- Женева, ты что-то скрываешь? Ты здорова? – хотя мать меня и не воспитывала, но на уровне клеточной совместимости она прочувствовала моё состояние.
- Я переживаю за Дера, - почему-то не хотелось пересказывать весь сон, тревожащий меня в последнее время.
- Дочь, мы тебя заберем из этого отсталого мира, - в нашу беседу вклинился отец, не взирая на прослушки.
Я испуганно посмотрела на Гилла, но тот сделал вид, что не получил расшифровку сигнала.
- Моя семья теперь тут, - мне на самом деле не хотелось возвращаться на Землю после всего случившегося.
Плутон – тоже не вариант. Чем Триассика с роскошным дворцом хуже купола под каменными глыбами?
- Если тебе надоест, то мы найдем способ вернуть тебя, - поддержала его мать.
Наверняка они думают, что тригумы удерживают меня здесь силой. Как убедить их, что это не так? Они разговаривали с Дером и Шиаро, но цифровой поток данных это не то, что личная беседа. Да и та не дает гарантий. Я знала сестру почти всю свою жизнь, но так и не смогла распознать в ней предателя.
Конечно, я не собиралась никуда возвращаться, но зерна сомнения в моих мыслях всё-таки посеяны. Дер в больнице, Шиаро допоздна на работе, а меня не перестают мучать кошмары. Может, на самом деле так атмосфера Триассики действует на землян? Но советоваться с Гиллом и его командой на эту тему пока не буду, вдруг он меня принудительно депортирует или пристрелит, чтоб не мучилась.
Несмотря на все меры предосторожности, наш разговор, или часть, всё-таки перехватили. Когда я зашла в палату Дера, то он демонстративно отвернулся к стене и сделал вид, что засыпает.
- Любимый? – я осторожно коснулась рукой его волос.
- Уверена в этом? – прозвучал глухой голос.
Я на миг растерялась.
- Что дало тебе повод усомниться в этом?
- А ты не представляешь? – Дер так и не повернул голову в мою сторону.
- Если это какое-то недоразумение, то я обязательно выясню, - обескураженно пробормотала я.
Выйдя из палаты, я первым делом позвонила Шиаро. Но «абонент временно недоступен». Никогда такого раньше не было, любо всегда брало трубку, даже если сильно занято с клиентами.
Пришлось брать такси и ехать к нему в салон. Но мое любимое Шиаро просто отказалось со мной разговаривать, сославшись на занятость.
- Ты предаешь нас, Женева, - услышала я вслед его шепот.
Странно. Наверняка, Гилл что-то наговорил ребятам, иначе с чего бы такое отношение. Обратный путь до дома я решила пройти пешком, заодно размышляя о странном поведении любимых.
Мои мысли прервал телефонный звонок от Поллинило Якуно:
- Гума Женева, Вас срочно вызывают в центральный штаб на совещание.
Интуиция вопила о подвохе, но проигнорировать сообщение я не могу. Пришлось идти, благо, тут недалеко.
- Когда Вы покидаете нашу планету? – вопрос председателя научной сферы Триассики застал меня врасплох.
- Я не собиралась… - растерянно обвела взглядом команду ученых, но по их каменным лицам ничего не удалось прочесть.
- Не обманывайте, гума Женева, - Гилл встал изо стола и потряс передо мной распечатками принятых сигналов.
Кажется, я начинаю понимать.
- Что выдал вам переводчик? – осторожно переспросила я гума Маоста.
- Договоренность о переправке космического аппарата на Плутон.
«Дочь, мы заберем тебя из отсталого мира», – вспомнились слова матери.
Я повторила эту фразу вслух и добавила, что я согласия не давала.
Гилл растерянно посмотрел на председателя.
- Гума Бруклина, - голос тайного правителя был тверд, как сталь, - вы четко дали понять, что на Триассике испытываете проблемы приспособленности организма к составу воздуха, гравитации и прочим параметрам.
- По прибытии на планету этих проблем не возникало, только в последнее время мне стали сниться тревожные сны, но к адаптации на Триассике эти сны отношения не имеют, - четко отрапортовала я.
- Почему ты молчала об этом раньше? – воскликнул Гилл.
- Мыслящим существам присуща функция просмотра сновидений во время фазы отдыха мозга.
- Мне тоже порой снились кошмары, но не каждую ночь, - и что он прицепился к этим дурацким снам?
- На Земле процесс обучения, личного развития и отдыха проходит путем погружения в искусственно созданную виртуальную реальность. На Триассике я лишена такой возможности, поэтому мозг и функции психики приспосабливаются к новым условиям.
- С этого дня Вы отстраняетесь от участия в научных исследованиях и подлежите тщательному медицинскому анализу организма в секретной лаборатории, - вынес вердикт председатель.
Я смотрела на высокого мужчину с ледяным взглядом, но ни один мускул не дрогнул на его лице.
На глаза навернулись слезы.
- Когда мне… прибыть в лабораторию? – слова давались с трудом, но спорить с сильными мира всего я не могла.
- Прямо сейчас, - припечатал гум Язунор Улатез.
- Могу я попрощаться с близкими? – я с надеждой подняла на него заплаканные глаза.
- Я сам передам им место вашего нахождения, - ответил за него Гилл.
К счастью, средство коммуникации у меня не конфисковали, поэтому я написала Деру и Шиаро текстовое сообщение о том, что я никуда улетать не собиралась, но меня не так поняли и отправили в лабораторию для исследований. Если они меня любят, то должны верить. А если я была нужна обоим как экзотическая зверушка, то они скорее поверят домыслам мужланов из тайного правительства.
Два крепких тригума подхватили меня под руки, разве что не связали, и вот уже безвольной куклой я плетусь по коридорам лаборатории. Что-то южное полушарие ко мне не столь благосклонно. Сначала приземление в пустыне, а теперь отправка моего тела на опыты. В Северном Эдори я нашла свою любовь, даже дважды, чтобы в Южном ее потерять.
Но я не сдамся! Зря я что ли летела через всю галактику?
Средство связи у меня отобрали, поэтому не могу сказать, прислали ли мне ответы Шиаро или Дер. Им могут сказать обо мне совсем другое.
Наконец, меня завели в небольшую больничную палату. Хорошо, что не в тюремную камеру. На одной из белоснежных стен висела веселенькая картина с натюрмортом – летающие цветочки и милые вазочки никак не ассоциировались с назначением этой комнаты. Застеленная белым покрывалом кровать мало напоминала больничную, но я понимала, что обстановка обманчива.
Мои конвоиры тихо вышли, но в палату тут же вошли незнакомые тригумы в белых комбинезонах. В глазах застыли слезы, поэтому я толком не смогла даже посчитать количество вошедших. Пообщавшись между собой, почти все вышли. Остался только один, вернее, одно.
Незнакомый «доктор» среднего пола со смешной косичкой вколол мне явно что-то снотворное, и я провалилась в забытье.
Я шла по странному светящемуся полу, уходящему в бесконечность. Из одежды на мне только белые носки, да и то один соскочил. Вдруг навстречу выбежал Лондон с перекошенным от ярости лицом. В руках он держал огромный скальпель, готовый в любой момент вонзить его в мою плоть.
Кажется, я кричала. Лондон исчез, а я упала, поскользнувшись на чем-то липком. Кровь? Я лежала в луже алой крови и не могла вымолвить и звука. С ужасом смотрела на некогда белые носки, заляпанные бурыми пятнами.
Судорожно глотая воздух, я проснулась.
На запястье болтался браслет с тянущимся к неизвестному мне прибору проводом.
- Анализатор отметил всплеск мозговой активности, - объяснило то любисто, которое укололо мне снотворное.
- Я могу встать, гумо… э…? – я не узнала свой хриплый дрожащий голос.
Стало неимоверно холодно, хотя я оставалась в той же одежде, в которой меня привели в «палату».
- Чуть позже, - оно так и не представилось.
В комнату вихрем ворвался Гилл и приказал «доктору» покинуть помещение. Интересно, что он еще скажет? Хотя нет, уже неинтересно. Опять обвинит меня в несовершённых преступлениях и шпионаже против Триассики.
- Мы получили новый сигнал с Земли, расшифруй его, - я не могла ослушаться приказа, данного таким тоном.
Конечно, я могла переврать информацию, но зачем? Рано или поздно ученые усовершенствуют переводчик, а меня тогда ждет еще худшая кара за ложные сведения.
«База на Плутоне подлежит уничтожению».
Я судорожно сглотнула. Мои родители могут погибнуть? Что им нужно?
- Что они требуют взамен? Выдачу наших координат? – сухо спросил Гилл после того, как я отдала перевод.
Меня передернуло. Жизнь людей, двое из которых дали мне жизнь, против населения отсталой планеты? Даже кровавый сон меркнет перед такой перспективой.
Мой встроенный нейрокомпьютер обрабатывал следующее послание: «Отказ от контакта с цивилизациями вне Солнечной системы».
- Они оставят базу с моими… - я запнулась, - …если мы не будем контактировать.
Гум Маост облегченно выдохнул. А мне легче не стало. Едва я нашла тоненькую нить, связывающую меня с прошлым, как ее надо оборвать. И ради чего или кого? Кучки фанатичных ученых с их дикими методами исследования?
Но с другой стороны, до недавнего времени я вообще жила без этой связи, привыкая к Триассике.
- Можно мне организовать последний сеанс, чтобы попрощаться навсегда? – попросила я умоляюще.
- Только при личном присутствии председателя Улатеза.
Да пусть хоть вся Триассика подслушивает!
Сеанс связи был назначен на завтра. С этими новостями я даже не решилась спросить у Гилла о реакции его сына и Шиаро на мои послания.
Ну что ж, тут ясно и без получения сигнала – земляне не хотят идти на контакт с цивилизацией, которая, несмотря на техническую отсталость, гораздо адекватнее в социальном плане. Свободное общество – это враг тоталитарной системы.
- Я остаюсь на Триассике навсегда, - отчеканила твердым голосом, в первую очередь, чтобы любимые тригумы не сомневались во мне.
- Женева, - услышала я на прощание искаженный голос отца, отпечатывающийся каждой клеточкой мозга, - для нас важна безопасность не только населения двух галактик, но и твоя личная, поэтому данное сообщение последнее. Просто пойми нас и прости.
По щекам побежали слёзы. Даже суровый Гилл передернулся.
- Ты навсегда останешься нашей дочерью, - быстро добавила мать, пока нас не прервали, - вместо лишних слов прими на прощание этот подарок.
Нейропланшет принял последние экзабайты кода, и связь прервалась.
- Что в этих данных? – гум Улатез не зря был избран главой секретного правительства ученых.
Я позволила провести им первичное сканирование, чтобы местные убедились в том, что сведений об уничтожении Триассики в этих файлах нет. А вот медики заинтересовались.
После выхода из челна я позволила отвезти себя в лабораторию. Взволнованное Шиаро буквально на коленях вымаливало прощение за недоверие. Перевязанный бинтами Дер опирался на трость, но мужественно терпел боль, чтобы увидеться со мной.
- Ребят, я вас обоих очень люблю, но обстоятельства пока складываются не очень удачным образом, - я порывисто обняла своих дорогих тригумов и поспешно отвернулась.
- Тут ничего нельзя сделать, - начал оправдываться Гилл, словно, он специально отрывает меня от семьи и отдает в лапы жестоких исследователей, которые разберут моё тело буквально на органы.
На самом деле не всё так печально, скорее, их вмешательство даст надежду на счастливое будущее. И дело в том самом тайном пакете информации.
Если правительство Земли узнает о переданном мне пакете, то родителей ждет немедленное уничтожение. Устроить командировку в заброшенную шахту с утечкой радиоактивных веществ – это легко устроить.
Ученые, разработавшие звездолеты и подземную систему бункеров, далеко не наивные простачки, чтобы не понять, чем грозит утечка такой информации.
Но у нас здесь всё готово. Команда Гилла поменяла координаты своей системы через отраженный сигнал. Физическое положение Триассики не сдвинулось с орбиты, но засечь эту планету представители «моей бывшей» галактики теперь не смогут. Взамен они обещали мне помочь в одном деликатном деле – убрать электронного шпиона из моего организма. Тем более, это и в их интересах.
Каждому гражданину планеты Земля при рождении вживляется биорегулируемый чип, контролирующий его психические функции и физиологические параметры. Естественно, обычные жители об этом даже не догадываются. Рядовые медики не обязаны знать, что за вакцину они вливают младенцу. Вернее, они знают формулу вещества, избавляющего от болезней, но не догадываются о дополнительной вирусной части. Этот набор молекул умеет прятаться за своих «полезных» собратьев.
При изгнании преступника с планеты тот подлежит еще одной инъекции. Вместе с восприимчивостью к длительному анабиозу происходит усиление функций чипа-шпиона. И если что-то идет не по правилам, то внедренный биоматериал просто разъедает человеческий организм изнутри, начиная с «отравления мыслей» - высших психических функций.
Изгои общества не должны жить вообще, даже на отсталых планетах, чтобы не выдать местным жителям свои секреты. Вот такое у нас «гуманное» правительство.
Эту информацию я как раз и получила от родителей, и за это их ждет уничтожение. А если ученые Триассики не найдут способ вынуть чип, то меня тоже ждет неминуемая гибель.
Уж лучше бы любимые на меня обижались! Слова поддержки от Дера и Шиаро навевали еще большую грусть. Еще совсем недавно я считала самой большой своей проблемой отсутствие ребенка, но сейчас беда куда серьезнее – отсутствие самой жизни!
Я отключила переговорное устройство и уставилась в одну точку на белоснежном потолке медицинской палаты. Не хочу сейчас никого видеть и слышать. Но кто меня спрашивает?
Вслед за доктором просочился Гилл.
- Наши исследования в биочипах не могут продвинуться дальше из-за отсутствия новых знаний.
- Я скоро умру? – страха уже не было, скорее, обреченность.
- Есть вариант отправить тебя на Плутон, так есть шанс на спасение, но обратно мы тебя не примем ни одну, ни с семьей, - Гилл нервно постучал по спинке кровати сухощавыми пальцами.
На Землю тоже нет возврата. Искать разумную жизнь в ближайших галактиках? Наверное. Но платой за жизнь станет разлука с самыми дорогими для меня тригумами. А что это за жизнь без любви?
- Женева, сейчас Доно, точнее, гумо Донупо Тефосо введет тебе снотворное, и мы попытаемся еще раз изучить структуру чипа. Нам надо уничтожить привязку, а сам чип удалять не обязательно. В неактивном состоянии он не опасен.
Если бы снотворное смогло избавить от кошмаров, но сон в моем случае вовсе не спасение, а пытка. Тем не менее я подставила руку для инъекции. Хуже уже просто быть не может.
На удивление крови мне снилось гораздо меньше, хотя без нее не обошлось. Почувствовав знакомый тошнотворный запах, я выплюнула странную скользкую субстанцию, похожую на эмбрион раннего срока развития.
Судорожно глотнув свежий воздух, я проснулась.
- Гума Бруклина, не волнуйтесь, всё уже позади, - серые глаза доктора из лаборатории смотрели участливо.
На самом деле всё еще впереди, но я не стала вступать в полемику.
- Вы что-то нашли?
Гилл виновато потупил взгляд. Гум Маост резко постарел и осунулся. Видимо, он все дни и ночи напролет проводит в лаборатории. Только непонятно, он пытается помочь мне или захвачен страстью исследования? Увы, здесь вопросы задаю не я.
- Все ткани и клетки на месте, как и в организме среднестатистической триассийской бескрылой женщины, - Гилл развел руками.
- Я переживаю за Дера, - почему-то не хотелось пересказывать весь сон, тревожащий меня в последнее время.
- Дочь, мы тебя заберем из этого отсталого мира, - в нашу беседу вклинился отец, не взирая на прослушки.
Я испуганно посмотрела на Гилла, но тот сделал вид, что не получил расшифровку сигнала.
- Моя семья теперь тут, - мне на самом деле не хотелось возвращаться на Землю после всего случившегося.
Плутон – тоже не вариант. Чем Триассика с роскошным дворцом хуже купола под каменными глыбами?
- Если тебе надоест, то мы найдем способ вернуть тебя, - поддержала его мать.
Наверняка они думают, что тригумы удерживают меня здесь силой. Как убедить их, что это не так? Они разговаривали с Дером и Шиаро, но цифровой поток данных это не то, что личная беседа. Да и та не дает гарантий. Я знала сестру почти всю свою жизнь, но так и не смогла распознать в ней предателя.
Прода от 25.08.2020, 14:07
Конечно, я не собиралась никуда возвращаться, но зерна сомнения в моих мыслях всё-таки посеяны. Дер в больнице, Шиаро допоздна на работе, а меня не перестают мучать кошмары. Может, на самом деле так атмосфера Триассики действует на землян? Но советоваться с Гиллом и его командой на эту тему пока не буду, вдруг он меня принудительно депортирует или пристрелит, чтоб не мучилась.
Несмотря на все меры предосторожности, наш разговор, или часть, всё-таки перехватили. Когда я зашла в палату Дера, то он демонстративно отвернулся к стене и сделал вид, что засыпает.
- Любимый? – я осторожно коснулась рукой его волос.
- Уверена в этом? – прозвучал глухой голос.
Я на миг растерялась.
- Что дало тебе повод усомниться в этом?
- А ты не представляешь? – Дер так и не повернул голову в мою сторону.
- Если это какое-то недоразумение, то я обязательно выясню, - обескураженно пробормотала я.
Выйдя из палаты, я первым делом позвонила Шиаро. Но «абонент временно недоступен». Никогда такого раньше не было, любо всегда брало трубку, даже если сильно занято с клиентами.
Пришлось брать такси и ехать к нему в салон. Но мое любимое Шиаро просто отказалось со мной разговаривать, сославшись на занятость.
- Ты предаешь нас, Женева, - услышала я вслед его шепот.
Странно. Наверняка, Гилл что-то наговорил ребятам, иначе с чего бы такое отношение. Обратный путь до дома я решила пройти пешком, заодно размышляя о странном поведении любимых.
Мои мысли прервал телефонный звонок от Поллинило Якуно:
- Гума Женева, Вас срочно вызывают в центральный штаб на совещание.
Интуиция вопила о подвохе, но проигнорировать сообщение я не могу. Пришлось идти, благо, тут недалеко.
- Когда Вы покидаете нашу планету? – вопрос председателя научной сферы Триассики застал меня врасплох.
- Я не собиралась… - растерянно обвела взглядом команду ученых, но по их каменным лицам ничего не удалось прочесть.
- Не обманывайте, гума Женева, - Гилл встал изо стола и потряс передо мной распечатками принятых сигналов.
Кажется, я начинаю понимать.
- Что выдал вам переводчик? – осторожно переспросила я гума Маоста.
- Договоренность о переправке космического аппарата на Плутон.
«Дочь, мы заберем тебя из отсталого мира», – вспомнились слова матери.
Я повторила эту фразу вслух и добавила, что я согласия не давала.
Гилл растерянно посмотрел на председателя.
- Гума Бруклина, - голос тайного правителя был тверд, как сталь, - вы четко дали понять, что на Триассике испытываете проблемы приспособленности организма к составу воздуха, гравитации и прочим параметрам.
- По прибытии на планету этих проблем не возникало, только в последнее время мне стали сниться тревожные сны, но к адаптации на Триассике эти сны отношения не имеют, - четко отрапортовала я.
- Почему ты молчала об этом раньше? – воскликнул Гилл.
- Мыслящим существам присуща функция просмотра сновидений во время фазы отдыха мозга.
- Мне тоже порой снились кошмары, но не каждую ночь, - и что он прицепился к этим дурацким снам?
- На Земле процесс обучения, личного развития и отдыха проходит путем погружения в искусственно созданную виртуальную реальность. На Триассике я лишена такой возможности, поэтому мозг и функции психики приспосабливаются к новым условиям.
- С этого дня Вы отстраняетесь от участия в научных исследованиях и подлежите тщательному медицинскому анализу организма в секретной лаборатории, - вынес вердикт председатель.
Я смотрела на высокого мужчину с ледяным взглядом, но ни один мускул не дрогнул на его лице.
На глаза навернулись слезы.
- Когда мне… прибыть в лабораторию? – слова давались с трудом, но спорить с сильными мира всего я не могла.
- Прямо сейчас, - припечатал гум Язунор Улатез.
- Могу я попрощаться с близкими? – я с надеждой подняла на него заплаканные глаза.
- Я сам передам им место вашего нахождения, - ответил за него Гилл.
К счастью, средство коммуникации у меня не конфисковали, поэтому я написала Деру и Шиаро текстовое сообщение о том, что я никуда улетать не собиралась, но меня не так поняли и отправили в лабораторию для исследований. Если они меня любят, то должны верить. А если я была нужна обоим как экзотическая зверушка, то они скорее поверят домыслам мужланов из тайного правительства.
Прода от 25.08.2020, 22:27
Два крепких тригума подхватили меня под руки, разве что не связали, и вот уже безвольной куклой я плетусь по коридорам лаборатории. Что-то южное полушарие ко мне не столь благосклонно. Сначала приземление в пустыне, а теперь отправка моего тела на опыты. В Северном Эдори я нашла свою любовь, даже дважды, чтобы в Южном ее потерять.
Но я не сдамся! Зря я что ли летела через всю галактику?
Средство связи у меня отобрали, поэтому не могу сказать, прислали ли мне ответы Шиаро или Дер. Им могут сказать обо мне совсем другое.
Наконец, меня завели в небольшую больничную палату. Хорошо, что не в тюремную камеру. На одной из белоснежных стен висела веселенькая картина с натюрмортом – летающие цветочки и милые вазочки никак не ассоциировались с назначением этой комнаты. Застеленная белым покрывалом кровать мало напоминала больничную, но я понимала, что обстановка обманчива.
Мои конвоиры тихо вышли, но в палату тут же вошли незнакомые тригумы в белых комбинезонах. В глазах застыли слезы, поэтому я толком не смогла даже посчитать количество вошедших. Пообщавшись между собой, почти все вышли. Остался только один, вернее, одно.
Незнакомый «доктор» среднего пола со смешной косичкой вколол мне явно что-то снотворное, и я провалилась в забытье.
Я шла по странному светящемуся полу, уходящему в бесконечность. Из одежды на мне только белые носки, да и то один соскочил. Вдруг навстречу выбежал Лондон с перекошенным от ярости лицом. В руках он держал огромный скальпель, готовый в любой момент вонзить его в мою плоть.
Кажется, я кричала. Лондон исчез, а я упала, поскользнувшись на чем-то липком. Кровь? Я лежала в луже алой крови и не могла вымолвить и звука. С ужасом смотрела на некогда белые носки, заляпанные бурыми пятнами.
Судорожно глотая воздух, я проснулась.
На запястье болтался браслет с тянущимся к неизвестному мне прибору проводом.
- Анализатор отметил всплеск мозговой активности, - объяснило то любисто, которое укололо мне снотворное.
- Я могу встать, гумо… э…? – я не узнала свой хриплый дрожащий голос.
Стало неимоверно холодно, хотя я оставалась в той же одежде, в которой меня привели в «палату».
- Чуть позже, - оно так и не представилось.
В комнату вихрем ворвался Гилл и приказал «доктору» покинуть помещение. Интересно, что он еще скажет? Хотя нет, уже неинтересно. Опять обвинит меня в несовершённых преступлениях и шпионаже против Триассики.
- Мы получили новый сигнал с Земли, расшифруй его, - я не могла ослушаться приказа, данного таким тоном.
Конечно, я могла переврать информацию, но зачем? Рано или поздно ученые усовершенствуют переводчик, а меня тогда ждет еще худшая кара за ложные сведения.
«База на Плутоне подлежит уничтожению».
Я судорожно сглотнула. Мои родители могут погибнуть? Что им нужно?
- Что они требуют взамен? Выдачу наших координат? – сухо спросил Гилл после того, как я отдала перевод.
Меня передернуло. Жизнь людей, двое из которых дали мне жизнь, против населения отсталой планеты? Даже кровавый сон меркнет перед такой перспективой.
Мой встроенный нейрокомпьютер обрабатывал следующее послание: «Отказ от контакта с цивилизациями вне Солнечной системы».
- Они оставят базу с моими… - я запнулась, - …если мы не будем контактировать.
Гум Маост облегченно выдохнул. А мне легче не стало. Едва я нашла тоненькую нить, связывающую меня с прошлым, как ее надо оборвать. И ради чего или кого? Кучки фанатичных ученых с их дикими методами исследования?
Но с другой стороны, до недавнего времени я вообще жила без этой связи, привыкая к Триассике.
- Можно мне организовать последний сеанс, чтобы попрощаться навсегда? – попросила я умоляюще.
- Только при личном присутствии председателя Улатеза.
Да пусть хоть вся Триассика подслушивает!
Сеанс связи был назначен на завтра. С этими новостями я даже не решилась спросить у Гилла о реакции его сына и Шиаро на мои послания.
Прода от 26.08.2020, 19:23
Ну что ж, тут ясно и без получения сигнала – земляне не хотят идти на контакт с цивилизацией, которая, несмотря на техническую отсталость, гораздо адекватнее в социальном плане. Свободное общество – это враг тоталитарной системы.
- Я остаюсь на Триассике навсегда, - отчеканила твердым голосом, в первую очередь, чтобы любимые тригумы не сомневались во мне.
- Женева, - услышала я на прощание искаженный голос отца, отпечатывающийся каждой клеточкой мозга, - для нас важна безопасность не только населения двух галактик, но и твоя личная, поэтому данное сообщение последнее. Просто пойми нас и прости.
По щекам побежали слёзы. Даже суровый Гилл передернулся.
- Ты навсегда останешься нашей дочерью, - быстро добавила мать, пока нас не прервали, - вместо лишних слов прими на прощание этот подарок.
Нейропланшет принял последние экзабайты кода, и связь прервалась.
- Что в этих данных? – гум Улатез не зря был избран главой секретного правительства ученых.
Я позволила провести им первичное сканирование, чтобы местные убедились в том, что сведений об уничтожении Триассики в этих файлах нет. А вот медики заинтересовались.
После выхода из челна я позволила отвезти себя в лабораторию. Взволнованное Шиаро буквально на коленях вымаливало прощение за недоверие. Перевязанный бинтами Дер опирался на трость, но мужественно терпел боль, чтобы увидеться со мной.
- Ребят, я вас обоих очень люблю, но обстоятельства пока складываются не очень удачным образом, - я порывисто обняла своих дорогих тригумов и поспешно отвернулась.
- Тут ничего нельзя сделать, - начал оправдываться Гилл, словно, он специально отрывает меня от семьи и отдает в лапы жестоких исследователей, которые разберут моё тело буквально на органы.
На самом деле не всё так печально, скорее, их вмешательство даст надежду на счастливое будущее. И дело в том самом тайном пакете информации.
Если правительство Земли узнает о переданном мне пакете, то родителей ждет немедленное уничтожение. Устроить командировку в заброшенную шахту с утечкой радиоактивных веществ – это легко устроить.
Ученые, разработавшие звездолеты и подземную систему бункеров, далеко не наивные простачки, чтобы не понять, чем грозит утечка такой информации.
Но у нас здесь всё готово. Команда Гилла поменяла координаты своей системы через отраженный сигнал. Физическое положение Триассики не сдвинулось с орбиты, но засечь эту планету представители «моей бывшей» галактики теперь не смогут. Взамен они обещали мне помочь в одном деликатном деле – убрать электронного шпиона из моего организма. Тем более, это и в их интересах.
Каждому гражданину планеты Земля при рождении вживляется биорегулируемый чип, контролирующий его психические функции и физиологические параметры. Естественно, обычные жители об этом даже не догадываются. Рядовые медики не обязаны знать, что за вакцину они вливают младенцу. Вернее, они знают формулу вещества, избавляющего от болезней, но не догадываются о дополнительной вирусной части. Этот набор молекул умеет прятаться за своих «полезных» собратьев.
При изгнании преступника с планеты тот подлежит еще одной инъекции. Вместе с восприимчивостью к длительному анабиозу происходит усиление функций чипа-шпиона. И если что-то идет не по правилам, то внедренный биоматериал просто разъедает человеческий организм изнутри, начиная с «отравления мыслей» - высших психических функций.
Изгои общества не должны жить вообще, даже на отсталых планетах, чтобы не выдать местным жителям свои секреты. Вот такое у нас «гуманное» правительство.
Прода от 27.08.2020, 14:11
Эту информацию я как раз и получила от родителей, и за это их ждет уничтожение. А если ученые Триассики не найдут способ вынуть чип, то меня тоже ждет неминуемая гибель.
Уж лучше бы любимые на меня обижались! Слова поддержки от Дера и Шиаро навевали еще большую грусть. Еще совсем недавно я считала самой большой своей проблемой отсутствие ребенка, но сейчас беда куда серьезнее – отсутствие самой жизни!
Я отключила переговорное устройство и уставилась в одну точку на белоснежном потолке медицинской палаты. Не хочу сейчас никого видеть и слышать. Но кто меня спрашивает?
Вслед за доктором просочился Гилл.
- Наши исследования в биочипах не могут продвинуться дальше из-за отсутствия новых знаний.
- Я скоро умру? – страха уже не было, скорее, обреченность.
- Есть вариант отправить тебя на Плутон, так есть шанс на спасение, но обратно мы тебя не примем ни одну, ни с семьей, - Гилл нервно постучал по спинке кровати сухощавыми пальцами.
На Землю тоже нет возврата. Искать разумную жизнь в ближайших галактиках? Наверное. Но платой за жизнь станет разлука с самыми дорогими для меня тригумами. А что это за жизнь без любви?
- Женева, сейчас Доно, точнее, гумо Донупо Тефосо введет тебе снотворное, и мы попытаемся еще раз изучить структуру чипа. Нам надо уничтожить привязку, а сам чип удалять не обязательно. В неактивном состоянии он не опасен.
Если бы снотворное смогло избавить от кошмаров, но сон в моем случае вовсе не спасение, а пытка. Тем не менее я подставила руку для инъекции. Хуже уже просто быть не может.
На удивление крови мне снилось гораздо меньше, хотя без нее не обошлось. Почувствовав знакомый тошнотворный запах, я выплюнула странную скользкую субстанцию, похожую на эмбрион раннего срока развития.
Судорожно глотнув свежий воздух, я проснулась.
- Гума Бруклина, не волнуйтесь, всё уже позади, - серые глаза доктора из лаборатории смотрели участливо.
На самом деле всё еще впереди, но я не стала вступать в полемику.
- Вы что-то нашли?
Гилл виновато потупил взгляд. Гум Маост резко постарел и осунулся. Видимо, он все дни и ночи напролет проводит в лаборатории. Только непонятно, он пытается помочь мне или захвачен страстью исследования? Увы, здесь вопросы задаю не я.
- Все ткани и клетки на месте, как и в организме среднестатистической триассийской бескрылой женщины, - Гилл развел руками.
