Я искренне не понимала почему она так со мной поступила. Мои же письма уходили к ней регулярно, но через три месяца усталость и апатия взяли вверх. Наша связь оборвалась до сегодняшнего дня.
Увидев тётю Полю сегодня, я удивилась, что она так тепло нас приняла и отреагировала. И, честно говоря, была безмерно этому рада, хотя какая-то обида всё равно старалась вырваться наружу.
Заметив, как я рассматриваю каждый уголок, тётя Поля сказала:
— Как видишь, не слишком много изменений.
— Я, если честно, точно и не помню, что да как было, — зачем-то соврала я. Хотя я частенько рыдала, воссоздавая в памяти эту квартиру.
Видимо, я отвыкла, что тётя Поля — человек-рентген. Она на раз выявила мое вранье. Ей было прекрасно известно, что я люблю её больше своей матери. На это высказывание она не отреагировала, а только как-то грустно улыбнулась и сказала:
— Иди, Дианочка, мой руки. Ваша четвероногая любимица уже приняла ванну и видимо сидит ждет еды, причём вместе с твоим сыном.
Я снова ощутила укол совести. Я настолько погрузилась в воспоминания и пережитые эмоции, что опять напрочь забыла про бедного уставшего и голодного ребёнка.
— Мам, а кто эта женщина? Ты же всегда говорила, что у тебя здесь нет подруг. Врала значит? — обиженный тон вырвал меня из воспоминаний, пока я искала в чемодане лакомство для собаки. Я повернулась, виновница моей суетливости сидела на руках сына.
У меня с сыном всегда были и надеюсь останутся доверительные отношения: у него был повод обижаться.
— Сынок, тётя Поля мне больше, чем друг, — постаралась я объяснить.
— А кто тогда?
— Она в своё время заменила мне маму, — призналась я.
Мне всегда казалось, что с детьми надо говорить как со взрослыми. Они понимают и чувствуют намного лучше нас.
— А бабушка, разве она не твоя мама? — искренне и по-детски поинтересовался Дениска.
— Понимаешь, сынок, — я опустилась на корточки и посмотрела сыну в глаза, — иногда бывает так, что, казалось, близкие люди, не такие уж и близкие, как чужие. Бывает, что чужим людям ты доверяешь больше, чем своей матери. — Мне стало грустно.
— Ты же всегда говорила, что ты для меня первый друг. Я думал, что и бабушка для тебя первая подруга.
— А разве я не твоя первая подруга? — постаралась я немного перевести тему разговора.
— Первая, ты же знаешь! — обиженно сказал сын. Он не представлял, как важны для меня эти слова.
Мне всегда было важно, чтобы мой ребёнок доверял мне и всегда мог на меня положиться. Я всегда хотела, чтобы он, не задумываясь, в трудную минуту шёл именно ко мне, а не к друзьям, в любое время дня и ночи.
Именно этого я всегда ждала от своей матери, но так и не дождалась. А с тех пор, как начала общаться с тётей Полей, у меня и вовсе отпала потребность общаться с ней. Если у меня случалось что-то хорошее, я бежала к тёте Поле, если что-то плохое — тоже. Для совета она также всегда была рядом. Даже когда мы переехали, ее советы не покидали меня.
Снова углубившись в свои размышления и воспоминания, я не заметила, как осталась одна на полу рядом с посапывающей Муней.
— Дианочка, ты что там замечталась? Пойдём завтракать, уже всё готово, —тётя Поля протянула мне руку.
— Пойдёмте, — ее ладонь была шершавой и теплой.
На кухне я обнаружила довольного сына, поедающего сосиски с гречкой и свежим нарезанным салатом:
— Какая вкуснотища! — причмокивал он.
— Ой, да ладно, будто сосиски никогда не пробовал, — удивилась я.
— Таких не пробовал, — сказал ребёнок и продолжил завтрак.
Что не говори, а еда у нас действительно вкусная. Никакие европейские помидоры не сравнятся с теми, которые продают бабушки на рынке со своего огорода. Никогда в жизни не найдёшь настолько пахучую клубнику или сочные персики, надкусив который ты уже не можешь справиться со струящимся по локтю соком.
После завтрака тетя Поля проводила сына до спальни, а я позвонила в клининговую компанию. Новость была неутешительной: на два дня вперед у них всё забронировано. По второму номеру перспективы были более радужными.
Мне сказали, что в течение суток квартира будет выглядеть как прежде и даже лучше. Ничего другого, как поверить им на слово, мне не оставалось. Поэтому в надежде, что завтра нам удастся переехать в родной дом, я спросила тётю Полю можно ли нам у неё остаться на какое-то время.
— Шутишь что ли? — искренне обрадовалась она, — я буду счастлива, если вы вообще ко мне переедете. Знаешь, как одиноко?
К сожалению, это правда: тётя Поля была действительно одинока. Господь не подарил ей ребёнка, и муж через 8 лет брака ушёл к другой, которая подарила ему наследника. Но несмотря на все жизненные обстоятельства, она не стала злобной, завистливой и ненавидящей всех. Тётя Поля была добрейшей души человек, хоть временами достаточно резким и прямолинейным.
Она налила еще кофе, как-то неловко села и спросила:
— Деточка, как ты жила все эти годы?
Немного помолчав, я честно ответила:
— Плохо. Одна радость у меня в жизни — Дениска и Муся.
Максим. Разговор с матерью
Когда я зашёл в кухню, сервировка стола шла полным ходом. Мама что-то нарезала, командовала папой, который, как ни странно, покорно выполнял все поручения. Видимо, они очень сильно по мне соскучились.
— Мам, пап, хватит уже, — прервал я их, — бутерброд с кофе выпью и хватит. Вы так наготовили как на свадьбу прям.
— Ага, дождёшься от вас, — возмутилась мама, — что ты, что сестра твоя. Хорошо, у неё хоть ребёнок в первом браке родился, нам отдушина с отцом.
Чтобы не начинать все заново, я быстренько слинял в душ. Когда вернулся, уже все 200 блюд были на столе.
— Мам, присядь пожалуйста, давай поедим спокойно, — попросил я все еще хлопочущую мать.
Когда мама наконец села, в доме наступили умиротворённость и покой. Словно и не было всех этих лет разлуки. Словно я недавно вернулся со двора, где гонял с пацанами мяч, и мы сели ужинать. Не хватало только сестры. Многие думают, что это только в фильмах семья садится и ужинает вместе. Нет, в нашей семье это была традиция, и мы всегда ждали друг друга к ужину.
Конечно, потом мы с сестрой повзрослели и совместных ужинов стало меньше, но если вечера мы проводили дома, то всегда старались быть вместе, чтобы обсудить все насущные дела. Потом у меня начались серьёзные отношения и абсолютно всё своё свободное время я проводил с Дианой.
— Сынок, рассказывай, как ты живёшь? — спросила мама. Казалось, вот-вот опять слёзы покатятся градом.
— Мам, да хорошо я живу, ты же знаешь, — начал я успокаивать ее, — работаю, как и все, на выходных, когда есть время, встречаюсь с друзьями. Обычная жизнь, ничего сверхъестественного.
— Как у вас дела с Алиночкой? — видимо любопытство брало верх, мама не удержалась и снова начала эту тему.
— Нормально у нас обстоят дела, мам. Нормально.
— Почему нормально-то? Почему, вот скажи? Почему не отлично или хорошо? Такое ощущение, что хорошо было только с той вертихвосткой.
— Галь, не начинай, чего ты завелась? — вмешался отец.
— А как здесь не начинать, скажи мне? — обратилась она возмущенно к отцу, — неужели ты не видишь, что вся его жизнь пошла под откос, — замялась мать и не произнесла имя вслух, — из-за той.
— Мам, она не Волан де Морт, её имя можно произносить, — немного усмехнулся я.
— Как не кто? — переспросили родители.
— Неважно. Её зовут Диана и её имя можно произносить вслух. Да, это была моя девушка. Да, мы встречались. Но сейчас я — взрослый мужчина и всё давно позади. Сейчас у меня новая взрослая жизнь и девушка, которая любит и заботится обо мне, — сказал я и сам не поверил, что сказал.
Я много лет старался не вспоминать и не говорить ее имя, у нас в семье был негласный закон по этому поводу.
— Вот именно, — чуть не выкрикнула мама. — Именно! Она любит тебя, и я чувствую это. Поверь, я мать, и знаю о чём говорю. Эта девочка заботится о тебе, Максик, и надо быть полным дураком, чтобы не жениться на ней.
Вообще мама хотела продолжить свой рассказ, о том какая Алина идеальная пара для меня, но видимо и папе эта тема настолько надоела, что он просто заговорил на другую тему.
Через час я почувствовал, что сейчас усну на стуле. Поэтому распрощался с родителями, отключил телефон и пошёл спать.
Увидев тётю Полю сегодня, я удивилась, что она так тепло нас приняла и отреагировала. И, честно говоря, была безмерно этому рада, хотя какая-то обида всё равно старалась вырваться наружу.
Заметив, как я рассматриваю каждый уголок, тётя Поля сказала:
— Как видишь, не слишком много изменений.
— Я, если честно, точно и не помню, что да как было, — зачем-то соврала я. Хотя я частенько рыдала, воссоздавая в памяти эту квартиру.
Видимо, я отвыкла, что тётя Поля — человек-рентген. Она на раз выявила мое вранье. Ей было прекрасно известно, что я люблю её больше своей матери. На это высказывание она не отреагировала, а только как-то грустно улыбнулась и сказала:
— Иди, Дианочка, мой руки. Ваша четвероногая любимица уже приняла ванну и видимо сидит ждет еды, причём вместе с твоим сыном.
Я снова ощутила укол совести. Я настолько погрузилась в воспоминания и пережитые эмоции, что опять напрочь забыла про бедного уставшего и голодного ребёнка.
— Мам, а кто эта женщина? Ты же всегда говорила, что у тебя здесь нет подруг. Врала значит? — обиженный тон вырвал меня из воспоминаний, пока я искала в чемодане лакомство для собаки. Я повернулась, виновница моей суетливости сидела на руках сына.
У меня с сыном всегда были и надеюсь останутся доверительные отношения: у него был повод обижаться.
— Сынок, тётя Поля мне больше, чем друг, — постаралась я объяснить.
— А кто тогда?
— Она в своё время заменила мне маму, — призналась я.
Мне всегда казалось, что с детьми надо говорить как со взрослыми. Они понимают и чувствуют намного лучше нас.
— А бабушка, разве она не твоя мама? — искренне и по-детски поинтересовался Дениска.
— Понимаешь, сынок, — я опустилась на корточки и посмотрела сыну в глаза, — иногда бывает так, что, казалось, близкие люди, не такие уж и близкие, как чужие. Бывает, что чужим людям ты доверяешь больше, чем своей матери. — Мне стало грустно.
— Ты же всегда говорила, что ты для меня первый друг. Я думал, что и бабушка для тебя первая подруга.
— А разве я не твоя первая подруга? — постаралась я немного перевести тему разговора.
— Первая, ты же знаешь! — обиженно сказал сын. Он не представлял, как важны для меня эти слова.
Мне всегда было важно, чтобы мой ребёнок доверял мне и всегда мог на меня положиться. Я всегда хотела, чтобы он, не задумываясь, в трудную минуту шёл именно ко мне, а не к друзьям, в любое время дня и ночи.
Именно этого я всегда ждала от своей матери, но так и не дождалась. А с тех пор, как начала общаться с тётей Полей, у меня и вовсе отпала потребность общаться с ней. Если у меня случалось что-то хорошее, я бежала к тёте Поле, если что-то плохое — тоже. Для совета она также всегда была рядом. Даже когда мы переехали, ее советы не покидали меня.
Снова углубившись в свои размышления и воспоминания, я не заметила, как осталась одна на полу рядом с посапывающей Муней.
— Дианочка, ты что там замечталась? Пойдём завтракать, уже всё готово, —тётя Поля протянула мне руку.
— Пойдёмте, — ее ладонь была шершавой и теплой.
На кухне я обнаружила довольного сына, поедающего сосиски с гречкой и свежим нарезанным салатом:
— Какая вкуснотища! — причмокивал он.
— Ой, да ладно, будто сосиски никогда не пробовал, — удивилась я.
— Таких не пробовал, — сказал ребёнок и продолжил завтрак.
Что не говори, а еда у нас действительно вкусная. Никакие европейские помидоры не сравнятся с теми, которые продают бабушки на рынке со своего огорода. Никогда в жизни не найдёшь настолько пахучую клубнику или сочные персики, надкусив который ты уже не можешь справиться со струящимся по локтю соком.
После завтрака тетя Поля проводила сына до спальни, а я позвонила в клининговую компанию. Новость была неутешительной: на два дня вперед у них всё забронировано. По второму номеру перспективы были более радужными.
Мне сказали, что в течение суток квартира будет выглядеть как прежде и даже лучше. Ничего другого, как поверить им на слово, мне не оставалось. Поэтому в надежде, что завтра нам удастся переехать в родной дом, я спросила тётю Полю можно ли нам у неё остаться на какое-то время.
— Шутишь что ли? — искренне обрадовалась она, — я буду счастлива, если вы вообще ко мне переедете. Знаешь, как одиноко?
К сожалению, это правда: тётя Поля была действительно одинока. Господь не подарил ей ребёнка, и муж через 8 лет брака ушёл к другой, которая подарила ему наследника. Но несмотря на все жизненные обстоятельства, она не стала злобной, завистливой и ненавидящей всех. Тётя Поля была добрейшей души человек, хоть временами достаточно резким и прямолинейным.
Она налила еще кофе, как-то неловко села и спросила:
— Деточка, как ты жила все эти годы?
Немного помолчав, я честно ответила:
— Плохо. Одна радость у меня в жизни — Дениска и Муся.
Максим. Разговор с матерью
Когда я зашёл в кухню, сервировка стола шла полным ходом. Мама что-то нарезала, командовала папой, который, как ни странно, покорно выполнял все поручения. Видимо, они очень сильно по мне соскучились.
— Мам, пап, хватит уже, — прервал я их, — бутерброд с кофе выпью и хватит. Вы так наготовили как на свадьбу прям.
— Ага, дождёшься от вас, — возмутилась мама, — что ты, что сестра твоя. Хорошо, у неё хоть ребёнок в первом браке родился, нам отдушина с отцом.
Чтобы не начинать все заново, я быстренько слинял в душ. Когда вернулся, уже все 200 блюд были на столе.
— Мам, присядь пожалуйста, давай поедим спокойно, — попросил я все еще хлопочущую мать.
Когда мама наконец села, в доме наступили умиротворённость и покой. Словно и не было всех этих лет разлуки. Словно я недавно вернулся со двора, где гонял с пацанами мяч, и мы сели ужинать. Не хватало только сестры. Многие думают, что это только в фильмах семья садится и ужинает вместе. Нет, в нашей семье это была традиция, и мы всегда ждали друг друга к ужину.
Конечно, потом мы с сестрой повзрослели и совместных ужинов стало меньше, но если вечера мы проводили дома, то всегда старались быть вместе, чтобы обсудить все насущные дела. Потом у меня начались серьёзные отношения и абсолютно всё своё свободное время я проводил с Дианой.
— Сынок, рассказывай, как ты живёшь? — спросила мама. Казалось, вот-вот опять слёзы покатятся градом.
— Мам, да хорошо я живу, ты же знаешь, — начал я успокаивать ее, — работаю, как и все, на выходных, когда есть время, встречаюсь с друзьями. Обычная жизнь, ничего сверхъестественного.
— Как у вас дела с Алиночкой? — видимо любопытство брало верх, мама не удержалась и снова начала эту тему.
— Нормально у нас обстоят дела, мам. Нормально.
— Почему нормально-то? Почему, вот скажи? Почему не отлично или хорошо? Такое ощущение, что хорошо было только с той вертихвосткой.
— Галь, не начинай, чего ты завелась? — вмешался отец.
— А как здесь не начинать, скажи мне? — обратилась она возмущенно к отцу, — неужели ты не видишь, что вся его жизнь пошла под откос, — замялась мать и не произнесла имя вслух, — из-за той.
— Мам, она не Волан де Морт, её имя можно произносить, — немного усмехнулся я.
— Как не кто? — переспросили родители.
— Неважно. Её зовут Диана и её имя можно произносить вслух. Да, это была моя девушка. Да, мы встречались. Но сейчас я — взрослый мужчина и всё давно позади. Сейчас у меня новая взрослая жизнь и девушка, которая любит и заботится обо мне, — сказал я и сам не поверил, что сказал.
Я много лет старался не вспоминать и не говорить ее имя, у нас в семье был негласный закон по этому поводу.
— Вот именно, — чуть не выкрикнула мама. — Именно! Она любит тебя, и я чувствую это. Поверь, я мать, и знаю о чём говорю. Эта девочка заботится о тебе, Максик, и надо быть полным дураком, чтобы не жениться на ней.
Вообще мама хотела продолжить свой рассказ, о том какая Алина идеальная пара для меня, но видимо и папе эта тема настолько надоела, что он просто заговорил на другую тему.
Через час я почувствовал, что сейчас усну на стуле. Поэтому распрощался с родителями, отключил телефон и пошёл спать.
