглушительный рев, практически срывающий листву с нашего убежища. Ого, я и не знала, что эти милые животные так могут.
Кряхтя и ругаясь, я выползла на тропу и тут же шлепнулась на пятую точку. Прямо передо мной в воздухе болталась совершенно белая драконья голова. Следом за ней колыхалось немаленькое – к слову сказать, также белое – тельце, с растянутыми в разные стороны ногами, удерживаемыми лианами на некотором расстоянии от земли. Ой, за что ж мы бедное животное так распяли? Окинув пленника еще одним внимательным взглядом, я вскочила, завизжала от радости и стала приплясывать на месте: вдоль всего бока дракона – от шеи и до хвоста – шла красная полоса, как будто выложенная рубиновыми чешуйками.
Я ломанулась обратно в кусты, дабы добежать до крупа животного – растянули мы его аккурат по всей длине тропинки, а пролезать под брюхом я не рискнула – здоровье дороже. И вот перед моим лицом промелькнул, как хлыст, рассекая воздух, кончик хвоста. Он был целиком покрыт белой чешуей, при движении отсвечивающей салатовой зеленью. И только ближе к кончику, где наблюдалось небольшое овальное утолщение, его покрывали те же рубиновые частички, что и по бокам.
– Я вот только об одном не подумала, – обратилась я к девочкам, присоединившимся к осмотру хвоста. – Где я нефритовую чашу возьму?
– Скажи спасибо, что нефритовый жезл у дракона искать не надо… – буркнула Лия, а я чуть не подавилась вдохом.
Однозначно плохо я на девочек влияю! Очень плохо!
– Да не принцесьтесь вы так, – донесся из кустов голос Дракоши. – Древние создатели нашей расы все предусмотрели.
С этими словами, раздвигая растительность рогами, выбрался спаситель прекрасной половины человечества, держа в зубах тонкий коричневый прутик. Дракон подошел к своему сородичу поближе, встал на задние лапы и выронил на передние свою веточку. Пленник перестал раскачиваться на удерживающих его лианах, уменьшил децибелы грозного рычания и повел головой в нашу сторону, принюхиваясь.
– Перед вами задняя часть представителя вида «Дракон», тип «газовыдыхающие», группа «чешуйчатые», – и он обвел «указкой» хвостатую попу, мерно покачивающуюся перед нами. – На сгибе задних лап у них имеются специальные наросты, – взмах лапкой указал нам на коленку, – которые при достижении определенной толщины легко сковыриваются без нанесения какого-либо вреда носителю. Форма у этих наростов как раз чашеподобная, а материал – нефритовый.
Я стояла и молча хлопала глазками, рассматривая этого маленького вундеркинда. Стало даже любопытно, что девочки об этом думают. Ответом на мою мысль были слова Эвриалы.
– Маленький мой, ты откуда таких премудростей понабрался?
Если бы не черный цвет нашего питомца, мы, наверное, увидели бы, как он покраснел, поскольку весь его вид говорил о крайнем смущении.
– Ну-у, – протянул Дракоша, – была у меня одна принцесса лет пятьдесят назад, – тяжелый вздох и стойка на четыре лапы. – Любопытная была очень, все что-то узнавала и в книжечку записывала, очень любила сись… сись… систематизировать, – вспомнил он незнакомое слово.
– И что с ней случилось? – чуть ли не всхлипывая, спросила Ева. – Ты ее съел?
– Ты что?! – взвилась черная тень. – Как ты могла такое подумать? Ее вон, один из этих увел, – и дракончик пнул привязанного по ноге.
В установившейся тишине особенно отчетливо послышался хруст, треск и на землю упал кусок чего-то, отвалившегося от плененного «молочника». Наш премудрый друг потянул носом в сторону предмета, обнюхал его, а затем попытался схватить зубами, как неожиданно промелькнувший в воздухе белый хвост, откинул деталь «очешуения» ближе к нам. А я так растерялась, что даже не отскочила от внезапно ожившей конечности.
– А она точно нефритовая? – Я подняла то, что оказалось наростом коленной чашечки. – И как мне его теперь доить? А если он мне этим своим хвостом по шапке настучит?
– Не боись, – подскочила ко мне Ангелина, с жадностью рассматривая чашу у меня в руках. – Мы тебя подстрахуем: лапы его Лиа крепко спеленала, если что и хвост нейтрализуем.
– То есть я приступаю?
– Приступай! – поддержала меня подошедшая ближе Юстис.
– Точно приступаю? – Как-то тревожно мне стало.
– Не принцесься, я говорю! Дай чашу подружке подержать, – начал раздавать указания Дракоша. – А теперь лови его за кончик хвоста.
Я послушно начала выполнять указания, все-таки Драко ему, как-никак, сородич. Наверно, знает, что делать.
– Теперь обхвати вот это красное утолщение двумя руками, нежно надави и сцеди капельки в чашу.
И опять я сделала все, как сказали, а как только первые капли упали на дно нефритовой емкости, нас оглушил рев плененного дракона. Мы с девочками завизжали, при этом я выпустила, отталкивая от себя, хвост, а Геля, помогавшая мне, бросила чашу, отскочив в сторону.
– Да что за жизнь такая? Если бы не была уже блондинкой, то сейчас бы ею стала, растеряв всю пигментацию со страху.
Попросив девочек обождать минутку, я ринулась обратно в кусты. Пробравшись к драконьей голове, я нерешительно застыла напротив нее.
– Многоуважаемый краснобокий молоч… кхм… млечник, – прочистив горло, начала я, – вы не сердитесь на нас, но мне очень надо раздобыть немного вашего молока. От вас не убудет, а у меня на кону стоит счастливая семейная жизнь.
Честно говоря, я не знала, что еще можно сказать. Вообще этот спич был несколько спонтанным, просто хотелось как-то объяснить, наверняка разумному животному, за что мы с ним так поступаем. Посмотрев пристально в его глаза, я поняла, что злости или какой-то ярости в них нет. Вообще выражение морды было непонятным – слишком ласковым для дракона. Задумавшись над парадоксом, я вернулась к боевым подругам.
– Возможно, я плохой физиогномик… – начала я пояснение, но меня перебил вопрос Эвриалы.
– Ты – гномик? А я была уверена, что ты человек.
– М-да, слово действительно какое-то неправильное. Человек я, а дракон, кажется, дал добро на наш акт вандализма. Так что дубль два!
Я снова поймала белый хвост за красный шарик, Геля подставила нефритовую посуду, и мы начали доить. Дело вроде пошло на лад – все оказалось не так страшно, как я боялась. Подопытный даже не дергался, но периодически издавал порыкивания и гортанные звуки, которые меня настораживали.
– Драко, а ты можешь перевести, что он там рычит? – не выдержала я.
– Пока нет. Он ничего внятного не произносит. Не обращай внимания, – и дракончик, обойдя нас с Ангелиной по кругу, уселся на ноги Лианеи, обхватил ее под коленки и зарычал свое привычное: «Моя принцесса».
– Я закончила! Судя по тому, как уменьшился этот шарик – выжимать там больше нечего, да и чаша наполнена. – Я старательно вытерла руки салфеткой. – А как мы это дело повезем, чтобы не пролить?
– А ты возьми у него вторую чашу, и накрой сверху, – предложила Юстис. – Их между собой можно скотчем склеить или у Лианеи веревки попросить.
На том и порешили – быстренько собрали свои вещички, упаковали чашу с молоком, и выдвинулись в обратный путь. А когда отошли на достаточное расстояние, успев подняться на горку и спрятаться за деревья, Лиа приказала своим питомцам отпустить дракона на волю. Он хоть и вел себя все это время достаточно мирно, но подстраховаться не мешало.
Странно только то, что после того, как лианы расползлись по кустам, дракон упал на землю и там и остался лежать. Да еще и звуки какие-то…мурчащие издавал. Странная в этом мире живность!
Солнышко уже перевалило за полдень, погода радовала теплом, и шагать было одно удовольствие. Опять же прекрасная возможность обсудить другие задания.
– Чей билет будем выполнять следующим? – уловила общий настрой Юстис.
– Кидать жребий бессмысленно, надо с Дракошей посоветоваться, – и Ева наклонилась потрепать любителя принцесс по загривку. – Ну, что скажешь?
– О чем, гр-рау?
– Много у вас тут драконов с яйцами? Нам надо исследование провести… – пробурчала дриада, тяжело вздыхая.
– Ну, или хотя бы с молочными зубами – нам бы парочкой зубиков разжиться, – вмешалась Юстис.
– Кстати, маленький, у тебя молочных зубов не осталось? – поинтересовалась Эвриала.
– Что такое молочные зубы? – дракон сел на хвост и, изогнувшись, почесал задней лапой за ухом. – У меня их, кажется, и не было.
– А Шангрилии у вас тут где водятся? – Я вспомнила название этих редких собственников уникальных яиц.
– Ох, эти уединенно живут. Дня три пешком в горы топать, – в дракончике взыграло веселое настроение, и он погнался за летающей вокруг нас бабочкой.
Топот стоял неимоверный, и потому мы не сразу услышали приближение какого-то табуна. Все, что мы успели сделать, это отскочить в сторону с тропинки, чтобы дикое стадо нас не затоптало. Сердце в груди лихорадочно трепыхалось по мере того как начала сотрясаться земля.
– Лианелия, солнышко, душечка, радость наша, – заюлили в один голос сестры, – а давай ты нас на ветки подсадишь, быстренько, пока из нас отбивную не сделали?
Не успели мы вознестись на верхушки деревьев, как на поляну из-за поворота выбежали семь сверкающих белых драконов с красными полосами по бокам. Они двигались, опустив головы к земле, втягивая дорожную пыль и выпуская после этого из ноздрей багровый дым. Отбежав на пару метров дальше места нашей дислокации, самый первый зверь, в коем я узнала недавнего знакомца, резко затормозил.
Суровый хозяин поляны снова опустил мордочку к земле и пошел по направлению к улову, активно шевеля ноздрями. Подойдя к разложенной рыбе, он обошел ее по кругу и, когда пошел на второй заход, мы услышали негромкое ворчание «мое-мое-мое» и, кажется, даже слюни начали капать.
– Сначала костер, ты не забыл? – Эвриала положила руку на загривок дракончика. Он встрепенулся, поднял на нее широко раскрытые умные глаза и тяжело вздохнул.
– Мое! – буркнул он на последок и потопал к кострищу. Смешно раздув щеки, он выдул тонкую струйку пламени в гущу сложенных веток. Огонь занялся.
Полтора часа спустя мы сидели сытые и довольные, доедая десерт, – неизвестные фрукты с желто-зеленой сердцевиной и почти белой сладкой и сочной мякотью. Увидев, что на импровизированном столе остался еще один плод, я потянула к нему руку.
– Мое, – шлепнул меня по этой самой руке дракончик и быстро запихнул еду в рот. – Ик, – не выдержал его желудок такого чревовредительства, однако обжора растянул пасть в клыкастой улыбке.
– Тебя как зовут, чудо в чешуе? – улыбнулась Лианея.
– Зачем зовут, ик. Никто меня не зовет, говорю же – сиротинушка я, – на последних словах он попытался заунывно подвывать, но проклятая икота испортила весь образ.
– А не против, если я буду звать тебя Дракошей? – обратилась к новому знакомому Еванжелин.
Дракон повернул мордочку в ее сторону. Ева как раз протянула руку, чтобы его погладить, как зверек схватился за нее, прижался щекой и собственнически произнес…
– Мое! Мое-мое-мое! – начал он подтягивать девушку за руку к себе, пока не уткнулся лбом в ее плечо.
Ева еле успела отвернуть лицо, чтобы не получить рогом в глаз, а все попытки вытащить свою конечность из плена остались безуспешны.
– Моя принцесса, – протянул Дракоша мечтательно, прижимаясь к девушке всем своим четырехногим тельцем.
Решив, что утро вечера мудренее, мы стали готовиться ко сну. Наш рогатый друг за это время успел пообниматься с каждой из нас по очереди, приговаривая «Мое!» и «Моя принцесса». А спать он улегся с Лианеей, обняв ее ногу всеми лапами и негромко порыкивая.
Ночью мне приснилась комната, в которой я жила в доме Потаповых. Я лежала на кровати, а рядом со мной сидел Дарий. Его грустный встревоженный взгляд скользил по лицу.
– Чудо мое чудовищное, как же ты могла меня бросить? – муж нежно провел пальцами по щеке, пробежался по виску, затем рука спустилась вдоль шеи к груди.
Я прерывисто вздохнула. Всего сутки его не видела, а уже безумно соскучилась.
– Прости, но раз уж я должна пройти эти испытания, хочу сделать это самостоятельно.
– А обо мне ты подумала? – скользнув вниз по руке, муж поднес ее к губам и стал медленно целовать каждый пальчик.
Подавшись вперед, я ухватила Дария за рубашку и потянула на себя, заставляя вытянуться рядом. Не знаю, сон это или явь, но тепло его тела я чувствовала отчетливо. Медленные, томные прикосновения заставляли забыть обо всем на свете, вызывая дикое желание… обладать. Изысканная пытка… и такая желанная.
И уже не разбирая слов, что звучали тихим шепотом, я таяла под поцелуями любимого мужа, отчетливо осознавая – сделаю все, но мы будем вместе. Потому что без Дария я уже не смогу жить…
***
Утро окрасило нежным светом наш причудливый лагерь, скользя теплыми лучами по сонным мордашкам. Где-то в лесу нежно чирикали птички, но все впечатление от пробуждения портили жар и непривычная тяжесть. Приоткрыв один глаз, я оценила обстановку и хмыкнула: у меня под боком дрых дракон, вольготно устроив свою голову на животе. Это как он тут оказался?
– Эй, Драко! – просипела я. – Слазь с меня, пока я не задохнулась.
– Гр-рау, моя принцесса, – ткнувшись мордочкой в мое лицо, рыкнул мелкий собственник и пошел разводить костер.
За приятным фруктовым перекусом я решила, что пора бы уже заняться делом.
– А скажи-ка мне, Дракоша, ты хорошо знаешь обитающих в вашем заповеднике сородичей?
– Моя принцесса! – раздался возмущенный ответ. – Никаких других драконов! Я вас первый нашел. Вы – мое!
Мы обалдело переглянулись, и первой на хитрость решилась Юстис.
– Ну вот, а мы думали, ты нам поможешь в одном интересном мероприятии, – заинтриговав таким образом оппонента, она продолжила. – Понимаешь, мы хотим подоить краснобокого дракона. Говорят, принцессы от его молока не стареют. А ты же знаешь, как нам, принцессам, это важно?
– Просто подоить? – подозрительно переспросил дракончик и задумался. – Ну, если вы так ставите вопрос… то есть здесь неподалеку несколько подходящих особей… Доедайте завтрак и выдвигаемся, – его глаза загорелись веселым азартом. – Ох, и повеселимся!
В вопросе поиска и отлова подопытной рептилии нам пришлось полностью довериться чешуйчатому другу. Быстренько собрав лагерь, мы выдвинулись в сторону гор, имитирующих условия естественного обитания Краснобокого млечника. Эх, так и тянет обозвать его Молочником! По дороге обсудили подробности организации ловушки, затем с подачи юного дракона выбрали подходящее место – узкую, немного заросшую тропинку, по бокам которой густо росли цветущие кусты. Собственно, рассредоточившись по ним, мы и застыли в ожидании, предварительно замаскировав в траве выращенные дриадой силки.
Сидим, ждем. Ждем, сидим. Утомительно, хотя девочки вроде не жалуются.
Вон кто-то с горочки спустился,
Дракон, наверно, мой идет.
Там под хвостом таится вымя,
Оно с ума меня сведет...
– Машуля! – шикнули на меня из соседних кустов. – Ты с ума сошла – петь в засаде? Засекут же.
– А может, наоборот, подтянутся послушать? – устало вздохнула в ответ я. – Вон и треск какой-то слышно.
Я замерла, пытаясь рассмотреть сквозь цветущие ветки, кто к нам приближается. Видимость была плохая, но вроде бы по тропе скакала какая-то белая лошадь. Не успела я просигналить Лианее отбой, как животное угодило в расставленную ловушку. Раздался оглушительный рев, практически срывающий листву с нашего убежища. Ого, я и не знала, что эти милые животные так могут.
Кряхтя и ругаясь, я выползла на тропу и тут же шлепнулась на пятую точку. Прямо передо мной в воздухе болталась совершенно белая драконья голова. Следом за ней колыхалось немаленькое – к слову сказать, также белое – тельце, с растянутыми в разные стороны ногами, удерживаемыми лианами на некотором расстоянии от земли. Ой, за что ж мы бедное животное так распяли? Окинув пленника еще одним внимательным взглядом, я вскочила, завизжала от радости и стала приплясывать на месте: вдоль всего бока дракона – от шеи и до хвоста – шла красная полоса, как будто выложенная рубиновыми чешуйками.
Я ломанулась обратно в кусты, дабы добежать до крупа животного – растянули мы его аккурат по всей длине тропинки, а пролезать под брюхом я не рискнула – здоровье дороже. И вот перед моим лицом промелькнул, как хлыст, рассекая воздух, кончик хвоста. Он был целиком покрыт белой чешуей, при движении отсвечивающей салатовой зеленью. И только ближе к кончику, где наблюдалось небольшое овальное утолщение, его покрывали те же рубиновые частички, что и по бокам.
– Я вот только об одном не подумала, – обратилась я к девочкам, присоединившимся к осмотру хвоста. – Где я нефритовую чашу возьму?
– Скажи спасибо, что нефритовый жезл у дракона искать не надо… – буркнула Лия, а я чуть не подавилась вдохом.
Однозначно плохо я на девочек влияю! Очень плохо!
– Да не принцесьтесь вы так, – донесся из кустов голос Дракоши. – Древние создатели нашей расы все предусмотрели.
С этими словами, раздвигая растительность рогами, выбрался спаситель прекрасной половины человечества, держа в зубах тонкий коричневый прутик. Дракон подошел к своему сородичу поближе, встал на задние лапы и выронил на передние свою веточку. Пленник перестал раскачиваться на удерживающих его лианах, уменьшил децибелы грозного рычания и повел головой в нашу сторону, принюхиваясь.
– Перед вами задняя часть представителя вида «Дракон», тип «газовыдыхающие», группа «чешуйчатые», – и он обвел «указкой» хвостатую попу, мерно покачивающуюся перед нами. – На сгибе задних лап у них имеются специальные наросты, – взмах лапкой указал нам на коленку, – которые при достижении определенной толщины легко сковыриваются без нанесения какого-либо вреда носителю. Форма у этих наростов как раз чашеподобная, а материал – нефритовый.
Я стояла и молча хлопала глазками, рассматривая этого маленького вундеркинда. Стало даже любопытно, что девочки об этом думают. Ответом на мою мысль были слова Эвриалы.
– Маленький мой, ты откуда таких премудростей понабрался?
Если бы не черный цвет нашего питомца, мы, наверное, увидели бы, как он покраснел, поскольку весь его вид говорил о крайнем смущении.
– Ну-у, – протянул Дракоша, – была у меня одна принцесса лет пятьдесят назад, – тяжелый вздох и стойка на четыре лапы. – Любопытная была очень, все что-то узнавала и в книжечку записывала, очень любила сись… сись… систематизировать, – вспомнил он незнакомое слово.
– И что с ней случилось? – чуть ли не всхлипывая, спросила Ева. – Ты ее съел?
– Ты что?! – взвилась черная тень. – Как ты могла такое подумать? Ее вон, один из этих увел, – и дракончик пнул привязанного по ноге.
В установившейся тишине особенно отчетливо послышался хруст, треск и на землю упал кусок чего-то, отвалившегося от плененного «молочника». Наш премудрый друг потянул носом в сторону предмета, обнюхал его, а затем попытался схватить зубами, как неожиданно промелькнувший в воздухе белый хвост, откинул деталь «очешуения» ближе к нам. А я так растерялась, что даже не отскочила от внезапно ожившей конечности.
– А она точно нефритовая? – Я подняла то, что оказалось наростом коленной чашечки. – И как мне его теперь доить? А если он мне этим своим хвостом по шапке настучит?
– Не боись, – подскочила ко мне Ангелина, с жадностью рассматривая чашу у меня в руках. – Мы тебя подстрахуем: лапы его Лиа крепко спеленала, если что и хвост нейтрализуем.
– То есть я приступаю?
– Приступай! – поддержала меня подошедшая ближе Юстис.
– Точно приступаю? – Как-то тревожно мне стало.
– Не принцесься, я говорю! Дай чашу подружке подержать, – начал раздавать указания Дракоша. – А теперь лови его за кончик хвоста.
Я послушно начала выполнять указания, все-таки Драко ему, как-никак, сородич. Наверно, знает, что делать.
– Теперь обхвати вот это красное утолщение двумя руками, нежно надави и сцеди капельки в чашу.
И опять я сделала все, как сказали, а как только первые капли упали на дно нефритовой емкости, нас оглушил рев плененного дракона. Мы с девочками завизжали, при этом я выпустила, отталкивая от себя, хвост, а Геля, помогавшая мне, бросила чашу, отскочив в сторону.
– Да что за жизнь такая? Если бы не была уже блондинкой, то сейчас бы ею стала, растеряв всю пигментацию со страху.
Попросив девочек обождать минутку, я ринулась обратно в кусты. Пробравшись к драконьей голове, я нерешительно застыла напротив нее.
– Многоуважаемый краснобокий молоч… кхм… млечник, – прочистив горло, начала я, – вы не сердитесь на нас, но мне очень надо раздобыть немного вашего молока. От вас не убудет, а у меня на кону стоит счастливая семейная жизнь.
Честно говоря, я не знала, что еще можно сказать. Вообще этот спич был несколько спонтанным, просто хотелось как-то объяснить, наверняка разумному животному, за что мы с ним так поступаем. Посмотрев пристально в его глаза, я поняла, что злости или какой-то ярости в них нет. Вообще выражение морды было непонятным – слишком ласковым для дракона. Задумавшись над парадоксом, я вернулась к боевым подругам.
– Возможно, я плохой физиогномик… – начала я пояснение, но меня перебил вопрос Эвриалы.
– Ты – гномик? А я была уверена, что ты человек.
– М-да, слово действительно какое-то неправильное. Человек я, а дракон, кажется, дал добро на наш акт вандализма. Так что дубль два!
Я снова поймала белый хвост за красный шарик, Геля подставила нефритовую посуду, и мы начали доить. Дело вроде пошло на лад – все оказалось не так страшно, как я боялась. Подопытный даже не дергался, но периодически издавал порыкивания и гортанные звуки, которые меня настораживали.
– Драко, а ты можешь перевести, что он там рычит? – не выдержала я.
– Пока нет. Он ничего внятного не произносит. Не обращай внимания, – и дракончик, обойдя нас с Ангелиной по кругу, уселся на ноги Лианеи, обхватил ее под коленки и зарычал свое привычное: «Моя принцесса».
– Я закончила! Судя по тому, как уменьшился этот шарик – выжимать там больше нечего, да и чаша наполнена. – Я старательно вытерла руки салфеткой. – А как мы это дело повезем, чтобы не пролить?
– А ты возьми у него вторую чашу, и накрой сверху, – предложила Юстис. – Их между собой можно скотчем склеить или у Лианеи веревки попросить.
На том и порешили – быстренько собрали свои вещички, упаковали чашу с молоком, и выдвинулись в обратный путь. А когда отошли на достаточное расстояние, успев подняться на горку и спрятаться за деревья, Лиа приказала своим питомцам отпустить дракона на волю. Он хоть и вел себя все это время достаточно мирно, но подстраховаться не мешало.
Странно только то, что после того, как лианы расползлись по кустам, дракон упал на землю и там и остался лежать. Да еще и звуки какие-то…мурчащие издавал. Странная в этом мире живность!
Солнышко уже перевалило за полдень, погода радовала теплом, и шагать было одно удовольствие. Опять же прекрасная возможность обсудить другие задания.
– Чей билет будем выполнять следующим? – уловила общий настрой Юстис.
– Кидать жребий бессмысленно, надо с Дракошей посоветоваться, – и Ева наклонилась потрепать любителя принцесс по загривку. – Ну, что скажешь?
– О чем, гр-рау?
– Много у вас тут драконов с яйцами? Нам надо исследование провести… – пробурчала дриада, тяжело вздыхая.
– Ну, или хотя бы с молочными зубами – нам бы парочкой зубиков разжиться, – вмешалась Юстис.
– Кстати, маленький, у тебя молочных зубов не осталось? – поинтересовалась Эвриала.
– Что такое молочные зубы? – дракон сел на хвост и, изогнувшись, почесал задней лапой за ухом. – У меня их, кажется, и не было.
– А Шангрилии у вас тут где водятся? – Я вспомнила название этих редких собственников уникальных яиц.
– Ох, эти уединенно живут. Дня три пешком в горы топать, – в дракончике взыграло веселое настроение, и он погнался за летающей вокруг нас бабочкой.
Топот стоял неимоверный, и потому мы не сразу услышали приближение какого-то табуна. Все, что мы успели сделать, это отскочить в сторону с тропинки, чтобы дикое стадо нас не затоптало. Сердце в груди лихорадочно трепыхалось по мере того как начала сотрясаться земля.
– Лианелия, солнышко, душечка, радость наша, – заюлили в один голос сестры, – а давай ты нас на ветки подсадишь, быстренько, пока из нас отбивную не сделали?
Не успели мы вознестись на верхушки деревьев, как на поляну из-за поворота выбежали семь сверкающих белых драконов с красными полосами по бокам. Они двигались, опустив головы к земле, втягивая дорожную пыль и выпуская после этого из ноздрей багровый дым. Отбежав на пару метров дальше места нашей дислокации, самый первый зверь, в коем я узнала недавнего знакомца, резко затормозил.
