– Госпожа, совсем не понимаю, что вы такое говорите.
– Почему ты плачешь?
– Я за вас так волновалась, не понимаю, почему вы сбежали?
– Это розыгрыш? Ха-ха, очень смешно… Это Бран мстит?! – сделав голос в тональности как можно ниже, трясла я перепуганную бедолагу за плечи.
Ещё бы она не испугалась, мне бы пену у рта, и вот тебе леди–бешенство. Но то, как я сама испугалась происходящего, ни с чем не сравнить.
– Госпожа, вы сама не своя. Нужно позвать лекаря, видимо, противоядие имеет побочные эффекты.
– Чего?..
– Вы прилягте, я быстренько.
– Всё, я сдаюсь, заканчивайте цирк! – громко крикнула я. – Терпеть не могу сюрпризы, выходите!
Ответа, естественно, не последовало. После тщательного обследования тела, ещё больше растерялась, вместо крепких мышц и пресса – большая грудь и шевелюра. На ощупь лицо тоже было другим. Переселение душ я сразу отмела, так как в мистику и фантастику не верю. Решив, что мне всё же подсунули наркотики, решила для разнообразия немного поиграть по правилам галлюцинации.
– Госпожа, вы меня пугаете. Что же с вами приключилось, когда вы сбежали?
– Не знаю и сомневаюсь, что когда-нибудь узнаю.
– Вы совсем на себя не похожи, такое безрассудство.
– Ты даже представить не можешь, насколько я не в себе.
– Марья взяла всю вину на себя, её наказали десятью плетьми, а после кинули в темницу. Она уже два дня там, боюсь, если вы не вступитесь за неё перед дядюшкой, то она погибнет.
– Послушай, как тебя зовут?
– Солжа… Госпожа, что с вами?
– Солжа, как бы странно это ни звучало, но не могла бы ты рассказать мне, кто я такая и что здесь происходит? Понимаешь, я всё вроде как забыла…
– О, госпожа…
– Солжа, без паники! В остальном я правда в порядке.
– Госпожа, вы Амелия Вае Чи, наследница рода Вае. Ваши родители погибли не успев назначить вам мужа. Ваш родной дядюшка Вэнар Вае взял вас под своё крыло и заботился как о дочери. Несколько месяцев назад его назначили командующим этих земель, вот он в качестве благодарности решил презентовать вас как наложницу Эвану Ар Дэ, младшему маэрду.
– Неудивительно, что я сбежала. Что такое маэрд?
– Госпожа, маэрд – это высший чин. Маэрд Эван главный владыка земель. Командующие земель напрямую подчиняются ему, а ваш дядя является советником верховного маэрда. Ой, как же так, вы забыли даже это.
– Солжа, не плачь, сказала же, что всё в порядке.
Я решила не распространяться, что могу быть подселенцем и моя тёзка, скорее всего, мертва, либо, по теории вероятности, сейчас находится в моём теле. Был ещё вариант менее приятный – у меня поехала крыша, а Солжа что-то наподобие бота в играх, только в моей галлюцинации. Не знаю, как такое возможно, но я решила вести себя осторожно, иначе не только навлеку беду на предполагаемую хозяйку тела, но и могу остаться без возможности вернуться. Хотя неизвестно, смогу ли я вообще вернуться домой. Мне больше импонировала мысль, что это не галлюцинация. От идеи, что я сошла с ума, как-то сразу захотелось отказаться.
– Здесь есть зеркало? Хочу посмотреть какое у меня лицо.
Солжу моё заявление шокировало, она накрыла лицо руками и расплакалась пуще прежнего. А я всего-то хотела убедиться, что это не квест или галлюцинация.
– Ну, чего раскисла? Я просто хочу посмотреть на себя, те мужланы не очень хорошо со мной обращались. Неужели нельзя навести лоск?
– Солжа прикажет доставить зеркало в новые покои госпожи. Я просто так рада, что госпожа очнулась и хочет привести себя в порядок.
– Только об этом и мечтаю, – не стала бедолаге рассказывать, что такое сарказм. Сама она, судя по всему, ничего не поняла.
Пока моя помощница отсутствовала, я оглядывалась по сторонам. Комната была довольно интересной и даже по нашим меркам шикарной. Огромные пушистые ковры, необычная лепнина на стенах и высоком куполообразном потолке, тяжёлые портьеры, пара пуфиков и кровать. Я слегка отодвинула шторы, ничего особо мне это не дало, ткань была слишком тяжёлой, а я всё ещё слабой. В комнату вошла Солжа в сопровождении кучи слуг. Двое занесли объёмный сундук, четверо несли огромное трюмо, ещё около десятка девушек несли на подносах аккуратно сложенную одежду, украшения и различные мелочи. Я не удержалась и взяла с подноса невероятной красоты инкрустированную серебром и, возможно, драгоценными камнями расчёску. Проведя пальцем по щетине расчёски, обратила внимание, что на подносе был ещё и гребень, видимо, входивший в комплект с расчёской. Слуги расставили всё по своим местам и оставили нас с Солжой наедине. Мне было страшно смотреть на новую себя, но природное любопытство никому не отнять, и я осторожно подошла к зеркалу.
В отражении не было ничего от меня прежней. На меня смотрела изящная красавица с тонкими и аккуратными чертами лица. Длинные, почти достигающие колен волосы, густые и красивые, вместо привычного каре с удлинением. Проницательные миндалевидной формы глаза ярко-зелёного оттенка, обрамлённые пушистыми длинными ресницами. Никогда не видела такого цвета раньше, не глаза, а изумруды. Куда уж мне с родными невыразительными серо-зелёными. Я не удержалась и провела пальцами по пухлым губам красивой формы. Если настоящую меня вполне можно назвать симпатичной, то эта девушка была невероятно красива. Насколько я могла судить, рост у нас с ней примерно одинаковый, по сравнению со всеми, кто сюда заходил, я была высокой. Солжа и вовсе оказалась на голову ниже новой меня.
– Так, значит, я была бунтаркой?
– Что вы, Солжа всегда восхищалась своей госпожой. С самого детства госпожа была робкой и тихой, само совершенство.
– Почему же я тогда убежала?
– Это из-за слухов. Вас совсем запугали неразумные слуги, говорили разные гадости, наверное, поэтому госпожа и не выдержала.
– Что за слухи?
– О том, что маэрд Эван самый жестокий и безжалостный правитель.
– Всего-то?
– После того, как эта глупая курица Лунария рассказала вам, что он сжёг свою сбежавшую наложницу вместе с домом и всеми, кто там был, не давая бедолагам выйти, вас подкосило. Ночные кошмары стали вашими постоянными спутниками, Марья дежурила у вашего ложа круглые сутки. А затем госпожа сбежала, не сказав нам и слова.
– И как долго меня не было?
– Два дня.
Наш разговор прервал бесцеремонный хлопок дверью. Мужчина средних лет нёсся в нашу сторону, как разъярённый бык. Звонкая пощёчина без капли жалости, и вот я уже лежу у его ног, не понимая, что это было. В другой раз я бы врезала в ответ, но сейчас лучше было спрятать свой нрав, инстинкт самосохранения оказался сильнее.
– Мерзкая девчонка, как ты посмела так меня подставить? Я уже пообещал тебя маэрду Эвану, а ты рискнула моей репутацией и осмелилась сбежать.
Неудивительно, что она сбежала, это девушка как птица в золотой клетке, да ещё и обошлись с ней, как с жертвенной свиньёй. Меня от злости просто трясло, все эти дыхательные гимнастики оказались бесполезны. Я уже пыхтела, как паровоз, а унять злость не получалось. Хотелось взять голову этого мужчины и пару раз уронить об стол или стену, чтобы больше не смел распускать руки. Хорош, однако… Судя по виду, закалённый в боях вояка, а выступал против девушки, ничего тяжелее веера не поднимавшей. Видимо, это и есть дядя хозяйки тела. Я решила, что удобнее всё же считать себя переселенцем, чем сумасшедшей, насколько абсурдно это ни казалось. Собрав всю волю в кулак, встала на ноги, гордо подняла подбородок, отряхнула невидимые пылинки со своего наряда и, вкладывая всё своё отвращение к этому человеку, ответила:
– Дядюшка, а вы бы вели себя достойно, я бы не сбежала. Низко бить женщину, которая слабее вас в разы. В конце концов, это не я давала обещание этому вашему маэрду… Даже Бог не распоряжается нашей жизнью, давая свободу выбора, а вы могли бы и посоветоваться с тем, кого жертвуете, прежде чем даёте подобные обещания.
Не знаю, советовались с ней или нет, но раз она сбежала, я предположила, что своей участью она вряд ли была довольна. Вторая пощёчина не заставила себя долго ждать, в этот раз он ударил чуть слабее. Я продолжала смотреть на него с ненавистью и презрением, пытаясь одновременно держать себя в руках. Мужчина, стоящий передо мной, вновь занёс руку для удара, а я всё так же непоколебимо смотрела ему прямо в глаза. Солжа тут же упала дяде в ноги и начала молить:
– Прошу вас, господин, накажите лучше Солжу. Госпожа слишком слаба, чтобы понести наказание самостоятельно. Она ударилась головой и потеряла память, бедолага не в себе.
Последнее, чего бы мне хотелось, чтобы кто-то вот так отвечал за мои поступки. Я присела и попыталась поднять Солжу с колен.
– Солжа, вставай, со своим дядей я сама разберусь.
– Ясно, это объясняет её поведение, – с каким-то облегчением произнёс мужчина. – Наказание вы разделите на двоих. Солже я назначаю три плети за то, что без разрешения посмела коснуться моей обуви, а Амелию закрыть на сутки в темнице без еды, не позволю мне дерзить, ты должна вынести из этого урок. Темница освежит твою память.
Солжа пуще прежнего разрыдалась и поползла за ним вслед. Она схватила его за ногу и вновь начала молить:
– Прошу, госпожа может заболеть, она слишком слаба, не нужно её в темницу.
Дядя развернулся и другой ногой ударил бедолагу. У меня мозг отключился, все обещания не навлекать на себя неприятности ушли на задний план. Эта маленькая девушка была очень преданной, и подобное поведение я стерпеть не могла. Машинально схватила первое, что попало под руку, и кинула в него. Ваза разлетелась на мелкие осколки, у мужчины, казалось, сейчас от напряжения глаза выскочат. Он, наверное, был на грани убийства. Подскочил ко мне, схватил за шею и начал душить, а всё, что я могла делать, это трепыхаться, как рыба, не в силах сопротивляться.
– Мерзавка, в назидание тебя стоит высечь, но маэрду Эвану без надобности порченый товар. Два дня в темнице поубавят твой пыл, а Солже назначаю пять плетей. Через два дня ты нанесёшь их самолично.
Он отпустил меня и ушёл. Я закашлялась, и едва справилась с тошнотой. Впервые позволила себе быть слабой и расплакалась. Мне было жутко стыдно, что наказание за меня будет нести другой человек, чувство вины буквально съедало. Этот мир оказался таким жестоким и неправильным, всё больше хотелось, наконец, очнуться от кошмара, в который умудрилась попасть.
– Пожалуйста, Господи, пусть я сейчас очнусь и это всё окажется сном.
– Госпожа, вы стали совсем безрассудны.
– Солжа, прости меня… Я вовсе не твоя госпожа, я просто дура, занявшее её тело.
– Что вы такое говорите?..
– Из-за меня тебя накажут, это так нечестно…
– Госпожа, мы ещё легко отделались, командующий Вэнар поступил с нами очень милосердно. Всё же он очень мягкий и души в вас не чает.
– Это ты называешь милосердно?
– Владыка должен был отсечь Солже руку, а госпожу высечь. Солжа бы больше не смогла работать и кормить семью, а госпожу со шрамами от плетей ни один приличный мужчина не взял бы замуж.
– Как иронично… Если с этой точки посмотреть, то мы и правда отделались лёгким испугом. Солжа, обещаю, что больше никогда не навлеку на нас беду. Научишь меня правилам этого мира?
– Всё, что пожелаете, госпожа.
* Невольники не могут говорить о себе как о личности только при разговоре со своими хозяевами. При разговоре с другими слугами или в отсутствие господ они могут говорить по-другому. Здесь уже выбор за ними.
Солжна нанесла мне на лицо, шею и остальные части тела мазь. Затем помогла переодеться и даже тщательно причесала. Я была слишком подавлена, чтобы сопротивляться. Часть волос она собрала в пучок, а часть осталась распущенной. Пучок мне украсили аккуратным венком серебристого цвета, прекрасно подчеркнувшим основу причёски.
– Надеюсь, это поднимет вам настроение. Госпожа так прекрасна, как нежный весенний цветок.
– Спасибо. Очень элегантно.
Примерно через час после визита дяди в комнату вошли двое до зубов вооружённых мужчин. Одеты они были необычно, если я была наряжена во что-то наподобие традиционных китайских нарядов династий Хань или Тан, то мужчины выглядели как персонажи компьютерных игр: кожаные наручи с узором, похожим на герб, и вставками из металла, многослойные наплечники, искусно сделанная броня поверх плотной рубахи. Вероятнее всего, это была местная стража: меч, хлыст, колчан, заполненный стрелами ручной работы, на поножах были видны рукояти кинжалов, портупея ещё с кучей всего необычного. Особое внимание привлекли знакомые мешочки, закреплённые на поясе, как у того, кто мне в лицо порошок распылил, и это только первое, что бросалось в глаза. Да, я однозначно персона нон грата, кто здесь плохая девочка? Хорошо, что успела немного успокоиться, не без помощи Солжи, а то бы снова натворила дел.
– Госпожа, нам поручено сопроводить вас в темницу, – обратился один из мужчин, прерывая мои шальные фантазии. Он встал на одно колено и склонил голову, второй молчал, но и взгляд на меня не поднимал.
– Вы словно пришли забирать опасного преступника, а не беззащитную девушку, – ответа не последовало.
Солжа вмешалась и, к моему удивлению, приказала без какой-либо робости:
– Сначала госпоже нужно обработать раны. Иначе в темнице она может чем-то заразиться, да и синяк на всё лицо не то, с чем владыка захочет отправить её к младшему маэрду. Я уже молчу про шрамы.
– У нас приказ.
– Это займёт не больше часа.
– Мы подождём за дверью.
Мужчины ушли, а я не удержалась от комментария:
– Солжа, ты просто невероятна, как ты их… Даже я немного испугалась. Я никогда не видела более преданных и необычных людей, чем ты.
– Солжа любит свою госпожу.
Я искренне восхищалась этой девушкой, она была такой многогранной и искренней, если бы в моей прошлой жизни была хоть одна такая подруга, то она могла бы сложиться иначе. Солжа намазывала на моё саднящее лицо липкую субстанцию неприятного цвета и запаха.
– А это обязательно?
– Нанесённая ранее мазь снимет боль и избавит от последствий удара. А это средство не оставит никаких шрамов. Госпожа же не хочет носить синяки, а значит придётся потерпеть. Хорошо, что нет глубоких ран, а то даже такое надёжное лекарство не спасло бы ситуацию.
– Спасибо, ты очень хорошая. Я хочу с тобой поговорить… Скажи, а почему ты о себе говоришь, как о ком-то постороннем?
– Солжа невольница. Командующий купил её у работорговцев, когда та была ребёнком. У невольников нет права говорить о себе как о личности.
– Это несправедливо.
– Что вы, госпожа, невольник и мечтать не смеет о лучшей участи.
– Называй меня просто Амелия, я себя неловко чувствую, когда меня называют госпожой.
– Госпожа, но так нельзя. Солжу высекут и выгонят.
– Значит, будем тебя перевоспитывать, ты можешь наедине со мной вести себя по-другому, а на людях, так и быть, соблюдай правила.
– Госпожа, вы не правы, Солжу всё устраивает. Она счастлива даже от того, что может быть полезной госпоже.
Она говорила искренне с улыбкой на лице. Надо же… Есть люди, которым достаточно того, чтобы быть сытыми, и это делает их уже счастливыми. Такая разница между стремлениями – в нашем мире все стараются что-то накопить, построить побольше дом, похвастаться у кого машина круче, а здесь есть те, кто счастлив от того, что просто живёт.
– Почему ты плачешь?
– Я за вас так волновалась, не понимаю, почему вы сбежали?
– Это розыгрыш? Ха-ха, очень смешно… Это Бран мстит?! – сделав голос в тональности как можно ниже, трясла я перепуганную бедолагу за плечи.
Ещё бы она не испугалась, мне бы пену у рта, и вот тебе леди–бешенство. Но то, как я сама испугалась происходящего, ни с чем не сравнить.
– Госпожа, вы сама не своя. Нужно позвать лекаря, видимо, противоядие имеет побочные эффекты.
– Чего?..
– Вы прилягте, я быстренько.
– Всё, я сдаюсь, заканчивайте цирк! – громко крикнула я. – Терпеть не могу сюрпризы, выходите!
Ответа, естественно, не последовало. После тщательного обследования тела, ещё больше растерялась, вместо крепких мышц и пресса – большая грудь и шевелюра. На ощупь лицо тоже было другим. Переселение душ я сразу отмела, так как в мистику и фантастику не верю. Решив, что мне всё же подсунули наркотики, решила для разнообразия немного поиграть по правилам галлюцинации.
– Госпожа, вы меня пугаете. Что же с вами приключилось, когда вы сбежали?
– Не знаю и сомневаюсь, что когда-нибудь узнаю.
– Вы совсем на себя не похожи, такое безрассудство.
– Ты даже представить не можешь, насколько я не в себе.
– Марья взяла всю вину на себя, её наказали десятью плетьми, а после кинули в темницу. Она уже два дня там, боюсь, если вы не вступитесь за неё перед дядюшкой, то она погибнет.
– Послушай, как тебя зовут?
– Солжа… Госпожа, что с вами?
– Солжа, как бы странно это ни звучало, но не могла бы ты рассказать мне, кто я такая и что здесь происходит? Понимаешь, я всё вроде как забыла…
– О, госпожа…
– Солжа, без паники! В остальном я правда в порядке.
– Госпожа, вы Амелия Вае Чи, наследница рода Вае. Ваши родители погибли не успев назначить вам мужа. Ваш родной дядюшка Вэнар Вае взял вас под своё крыло и заботился как о дочери. Несколько месяцев назад его назначили командующим этих земель, вот он в качестве благодарности решил презентовать вас как наложницу Эвану Ар Дэ, младшему маэрду.
– Неудивительно, что я сбежала. Что такое маэрд?
– Госпожа, маэрд – это высший чин. Маэрд Эван главный владыка земель. Командующие земель напрямую подчиняются ему, а ваш дядя является советником верховного маэрда. Ой, как же так, вы забыли даже это.
– Солжа, не плачь, сказала же, что всё в порядке.
Я решила не распространяться, что могу быть подселенцем и моя тёзка, скорее всего, мертва, либо, по теории вероятности, сейчас находится в моём теле. Был ещё вариант менее приятный – у меня поехала крыша, а Солжа что-то наподобие бота в играх, только в моей галлюцинации. Не знаю, как такое возможно, но я решила вести себя осторожно, иначе не только навлеку беду на предполагаемую хозяйку тела, но и могу остаться без возможности вернуться. Хотя неизвестно, смогу ли я вообще вернуться домой. Мне больше импонировала мысль, что это не галлюцинация. От идеи, что я сошла с ума, как-то сразу захотелось отказаться.
– Здесь есть зеркало? Хочу посмотреть какое у меня лицо.
Солжу моё заявление шокировало, она накрыла лицо руками и расплакалась пуще прежнего. А я всего-то хотела убедиться, что это не квест или галлюцинация.
– Ну, чего раскисла? Я просто хочу посмотреть на себя, те мужланы не очень хорошо со мной обращались. Неужели нельзя навести лоск?
– Солжа прикажет доставить зеркало в новые покои госпожи. Я просто так рада, что госпожа очнулась и хочет привести себя в порядок.
– Только об этом и мечтаю, – не стала бедолаге рассказывать, что такое сарказм. Сама она, судя по всему, ничего не поняла.
Пока моя помощница отсутствовала, я оглядывалась по сторонам. Комната была довольно интересной и даже по нашим меркам шикарной. Огромные пушистые ковры, необычная лепнина на стенах и высоком куполообразном потолке, тяжёлые портьеры, пара пуфиков и кровать. Я слегка отодвинула шторы, ничего особо мне это не дало, ткань была слишком тяжёлой, а я всё ещё слабой. В комнату вошла Солжа в сопровождении кучи слуг. Двое занесли объёмный сундук, четверо несли огромное трюмо, ещё около десятка девушек несли на подносах аккуратно сложенную одежду, украшения и различные мелочи. Я не удержалась и взяла с подноса невероятной красоты инкрустированную серебром и, возможно, драгоценными камнями расчёску. Проведя пальцем по щетине расчёски, обратила внимание, что на подносе был ещё и гребень, видимо, входивший в комплект с расчёской. Слуги расставили всё по своим местам и оставили нас с Солжой наедине. Мне было страшно смотреть на новую себя, но природное любопытство никому не отнять, и я осторожно подошла к зеркалу.
В отражении не было ничего от меня прежней. На меня смотрела изящная красавица с тонкими и аккуратными чертами лица. Длинные, почти достигающие колен волосы, густые и красивые, вместо привычного каре с удлинением. Проницательные миндалевидной формы глаза ярко-зелёного оттенка, обрамлённые пушистыми длинными ресницами. Никогда не видела такого цвета раньше, не глаза, а изумруды. Куда уж мне с родными невыразительными серо-зелёными. Я не удержалась и провела пальцами по пухлым губам красивой формы. Если настоящую меня вполне можно назвать симпатичной, то эта девушка была невероятно красива. Насколько я могла судить, рост у нас с ней примерно одинаковый, по сравнению со всеми, кто сюда заходил, я была высокой. Солжа и вовсе оказалась на голову ниже новой меня.
– Так, значит, я была бунтаркой?
– Что вы, Солжа всегда восхищалась своей госпожой. С самого детства госпожа была робкой и тихой, само совершенство.
– Почему же я тогда убежала?
– Это из-за слухов. Вас совсем запугали неразумные слуги, говорили разные гадости, наверное, поэтому госпожа и не выдержала.
– Что за слухи?
– О том, что маэрд Эван самый жестокий и безжалостный правитель.
– Всего-то?
– После того, как эта глупая курица Лунария рассказала вам, что он сжёг свою сбежавшую наложницу вместе с домом и всеми, кто там был, не давая бедолагам выйти, вас подкосило. Ночные кошмары стали вашими постоянными спутниками, Марья дежурила у вашего ложа круглые сутки. А затем госпожа сбежала, не сказав нам и слова.
– И как долго меня не было?
– Два дня.
Наш разговор прервал бесцеремонный хлопок дверью. Мужчина средних лет нёсся в нашу сторону, как разъярённый бык. Звонкая пощёчина без капли жалости, и вот я уже лежу у его ног, не понимая, что это было. В другой раз я бы врезала в ответ, но сейчас лучше было спрятать свой нрав, инстинкт самосохранения оказался сильнее.
– Мерзкая девчонка, как ты посмела так меня подставить? Я уже пообещал тебя маэрду Эвану, а ты рискнула моей репутацией и осмелилась сбежать.
Неудивительно, что она сбежала, это девушка как птица в золотой клетке, да ещё и обошлись с ней, как с жертвенной свиньёй. Меня от злости просто трясло, все эти дыхательные гимнастики оказались бесполезны. Я уже пыхтела, как паровоз, а унять злость не получалось. Хотелось взять голову этого мужчины и пару раз уронить об стол или стену, чтобы больше не смел распускать руки. Хорош, однако… Судя по виду, закалённый в боях вояка, а выступал против девушки, ничего тяжелее веера не поднимавшей. Видимо, это и есть дядя хозяйки тела. Я решила, что удобнее всё же считать себя переселенцем, чем сумасшедшей, насколько абсурдно это ни казалось. Собрав всю волю в кулак, встала на ноги, гордо подняла подбородок, отряхнула невидимые пылинки со своего наряда и, вкладывая всё своё отвращение к этому человеку, ответила:
– Дядюшка, а вы бы вели себя достойно, я бы не сбежала. Низко бить женщину, которая слабее вас в разы. В конце концов, это не я давала обещание этому вашему маэрду… Даже Бог не распоряжается нашей жизнью, давая свободу выбора, а вы могли бы и посоветоваться с тем, кого жертвуете, прежде чем даёте подобные обещания.
Не знаю, советовались с ней или нет, но раз она сбежала, я предположила, что своей участью она вряд ли была довольна. Вторая пощёчина не заставила себя долго ждать, в этот раз он ударил чуть слабее. Я продолжала смотреть на него с ненавистью и презрением, пытаясь одновременно держать себя в руках. Мужчина, стоящий передо мной, вновь занёс руку для удара, а я всё так же непоколебимо смотрела ему прямо в глаза. Солжа тут же упала дяде в ноги и начала молить:
– Прошу вас, господин, накажите лучше Солжу. Госпожа слишком слаба, чтобы понести наказание самостоятельно. Она ударилась головой и потеряла память, бедолага не в себе.
Последнее, чего бы мне хотелось, чтобы кто-то вот так отвечал за мои поступки. Я присела и попыталась поднять Солжу с колен.
– Солжа, вставай, со своим дядей я сама разберусь.
– Ясно, это объясняет её поведение, – с каким-то облегчением произнёс мужчина. – Наказание вы разделите на двоих. Солже я назначаю три плети за то, что без разрешения посмела коснуться моей обуви, а Амелию закрыть на сутки в темнице без еды, не позволю мне дерзить, ты должна вынести из этого урок. Темница освежит твою память.
Солжа пуще прежнего разрыдалась и поползла за ним вслед. Она схватила его за ногу и вновь начала молить:
– Прошу, госпожа может заболеть, она слишком слаба, не нужно её в темницу.
Дядя развернулся и другой ногой ударил бедолагу. У меня мозг отключился, все обещания не навлекать на себя неприятности ушли на задний план. Эта маленькая девушка была очень преданной, и подобное поведение я стерпеть не могла. Машинально схватила первое, что попало под руку, и кинула в него. Ваза разлетелась на мелкие осколки, у мужчины, казалось, сейчас от напряжения глаза выскочат. Он, наверное, был на грани убийства. Подскочил ко мне, схватил за шею и начал душить, а всё, что я могла делать, это трепыхаться, как рыба, не в силах сопротивляться.
– Мерзавка, в назидание тебя стоит высечь, но маэрду Эвану без надобности порченый товар. Два дня в темнице поубавят твой пыл, а Солже назначаю пять плетей. Через два дня ты нанесёшь их самолично.
Он отпустил меня и ушёл. Я закашлялась, и едва справилась с тошнотой. Впервые позволила себе быть слабой и расплакалась. Мне было жутко стыдно, что наказание за меня будет нести другой человек, чувство вины буквально съедало. Этот мир оказался таким жестоким и неправильным, всё больше хотелось, наконец, очнуться от кошмара, в который умудрилась попасть.
– Пожалуйста, Господи, пусть я сейчас очнусь и это всё окажется сном.
– Госпожа, вы стали совсем безрассудны.
– Солжа, прости меня… Я вовсе не твоя госпожа, я просто дура, занявшее её тело.
– Что вы такое говорите?..
– Из-за меня тебя накажут, это так нечестно…
– Госпожа, мы ещё легко отделались, командующий Вэнар поступил с нами очень милосердно. Всё же он очень мягкий и души в вас не чает.
– Это ты называешь милосердно?
– Владыка должен был отсечь Солже руку, а госпожу высечь. Солжа бы больше не смогла работать и кормить семью, а госпожу со шрамами от плетей ни один приличный мужчина не взял бы замуж.
– Как иронично… Если с этой точки посмотреть, то мы и правда отделались лёгким испугом. Солжа, обещаю, что больше никогда не навлеку на нас беду. Научишь меня правилам этого мира?
– Всё, что пожелаете, госпожа.
* Невольники не могут говорить о себе как о личности только при разговоре со своими хозяевами. При разговоре с другими слугами или в отсутствие господ они могут говорить по-другому. Здесь уже выбор за ними.
ГЛАВА 2. Кто здесь непокорный?
Солжна нанесла мне на лицо, шею и остальные части тела мазь. Затем помогла переодеться и даже тщательно причесала. Я была слишком подавлена, чтобы сопротивляться. Часть волос она собрала в пучок, а часть осталась распущенной. Пучок мне украсили аккуратным венком серебристого цвета, прекрасно подчеркнувшим основу причёски.
– Надеюсь, это поднимет вам настроение. Госпожа так прекрасна, как нежный весенний цветок.
– Спасибо. Очень элегантно.
Примерно через час после визита дяди в комнату вошли двое до зубов вооружённых мужчин. Одеты они были необычно, если я была наряжена во что-то наподобие традиционных китайских нарядов династий Хань или Тан, то мужчины выглядели как персонажи компьютерных игр: кожаные наручи с узором, похожим на герб, и вставками из металла, многослойные наплечники, искусно сделанная броня поверх плотной рубахи. Вероятнее всего, это была местная стража: меч, хлыст, колчан, заполненный стрелами ручной работы, на поножах были видны рукояти кинжалов, портупея ещё с кучей всего необычного. Особое внимание привлекли знакомые мешочки, закреплённые на поясе, как у того, кто мне в лицо порошок распылил, и это только первое, что бросалось в глаза. Да, я однозначно персона нон грата, кто здесь плохая девочка? Хорошо, что успела немного успокоиться, не без помощи Солжи, а то бы снова натворила дел.
– Госпожа, нам поручено сопроводить вас в темницу, – обратился один из мужчин, прерывая мои шальные фантазии. Он встал на одно колено и склонил голову, второй молчал, но и взгляд на меня не поднимал.
– Вы словно пришли забирать опасного преступника, а не беззащитную девушку, – ответа не последовало.
Солжа вмешалась и, к моему удивлению, приказала без какой-либо робости:
– Сначала госпоже нужно обработать раны. Иначе в темнице она может чем-то заразиться, да и синяк на всё лицо не то, с чем владыка захочет отправить её к младшему маэрду. Я уже молчу про шрамы.
– У нас приказ.
– Это займёт не больше часа.
– Мы подождём за дверью.
Мужчины ушли, а я не удержалась от комментария:
– Солжа, ты просто невероятна, как ты их… Даже я немного испугалась. Я никогда не видела более преданных и необычных людей, чем ты.
– Солжа любит свою госпожу.
Я искренне восхищалась этой девушкой, она была такой многогранной и искренней, если бы в моей прошлой жизни была хоть одна такая подруга, то она могла бы сложиться иначе. Солжа намазывала на моё саднящее лицо липкую субстанцию неприятного цвета и запаха.
– А это обязательно?
– Нанесённая ранее мазь снимет боль и избавит от последствий удара. А это средство не оставит никаких шрамов. Госпожа же не хочет носить синяки, а значит придётся потерпеть. Хорошо, что нет глубоких ран, а то даже такое надёжное лекарство не спасло бы ситуацию.
– Спасибо, ты очень хорошая. Я хочу с тобой поговорить… Скажи, а почему ты о себе говоришь, как о ком-то постороннем?
– Солжа невольница. Командующий купил её у работорговцев, когда та была ребёнком. У невольников нет права говорить о себе как о личности.
– Это несправедливо.
– Что вы, госпожа, невольник и мечтать не смеет о лучшей участи.
– Называй меня просто Амелия, я себя неловко чувствую, когда меня называют госпожой.
– Госпожа, но так нельзя. Солжу высекут и выгонят.
– Значит, будем тебя перевоспитывать, ты можешь наедине со мной вести себя по-другому, а на людях, так и быть, соблюдай правила.
– Госпожа, вы не правы, Солжу всё устраивает. Она счастлива даже от того, что может быть полезной госпоже.
Она говорила искренне с улыбкой на лице. Надо же… Есть люди, которым достаточно того, чтобы быть сытыми, и это делает их уже счастливыми. Такая разница между стремлениями – в нашем мире все стараются что-то накопить, построить побольше дом, похвастаться у кого машина круче, а здесь есть те, кто счастлив от того, что просто живёт.
