– Не проходите мимо обездоленных, добрые джентльмены. Не хотите ли пожертвовать немного денежек?
Его подельник, чуть помладше, с долей растерянности в глазах продемонстрировал нам кухонный нож. Третий, рыжий пацан с оттопыренными ушами, скорчил рожу поборзей и многообещающе сунул руку к себе в карман.
– Часики, костюмчики. Всё возьмём, не побрезгуем, – гоготнул первый.
Что за дела! Куда полиция смотрит?!
– Да, да, конечно, – неожиданно быстро сдался Оз, отдавая рыжему трость. – Мы любим благотворительность. Правда, Бен?
Блин, а это явно камень в мой огород. Если бы не мой энтузиазм, ничего бы не случилось. Он никогда не простит меня и будет прав. Из-за него ему придётся добираться домой без денег да ещё в исподнем. И мне! Вот уж позорище, я умру со стыда! Прям щас стеку по стеночке…
То, что я увидела в следующие секунды, взорвало мне мозг. Оз, сняв пиджак, накинул его на жадно протянутые руки, обмотав их, притянул нахала к себе и нанёс ему удар головой в лицо. Рассказываю долго, а всё произошло вот так – вжух!
Подросток с ножом испуганно вздрогнул, но всё же сделал шаг в мою сторону.
Зря. Ой, зря.
Сгорбившись, я растопырила руки и заревела, как дикий зверь. Мальчишка замер, словно наткнулся на невидимый барьер.
– Реальность иллюзия, вселенная голограмма, скупай золото!!! – проорала я голосом Джигурды.
Сопляк вскрикнул и бросился бежать. Его товарищи окончательно растеряли кураж, и их как ветром сдуло.
Оз подобрал трость и, сунув её под мышку, поднял с земли испачканный пиджак.
– Досадно, но несмертельно, – он позволил себе легкомысленно улыбнуться. – А здорово ты их напугал. Я сам сначала не понял, что происходит.
Меня похвалили? Меня похвалили! Жизнь прекрасна!
Лишь бы сейчас не выглядеть кокетливой девочкой.
– Оз, ты только не думай, что я псих. Это была самооборона.
– Это было гениально.
– А ты круто ему вмазал!
– Предлагаю продолжить обмен комплиментами в другом месте. Мы здесь чужие, а за этими детишками стоят люди, которых наши с тобой трюки не смутят.
Мы с несвойственной приличным джентльменам прытью выбежали на забитую экипажами улицу.
– Как выберемся из этой клоаки, может, посидим в приличном пабе? – даже не отдышавшись, предложил Оз.
– Лучше в кофейне. Умираю как хочется кофе с тортиком, – выпалила я.
Вместо того чтобы поднять меня на смех, Оз, не выпендриваясь, принял моё предложение.
Да мы с ним спелись! Жизнь определённо налаживается.
А дома обязательно досмотрю «Гравити фолз», которому теперь обязана всем. Фантазия фантазией, а нужные слова иногда бывают банальными цитатами.
АФФТАР ЖЖОТ
«Эмма и Фредерик были
самыми гадкими и непослушными
детьми во всём Лондоне…»
Начало новой сказки мисс Боунс
Чарли неспешно разглядывала мои рисунки. Стопочка приличная накопилась, так как мой досуг в последнее время был сильно ограничен. А я, лёжа в обнимку с подушкой, не сводила глаз с её распущенных волос. Каштановые, с золотистым отливом, они покрывали её спину, как шёлковый плащ. Красотища, всю жизнь о таких мечтала. Мои волосы тоже каштановые, но гораздо темнее и им не хватает лоска. Наверное, испортила, когда стала в старших классах баловаться краской и тониками. Будь я сестрой Чарли, обязательно бы расчесала эту красоту, хоть разочек. Вот только я брат, и мне как бы не полагается так себя вести. Что за жизнь такая, я тут уже почти неделю, а всё никак не привыкну к викторианству, да и, если честно, тяжело строить из себя джентльмена. Я же, на крайний случай, леди!
Едва взглянув на очередной рисунок, Чарли вдруг разразилась смехом, за который матушка её бы непременно отчитала.
– Чё ржёшь, я тоже хочу! – я отлепилась от подушки и, подпрыгнув на кровати, заглянула ей через плечо.
Оказывается, девушку насмешила сценка, нарисованная в чиби стиле. В маленьких большеголовых человечках с лёгкостью угадывались члены её семьи. Бен и Джон были связаны между собой длиннющим шарфом, и его кончик вёл к живо орудующей спицами миссис Хант. Над женской фигурой висело облачко с надписью «Теперь моим мальчикам будет тепло», а над её жертвами – «Мам, на дворе июль!!!».
– Ты никогда раньше так не рисовал, – выдавила сквозь смех Чарли.
От её реплики у меня пропало желание веселиться.
– Скажи, только честно. Тебе не противно со мной общаться?
– Что? Да как ты мог об этом подумать?
Она оторвалась от картинок и посмотрела на меня с укором.
– Ну… Джон говорит, что больше не видит во мне брата. Что я примитивное существо, занявшее его тело.
– Нашёл кого слушать, – вспыхнула Чарли. – Ты ничуть не изменился. Просто память иногда подводит. С кем не бывает?
Девушка притянула меня к себе и, обняв, чмокнула в лоб. Сопротивляться не было смысла, она по силе сама как парень.
– Бенни, всё в порядке. Ты всего лишь забыл о некоторых дурацких правилах, и тебя не сковывают приличия. Как бы мне хотелось оказаться на твоём месте…
Это уж вряд ли.
– Ты же не тупо меня утешаешь? Может, я на самом деле ужасный зануда?
– Ты зануда только для Джона и его недалёких дружков. Не обращай на них внимания.
Высвободившись из объятий, я вернулась к подушке. Пришла пора спросить то, что не давало мне покоя целый день.
– Чарли, а как тебе Оз?
– Оз? Тёрнер? – она поправила ночную сорочку и села поудобней. – Никогда о нём раньше не слышала. У тебя не очень много друзей, ты более разборчив в связях, в отличие от Джона. И честно говоря, я очень удивилась тому, что ты пригласил его к нам. Это мало на тебя похоже, ведь получается, что вы познакомились до того, как ты потерял память. Значит, уже тогда что-то произошло.
– А может, он так сильно мне понравился. Так как он тебе?
– И ты не теряешь надежду выдать меня замуж? – усмехнулась Чарли. – Зачем ему, самодовольному красавцу, такая как я? Портить породу? Да он даже не смотрел на меня.
Блин, из меня брат какой-то бестактный получается.
– Он не говорил с тобой обо мне?
– Нет, – призналась я, чувствуя, что начинаю стыдиться своих слов. Была бы девчонкой, разговор бы в нужную сторону пошёл, а так фигня выходит. – Но вы с ним даже не общались, так что не всё потеряно.
– Не переживай за меня, я всё равно не собираюсь замуж. Боюсь стать такой, как мама. Серьёзно, Бен! Я не хочу быть в тени мужа. Не хочу рожать ораву детей, чтобы избежать сплетен о постыдных болезнях и холодных отношениях с супругом.
У неё даже руки стали подрагивать. Большие, сильные руки, неподходящие утончённой леди. Миссис Хант не раз при мне стыдила дочь за то, что краснеет из-за неё перед модистками.
– Мама довольна своей жизнью. Ей доставляет удовольствие даже её кривое рукоделие, а я так не могу.
– А что будет, если ты не выйдешь замуж?
– Останусь старой девой. Сначала в родительском доме, потом, если вы будете ко мне добры, кто-нибудь из братьев возьмёт меня к себе приживалкой.
Я как представила себя на её месте, у меня аж всё внутри похолодело. Одно дело быть женой и совсем другое жить у родственников на птичьих правах, изо дня в день слышать упрёки в свой адрес и терпеть змеиное шипение жён своих братьев.
Палка о двух концах. Выйдешь замуж – будешь мужу в рот заглядывать, не выйдешь – будешь кем-то вроде бесполезной старушки Мэгги. Вот средневековые нравы!
– Чарли, я постараюсь найти для тебя хорошего мужа, а не козла, который будет тебе всё запрещать.
– Хорошо бы, – то ли в шутку, то ли всерьёз ответила она.
Девушка вытащила из стопки рисунок, на котором я в анимешном стиле изобразила Тауриэль и Кили. Она с грустной улыбкой полюбовалась на влюблённую парочку киногероев.
– Если нравится, забирай.
– Спасибо, заберу… Ты сам их придумал?
– Не знаю, – не стала я присваивать себе лавры Толкиена и Джексона. – Может, в памяти всплыло. Читал или видел… в театре.
– А я люблю придумывать истории, – мечтательно произнесла Чарли. – Только я так стесняюсь, что даже тебе никогда об этом не говорила.
– Да ну?
– Ты знал, что я в детстве всякую чушь писала, и даже посмеивался надо мной. Но я это дело не бросила и до сих пор пишу. У меня несколько тетрадей-чистовиков. А недавно закончила первый роман.
И она стыдливо отвела глаза.
Да я обязана её поддержать, пусть её опусы и будут похожи на рукоделие миссис Хант в буквенном виде!
Договорившись о том, что утром она даст мне почитать свои рассказы, мы расстались.
Эх, не получилось нормально поболтать. Чарли, конечно, доверяет Бену, но мне-то надо разговаривать с ней, как брат, а не как подружка.
Как же надоело быть другим человеком! Прикольно ненадолго примерить роль и совсем не прикольно остаться в чужом теле навсегда. Так ни с Чарли пооткровенничать, ни с Озом пофлиртовать.
В растрёпанных чувствах я погасила свет и стала в потёмках наводить порядок на кровати. Одеяло смято, подушка валяется не на положенном месте…
– Убирайся прочь, тварь!!!
Я выпрямилась от гневного окрика и огляделась по сторонам. В голове эхом проматывались эти слова, сердце бухало так сильно, что пульс болезненно давил на виски.
Никого. В комнате не было никого.
Я беспомощно села на пол, прислонившись спиной к кровати.
– Кто здесь?
Нет ответа. Только назойливый, как комариный писк, звон в ушах, и моё тяжёлое дыхание.
Тот голос. Он был мне знаком…
– Бен?
Догадка одновременно обрадовала и напугала меня. Я не угробила Бена, не отправила его душу в какое-то ужасное место. Он здесь. Со мной.
Хорошо это или плохо?
Я так долго ждала, когда Бен снова выйдет на контакт, что у меня закралась мысль о слуховых галлюцинациях. Естественно, подобное объяснение странного явления меня не устраивало. Я же явственно слышала его голос. Перепугалась, как героиня фильма ужасов, и даже умудрилась сильно обидеться. Из-за чего? А кому было бы приятно, если бы его ни за что ни про что тварью обозвали? Бедная Варежка ведь не виновата, что нечистая сила в виде кошачьей статуэтки запихнула её в чужое тело. Я – тоже жертва. Маюсь в чужой семье, хожу на улицу не накрашенная, в душе не моюсь, музыку не слушаю… И я могу жаловаться до бесконечности, мой список претензий гораздо длиннее!
Однако я его понимаю. Не думаю, что я была бы в восторге от того, что в моём теле рулит кто-то другой. Наверное, это мерзко и стрёмно… Вдруг он в курсе всех-всех моих телодвижений? А-а-а, жу-у-уть! И всё равно я ни в чём не виновата!
На следующее утро я была так издёрганна, что вцепилась в рассказ Чарли как в антидепрессант. Не очень благородно с моей стороны, зато ржач над графоманскими опусами в интернете всегда поднимал мне настроение. Что тут у нас? Лав-стори с фиалковыми глазами, в которых плещется ночь?
К собственной неожиданности, я с жадностью прочитала первую страницу, затем вторую… Да это весьма годная адвенчура! И таким красочным языком написана, что невольно смакуешь каждую строчку. Короче, там один парень, некий Джо Хиггинс, приезжает погостить в поместье к приятелю, и выясняется, что этот самый приятель давным-давно помер, и его призрак скитается в мрачных стенах. Отважный Джо пытается выбраться из проклятого дома, но он постоянно попадает в ловушки. А вся фигня завертелась, потому что… Не буду спойлерить.
Меня потревожили, когда я дошла до эпизода, где главный герой заходит в комнату, в которой постоянно идёт снег.
С символическим стуком в приоткрытую дверь ко мне зашла вездесущая миссис Хант. За её спиной маячил субъект с по-дурацки подкрученными усами.
– Бенни, дорогой, ты не занят?
Вообще-то занят.
Джо метнулся назад, схватился голой рукой за металлическую ручку. Ай, примёрзнет же! Ну да, вот на ней остался кровавый след…
Я, нехотя, отложила чтение.
– Для мамы я всегда свободен.
– Как себя чувствует наш больной? – фальшиво-бодрым тоном воскликнул мужичок с усами.
Он без приглашения вторгся в мои временные владения и, подтащив стул к кровати, плюхнулся на него.
– Вы кто?
Я села на кровати и по-девчачьи поджала пальцы ног.
– Проявление беспокойства, – сообщил незваный гость.
Лады, пусть будет «Проявление беспокойства». Ему подходит.
– Это доктор Слайм, он будет тебя лечить, – с кровожадным азартом изрекла миссис Хант.
В сомнении скривив губы, я покосилась на что-то быстро записывающего в блокноте «дохтура». Нафиг он мне нужен? Меня доктор Симмонс более чем устраивал, я даже приноровилась выписанные им лекарства незаметно утилизировать.
Я старалась дышать неглубоко. Трудно было понять, чем больше от него пахнет, потом или одеколоном.
– На что жалуетесь, сэр?
– На домогательства посторонних личностей.
– Общение с вымышленными инфернальными сущностями, – пробормотал доктор Слайм, шустро водя карандашом в записной книжке.
Эй-эй, я общаюсь только с Беном, и то он больше не горит желанием продолжать знакомство.
– Я же вам говорила, доктор. После падения с лошади он ничего не помнит, – простонала миссис Хант.
– Проблема может быть более серьёзной, поэтому я настаиваю на обследовании.
Испытывая гадливость, отодвинулась от него подальше.
– Я против обследований. Категорически. Оставьте меня в покое, я вам не доверяю.
– Не стоит меня бояться. Я многих вылечил, и вы у нас скоро будете как новенький.
– Нет!
Мужик плотоядно улыбнулся.
– Для начала необходимо очистить ваше тело от вредных микроорганизмов, чтобы они не мешали восстановлению памяти. К вискам приложим пиявок, они уберут лишнюю, давящую на ослабленный мозг кровь, а регулярные холодные клизмы взбодрят кишечник. Так же пропишу для вас специальную диету и лекарства… Что вы сейчас принимаете?
– Доктор, да вы сами как будто под чем-то!
Миссис Хант почти натурально всхлипнула.
– Сыночек, не дерзи.
Да я не дерзю, а самообороняюсь. Ну не готова я ради её душевного спокойствия терпеть инквизиторские пытки.
Я выразилась предельно ясно:
– Вы мне не подходите.
– Это тревожный сигнал, когда больной отрицает свою болезнь, – заявил доктор Слайм. – В таком случае лечение необходимо проводить в клинике под неусыпным контролем, иначе желаемое улучшение так и не наступит.
– Мы согласны, доктор, – придушенным от отчаяния голосом сказала миссис Хант.
Мы?! Мы это кто? Николай Второй?
– Фигушки! – я встала с кровати, прихватив тетрадь с рассказами Чарли. – Идите отсюда подобру-поздорову, вас наверняка заждались пациенты, которые жить не могут без ваших клизм и пиявок.
– Вы не можете отвечать за свои поступки, вы больны, – авторитетным тоном возразил доктор Слайм. – Вы ведёте себя агрессивно, а это в нашем обществе не норма. Я бы вам, помимо прочего, прописал бы покой и утренние прогулки на свежем воздухе, чтобы унять вашу активность. Рукоблудием не занимаетесь?
– Слышь, ещё одно слово, и я тебя покусаю!
– Ярко-выраженная куантропия! – тот с восхищением на усатом лице сделал новую пометку в записной книжке.
Чего? Это он типа олигофреном меня назвал или что?
– Ах вот так… Тогда скажите мне, что такое дефибриллятор?
Доктор уставился на меня в недоумении.
– Постараюсь на досуге посмотреть в словаре…
– Какой словарь! Вы врач и не знаете, что такое дефибриллятор! Позор!
Щёки миссис Хант стали пунцовыми, как у матрёшки.
– Не говори плохие слова, Бенни!
Я говорю плохие слова?! А то, что выдаёт доктор, разве можно озвучивать в присутствии дамы?
– Повторяю для тех, кто с утра хлебнул тормозной жидкости.
Его подельник, чуть помладше, с долей растерянности в глазах продемонстрировал нам кухонный нож. Третий, рыжий пацан с оттопыренными ушами, скорчил рожу поборзей и многообещающе сунул руку к себе в карман.
– Часики, костюмчики. Всё возьмём, не побрезгуем, – гоготнул первый.
Что за дела! Куда полиция смотрит?!
– Да, да, конечно, – неожиданно быстро сдался Оз, отдавая рыжему трость. – Мы любим благотворительность. Правда, Бен?
Блин, а это явно камень в мой огород. Если бы не мой энтузиазм, ничего бы не случилось. Он никогда не простит меня и будет прав. Из-за него ему придётся добираться домой без денег да ещё в исподнем. И мне! Вот уж позорище, я умру со стыда! Прям щас стеку по стеночке…
То, что я увидела в следующие секунды, взорвало мне мозг. Оз, сняв пиджак, накинул его на жадно протянутые руки, обмотав их, притянул нахала к себе и нанёс ему удар головой в лицо. Рассказываю долго, а всё произошло вот так – вжух!
Подросток с ножом испуганно вздрогнул, но всё же сделал шаг в мою сторону.
Зря. Ой, зря.
Сгорбившись, я растопырила руки и заревела, как дикий зверь. Мальчишка замер, словно наткнулся на невидимый барьер.
– Реальность иллюзия, вселенная голограмма, скупай золото!!! – проорала я голосом Джигурды.
Сопляк вскрикнул и бросился бежать. Его товарищи окончательно растеряли кураж, и их как ветром сдуло.
Оз подобрал трость и, сунув её под мышку, поднял с земли испачканный пиджак.
– Досадно, но несмертельно, – он позволил себе легкомысленно улыбнуться. – А здорово ты их напугал. Я сам сначала не понял, что происходит.
Меня похвалили? Меня похвалили! Жизнь прекрасна!
Лишь бы сейчас не выглядеть кокетливой девочкой.
– Оз, ты только не думай, что я псих. Это была самооборона.
– Это было гениально.
– А ты круто ему вмазал!
– Предлагаю продолжить обмен комплиментами в другом месте. Мы здесь чужие, а за этими детишками стоят люди, которых наши с тобой трюки не смутят.
Мы с несвойственной приличным джентльменам прытью выбежали на забитую экипажами улицу.
– Как выберемся из этой клоаки, может, посидим в приличном пабе? – даже не отдышавшись, предложил Оз.
– Лучше в кофейне. Умираю как хочется кофе с тортиком, – выпалила я.
Вместо того чтобы поднять меня на смех, Оз, не выпендриваясь, принял моё предложение.
Да мы с ним спелись! Жизнь определённо налаживается.
А дома обязательно досмотрю «Гравити фолз», которому теперь обязана всем. Фантазия фантазией, а нужные слова иногда бывают банальными цитатами.
ГЛАВА 7
АФФТАР ЖЖОТ
«Эмма и Фредерик были
самыми гадкими и непослушными
детьми во всём Лондоне…»
Начало новой сказки мисс Боунс
Чарли неспешно разглядывала мои рисунки. Стопочка приличная накопилась, так как мой досуг в последнее время был сильно ограничен. А я, лёжа в обнимку с подушкой, не сводила глаз с её распущенных волос. Каштановые, с золотистым отливом, они покрывали её спину, как шёлковый плащ. Красотища, всю жизнь о таких мечтала. Мои волосы тоже каштановые, но гораздо темнее и им не хватает лоска. Наверное, испортила, когда стала в старших классах баловаться краской и тониками. Будь я сестрой Чарли, обязательно бы расчесала эту красоту, хоть разочек. Вот только я брат, и мне как бы не полагается так себя вести. Что за жизнь такая, я тут уже почти неделю, а всё никак не привыкну к викторианству, да и, если честно, тяжело строить из себя джентльмена. Я же, на крайний случай, леди!
Едва взглянув на очередной рисунок, Чарли вдруг разразилась смехом, за который матушка её бы непременно отчитала.
– Чё ржёшь, я тоже хочу! – я отлепилась от подушки и, подпрыгнув на кровати, заглянула ей через плечо.
Оказывается, девушку насмешила сценка, нарисованная в чиби стиле. В маленьких большеголовых человечках с лёгкостью угадывались члены её семьи. Бен и Джон были связаны между собой длиннющим шарфом, и его кончик вёл к живо орудующей спицами миссис Хант. Над женской фигурой висело облачко с надписью «Теперь моим мальчикам будет тепло», а над её жертвами – «Мам, на дворе июль!!!».
– Ты никогда раньше так не рисовал, – выдавила сквозь смех Чарли.
От её реплики у меня пропало желание веселиться.
– Скажи, только честно. Тебе не противно со мной общаться?
– Что? Да как ты мог об этом подумать?
Она оторвалась от картинок и посмотрела на меня с укором.
– Ну… Джон говорит, что больше не видит во мне брата. Что я примитивное существо, занявшее его тело.
– Нашёл кого слушать, – вспыхнула Чарли. – Ты ничуть не изменился. Просто память иногда подводит. С кем не бывает?
Девушка притянула меня к себе и, обняв, чмокнула в лоб. Сопротивляться не было смысла, она по силе сама как парень.
– Бенни, всё в порядке. Ты всего лишь забыл о некоторых дурацких правилах, и тебя не сковывают приличия. Как бы мне хотелось оказаться на твоём месте…
Это уж вряд ли.
– Ты же не тупо меня утешаешь? Может, я на самом деле ужасный зануда?
– Ты зануда только для Джона и его недалёких дружков. Не обращай на них внимания.
Высвободившись из объятий, я вернулась к подушке. Пришла пора спросить то, что не давало мне покоя целый день.
– Чарли, а как тебе Оз?
– Оз? Тёрнер? – она поправила ночную сорочку и села поудобней. – Никогда о нём раньше не слышала. У тебя не очень много друзей, ты более разборчив в связях, в отличие от Джона. И честно говоря, я очень удивилась тому, что ты пригласил его к нам. Это мало на тебя похоже, ведь получается, что вы познакомились до того, как ты потерял память. Значит, уже тогда что-то произошло.
– А может, он так сильно мне понравился. Так как он тебе?
– И ты не теряешь надежду выдать меня замуж? – усмехнулась Чарли. – Зачем ему, самодовольному красавцу, такая как я? Портить породу? Да он даже не смотрел на меня.
Блин, из меня брат какой-то бестактный получается.
– Он не говорил с тобой обо мне?
– Нет, – призналась я, чувствуя, что начинаю стыдиться своих слов. Была бы девчонкой, разговор бы в нужную сторону пошёл, а так фигня выходит. – Но вы с ним даже не общались, так что не всё потеряно.
– Не переживай за меня, я всё равно не собираюсь замуж. Боюсь стать такой, как мама. Серьёзно, Бен! Я не хочу быть в тени мужа. Не хочу рожать ораву детей, чтобы избежать сплетен о постыдных болезнях и холодных отношениях с супругом.
У неё даже руки стали подрагивать. Большие, сильные руки, неподходящие утончённой леди. Миссис Хант не раз при мне стыдила дочь за то, что краснеет из-за неё перед модистками.
– Мама довольна своей жизнью. Ей доставляет удовольствие даже её кривое рукоделие, а я так не могу.
– А что будет, если ты не выйдешь замуж?
– Останусь старой девой. Сначала в родительском доме, потом, если вы будете ко мне добры, кто-нибудь из братьев возьмёт меня к себе приживалкой.
Я как представила себя на её месте, у меня аж всё внутри похолодело. Одно дело быть женой и совсем другое жить у родственников на птичьих правах, изо дня в день слышать упрёки в свой адрес и терпеть змеиное шипение жён своих братьев.
Палка о двух концах. Выйдешь замуж – будешь мужу в рот заглядывать, не выйдешь – будешь кем-то вроде бесполезной старушки Мэгги. Вот средневековые нравы!
– Чарли, я постараюсь найти для тебя хорошего мужа, а не козла, который будет тебе всё запрещать.
– Хорошо бы, – то ли в шутку, то ли всерьёз ответила она.
Девушка вытащила из стопки рисунок, на котором я в анимешном стиле изобразила Тауриэль и Кили. Она с грустной улыбкой полюбовалась на влюблённую парочку киногероев.
– Если нравится, забирай.
– Спасибо, заберу… Ты сам их придумал?
– Не знаю, – не стала я присваивать себе лавры Толкиена и Джексона. – Может, в памяти всплыло. Читал или видел… в театре.
– А я люблю придумывать истории, – мечтательно произнесла Чарли. – Только я так стесняюсь, что даже тебе никогда об этом не говорила.
– Да ну?
– Ты знал, что я в детстве всякую чушь писала, и даже посмеивался надо мной. Но я это дело не бросила и до сих пор пишу. У меня несколько тетрадей-чистовиков. А недавно закончила первый роман.
И она стыдливо отвела глаза.
Да я обязана её поддержать, пусть её опусы и будут похожи на рукоделие миссис Хант в буквенном виде!
Договорившись о том, что утром она даст мне почитать свои рассказы, мы расстались.
Эх, не получилось нормально поболтать. Чарли, конечно, доверяет Бену, но мне-то надо разговаривать с ней, как брат, а не как подружка.
Как же надоело быть другим человеком! Прикольно ненадолго примерить роль и совсем не прикольно остаться в чужом теле навсегда. Так ни с Чарли пооткровенничать, ни с Озом пофлиртовать.
В растрёпанных чувствах я погасила свет и стала в потёмках наводить порядок на кровати. Одеяло смято, подушка валяется не на положенном месте…
– Убирайся прочь, тварь!!!
Я выпрямилась от гневного окрика и огляделась по сторонам. В голове эхом проматывались эти слова, сердце бухало так сильно, что пульс болезненно давил на виски.
Никого. В комнате не было никого.
Я беспомощно села на пол, прислонившись спиной к кровати.
– Кто здесь?
Нет ответа. Только назойливый, как комариный писк, звон в ушах, и моё тяжёлое дыхание.
Тот голос. Он был мне знаком…
– Бен?
Догадка одновременно обрадовала и напугала меня. Я не угробила Бена, не отправила его душу в какое-то ужасное место. Он здесь. Со мной.
Хорошо это или плохо?
Я так долго ждала, когда Бен снова выйдет на контакт, что у меня закралась мысль о слуховых галлюцинациях. Естественно, подобное объяснение странного явления меня не устраивало. Я же явственно слышала его голос. Перепугалась, как героиня фильма ужасов, и даже умудрилась сильно обидеться. Из-за чего? А кому было бы приятно, если бы его ни за что ни про что тварью обозвали? Бедная Варежка ведь не виновата, что нечистая сила в виде кошачьей статуэтки запихнула её в чужое тело. Я – тоже жертва. Маюсь в чужой семье, хожу на улицу не накрашенная, в душе не моюсь, музыку не слушаю… И я могу жаловаться до бесконечности, мой список претензий гораздо длиннее!
Однако я его понимаю. Не думаю, что я была бы в восторге от того, что в моём теле рулит кто-то другой. Наверное, это мерзко и стрёмно… Вдруг он в курсе всех-всех моих телодвижений? А-а-а, жу-у-уть! И всё равно я ни в чём не виновата!
На следующее утро я была так издёрганна, что вцепилась в рассказ Чарли как в антидепрессант. Не очень благородно с моей стороны, зато ржач над графоманскими опусами в интернете всегда поднимал мне настроение. Что тут у нас? Лав-стори с фиалковыми глазами, в которых плещется ночь?
К собственной неожиданности, я с жадностью прочитала первую страницу, затем вторую… Да это весьма годная адвенчура! И таким красочным языком написана, что невольно смакуешь каждую строчку. Короче, там один парень, некий Джо Хиггинс, приезжает погостить в поместье к приятелю, и выясняется, что этот самый приятель давным-давно помер, и его призрак скитается в мрачных стенах. Отважный Джо пытается выбраться из проклятого дома, но он постоянно попадает в ловушки. А вся фигня завертелась, потому что… Не буду спойлерить.
Меня потревожили, когда я дошла до эпизода, где главный герой заходит в комнату, в которой постоянно идёт снег.
С символическим стуком в приоткрытую дверь ко мне зашла вездесущая миссис Хант. За её спиной маячил субъект с по-дурацки подкрученными усами.
– Бенни, дорогой, ты не занят?
Вообще-то занят.
Джо метнулся назад, схватился голой рукой за металлическую ручку. Ай, примёрзнет же! Ну да, вот на ней остался кровавый след…
Я, нехотя, отложила чтение.
– Для мамы я всегда свободен.
– Как себя чувствует наш больной? – фальшиво-бодрым тоном воскликнул мужичок с усами.
Он без приглашения вторгся в мои временные владения и, подтащив стул к кровати, плюхнулся на него.
– Вы кто?
Я села на кровати и по-девчачьи поджала пальцы ног.
– Проявление беспокойства, – сообщил незваный гость.
Лады, пусть будет «Проявление беспокойства». Ему подходит.
– Это доктор Слайм, он будет тебя лечить, – с кровожадным азартом изрекла миссис Хант.
В сомнении скривив губы, я покосилась на что-то быстро записывающего в блокноте «дохтура». Нафиг он мне нужен? Меня доктор Симмонс более чем устраивал, я даже приноровилась выписанные им лекарства незаметно утилизировать.
Я старалась дышать неглубоко. Трудно было понять, чем больше от него пахнет, потом или одеколоном.
– На что жалуетесь, сэр?
– На домогательства посторонних личностей.
– Общение с вымышленными инфернальными сущностями, – пробормотал доктор Слайм, шустро водя карандашом в записной книжке.
Эй-эй, я общаюсь только с Беном, и то он больше не горит желанием продолжать знакомство.
– Я же вам говорила, доктор. После падения с лошади он ничего не помнит, – простонала миссис Хант.
– Проблема может быть более серьёзной, поэтому я настаиваю на обследовании.
Испытывая гадливость, отодвинулась от него подальше.
– Я против обследований. Категорически. Оставьте меня в покое, я вам не доверяю.
– Не стоит меня бояться. Я многих вылечил, и вы у нас скоро будете как новенький.
– Нет!
Мужик плотоядно улыбнулся.
– Для начала необходимо очистить ваше тело от вредных микроорганизмов, чтобы они не мешали восстановлению памяти. К вискам приложим пиявок, они уберут лишнюю, давящую на ослабленный мозг кровь, а регулярные холодные клизмы взбодрят кишечник. Так же пропишу для вас специальную диету и лекарства… Что вы сейчас принимаете?
– Доктор, да вы сами как будто под чем-то!
Миссис Хант почти натурально всхлипнула.
– Сыночек, не дерзи.
Да я не дерзю, а самообороняюсь. Ну не готова я ради её душевного спокойствия терпеть инквизиторские пытки.
Я выразилась предельно ясно:
– Вы мне не подходите.
– Это тревожный сигнал, когда больной отрицает свою болезнь, – заявил доктор Слайм. – В таком случае лечение необходимо проводить в клинике под неусыпным контролем, иначе желаемое улучшение так и не наступит.
– Мы согласны, доктор, – придушенным от отчаяния голосом сказала миссис Хант.
Мы?! Мы это кто? Николай Второй?
– Фигушки! – я встала с кровати, прихватив тетрадь с рассказами Чарли. – Идите отсюда подобру-поздорову, вас наверняка заждались пациенты, которые жить не могут без ваших клизм и пиявок.
– Вы не можете отвечать за свои поступки, вы больны, – авторитетным тоном возразил доктор Слайм. – Вы ведёте себя агрессивно, а это в нашем обществе не норма. Я бы вам, помимо прочего, прописал бы покой и утренние прогулки на свежем воздухе, чтобы унять вашу активность. Рукоблудием не занимаетесь?
– Слышь, ещё одно слово, и я тебя покусаю!
– Ярко-выраженная куантропия! – тот с восхищением на усатом лице сделал новую пометку в записной книжке.
Чего? Это он типа олигофреном меня назвал или что?
– Ах вот так… Тогда скажите мне, что такое дефибриллятор?
Доктор уставился на меня в недоумении.
– Постараюсь на досуге посмотреть в словаре…
– Какой словарь! Вы врач и не знаете, что такое дефибриллятор! Позор!
Щёки миссис Хант стали пунцовыми, как у матрёшки.
– Не говори плохие слова, Бенни!
Я говорю плохие слова?! А то, что выдаёт доктор, разве можно озвучивать в присутствии дамы?
– Повторяю для тех, кто с утра хлебнул тормозной жидкости.
