Повезло парню, что судьба свела его с эрлисом. С тем, с кем можно быть собой и общаться от самого сердца, не экономя место на листке и не переживая из-за того, что механическая какофония аппарата действует окружающим на нервы.
Молодец, что терпит характер друга.
На берегу даже не пришлось искать лодку для переправы. Дзин протяжно свистнул и парой взмахов рукой подозвал к себе уже знакомую ему троицу.
Одной заботой меньше. Меньше всего Карл желал вновь показывать кому-либо злосчастную татуировку.
Покачиваясь на волнах, лодка плыла к большой земле. Запах морской воды перебивал, казалось бы, въевшуюся в нос вонь от рыбы. В небе кричали чайки.
Не думать о Наэко. Она смириться с волей богов. Она сильная.
Поскорее бы очутиться дома. То есть, в той комнатушке, которая на время стала домом.
Лечь бы и уснуть. Хотя бы во сне обо всём забыть.
Дзин перестал грести. Потянулся, захрустел костями. Сложил руки на коленях.
– Что-то случилось? – Карл старался не выдать беспокойства.
Хидзу гаденько улыбнулся.
– Под водой что-то есть, – сообщил Джоли.
Не может быть.
Карл пристально взглянул на лодочника.
– Что за выходки! Ты знаешь, кто я?
– Убийца друзей Дзина.
Разбрызгивая воду, наружу показались чёрные щупальца. Гораздо длиннее и толще, чем у Наэко. Одно вмиг обвилось вокруг предплечья Джоли и выдернуло его из лодки. Фред ринулся на выручку, но другое схватило его за горло. Вынырнувшие хидзу довольно щерились. Среди них был и выживший в драке громила, его огромные щупальца вытащили из воды вырывающегося эрлиса и, как только жертва немного отдышалась, вновь окунул с головой. Вода запузырилась.
Опять холод и звон в ушах.
Но надо действовать. Быстро!
Громко ахнув, Карл указал пальцем на Остров душегубов.
– Госпожа Наэко!
Дзин опасливо встрепенулся, вытянул шею. Заминки хватило, чтобы завладеть веслом и ударить им хидзу. Пока не пришёл в себя от первого удара – новым отправил его за борт.
Его схватили за ноги.
Карл тут же сел, отбив зад. Рывок последовал, но вытащить его из лодки у хидзу не получилось.
Удачно.
Но бить стало труднее. Из-за неудобного положения и навалившейся от страха слабости весло грозило выпасть из рук.
Фред не терял времени даром. Щупальца оказались чувствительны к его ударам и захватам, поэтому ему удалось вырваться и взять второе весло. Край широкой лопасти опускался то на чью-то черноволосую голову, то на оголённую ключицу.
Лодка закачалась сильней.
Хидзу догадались, что проще её перевернуть.
Пистолет легко вышел из кобуры.
– Фред, умеешь плавать?
Торопливый кивок.
– Не выкидывай весло, ещё пригодится. Скинь куртку.
Всё получится. Всё будет хорошо. Это всего лишь «пчёлки».
Прости, Джоли.
Выстрел.
Капсула с электрическим зарядом разбилась о волну, и водную поверхность накрыла искрящаяся сеть. Среди криков хидзу послышался стон Джоли.
Прости.
Качка заметно уменьшилась. Щупальца пропали.
– …пять, шесть. Фред, уже можно!
Не успел Карл договорить, как тот уже выпрыгнул из лодки и поплыл к тонущему эрлису. Совместными усилиями они затащили его обратно.
На прощание Карл выпустил в воду ещё одну капсулу. Чтобы отбить желание преследовать.
– Я на вёсла.
Джоли закашлялся, по уголку рта струйкой потекла вода. Живучий, может, даже сознание не успел потерять.
– Ну теперь ты понял, почему при хидзу лучше не касаться темы осьминогов?
– Потому что твари.
Спорно, но в определённой мере справедливо.
Плотную мглу пронзил крик.
Кричала женщина. Визгливо, прерывисто. Её душил плач.
Кричала, выбиваясь из сил.
Она больше не могла молить о пощаде своего мучителя.
Ей вторил мужской голос. Звучал он приглушённо и сопровождался ударами в дверь и настойчивым стуком щеколды.
Женщину хотели спасти. Напрасно…
Не до конца проснувшись, Энтон подскочил на постели. В голове шумело, горло саднило, будто это он только что бился в истерике, умоляя выпустить жертву. Только он знал, что можно лечь обратно и попытаться вновь заснуть. Нет нужды вставать и бежать на помощь, то были тени прошлого.
Энтон отбросил ставшее неимоверно жарким одеяло в изножье кровати. Ткань пижамы липла к вспотевшему телу.
Налил воды из графина, но так и не донёс питьё до рта: стакан с грохотом упал на пол.
Сидя перед туалетным столиком, Дайан второй раз перечитывала статью из «Вестника». Как нерадивая школьница, то и дело отвлекалась от чтения, заглядываясь на фотопортрет следователя, которому поручили такое ответственное дело, как поиск украденного черепа Мендакса. А этот Габриэль симпатичный, какой у него мужественный и притягательный вид. Глаза с загадочным прищуром, прямой нос, чётко очерчённые губы, щетина на квадратном подбородке… Отчего-то Дайан казалось, что его длинные, прикрывающие уши волосы непременно должны быть мягкими.
Судя по отрывку интервью, не только она считала его привлекательным.
«Мир Габриэль, последний вопрос. После каждого громкого расследования с вашим участием читательницы забрасывают нашу редакцию письмами, и нам уже просто неудобно их игнорировать. Ваше любимое блюдо?»
Нелепо и смешно. Однако этих дамочек можно понять. Красавчик, предотвративший прошлой зимой теракт на аэровокзале, вернувший в семью живой и невредимой похищенную дочь министра иностранных дел и поймавший убийцу посла Арабении всего за пять часов, не может не быть желанным женихом.
Его ответ вызывал у Дайан улыбку. И, наверное, огорчение у толпы воздыхательниц.
«Поджаренный до хрустящей корочки преступник».
Любимый не ревновал. Или же с истинной деликатностью скрывал неприязнь к этому мужчине. Прославленный инспектор-детектив был нужен им.
Чтобы помочь обрести счастье.
Обычно с чётками из тигрового глаза думалось легче. Факты выстраивались в нужном порядке, лишние мысли сами собой отсеивались. Практически любая головоломка была по плечу.
Но как принять решение, если нет ни одной цельной идеи? Как можно что-то собрать, не имея всех деталей?
Помощь Наэко была неоценима. Она назвала имена пастырей даже тайных сект и подсказала, что они объявятся на ежегодной Выставке дружбы, явно не с лучшими намерениями. И всё же… Как к ним подобраться? Нельзя же просто подойти поболтать за жизнь, рассчитывая на то, что кто-то непременно похвастается новым приобретением в виде черепа самого Мендакса.
Времени в обрез.
Карл переложил нагретые чётки в другую руку, потеребил бусины, но это не избавило его от гнетущей пустоты в голове.
После завтрака состоится собрание, и будет крайне неловко, если никто ничего не предложит.
– Из этой ситуации есть выход, просто ты его не замечаешь.
Вздрогнув, Карл обернулся и заметил свою точную копию, преспокойно сидящую на подоконнике.
Невероятно. Он здесь.
Несколько невыносимо долгих секунд двойник со скукой во взгляде наблюдал за оригиналом. Не кривлялся, больше не пытался вывести на разговор. Всего лишь смотрел, и этого хватало, чтобы ощутить приближение страха.
В Руинах демона было проще терпеть. Мёртвый город – его дом, и здесь ему делать нечего.
Что ему нужно?
Когда от игры в «гляделки» зачесались глаза, Карл не выдержал:
– Опять вы, мир Демон? Признаться, я надеялся, что вы навсегда остались в подземелье. Что вам угодно?
Существо умело изобразило робкую улыбку.
– Мне бы польстило то, как ты говоришь со мной, если бы я не видел, что скрывается за твоими словами. Никакого уважения. Ты считаешь меня гнусным созданием, ставишь себя выше, но при этом осознаёшь, насколько я могу быть опасен, и поэтому осторожничаешь. Не надо, брось. Тебе всё равно меня не провести.
Несмотря на обличительную речь, Карлу стало легче дышать.
– Ладно. Что тебе нужно?
– Вот, это уже звучит по-дружески, – одобрил демон. – Предугадывая твоё возмущение, скажу сразу – да, мы будем дружить. Не представляешь, каким выгодным окажется этот союз.
– Представляю, но на этом и остановимся. Если на мне висит долг из-за того, что я попросил твоей помощи в Руинах, то пусть он будет только моим. Не впутывай Фреда и Джоли.
Демон что-то выплюнул в ладонь.
– Благородный Карл… Расслабься, никакого долга нет. Вы и так отплатили мне сполна, – он ловко покрутил в руке монету. – Если бы не призыв, я бы до сих пор томился среди мертвецов. Каждый день, как ночь, и всё одно и то же. Заходили пару-тройку раз любители поживиться древностями, да никому из них не было до меня дела. Меня снедала обида. Правда, немного позабавили те, кто потревожил мелких паразитов, их кости пополнили коллекцию…
Карл взялся за чётки обеими руками.
– Впервые слышу о скромности демонов. Изводился от скуки и при этом не пытался навязаться смертным?
Тот вздохнул. Так грустно, что парню стало не по себе.
Слишком по-человечески.
– Призыв. Если бы не ритуал, на земле от демонов бы проходу не было. Вроде бы мелочь, а без этой формальности меня не могут ни видеть, ни слышать.
Вроде бы мелочь, а теперь это существо выбралось из заточения и желает наверстать упущенное. Какая-то оброненная монета запросто разрушила чары церковников, которые пытались обезопасить Лендвер от потенциальной нечисти из Руин.
– Может, ты снизойдёшь до моего узкого мышления и объяснишь, почему явился сюда?
Демон исчез. Не успел Карл с облегчением выдохнуть, как ощутил чьё-то присутствие за спиной. Его обняли сзади. Не слишком крепко, но со страстью собственника.
– Потому что я знаю, что тебе сейчас нужно, – сказал демон вполголоса, прижавшись подбородком к его плечу.
– Побриться. Спасибо, теперь я тоже в курсе.
Карл легко вырвался и отошёл к платяному шкафу. Раздражённо стиснул зубы, увидев, как незваный гость подобрал чётки.
– Мы же договорились, – почти огорчённо протянуло создание Мендакса. – Говори со мной прямо, как будто я эрлис. Ты же и так понял, что я собираюсь предложить сделку. Твоё согласие спасёт тебя от обязательств перед этим самодуром. Не нужно будет ничего искать и рисковать жизнью ради подлеца Уолтера. Смотри, как я к тебе благодушен, сам предлагаю заключить сделку, а не наоборот, как это в нашей среде принято.
– Уходи, мне ничего не нужно.
Демон развалился на кровати, словно намекая на то, что его планы расходятся с мнением Карла.
– Даже не хочешь выслушать условия?
– Неинтересно.
– Неинтересно, но любопытно. Так и быть, открою тебе один секрет. Я знаю новый язык по той причине, что ты являешься его носителем. И как ты, наверное, уже догадываешься, это далеко не всё, что мне о тебе известно.
Странное чувство. Склизкое, неприятное. Почти такое же, как при общении с лордом Уолтером.
– Уходи. Я всё равно не продам тебе свою душу.
Тот медленно повернулся в его сторону с наигранным разочарованием.
– Карл, ты, должно быть, путаешь меня с великанами из сказок. Я не ем людей целиком, это дурной тон.
Демон-гурман. О таком и слышать раньше никогда не приходилось.
Карл содрогнулся, едва представив, что это существо намеревается откусить кусочек от его души. Как-то это жутко и нелепо.
– Бедный, бедный, далёкий от религии невежда…
– Не стоит тратить на меня время. Я всё равно не соглашусь. Моя душа неидеальна, и всё же она мне самому нужна. Вся.
Демон приподнялся с показной неохотой. Положил чётки на тумбочку.
– Да не нужна она мне. Я возьму только то, что мешает тебе. Я уберу одну крошечную деталь, и твоя жизнь изменится в лучшую сторону. Поверь, ты будешь мне благодарен. Многие смертные живут без этого и вполне себе счастливы. Ты даже наконец сможешь быть с любимой женщиной. В придачу к этому я избавлю тебя от Уолтера. Как ни крути сделка выгодная.
– Зачем тебе… моя совесть?
– Что за чушь, Карл? Фермер не спрашивает у мясника, что тот собирается делать с ягнёнком, которого он тому продал. Пациент не требует, чтобы зубодёр вернул гнилой клык. А, ну да, – демон встал и начал прохаживаться по маленькой комнате, – совесть. Она мешает. Без неё ты больше не будешь забивать голову всякой ерундой и не спать ночами из-за глупых переживаний. Совесть, друг мой, это не достоинство, а орудие пытки. Она отравляет человека изнутри, причиняя ему страдания. Подавляет волю. Я много людей повидал, знаю, какой губительной может оказаться добродетель. Вы, смертные, всё равно что цветы. Растёте, вянете, сохнете, рассыпаетесь в прах. Кто-то раньше, кто-то позже. Но можно продлить жизнь цветку – убрать влагу. Да, он потеряет свежесть, однако его красота останется. Пока остальные цветы будут чахнуть и умирать, этот сохранится в том же виде, в каком был много лет назад. Подумай, неужели это не заманчиво?
– Никто раньше не предлагал меня высушить и прикрыть стеклом.
Снова демон исчез. Карл обернулся, но не увидел перед собой ничего, кроме старого шкафа.
– Тебе это необходимо, – заслышав голос, он повернулся обратно и столкнулся с настырным визитёром нос к носу. – Только наша сделка способна сделать твоё существование полноценной жизнью. Сам ты не выкарабкаешься.
– Бесполезно.
Карл невозмутимо отошёл к рабочему столу.
– Перестань меня уговаривать. Я знаю, что для меня лучше, – продолжил он, положив вспотевшие ладони на столешницу. – Не тебе это решать.
– Это говоришь не ты, Карл. Это всё твоя совесть. Ерунда, которая внушила тебе, будто со мной нельзя иметь дела. Я помогу тебе разобраться с твоими заблуждениями. Для начала ты должен понять, что я знаю твою душу лучше, чем ты сам.
Возразить не вышло. Стол мгновенно потемнел, лак покрылся парой смутно знакомых царапин. Руки стали как будто меньше.
Оглядевшись, Карл не сдержал стон.
Он никогда не понимал людей, жалеющих об ушедшем детстве и мечтающих хотя бы на денёк вернуться в ту атмосферу. Он больше жалел о том, что не появился на свет взрослым.
Комната, которую приходилось делить со сводным братом Фальком, навевала тяжёлые воспоминания. Обои с тёмными полосками, напоминающими тюремную решётку, испорченный акварельными красками ковёр, шкаф с чётко поделенными полками – у младшего брата их было больше.
Кровати застелены по-разному. У Карла выцветшее, почти серое покрывало с торчащими нитями, у Фалька – с любовью сшитое матерью цветное.
Половина стола Карла в идеальном порядке, учебники и тетради аккуратно сложены с краю. На половине Фалька – бардак из обгрызенных карандашей, конфетных фантиков и не поддающегося описанию мусора.
Всё такое чёткое, осязаемое.
Демон, чтоб его…
– Впечатляет, но неубедительно, – Карл замолчал, пытаясь свыкнуться с не сломавшимся подростковым голосом. – Я и так всё это помню. Прекрати. Убери этот морок, или что ты там сделал. Сейчас же!
Дверь в комнату приоткрылась. Слава Патронусу, сейчас войдёт кто-то из ребят, и демоническая иллюзия пропадёт.
На пороге стоял скелет в женском домашнем платье.
Карл уже видел это. В своём кошмаре. В двенадцать лет. Только тогда он сразу проснулся.
Громкая пощёчина не развеяла страшный образ. Вторая также не дала ничего, кроме растекающейся по лицу боли.
Скелет приближался.
– Карл, не бойся меня. Ты же так меня ждал.
В этот раз страх повёл себя слишком деликатно, не стремясь погрузить жертву в спасительный обморок. Весьма неожиданное предательство.
– Исчезни. Ты всего лишь плод моего воображения.
– Что ты говоришь, Карл! Ты не заболел? Дорогой, не расстраивай маму.
Молодец, что терпит характер друга.
На берегу даже не пришлось искать лодку для переправы. Дзин протяжно свистнул и парой взмахов рукой подозвал к себе уже знакомую ему троицу.
Одной заботой меньше. Меньше всего Карл желал вновь показывать кому-либо злосчастную татуировку.
Покачиваясь на волнах, лодка плыла к большой земле. Запах морской воды перебивал, казалось бы, въевшуюся в нос вонь от рыбы. В небе кричали чайки.
Не думать о Наэко. Она смириться с волей богов. Она сильная.
Поскорее бы очутиться дома. То есть, в той комнатушке, которая на время стала домом.
Лечь бы и уснуть. Хотя бы во сне обо всём забыть.
Дзин перестал грести. Потянулся, захрустел костями. Сложил руки на коленях.
– Что-то случилось? – Карл старался не выдать беспокойства.
Хидзу гаденько улыбнулся.
– Под водой что-то есть, – сообщил Джоли.
Не может быть.
Карл пристально взглянул на лодочника.
– Что за выходки! Ты знаешь, кто я?
– Убийца друзей Дзина.
Разбрызгивая воду, наружу показались чёрные щупальца. Гораздо длиннее и толще, чем у Наэко. Одно вмиг обвилось вокруг предплечья Джоли и выдернуло его из лодки. Фред ринулся на выручку, но другое схватило его за горло. Вынырнувшие хидзу довольно щерились. Среди них был и выживший в драке громила, его огромные щупальца вытащили из воды вырывающегося эрлиса и, как только жертва немного отдышалась, вновь окунул с головой. Вода запузырилась.
Опять холод и звон в ушах.
Но надо действовать. Быстро!
Громко ахнув, Карл указал пальцем на Остров душегубов.
– Госпожа Наэко!
Дзин опасливо встрепенулся, вытянул шею. Заминки хватило, чтобы завладеть веслом и ударить им хидзу. Пока не пришёл в себя от первого удара – новым отправил его за борт.
Его схватили за ноги.
Карл тут же сел, отбив зад. Рывок последовал, но вытащить его из лодки у хидзу не получилось.
Удачно.
Но бить стало труднее. Из-за неудобного положения и навалившейся от страха слабости весло грозило выпасть из рук.
Фред не терял времени даром. Щупальца оказались чувствительны к его ударам и захватам, поэтому ему удалось вырваться и взять второе весло. Край широкой лопасти опускался то на чью-то черноволосую голову, то на оголённую ключицу.
Лодка закачалась сильней.
Хидзу догадались, что проще её перевернуть.
Пистолет легко вышел из кобуры.
– Фред, умеешь плавать?
Торопливый кивок.
– Не выкидывай весло, ещё пригодится. Скинь куртку.
Всё получится. Всё будет хорошо. Это всего лишь «пчёлки».
Прости, Джоли.
Выстрел.
Капсула с электрическим зарядом разбилась о волну, и водную поверхность накрыла искрящаяся сеть. Среди криков хидзу послышался стон Джоли.
Прости.
Качка заметно уменьшилась. Щупальца пропали.
– …пять, шесть. Фред, уже можно!
Не успел Карл договорить, как тот уже выпрыгнул из лодки и поплыл к тонущему эрлису. Совместными усилиями они затащили его обратно.
На прощание Карл выпустил в воду ещё одну капсулу. Чтобы отбить желание преследовать.
– Я на вёсла.
Джоли закашлялся, по уголку рта струйкой потекла вода. Живучий, может, даже сознание не успел потерять.
– Ну теперь ты понял, почему при хидзу лучше не касаться темы осьминогов?
– Потому что твари.
Спорно, но в определённой мере справедливо.
Глава 6. Выгодное предложение
Плотную мглу пронзил крик.
Кричала женщина. Визгливо, прерывисто. Её душил плач.
Кричала, выбиваясь из сил.
Она больше не могла молить о пощаде своего мучителя.
Ей вторил мужской голос. Звучал он приглушённо и сопровождался ударами в дверь и настойчивым стуком щеколды.
Женщину хотели спасти. Напрасно…
Не до конца проснувшись, Энтон подскочил на постели. В голове шумело, горло саднило, будто это он только что бился в истерике, умоляя выпустить жертву. Только он знал, что можно лечь обратно и попытаться вновь заснуть. Нет нужды вставать и бежать на помощь, то были тени прошлого.
Энтон отбросил ставшее неимоверно жарким одеяло в изножье кровати. Ткань пижамы липла к вспотевшему телу.
Налил воды из графина, но так и не донёс питьё до рта: стакан с грохотом упал на пол.
Сидя перед туалетным столиком, Дайан второй раз перечитывала статью из «Вестника». Как нерадивая школьница, то и дело отвлекалась от чтения, заглядываясь на фотопортрет следователя, которому поручили такое ответственное дело, как поиск украденного черепа Мендакса. А этот Габриэль симпатичный, какой у него мужественный и притягательный вид. Глаза с загадочным прищуром, прямой нос, чётко очерчённые губы, щетина на квадратном подбородке… Отчего-то Дайан казалось, что его длинные, прикрывающие уши волосы непременно должны быть мягкими.
Судя по отрывку интервью, не только она считала его привлекательным.
«Мир Габриэль, последний вопрос. После каждого громкого расследования с вашим участием читательницы забрасывают нашу редакцию письмами, и нам уже просто неудобно их игнорировать. Ваше любимое блюдо?»
Нелепо и смешно. Однако этих дамочек можно понять. Красавчик, предотвративший прошлой зимой теракт на аэровокзале, вернувший в семью живой и невредимой похищенную дочь министра иностранных дел и поймавший убийцу посла Арабении всего за пять часов, не может не быть желанным женихом.
Его ответ вызывал у Дайан улыбку. И, наверное, огорчение у толпы воздыхательниц.
«Поджаренный до хрустящей корочки преступник».
Любимый не ревновал. Или же с истинной деликатностью скрывал неприязнь к этому мужчине. Прославленный инспектор-детектив был нужен им.
Чтобы помочь обрести счастье.
Обычно с чётками из тигрового глаза думалось легче. Факты выстраивались в нужном порядке, лишние мысли сами собой отсеивались. Практически любая головоломка была по плечу.
Но как принять решение, если нет ни одной цельной идеи? Как можно что-то собрать, не имея всех деталей?
Помощь Наэко была неоценима. Она назвала имена пастырей даже тайных сект и подсказала, что они объявятся на ежегодной Выставке дружбы, явно не с лучшими намерениями. И всё же… Как к ним подобраться? Нельзя же просто подойти поболтать за жизнь, рассчитывая на то, что кто-то непременно похвастается новым приобретением в виде черепа самого Мендакса.
Времени в обрез.
Карл переложил нагретые чётки в другую руку, потеребил бусины, но это не избавило его от гнетущей пустоты в голове.
После завтрака состоится собрание, и будет крайне неловко, если никто ничего не предложит.
– Из этой ситуации есть выход, просто ты его не замечаешь.
Вздрогнув, Карл обернулся и заметил свою точную копию, преспокойно сидящую на подоконнике.
Невероятно. Он здесь.
Несколько невыносимо долгих секунд двойник со скукой во взгляде наблюдал за оригиналом. Не кривлялся, больше не пытался вывести на разговор. Всего лишь смотрел, и этого хватало, чтобы ощутить приближение страха.
В Руинах демона было проще терпеть. Мёртвый город – его дом, и здесь ему делать нечего.
Что ему нужно?
Когда от игры в «гляделки» зачесались глаза, Карл не выдержал:
– Опять вы, мир Демон? Признаться, я надеялся, что вы навсегда остались в подземелье. Что вам угодно?
Существо умело изобразило робкую улыбку.
– Мне бы польстило то, как ты говоришь со мной, если бы я не видел, что скрывается за твоими словами. Никакого уважения. Ты считаешь меня гнусным созданием, ставишь себя выше, но при этом осознаёшь, насколько я могу быть опасен, и поэтому осторожничаешь. Не надо, брось. Тебе всё равно меня не провести.
Несмотря на обличительную речь, Карлу стало легче дышать.
– Ладно. Что тебе нужно?
– Вот, это уже звучит по-дружески, – одобрил демон. – Предугадывая твоё возмущение, скажу сразу – да, мы будем дружить. Не представляешь, каким выгодным окажется этот союз.
– Представляю, но на этом и остановимся. Если на мне висит долг из-за того, что я попросил твоей помощи в Руинах, то пусть он будет только моим. Не впутывай Фреда и Джоли.
Демон что-то выплюнул в ладонь.
– Благородный Карл… Расслабься, никакого долга нет. Вы и так отплатили мне сполна, – он ловко покрутил в руке монету. – Если бы не призыв, я бы до сих пор томился среди мертвецов. Каждый день, как ночь, и всё одно и то же. Заходили пару-тройку раз любители поживиться древностями, да никому из них не было до меня дела. Меня снедала обида. Правда, немного позабавили те, кто потревожил мелких паразитов, их кости пополнили коллекцию…
Карл взялся за чётки обеими руками.
– Впервые слышу о скромности демонов. Изводился от скуки и при этом не пытался навязаться смертным?
Тот вздохнул. Так грустно, что парню стало не по себе.
Слишком по-человечески.
– Призыв. Если бы не ритуал, на земле от демонов бы проходу не было. Вроде бы мелочь, а без этой формальности меня не могут ни видеть, ни слышать.
Вроде бы мелочь, а теперь это существо выбралось из заточения и желает наверстать упущенное. Какая-то оброненная монета запросто разрушила чары церковников, которые пытались обезопасить Лендвер от потенциальной нечисти из Руин.
– Может, ты снизойдёшь до моего узкого мышления и объяснишь, почему явился сюда?
Демон исчез. Не успел Карл с облегчением выдохнуть, как ощутил чьё-то присутствие за спиной. Его обняли сзади. Не слишком крепко, но со страстью собственника.
– Потому что я знаю, что тебе сейчас нужно, – сказал демон вполголоса, прижавшись подбородком к его плечу.
– Побриться. Спасибо, теперь я тоже в курсе.
Карл легко вырвался и отошёл к платяному шкафу. Раздражённо стиснул зубы, увидев, как незваный гость подобрал чётки.
– Мы же договорились, – почти огорчённо протянуло создание Мендакса. – Говори со мной прямо, как будто я эрлис. Ты же и так понял, что я собираюсь предложить сделку. Твоё согласие спасёт тебя от обязательств перед этим самодуром. Не нужно будет ничего искать и рисковать жизнью ради подлеца Уолтера. Смотри, как я к тебе благодушен, сам предлагаю заключить сделку, а не наоборот, как это в нашей среде принято.
– Уходи, мне ничего не нужно.
Демон развалился на кровати, словно намекая на то, что его планы расходятся с мнением Карла.
– Даже не хочешь выслушать условия?
– Неинтересно.
– Неинтересно, но любопытно. Так и быть, открою тебе один секрет. Я знаю новый язык по той причине, что ты являешься его носителем. И как ты, наверное, уже догадываешься, это далеко не всё, что мне о тебе известно.
Странное чувство. Склизкое, неприятное. Почти такое же, как при общении с лордом Уолтером.
– Уходи. Я всё равно не продам тебе свою душу.
Тот медленно повернулся в его сторону с наигранным разочарованием.
– Карл, ты, должно быть, путаешь меня с великанами из сказок. Я не ем людей целиком, это дурной тон.
Демон-гурман. О таком и слышать раньше никогда не приходилось.
Карл содрогнулся, едва представив, что это существо намеревается откусить кусочек от его души. Как-то это жутко и нелепо.
– Бедный, бедный, далёкий от религии невежда…
– Не стоит тратить на меня время. Я всё равно не соглашусь. Моя душа неидеальна, и всё же она мне самому нужна. Вся.
Демон приподнялся с показной неохотой. Положил чётки на тумбочку.
– Да не нужна она мне. Я возьму только то, что мешает тебе. Я уберу одну крошечную деталь, и твоя жизнь изменится в лучшую сторону. Поверь, ты будешь мне благодарен. Многие смертные живут без этого и вполне себе счастливы. Ты даже наконец сможешь быть с любимой женщиной. В придачу к этому я избавлю тебя от Уолтера. Как ни крути сделка выгодная.
– Зачем тебе… моя совесть?
– Что за чушь, Карл? Фермер не спрашивает у мясника, что тот собирается делать с ягнёнком, которого он тому продал. Пациент не требует, чтобы зубодёр вернул гнилой клык. А, ну да, – демон встал и начал прохаживаться по маленькой комнате, – совесть. Она мешает. Без неё ты больше не будешь забивать голову всякой ерундой и не спать ночами из-за глупых переживаний. Совесть, друг мой, это не достоинство, а орудие пытки. Она отравляет человека изнутри, причиняя ему страдания. Подавляет волю. Я много людей повидал, знаю, какой губительной может оказаться добродетель. Вы, смертные, всё равно что цветы. Растёте, вянете, сохнете, рассыпаетесь в прах. Кто-то раньше, кто-то позже. Но можно продлить жизнь цветку – убрать влагу. Да, он потеряет свежесть, однако его красота останется. Пока остальные цветы будут чахнуть и умирать, этот сохранится в том же виде, в каком был много лет назад. Подумай, неужели это не заманчиво?
– Никто раньше не предлагал меня высушить и прикрыть стеклом.
Снова демон исчез. Карл обернулся, но не увидел перед собой ничего, кроме старого шкафа.
– Тебе это необходимо, – заслышав голос, он повернулся обратно и столкнулся с настырным визитёром нос к носу. – Только наша сделка способна сделать твоё существование полноценной жизнью. Сам ты не выкарабкаешься.
– Бесполезно.
Карл невозмутимо отошёл к рабочему столу.
– Перестань меня уговаривать. Я знаю, что для меня лучше, – продолжил он, положив вспотевшие ладони на столешницу. – Не тебе это решать.
– Это говоришь не ты, Карл. Это всё твоя совесть. Ерунда, которая внушила тебе, будто со мной нельзя иметь дела. Я помогу тебе разобраться с твоими заблуждениями. Для начала ты должен понять, что я знаю твою душу лучше, чем ты сам.
Возразить не вышло. Стол мгновенно потемнел, лак покрылся парой смутно знакомых царапин. Руки стали как будто меньше.
Оглядевшись, Карл не сдержал стон.
Он никогда не понимал людей, жалеющих об ушедшем детстве и мечтающих хотя бы на денёк вернуться в ту атмосферу. Он больше жалел о том, что не появился на свет взрослым.
Комната, которую приходилось делить со сводным братом Фальком, навевала тяжёлые воспоминания. Обои с тёмными полосками, напоминающими тюремную решётку, испорченный акварельными красками ковёр, шкаф с чётко поделенными полками – у младшего брата их было больше.
Кровати застелены по-разному. У Карла выцветшее, почти серое покрывало с торчащими нитями, у Фалька – с любовью сшитое матерью цветное.
Половина стола Карла в идеальном порядке, учебники и тетради аккуратно сложены с краю. На половине Фалька – бардак из обгрызенных карандашей, конфетных фантиков и не поддающегося описанию мусора.
Всё такое чёткое, осязаемое.
Демон, чтоб его…
– Впечатляет, но неубедительно, – Карл замолчал, пытаясь свыкнуться с не сломавшимся подростковым голосом. – Я и так всё это помню. Прекрати. Убери этот морок, или что ты там сделал. Сейчас же!
Дверь в комнату приоткрылась. Слава Патронусу, сейчас войдёт кто-то из ребят, и демоническая иллюзия пропадёт.
На пороге стоял скелет в женском домашнем платье.
Карл уже видел это. В своём кошмаре. В двенадцать лет. Только тогда он сразу проснулся.
Громкая пощёчина не развеяла страшный образ. Вторая также не дала ничего, кроме растекающейся по лицу боли.
Скелет приближался.
– Карл, не бойся меня. Ты же так меня ждал.
В этот раз страх повёл себя слишком деликатно, не стремясь погрузить жертву в спасительный обморок. Весьма неожиданное предательство.
– Исчезни. Ты всего лишь плод моего воображения.
– Что ты говоришь, Карл! Ты не заболел? Дорогой, не расстраивай маму.
