Адель сидела рядом с Софи де Моранси на небольшом диванчике в гостиной. Атласная обивка была нежного абрикосового цвета. Адель провела по ней ладонью, собираясь с мыслями. Сейчас она не видела никакой враждебности от Софи де Моранси. Да и эта женщина не казалась ей теперь такой уж развязной и вульгарной. Общее горе сблизило их и сгладило острые углы прежней неприязни.
- Берегите себя, Адель, - проговорила Софи Моранси, дотронувшись до руки молодой женщины. - Ваш малыш должен появиться на свет. И вы расскажете ему об отце.
- Обязательно, - Адель улыбнулась сквозь слезы. - А сейчас, Софи, расскажите мне про Эро. Вы ведь были там в тот... в тот последний день. Видели его?
- Да, - Софи де Моранси тяжело вздохнула. - Но не уверена, полезно ли вам слушать все это, девочка. Лишние переживания в вашем положении...
- Ничего, - Адель взяла свою собеседницу за руку. - Я выдержу. Расскажите мне, Софи, прошу вас.
Рассказ Софи де Моранси был скорбным.
- Эро первым спустился с повозки перед эшафотом, - проговорила Софи де Моранси, нервно сжимая в руке веер. - И обернулся к толпе. Я махнула ему рукой. И поскольку стояла в первых рядах, мне показалось, что он меня увидел.
- Вы сильная, - прошептала Адель. - Я бы, наверное, так не смогла.
- Я не могла не проводить его в последний путь, - пожала узким плечом Софи де Моранси и, отвернувшись в сторону, в свою очередь вытерла побежавшие из глаз слезы. - Эро столько значил в моей жизни.
- Да, я знаю, - тихо ответила Адель. - Вы всегда любили его.
И сейчас эта любовь к одному человеку сблизила двух женщин. Перед своим отъездом из Парижа, Адель еще несколько раз приходила к Софи де Моранси. И разговаривая с ней, вспоминая Эро, молодая графиня чувствовала, как ее боль становится чуть легче и не такой острой, как-будто немного притупляется.
- И все-таки, Адель, может быть передумаете и останетесь? - Антуан Рекамье внимательно смотрел на молодую женщину.
Они стояли рядом с большим дорожным экипажем. Рекамье держал в руках саквояж Адель, словно не решаясь открыть дверцу и положить его внутрь.
Адель почувствовала, как что-то сжало ей горло. За эти месяцы она успела привязаться к Антуану Рекамье.
- Нет, Антуан, - она опустила ресницы и порыв теплого ветра ударил ей в лицо, - я должна ехать. Спасибо вам за все, что вы для меня сделали.
Она взяла его за руку. - Без вас я точно погибла бы... еще там, в этой жуткой Ла Форс. Спасибо вам, Антуан.
Рекамье слегка покачал головой, грустно глядя на Адель.
- Вы очень дороги мне, - произнес он. - Не уверен, вправе ли я говорить это, Адель. Но не знаю, увидимся ли мы еще. И поэтому я хочу, чтобы вы знали. С того самого дня, когда я впервые увидел вас в Бельфоре, я уже не мог забыть вас. Я люблю вас, Адель. Простите меня за это чувство...
- Господи, Антуан! - в невольном порыве Адель сильнее сжала руку Рекамье. - Я... я догадывалась об этом. Мне тяжело, что я не могу ответить взаимностью.
Рекамье молчал, все также грустно глядя на молодую женщину.
- У меня нет даже крошечной надежды? - тихо спросил он.
Адель прижала руку к груди, слева.
- Поймите меня, Антуан, - быстро проговорила она. - Сейчас здесь у меня одна сплошная рана, и она все время кровоточит. Может быть когда-нибудь мне станет легче, но... сейчас это невозможно. Простите... простите если я вас обидела.
- Да нет, Адель, - Рекамье опустил голову. - Я вас понимаю. И все-таки... - он засунул руку в карман и вытащив сложенный бумажный листок, вложил его в ладонь молодой женщины. - Здесь мой адрес. Дорогая Адель, если ваша рана немного заживет и вы вспомните обо мне, напишите хотя бы пару слов. Я буду ждать.
- Хорошо, Антуан, - Адель улыбнулась сквозь слезы, пряча адрес Рекамье в сумочку.
- Может быть, когда-нибудь... - начал Рекамье и замолчал, как-будто не решаясь продолжать.
Адель тоже молчала, глядя в его карие глаза. В них она видела искренность и любовь.
- Берегите себя и малыша, Адель, - проговорил Рекамье, - если бы вы только согласились, я готов стать ему отцом...
- Милый Антуан... - Адель быстро отвернулась в сторону, чтобы Рекамье не видел ее слез и, подняв подол своего пышного платья, ступила на ступеньку экипажа. - Мне пора.
Рекамье открыл дверцу пошире и, положив на сидение саквояж молодой женщины, помог ей подняться и сесть на место. Дверца захлопнулась. Экипаж поехал по каменной мостовой, постепенно набирая скорость и, глядя в окно, Адель некоторое время могла видеть высокую фигуру Антуана Рекамье. Он махнул ей рукой.
Экипаж свернул на другую улицу, и Рекамье пропал из виду.
Адель вздохнула и, откинувшись на сидение, закрыла глаза. Впереди предстоял долгий путь до итальянской границы. Невольно молодая женщина вспомнила, как приехала в Париж вместе с Эро. Теперь предстояла же самая дорога, только в обратном направлении...
Адель слегка ослабила тесьму на платье и провела ладонью по округлившемуся животу. Мысли об этом маленьком существе, которое находилось внутри нее, теперь придавали ей сил и спасали от приступов отчаяния. Неожиданно она подумала про Рекамье, вспомнила его взгляд и слова, в которых было столько любви, искренней и неподдельной.
"Он, наверное, стал бы хорошим отцом, - мелькнула мысль у Адель. - Он любит меня. Но... я не могу. Прости меня, Антуан. Может, когда-нибудь..."
Да, может, когда-нибудь позже, когда рана в сердце немного заживет, и память об Эро станет не такой болезненной, она и сможет ответить Рекамье взаимностью.
Когда-нибудь... в этой, земной жизни. А сколько еще ей предстоит прожить?
Но сейчас Адель знала точно, что должна жить. Жить для того, чтобы вырастить своего ребенка. И рассказать ему о человеке, которого она так сильно и безоглядно любила. О его отце.
А земная жизнь... месяц за месяцем... год за годом... сколько в ней будет еще горечи... а, может быть, и чего-то светлого? Может быть...
Но и она все-таки пройдет. А там... Адель в очередной раз вспомнила слова Эро де Сешеля и слегка улыбнулась. Последние слова, которые он успел сказать ей.
"Наверное, больше не увидимся...
Но если есть жизнь вечная, я найду тебя там."
- Берегите себя, Адель, - проговорила Софи Моранси, дотронувшись до руки молодой женщины. - Ваш малыш должен появиться на свет. И вы расскажете ему об отце.
- Обязательно, - Адель улыбнулась сквозь слезы. - А сейчас, Софи, расскажите мне про Эро. Вы ведь были там в тот... в тот последний день. Видели его?
- Да, - Софи де Моранси тяжело вздохнула. - Но не уверена, полезно ли вам слушать все это, девочка. Лишние переживания в вашем положении...
- Ничего, - Адель взяла свою собеседницу за руку. - Я выдержу. Расскажите мне, Софи, прошу вас.
Рассказ Софи де Моранси был скорбным.
- Эро первым спустился с повозки перед эшафотом, - проговорила Софи де Моранси, нервно сжимая в руке веер. - И обернулся к толпе. Я махнула ему рукой. И поскольку стояла в первых рядах, мне показалось, что он меня увидел.
- Вы сильная, - прошептала Адель. - Я бы, наверное, так не смогла.
- Я не могла не проводить его в последний путь, - пожала узким плечом Софи де Моранси и, отвернувшись в сторону, в свою очередь вытерла побежавшие из глаз слезы. - Эро столько значил в моей жизни.
- Да, я знаю, - тихо ответила Адель. - Вы всегда любили его.
И сейчас эта любовь к одному человеку сблизила двух женщин. Перед своим отъездом из Парижа, Адель еще несколько раз приходила к Софи де Моранси. И разговаривая с ней, вспоминая Эро, молодая графиня чувствовала, как ее боль становится чуть легче и не такой острой, как-будто немного притупляется.
***
- И все-таки, Адель, может быть передумаете и останетесь? - Антуан Рекамье внимательно смотрел на молодую женщину.
Они стояли рядом с большим дорожным экипажем. Рекамье держал в руках саквояж Адель, словно не решаясь открыть дверцу и положить его внутрь.
Адель почувствовала, как что-то сжало ей горло. За эти месяцы она успела привязаться к Антуану Рекамье.
- Нет, Антуан, - она опустила ресницы и порыв теплого ветра ударил ей в лицо, - я должна ехать. Спасибо вам за все, что вы для меня сделали.
Она взяла его за руку. - Без вас я точно погибла бы... еще там, в этой жуткой Ла Форс. Спасибо вам, Антуан.
Рекамье слегка покачал головой, грустно глядя на Адель.
- Вы очень дороги мне, - произнес он. - Не уверен, вправе ли я говорить это, Адель. Но не знаю, увидимся ли мы еще. И поэтому я хочу, чтобы вы знали. С того самого дня, когда я впервые увидел вас в Бельфоре, я уже не мог забыть вас. Я люблю вас, Адель. Простите меня за это чувство...
- Господи, Антуан! - в невольном порыве Адель сильнее сжала руку Рекамье. - Я... я догадывалась об этом. Мне тяжело, что я не могу ответить взаимностью.
Рекамье молчал, все также грустно глядя на молодую женщину.
- У меня нет даже крошечной надежды? - тихо спросил он.
Адель прижала руку к груди, слева.
- Поймите меня, Антуан, - быстро проговорила она. - Сейчас здесь у меня одна сплошная рана, и она все время кровоточит. Может быть когда-нибудь мне станет легче, но... сейчас это невозможно. Простите... простите если я вас обидела.
- Да нет, Адель, - Рекамье опустил голову. - Я вас понимаю. И все-таки... - он засунул руку в карман и вытащив сложенный бумажный листок, вложил его в ладонь молодой женщины. - Здесь мой адрес. Дорогая Адель, если ваша рана немного заживет и вы вспомните обо мне, напишите хотя бы пару слов. Я буду ждать.
- Хорошо, Антуан, - Адель улыбнулась сквозь слезы, пряча адрес Рекамье в сумочку.
- Может быть, когда-нибудь... - начал Рекамье и замолчал, как-будто не решаясь продолжать.
Адель тоже молчала, глядя в его карие глаза. В них она видела искренность и любовь.
- Берегите себя и малыша, Адель, - проговорил Рекамье, - если бы вы только согласились, я готов стать ему отцом...
- Милый Антуан... - Адель быстро отвернулась в сторону, чтобы Рекамье не видел ее слез и, подняв подол своего пышного платья, ступила на ступеньку экипажа. - Мне пора.
Рекамье открыл дверцу пошире и, положив на сидение саквояж молодой женщины, помог ей подняться и сесть на место. Дверца захлопнулась. Экипаж поехал по каменной мостовой, постепенно набирая скорость и, глядя в окно, Адель некоторое время могла видеть высокую фигуру Антуана Рекамье. Он махнул ей рукой.
Экипаж свернул на другую улицу, и Рекамье пропал из виду.
Адель вздохнула и, откинувшись на сидение, закрыла глаза. Впереди предстоял долгий путь до итальянской границы. Невольно молодая женщина вспомнила, как приехала в Париж вместе с Эро. Теперь предстояла же самая дорога, только в обратном направлении...
Адель слегка ослабила тесьму на платье и провела ладонью по округлившемуся животу. Мысли об этом маленьком существе, которое находилось внутри нее, теперь придавали ей сил и спасали от приступов отчаяния. Неожиданно она подумала про Рекамье, вспомнила его взгляд и слова, в которых было столько любви, искренней и неподдельной.
"Он, наверное, стал бы хорошим отцом, - мелькнула мысль у Адель. - Он любит меня. Но... я не могу. Прости меня, Антуан. Может, когда-нибудь..."
Да, может, когда-нибудь позже, когда рана в сердце немного заживет, и память об Эро станет не такой болезненной, она и сможет ответить Рекамье взаимностью.
Когда-нибудь... в этой, земной жизни. А сколько еще ей предстоит прожить?
Но сейчас Адель знала точно, что должна жить. Жить для того, чтобы вырастить своего ребенка. И рассказать ему о человеке, которого она так сильно и безоглядно любила. О его отце.
А земная жизнь... месяц за месяцем... год за годом... сколько в ней будет еще горечи... а, может быть, и чего-то светлого? Может быть...
Но и она все-таки пройдет. А там... Адель в очередной раз вспомнила слова Эро де Сешеля и слегка улыбнулась. Последние слова, которые он успел сказать ей.
"Наверное, больше не увидимся...
Но если есть жизнь вечная, я найду тебя там."
