Как только мы вошли в коридор с потолком, поддерживаемым арками, я оглянулась, чтобы увидеть, как ворота безмолвно закрываются, отрезая нас от привычной жизни.
Арочный коридор, как я его про себя окрестила, соединял не только комнаты, но и здания. Временами потолок исчезал, открывая небо, а в стенах появлялись отверстия, через которые были видны цветы. Невероятно, но я, кажется, даже заметила одно дерево. Правда, оно было не таким, как мне рассказывали: у него был длинный голый ствол, а на верху, словно перья, располагались листья. А я-то ожидала, что оно все будет в листве. Или в длинных тонких штучках, похожих на кости мелкой рыбы (забыла, как они называются). Наверное, там были и другие интересные растения, которых я раньше никогда не видела, но мы шли быстро, и попросить стражей остановиться я не могла.
Мы прошли два таких сада, и наконец остановились у одной из дверей. Солнечный свет не проникал сюда, и вокруг весели факелы, озаряющие все ярким танцующим пламенем, которое временами вырисовывало причудливые фигуры в тенях. От камня, несмотря на жаркую погоду, веяло холодом, и я невольно поежилась.
- Мы пришли. Когда войдете, подойдите к трону, но не слишком близко, и склонитесь перед царем. Дальше он сам скажет, что делать, - отчеканил солдат, разговаривавший с нами до этого. Его голос эхом разнесся по коридору, словно подчеркивая пустынность и инородность этого места. На рынке даже ночью не было так тихо, как здесь.
- А вы с нами не пойдете? – с вызовом спросил отец, и гулкое эхо разнеслось по обоим концам прохода. У отца она кстати было дольше, чем у стражника.
- Нет. Мы люди маленькие, нам не положено, - неожиданно ехидно отозвался он. Ехидно и завистливо. Очень хотелось предложить ему поменяться с нами местами, но отец уже открыл дверь, и я предусмотрительно промолчала.
Мы вошли в огромный зал. Я тут же опустила глаза, и теперь рассматривала мозаику на полу. Хорошо, что отец вел меня за руку, иначе мой нос познакомился бы с этим замысловатым узором на много ближе, чем мне хотелось бы. Каждая плиточка была отмыта до блеска. Даже представить сложно, сколько все это стоило. Думаю, на те деньги можно было бы построить несколько кузниц, таких как у отца и даже лучше. На стены же смотреть было откровенно страшно.
Мы, наконец, дошли до нужного места, и почтительно склонились перед царем Вавилона. Прошло несколько совсем недолгих секунд, как по залу разнесся зычный голос:
- Можете поднять головы.
Этот голос, казалось, проникал в самые отдаленные уголки моего разума. Таких голосов я не слышала ни до, ни после этой встречи. То был голос командира, истинного царя. И теперь стало понятно, почему армия пошла за ним, хоть многие и понимали, что Египет будет сложно одолеть. За человеком с таким голосом сложно было не пойти. Мы с отцом выпрямились, однако я по прежнему рассматривала пол. Теперь уже меня пугало не стоимость окружающего нас великолепия, а сам царь. Я немного перевела взгляд, и тут же опустила его, наткнувшись на ногу царя, которая даже из далека казалась раза в два больше моей.
- Здравствуй, великий царь Навуходоносор. Мы, Инара и Итимар явились по твоему приказу,- ответил отец, и я в который раз поразилась его выдержке и спокойствию.
- Здравствуй, кузнец. Я рад, что ты и твоя дочь явились ко мне так скоро. Однако меня расстраивает, что она, с тех пор как вошла, ни разу не оторвала взгляда от пола. Неужели у такого сильного и смелого отца может быть столь трусливая дочь? – Важно спросил царь, а я, разозлившись, подняла голову, и уставилась на царя, который насмешливо улыбался.
Посмотрела, чтобы его лицо навсегда отпечаталось в моей памяти, а сердце навеки полюбило того, кого не могло любить. Статный, широкоплечий мужчина сидел на каменном троне. Его длинные черные, как смола, волосы были откинуты назад, а такая же черная борода отросла ниже подбородка. Кожа царя была похожа на отполированную медь, под которой бугрились мускулы. Навуходоносор сидел на возвышении, и поэтому смотрел на нас сверху вниз, но во взгляде его темных, почти черных глаз, не было ни капли призрения или превосходства. Скорее, там отражался интерес и веселье. Заметив мое выражение лица, он слегка улыбнулся.
- Не злись, Инара. Просто как еще я смог бы увидеть твое лицо? – спросил он, не переставая улыбаться.
- Приказ царя для меня закон. Вам стоило лишь попросить, - вежливо ответила я, снова опуская голову, на этот раз стараясь скрыть пылающее от смущения лицо. Никогда еще ни один мужчина в мире не вызывал во мне столько эмоций, сколько вызвал наш суровый царь, который сейчас вовсе таковым не казался.
- Итимар, я позвал вас сюда не для того, чтобы наказать или еще как-то обидеть, - начал царь, и я буквально почувствовала, как расслабляется отец. – Ты наверняка слышал, что наша армия понесла большие потери в недавней войне.
- Да царь. Вести о потерях, как и о доблести павших, разносятся быстро, - осторожно ответил отец, тщательно подбирая слова.
- Вместе с людьми мы также потеряли много оружия. Мечи, клинки, доспехи, щиты – все осталось на поле боя, потому как забрать это оттуда не было ни возможности, ни надобности. Металл был так искорежен, что из него вряд ли можно было бы что-то сделать. И сейчас нам требуются все силы, которые есть, чтобы обеспечить армию всем необходимым. Мои кузнецы работают, но они едва ли справляются с таким количеством заказов. Я слышал, что ты – лучший кузнец в нашем городе, потому и позвал тебя. Так что, ты согласен поработать на благо Вавилона? Естественно не бесплатно, - тут же добавил царь, так что я едва сдержала улыбку.
- Я готов исполнить любой ваш приказ, но только прошу, отпустите дочь, - тихо сказал отец, и я, впервые за время нашего разговора, подняла на него глаза. Все его лицо выражало одну лишь мольбу.
- Прости, но я не могу этого сделать, - сказал Навуходоносор так, словно ему действительно было жаль.
- Зачем тебе моя дочь? – тихо спросил папа, но царь все равно услышал.
- Не волнуйся, ей не причинят вреда. Она так долго торговала оружием, что наверняка знает, какое хорошее, а какое даже в руки брать не стоит. Я прав, Инара?
- Да, царь, - коротко ответила я.
- Мне нужен человек, которому я смогу доверить работу по проверке оружия. Человек, на которого я смогу положиться. Человек лучший в своем деле. Итимар, знаешь ли ты кого-нибудь, кто разбирается в оружии лучше, чем твоя дочь? – властно спросил Навуходоносор тоном царя. В его голосе не осталось и толики веселья.
- Нет, мой царь, - обреченно ответил отец.
- В таком случае, вы можете приступать к работе. Покидать дворец вам запрещено. Все необходимое вы получите от стражей. Они же покажут вам ваши комнаты. Аудиенция окончена, - припечатал Навуходоносор.
Мы с отцом еще раз поклонились, а затем я, даже не знаю почему, подняла глаза. Царь сидел на троне и весело улыбался. Поймав мой взгляд, он как-то по-мальчишески подмигнул мне, а затем его лицо снова стало суровым и воинственным. Я даже на миг подумала, что мне показалось. Разобраться в этом я не успела, так как отец все еще держал меня за руку, и мне пришлось пойти вместе с ним.
- И здесь мы будем жить?! – воскликнула я, восторженно оглядывая комнату с огромной, раза в два больше чем у меня, кроватью, убранной дорогими тканями. И даже то, что в комнате был полумрак, не портило мне настроения.
- Эта ваша комната, Инара. Комната вашего отца напротив, - сдержанно ответил страж, явно не разделявший моего восторга.
Мы с отцом переглянулись, едва удерживаясь от того, чтобы присвистнуть. Хоть мы и не были бедняками, но такой роскоши у нас дома не водилось.
- А царь всем своим работникам предоставляет такие комнаты? – вежливо поинтересовался папа, переводя настороженный взгляд с меня на стражника. И в принципе, вопрос был весьма закономерным, ведь если давать им всем по такой комнате, обустройство которой стоит немалых денег, то чем же тогда платить рабочим? Даже я понимала, что такие огромные траты особенно после войны Вавилон не потянет.
- Нет. Только почетным гостям, - односложно ответил страж.
- И чем же мы такие почетные? – не отставал отец.
- Вы – один из лучших кузнецов Вавилона. Ваша слава на столько велика, что дошла до самого короля. И нам было дано два отдельных приказа: привести всех более менее сносных кузнецов, которых мы сможем найти и отдельно привести вас и вашу дочь. Вы не только работники, но и гости нашего царя, если так можно сказать. Именно поэтому он и позаботился об предоставлении вам комфортных условий, - закончил страж, вся речь которого звучала монотонно и невыразительно.
Мы с отцом снова переглянулись. Он работал в кузнице, я в лавке, и поэтому нам некогда было слушать сплетни. Наверное поэтому мы и не знали, что стали лучшими за эти годы. Чувство гордости медленно но верно вытесняло восторг от увиденного.
- Как я уже сказал, ваша комната напротив, - продолжил страж, следя за нашими взглядами. – В шкафах лежит ваша рабочая одежда. Переодевайтесь и позвоните в колокольчик, как будете готовы. За вами тут же придут и проводят, - проинформировал нас стражник, а затем, не дожидаясь наших слов, развернулся и ушел.
Отец молча, но непреклонно втолкнул меня в мою новую комнату и закрыл дверь. Теперь мы оказались в полумраке, так как солнце едва проникало через узкие окна-бойницы.
- Что ты обо всем этом думаешь? – тихо спросила я, подходя к ближайшему проему в стене. Жаль, но через него почти ничего не было видно, так как толщина стен превосходила длину моей руки, и выглянуть наружу не было возможности. Лишь тонкая полоска голубого неба виднелась за этой нерушимой преградой. На миг мне показалось, будто я в клетке, отчего по коже побежали мурашки. Столько лет я ходила куда хотела, делала, что хотела, но только сейчас осознала ценность того, что у меня было. Ценность свободы.
- Он хочет, чтобы мы работали. Делали для него оружие, - глухо отозвался отец.
- Это я уже слышала, - нервно отмахнулась я, стараясь отогнать страх никогда больше отсюда не выйти. Казалось, что стены медленно сдвигаются, сжимая меня в тиски.
- Ему надо обеспечить целую армию. Как ты думаешь, сколько для этого нужно времени? – вкрадчиво спросил отец.
- Пару месяцев, - осторожно предположила я, отворачиваясь от бесполезного окна.
- По моим скромным расчетам – не меньше полугода, а то и год, - тихо проговорил отец, а я почувствовала, как кружится моя голова. Было ощущение, что где-то захлопнулась дверь клетки. Моей клетки. Я медленно прошла до стула и осторожно села на него.
- Год,- эхом повторила я, теребя кончик косы. Целый год не увижу братьев. Целый год не буду торговать на рынке. Целый год я проведу в этом мрачном каменном замке.
- Но нас наверняка будут хорошо кормить, - с нарочитой веселостью вставил отец, заметив мое состояние. – К тому же, работать будем не бесплатно.
- Но целый год,- обреченно сказала я, и из моих глаз полились беззвучные слезы.
- Инара, если это тебя утешит, могу сказать, что у нас просто не было выбора, - тихо проговорил отец.
– То, что было в тронном зале ничего не значит, ведь Навуходоносор принял решение о том, что мы должны на него работать, уже давно, и никакой наш ответ не повлиял бы на него.
- Зачем же тогда нужно было все это затевать? Спрашивать нашего мнения, если оно для него ничего не значило? – тихо осведомилась я, все больше поддаваясь панике.
- Не знаю. Может, он хотел познакомиться с нами лично? В любом случае, я знаю одно: чем раньше мы начнем, тем быстрее закончим, - почти бодро проговорил папа. – Так что одевайся. Нам пора работать, - добавил он, и вышел из комнаты, захлопнув дверь.
Да, пожалуй, отец прав. Чем раньше мы начнем, тем быстрее отсюда выйдем. С этой мыслью я распахнула неприметный шкаф, стоящий в углу спальни, и замерла, не в силах оторвать взгляд от его содержимого.
Внутри висели платья из дорогих разноцветных тканей. На белом фоне были выведены сотни различных переплетающихся узоров. Я притронулась к одному из нарядов, и даже закрыла глаза, чтобы лучше почувствовать мягкость ткани. У меня дома было всего одно такое платье, которое я носила лишь по большим праздникам. Здесь же каждый день станет для меня особенным. Посмотрев на свое рабочее платье, я вновь перевела взгляд на свой новый гардероб. Мой наряд во дворце казался оскорбительным, хотя на рынке был одним из лучших.
Смирившись с тем, что предстала перед королем не в лучшем свете, а также мысленно обругав себя за то, что даже не додумалась переодеться, я сняла свой наряд и надела тот, что первым попался мне на глаза. И все в нем было хорошо, кроме одного: в таком виде нельзя было работать. Никак и нигде. Просмотрев все остальное, я поняла, что все платья были таковыми, поэтому, не видя смысла переодеваться, я позвонила в колокольчик.
Меньше чем через минуту дверь моей спальни открылась, и в нее вошла стройная смуглая девочка, которой на вид было не больше тринадцати лет.
- Госпожа, меня зовут Амадис, и я буду вашей служанкой. Если вы готовы, то прошу вас следовать за мной, - сказала девочка, низко поклонившись.
- А отец? Он разве идет не с нами? – удивилась я, смотря на закрытую дверь его спальни.
- Нет, госпожа. Ваш отец будет трудиться в кузнице, - тихо ответила служанка, не поднимая глаз.
- А я где буду? – с непониманием осведомилась я.
- Вы будете в отдельном помещении, куда вам будут приносить образцы металла и готового оружия. В сами кузницы вы заходить не будете. Там слишком жарко, - прояснила ситуацию Амадис.
- Хорошо. И Амадис, я еще не доросла до статуса госпожи, поэтому зови меня Инарой, - поспешно добавила я.
- Как пожелаете. Следуйте за мной, Инара, - уже немного добрее ответила девушка выходя из моей комнаты. И мы отправились в долгий путь по лабиринту коридоров, который закончился около деревянной двери.
- Это – ваша личная рабочая комната.
- А как же я найду путь назад? – спросила я, стараясь не выказывать тревогу, свернувшуюся в моей груди. Даже сейчас я точно могла сказать, что самостоятельно не смогу вернуться в спальню.
- У вас есть нитка. Если вам что-нибудь понадобиться – просто дерните за нее, и я буду здесь в течении трех минут, - с улыбкой ответила Амадис.
- Спасибо, - тихо поблагодарила я, чтобы, открыв дверь в кабинет, с головой окунуться в разговоры с поставщиками металла и кузнецами. Так началась моя работа при дворце Навуходоносора второго.
Три месяца. Прошло целых три месяца с тех пор, как я оказалось здесь, и я даже не заметила. Такое ощущение, что время перестало для меня существовать. Работая по шестнадцать часов в день, я к концу так уставала, что проваливалась в сон без сновидений. Пару раз я даже засыпала на своем рабочем месте. В целом, все шло достаточно быстро, что не могло не радовать и меня, и отца. Царь, перед которым я отчитывалась каждую неделю, также был доволен сроком выполняемых работ. Однако иногда мне казалось, что он не слушает меня, витая в облаках, но кто я такая, чтобы говорить об этом царю. Мы – люди маленькие и работа у нас тоже маленькая.
Арочный коридор, как я его про себя окрестила, соединял не только комнаты, но и здания. Временами потолок исчезал, открывая небо, а в стенах появлялись отверстия, через которые были видны цветы. Невероятно, но я, кажется, даже заметила одно дерево. Правда, оно было не таким, как мне рассказывали: у него был длинный голый ствол, а на верху, словно перья, располагались листья. А я-то ожидала, что оно все будет в листве. Или в длинных тонких штучках, похожих на кости мелкой рыбы (забыла, как они называются). Наверное, там были и другие интересные растения, которых я раньше никогда не видела, но мы шли быстро, и попросить стражей остановиться я не могла.
Мы прошли два таких сада, и наконец остановились у одной из дверей. Солнечный свет не проникал сюда, и вокруг весели факелы, озаряющие все ярким танцующим пламенем, которое временами вырисовывало причудливые фигуры в тенях. От камня, несмотря на жаркую погоду, веяло холодом, и я невольно поежилась.
- Мы пришли. Когда войдете, подойдите к трону, но не слишком близко, и склонитесь перед царем. Дальше он сам скажет, что делать, - отчеканил солдат, разговаривавший с нами до этого. Его голос эхом разнесся по коридору, словно подчеркивая пустынность и инородность этого места. На рынке даже ночью не было так тихо, как здесь.
- А вы с нами не пойдете? – с вызовом спросил отец, и гулкое эхо разнеслось по обоим концам прохода. У отца она кстати было дольше, чем у стражника.
- Нет. Мы люди маленькие, нам не положено, - неожиданно ехидно отозвался он. Ехидно и завистливо. Очень хотелось предложить ему поменяться с нами местами, но отец уже открыл дверь, и я предусмотрительно промолчала.
Мы вошли в огромный зал. Я тут же опустила глаза, и теперь рассматривала мозаику на полу. Хорошо, что отец вел меня за руку, иначе мой нос познакомился бы с этим замысловатым узором на много ближе, чем мне хотелось бы. Каждая плиточка была отмыта до блеска. Даже представить сложно, сколько все это стоило. Думаю, на те деньги можно было бы построить несколько кузниц, таких как у отца и даже лучше. На стены же смотреть было откровенно страшно.
Мы, наконец, дошли до нужного места, и почтительно склонились перед царем Вавилона. Прошло несколько совсем недолгих секунд, как по залу разнесся зычный голос:
- Можете поднять головы.
Этот голос, казалось, проникал в самые отдаленные уголки моего разума. Таких голосов я не слышала ни до, ни после этой встречи. То был голос командира, истинного царя. И теперь стало понятно, почему армия пошла за ним, хоть многие и понимали, что Египет будет сложно одолеть. За человеком с таким голосом сложно было не пойти. Мы с отцом выпрямились, однако я по прежнему рассматривала пол. Теперь уже меня пугало не стоимость окружающего нас великолепия, а сам царь. Я немного перевела взгляд, и тут же опустила его, наткнувшись на ногу царя, которая даже из далека казалась раза в два больше моей.
- Здравствуй, великий царь Навуходоносор. Мы, Инара и Итимар явились по твоему приказу,- ответил отец, и я в который раз поразилась его выдержке и спокойствию.
- Здравствуй, кузнец. Я рад, что ты и твоя дочь явились ко мне так скоро. Однако меня расстраивает, что она, с тех пор как вошла, ни разу не оторвала взгляда от пола. Неужели у такого сильного и смелого отца может быть столь трусливая дочь? – Важно спросил царь, а я, разозлившись, подняла голову, и уставилась на царя, который насмешливо улыбался.
Посмотрела, чтобы его лицо навсегда отпечаталось в моей памяти, а сердце навеки полюбило того, кого не могло любить. Статный, широкоплечий мужчина сидел на каменном троне. Его длинные черные, как смола, волосы были откинуты назад, а такая же черная борода отросла ниже подбородка. Кожа царя была похожа на отполированную медь, под которой бугрились мускулы. Навуходоносор сидел на возвышении, и поэтому смотрел на нас сверху вниз, но во взгляде его темных, почти черных глаз, не было ни капли призрения или превосходства. Скорее, там отражался интерес и веселье. Заметив мое выражение лица, он слегка улыбнулся.
- Не злись, Инара. Просто как еще я смог бы увидеть твое лицо? – спросил он, не переставая улыбаться.
- Приказ царя для меня закон. Вам стоило лишь попросить, - вежливо ответила я, снова опуская голову, на этот раз стараясь скрыть пылающее от смущения лицо. Никогда еще ни один мужчина в мире не вызывал во мне столько эмоций, сколько вызвал наш суровый царь, который сейчас вовсе таковым не казался.
- Итимар, я позвал вас сюда не для того, чтобы наказать или еще как-то обидеть, - начал царь, и я буквально почувствовала, как расслабляется отец. – Ты наверняка слышал, что наша армия понесла большие потери в недавней войне.
- Да царь. Вести о потерях, как и о доблести павших, разносятся быстро, - осторожно ответил отец, тщательно подбирая слова.
- Вместе с людьми мы также потеряли много оружия. Мечи, клинки, доспехи, щиты – все осталось на поле боя, потому как забрать это оттуда не было ни возможности, ни надобности. Металл был так искорежен, что из него вряд ли можно было бы что-то сделать. И сейчас нам требуются все силы, которые есть, чтобы обеспечить армию всем необходимым. Мои кузнецы работают, но они едва ли справляются с таким количеством заказов. Я слышал, что ты – лучший кузнец в нашем городе, потому и позвал тебя. Так что, ты согласен поработать на благо Вавилона? Естественно не бесплатно, - тут же добавил царь, так что я едва сдержала улыбку.
- Я готов исполнить любой ваш приказ, но только прошу, отпустите дочь, - тихо сказал отец, и я, впервые за время нашего разговора, подняла на него глаза. Все его лицо выражало одну лишь мольбу.
- Прости, но я не могу этого сделать, - сказал Навуходоносор так, словно ему действительно было жаль.
- Зачем тебе моя дочь? – тихо спросил папа, но царь все равно услышал.
- Не волнуйся, ей не причинят вреда. Она так долго торговала оружием, что наверняка знает, какое хорошее, а какое даже в руки брать не стоит. Я прав, Инара?
- Да, царь, - коротко ответила я.
- Мне нужен человек, которому я смогу доверить работу по проверке оружия. Человек, на которого я смогу положиться. Человек лучший в своем деле. Итимар, знаешь ли ты кого-нибудь, кто разбирается в оружии лучше, чем твоя дочь? – властно спросил Навуходоносор тоном царя. В его голосе не осталось и толики веселья.
- Нет, мой царь, - обреченно ответил отец.
- В таком случае, вы можете приступать к работе. Покидать дворец вам запрещено. Все необходимое вы получите от стражей. Они же покажут вам ваши комнаты. Аудиенция окончена, - припечатал Навуходоносор.
Мы с отцом еще раз поклонились, а затем я, даже не знаю почему, подняла глаза. Царь сидел на троне и весело улыбался. Поймав мой взгляд, он как-то по-мальчишески подмигнул мне, а затем его лицо снова стало суровым и воинственным. Я даже на миг подумала, что мне показалось. Разобраться в этом я не успела, так как отец все еще держал меня за руку, и мне пришлось пойти вместе с ним.
***
- И здесь мы будем жить?! – воскликнула я, восторженно оглядывая комнату с огромной, раза в два больше чем у меня, кроватью, убранной дорогими тканями. И даже то, что в комнате был полумрак, не портило мне настроения.
- Эта ваша комната, Инара. Комната вашего отца напротив, - сдержанно ответил страж, явно не разделявший моего восторга.
Мы с отцом переглянулись, едва удерживаясь от того, чтобы присвистнуть. Хоть мы и не были бедняками, но такой роскоши у нас дома не водилось.
- А царь всем своим работникам предоставляет такие комнаты? – вежливо поинтересовался папа, переводя настороженный взгляд с меня на стражника. И в принципе, вопрос был весьма закономерным, ведь если давать им всем по такой комнате, обустройство которой стоит немалых денег, то чем же тогда платить рабочим? Даже я понимала, что такие огромные траты особенно после войны Вавилон не потянет.
- Нет. Только почетным гостям, - односложно ответил страж.
- И чем же мы такие почетные? – не отставал отец.
- Вы – один из лучших кузнецов Вавилона. Ваша слава на столько велика, что дошла до самого короля. И нам было дано два отдельных приказа: привести всех более менее сносных кузнецов, которых мы сможем найти и отдельно привести вас и вашу дочь. Вы не только работники, но и гости нашего царя, если так можно сказать. Именно поэтому он и позаботился об предоставлении вам комфортных условий, - закончил страж, вся речь которого звучала монотонно и невыразительно.
Мы с отцом снова переглянулись. Он работал в кузнице, я в лавке, и поэтому нам некогда было слушать сплетни. Наверное поэтому мы и не знали, что стали лучшими за эти годы. Чувство гордости медленно но верно вытесняло восторг от увиденного.
- Как я уже сказал, ваша комната напротив, - продолжил страж, следя за нашими взглядами. – В шкафах лежит ваша рабочая одежда. Переодевайтесь и позвоните в колокольчик, как будете готовы. За вами тут же придут и проводят, - проинформировал нас стражник, а затем, не дожидаясь наших слов, развернулся и ушел.
Отец молча, но непреклонно втолкнул меня в мою новую комнату и закрыл дверь. Теперь мы оказались в полумраке, так как солнце едва проникало через узкие окна-бойницы.
- Что ты обо всем этом думаешь? – тихо спросила я, подходя к ближайшему проему в стене. Жаль, но через него почти ничего не было видно, так как толщина стен превосходила длину моей руки, и выглянуть наружу не было возможности. Лишь тонкая полоска голубого неба виднелась за этой нерушимой преградой. На миг мне показалось, будто я в клетке, отчего по коже побежали мурашки. Столько лет я ходила куда хотела, делала, что хотела, но только сейчас осознала ценность того, что у меня было. Ценность свободы.
- Он хочет, чтобы мы работали. Делали для него оружие, - глухо отозвался отец.
- Это я уже слышала, - нервно отмахнулась я, стараясь отогнать страх никогда больше отсюда не выйти. Казалось, что стены медленно сдвигаются, сжимая меня в тиски.
- Ему надо обеспечить целую армию. Как ты думаешь, сколько для этого нужно времени? – вкрадчиво спросил отец.
- Пару месяцев, - осторожно предположила я, отворачиваясь от бесполезного окна.
- По моим скромным расчетам – не меньше полугода, а то и год, - тихо проговорил отец, а я почувствовала, как кружится моя голова. Было ощущение, что где-то захлопнулась дверь клетки. Моей клетки. Я медленно прошла до стула и осторожно села на него.
- Год,- эхом повторила я, теребя кончик косы. Целый год не увижу братьев. Целый год не буду торговать на рынке. Целый год я проведу в этом мрачном каменном замке.
- Но нас наверняка будут хорошо кормить, - с нарочитой веселостью вставил отец, заметив мое состояние. – К тому же, работать будем не бесплатно.
- Но целый год,- обреченно сказала я, и из моих глаз полились беззвучные слезы.
- Инара, если это тебя утешит, могу сказать, что у нас просто не было выбора, - тихо проговорил отец.
– То, что было в тронном зале ничего не значит, ведь Навуходоносор принял решение о том, что мы должны на него работать, уже давно, и никакой наш ответ не повлиял бы на него.
- Зачем же тогда нужно было все это затевать? Спрашивать нашего мнения, если оно для него ничего не значило? – тихо осведомилась я, все больше поддаваясь панике.
- Не знаю. Может, он хотел познакомиться с нами лично? В любом случае, я знаю одно: чем раньше мы начнем, тем быстрее закончим, - почти бодро проговорил папа. – Так что одевайся. Нам пора работать, - добавил он, и вышел из комнаты, захлопнув дверь.
Да, пожалуй, отец прав. Чем раньше мы начнем, тем быстрее отсюда выйдем. С этой мыслью я распахнула неприметный шкаф, стоящий в углу спальни, и замерла, не в силах оторвать взгляд от его содержимого.
Внутри висели платья из дорогих разноцветных тканей. На белом фоне были выведены сотни различных переплетающихся узоров. Я притронулась к одному из нарядов, и даже закрыла глаза, чтобы лучше почувствовать мягкость ткани. У меня дома было всего одно такое платье, которое я носила лишь по большим праздникам. Здесь же каждый день станет для меня особенным. Посмотрев на свое рабочее платье, я вновь перевела взгляд на свой новый гардероб. Мой наряд во дворце казался оскорбительным, хотя на рынке был одним из лучших.
Смирившись с тем, что предстала перед королем не в лучшем свете, а также мысленно обругав себя за то, что даже не додумалась переодеться, я сняла свой наряд и надела тот, что первым попался мне на глаза. И все в нем было хорошо, кроме одного: в таком виде нельзя было работать. Никак и нигде. Просмотрев все остальное, я поняла, что все платья были таковыми, поэтому, не видя смысла переодеваться, я позвонила в колокольчик.
Меньше чем через минуту дверь моей спальни открылась, и в нее вошла стройная смуглая девочка, которой на вид было не больше тринадцати лет.
- Госпожа, меня зовут Амадис, и я буду вашей служанкой. Если вы готовы, то прошу вас следовать за мной, - сказала девочка, низко поклонившись.
- А отец? Он разве идет не с нами? – удивилась я, смотря на закрытую дверь его спальни.
- Нет, госпожа. Ваш отец будет трудиться в кузнице, - тихо ответила служанка, не поднимая глаз.
- А я где буду? – с непониманием осведомилась я.
- Вы будете в отдельном помещении, куда вам будут приносить образцы металла и готового оружия. В сами кузницы вы заходить не будете. Там слишком жарко, - прояснила ситуацию Амадис.
- Хорошо. И Амадис, я еще не доросла до статуса госпожи, поэтому зови меня Инарой, - поспешно добавила я.
- Как пожелаете. Следуйте за мной, Инара, - уже немного добрее ответила девушка выходя из моей комнаты. И мы отправились в долгий путь по лабиринту коридоров, который закончился около деревянной двери.
- Это – ваша личная рабочая комната.
- А как же я найду путь назад? – спросила я, стараясь не выказывать тревогу, свернувшуюся в моей груди. Даже сейчас я точно могла сказать, что самостоятельно не смогу вернуться в спальню.
- У вас есть нитка. Если вам что-нибудь понадобиться – просто дерните за нее, и я буду здесь в течении трех минут, - с улыбкой ответила Амадис.
- Спасибо, - тихо поблагодарила я, чтобы, открыв дверь в кабинет, с головой окунуться в разговоры с поставщиками металла и кузнецами. Так началась моя работа при дворце Навуходоносора второго.
***
Три месяца. Прошло целых три месяца с тех пор, как я оказалось здесь, и я даже не заметила. Такое ощущение, что время перестало для меня существовать. Работая по шестнадцать часов в день, я к концу так уставала, что проваливалась в сон без сновидений. Пару раз я даже засыпала на своем рабочем месте. В целом, все шло достаточно быстро, что не могло не радовать и меня, и отца. Царь, перед которым я отчитывалась каждую неделю, также был доволен сроком выполняемых работ. Однако иногда мне казалось, что он не слушает меня, витая в облаках, но кто я такая, чтобы говорить об этом царю. Мы – люди маленькие и работа у нас тоже маленькая.
