А нужно ли мне это? Мне ж домой надо. В теорию квеста я давно верить перестала, так что неважно, выполню я двенадцать подвигов или нет, всё равно чуда не произойдёт. Вывод: стоит поискать чудо самостоятельно. Не зря же цыганка что-то во мне разглядела. Это значит, мне предстоит найти человека, обладающего сверхъестественными способностями и необходимыми знаниями. Эх, был бы со мной Данька, он рассказал бы мне не одну древнеегипетскую легенду. Да что я несу! Братишка поумней меня, однако он всё-таки ребёнок, а желать ребёнку участи, подобной моей, грех. О, вот и слово из проповеди выцепила.
Почувствовав, что тело без движения начинает деревенеть, я немного поёрзала и украдкой посмотрела по сторонам. Кто-то смотрит священнику в рот, кто-то изучает свои колени. Я чисто из любопытства заглянула в открытый молитвенник Чарли и чуть не прыснула от смеха: девушка втихаря читала не религиозный текст, а роман. На его страницах красочно описывалось, как пиратский корабль терпит крушение в ужасный шторм. Чарли внезапно оторвалась от чтения, слегка повернула голову в мою сторону, и мы обменялись понимающими улыбками.
– Пригодилось мамино рукоделие, – тихо-тихо шепнула Чарли и погладила бархатную ткань обложки.
Я чуть не хрюкнула от смеха. Рукоделие миссис Хант – это катастрофа, равносильная стихийному бедствию. Раньше, когда я видела в социальных сетях посты на тему «Как сделать из пивных пробок картину» или «100500 способов красиво сложить салфетки», то искренне недоумевала, кому это нужно. Будь мама Бена завсегдатаем «Контакта» и «Одноклассников», она бы весь этот кошмар воплотила в жизнь. В свободное время (а его у неё было много), она вышивала, вязала, занималась пэчворком, а вчера вечером села в гостиной сооружать Собор Святого Павла из птичьих косточек. И делала она всё как утка – плохо. Вроде и ходит, и плавает, и летает, а результат не такой, чтобы все ахнули. Один из её шкафов похож на филиал музея программы «Поле чудес», я в первый раз даже подумала, что это детские поделки. А вот и нет, сама мадама развлекается.
Ладно, нечего время зря терять. Раз домой я сегодня вряд ли попаду, надо подумать над репертуаром сказок на ночь. Несмотря на то, что я в классического «Хоббита» впихнула Леголаса и Джексоновскую Тауриэль с Кили, история подходила к логическому концу. Или не совсем логическому, потому что по велению левой пятки я решила обеспечить влюблённой парочке хэппи-энд. «Властелина колец», наверное, не буду трогать, а то в моём исполнении эта «Санта-Барбара» на годы растянется. Пора подумать, как адаптировать «Гарри Поттера», хотя бы первые две-три книжки…
О-о-о, когда же эта нудистика закончится? Мне уже душно и хочется размяться.
А может, помолиться, пока есть возможность? Я, правда, не умею…
За следующие несколько минут я так и не выучилась этой премудрости. Все мои неуклюжие попытки обратиться к Богу больше подходили для письма Деду Морозу. «Хочу домой», «я буду хорошо себя вести» и всё в таком духе. Лучше не буду позориться.
Что? Дядечка за кафедрой кафедры замолчал, и все расходятся? Ура!
Не обращая внимания на кудахтанье миссис Хант, я едва ли не бегом ринулась к выходу. Свобода, наконец-то!
– Что это с тобой? – рядом со мной, на пороге церкви, нарисовался Джон. – Побежал, как чёрт от ладана.
– Тебе какое дело?
– Видишь ли, меня немного беспокоит то, что мой, прежде любезный, брат начал грубить…
– Твой нынешний брат – идиот, который постоянно забывает, что такое «вексель», так что расслабься, наследничек.
Прежде чем ответить на мой выпад, Джон довольно долго разглядывал меня, словно пытался понять, стоит ли прибегнуть к помощи экзорциста.
– Раньше ты был редкостным занудой, однако общаться с тобой было приятней. Хочешь послушать мнение со стороны?
Я благосклонно кивнула.
– Валяй.
– Не скрою, меня всегда раздражало то, что тебя вечно ставили мне в пример. Это унизительно для старшего. Руки чесались тебя избить всякий раз, когда родители говорили, что ты, в отличие от меня, делаешь успехи в учёбе и радуешь их примерным поведением. Но сейчас я смотрю на тебя и испытываю тошнотворную жалость. И знаешь, почему? Я не узнаю тебя. Я вижу перед собой человека с внешностью Бена, но ты – не Бен. Ты – некое примитивное существо, схожее манерами с собакой.
Оу, и как мне реагировать на сей комплимент? По-братски по морде заехать или со слезами броситься жаловаться мамочке?
Хе. А с кем бы он меня сравнил, если бы знал обо всех моих чудачествах за последние дни?
Я скрестила руки на груди, как бы стремясь обуздать оскорблённое чувство собственного достоинства.
– Всё сказал? – мой голос прозвучал на удивление строго. – У примитивного существа ещё много дел. Примитивное существо занимается обустройством детского приюта, и будет очень благодарно, если ты также примешь в этом участие. Труд сделал из обезьяны человека, может, и из тебя что-то путное выйдет.
Джон сделал вид, что не обиделся на колкость. Оно и понятно, ему и обезьяной неплохо быть.
– Что-то от тебя прежнего. Привычка давать советы.
Мурлыкая под нос незнакомый мне мотивчик и мерно постукивая тростью, он пошёл вдоль по улице. У него под ногами путались суетливые воробьи, но он и не думал их обходить, как остальные прохожие. Пташки отпрыгивали от парня, возмущённо чирикая, а он всё шёл дальше с естественной грацией человека, привыкшего жить по своим правилам.
Дома нас ожидал сюрприз. Нет, не так. Меня ожидал сюрприз.
Горничная Джейн сразу доложила о визите гостя, которому не осмелились предложить прийти тогда, когда вернутся хозяева. Он якобы был приглашён Беном именно к этому времени.
Мистер Хант, ворча, удалился в свои покои, а его супруга повела детей переодеваться. К счастью, Чарли не бросила меня. Вместе будет легче отшить ненужного гостя.
В гостиной незнакомый мужчина играл с Тоби. Я даже ощутила укол ревности, глядя на то, как пёсик лижет ему руки и виляет хвостом. Заметив наше присутствие, гость поспешно поднялся с колен. Совершенно без смущения, с улыбкой, оставшейся от игры.
И тут, как пишут в любовный романах, «наши глаза встретились».
В подсознании играет песня Roxette «Listen to your heart». В первом кадре, в режиме слоу-мо, я с лёгкими макияжем, в лёгкой, почти воздушной, блузе и с развевающимися на ветру волосами. В следующем – он. Красивый синеглазый шатен с открытым лбом и притягательными нежно-розовыми губами.
Эй-эй-эй! Я сейчас в мужском теле, и мне нельзя стрелять глазками.
– Простите, я вас не узнаю, – с искренним сожалением от порушенных мечтаний ответила я на его приветствие.
– Брат недавно получил травму головы и страдает провалами в памяти, – пришла мне на выручку Чарли. – Будьте добры, представьтесь.
– Охотно, – незнакомец немного пригасил улыбку. – Освальд Тёрнер к вашим услугам. Очень сочувствую вашему несчастью и приношу глубочайшие извинения за столь бесцеремонное вторжение. Если моё присутствие неуместно, я без обид покину ваш дом.
Чарли уставилась на меня с невысказанным вопросом во взгляде. Право выставить приятеля Бена за порог предназначалось мне.
– Останься. Мне как раз нужен тот, кто поможет всё вспомнить.
Сказала и тут же мысленно отругала себя. У меня же был совсем другой план действий, мне надо найти человека, который поможет вернуться в двадцать первый век, а не цепляться за жизнь Бенджамина Ханта.
И всё из-за того, что этот Освальд Тёрнер на миг вскружил мне голову.
– Я бы был рад оказаться вам полезен в этом деле, но, увы, ничего не обещаю, – виноватым тоном ответил он. – Мы с вами познакомились недавно, и я о вас почти ничего не знаю.
Блин, он что, так вежливо отказывается? Так же, как Джон, не хочет иметь дело с психом?
Бедная я несчастная!
– Да, у меня проблемы с памятью, но в целом я нормальный. Я не ем землю и не вою на луну по ночам.
– Отрадно слышать, – повеселел гость. – По крайней мере, ваше чувство юмора никуда не делось. Не хотелось бы прерывать наше общение, вы мне с первого взгляда очень понравились.
Супер, я ему нравлюсь! Как здорово, у меня словно выросли крылья… Ой, я же парень. Освальд сбежит, сверкая пятками, если заподозрит во мне гея.
Убедившись, что незнакомый джентльмен достоин моей компании, Чарли покинула нас. То ли он не произвёл на неё такого впечатления, как на меня, то ли она посчитала, что навязываться к мужчинам не прилично. Позже у неё спрошу, поболтаем по-девичьи.
– Значит, вы не отрицаете, что мы знакомы, – сказал Освальд, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу.
– Зачем мне это отрицать? Я даже родственников с трудом узнаю.
Ну вот, опять потеряла бдительность. Мы с Хантами договорились не кричать о потере памяти на каждом углу, чтобы избежать порочащих репутацию семьи сплетен.
Чувствуя неловкость, я села на диван и рассеянным движением погладила Тоби.
Да что со мной такое? Никогда раньше не смущалась при мальчиках! Да и не влюблялась, если честно…
– Бенджамин…
– Бен. Называй меня так, ладно? Мне так спокойней.
– Хорошо. Тогда и ты сделай кое-что для меня.
– Что же?
– Называй меня Озом. Так будет честно.
Мы с ним точно подружимся! Второй адекватный человек после Чарли в этом дурдоме!
Узнав, что Оз сын пэра, мистер Хант проявил к нему благосклонность, пригласив присоединиться к нашей трапезе. Серьёзно, не могу сказать, кто такой пэр и чем занимается. В школе топик про политическую систему Великобритании был у меня на втором месте по нелюбимости. Первое занимал топик «Environmental protection».
Миссис Хант тоже осталась довольна Озом. Она пребывала в непоколебимой уверенности, что её хороший мальчик Бенни просто не может связаться с негодяем. Если бы её вовремя не одёрнул муж, она бы ещё долго заливалась соловьём, вгоняя окружающих в краску. Зато Чарли по большей части молчала и поддерживала беседу слишком вяло. Неужели стушевалась перед незнакомым мужчиной?
Ну хорош ведь, как с картинки! А какие у него манеры: держится уверенно, но при этом не вызывающе. Я уже хочу познакомить его со своей мамой!
Да что же это… В любом случае я не смогу взять его с собой, так что придётся держать себя в руках.
А он, как будто специально, меня дразнит. Взял и сам навязался поехать со мной в приют. Видите ли, его сильно впечатлил рассказ миссис Хант о моих добрых делах. А я чего? Мне с ним будет веселей.
В приюте вовсю кипела жизнь. Мужчины и женщины, нанятые подружками миссис Хант, наводили чистоту и порядок. Дети, которых я поначалу не узнала, от них не отставали. Никто без дела не сидел, даже самые маленькие помогали и, судя по их довольным мордочкам, работали они не из страха получить палкой по спине.
При виде этой картины у меня аж от сердца отлегло. При всём моём оптимизме я опасалась увидеть безлюдное здание или то же, что и в прошлый раз.
В первую очередь я прошла на кухню и приятно удивилась переменам. Вонючий запах, к сожалению, до сих пор нормально не выветрился (видимо, въелся во всё что можно и нельзя), зато теперь было более или менее чисто. Женщина лет сорока с убранными в строгую причёску волосами самозабвенно занималась варкой горохового супа. Услышав наши с Озом шаги, она отвлеклась от своего занятия и, не дожидаясь вопросов, показала продукты и даже предложила снять пробу. Я поверила на слово, во-первых, побоялась обжечься, а во-вторых, аромат из кастрюли говорил сам за себя. Следующим пунктом я проверила спальные места.
– Ну хоть бельё новое, – резюмировала я.
– Это только начало. Рим не в один день построили, – подбодрил меня Оз. – Скоро это место будет не узнать. Хм, знаешь, я раньше не отличался тягой к благотворительности, однако сейчас не могу удержаться.
– Отлично! Пойдём с уборкой поможем, там ещё работы непочатый край.
В глазах Оза появились искорки азарта.
– Два джентльмена будут на виду у всех работать руками?
– А чем же ещё? Или они у тебя, чтобы перчатки носить?
Не, а чё? Малявки пашут, а мы, два здоровых мужика, будем прохлаждаться? Вот фигушки.
Я за нас обоих решила, что нам лучше заняться уборкой территории. Нечего малышню туда пускать, ещё стекло какое-нибудь найдут и порежутся. Долговязый парень с обветренными губами и загорелыми руками поразился таким помощникам, однако всё же обрадовался, и следующие полчаса мы втроём разгребали мусор во дворе. А мусор здесь, по ходу, годами копился.
– Ох, и куда же это девать? – простонала я, когда мы набили доверху ещё один кособокий ящик.
– Так отдать можно, – подсказал парень.
– Это? – я с сомнением оглядела ящики, из которых торчали деревяшки, куски старой мебели и обломки кирпичей. – Да кому это говно нужно?
Тот цыкнул языком.
– Если подождёте чуток, всё сделаю.
– Ну-ну. Делай.
Примерно, через пятнадцать минут у ржавой изгороди приюта появилось несколько бомжей. Видя, что их привёл наш работничек, я разрешила им зайти. Как он мне чуть позже объяснил, нищие могут сдать весь хлам куда-то за деньги. На вторсырьё или что-то вроде. Вот и чудненько, у нас чисто, и у этих бедолаг небольшой заработок.
Я отошла от ящиков на почтительное расстояние, так как пахло от товарищей далеко не розами, да и их увлечённое копание в мусоре возбуждало брезгливость. А они, наверное, только так и зарабатывают на жизнь, вон у каждого по корзине разной степени изношенности.
– Давно у меня не было такого весёлого воскресенья, – обтерев ладони платком, Оз смял его и швырнул в один из ящиков. – Каждый раз одно и то же. А тут новые места и новые знакомства.
– Нам бы телешку. Полехше ташыть будет, – прошамкал босяк, обряженный в ветхий сюртук с оттопыренными карманами. И пальцем на нашу тачку указал.
Я категорично покачала головой.
– Нет, господа хорошие, уж как-нибудь сами. Упрёте нашу тачку, и ищи-свищи вас.
– Бен, ты строгий руководитель, – отметил Оз.
– Будешь слишком добрым, и тебе на голову сядут.
– Лучше и не скажешь.
Оз снял с ветки квёло растущего дерева свой пиджак и, встряхнув его, оделся. Я поняла намёк и последовала его примеру. Пора и честь знать.
– Извини, ты ведь не на такую встречу рассчитывал.
– Не буду лукавить, я думал, всё пройдёт иначе. Зато впечатлений теперь на всю оставшуюся жизнь хватит.
И не сердится же. Точно воспринимает недостойное для джентльмена времяпровождение как прикол. Вот, а говорят, все англичане чопорные снобы. А Оз только на первый взгляд кажется недоступным идеалом. Правда, не совсем вникаю, зачем он с собой таскает короткую тросточку. У Джона и то посерьёзней аксессуарчик будет. Эх, понты такие понты.
Неудобно-то как. Потащился со мной в такую дыру.
Я перепрыгнула мутную лужу сомнительного происхождения. Ну и люди здесь живут, просто свиньи! Ой, кто-то хрюкает поблизости, или мне послышалось?
Поскорей бы выйти на какую-нибудь большую улицу, где можно поймать кэб. Никакого удовольствия тащиться по улочкам, где нищета бьёт по глазам, носу и ушам.
Главное, не ныть. Оз держится молодцом, и я буду.
Такие же серые и неказистые, как окружающий пейзаж, подростки подошли к нам и, нагло ухмыляясь, взяли в кольцо.
Твою ж… Сейчас начнётся. «Как пройти в библиотеку?», «Который час?» или «Есть закурить?»
Я не стала дожидаться верного варианта.
– Дайте пройти.
Прыщавый гопник лет шестнадцати нагло ощерился в ответ. Фу, да у него зубы нечищеные!
Почувствовав, что тело без движения начинает деревенеть, я немного поёрзала и украдкой посмотрела по сторонам. Кто-то смотрит священнику в рот, кто-то изучает свои колени. Я чисто из любопытства заглянула в открытый молитвенник Чарли и чуть не прыснула от смеха: девушка втихаря читала не религиозный текст, а роман. На его страницах красочно описывалось, как пиратский корабль терпит крушение в ужасный шторм. Чарли внезапно оторвалась от чтения, слегка повернула голову в мою сторону, и мы обменялись понимающими улыбками.
– Пригодилось мамино рукоделие, – тихо-тихо шепнула Чарли и погладила бархатную ткань обложки.
Я чуть не хрюкнула от смеха. Рукоделие миссис Хант – это катастрофа, равносильная стихийному бедствию. Раньше, когда я видела в социальных сетях посты на тему «Как сделать из пивных пробок картину» или «100500 способов красиво сложить салфетки», то искренне недоумевала, кому это нужно. Будь мама Бена завсегдатаем «Контакта» и «Одноклассников», она бы весь этот кошмар воплотила в жизнь. В свободное время (а его у неё было много), она вышивала, вязала, занималась пэчворком, а вчера вечером села в гостиной сооружать Собор Святого Павла из птичьих косточек. И делала она всё как утка – плохо. Вроде и ходит, и плавает, и летает, а результат не такой, чтобы все ахнули. Один из её шкафов похож на филиал музея программы «Поле чудес», я в первый раз даже подумала, что это детские поделки. А вот и нет, сама мадама развлекается.
Ладно, нечего время зря терять. Раз домой я сегодня вряд ли попаду, надо подумать над репертуаром сказок на ночь. Несмотря на то, что я в классического «Хоббита» впихнула Леголаса и Джексоновскую Тауриэль с Кили, история подходила к логическому концу. Или не совсем логическому, потому что по велению левой пятки я решила обеспечить влюблённой парочке хэппи-энд. «Властелина колец», наверное, не буду трогать, а то в моём исполнении эта «Санта-Барбара» на годы растянется. Пора подумать, как адаптировать «Гарри Поттера», хотя бы первые две-три книжки…
О-о-о, когда же эта нудистика закончится? Мне уже душно и хочется размяться.
А может, помолиться, пока есть возможность? Я, правда, не умею…
За следующие несколько минут я так и не выучилась этой премудрости. Все мои неуклюжие попытки обратиться к Богу больше подходили для письма Деду Морозу. «Хочу домой», «я буду хорошо себя вести» и всё в таком духе. Лучше не буду позориться.
Что? Дядечка за кафедрой кафедры замолчал, и все расходятся? Ура!
Не обращая внимания на кудахтанье миссис Хант, я едва ли не бегом ринулась к выходу. Свобода, наконец-то!
– Что это с тобой? – рядом со мной, на пороге церкви, нарисовался Джон. – Побежал, как чёрт от ладана.
– Тебе какое дело?
– Видишь ли, меня немного беспокоит то, что мой, прежде любезный, брат начал грубить…
– Твой нынешний брат – идиот, который постоянно забывает, что такое «вексель», так что расслабься, наследничек.
Прежде чем ответить на мой выпад, Джон довольно долго разглядывал меня, словно пытался понять, стоит ли прибегнуть к помощи экзорциста.
– Раньше ты был редкостным занудой, однако общаться с тобой было приятней. Хочешь послушать мнение со стороны?
Я благосклонно кивнула.
– Валяй.
– Не скрою, меня всегда раздражало то, что тебя вечно ставили мне в пример. Это унизительно для старшего. Руки чесались тебя избить всякий раз, когда родители говорили, что ты, в отличие от меня, делаешь успехи в учёбе и радуешь их примерным поведением. Но сейчас я смотрю на тебя и испытываю тошнотворную жалость. И знаешь, почему? Я не узнаю тебя. Я вижу перед собой человека с внешностью Бена, но ты – не Бен. Ты – некое примитивное существо, схожее манерами с собакой.
Оу, и как мне реагировать на сей комплимент? По-братски по морде заехать или со слезами броситься жаловаться мамочке?
Хе. А с кем бы он меня сравнил, если бы знал обо всех моих чудачествах за последние дни?
Я скрестила руки на груди, как бы стремясь обуздать оскорблённое чувство собственного достоинства.
– Всё сказал? – мой голос прозвучал на удивление строго. – У примитивного существа ещё много дел. Примитивное существо занимается обустройством детского приюта, и будет очень благодарно, если ты также примешь в этом участие. Труд сделал из обезьяны человека, может, и из тебя что-то путное выйдет.
Джон сделал вид, что не обиделся на колкость. Оно и понятно, ему и обезьяной неплохо быть.
– Что-то от тебя прежнего. Привычка давать советы.
Мурлыкая под нос незнакомый мне мотивчик и мерно постукивая тростью, он пошёл вдоль по улице. У него под ногами путались суетливые воробьи, но он и не думал их обходить, как остальные прохожие. Пташки отпрыгивали от парня, возмущённо чирикая, а он всё шёл дальше с естественной грацией человека, привыкшего жить по своим правилам.
Дома нас ожидал сюрприз. Нет, не так. Меня ожидал сюрприз.
Горничная Джейн сразу доложила о визите гостя, которому не осмелились предложить прийти тогда, когда вернутся хозяева. Он якобы был приглашён Беном именно к этому времени.
Мистер Хант, ворча, удалился в свои покои, а его супруга повела детей переодеваться. К счастью, Чарли не бросила меня. Вместе будет легче отшить ненужного гостя.
В гостиной незнакомый мужчина играл с Тоби. Я даже ощутила укол ревности, глядя на то, как пёсик лижет ему руки и виляет хвостом. Заметив наше присутствие, гость поспешно поднялся с колен. Совершенно без смущения, с улыбкой, оставшейся от игры.
И тут, как пишут в любовный романах, «наши глаза встретились».
В подсознании играет песня Roxette «Listen to your heart». В первом кадре, в режиме слоу-мо, я с лёгкими макияжем, в лёгкой, почти воздушной, блузе и с развевающимися на ветру волосами. В следующем – он. Красивый синеглазый шатен с открытым лбом и притягательными нежно-розовыми губами.
Эй-эй-эй! Я сейчас в мужском теле, и мне нельзя стрелять глазками.
– Простите, я вас не узнаю, – с искренним сожалением от порушенных мечтаний ответила я на его приветствие.
– Брат недавно получил травму головы и страдает провалами в памяти, – пришла мне на выручку Чарли. – Будьте добры, представьтесь.
– Охотно, – незнакомец немного пригасил улыбку. – Освальд Тёрнер к вашим услугам. Очень сочувствую вашему несчастью и приношу глубочайшие извинения за столь бесцеремонное вторжение. Если моё присутствие неуместно, я без обид покину ваш дом.
Чарли уставилась на меня с невысказанным вопросом во взгляде. Право выставить приятеля Бена за порог предназначалось мне.
– Останься. Мне как раз нужен тот, кто поможет всё вспомнить.
Сказала и тут же мысленно отругала себя. У меня же был совсем другой план действий, мне надо найти человека, который поможет вернуться в двадцать первый век, а не цепляться за жизнь Бенджамина Ханта.
И всё из-за того, что этот Освальд Тёрнер на миг вскружил мне голову.
– Я бы был рад оказаться вам полезен в этом деле, но, увы, ничего не обещаю, – виноватым тоном ответил он. – Мы с вами познакомились недавно, и я о вас почти ничего не знаю.
Блин, он что, так вежливо отказывается? Так же, как Джон, не хочет иметь дело с психом?
Бедная я несчастная!
– Да, у меня проблемы с памятью, но в целом я нормальный. Я не ем землю и не вою на луну по ночам.
– Отрадно слышать, – повеселел гость. – По крайней мере, ваше чувство юмора никуда не делось. Не хотелось бы прерывать наше общение, вы мне с первого взгляда очень понравились.
Супер, я ему нравлюсь! Как здорово, у меня словно выросли крылья… Ой, я же парень. Освальд сбежит, сверкая пятками, если заподозрит во мне гея.
Убедившись, что незнакомый джентльмен достоин моей компании, Чарли покинула нас. То ли он не произвёл на неё такого впечатления, как на меня, то ли она посчитала, что навязываться к мужчинам не прилично. Позже у неё спрошу, поболтаем по-девичьи.
– Значит, вы не отрицаете, что мы знакомы, – сказал Освальд, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу.
– Зачем мне это отрицать? Я даже родственников с трудом узнаю.
Ну вот, опять потеряла бдительность. Мы с Хантами договорились не кричать о потере памяти на каждом углу, чтобы избежать порочащих репутацию семьи сплетен.
Чувствуя неловкость, я села на диван и рассеянным движением погладила Тоби.
Да что со мной такое? Никогда раньше не смущалась при мальчиках! Да и не влюблялась, если честно…
– Бенджамин…
– Бен. Называй меня так, ладно? Мне так спокойней.
– Хорошо. Тогда и ты сделай кое-что для меня.
– Что же?
– Называй меня Озом. Так будет честно.
Мы с ним точно подружимся! Второй адекватный человек после Чарли в этом дурдоме!
Узнав, что Оз сын пэра, мистер Хант проявил к нему благосклонность, пригласив присоединиться к нашей трапезе. Серьёзно, не могу сказать, кто такой пэр и чем занимается. В школе топик про политическую систему Великобритании был у меня на втором месте по нелюбимости. Первое занимал топик «Environmental protection».
Миссис Хант тоже осталась довольна Озом. Она пребывала в непоколебимой уверенности, что её хороший мальчик Бенни просто не может связаться с негодяем. Если бы её вовремя не одёрнул муж, она бы ещё долго заливалась соловьём, вгоняя окружающих в краску. Зато Чарли по большей части молчала и поддерживала беседу слишком вяло. Неужели стушевалась перед незнакомым мужчиной?
Ну хорош ведь, как с картинки! А какие у него манеры: держится уверенно, но при этом не вызывающе. Я уже хочу познакомить его со своей мамой!
Да что же это… В любом случае я не смогу взять его с собой, так что придётся держать себя в руках.
А он, как будто специально, меня дразнит. Взял и сам навязался поехать со мной в приют. Видите ли, его сильно впечатлил рассказ миссис Хант о моих добрых делах. А я чего? Мне с ним будет веселей.
В приюте вовсю кипела жизнь. Мужчины и женщины, нанятые подружками миссис Хант, наводили чистоту и порядок. Дети, которых я поначалу не узнала, от них не отставали. Никто без дела не сидел, даже самые маленькие помогали и, судя по их довольным мордочкам, работали они не из страха получить палкой по спине.
При виде этой картины у меня аж от сердца отлегло. При всём моём оптимизме я опасалась увидеть безлюдное здание или то же, что и в прошлый раз.
В первую очередь я прошла на кухню и приятно удивилась переменам. Вонючий запах, к сожалению, до сих пор нормально не выветрился (видимо, въелся во всё что можно и нельзя), зато теперь было более или менее чисто. Женщина лет сорока с убранными в строгую причёску волосами самозабвенно занималась варкой горохового супа. Услышав наши с Озом шаги, она отвлеклась от своего занятия и, не дожидаясь вопросов, показала продукты и даже предложила снять пробу. Я поверила на слово, во-первых, побоялась обжечься, а во-вторых, аромат из кастрюли говорил сам за себя. Следующим пунктом я проверила спальные места.
– Ну хоть бельё новое, – резюмировала я.
– Это только начало. Рим не в один день построили, – подбодрил меня Оз. – Скоро это место будет не узнать. Хм, знаешь, я раньше не отличался тягой к благотворительности, однако сейчас не могу удержаться.
– Отлично! Пойдём с уборкой поможем, там ещё работы непочатый край.
В глазах Оза появились искорки азарта.
– Два джентльмена будут на виду у всех работать руками?
– А чем же ещё? Или они у тебя, чтобы перчатки носить?
Не, а чё? Малявки пашут, а мы, два здоровых мужика, будем прохлаждаться? Вот фигушки.
Я за нас обоих решила, что нам лучше заняться уборкой территории. Нечего малышню туда пускать, ещё стекло какое-нибудь найдут и порежутся. Долговязый парень с обветренными губами и загорелыми руками поразился таким помощникам, однако всё же обрадовался, и следующие полчаса мы втроём разгребали мусор во дворе. А мусор здесь, по ходу, годами копился.
– Ох, и куда же это девать? – простонала я, когда мы набили доверху ещё один кособокий ящик.
– Так отдать можно, – подсказал парень.
– Это? – я с сомнением оглядела ящики, из которых торчали деревяшки, куски старой мебели и обломки кирпичей. – Да кому это говно нужно?
Тот цыкнул языком.
– Если подождёте чуток, всё сделаю.
– Ну-ну. Делай.
Примерно, через пятнадцать минут у ржавой изгороди приюта появилось несколько бомжей. Видя, что их привёл наш работничек, я разрешила им зайти. Как он мне чуть позже объяснил, нищие могут сдать весь хлам куда-то за деньги. На вторсырьё или что-то вроде. Вот и чудненько, у нас чисто, и у этих бедолаг небольшой заработок.
Я отошла от ящиков на почтительное расстояние, так как пахло от товарищей далеко не розами, да и их увлечённое копание в мусоре возбуждало брезгливость. А они, наверное, только так и зарабатывают на жизнь, вон у каждого по корзине разной степени изношенности.
– Давно у меня не было такого весёлого воскресенья, – обтерев ладони платком, Оз смял его и швырнул в один из ящиков. – Каждый раз одно и то же. А тут новые места и новые знакомства.
– Нам бы телешку. Полехше ташыть будет, – прошамкал босяк, обряженный в ветхий сюртук с оттопыренными карманами. И пальцем на нашу тачку указал.
Я категорично покачала головой.
– Нет, господа хорошие, уж как-нибудь сами. Упрёте нашу тачку, и ищи-свищи вас.
– Бен, ты строгий руководитель, – отметил Оз.
– Будешь слишком добрым, и тебе на голову сядут.
– Лучше и не скажешь.
Оз снял с ветки квёло растущего дерева свой пиджак и, встряхнув его, оделся. Я поняла намёк и последовала его примеру. Пора и честь знать.
– Извини, ты ведь не на такую встречу рассчитывал.
– Не буду лукавить, я думал, всё пройдёт иначе. Зато впечатлений теперь на всю оставшуюся жизнь хватит.
И не сердится же. Точно воспринимает недостойное для джентльмена времяпровождение как прикол. Вот, а говорят, все англичане чопорные снобы. А Оз только на первый взгляд кажется недоступным идеалом. Правда, не совсем вникаю, зачем он с собой таскает короткую тросточку. У Джона и то посерьёзней аксессуарчик будет. Эх, понты такие понты.
Неудобно-то как. Потащился со мной в такую дыру.
Я перепрыгнула мутную лужу сомнительного происхождения. Ну и люди здесь живут, просто свиньи! Ой, кто-то хрюкает поблизости, или мне послышалось?
Поскорей бы выйти на какую-нибудь большую улицу, где можно поймать кэб. Никакого удовольствия тащиться по улочкам, где нищета бьёт по глазам, носу и ушам.
Главное, не ныть. Оз держится молодцом, и я буду.
Такие же серые и неказистые, как окружающий пейзаж, подростки подошли к нам и, нагло ухмыляясь, взяли в кольцо.
Твою ж… Сейчас начнётся. «Как пройти в библиотеку?», «Который час?» или «Есть закурить?»
Я не стала дожидаться верного варианта.
– Дайте пройти.
Прыщавый гопник лет шестнадцати нагло ощерился в ответ. Фу, да у него зубы нечищеные!
