И каждый последующий сброс энергии все сокрушительней. Поэтому, - он усмехнулся, сощурился, - вы такие яростные. Но если силу расходовать постоянно и небольшими порциями, то взрыва можно избежать.
Принцесса стояла с непроницаемым лицом. Было донельзя странным то, что об особенностях ее родовой магии рассказывал посторонний.
- Я говорю только о женщинах дома Рудлог, и еще о дочерях Синей Богини, хоть они и куда слабее. Ведь вы сами по себе – неиссякающие источники,- добавил Нории. – Мужчинам проще – хорошая драка, физическая нагрузка, риск, ночь с женщиной – у мужчин дух неразрывно связан с телом, и не требуется эмоциональной отдачи, чтобы убрать излишки силы. Коронованные мужи очень редко испытывают приступы ярости – достаточно им того, что они держат землю, над которыми поставлены первопредком. Но бывает, хоть и сил у них это отнимает больше.
- И у тебя бывает? – поинтересовалась Ангелина, раздумывая, присесть ли на траву, или все-таки сохранять видимость делового разговора хотя бы с ее стороны.
- И у меня, - усмехнулся Нории. – Бывает.
Он помолчал, словно вспоминая что-то, и снова усмехнулся.
- Не знаю, как у вас сейчас, а до войны все престолы были буйными. Кстати, ведь на троне Рудлог никогда женщин не было?
- Мать была первой, - сдержанно ответила принцесса. – До нее всегда был старший наследник мужского пола, а у деда она оказалась единственной. А уже у нее шестеро дочерей родились. Я и мои сестры, хотя больше трех детей у Рудлогов не бывало. Вот так не повезло трону.
- Понятно, - задумчиво сказал дракон, рассматривая голубое в белизну небо. – Невезение иногда бывает предназначением, Ани-лиша. Просто так ничего не бывает. У всего есть своя причина и своя цель. Тем более для тех, кто является носителем божественной крови.
Она хотела спросить, какова причина смерти ее матери или цель войны и пребывания драконов в горе в течение столетий. Но сдержалась. Не время язвить.
- Женщины вообще ближе к богам из-за лунного цикла, кровь их постоянно обновляется, поэтому и сила больше, хоть и накапливается куда дольше, - продолжил Владыка, и голос его, рокочущий и негромкий, успокаивал – она все-таки села на траву, прислонилась спиной к дереву. - И вспышки реже, но куда сильнее. Если сравнивать ауры, то мужская большая, нечеткая и стихия почти прозрачная. А женская – меньше, но плотнее, ярче, мощнее. У вас, дочерей этого мира, вообще все сложнее, чем у мужчин. Мы становимся теми, кто мы есть, в период созревания семени, тогда же проявляется первостихийная сила, которая постепенно растет с возрастом. У вас же все завязано на крови и мощь то взмывает, то снижается. Первый пик – когда девушка созревает, второй – при инициации после брака. А вот при рождении детей могут какие-то родовые способности вовсе уйти. Ведь ребенок – тот же эмоциональный артефакт для забора энергии. И для сброса энергии нужна душевная открытость, чистая эмоция, не ограниченная волей или запретами. Материнское чувство дарит такие чистые эмоции…
Дракон повернул голову, глянул на скрытую в тени ивы старшую Рудлог.
- Ты понимаешь, о чем я говорю, Ани-лиша?
- Нет, - после некоторой паузы сухо сказала она.
- Ты должна любить или ненавидеть то, что делаешь, чтобы твой огонь расходовался, пояснил он, улыбаясь. – Мужчинам королевской крови достаточно просто иметь женщину, тебе же нужно любить того, с кем спишь. Мы можем подраться просто так, для разминки, тебе же нужна злость или ненависть для боя. Просто усталость тела никак не влияет на твою силу.
Она холодно смотрела на него – Нории, как всегда, спокойно говорил о вещах интимных, что ей было дико, но информация была нужна и принцесса заставила себя слушать – как слушала бы лечащего врача.
Он снял рубаху, растянулся на траве, повернув к ней голову, сощурился, потянулся. Красные волосы путались с сочно-зеленой травой, напоминая мазки художника-импрессиониста.
- Как же я люблю солнце, - сказал он как-то тоскливо, - нет ничего лучше. Солнца и неба.
- А я люблю дождь, - сдержанно сообщила Ани, - и прохладу.
Нории сквозь прикрытые веки глянул на нее, провел рукой по траве, как погладил.
- Скоро здесь снова будут идти дожди, принцесса. Обязательно.
Высокая трава вдруг зашелестела, разошлась клином к пруду– будто под зеленью близко и быстро кто-то пробежал, но Ани никого не увидела – только брызги, когда невидимка прыгнул в воду. Дракон проследил за ее удивленным взглядом и засмеялся.
- Это твой щенок, пришел поплавать.
Принцесса нахмурилась.
- Кстати, почему я, проснувшись, обнаружила его в своей постели? Ты обещал мне забрать его.
Ангелина ни за что бы не призналась, что испугалась чуть ли не до крика, почувствовав в ногах что-то живое и теплое.
Владыка невозмутимо пожал плечами.
- Я же говорил, тер-сели тебя выбрали. Иногда к нам привязываются вне зависимости от того, хотим мы этого или нет, Ани-лиша. Я просил его остаться со мной, но они не слуги и сами выбирают, с кем быть.
Из воды доносилось похрюкивание, периодически виднелись всплески, будто там играла большая рыба, но малыша все еще не было видно. Ани вдруг очень захотелось туда, в воду, где совсем не жарко и легко.
- Я не возьму его в Рудлог, - снова сказала принцесса.
- Воля твоя, - откликнулся дракон спокойно. Он вообще был чересчур спокоен сегодня. – Хотя он мог бы помочь тебе убирать излишки силы. Духи вообще очень восприимчивы к энергиям изначальных стихий. Правда с твоим огнем, - он мечтательно улыбнулся, - все равно нужно еще что-то.
- И что же? – спросила она скептически.
- Вот, например, твои розы, - принцесса недоуменно подняла брови. - Ты не просто трудишься, тебе это нравится. Правда?
- Правда, - подтвердила принцесса насмешливо.
- И огонь, сжигающий тебя, становится меньше и смирнее. Поэтому, огненная принцесса, тебе нужно научиться иногда делать то, что тебе хочется. И от чего ты получаешь удовольствие. Так ты сможешь контролировать свое пламя. Вот тебе сейчас чего хочется?
- Чтобы ты от философии перешел к практике, - не говорить же, что хочется скинуть одежду и поплавать в пруду, рядом с ныряющим водяным духом.- Потому что розы не спасают меня от взрывов. А остальное, - он пристально глянул на нее, и Ани чуть не запнулась, - мне недоступно.
- Или ты не позволяешь себе открыться, - уточнил Нории. Было такое ощущение, что кожа его впитывает солнце и начинает сильнее отливать перламутром, и едва заметные линии орнамента на теле казались солнечными сверкающими нитями. – Попробуй почувствовать мою ауру, Ани. Видеть ты ее сможешь только после замужества и инициации. Закрой глаза, расслабься и мысленно потянись ко мне.
Она почувствовала сразу же – знакомая ласковая прохлада, будто по телу ее, по коже, сквозь волосы и пальцы, чуть щекоча, пробегают струи воды и потоки воздуха. Даже замерла – так было хорошо и свежо.
- Да, для тебя все просто, - довольно пророкотал дракон. – Так ты можешь определять носителей божественной крови. Только с желтыми не усердствуй, можно ментальный удар получить. А теперь то же самое, только со своим пламенем. Ощути его. Потрогай. Сможешь нащупать потоки – сможешь управлять ими.
- Как это должно ощущаться? – спросила принцесса, не открывая глаз.
- Как будто ты сжимаешь в руке чье-то сердце и можешь заставить его биться быстрее или замереть. Или как будто пытаешься удержать двух драконов за извивающиеся хвосты.
- Очень смешно и информативно, - пробормотала она, чувствуя себя слепой и неумелой. Со стороны Нории веяло прохладой и это отвлекало. Перед внутренним взором, вздымаясь языками пламени выше деревьев, медленно крутился огненный смерч, весь состоящий из жгутов чистой энергии, и она растерялась – вот она сидит у дерева, и она – человек, а вот она лениво и торжественно кружит потоками пламени, и она – огонь, огромный, высокий, мощный. Закружилась голова, будто принцесса смотрела на землю с высоты.
- Хочешь, рассержу тебя? Тогда сразу все увидишь, - предложил дракон, посмеиваясь. Отвлек ее – Ани снова была в своем теле, и она сердито взглянула на греющегося на солнце Владыку, поджала губы. Вспомнила чувство покалывания в кончиках пальцев, будто по подушечкам ударяли туго натянутые струны стихии. Попыталась нащупать эти струны – не руками, ощущениями. Струна легла в ладонь, принцесса рефлекторно сжала кулак – и тут же почувствовала «извивающийся драконий хвост» - в руке пульсировала, билась, как живая горячая змея, огненная энергия, рассерженно ворчала и плевалась искрами.
Открыла глаза и совсем неприлично уставилась на едва видимую огненную плеть, с шипением стелющуюся по траве, выжигающую ее, изворачивающуюся петлями, тухнущую в близкой воде пруда, ойкнула и выпустила ее из руки. И тут же устыдилась своего поведения.
На берегу пруда сидел щенок тер-сели, будто весь состоящий из прозрачной воды, в которой отражалось небо, и с опаской принюхивался к дымку от подпалин на берегу. Дракон улыбнулся, видимо, вид у нее был совсем растерянный.
- Теперь у тебя все получится. Только тренируйся на открытой местности, Ани-лиша.
- А …это всегда будет в виде плети? – спросила старшая Рудлог.
- Потом будешь придавать ту форму, которая удобнее, - пояснил Нории. – Мне удобней плети. Четери формирует клинки, их ты видела. Энти предпочитает снаряды.
Щенок побрел к ней, улегся в ногах, и она настороженно потрогала его пальцами ноги. Как есть капля воды, только большая и в форме страшненькой собаки.
- Тут только водяные духи живут? – поинтересовалась Ангелина.
- Они нам ближе, - Владыка привстал, облокотился на руку, - поэтому и живут рядом. Есть еще духи. Их великое множество. Подожди, сейчас покажу, - он прислушался к чему-то и засвистел – мелодично, с переливами, короткую музыкальную фразу несколько раз подряд.
Подул ветерок и стало совсем хорошо. Щенок поднял голову, прислушался, рявкнул-тяфкнул, и в ответ ему возмущенно засвистели невидимки, так громко, что тер-сели прыгнул назад и попытался забиться принцессе под коленку. Вода, впитанная в озере, медленно уходила в землю, и он снова становился прозрачным.
На пальцы Нории села, соткавшись из воздуха, диковинная зверушка – крошечный, размером с воробья, котенок с крыльями, такого цвета, какого бывает рассеянное перьевое облако, освещаемое светом. И он сам был как маленькое перьевое облачко, с туманным пушком, с прозрачными светлыми глазами. То ли котенок, то ли пушистая совушка с четырьмя лапами. Засвистел, кося глазами на Ангелину.
Дракон приподнялся и осторожно погладил крохотного духа по спине.
- Это анодари, дух воздуха.
- Хороший, - сказала Ани, разглядывая «совенка». Дух что-то чирикнул, взлетел, пронесся мимо, огладив ее щеку ветерком. – Почему они выглядят так? Собаки, котята…
- Они разные бывают, - Нории покосился на пруд, встал, стал раздеваться, и Ангелина опустила глаза. – Просто принимают ту форму, которая им нравится. Подглядели у людей и подражают.
- А кому подражают песчаники? – удивилась Ангелина, разглядывая свои коленки.
- Людям, конечно, - пророкотал дракон гулко. – Разные есть духи. Они не добрые и не злые, просто воплощение той стихии, в которой зародились. Есть духи мертвой земли – песчаники, топники, путаники, вы их еще чертями зовете. И есть духи живой – змеевики, например, они в лесах живут. У каждой стихии свои. А есть еще совсем удивительные, мы их называем анхель, а вы – ангелы. Чистая благодать Триединого. Говорят, там, где они появились, все будет хорошо. Да, Ангелина?
Ани не ответила. Он снял штаны, пошел к пруду. Принцесса упорно смотрела в землю.
- Не хочешь? – спросил он, шлепая по воде.
- Хочу, - сухо ответила первая Рудлог, - но не пойду.
Он хмыкнул, нырнул, поплыл, отфыркиваясь, как конь.
Конь с красной гривой.
Ани отстранилась от ныряющего в пруду дракона, снова закрыла глаза. Нащупала струны пламени уже обеими руками, полюбовалась на играющие обжигающие плети в своих руках. Как все просто. Теперь бы научиться использовать их.
Открыла глаза в тот самый миг, когда вода в пруду встала горбом, как рассерженная кошка; устремилась вперед – к иве, откатилась назад, вынося ошарашенную принцессу на середину пруда, к легко улыбающемуся Нории.
- Ну знаешь ли, - сказала она растерянно и зло и вмазала ладонью ему по лицу. Получилось неловко и вскользь, и от движения Ани ушла под воду. Вынырнула – Нории смеялся, поплыла к берегу. Мешало расплывшееся вокруг платье, но она упорно плыла, не обращая внимания на налипшие на лицо волосы. Вода была прохладной, песок под ногами, когда принцесса добралась до берега – мягким, но она слишком злилась, чтобы наслаждаться этим.
Вышла в траву с подпалинами – вода с одежды текла ручьями, отжала, не поворачиваясь, волосы. Взяла рубаху Нории и ушла за дерево – переодеваться.
Владыка невозмутимо плавал еще некоторое время, затем по берегу раздались шаги – Ангелина села подальше, потому что ее удобное место под ивой было залито водой. Мокрые волосы холодили кожу.
- Ты украла мою одежду, - сказал он со смешком.
- Можешь надеть мое платье, - едко произнесла принцесса, не глядя на него. Он гулко расхохотался, уселся на траву спиной к ней, как был, нагишом, откинулся на локти, подставляясь солнцу. Ани мазнула по нему взглядом – плечи были красивые, рельефные, и спина широкая, и по спине этой струйками с волос, потемневших до цвета старого красного дерева, текла вода. Хорош, что сказать. Удивительно, при такой грациозности, пусть и мужской, налитой, и такой низкий голос, как гул огромных барабанов.
По ногам ее пробежал ветерок, погладил влажную кожу, словно извиняясь.
- Не сердись, - произнес он расслабленно, любуясь на играющую бликами воду, - иди искупайся. Я не буду смотреть. Нам сюда принесут обед и полотенца, одежду для тебя. Время есть. Я послал зов Энтери, он распорядится. Обсохнем и я еще тебя поучу.
На ее коленях материализовался крохотный анодари, чирикнул, потерся мордочкой о рубаху, и Ани осторожно погладила его пальцем – малыш взъерошился – чисто воробушек. На ощупь был как плотный туман. Встала – дух вспорхнул, засвистел, метнулся к деревьям. Подошла к пруду, босыми ногами по влажной траве, оглянулась – светящийся на солнце дракон полулежал с закрытыми глазами, да еще и отвернул голову в сторону. Сняла рубаху и быстро-быстро зашла в воду.
Плавала долго: пришли слуги, быстро расставившие блюда и кувшины с напитками на низком столике под тенью разлапистой, широкой ивы, Нории успел надеть штаны и принести на берег полотенца и одежду для нее, и теперь сидел у стола, скрестив ноги, отщипывая куски у плоской лепешки и отправляя их в рот. Отвернулся, как только Ани стала двигаться к берегу, и она спокойно вытерлась, надела легкое платье. Телу было хорошо и ей тоже.
- Я попросил принести для тебя кое-что, - сказал дракон, когда она подошла, села напротив. Кивнул на стол – между горшочками и блюдами лежала тонкая, золотая цепочка с подвеской в виде небольшой шестиугольной пластины, в углах которой драгоценными камешками размером чуть побольше пылинок были выложены знаки Великих Стихий. Золото украшения было тусклым, потемневшим, и темные линии на пластине складывались в странный сложный узор – ломаную спираль с неровными дольками, с поперечными рваными полосками. Нахмурилась, покачала головой.
Принцесса стояла с непроницаемым лицом. Было донельзя странным то, что об особенностях ее родовой магии рассказывал посторонний.
- Я говорю только о женщинах дома Рудлог, и еще о дочерях Синей Богини, хоть они и куда слабее. Ведь вы сами по себе – неиссякающие источники,- добавил Нории. – Мужчинам проще – хорошая драка, физическая нагрузка, риск, ночь с женщиной – у мужчин дух неразрывно связан с телом, и не требуется эмоциональной отдачи, чтобы убрать излишки силы. Коронованные мужи очень редко испытывают приступы ярости – достаточно им того, что они держат землю, над которыми поставлены первопредком. Но бывает, хоть и сил у них это отнимает больше.
- И у тебя бывает? – поинтересовалась Ангелина, раздумывая, присесть ли на траву, или все-таки сохранять видимость делового разговора хотя бы с ее стороны.
- И у меня, - усмехнулся Нории. – Бывает.
Он помолчал, словно вспоминая что-то, и снова усмехнулся.
- Не знаю, как у вас сейчас, а до войны все престолы были буйными. Кстати, ведь на троне Рудлог никогда женщин не было?
- Мать была первой, - сдержанно ответила принцесса. – До нее всегда был старший наследник мужского пола, а у деда она оказалась единственной. А уже у нее шестеро дочерей родились. Я и мои сестры, хотя больше трех детей у Рудлогов не бывало. Вот так не повезло трону.
- Понятно, - задумчиво сказал дракон, рассматривая голубое в белизну небо. – Невезение иногда бывает предназначением, Ани-лиша. Просто так ничего не бывает. У всего есть своя причина и своя цель. Тем более для тех, кто является носителем божественной крови.
Она хотела спросить, какова причина смерти ее матери или цель войны и пребывания драконов в горе в течение столетий. Но сдержалась. Не время язвить.
- Женщины вообще ближе к богам из-за лунного цикла, кровь их постоянно обновляется, поэтому и сила больше, хоть и накапливается куда дольше, - продолжил Владыка, и голос его, рокочущий и негромкий, успокаивал – она все-таки села на траву, прислонилась спиной к дереву. - И вспышки реже, но куда сильнее. Если сравнивать ауры, то мужская большая, нечеткая и стихия почти прозрачная. А женская – меньше, но плотнее, ярче, мощнее. У вас, дочерей этого мира, вообще все сложнее, чем у мужчин. Мы становимся теми, кто мы есть, в период созревания семени, тогда же проявляется первостихийная сила, которая постепенно растет с возрастом. У вас же все завязано на крови и мощь то взмывает, то снижается. Первый пик – когда девушка созревает, второй – при инициации после брака. А вот при рождении детей могут какие-то родовые способности вовсе уйти. Ведь ребенок – тот же эмоциональный артефакт для забора энергии. И для сброса энергии нужна душевная открытость, чистая эмоция, не ограниченная волей или запретами. Материнское чувство дарит такие чистые эмоции…
Дракон повернул голову, глянул на скрытую в тени ивы старшую Рудлог.
- Ты понимаешь, о чем я говорю, Ани-лиша?
- Нет, - после некоторой паузы сухо сказала она.
- Ты должна любить или ненавидеть то, что делаешь, чтобы твой огонь расходовался, пояснил он, улыбаясь. – Мужчинам королевской крови достаточно просто иметь женщину, тебе же нужно любить того, с кем спишь. Мы можем подраться просто так, для разминки, тебе же нужна злость или ненависть для боя. Просто усталость тела никак не влияет на твою силу.
Она холодно смотрела на него – Нории, как всегда, спокойно говорил о вещах интимных, что ей было дико, но информация была нужна и принцесса заставила себя слушать – как слушала бы лечащего врача.
Он снял рубаху, растянулся на траве, повернув к ней голову, сощурился, потянулся. Красные волосы путались с сочно-зеленой травой, напоминая мазки художника-импрессиониста.
- Как же я люблю солнце, - сказал он как-то тоскливо, - нет ничего лучше. Солнца и неба.
- А я люблю дождь, - сдержанно сообщила Ани, - и прохладу.
Нории сквозь прикрытые веки глянул на нее, провел рукой по траве, как погладил.
- Скоро здесь снова будут идти дожди, принцесса. Обязательно.
Высокая трава вдруг зашелестела, разошлась клином к пруду– будто под зеленью близко и быстро кто-то пробежал, но Ани никого не увидела – только брызги, когда невидимка прыгнул в воду. Дракон проследил за ее удивленным взглядом и засмеялся.
- Это твой щенок, пришел поплавать.
Принцесса нахмурилась.
- Кстати, почему я, проснувшись, обнаружила его в своей постели? Ты обещал мне забрать его.
Ангелина ни за что бы не призналась, что испугалась чуть ли не до крика, почувствовав в ногах что-то живое и теплое.
Владыка невозмутимо пожал плечами.
- Я же говорил, тер-сели тебя выбрали. Иногда к нам привязываются вне зависимости от того, хотим мы этого или нет, Ани-лиша. Я просил его остаться со мной, но они не слуги и сами выбирают, с кем быть.
Из воды доносилось похрюкивание, периодически виднелись всплески, будто там играла большая рыба, но малыша все еще не было видно. Ани вдруг очень захотелось туда, в воду, где совсем не жарко и легко.
- Я не возьму его в Рудлог, - снова сказала принцесса.
- Воля твоя, - откликнулся дракон спокойно. Он вообще был чересчур спокоен сегодня. – Хотя он мог бы помочь тебе убирать излишки силы. Духи вообще очень восприимчивы к энергиям изначальных стихий. Правда с твоим огнем, - он мечтательно улыбнулся, - все равно нужно еще что-то.
- И что же? – спросила она скептически.
- Вот, например, твои розы, - принцесса недоуменно подняла брови. - Ты не просто трудишься, тебе это нравится. Правда?
- Правда, - подтвердила принцесса насмешливо.
- И огонь, сжигающий тебя, становится меньше и смирнее. Поэтому, огненная принцесса, тебе нужно научиться иногда делать то, что тебе хочется. И от чего ты получаешь удовольствие. Так ты сможешь контролировать свое пламя. Вот тебе сейчас чего хочется?
- Чтобы ты от философии перешел к практике, - не говорить же, что хочется скинуть одежду и поплавать в пруду, рядом с ныряющим водяным духом.- Потому что розы не спасают меня от взрывов. А остальное, - он пристально глянул на нее, и Ани чуть не запнулась, - мне недоступно.
- Или ты не позволяешь себе открыться, - уточнил Нории. Было такое ощущение, что кожа его впитывает солнце и начинает сильнее отливать перламутром, и едва заметные линии орнамента на теле казались солнечными сверкающими нитями. – Попробуй почувствовать мою ауру, Ани. Видеть ты ее сможешь только после замужества и инициации. Закрой глаза, расслабься и мысленно потянись ко мне.
Она почувствовала сразу же – знакомая ласковая прохлада, будто по телу ее, по коже, сквозь волосы и пальцы, чуть щекоча, пробегают струи воды и потоки воздуха. Даже замерла – так было хорошо и свежо.
- Да, для тебя все просто, - довольно пророкотал дракон. – Так ты можешь определять носителей божественной крови. Только с желтыми не усердствуй, можно ментальный удар получить. А теперь то же самое, только со своим пламенем. Ощути его. Потрогай. Сможешь нащупать потоки – сможешь управлять ими.
- Как это должно ощущаться? – спросила принцесса, не открывая глаз.
- Как будто ты сжимаешь в руке чье-то сердце и можешь заставить его биться быстрее или замереть. Или как будто пытаешься удержать двух драконов за извивающиеся хвосты.
- Очень смешно и информативно, - пробормотала она, чувствуя себя слепой и неумелой. Со стороны Нории веяло прохладой и это отвлекало. Перед внутренним взором, вздымаясь языками пламени выше деревьев, медленно крутился огненный смерч, весь состоящий из жгутов чистой энергии, и она растерялась – вот она сидит у дерева, и она – человек, а вот она лениво и торжественно кружит потоками пламени, и она – огонь, огромный, высокий, мощный. Закружилась голова, будто принцесса смотрела на землю с высоты.
- Хочешь, рассержу тебя? Тогда сразу все увидишь, - предложил дракон, посмеиваясь. Отвлек ее – Ани снова была в своем теле, и она сердито взглянула на греющегося на солнце Владыку, поджала губы. Вспомнила чувство покалывания в кончиках пальцев, будто по подушечкам ударяли туго натянутые струны стихии. Попыталась нащупать эти струны – не руками, ощущениями. Струна легла в ладонь, принцесса рефлекторно сжала кулак – и тут же почувствовала «извивающийся драконий хвост» - в руке пульсировала, билась, как живая горячая змея, огненная энергия, рассерженно ворчала и плевалась искрами.
Открыла глаза и совсем неприлично уставилась на едва видимую огненную плеть, с шипением стелющуюся по траве, выжигающую ее, изворачивающуюся петлями, тухнущую в близкой воде пруда, ойкнула и выпустила ее из руки. И тут же устыдилась своего поведения.
На берегу пруда сидел щенок тер-сели, будто весь состоящий из прозрачной воды, в которой отражалось небо, и с опаской принюхивался к дымку от подпалин на берегу. Дракон улыбнулся, видимо, вид у нее был совсем растерянный.
- Теперь у тебя все получится. Только тренируйся на открытой местности, Ани-лиша.
- А …это всегда будет в виде плети? – спросила старшая Рудлог.
- Потом будешь придавать ту форму, которая удобнее, - пояснил Нории. – Мне удобней плети. Четери формирует клинки, их ты видела. Энти предпочитает снаряды.
Щенок побрел к ней, улегся в ногах, и она настороженно потрогала его пальцами ноги. Как есть капля воды, только большая и в форме страшненькой собаки.
- Тут только водяные духи живут? – поинтересовалась Ангелина.
- Они нам ближе, - Владыка привстал, облокотился на руку, - поэтому и живут рядом. Есть еще духи. Их великое множество. Подожди, сейчас покажу, - он прислушался к чему-то и засвистел – мелодично, с переливами, короткую музыкальную фразу несколько раз подряд.
Подул ветерок и стало совсем хорошо. Щенок поднял голову, прислушался, рявкнул-тяфкнул, и в ответ ему возмущенно засвистели невидимки, так громко, что тер-сели прыгнул назад и попытался забиться принцессе под коленку. Вода, впитанная в озере, медленно уходила в землю, и он снова становился прозрачным.
На пальцы Нории села, соткавшись из воздуха, диковинная зверушка – крошечный, размером с воробья, котенок с крыльями, такого цвета, какого бывает рассеянное перьевое облако, освещаемое светом. И он сам был как маленькое перьевое облачко, с туманным пушком, с прозрачными светлыми глазами. То ли котенок, то ли пушистая совушка с четырьмя лапами. Засвистел, кося глазами на Ангелину.
Дракон приподнялся и осторожно погладил крохотного духа по спине.
- Это анодари, дух воздуха.
- Хороший, - сказала Ани, разглядывая «совенка». Дух что-то чирикнул, взлетел, пронесся мимо, огладив ее щеку ветерком. – Почему они выглядят так? Собаки, котята…
- Они разные бывают, - Нории покосился на пруд, встал, стал раздеваться, и Ангелина опустила глаза. – Просто принимают ту форму, которая им нравится. Подглядели у людей и подражают.
- А кому подражают песчаники? – удивилась Ангелина, разглядывая свои коленки.
- Людям, конечно, - пророкотал дракон гулко. – Разные есть духи. Они не добрые и не злые, просто воплощение той стихии, в которой зародились. Есть духи мертвой земли – песчаники, топники, путаники, вы их еще чертями зовете. И есть духи живой – змеевики, например, они в лесах живут. У каждой стихии свои. А есть еще совсем удивительные, мы их называем анхель, а вы – ангелы. Чистая благодать Триединого. Говорят, там, где они появились, все будет хорошо. Да, Ангелина?
Ани не ответила. Он снял штаны, пошел к пруду. Принцесса упорно смотрела в землю.
- Не хочешь? – спросил он, шлепая по воде.
- Хочу, - сухо ответила первая Рудлог, - но не пойду.
Он хмыкнул, нырнул, поплыл, отфыркиваясь, как конь.
Конь с красной гривой.
Ани отстранилась от ныряющего в пруду дракона, снова закрыла глаза. Нащупала струны пламени уже обеими руками, полюбовалась на играющие обжигающие плети в своих руках. Как все просто. Теперь бы научиться использовать их.
Открыла глаза в тот самый миг, когда вода в пруду встала горбом, как рассерженная кошка; устремилась вперед – к иве, откатилась назад, вынося ошарашенную принцессу на середину пруда, к легко улыбающемуся Нории.
- Ну знаешь ли, - сказала она растерянно и зло и вмазала ладонью ему по лицу. Получилось неловко и вскользь, и от движения Ани ушла под воду. Вынырнула – Нории смеялся, поплыла к берегу. Мешало расплывшееся вокруг платье, но она упорно плыла, не обращая внимания на налипшие на лицо волосы. Вода была прохладной, песок под ногами, когда принцесса добралась до берега – мягким, но она слишком злилась, чтобы наслаждаться этим.
Вышла в траву с подпалинами – вода с одежды текла ручьями, отжала, не поворачиваясь, волосы. Взяла рубаху Нории и ушла за дерево – переодеваться.
Владыка невозмутимо плавал еще некоторое время, затем по берегу раздались шаги – Ангелина села подальше, потому что ее удобное место под ивой было залито водой. Мокрые волосы холодили кожу.
- Ты украла мою одежду, - сказал он со смешком.
- Можешь надеть мое платье, - едко произнесла принцесса, не глядя на него. Он гулко расхохотался, уселся на траву спиной к ней, как был, нагишом, откинулся на локти, подставляясь солнцу. Ани мазнула по нему взглядом – плечи были красивые, рельефные, и спина широкая, и по спине этой струйками с волос, потемневших до цвета старого красного дерева, текла вода. Хорош, что сказать. Удивительно, при такой грациозности, пусть и мужской, налитой, и такой низкий голос, как гул огромных барабанов.
По ногам ее пробежал ветерок, погладил влажную кожу, словно извиняясь.
- Не сердись, - произнес он расслабленно, любуясь на играющую бликами воду, - иди искупайся. Я не буду смотреть. Нам сюда принесут обед и полотенца, одежду для тебя. Время есть. Я послал зов Энтери, он распорядится. Обсохнем и я еще тебя поучу.
На ее коленях материализовался крохотный анодари, чирикнул, потерся мордочкой о рубаху, и Ани осторожно погладила его пальцем – малыш взъерошился – чисто воробушек. На ощупь был как плотный туман. Встала – дух вспорхнул, засвистел, метнулся к деревьям. Подошла к пруду, босыми ногами по влажной траве, оглянулась – светящийся на солнце дракон полулежал с закрытыми глазами, да еще и отвернул голову в сторону. Сняла рубаху и быстро-быстро зашла в воду.
Плавала долго: пришли слуги, быстро расставившие блюда и кувшины с напитками на низком столике под тенью разлапистой, широкой ивы, Нории успел надеть штаны и принести на берег полотенца и одежду для нее, и теперь сидел у стола, скрестив ноги, отщипывая куски у плоской лепешки и отправляя их в рот. Отвернулся, как только Ани стала двигаться к берегу, и она спокойно вытерлась, надела легкое платье. Телу было хорошо и ей тоже.
- Я попросил принести для тебя кое-что, - сказал дракон, когда она подошла, села напротив. Кивнул на стол – между горшочками и блюдами лежала тонкая, золотая цепочка с подвеской в виде небольшой шестиугольной пластины, в углах которой драгоценными камешками размером чуть побольше пылинок были выложены знаки Великих Стихий. Золото украшения было тусклым, потемневшим, и темные линии на пластине складывались в странный сложный узор – ломаную спираль с неровными дольками, с поперечными рваными полосками. Нахмурилась, покачала головой.
