- Меня зовут Аделаида де Бельгард, - продолжала Адель, - и я хочу выразить свое восхищение вашей речью. Кроме того, мы с Сюзанной, - она легким кивком головы указала на стоящую рядом с собой рыжеволосую девушку, - благодарим вас за сохранность частных земель. Не так далеко от Шамбери у меня находится имение.
- Ну, об этом можете не волноваться, - улыбнулся Эро де Сешель. - Я придерживаюсь принципа строгой неприкосновенности частной собственности и уважения к ее владельцам.
- Это очень хорошо, - вставила свою реплику Сюзанн.
- И всё-таки... мне как-будто знакомо ваше лицо, - медленно проговорил Эро, внимательно глядя на Адель. - Вы не бывали раньше на приемах в Версале?
Адель подумала, что несмотря на всю свою революционность, комиссар обращался к ней "на Вы", что совсем не соответствовало принятому теперь в стране республиканскому обращению, где люди повсеместно тыкали друг другу. Адель всегда коробило, когда грубияны в красных колпаках развязно обращались к ней на "ты", дополняя это с издевкой сказанным словом "гражданка".
Но глядя сейчас на Эро де Сешеля, она была почти уверена, что перед ней потомственный аристократ.
А его слова про Версаль только окончательно убедили Адель в этом предположении.
- Нет, - она покачала головой, - я никогда не была в Версале, хотя нас с мужем приглашали туда на один из приемов. Это было совсем незадолго до начала революции.
Но у Жерома оказались срочные дела в армии, и наша поездка в Париж сорвалась.
- Вы замужем... - проговорил комиссар и, когда Адель бросила на него быстрый взгляд своих карих глаз, отвернулся в сторону.
Ей показалось или она действительно уловила в его голосе нотки сожаления?
- Мой муж сейчас в Пьемонте, в армии, - по инерции продолжила Адель и, почувствовав легкий толчок в бок от Сюзанн, замолчала, поняв, что сболтнула лишнего.
Комиссару-республиканцу совсем не обязательно было знать, что ее муж находится в армии интервентов, враждебных молодой республике.
Но ее собеседник, к радости Адель, не стал заострять внимания на этом моменте. А заострил его немного на другом обстоятельстве.
- Значит, сейчас вы одна, - слегка улыбнувшись заключил Эро.
Адель кокетливым движением поправила на шляпке цветную кокарду и посмотрела в его большие серые глаза. Она снова почувствовала, как будто что-то сжимает сердце...
И на мгновение молодой графине пришла странная и абсурдная мысль, что этого человека она тоже когда-то видела раньше...
Адель сделала глубокий вдох, отгоняя эту совершенно нелепую мысль и, наконец, решилась.
- Гражданин де Сешель, - начала она, стараясь придать своему голосу оттенок строгой холодной официальности, - я хотела бы пригласить вас на обед, если, конечно, у вас найдется для этого свободное время. Завтра или в ближайший день.
Сказав эти слова, она нервно сжала пальцы и почувствовала, как к щекам приливает кровь.
"Что это со мной?"- с раздражением подумала Адель, возблагодарив Бога, что на ней был макияж и довольно приличный слой пудры. - "Не хватало мне ещё покраснеть, как девчонке".
Она подняла глаза на своего собеседника и увидела, что он изящно поклонился ей.
- Благодарен за ваше приглашение, гражданка, - улыбнувшись, просто сказал Эро де Сешель. - Я принимаю его и могу приехать к вам завтра, во второй половине дня. К четырем часам, например. Для вас будет удобно это время?
Адель кивнула, чувствуя, как сердце взволнованно забилось.
- Да, гражданин, - ответила она, старательно выдерживая республиканский этикет. - Мы со Сюзанн будем ждать вас на обед. Из Шамбери к нам можно взять экипаж, езды около двух часов, но... - она замолчала, подыскивая слова, - у нас очень живописные места и дорога не будет казаться скучной.
- Это я уже заметил, - улыбнулся комиссар, - Савойские земли очень красивы.
- Мадам, я конечно, извиняюсь, - робким голоском начала Сюзанн, когда Адель де Бельгард закончила общение со своим новым знакомым, и он ушел, на прощание, вопреки всем новым республиканским нормам, поцеловав молодой графине ручку, - я конечно, очень извиняюсь, но... по-моему вы сошли с ума! - выпалила она.
- А что такое? - Адель вскинула свои красивые брови и бросила недовольный взгляд на строптивую служанку.
- Да то, что зачем вы врага приглашаете к себе в поместье? Вы, конечно, можете со мной не согласиться, - Сюзанн нагнулась к уху Адель и горячо зашептала, - но неужели вы забыли слова вашего мужа о том, что все республиканцы - наши враги?
- Ах, Сюзанн, - Адель отмахнулась от нее, как от надоедливой мухи, - ты просто всё всегда слишком усложняешь. Неужели ты не видела, что это очень милый и благородный человек?
- Благородный? - Сюзанн посмотрела на нее широко распахнутыми глазами и пару раз удивленно моргнула, - да разве благородный человек стал бы поддерживать все это мракобе... всю эту революцию? И не просто поддерживать, а участвовать в ней. Он же комиссар Конвента. Нет, мадам, я просто не узнаю вас...
А если обо всем этом узнает ваш муж?
- Не узнает, - холодно ответила Адель. - А если и узнает, что в этом такого?
Я пригласила на обед представителя теперешней власти, только и всего.
В конце-концов, это и в наших личных интересах. Вспомни, как комиссары поступали с поместьями в других областях - все отбирали, а владельцев часто арестовывали или даже казнили. Сколько уже было таких случаев. А здесь... ты же видишь, как все хорошо обошлось. Так что считай это благодарностью ему с нашей стороны.
- О Господи... - протянула Сюзанн, - так я ведь об этом же, мадам.
Пока все обошлось хорошо, но... зачем заигрывать с волком, даже если сейчас он рядится в шкуру овечки?
- Какую ерунду ты говоришь, Сюзанн, - оборвала ее Адель, - замолчи, пожалуйста. Мне надоела твоя болтовня. И пойдем, уже поздно, а нам ехать обратно еще почти два часа.
И резко повернувшись, Адель де Бельгард направилась с площади в сторону поджидающего их дорожного экипажа.
- Сюзанн, принеси мне и господину де Сешелю десерт! - приказала Адель, бросив взгляд на рыжеволосую служанку.
- Сию минуту, мадам, - любезно ответила Сюзанн, поднявшись с места и направляясь к двери.
Но Адель и ее гость не заметили, как презрительно она скривила губы, а уже на пороге обернулась и бросила быстрый и острый, как булавка, взгляд на сидящих за столом.
"Слава Богу, этот комиссар пока не позволяет себе никаких вольностей и держится прилично", - подумала она, - "но вот мадам..."
Конечно, от проницательной Сюзанн не ускользнуло то, как Адель де Бельгард, порой, смотрела на их гостя. А когда Адель ловила на себе его взгляд, то опускала глаза, прикрывая их густыми ресницами. И хотя на мадам был слой пудры, Сюзанн могла поклясться, что в действительности та краснела от смущения.
"Ведет себя как потерявшая голову пятнадцатилетняя девчонка", - с раздражением подумала Сюзанн и, выходя из столовой, вопреки этикету, хлопнула дверью.
- А вы раньше часто бывали в Версале? - тем временем поинтересовалась Адель де Бельгард у своего гостя.
- О да, - улыбнулся Эро, откинувшись на спинку кресла, - с раннего детства я очень часто там бывал. Фамилия и родственные связи обязывали. Вам знакома фамилия де Полиньяк?
- Да, конечно, - Адель сделала глоток красного вина из бокала и аккуратно вытерла губы салфеткой, - конечно, я слышала эту фамилию. Графиня де Полиньяк, самая близкая подруга королевы Марии-Антуанетты.
- Она моя двоюродная сестра, - скромно признался Эро де Сешель.
- О... - выдохнула Адель - весьма неожиданно. Но как же вы... - она хотела продолжить свой вопрос, но замолчала.
В комнату с подносом в руках вошла Сюзанн и поставила на стол хрустальные вазочки с взбитыми сливками и фруктами.
- Благодарю, - Эро улыбнулся ей и перевел внимательный взгляд на Адель.
- Аделаида, кажется, вы что-то хотели спросить, но отвлеклись?
- Можно просто Адель, - молодая графиня задумчиво накручивала на пальчик локон своих роскошных черных волос, - да, Эро, я просто подумала и, вот, хотела спросить, как же вы... как так получилось... почему вы поддержали революцию?
- А между прочим, когда восставшие брали Бастилию, они кричали: "Смерть королю, королеве и графине Полиньяк!" - не удержавшись, ехидным тоном вставила Сюзанн.
- Очень вкусный десерт, - проговорил Эро, пробуя ложечкой сливки с фруктами. - Благодарю, Сюзанн.
- И также у вас очень хороший слух, - иронично заметил он служанке.
Молодая графиня смотрела на гостя, ожидая ответа на свой вопрос. Между ее красивых темных бровей пролегла легкая морщинка, а тонкие пальцы нервно играли серебряной ложечкой.
- Знаете, Адель, - начал Эро, - мне так часто задают этот вопрос, что я давно уже приготовил красивую, а главное - весьма достоверную легенду и многим ее рассказываю. Но вам я скажу правду и лукавить не буду. Да, я довольно честолюбивый человек. И революция помогла мне осуществить то, о чем я давно мечтал.
- То есть сделать удачную карьеру? - с ноткой ехидства спросила Сюзанн.
- Сюзанн! - оборвала ее молодая графиня.
- Да, и карьеру в том числе, - чистосердечно признался Эро де Сешель, - иное дело, что и до взятия Бастилии я отнюдь не бедствовал. Должность генерального прокурора Парижа, которую я занимал - это было очень даже неплохо. У меня остались весьма приятные воспоминания о том времени. Но после...
да, не буду скрывать, я лично участвовал в штурме Бастилии.
- Боже! - Адель прикрыла рот рукой. - Но как... как же отреагировало на это ваше прежнее окружение?
- Ужасно в своем единодушии, - усмехнулся Эро, - я был объявлен страшным предателем. Мало кто из прежних кругов сохранил со мной после начала революции хорошие отношения. Но есть и те, кто остались со мной до конца, несмотря ни на что. И я считаю, это и есть мои настоящие друзья.
Адель медленно ела ложечкой десерт, размышляя над услышанным. Для нее, выросшей в аристократической семье, всегда поддерживающей монархию... для нее, бывшей женой убежденного роялиста, слова сказанные сейчас Эро де Сешелем показались странными и удивительными. Они вносили дисгармонию в ее прежний привычный мир, где любой республиканец априори считался врагом, а революция - ни чем иным, как бунтом обнаглевшей черни.
- Но... - она подняла свои темные глаза и встретилась с проницательным взглядом серых глаз Эро де Сешеля, - но неужели, Вами двигала только карьера, желание выдвинуться? Или все же были и какие-то убеждения?
- Убеждения? - Эро сделал небольшой глоток вина. - Милая Адель, были и убеждения. Они есть и теперь. И к ним я пришел не сразу, а после довольно длительного времени размышлений. Но полагаю, вам сейчас не интересно будет слушать о политике.
- Нет, почему же, очень интересно, - проговорила Адель. - Я просто хочу понять, что же вами двигало, что вдохновляло, и почему так получилось.
- Хорошо, - Эро вытер губы салфеткой и откинулся на спинку кресла. - Я попробую быть кратким. Адель, представьте себе разлившуюся полноводную реку... Нет, даже не реку, а море... огромное море, которое начинает беспокоиться, штормить, волны поднимаются все выше и выше. И вот, начался сильный шторм. А теперь подумайте, можно ли это море впихнуть в узенькое русло тихой речушки? То есть, попробовать конечно можно, но ничего не получится.
- Если разлилась река, можно попробовать построить плотину, - подала голос Сюзанн. - А с морем - оно всё, конечно, сложнее.
- Верно, - откликнулся Эро де Сешель, - и теперь представьте, что таким морем стала целая страна. Вот это и есть революция.
- Шторм - это же страшно, - тихо произнесла Адель, - это слепая необузданная сила, разбивающая корабли.
- Несомненно, - согласился Эро, - но именно в такой ситуации и необходимо умелое управление кораблем. Прежние законы и правила больше не работают - значит, нужны новые законы, новая Конституция. Это моя мечта - дать народу такую Конституцию - с гарантией всех его прав. И мы уже кое-что сделали - приняли Декларацию прав человека и гражданина, по которой все люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Мы отменили сословные привилегии.
Это необходимо было сделать.
И, понимаете, Адель, должен быть кто-то, кто подал бы пример, показал народу, что он будет отстаивать его права, не цепляясь зубами за свои прежние дворянские привилегии. За прежнюю жизнь.
И чтобы люди поняли и поверили... именно - поверили - сделать это и должен был кто-то из той самой аристократии, из высших кругов. Вы понимаете меня?
Адель честно пыталась понять смысл слов, сказанных за Эро де Сешелем.
И в них, наряду с кажущейся ей абсурдностью, в конце-концов стало видеться и что-то здравое. Хотя до конца принять все это она, конечно, еще не могла. Адель понимала лишь то, что ее прежние установки немного пошатнулись, а в сознании появился какой-то проблеск. Как будто в душной комнате подул свежий ветерок.
- У вас здесь очень красиво, - проговорил Эро де Сешель, когда после обеда она позвала его пройтись по большим зеленым аллеям поместья де Бельгард.
Заканчивался апрель, и все было уже в яркой молодой зелени. В воздухе чувствовался нежный аромат цветов. День был жаркий и почти безветренный. Адель шла рядом с комиссаром Конвента, неторопливо обмахиваясь белым изящным веером.
- Приятно, что вам нравится, - улыбнулась Адель. - Да, здесь хорошо. Правда, я уже привыкла и наверное уже не замечаю всей прелести окружающей природы.
- Аллеи почти такие же, как в поместье моих родителей, - признался Эро.
- А в каком это месте?
- Ливри, это не так далеко от Парижа.
- А ваши родители? - Адель подняла на него глаза. - Как они отнеслись к вашей новой деятельности?
Эро де Сешель молчал.
- Если не хотите, можете не отвечать, - торопливо добавила Адель. - И простите, если задала бестактный вопрос. Иногда я бываю неприлично любопытна.
- Милая Адель, не стоит извиняться, - грустно улыбнулся Эро. - Я отвечу вам. Мой отец... его я почти не знал, он погиб во время военных действий, когда мне только исполнилось четыре. И по словам моей матери, это даже хорошо, потому что он не дожил до моего страшного позора. Для нее все, что я делаю сейчас - позор.
Мы не общаемся с ней уже почти четыре года.
- Простите, Эро... - Адель слегка дотронулась до его рукава, - это все мое глупое женское любопытство. Я причинила вам боль.
- Ничего, - Эро остановился и посмотрел в глаза молодой женщины. - Человек - так или иначе, но привыкает ко всему. Вот и я тоже... уже привык, что у меня больше нет семьи.
- Но вы можете создать свою, - тихо сказала Адель. - Вы ведь еще не женаты?
- Эро отрицательно покачал головой и улыбнулся. - Нет, наверное ещё не встретил ту, с кем мне захотелось бы это сделать.
Адель слегка вздохнула, свернула и развернула веер. Возникла пауза. Они молча шли по дорожке, а сквозь изумрудно-зеленую листву пробивались золотистые солнечные лучи.
- А вы, Адель... - нарушил молчание Эро де Сешель. - Вы любите своего мужа?
От этого неожиданного вопроса, молодая графиня резко остановилась, чувствуя, как к щекам приливает кровь.
- Я... я очень уважаю его, - быстро проговорила она, - Жером любит меня.
И он... он очень хороший и надежный человек.
- Но уважение - это не любовь, - резонно заметил Эро.
Адель вскинула голову, и комиссара Конвента обжег взгляд ее больших карих глаз. И где-то, в самой глубине их, он уловил оттенок горечи и отчаяния.
- Ну, об этом можете не волноваться, - улыбнулся Эро де Сешель. - Я придерживаюсь принципа строгой неприкосновенности частной собственности и уважения к ее владельцам.
- Это очень хорошо, - вставила свою реплику Сюзанн.
- И всё-таки... мне как-будто знакомо ваше лицо, - медленно проговорил Эро, внимательно глядя на Адель. - Вы не бывали раньше на приемах в Версале?
Адель подумала, что несмотря на всю свою революционность, комиссар обращался к ней "на Вы", что совсем не соответствовало принятому теперь в стране республиканскому обращению, где люди повсеместно тыкали друг другу. Адель всегда коробило, когда грубияны в красных колпаках развязно обращались к ней на "ты", дополняя это с издевкой сказанным словом "гражданка".
Но глядя сейчас на Эро де Сешеля, она была почти уверена, что перед ней потомственный аристократ.
А его слова про Версаль только окончательно убедили Адель в этом предположении.
- Нет, - она покачала головой, - я никогда не была в Версале, хотя нас с мужем приглашали туда на один из приемов. Это было совсем незадолго до начала революции.
Но у Жерома оказались срочные дела в армии, и наша поездка в Париж сорвалась.
- Вы замужем... - проговорил комиссар и, когда Адель бросила на него быстрый взгляд своих карих глаз, отвернулся в сторону.
Ей показалось или она действительно уловила в его голосе нотки сожаления?
- Мой муж сейчас в Пьемонте, в армии, - по инерции продолжила Адель и, почувствовав легкий толчок в бок от Сюзанн, замолчала, поняв, что сболтнула лишнего.
Комиссару-республиканцу совсем не обязательно было знать, что ее муж находится в армии интервентов, враждебных молодой республике.
Но ее собеседник, к радости Адель, не стал заострять внимания на этом моменте. А заострил его немного на другом обстоятельстве.
- Значит, сейчас вы одна, - слегка улыбнувшись заключил Эро.
Адель кокетливым движением поправила на шляпке цветную кокарду и посмотрела в его большие серые глаза. Она снова почувствовала, как будто что-то сжимает сердце...
И на мгновение молодой графине пришла странная и абсурдная мысль, что этого человека она тоже когда-то видела раньше...
Адель сделала глубокий вдох, отгоняя эту совершенно нелепую мысль и, наконец, решилась.
- Гражданин де Сешель, - начала она, стараясь придать своему голосу оттенок строгой холодной официальности, - я хотела бы пригласить вас на обед, если, конечно, у вас найдется для этого свободное время. Завтра или в ближайший день.
Сказав эти слова, она нервно сжала пальцы и почувствовала, как к щекам приливает кровь.
"Что это со мной?"- с раздражением подумала Адель, возблагодарив Бога, что на ней был макияж и довольно приличный слой пудры. - "Не хватало мне ещё покраснеть, как девчонке".
Она подняла глаза на своего собеседника и увидела, что он изящно поклонился ей.
- Благодарен за ваше приглашение, гражданка, - улыбнувшись, просто сказал Эро де Сешель. - Я принимаю его и могу приехать к вам завтра, во второй половине дня. К четырем часам, например. Для вас будет удобно это время?
Адель кивнула, чувствуя, как сердце взволнованно забилось.
- Да, гражданин, - ответила она, старательно выдерживая республиканский этикет. - Мы со Сюзанн будем ждать вас на обед. Из Шамбери к нам можно взять экипаж, езды около двух часов, но... - она замолчала, подыскивая слова, - у нас очень живописные места и дорога не будет казаться скучной.
- Это я уже заметил, - улыбнулся комиссар, - Савойские земли очень красивы.
- Мадам, я конечно, извиняюсь, - робким голоском начала Сюзанн, когда Адель де Бельгард закончила общение со своим новым знакомым, и он ушел, на прощание, вопреки всем новым республиканским нормам, поцеловав молодой графине ручку, - я конечно, очень извиняюсь, но... по-моему вы сошли с ума! - выпалила она.
- А что такое? - Адель вскинула свои красивые брови и бросила недовольный взгляд на строптивую служанку.
- Да то, что зачем вы врага приглашаете к себе в поместье? Вы, конечно, можете со мной не согласиться, - Сюзанн нагнулась к уху Адель и горячо зашептала, - но неужели вы забыли слова вашего мужа о том, что все республиканцы - наши враги?
- Ах, Сюзанн, - Адель отмахнулась от нее, как от надоедливой мухи, - ты просто всё всегда слишком усложняешь. Неужели ты не видела, что это очень милый и благородный человек?
- Благородный? - Сюзанн посмотрела на нее широко распахнутыми глазами и пару раз удивленно моргнула, - да разве благородный человек стал бы поддерживать все это мракобе... всю эту революцию? И не просто поддерживать, а участвовать в ней. Он же комиссар Конвента. Нет, мадам, я просто не узнаю вас...
А если обо всем этом узнает ваш муж?
- Не узнает, - холодно ответила Адель. - А если и узнает, что в этом такого?
Я пригласила на обед представителя теперешней власти, только и всего.
В конце-концов, это и в наших личных интересах. Вспомни, как комиссары поступали с поместьями в других областях - все отбирали, а владельцев часто арестовывали или даже казнили. Сколько уже было таких случаев. А здесь... ты же видишь, как все хорошо обошлось. Так что считай это благодарностью ему с нашей стороны.
- О Господи... - протянула Сюзанн, - так я ведь об этом же, мадам.
Пока все обошлось хорошо, но... зачем заигрывать с волком, даже если сейчас он рядится в шкуру овечки?
- Какую ерунду ты говоришь, Сюзанн, - оборвала ее Адель, - замолчи, пожалуйста. Мне надоела твоя болтовня. И пойдем, уже поздно, а нам ехать обратно еще почти два часа.
И резко повернувшись, Адель де Бельгард направилась с площади в сторону поджидающего их дорожного экипажа.
Глава 4
- Сюзанн, принеси мне и господину де Сешелю десерт! - приказала Адель, бросив взгляд на рыжеволосую служанку.
- Сию минуту, мадам, - любезно ответила Сюзанн, поднявшись с места и направляясь к двери.
Но Адель и ее гость не заметили, как презрительно она скривила губы, а уже на пороге обернулась и бросила быстрый и острый, как булавка, взгляд на сидящих за столом.
"Слава Богу, этот комиссар пока не позволяет себе никаких вольностей и держится прилично", - подумала она, - "но вот мадам..."
Конечно, от проницательной Сюзанн не ускользнуло то, как Адель де Бельгард, порой, смотрела на их гостя. А когда Адель ловила на себе его взгляд, то опускала глаза, прикрывая их густыми ресницами. И хотя на мадам был слой пудры, Сюзанн могла поклясться, что в действительности та краснела от смущения.
"Ведет себя как потерявшая голову пятнадцатилетняя девчонка", - с раздражением подумала Сюзанн и, выходя из столовой, вопреки этикету, хлопнула дверью.
- А вы раньше часто бывали в Версале? - тем временем поинтересовалась Адель де Бельгард у своего гостя.
- О да, - улыбнулся Эро, откинувшись на спинку кресла, - с раннего детства я очень часто там бывал. Фамилия и родственные связи обязывали. Вам знакома фамилия де Полиньяк?
- Да, конечно, - Адель сделала глоток красного вина из бокала и аккуратно вытерла губы салфеткой, - конечно, я слышала эту фамилию. Графиня де Полиньяк, самая близкая подруга королевы Марии-Антуанетты.
- Она моя двоюродная сестра, - скромно признался Эро де Сешель.
- О... - выдохнула Адель - весьма неожиданно. Но как же вы... - она хотела продолжить свой вопрос, но замолчала.
В комнату с подносом в руках вошла Сюзанн и поставила на стол хрустальные вазочки с взбитыми сливками и фруктами.
- Благодарю, - Эро улыбнулся ей и перевел внимательный взгляд на Адель.
- Аделаида, кажется, вы что-то хотели спросить, но отвлеклись?
- Можно просто Адель, - молодая графиня задумчиво накручивала на пальчик локон своих роскошных черных волос, - да, Эро, я просто подумала и, вот, хотела спросить, как же вы... как так получилось... почему вы поддержали революцию?
- А между прочим, когда восставшие брали Бастилию, они кричали: "Смерть королю, королеве и графине Полиньяк!" - не удержавшись, ехидным тоном вставила Сюзанн.
- Очень вкусный десерт, - проговорил Эро, пробуя ложечкой сливки с фруктами. - Благодарю, Сюзанн.
- И также у вас очень хороший слух, - иронично заметил он служанке.
Молодая графиня смотрела на гостя, ожидая ответа на свой вопрос. Между ее красивых темных бровей пролегла легкая морщинка, а тонкие пальцы нервно играли серебряной ложечкой.
- Знаете, Адель, - начал Эро, - мне так часто задают этот вопрос, что я давно уже приготовил красивую, а главное - весьма достоверную легенду и многим ее рассказываю. Но вам я скажу правду и лукавить не буду. Да, я довольно честолюбивый человек. И революция помогла мне осуществить то, о чем я давно мечтал.
- То есть сделать удачную карьеру? - с ноткой ехидства спросила Сюзанн.
- Сюзанн! - оборвала ее молодая графиня.
- Да, и карьеру в том числе, - чистосердечно признался Эро де Сешель, - иное дело, что и до взятия Бастилии я отнюдь не бедствовал. Должность генерального прокурора Парижа, которую я занимал - это было очень даже неплохо. У меня остались весьма приятные воспоминания о том времени. Но после...
да, не буду скрывать, я лично участвовал в штурме Бастилии.
- Боже! - Адель прикрыла рот рукой. - Но как... как же отреагировало на это ваше прежнее окружение?
- Ужасно в своем единодушии, - усмехнулся Эро, - я был объявлен страшным предателем. Мало кто из прежних кругов сохранил со мной после начала революции хорошие отношения. Но есть и те, кто остались со мной до конца, несмотря ни на что. И я считаю, это и есть мои настоящие друзья.
Адель медленно ела ложечкой десерт, размышляя над услышанным. Для нее, выросшей в аристократической семье, всегда поддерживающей монархию... для нее, бывшей женой убежденного роялиста, слова сказанные сейчас Эро де Сешелем показались странными и удивительными. Они вносили дисгармонию в ее прежний привычный мир, где любой республиканец априори считался врагом, а революция - ни чем иным, как бунтом обнаглевшей черни.
- Но... - она подняла свои темные глаза и встретилась с проницательным взглядом серых глаз Эро де Сешеля, - но неужели, Вами двигала только карьера, желание выдвинуться? Или все же были и какие-то убеждения?
- Убеждения? - Эро сделал небольшой глоток вина. - Милая Адель, были и убеждения. Они есть и теперь. И к ним я пришел не сразу, а после довольно длительного времени размышлений. Но полагаю, вам сейчас не интересно будет слушать о политике.
- Нет, почему же, очень интересно, - проговорила Адель. - Я просто хочу понять, что же вами двигало, что вдохновляло, и почему так получилось.
- Хорошо, - Эро вытер губы салфеткой и откинулся на спинку кресла. - Я попробую быть кратким. Адель, представьте себе разлившуюся полноводную реку... Нет, даже не реку, а море... огромное море, которое начинает беспокоиться, штормить, волны поднимаются все выше и выше. И вот, начался сильный шторм. А теперь подумайте, можно ли это море впихнуть в узенькое русло тихой речушки? То есть, попробовать конечно можно, но ничего не получится.
- Если разлилась река, можно попробовать построить плотину, - подала голос Сюзанн. - А с морем - оно всё, конечно, сложнее.
- Верно, - откликнулся Эро де Сешель, - и теперь представьте, что таким морем стала целая страна. Вот это и есть революция.
- Шторм - это же страшно, - тихо произнесла Адель, - это слепая необузданная сила, разбивающая корабли.
- Несомненно, - согласился Эро, - но именно в такой ситуации и необходимо умелое управление кораблем. Прежние законы и правила больше не работают - значит, нужны новые законы, новая Конституция. Это моя мечта - дать народу такую Конституцию - с гарантией всех его прав. И мы уже кое-что сделали - приняли Декларацию прав человека и гражданина, по которой все люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Мы отменили сословные привилегии.
Это необходимо было сделать.
И, понимаете, Адель, должен быть кто-то, кто подал бы пример, показал народу, что он будет отстаивать его права, не цепляясь зубами за свои прежние дворянские привилегии. За прежнюю жизнь.
И чтобы люди поняли и поверили... именно - поверили - сделать это и должен был кто-то из той самой аристократии, из высших кругов. Вы понимаете меня?
Адель честно пыталась понять смысл слов, сказанных за Эро де Сешелем.
И в них, наряду с кажущейся ей абсурдностью, в конце-концов стало видеться и что-то здравое. Хотя до конца принять все это она, конечно, еще не могла. Адель понимала лишь то, что ее прежние установки немного пошатнулись, а в сознании появился какой-то проблеск. Как будто в душной комнате подул свежий ветерок.
***
- У вас здесь очень красиво, - проговорил Эро де Сешель, когда после обеда она позвала его пройтись по большим зеленым аллеям поместья де Бельгард.
Заканчивался апрель, и все было уже в яркой молодой зелени. В воздухе чувствовался нежный аромат цветов. День был жаркий и почти безветренный. Адель шла рядом с комиссаром Конвента, неторопливо обмахиваясь белым изящным веером.
- Приятно, что вам нравится, - улыбнулась Адель. - Да, здесь хорошо. Правда, я уже привыкла и наверное уже не замечаю всей прелести окружающей природы.
- Аллеи почти такие же, как в поместье моих родителей, - признался Эро.
- А в каком это месте?
- Ливри, это не так далеко от Парижа.
- А ваши родители? - Адель подняла на него глаза. - Как они отнеслись к вашей новой деятельности?
Эро де Сешель молчал.
- Если не хотите, можете не отвечать, - торопливо добавила Адель. - И простите, если задала бестактный вопрос. Иногда я бываю неприлично любопытна.
- Милая Адель, не стоит извиняться, - грустно улыбнулся Эро. - Я отвечу вам. Мой отец... его я почти не знал, он погиб во время военных действий, когда мне только исполнилось четыре. И по словам моей матери, это даже хорошо, потому что он не дожил до моего страшного позора. Для нее все, что я делаю сейчас - позор.
Мы не общаемся с ней уже почти четыре года.
- Простите, Эро... - Адель слегка дотронулась до его рукава, - это все мое глупое женское любопытство. Я причинила вам боль.
- Ничего, - Эро остановился и посмотрел в глаза молодой женщины. - Человек - так или иначе, но привыкает ко всему. Вот и я тоже... уже привык, что у меня больше нет семьи.
- Но вы можете создать свою, - тихо сказала Адель. - Вы ведь еще не женаты?
- Эро отрицательно покачал головой и улыбнулся. - Нет, наверное ещё не встретил ту, с кем мне захотелось бы это сделать.
Адель слегка вздохнула, свернула и развернула веер. Возникла пауза. Они молча шли по дорожке, а сквозь изумрудно-зеленую листву пробивались золотистые солнечные лучи.
- А вы, Адель... - нарушил молчание Эро де Сешель. - Вы любите своего мужа?
От этого неожиданного вопроса, молодая графиня резко остановилась, чувствуя, как к щекам приливает кровь.
- Я... я очень уважаю его, - быстро проговорила она, - Жером любит меня.
И он... он очень хороший и надежный человек.
- Но уважение - это не любовь, - резонно заметил Эро.
Адель вскинула голову, и комиссара Конвента обжег взгляд ее больших карих глаз. И где-то, в самой глубине их, он уловил оттенок горечи и отчаяния.
