– Это мои новые друзья, – с пугающей непосредственностью сказал Флоки. – Там такое было! Смотри, какие коньки, обледенеть можно! Сейчас пойду, ребятам расскажу, а потом отведу Леру в общежитие, а то она далеко живёт и ей будет неудобно на учёбу ходить.
Проскочив мимо приятеля, он скрылся за дверью.
И оставил нас с неприветливым эльфом.
От волнения я вцепилась в воротник одолженной куртки, думая, как будет лучше: снять или же пока оставить у себя.
– Добрый день, – первой пошла я на контакт.
Йон отбросил полотенце на ящики и пошёл мне навстречу. Веяло от пекаря чем-то грозным, хотя он выглядел не намного старше меня и совсем не брутально, как Инге. На его коричневом фартуке и на обнажённых из-за закатанных рукавов запястьях белела мука. Пепельные волосы были собраны на затылке в небрежный пучок.
– Лера.
Я дёрнулась от того, как он произнёс моё имя. Как тихая радость, сплетённая с тоской по чему-то былому.
– Как ты здесь оказалась? – он снова посерьёзнел.
Он смотрел на меня так, словно видел насквозь, поэтому я невольно сказала правду:
– Случайно. Из другого мира. Ректор Ниило намекает на то, что это его проделка. Я, кстати, тоже поступила в академию.
Тёмно-зелёные, как два кусочка яшмы, глаза эльфа недобро сузились.
– Ниило. Так и знал.
Было в этом что-то зловещее. Ещё поняла бы, если бы в его тоне сквозило «Ох уж этот старый проказник», но, похоже, Йон испытывал к ректору академии совсем не дружеские чувства.
– Стала ещё больше похожа на мать, – немножко оттаял Йон и взял меня за руки. – А где кольцо? Ты разве его не носишь? Я велел той женщине, Антонине, отдать его тебе, когда вырастешь.
– Бабушке? – я уже собиралась возразить, что никаких колец у меня нет, но вдруг кое-что вспомнила. – Золотое кольцо с разноцветными камушками? Бабушка говорила, что оно мамино, и что она передаст мне его, когда я выйду замуж.
Эльф сокрушённо вздохнул.
– Люди такие ненадёжные... А этого вы где подцепили?
– Он сам прицепился, – я покосилась на акулу пера, который, невзирая на недавнюю травму, что-то лихо строчил карандашом в маленьком блокнотике. – Что ты там пишешь?!
Моё возмущение его нисколько не смутило.
– В моём расследовании пригодится любая информация. И можно чуть-чуть поподробнее про «другой мир»? Что это значит?
Йон с неохотой отпустил меня.
– Ты просто глупец. Закон Северных земель защищает секреты эльфов от людей, не слышал о таком?
– Слышал, что этот закон ввели с одной единственной целью – не дать нашим мастерам и магам возможность перенять ваши умения. Коммерческая тайна, не более, – самодовольно отозвался журналюга. – Хозяева Норденбурга делают на вас огромные деньги, и они повесятся на собственных подтяжках, если товары, которые вы производите, перестанут быть эксклюзивом.
– Это одна из причин, по которой я не люблю людей, – без стеснения заявил Йон. – Вы эксплуатируете мой народ, а взамен только лицемерно скалитесь и по головке гладите. Так что за расследование ты ведёшь? Судя по всему коммерческий вопрос тебя как раз не интересует. Что же тогда?
Воодушевлённый репортёр поёрзал, усаживаясь поудобней.
– Ваша главная тайна! Откуда вы взялись? Почему о вас люди узнали всего два века назад? Это как-то связано с вашими сородичами с Большого острова?
Скрестив руки на груди, эльф подошёл к охотнику за сенсациями.
– Раньше я бы приказал бросить в темницу смертного, посягнувшего на то, что его слабый ум просто не способен принять. Но тебе повезло, человек. Моё положение бедственное, и сейчас я способен только на бесплодные угрозы.
– Подождите! – тот поднял вверх указательный палец. – Вы и есть сгинувший король Йон Бесчестный? Однажды я играл вас в школьном спектакле. Это такое унижение, валяться на полу с бутафорским клинком под мышкой, пока остальные вокруг тебя пляшут и радуются!
Плечи эльфа поникли.
– Когда я вновь обрету силу, то превращу тебя в жука и раздавлю.
– Ха-ха, я всё понял про ваши угрозы.
– Это не угроза, а план действий. Назови своё имя, я должен знать, с кем имею дело.
– Триггз, ваше опальное величество. Барнабас Триггз.
– И как так вышло, Барнабас Триггз, что ты рискнул сунуть свою бедовую голову в распри эльфийских королей?
Триггз, скорее, неосознанно потёр бедовую голову в ушибленном месте.
– Не смею уклоняться от ответа, когда ко мне обращается коронованная особа. Один лепрехун подкинул мне работёнку. А когда настала пора расплачиваться, шельмец предложил вместо денег тайну, разгадка которой сделает меня богачом. Так и сказал, «будешь купаться в золоте и почёте». Я вашему племени не сильно доверяю, но лепрехуны ещё никогда меня не обманывали. Для них остаться в долгу смерти подобно.
Он, видимо, хотел сказать что-то ещё, но ограничился глуповатым смешком. Свежая сенсация не давала ему покоя, как горячая картошка в руках. И выпустить жалко, и есть рано.
– Наверное, это очень печально, мучиться до конца своих дней от того, что почёт и слава были так близко, – тягучие слова эльфа были пропитаны натуральным издевательством. – Ещё не понял? Сейчас тебе никто не поверит, у тебя нет никаких доказательств. Даже если ты напишешь статью о том, что успел узнать, она не только не произведёт фурор, но и забудется к следующему же выпуску твоей газетёнки. Кто воспримет тебя всерьёз? Ты прохиндей, бегущий за звоном монет, мальчишка без принципов и мозгов. Тот лепрехун был излишне щедр, давая тебе такую идею для расследования. Не потянешь.
– А я накопаю фактов!
– Вот уж вряд ли, – не удержалась я от комментария и даже на миг опешила от собственной грубости. – Если Боб со своей шайкой вас снова не поймает, то вам достанется от местных людей. Когда до них дойдут слухи о что-то вынюхивающем журналисте с Большого острова, вас наверняка накажут. Надеюсь, вам грозит только депортация, а не смертная казнь.
Йон снял с меня куртку и погладил по плечу.
– Всё-таки не зря я прятал тебя от вражеских чар. Как жаль, что твой брат околдован так же, как и все остальные.
Я с таким удовольствием следила за судьбой незадачливого журналиста, что внимание к моей персоне сбило с толку. Меня якобы от чего-то прятали, а ещё у меня есть брат! Это точно всё про меня?
– Так, так, – Триггз направил на нас указательные пальцы и поводил ими, как искатель воды виноградной лозой. – Принцесса? Вот это поворот.
Тут у меня коленки дрогнули.
– Кто принцесса? Я?
– Да, моё золотце. А твой брат Флоки – принц, – запросто подтвердил Йон. – Знаешь, как ты запомнишь этот день, Барнабас Триггз? Как день Самого большого разочарования в твоей жалкой жизни. Столько сенсаций разом, а без доказательств они все пусты.
Уж для меня это точно был день Самой большой нерзаберихи. Я присела на один из ящиков и схватилась за голову. От правой руки всё ещё пахло яблочными духами.
Я эльф. От рождения. Но выросла в чужом мире у людей, которых считала родственниками. А мой настоящий отец бывший король, а ныне – пекарь со скверным характером. Разве такое бывает?
– Удачная командировочка, – радовался Триггз. – Интриги королей, пропавшая принцесса... Это ж получится не статья, а серия статей. Шокирующие факты! Разоблачительные интервью! Первая полоса! Огромные тиражи! Люди полюбят эту историю! А если договориться с беллетристами, можно получить нехилый процент с продаж брошюр...
– Без доказательств это всё бред. Проваливай, пока тебя в пироге не запекли, – мой вновь обретённый родитель уже растерял остатки дружелюбия. В подтверждение серьёзности своих намерений он схватил швабру и отточенным движением ткнул кончик древка в Триггза.
Внезапный ужас в перекошенном лице журналиста сменился показной удалью.
– В пирог мне ещё рано. У меня есть туз в рукаве, – Триггз чуть отодвинулся от воинственно нацеленной швабры и вытащил из-за пазухи маленький пузатый флакон. – Оборотное зелье ведьмы-полукровки позволит мне внедриться в ваше общество. А если вы, ваше опальное величество, чуть подсобите, всё пройдёт как по маслу. Считайте, успех мероприятия гарантирован!
Я бы не удивилась, если бы в следующий момент Йон отколошматил наглеца, но события потекли в ином направлении. И вовсе не потому, что вернулся Флоки и предложил напоить гостей чаем. Йон слишком доброжелательно отнёсся к этой идее, хотя ему было проще вышвырнуть туриста-журналиста за порог. Но как только Флоки умчался за угощением, атмосфера снова накалилась.
– Значит так, – с расстановкой заговорил Йон, опираясь на швабру. – Мой сын околдован и, как все жители деревни, ничего не помнит о жизни на Большом острове. Даже не думай ему на что-то намекать, только навредишь. Себе в первую очередь. Это понятно?
Триггз смущённо потёр нос.
– Так вы меня не гоните?
– Ты. Эльфы ко всем обращаются на «ты». Или передумал внедряться?
– Нет, конечно, всё в силе. Я только запишу...
– Пей.
– Я не думал, что прямо сейчас...
– Тогда пошёл вон.
Сердито посопев, Триггз снял зубами перчатку и схватился за пробку ведьминского пузырька. Мне же стало жалко парня, как будто ему предстояло выпить отраву. Ну правда же, вдруг та ведьма что-то нахимичила? Или срок годности истёк?
– Может, не надо?
Моё, ничем не подкреплённое опасение, проигнорировалось.
– Ваше здоровье! – с кривой ухмылкой Триггз отсалютовал флаконом как кубком. – Слава Йону Бесчестному! Да озарят его путь великие боги...
Тост был прерван недвусмысленным взмахом шваброй.
Наш авантюрист выпил зелье одним глотком и тут же со стоном съёжился, схватившись за живот. Я вскочила с места, но Йон знаком велел мне не подходить ближе.
– Надо же, настоящее, не водичка, – жёстко сказал эльф. – Не скули, смертный, ты пугаешь мою дочь. Лера, не смотри. Человеческая магия это худшее из извращений, которое только можно было придумать.
Просипев что-то про «доброту остроухих», Триггз бухнулся набок, судорожно дёрнулся и уменьшился чуть ли не в два раза. Магия не затронула одежду, и его вещи теперь выглядели как одолженные ребёнком из родительского шкафа для какой-то игры.
А ведь Йон наверняка догадывался об этой детали. До чего же вредный эльф, даже стыдно такого отцом называть. Вопреки его желаниям, я приблизилась к Триггзу и опустилась перед ним на колени. Слышала, как папенька негодующе втянул воздух сквозь зубы, но он мне был не указ.
– Как ты? – из девчачьего чувства жалости я погладила Триггза по вьющимся волосам и заметила, что его ухо заострилось как у местного населения.
– Ужасно, – прошептал он самым что ни на есть предсмертным образом. – Как отбитая котлета перед фатальным путешествием на сковородку. Боюсь, меня исцелит только поцелуй прекрасной принцессы.
Вот клоун!
– Только вздумай положить на неё глаз, ослеплю, – прошипел Йон.
– Скоро я буду коллекционировать твои угрозы, величество, – отозвался Триггз уже бодрее и предпринял неудачную попытку встать. Запутался в одежде, бедняга. – Слушай, а пока к тебе не вернулась твоя королевская сила, могу я тебя называть «сволочью», «дрянью» или хотя бы...
Йон так резко вклинился между нами, что я и пикнуть не успела. Тонкая, но сильная рука эльфа вцепилась в воротник сквернослова.
– Отныне ты, Барнабас Триггз, мой слуга. Мой шпион. Телохранитель моей дочери. И только посмей меня предать.
– Ла-а-адно, – протянул парень. – Может, тогда договоримся о гонораре? С удовольствием приму аванс в виде пары штанов. На это же я могу рассчитывать?
Я беззвучно вздохнула. С морковкой во рту ему было очень даже хорошо.
Йона как подменили.
Во время чаепития он был радушен и гостеприимен. Пропускал мимо своих острых ушей колкости от Триггза и никак не демонстрировал неприязнь к ректору Ниило и его академии. Берёг Флоки от страшных секретов.
Я немного пришла в себя после всех потрясений, и думать стало легче. В уме выстроилась история об эльфийском народе, который, благодаря козням врагов, исчез с Большого острова и объявился в Северных землях под видом ранее неизвестного племени. Якобы те гордые и независимые эльфы разом превратились в народец с менталитетом плюшевых мишек, а их правитель единственный по какой-то причине сохранил память. И ещё в этой сказке есть принцесса, некогда спасённая от пагубного влияния чужой магии. Я. Вот самая обычная я. Обычнее просто не бывает.
Заваренный на ягодах чай настраивал на позитивный лад, и мне всё больше хотелось начать учёбу и поучаствовать в расследовании Триггза. Волнительно это всё, конечно, но как можно остаться равнодушной, когда перед тобой маячит захватывающее приключение? Пусть и не веришь пока в то, что ты эльфийская принцесса.
А вот у Флоки не было проблем с доверием. Он сразу проникся легендой Йона о том, что человек прибыл сюда ради мечты – поступить в известную на весь мир Эльфийскую академию подарков. И неважно, что знания и умения эльфов должны быть скрыты от людей, мечта же! И хоть Йон мне не особо нравился, я тогда искренне его пожалела: как же ему живётся среди лишённых критического мышления соплеменников? Ведь ничего не стоит обвести их вокруг пальца, как неразумных детей.
– Надо торопиться, сегодня крайний срок, – взбудоражился Флоки. – И если не получится сдать экзамен, придётся ждать нового набора. А он бывает когда раз в три года, когда раз в семь лет.
– Время для мечты ничего не значит. Если не повезёт сегодня, попробует и через три года, и через семь лет, если понадобится, – бесстрастно ответил Йон.
Мне показалось, что Триггз промолчал лишь потому, что насмерть подавился булочкой. Вид у него был такой, будто он реально не переживёт провала. Йон явно не шутил про возможное ожидание, но как можно сравнивать мечтающего о мести и возвращении былого могущества короля с молодым человеком, надеющимся на скорый успех и шальные деньги? Понимал ли бойкий журналист, что по собственной глупости попался на крючок хитрого эльфа? Наверное, да. Только выйти из игры пока нельзя.
И если смотреть глубже, моё положение и того хуже. Как бы ни развернулись события, Йон не допустит, чтобы я вернулась к людям.
Разбираться. Надо во всём разбираться.
После лёгкого перекуса преимущества перевесили проблемы, и настроение у меня было вполне себе боевое. Благотворно влиял на боевой дух и подаренный папенькой алый плащик с капюшоном. Здешние эльфы не так восприимчивы к холоду, как люди, однако тёплые вещи это всё равно плюс.
– Барни, да не волнуйся. Ректор Ниило совсем не злой, – сказал Флоки, когда наша троица вышла на дорогу и повернула к приёмной заклятого врага Йона.
Триггз, он же отныне для эльфов Барни, вздёрнул нос.
– Кто волнуется? Да я само спокойствие!
Я перехватила его руку. «Само спокойствие» постоянно теребило уши, и их острые кончики уже были розовыми.
И превратили его, и переодели, а он так и норовит проколоться на какой-нибудь мелочи.
А я даже понервничать не успела, потому что из кабинета ректора мой телохранитель и папенькин шпион вышел слишком быстро и с пустыми руками. По его лицу расползалась ошалелая улыбка.
– Поступил.
Подробностей я не дождалась. Нелюбопытный Флоки заключил нового друга в объятья и, наверное, минут пять оба возились, как два лабрадора, пока братец не вспомнил, что нас надо заселить в общежитие.
Проскочив мимо приятеля, он скрылся за дверью.
И оставил нас с неприветливым эльфом.
От волнения я вцепилась в воротник одолженной куртки, думая, как будет лучше: снять или же пока оставить у себя.
– Добрый день, – первой пошла я на контакт.
Йон отбросил полотенце на ящики и пошёл мне навстречу. Веяло от пекаря чем-то грозным, хотя он выглядел не намного старше меня и совсем не брутально, как Инге. На его коричневом фартуке и на обнажённых из-за закатанных рукавов запястьях белела мука. Пепельные волосы были собраны на затылке в небрежный пучок.
– Лера.
Я дёрнулась от того, как он произнёс моё имя. Как тихая радость, сплетённая с тоской по чему-то былому.
– Как ты здесь оказалась? – он снова посерьёзнел.
Он смотрел на меня так, словно видел насквозь, поэтому я невольно сказала правду:
– Случайно. Из другого мира. Ректор Ниило намекает на то, что это его проделка. Я, кстати, тоже поступила в академию.
Тёмно-зелёные, как два кусочка яшмы, глаза эльфа недобро сузились.
– Ниило. Так и знал.
Было в этом что-то зловещее. Ещё поняла бы, если бы в его тоне сквозило «Ох уж этот старый проказник», но, похоже, Йон испытывал к ректору академии совсем не дружеские чувства.
– Стала ещё больше похожа на мать, – немножко оттаял Йон и взял меня за руки. – А где кольцо? Ты разве его не носишь? Я велел той женщине, Антонине, отдать его тебе, когда вырастешь.
– Бабушке? – я уже собиралась возразить, что никаких колец у меня нет, но вдруг кое-что вспомнила. – Золотое кольцо с разноцветными камушками? Бабушка говорила, что оно мамино, и что она передаст мне его, когда я выйду замуж.
Эльф сокрушённо вздохнул.
– Люди такие ненадёжные... А этого вы где подцепили?
– Он сам прицепился, – я покосилась на акулу пера, который, невзирая на недавнюю травму, что-то лихо строчил карандашом в маленьком блокнотике. – Что ты там пишешь?!
Моё возмущение его нисколько не смутило.
– В моём расследовании пригодится любая информация. И можно чуть-чуть поподробнее про «другой мир»? Что это значит?
Йон с неохотой отпустил меня.
– Ты просто глупец. Закон Северных земель защищает секреты эльфов от людей, не слышал о таком?
– Слышал, что этот закон ввели с одной единственной целью – не дать нашим мастерам и магам возможность перенять ваши умения. Коммерческая тайна, не более, – самодовольно отозвался журналюга. – Хозяева Норденбурга делают на вас огромные деньги, и они повесятся на собственных подтяжках, если товары, которые вы производите, перестанут быть эксклюзивом.
– Это одна из причин, по которой я не люблю людей, – без стеснения заявил Йон. – Вы эксплуатируете мой народ, а взамен только лицемерно скалитесь и по головке гладите. Так что за расследование ты ведёшь? Судя по всему коммерческий вопрос тебя как раз не интересует. Что же тогда?
Воодушевлённый репортёр поёрзал, усаживаясь поудобней.
– Ваша главная тайна! Откуда вы взялись? Почему о вас люди узнали всего два века назад? Это как-то связано с вашими сородичами с Большого острова?
Скрестив руки на груди, эльф подошёл к охотнику за сенсациями.
– Раньше я бы приказал бросить в темницу смертного, посягнувшего на то, что его слабый ум просто не способен принять. Но тебе повезло, человек. Моё положение бедственное, и сейчас я способен только на бесплодные угрозы.
– Подождите! – тот поднял вверх указательный палец. – Вы и есть сгинувший король Йон Бесчестный? Однажды я играл вас в школьном спектакле. Это такое унижение, валяться на полу с бутафорским клинком под мышкой, пока остальные вокруг тебя пляшут и радуются!
Плечи эльфа поникли.
– Когда я вновь обрету силу, то превращу тебя в жука и раздавлю.
– Ха-ха, я всё понял про ваши угрозы.
– Это не угроза, а план действий. Назови своё имя, я должен знать, с кем имею дело.
– Триггз, ваше опальное величество. Барнабас Триггз.
– И как так вышло, Барнабас Триггз, что ты рискнул сунуть свою бедовую голову в распри эльфийских королей?
Триггз, скорее, неосознанно потёр бедовую голову в ушибленном месте.
– Не смею уклоняться от ответа, когда ко мне обращается коронованная особа. Один лепрехун подкинул мне работёнку. А когда настала пора расплачиваться, шельмец предложил вместо денег тайну, разгадка которой сделает меня богачом. Так и сказал, «будешь купаться в золоте и почёте». Я вашему племени не сильно доверяю, но лепрехуны ещё никогда меня не обманывали. Для них остаться в долгу смерти подобно.
Он, видимо, хотел сказать что-то ещё, но ограничился глуповатым смешком. Свежая сенсация не давала ему покоя, как горячая картошка в руках. И выпустить жалко, и есть рано.
– Наверное, это очень печально, мучиться до конца своих дней от того, что почёт и слава были так близко, – тягучие слова эльфа были пропитаны натуральным издевательством. – Ещё не понял? Сейчас тебе никто не поверит, у тебя нет никаких доказательств. Даже если ты напишешь статью о том, что успел узнать, она не только не произведёт фурор, но и забудется к следующему же выпуску твоей газетёнки. Кто воспримет тебя всерьёз? Ты прохиндей, бегущий за звоном монет, мальчишка без принципов и мозгов. Тот лепрехун был излишне щедр, давая тебе такую идею для расследования. Не потянешь.
– А я накопаю фактов!
– Вот уж вряд ли, – не удержалась я от комментария и даже на миг опешила от собственной грубости. – Если Боб со своей шайкой вас снова не поймает, то вам достанется от местных людей. Когда до них дойдут слухи о что-то вынюхивающем журналисте с Большого острова, вас наверняка накажут. Надеюсь, вам грозит только депортация, а не смертная казнь.
Йон снял с меня куртку и погладил по плечу.
– Всё-таки не зря я прятал тебя от вражеских чар. Как жаль, что твой брат околдован так же, как и все остальные.
Я с таким удовольствием следила за судьбой незадачливого журналиста, что внимание к моей персоне сбило с толку. Меня якобы от чего-то прятали, а ещё у меня есть брат! Это точно всё про меня?
– Так, так, – Триггз направил на нас указательные пальцы и поводил ими, как искатель воды виноградной лозой. – Принцесса? Вот это поворот.
Тут у меня коленки дрогнули.
– Кто принцесса? Я?
– Да, моё золотце. А твой брат Флоки – принц, – запросто подтвердил Йон. – Знаешь, как ты запомнишь этот день, Барнабас Триггз? Как день Самого большого разочарования в твоей жалкой жизни. Столько сенсаций разом, а без доказательств они все пусты.
Уж для меня это точно был день Самой большой нерзаберихи. Я присела на один из ящиков и схватилась за голову. От правой руки всё ещё пахло яблочными духами.
Я эльф. От рождения. Но выросла в чужом мире у людей, которых считала родственниками. А мой настоящий отец бывший король, а ныне – пекарь со скверным характером. Разве такое бывает?
– Удачная командировочка, – радовался Триггз. – Интриги королей, пропавшая принцесса... Это ж получится не статья, а серия статей. Шокирующие факты! Разоблачительные интервью! Первая полоса! Огромные тиражи! Люди полюбят эту историю! А если договориться с беллетристами, можно получить нехилый процент с продаж брошюр...
– Без доказательств это всё бред. Проваливай, пока тебя в пироге не запекли, – мой вновь обретённый родитель уже растерял остатки дружелюбия. В подтверждение серьёзности своих намерений он схватил швабру и отточенным движением ткнул кончик древка в Триггза.
Внезапный ужас в перекошенном лице журналиста сменился показной удалью.
– В пирог мне ещё рано. У меня есть туз в рукаве, – Триггз чуть отодвинулся от воинственно нацеленной швабры и вытащил из-за пазухи маленький пузатый флакон. – Оборотное зелье ведьмы-полукровки позволит мне внедриться в ваше общество. А если вы, ваше опальное величество, чуть подсобите, всё пройдёт как по маслу. Считайте, успех мероприятия гарантирован!
Я бы не удивилась, если бы в следующий момент Йон отколошматил наглеца, но события потекли в ином направлении. И вовсе не потому, что вернулся Флоки и предложил напоить гостей чаем. Йон слишком доброжелательно отнёсся к этой идее, хотя ему было проще вышвырнуть туриста-журналиста за порог. Но как только Флоки умчался за угощением, атмосфера снова накалилась.
– Значит так, – с расстановкой заговорил Йон, опираясь на швабру. – Мой сын околдован и, как все жители деревни, ничего не помнит о жизни на Большом острове. Даже не думай ему на что-то намекать, только навредишь. Себе в первую очередь. Это понятно?
Триггз смущённо потёр нос.
– Так вы меня не гоните?
– Ты. Эльфы ко всем обращаются на «ты». Или передумал внедряться?
– Нет, конечно, всё в силе. Я только запишу...
– Пей.
– Я не думал, что прямо сейчас...
– Тогда пошёл вон.
Сердито посопев, Триггз снял зубами перчатку и схватился за пробку ведьминского пузырька. Мне же стало жалко парня, как будто ему предстояло выпить отраву. Ну правда же, вдруг та ведьма что-то нахимичила? Или срок годности истёк?
– Может, не надо?
Моё, ничем не подкреплённое опасение, проигнорировалось.
– Ваше здоровье! – с кривой ухмылкой Триггз отсалютовал флаконом как кубком. – Слава Йону Бесчестному! Да озарят его путь великие боги...
Тост был прерван недвусмысленным взмахом шваброй.
Наш авантюрист выпил зелье одним глотком и тут же со стоном съёжился, схватившись за живот. Я вскочила с места, но Йон знаком велел мне не подходить ближе.
– Надо же, настоящее, не водичка, – жёстко сказал эльф. – Не скули, смертный, ты пугаешь мою дочь. Лера, не смотри. Человеческая магия это худшее из извращений, которое только можно было придумать.
Просипев что-то про «доброту остроухих», Триггз бухнулся набок, судорожно дёрнулся и уменьшился чуть ли не в два раза. Магия не затронула одежду, и его вещи теперь выглядели как одолженные ребёнком из родительского шкафа для какой-то игры.
А ведь Йон наверняка догадывался об этой детали. До чего же вредный эльф, даже стыдно такого отцом называть. Вопреки его желаниям, я приблизилась к Триггзу и опустилась перед ним на колени. Слышала, как папенька негодующе втянул воздух сквозь зубы, но он мне был не указ.
– Как ты? – из девчачьего чувства жалости я погладила Триггза по вьющимся волосам и заметила, что его ухо заострилось как у местного населения.
– Ужасно, – прошептал он самым что ни на есть предсмертным образом. – Как отбитая котлета перед фатальным путешествием на сковородку. Боюсь, меня исцелит только поцелуй прекрасной принцессы.
Вот клоун!
– Только вздумай положить на неё глаз, ослеплю, – прошипел Йон.
– Скоро я буду коллекционировать твои угрозы, величество, – отозвался Триггз уже бодрее и предпринял неудачную попытку встать. Запутался в одежде, бедняга. – Слушай, а пока к тебе не вернулась твоя королевская сила, могу я тебя называть «сволочью», «дрянью» или хотя бы...
Йон так резко вклинился между нами, что я и пикнуть не успела. Тонкая, но сильная рука эльфа вцепилась в воротник сквернослова.
– Отныне ты, Барнабас Триггз, мой слуга. Мой шпион. Телохранитель моей дочери. И только посмей меня предать.
– Ла-а-адно, – протянул парень. – Может, тогда договоримся о гонораре? С удовольствием приму аванс в виде пары штанов. На это же я могу рассчитывать?
Я беззвучно вздохнула. С морковкой во рту ему было очень даже хорошо.
ГЛАВА 3. РАДОСТЬ И СОМНЕНИЯ
Йона как подменили.
Во время чаепития он был радушен и гостеприимен. Пропускал мимо своих острых ушей колкости от Триггза и никак не демонстрировал неприязнь к ректору Ниило и его академии. Берёг Флоки от страшных секретов.
Я немного пришла в себя после всех потрясений, и думать стало легче. В уме выстроилась история об эльфийском народе, который, благодаря козням врагов, исчез с Большого острова и объявился в Северных землях под видом ранее неизвестного племени. Якобы те гордые и независимые эльфы разом превратились в народец с менталитетом плюшевых мишек, а их правитель единственный по какой-то причине сохранил память. И ещё в этой сказке есть принцесса, некогда спасённая от пагубного влияния чужой магии. Я. Вот самая обычная я. Обычнее просто не бывает.
Заваренный на ягодах чай настраивал на позитивный лад, и мне всё больше хотелось начать учёбу и поучаствовать в расследовании Триггза. Волнительно это всё, конечно, но как можно остаться равнодушной, когда перед тобой маячит захватывающее приключение? Пусть и не веришь пока в то, что ты эльфийская принцесса.
А вот у Флоки не было проблем с доверием. Он сразу проникся легендой Йона о том, что человек прибыл сюда ради мечты – поступить в известную на весь мир Эльфийскую академию подарков. И неважно, что знания и умения эльфов должны быть скрыты от людей, мечта же! И хоть Йон мне не особо нравился, я тогда искренне его пожалела: как же ему живётся среди лишённых критического мышления соплеменников? Ведь ничего не стоит обвести их вокруг пальца, как неразумных детей.
– Надо торопиться, сегодня крайний срок, – взбудоражился Флоки. – И если не получится сдать экзамен, придётся ждать нового набора. А он бывает когда раз в три года, когда раз в семь лет.
– Время для мечты ничего не значит. Если не повезёт сегодня, попробует и через три года, и через семь лет, если понадобится, – бесстрастно ответил Йон.
Мне показалось, что Триггз промолчал лишь потому, что насмерть подавился булочкой. Вид у него был такой, будто он реально не переживёт провала. Йон явно не шутил про возможное ожидание, но как можно сравнивать мечтающего о мести и возвращении былого могущества короля с молодым человеком, надеющимся на скорый успех и шальные деньги? Понимал ли бойкий журналист, что по собственной глупости попался на крючок хитрого эльфа? Наверное, да. Только выйти из игры пока нельзя.
И если смотреть глубже, моё положение и того хуже. Как бы ни развернулись события, Йон не допустит, чтобы я вернулась к людям.
Разбираться. Надо во всём разбираться.
После лёгкого перекуса преимущества перевесили проблемы, и настроение у меня было вполне себе боевое. Благотворно влиял на боевой дух и подаренный папенькой алый плащик с капюшоном. Здешние эльфы не так восприимчивы к холоду, как люди, однако тёплые вещи это всё равно плюс.
– Барни, да не волнуйся. Ректор Ниило совсем не злой, – сказал Флоки, когда наша троица вышла на дорогу и повернула к приёмной заклятого врага Йона.
Триггз, он же отныне для эльфов Барни, вздёрнул нос.
– Кто волнуется? Да я само спокойствие!
Я перехватила его руку. «Само спокойствие» постоянно теребило уши, и их острые кончики уже были розовыми.
И превратили его, и переодели, а он так и норовит проколоться на какой-нибудь мелочи.
А я даже понервничать не успела, потому что из кабинета ректора мой телохранитель и папенькин шпион вышел слишком быстро и с пустыми руками. По его лицу расползалась ошалелая улыбка.
– Поступил.
Подробностей я не дождалась. Нелюбопытный Флоки заключил нового друга в объятья и, наверное, минут пять оба возились, как два лабрадора, пока братец не вспомнил, что нас надо заселить в общежитие.
