- Она ходит в храм регулярно, отмечается. У них в семье никаких таких случаев не было. Мартин, - я уже почти умоляла, - ее очень обижал муж. Я не могу всего рассказать, да и это не должна была говорить, если честно… но ей очень нужно, правда. У нее есть магический дар, она с детства хотела учиться в Университете... Мартин! Ну Мааарт!
«Как мороженое выпрашиваешь у взрослого»
- Чувствую себя мерзавцем, лишающим ребенка сладкого, - сказал он со вздохом. И опять в унисон с моим внутренним голосом. – Будет тебе сладкое, девочка моя. Если Алекс не согласится – возьму ее к себе, давно мечтаю о хорошенькой помощнице – а то при взгляде на моих грымз из ученого совета во рту кисло становится. Поговорю, Марин.
- Ты мое чудо, - с чувством произнесла я. – Как я тебя обожаю!
- А ты мое наказание, - ответил он со смешком. – Но я тоже тебя люблю, Марин.
Барон фон Съедентент произнес последние слова, уже заходя обратно в гостиную, и на мгновение его друзья затихли, с недоумением глядя на него.
- Что? – сказал он, залпом допивая отставленную ранее кружку с пивом. – Вики, ты во мне дырку сейчас просверлишь, а я тебе пригожусь целеньким.
- Ничего, - буркнула она, закинула ногу на ногу и аккуратно отпила из бокала. Мартин немного полюбовался на эти ноги, провел взглядом выше – по мягкому платью, всем изгибам фигуры к крупной груди, наткнулся на ледяной взгляд волшебницы, сделал невинные глаза и двинулся к столу. Макс уже потерял интерес и скучающе посматривал в сторону книжного шкафа, а вот Алекс глядел насмешливо, словно спрашивая «Ты это специально, да?»
Барон сделал непонимающее лицо и потянулся к бутылке – налить себе еще.
- Кстати, Данилыч, - заметил он небрежным тоном, - я начитался предсказаний о конце света и, похоже, заразился вирусом прорицательства. И вот было мне только что видение, что на неделе предстоит тебе встреча со знатной красавицей, которая сделает тебе заманчивое предложение.
- И что? – серьезно спросил друг. – Соглашаться?
- Соглашайся, - подтвердил Март весомо и плюхнулся в кресло. – Даже если тебе сначала захочется ее убить.
Алекс глянул на него с азартом, со своим фирменным «охотничьим» прищуром, но блакориец развел руками – мол, сказал все, что видел, не обессудь.
- Может, к делу перейдем наконец? - нетерпеливо прервал их пантомиму Тротт. – Мартин, изложи, что прочитал. Только коротко.
- Да, мой рыжий господин, - издевательски протянул фон Съедентент, доставая из кармана блокнот, и инляндец поморщился, – внимайте. Хотя упоминаний о конце света совсем немного, увы. В книге Триединого о конце мира говорится как о битве добра со злом, что и следовало ожидать. Но нас обнадеживают после всех страшилок о реках крови и багровых закатах, что наступит потом эра покоя и процветания. Правда, не уточняется, здесь или на небесах будем мы наслаждаться этим покоем. Конкретики никакой. Зато много о «темных временах» перед концом света – угадайте, что обещали? – он обвел друзей торжествующим взглядом и прочитал: «Так множе греха буде на Туре, что павшие от стыда великага не сможиши в земле лежати и восставши, дабы видом своим в смущение вводити живых, и будет имя тому: божья наказа. И обратно вертетеся токма после битвы великой коей быти по скончанию мира»
- Нежить испокон веков поднимается, - недовольно сказал Тротт, - детский лепет какой-то.
- Обожди, - попросил его Мартин. – Потом скажешь свое «фе», ты еще всего не слышал. В бермонтских источниках тоже речь о последней битве, но называют ее битва богов. Вот, - он снова заглянул в блокнот,- «И будут боги биться на тверди рядом с людьми, и станут боги как люди, а человек сравнится с богом». По словам составителя свитка, «придет войско великое, и не смогут вечные стихии бесстрастно с чертогов своих наблюдать». Остальное, увы, поэтическая лирика, образы типа «небесный огонь спустится на Туру», и «зло многоликое будет из бездн прорываться».
- А откуда войско придет, не говорится? – уточнила Вики. – Если серьезно это воспринимать, конечно. В принципе, перекликается с твоим видением, да, Алекс?
- Вик, это же предсказание, им положено быть запутанными, - как маленькой, добрым-добрым голосом объяснил Мартин.
- Ты относишься к этому, как к развлечению, - огрызнулась она, - вы все относитесь так, - волшебница обвела друзей обвиняющим взглядом, - а мне не стыдно признаться, что мне страшно.
- Страх нам не помощник, Вики, тем более что пока мы только собираем информацию, - успокаивающе проговорил Алекс, но она только зыркнула сердито и снова уткнулась в бокал.
- Женщины, - снисходительно сказал фон Съедентент, - вечно вы паникуете раньше времени. Ай, Вик! За что?
Блокнот в его руках совершил кульбит, извернулся и цапнул его за подбородок, разделившись листами на две половинки. Виктория посмотрела на его ошарашенное лицо, фыркнула и засмеялась. И он тоже захохотал, откинувшись на спинку кресла.
- В следующий раз, - пообещала она зловеще, - это будет не подбородок.
- Нет-нет, - с комическим ужасом попросил Мартин, - это к Максу. Ему все равно не пригодится.
Инляндец посмотрел на него как на говорящую букашку.
- Дальше, Мартин. Я уйду, и потом играйте в свои брачные игры, сколько влезет.
- Увы, - сказал барон трагическим голосом, - без тебя играть не так интересно. Твоя унылая физиономия придает этому дополнительную пикантность. Правда, Кусака?
- Хватит баловаться, - ответила она беззлобно и откинула назад тяжелую гриву черных волос, поменяла позу – изогнулась в талии, грудь стала еще заметней, и мужчины дружно уставились на нее. - Что там еще, Март?
- Ага, - сказал он, блестящими глазами оглядывая ее. – Да. О чем это я? Серенитки. У них больше конкретики, но как всегда все замешано на любви, поэтому я отношусь с изрядной долей скепсиса. Жила у них давным-давно, тринадцать веков назад, слепая предсказательница. Якобы слушала шторма, и те ей шептали о том, что было и будет. Есть несколько стихов, я перевел со старосеренитского. Рифма, естественно, потерялась. Сейчас, - он перевернул лист блокнота.
- В ту пору, когда откроются врата,
На Туру хлынет мгла, чудовища и смерть,
Не удержаться миру на пяти камнях,
Шестой найти придется там, откуда выйти невозможно,
А вход лежит там, где не пройти живому.
- Пессимистично, - заметил Алекс, поднимаясь за бутылкой. Вики протянула свой бокал, и он принял его, направился к столу. Посмотрел на Тротта, тот отрицательно качнул головой. Барон продолжал:
- Душа уйдет за невинной душой,
И если вернет –воцарится мир снова.
Обеты должны принести соколиные девы,
Тогда станет Тура крепка, как при созидании,
Шестой камень встанет на свое место
И будет царить Великая Мать.
- Бред сумасшедшей, - высказался Тротт и встал. – Мне нужно идти. Данилыч, ты не связывался с Алмазычем? Его послушать было бы полезнее, чем эти поэтические драмы.
- Связывался, - сказал Алекс хмуро и протянул Виктории наполненный бокал. – Он сказал, чтобы ближайшие недели его не трогали, потому что идет тонкая работа. И что если кого увидит из нас – у него станет меньше учеников.
- Не понимаю, - резко вмешалась Вики, - как он может спокойно работать, когда по всему выходит, что мир по швам разваливается? Он же не может этого не чувствовать! Пять минут поговорить – не убыло бы от него.
- Может, он нас так воспитывает, - весело предположил Мартин. – Знаете, как детей в воду бросают – чтобы плавать научились.
- Да, - фыркнула она рассерженно, - только если мы не выплывем, то и он потонет, и кому тогда нужны будут его изыскания?
- Виктория, я не думаю, что старшая когорта сидит, сложа руки, - сказал Свидерский, - нас не посвящают, но не бездействуют точно. Не должны.
- Но нам-то это никак не помогает, - волшебница тоже встала. – Я вообще не понимаю, что мы можем сделать. Где найти решение как восстановить стихийный баланс? Шестой камень – это очевидно Черный жрец. Где его искать? – она повернулась к Мартину. – Хоть где-то про это есть упоминание?
Блакориец покачал головой. Он единственный из друзей все еще сидел и расслабленно попивал пиво.
- В тех источниках, что я успел прочитать, нету, Вик. Но у меня впереди еще неделя с массивными тидусскими эпосами. Эти ребята любили детали, может, и откопаю что.
- Откопаешь – зови, - сухо сказал Тротт, открыл Зеркало и ушел. Все посмотрели ему вслед с раздражением.
- Посидишь еще с нами, Вики? – спросил Алекс.
- Нет, - она сердито глянула на подмигнувшего ей захмелевшего барона, - я тоже пойду. Завтра с утра надо быть во дворце.
Леди Виктория исчезла в Зеркале, и друзья задумчиво проводили ее взглядами. Мартин поигрывал блокнотом, допивал очередную кружку пива, Александр размышлял, глядя в окно.
- Март, - сказал он, - а ты был ведь на месте, где паук в Блакории из прорыва появился?
- Угу, - откликнулся блакориец, - его величество потащил меня с собой. Паук и паук, огромный только.
- Мне сегодня пришел запрос от магколлегии, - продолжил ректор МагУниверситета, - попросили рекомендовать коллег для наблюдения. Создается международная служба по мониторингу прорывов. Спохватились власти.
- До меня еще не дошло, видимо, - вяло произнес фон Съедентент, - приду домой, посмотрю.
- Покажешь мне место? – попросил Свидерский. – Я тут сопоставил, неоткуда взяться тысячам чудовищ из моих видений, кроме как из этих переходов. Возможно, они станут стабильны? И тогда это самое «войско великое» придет из Нижнего мира? А если так, неплохо бы изучить природу порталов, понять, как их можно закрывать.
- Это несколько дней назад было, что ты там увидишь? К тому же ночь уже почти, – Мартин посмотрел на друга, махнул рукой. – Впрочем, давай. Все равно делать нечего. Вики ушла. Скучно. Только оденься теплее, и я к себе схожу, переоденусь.
Через пятнадцать минут маги уже стояли неподалеку от раздавленной сейсмостанции, освещая склон горы многочисленными «светлячками». Дул пронизывающий ветер, снег был покрыт наледью, которая с хрустом проваливалась, когда на нее наступали. Справа светил огнями горнолыжный курорт, и хорошо были видны освещенные трассы, за их спинами, у подножья горы, горел окошками маленький городок.
- Вон там отметка, - барон показал рукой в толстой перчатке чуть выше и в сторону, - видишь, маячок поблескивает?
- Да, - Свидерский присмотрелся. – Глянь-ка, Март. Вторым магическим. Видишь, стихийные нити там как шаром раздуты? Внутри – пустота. Есть у меня предположение, что можно так предугадывать их появление. Перед тем, как они становятся видимыми и открываются, скорее всего, происходит раздвигание нитей, а это довольно специфично. Макса бы сюда, он бы сказал, возможно ли автоматику так настроить и вплести заклинания, чтобы отслеживали такие провалы заранее. Это было бы крайне полезно. Потому что думается мне, они скоро будут не только в зонах нестабильности открываться. И сколько их, не сформировавшихся до конца, мы не видим?
- Я в артефакторике и магмеханике не силен, увы, - Мартин уже совершенно протрезвел от холода. –А дед Алмаз не тем же занимается? Только в глобальном смысле, конечно. Он же тоже настроил телескоп на спектральное видение и запись, как я понял. А Макс уже сто лет ушел в ботанику с ушами, думаешь, отвлечется ради этого? Хотя куда он денется, - мрачно подвел итог барон, - ему только дай задачу. Трудоголик, я по сравнению с ним чувствую себя прожигателем жизни.
Свидерский хмыкнул.
- По сравнению с Максом мы все – ленивые животные, Март. Покажешь мне паука?
Блакориец вздохнул.
- Пойдем, любитель непотребных зрелищ. Полюбуешься.
Охрана, узнав придворного мага, пропустила их без возражений, и друзья прошли в огромный ангар. Свет не стали зажигать, снова запустили «светлячков» и несколько минут молча рассматривали чудище, которое было раз в пять больше их ростом.
- И таких видел, - наконец, сказал Александр. Изо рта его шел пар. – И это никак не радует, Мартин. Надо бы взять образцы его панциря, найти останки тха-охонгов, и проверить, что может их пробить из современного оружия. И все же сделаю я доклад для магколлегии и копию королеве. Лучше прослыть паникером и фантазером, чем потом иметь дело с управляемыми отрядами таких вот паучков.
Снаружи вдруг завыла сирена, и господа маги переглянулись, направились на выход. В городке, пустынном, спящем, загорались огни, народ выглядывал из окон.
- Что случилось? – спросил Свидерский у охранника. Тот показал рукой куда-то в сторону, в темноту.
- Видите огни синие? Там кладбище местное. Уже было такое, нежить поднималась, и тоже огни светили. Вот с тех пор и наблюдают. И сигнал поставили, чтобы народ по домам прятался, пока не прибудет команда зачистки.
Алекс весело поглядел на друга, и в глазах его снова зажегся тот самый «охотничий огонек».
- Тебе ведь было скучно, Март?
- По здравом размышлении, - пробурчал барон, тем не менее снимая рукавицы и запихивая их в карман, - я бы предпочел допить пиво. Я и забыл, что ты притягиваешь драки, Данилыч. Был старичком – все было так благообразно и спокойно.
- Ну, хочешь, возвращайся ко мне, я через полчаса присоединюсь, - предложил коварный Свидерский.
- Да счас, - хмыкнул блакориец. – Когда это я увиливал от возможности размяться?
Их довезли до кладбища за пять минут и уехали, благоразумно рассудив, что если странные гости желают покормить собой нежить, сопровождающим это делать не обязательно. На кладбищенских воротах висел тяжелый замок, и Мартин сбил его «лезвием».
Под ногами хрустел снег, снег лежал и на шестиугольных надгробиях, и все было бы чинно и мирно, если бы не синие огни, змейками взбегающие по темным соснам от корней, расходящиеся по ветвям и светящиеся искристыми шарами на верхушках. И если бы не вскрывшиеся могилы – всего друзья насчитали их девять штук, но в глубине кладбища могли быть еще. Выглядело это так, будто под землей рванула мина, и на белый снег веером высыпало черную мерзлую землю, образовав широкую воронку на месте захоронения.
Где-то словно заскулила собака, и вдруг к тонкому вою присоединились еще голоса.
- Не стерлихи, - сказал Алекс тихо. – Выскребыши?
- Это ты у нас спец по нежити, - отозвался Март, укрепляя щиты над ними обоими, - для меня она двух категорий – упокоенная и та, что нужно упокоить. Не вышли бы за ворота.
- Не дадим, Март, - Свидерский шагнул вперед – и под ним вдруг треснул тонкий наст, и он рухнул в образовавшуюся дыру. Оттуда сразу полыхнуло так, что щит подбросило кверху.
- Ты живой там? – крикнул Мартин обеспокоенно, запуская светлячок.
- Живой, - откликнулся ректор. – Ты не двигайся. Эти твари под землей сидят, ловушек наставили. Надо жарить их оптом. Сейчас, выберусь только.
Недалеко от блакорийца снег рухнул в дыру, появилась узкая морда, принюхалась и завыла тоненько, выбираясь наружу. Выглядел выскребыш жутко из-за своей схожести с людьми – будто чудовищное посмертие нарастило на кости тонкую сизоватую кожу с волочащимся по земле сморщенным, пока пустым, брюхом, вывернуло суставы назад, поставив то, что когда-то было человеком, на четыре конечности, лишило глаз – нежить почти вся была слепой, и добавило огромную узкую пасть. Беззубую – эти твари заглатывали свою добычу целиком, как удавы. Между магами и воротами еще осыпалась земля – как они только прошли мимо, не наступили на подземные норы? – и еще и еще выбирались на синий снег искореженные не-люди, почуявшие теплую кровь.
«Как мороженое выпрашиваешь у взрослого»
- Чувствую себя мерзавцем, лишающим ребенка сладкого, - сказал он со вздохом. И опять в унисон с моим внутренним голосом. – Будет тебе сладкое, девочка моя. Если Алекс не согласится – возьму ее к себе, давно мечтаю о хорошенькой помощнице – а то при взгляде на моих грымз из ученого совета во рту кисло становится. Поговорю, Марин.
- Ты мое чудо, - с чувством произнесла я. – Как я тебя обожаю!
- А ты мое наказание, - ответил он со смешком. – Но я тоже тебя люблю, Марин.
Барон фон Съедентент произнес последние слова, уже заходя обратно в гостиную, и на мгновение его друзья затихли, с недоумением глядя на него.
- Что? – сказал он, залпом допивая отставленную ранее кружку с пивом. – Вики, ты во мне дырку сейчас просверлишь, а я тебе пригожусь целеньким.
- Ничего, - буркнула она, закинула ногу на ногу и аккуратно отпила из бокала. Мартин немного полюбовался на эти ноги, провел взглядом выше – по мягкому платью, всем изгибам фигуры к крупной груди, наткнулся на ледяной взгляд волшебницы, сделал невинные глаза и двинулся к столу. Макс уже потерял интерес и скучающе посматривал в сторону книжного шкафа, а вот Алекс глядел насмешливо, словно спрашивая «Ты это специально, да?»
Барон сделал непонимающее лицо и потянулся к бутылке – налить себе еще.
- Кстати, Данилыч, - заметил он небрежным тоном, - я начитался предсказаний о конце света и, похоже, заразился вирусом прорицательства. И вот было мне только что видение, что на неделе предстоит тебе встреча со знатной красавицей, которая сделает тебе заманчивое предложение.
- И что? – серьезно спросил друг. – Соглашаться?
- Соглашайся, - подтвердил Март весомо и плюхнулся в кресло. – Даже если тебе сначала захочется ее убить.
Алекс глянул на него с азартом, со своим фирменным «охотничьим» прищуром, но блакориец развел руками – мол, сказал все, что видел, не обессудь.
- Может, к делу перейдем наконец? - нетерпеливо прервал их пантомиму Тротт. – Мартин, изложи, что прочитал. Только коротко.
- Да, мой рыжий господин, - издевательски протянул фон Съедентент, доставая из кармана блокнот, и инляндец поморщился, – внимайте. Хотя упоминаний о конце света совсем немного, увы. В книге Триединого о конце мира говорится как о битве добра со злом, что и следовало ожидать. Но нас обнадеживают после всех страшилок о реках крови и багровых закатах, что наступит потом эра покоя и процветания. Правда, не уточняется, здесь или на небесах будем мы наслаждаться этим покоем. Конкретики никакой. Зато много о «темных временах» перед концом света – угадайте, что обещали? – он обвел друзей торжествующим взглядом и прочитал: «Так множе греха буде на Туре, что павшие от стыда великага не сможиши в земле лежати и восставши, дабы видом своим в смущение вводити живых, и будет имя тому: божья наказа. И обратно вертетеся токма после битвы великой коей быти по скончанию мира»
- Нежить испокон веков поднимается, - недовольно сказал Тротт, - детский лепет какой-то.
- Обожди, - попросил его Мартин. – Потом скажешь свое «фе», ты еще всего не слышал. В бермонтских источниках тоже речь о последней битве, но называют ее битва богов. Вот, - он снова заглянул в блокнот,- «И будут боги биться на тверди рядом с людьми, и станут боги как люди, а человек сравнится с богом». По словам составителя свитка, «придет войско великое, и не смогут вечные стихии бесстрастно с чертогов своих наблюдать». Остальное, увы, поэтическая лирика, образы типа «небесный огонь спустится на Туру», и «зло многоликое будет из бездн прорываться».
- А откуда войско придет, не говорится? – уточнила Вики. – Если серьезно это воспринимать, конечно. В принципе, перекликается с твоим видением, да, Алекс?
- Вик, это же предсказание, им положено быть запутанными, - как маленькой, добрым-добрым голосом объяснил Мартин.
- Ты относишься к этому, как к развлечению, - огрызнулась она, - вы все относитесь так, - волшебница обвела друзей обвиняющим взглядом, - а мне не стыдно признаться, что мне страшно.
- Страх нам не помощник, Вики, тем более что пока мы только собираем информацию, - успокаивающе проговорил Алекс, но она только зыркнула сердито и снова уткнулась в бокал.
- Женщины, - снисходительно сказал фон Съедентент, - вечно вы паникуете раньше времени. Ай, Вик! За что?
Блокнот в его руках совершил кульбит, извернулся и цапнул его за подбородок, разделившись листами на две половинки. Виктория посмотрела на его ошарашенное лицо, фыркнула и засмеялась. И он тоже захохотал, откинувшись на спинку кресла.
- В следующий раз, - пообещала она зловеще, - это будет не подбородок.
- Нет-нет, - с комическим ужасом попросил Мартин, - это к Максу. Ему все равно не пригодится.
Инляндец посмотрел на него как на говорящую букашку.
- Дальше, Мартин. Я уйду, и потом играйте в свои брачные игры, сколько влезет.
- Увы, - сказал барон трагическим голосом, - без тебя играть не так интересно. Твоя унылая физиономия придает этому дополнительную пикантность. Правда, Кусака?
- Хватит баловаться, - ответила она беззлобно и откинула назад тяжелую гриву черных волос, поменяла позу – изогнулась в талии, грудь стала еще заметней, и мужчины дружно уставились на нее. - Что там еще, Март?
- Ага, - сказал он, блестящими глазами оглядывая ее. – Да. О чем это я? Серенитки. У них больше конкретики, но как всегда все замешано на любви, поэтому я отношусь с изрядной долей скепсиса. Жила у них давным-давно, тринадцать веков назад, слепая предсказательница. Якобы слушала шторма, и те ей шептали о том, что было и будет. Есть несколько стихов, я перевел со старосеренитского. Рифма, естественно, потерялась. Сейчас, - он перевернул лист блокнота.
- В ту пору, когда откроются врата,
На Туру хлынет мгла, чудовища и смерть,
Не удержаться миру на пяти камнях,
Шестой найти придется там, откуда выйти невозможно,
А вход лежит там, где не пройти живому.
- Пессимистично, - заметил Алекс, поднимаясь за бутылкой. Вики протянула свой бокал, и он принял его, направился к столу. Посмотрел на Тротта, тот отрицательно качнул головой. Барон продолжал:
- Душа уйдет за невинной душой,
И если вернет –воцарится мир снова.
Обеты должны принести соколиные девы,
Тогда станет Тура крепка, как при созидании,
Шестой камень встанет на свое место
И будет царить Великая Мать.
- Бред сумасшедшей, - высказался Тротт и встал. – Мне нужно идти. Данилыч, ты не связывался с Алмазычем? Его послушать было бы полезнее, чем эти поэтические драмы.
- Связывался, - сказал Алекс хмуро и протянул Виктории наполненный бокал. – Он сказал, чтобы ближайшие недели его не трогали, потому что идет тонкая работа. И что если кого увидит из нас – у него станет меньше учеников.
- Не понимаю, - резко вмешалась Вики, - как он может спокойно работать, когда по всему выходит, что мир по швам разваливается? Он же не может этого не чувствовать! Пять минут поговорить – не убыло бы от него.
- Может, он нас так воспитывает, - весело предположил Мартин. – Знаете, как детей в воду бросают – чтобы плавать научились.
- Да, - фыркнула она рассерженно, - только если мы не выплывем, то и он потонет, и кому тогда нужны будут его изыскания?
- Виктория, я не думаю, что старшая когорта сидит, сложа руки, - сказал Свидерский, - нас не посвящают, но не бездействуют точно. Не должны.
- Но нам-то это никак не помогает, - волшебница тоже встала. – Я вообще не понимаю, что мы можем сделать. Где найти решение как восстановить стихийный баланс? Шестой камень – это очевидно Черный жрец. Где его искать? – она повернулась к Мартину. – Хоть где-то про это есть упоминание?
Блакориец покачал головой. Он единственный из друзей все еще сидел и расслабленно попивал пиво.
- В тех источниках, что я успел прочитать, нету, Вик. Но у меня впереди еще неделя с массивными тидусскими эпосами. Эти ребята любили детали, может, и откопаю что.
- Откопаешь – зови, - сухо сказал Тротт, открыл Зеркало и ушел. Все посмотрели ему вслед с раздражением.
- Посидишь еще с нами, Вики? – спросил Алекс.
- Нет, - она сердито глянула на подмигнувшего ей захмелевшего барона, - я тоже пойду. Завтра с утра надо быть во дворце.
Леди Виктория исчезла в Зеркале, и друзья задумчиво проводили ее взглядами. Мартин поигрывал блокнотом, допивал очередную кружку пива, Александр размышлял, глядя в окно.
- Март, - сказал он, - а ты был ведь на месте, где паук в Блакории из прорыва появился?
- Угу, - откликнулся блакориец, - его величество потащил меня с собой. Паук и паук, огромный только.
- Мне сегодня пришел запрос от магколлегии, - продолжил ректор МагУниверситета, - попросили рекомендовать коллег для наблюдения. Создается международная служба по мониторингу прорывов. Спохватились власти.
- До меня еще не дошло, видимо, - вяло произнес фон Съедентент, - приду домой, посмотрю.
- Покажешь мне место? – попросил Свидерский. – Я тут сопоставил, неоткуда взяться тысячам чудовищ из моих видений, кроме как из этих переходов. Возможно, они станут стабильны? И тогда это самое «войско великое» придет из Нижнего мира? А если так, неплохо бы изучить природу порталов, понять, как их можно закрывать.
- Это несколько дней назад было, что ты там увидишь? К тому же ночь уже почти, – Мартин посмотрел на друга, махнул рукой. – Впрочем, давай. Все равно делать нечего. Вики ушла. Скучно. Только оденься теплее, и я к себе схожу, переоденусь.
Через пятнадцать минут маги уже стояли неподалеку от раздавленной сейсмостанции, освещая склон горы многочисленными «светлячками». Дул пронизывающий ветер, снег был покрыт наледью, которая с хрустом проваливалась, когда на нее наступали. Справа светил огнями горнолыжный курорт, и хорошо были видны освещенные трассы, за их спинами, у подножья горы, горел окошками маленький городок.
- Вон там отметка, - барон показал рукой в толстой перчатке чуть выше и в сторону, - видишь, маячок поблескивает?
- Да, - Свидерский присмотрелся. – Глянь-ка, Март. Вторым магическим. Видишь, стихийные нити там как шаром раздуты? Внутри – пустота. Есть у меня предположение, что можно так предугадывать их появление. Перед тем, как они становятся видимыми и открываются, скорее всего, происходит раздвигание нитей, а это довольно специфично. Макса бы сюда, он бы сказал, возможно ли автоматику так настроить и вплести заклинания, чтобы отслеживали такие провалы заранее. Это было бы крайне полезно. Потому что думается мне, они скоро будут не только в зонах нестабильности открываться. И сколько их, не сформировавшихся до конца, мы не видим?
- Я в артефакторике и магмеханике не силен, увы, - Мартин уже совершенно протрезвел от холода. –А дед Алмаз не тем же занимается? Только в глобальном смысле, конечно. Он же тоже настроил телескоп на спектральное видение и запись, как я понял. А Макс уже сто лет ушел в ботанику с ушами, думаешь, отвлечется ради этого? Хотя куда он денется, - мрачно подвел итог барон, - ему только дай задачу. Трудоголик, я по сравнению с ним чувствую себя прожигателем жизни.
Свидерский хмыкнул.
- По сравнению с Максом мы все – ленивые животные, Март. Покажешь мне паука?
Блакориец вздохнул.
- Пойдем, любитель непотребных зрелищ. Полюбуешься.
Охрана, узнав придворного мага, пропустила их без возражений, и друзья прошли в огромный ангар. Свет не стали зажигать, снова запустили «светлячков» и несколько минут молча рассматривали чудище, которое было раз в пять больше их ростом.
- И таких видел, - наконец, сказал Александр. Изо рта его шел пар. – И это никак не радует, Мартин. Надо бы взять образцы его панциря, найти останки тха-охонгов, и проверить, что может их пробить из современного оружия. И все же сделаю я доклад для магколлегии и копию королеве. Лучше прослыть паникером и фантазером, чем потом иметь дело с управляемыми отрядами таких вот паучков.
Снаружи вдруг завыла сирена, и господа маги переглянулись, направились на выход. В городке, пустынном, спящем, загорались огни, народ выглядывал из окон.
- Что случилось? – спросил Свидерский у охранника. Тот показал рукой куда-то в сторону, в темноту.
- Видите огни синие? Там кладбище местное. Уже было такое, нежить поднималась, и тоже огни светили. Вот с тех пор и наблюдают. И сигнал поставили, чтобы народ по домам прятался, пока не прибудет команда зачистки.
Алекс весело поглядел на друга, и в глазах его снова зажегся тот самый «охотничий огонек».
- Тебе ведь было скучно, Март?
- По здравом размышлении, - пробурчал барон, тем не менее снимая рукавицы и запихивая их в карман, - я бы предпочел допить пиво. Я и забыл, что ты притягиваешь драки, Данилыч. Был старичком – все было так благообразно и спокойно.
- Ну, хочешь, возвращайся ко мне, я через полчаса присоединюсь, - предложил коварный Свидерский.
- Да счас, - хмыкнул блакориец. – Когда это я увиливал от возможности размяться?
Их довезли до кладбища за пять минут и уехали, благоразумно рассудив, что если странные гости желают покормить собой нежить, сопровождающим это делать не обязательно. На кладбищенских воротах висел тяжелый замок, и Мартин сбил его «лезвием».
Под ногами хрустел снег, снег лежал и на шестиугольных надгробиях, и все было бы чинно и мирно, если бы не синие огни, змейками взбегающие по темным соснам от корней, расходящиеся по ветвям и светящиеся искристыми шарами на верхушках. И если бы не вскрывшиеся могилы – всего друзья насчитали их девять штук, но в глубине кладбища могли быть еще. Выглядело это так, будто под землей рванула мина, и на белый снег веером высыпало черную мерзлую землю, образовав широкую воронку на месте захоронения.
Где-то словно заскулила собака, и вдруг к тонкому вою присоединились еще голоса.
- Не стерлихи, - сказал Алекс тихо. – Выскребыши?
- Это ты у нас спец по нежити, - отозвался Март, укрепляя щиты над ними обоими, - для меня она двух категорий – упокоенная и та, что нужно упокоить. Не вышли бы за ворота.
- Не дадим, Март, - Свидерский шагнул вперед – и под ним вдруг треснул тонкий наст, и он рухнул в образовавшуюся дыру. Оттуда сразу полыхнуло так, что щит подбросило кверху.
- Ты живой там? – крикнул Мартин обеспокоенно, запуская светлячок.
- Живой, - откликнулся ректор. – Ты не двигайся. Эти твари под землей сидят, ловушек наставили. Надо жарить их оптом. Сейчас, выберусь только.
Недалеко от блакорийца снег рухнул в дыру, появилась узкая морда, принюхалась и завыла тоненько, выбираясь наружу. Выглядел выскребыш жутко из-за своей схожести с людьми – будто чудовищное посмертие нарастило на кости тонкую сизоватую кожу с волочащимся по земле сморщенным, пока пустым, брюхом, вывернуло суставы назад, поставив то, что когда-то было человеком, на четыре конечности, лишило глаз – нежить почти вся была слепой, и добавило огромную узкую пасть. Беззубую – эти твари заглатывали свою добычу целиком, как удавы. Между магами и воротами еще осыпалась земля – как они только прошли мимо, не наступили на подземные норы? – и еще и еще выбирались на синий снег искореженные не-люди, почуявшие теплую кровь.
