– Вспоминай морозилку холодильника, – посоветовал друг. – Моя жена такой же тормоз, как твоя. Есть такие, что достаточно полизать в нужном месте или погладить – и вспыхивают, как спички, а из наших баб нужно добывать огонь трением. Только не перестарайся с морозилкой, а то всё упадёт в процессе.
Морозилка помогла, но опять не до конца. Двух дочерей Иван наработал, вот только жена так и не получила своего женского счастья. Пока вынашивала детей и возилась с малышами, в доме царили мир и согласие, а когда дочери выросли и вышли замуж, нормальная жизнь кончилась. Любовь Петровна отыгралась на муже, заставив его выполнять многое из того, что раньше считалось в их семье женским делом. Он бегал по магазинам, готовил еду и убирал в квартире, которая к тому времени стала трёхкомнатной. Жена могла помыть за собой посуду, ну и стирала белье. Учитывая наличие хорошей стиральной машины, ей это было не трудно. Вот гладила она, но больше свои вещи. Иван Сергеевич похудел и стал жаловаться на сердце, а Любовь Петровна, наоборот, набрала вес и пока не обращалась к врачам. Нужно ли говорить, что она не подпускала его к себе? Последний такой заход случился два года назад, когда жена купила Виагру. Он ещё работал и неплохо зарабатывал, а для пробы взяли всего одну таблетку. Лекарство подействовало, и Иван Сергеевич трудился не хуже тех профессионалов, которые снимаются в порнофильмах, вот только после десяти минут таких усилий у него прихватило сердце. Пришлось вызывать скорую, а потом несколько дней мучиться с сильной головной болью.
– А я не получу инфаркт? – вспомнив ту историю, спросил он, доставая деньги.
– От самого лекарства нет побочек, – пообещал старик. – Соблюдайте умеренность, и не будет никакого вреда! Держите сотню сдачи.
Гулять расхотелось, а слова о трех часах неземного секса разволновали и заставили поспешить домой. Жена никак не отреагировала на его возвращение. В её спальне работал телевизор, который был важнее мужа.
В квартире было жарче, чем на улице, потому что днём не включали сплит-систему. Иван Сергеевич разделся до трусов, помыл руки и, взяв купленное средство, ушёл на кухню.
«Нужно было спросить, как быстро подействует, – с досадой подумал он. – Ладно, сейчас проверю».
Комок при близком рассмотрении оказался коричневым, с какими-то белыми вкраплениями и вкусом напомнил любимый в детстве гематоген. Не прошло и пяти минут, как в пах волной хлынула кровь, и пришлось поспешно избавиться от трусов.
«Да, таким он не был и в юности! – возбуждённо думал Иван Сергеевич, рассматривая свой вздыбленный орган. – Нужно было всё-таки поговорить с Любашей. Если она не захочет, у меня лопнут яйца!»
Жена смотрела какой-то сериал и демонстративно игнорировала его появление. Пришлось окликнуть.
– Ничего себе! – удивилась она, увидев голого и готового к любви мужа. – Опять потратился на Виагру, а мне потом вызывать скорую?
– Это новое средство без всяких побочек, – успокоил он. – Стоит дешевле, а стояк на три часа! Давай я тебя расшевелю.
Любовь Петровна, не тратя время на разговоры, вскочила с тахты и сбросила ночнушку, которую носила дома в жару.
– Ложись! – приказала она мужу. – Я буду сверху, а то опять поспешишь!
Секс действительно оказался неземным. Сначала жена двигалась медленно, а потом так запрыгала, что он испугался, что она выскочит и сломает... Пришлось ухватить за бёдра и немного придержать. Когда Люба застыла, он опрокинул её на спину и заработал, как отбойный молоток. Сначала жена молчала, потом начала стонать. Эти стоны подхлестнули Ивана Сергеевича, который никак не мог кончить.
– Хватит, Ваня, – попросила она. – Мне уже больно!
С таким же успехом можно было обращаться к мебельной стенке, потому что вошедший в раж муж уже ничего не слышал. Собрав все силы, Любовь Петровна сумела вырваться и скатилась с тахты. Встать было больно, поэтому она выбралась из спальни на карачках.
Когда Гераськин очнулся, во всём теле, кроме члена, чувствовалась страшная слабость, а его ноги и тахта, на которую из-за спешки не постелили простыню, были залиты спермой. С трудом встав, он добрёл до одёжного шкафа и вытащил два полотенца. Одним обтерся и вытер семейное ложе, а второе завязал на бёдрах.
«Сколько же ещё ждать? – посмотрев на часы, подумал Иван Сергеевич. – Дед говорил о трёх часах, но они уже прошли. Слава богу, что не соврал насчёт побочек и нет боли в сердце. Интересно, довольна ли Люба и куда она делась?»
Слабость и не думала проходить, поэтому он опять лёг. Час проходил за часом, но состояние не менялось. Член по-прежнему изображал солнечные часы и, видимо, вытягивал из организма все силы. Пришлось обратиться за помощью к жене. Крик не был услышан, поэтому Иван Сергеевич сполз на пол и так же ползком добраться до гостиной. Любовь Петровна, уже одетая в халат, лежала на диване и вся сжалась при виде мужа.
– Люба, помоги! – простонал он. – Этой сволочи всё мало!
– Больше не дам! – в страхе закричала она. – Уйди, зверь!
– Я сам не хочу. Прошу, вызови скорую!
– Сердце? – немного успокоившись, спросила жена.
– С сердцем всё в порядке, не проходит столбняк, а из-за него совсем нет сил. Но ты скажи, что у мужа прихватило сердце, а то могут не приехать.
– Ложись на свою кровать, а я сейчас позвоню.
В свою комнату Иван Сергеевич приполз на остатках сил и кое-как забрался на кровать. Скорая приехала минут через двадцать. Как назло, к нему прислали молоденькую врачиху и такая же сопля была у неё медсестрой. Когда объяснили причину вызова, обе уставились на полотенце.
– Можно снять? – попросила врачиха. – Я должна убедиться.
– Снимайте сами! – вздрогнув, отказалась Любовь Петровна.
– Ничего себе! – в один голос восхищённо сказали девушки, когда убрали полотенце.
– Уложите его, пожалуйста, – слабым голосом попросил Гераськин. – У меня уже начало болеть сердце!
– Что пили? – поинтересовалась врачиха.
– Купил какую-то дрянь на рынке у старика! – сердито ответила жена.
– У вас есть его телефон? – спросила медсестра. – Я тоже купила бы. Наверное, вы ошиблись в дозировке.
– Он ничего не говорил о дозировке, – ответил мученик. – Эта старая сволочь сидит на толкучке. Захотите – найдёте. Я его тоже найду, если не дам дуба!
– Будем забирать, – решила врачиха. – Таня, сбегай за шофёром.
Домой Иван Сергеевич попал только через пять дней, когда закончился столбняк. Медики не смогли его прервать, только поддержали сердце уколами. Уже на второй день после возвращения смог встать и ходить по квартире, а на третий отправился на толкучку. Как и в прошлый раз, старик сидел со своим зельем в самом конце.
– Я тебя сейчас задушу! – рявкнул на него Гераськин.
– Неужели не подействовало? – растерянно пробормотал дед. – До вас никто не жаловался...
– Ты что мне обещал? – спросил Иван Сергеевич и схватил его за грудки. – Я чуть не сдох от столбняка! Не три часа, а пять суток! Из-за тебя пришлось лежать в больнице!
– Так вы съели всё сразу? – дошло до старика. – Неужели я забыл сказать?.. Этот комочек рассчитан на месяц приема, а за один раз нужно брать совсем чуть-чуть. Это всё мой склероз! Надо будет писать на бумажках и вкладывать в пакеты. Знаете что? Раз вы так пострадали, я дам вам бесплатно еще один пакет!
Услышав это предложение, Гераськин отпустил деда и позорно удрал. Так закончилась эта история, а вместе с ней и сексуальная жизнь её героя. Но склероз деда принёс не только неприятности, но и страх, который стала испытывать к мужу Любовь Петровна. Она даже освободила его от готовки и уборки квартиры и старалась больше не ссориться из-за пустяков.
В двухстах метрах от берега одного из сочинских пляжей качалась на небольших волнах моторная лодка с тремя пассажирами. На одном из них – крепком юноше лет восемнадцати – был надет акваланг. Двое его приятелей крепили ремнями что-то поверх баллонов.
– Долго ещё? – спросил аквалангист. – Затяните сильней, а то он свалится!
– Заканчиваем, – пропыхтел юнец того же возраста, худой и белобрысый. – Ты, главное, плыви так, чтобы было видно его, а не тебя!
Когда они затянули оба ремня, на спине крепыша вырос большой акулий плавник. Оба сели на лавочку, и стало видно, что напарником худого была симпатичная девица на пару лет младше своих приятелей.
– Приготовил камеру? – спросила она худого. – Коля, мы не далеко стали? Может, подплывём ближе?
– Нормалёк, – ответил белобрысый. – С цифровым зумом всё будет ништяк. И камера – это не твой айфон, Светка, – сниму в лучшем виде. Лишь бы Валька не напортачил. А ближе подплывать нельзя – всё испортим.
– Представляю, как они драпанут! – радостно сказала девушка. – Чего ты ждёшь?
Валерий, к которому был обращен вопрос, молча перевалился через борт, сильно качнув моторку, и с всплеском ушёл в воду.
– Дурак! – выругался белобрысый. – Кто же так прыгает! Смотри, он забрызгал камеру!
– Сам виноват, – вступилась за бойфренда Светлана. – Не мог убрать? Давай вытру.
– Вроде работает, – успокоился Николай, включив камеру. – Смотри, плавник!
Недалеко от лодки появился треугольный плавник, который быстро поплыл в сторону пляжа. Света наблюдала за ним в бинокль, а её приятель – в видоискатель камеры. Поэтому они не заметили, что таких плавников уже два и второй, разрезая воду, с большой скоростью устремился вслед за первым. Через минуту они сошлись и оба исчезли.
– Что за хреновина?.. – растерялся Николай. – Ты видела?
– Ой! – воскликнула Светлана. – Коль, ведь здесь же нет настоящих акул! Нужно как-то помочь! Да брось ты свою камеру!
– Здесь только катраны, а плавник был больше нашего. Слушай, он ведь утопил мой акваланг! Пятьсот баксов коту под хвост! Как ты думаешь, его предки заплатят?
– Как ты можешь говорить о деньгах? – заплакала девушка. – Заводи мотор, и давай попробуем как-то помочь!
– Как я ему помогу? – зло спросил Николай. – Второго акваланга нет, да я и не полез бы в воду. В Дону поймали пиранью, а в Крыму появились бамбуковые рыбы, наверное, из-за потепления, может, и сюда принесло какую-нибудь песчаную акулу. Не реви, у меня сейчас никого нет, могу заменить твоего Валерку. Бабок у меня больше, в обиде не будешь. Посмотри на берег!
Человеческий муравейник на пляже волновался: многие бросали вещи и отбегали от берега, другие, наоборот, проталкивались ближе к воде. Вот те, кто в ней купался, все, как один, бросились на пляж.
– Вон наш плавник! – обрадовалась Светлана. – Валя жив, и у нас всё получилось! Да снимай же, недотёпа!
Николай схватил камеру, быстро навёл на плавник и включил зум. Тёмный треугольник проплыл буйки и устремился к выбиравшимся из воды людям.
– Что за хреновина! – повторил он, не прекращая съёмку. – Мы так не договаривались!
Плавник приблизился к одному из пловцов, и тот исчез. Крики на пляже стали громче, и от воды побежали все.
– Это не Валя... – девушка разжала руки и бинокль упал в воду.
– Классная съёмка! – довольно сказал Николай. – Нужно подумать, как подороже её толкнуть.
Сегодняшний день вытянул все силы. Биржу лихорадило, котировки акций большинства крупных компаний падали, и этому падению не было видно конца. Его работники пытались минимизировать потери, но результаты их усилий не радовали. Нервотрёпка измотала, и Фред решил сделать перерыв и пообедать дома, позвонил жене и спустился к своему «лендроверу». Семейный особняк Атчесонов находился в Челси, и дорога не заняла много времени. Амели ждала за столом, который уже накрыла Дейзи. Сегодня Фреда раздражало всё: и почтительность дворецкого, и услужливость горничной, и безразличие жены. Есть не хотелось, было желание уединиться и уснуть.
– Как твои дела? – спросила Амели. – Мы много потеряли?
– Пока нет, – ответил он, садясь за стол. – Если не изменится ситуация, можем потерять больше. Я не хочу об этом говорить. Дейзи, вы можете идти.
Обедали молча, а когда закончили, Фред направился в свои комнаты. Он не дошёл до дверей гостиной. Сердце пронзила боль, в глазах потемнело, а навалившаяся слабость бросила на пол.
Очнулся в очень странном состоянии: тело не чувствовалось и куда-то исчезли раздражение и все остальные эмоции. Заработало зрение, и Фред увидел лежавшего на кровати мужчину. Вид был таким, будто он смотрел откуда-то сверху. Лицо лежавшего показалось знакомым, и сразу пришло понимание, что на кровати лежит его собственное тело, заботливо прикрытое одеялом.
«Умер?» – равнодушно подумал Фред, присмотрелся и не заметил дыхания.
Вспомнилось, что когда-то читал о похожих случаях. Попытка увидеть свою душу не увенчалась успехом. По-прежнему отсутствовали эмоции, но появилось желание покинуть спальню. Без помех пройдя сквозь стену, он очутился в коридоре. Где-то громко и с раздражением говорила жена, и Фреда потянуло на её голос. В гостиной сидели Амели и Элис с Дереком. Сестра молча слушала разбушевавшуюся жену, а племянник прижался к матери и тихо плакал.
– Муж ясно сказал, что больше не хочет тебя видеть! – почти кричала Амели. – И кто передал тебе о его смерти? Горничная?
– Это ведь ты подсунула ему те письма? – спросила Элис. – Я их не писала, но брат не захотел слушать моих оправданий. Для чего это понадобилось? Ты прекрасно знаешь, что мне не нужны ваши деньги! Отец меня не обидел, поэтому я не претендую и на наследство. А здесь я для того, чтобы хоть немного посидеть с Фредом. И Дейзи мне не звонила.
– Он в спальне, – чуть тише сказала жена. – Можете посмотреть, но потом уезжайте! Я не хочу видеть вас в своём доме! Можете приехать на похороны.
Когда сестра с сыном вышла, она кому-то позвонила:
– Элси? Это Амели. Муж умер, не оставив завещания. Сюда примчался его брат… Нет, ещё не говорила, но мне и без разговоров ясно, на что он нацелился! Здесь же и Элис Берч, но она сказала, что не претендует на наследство. Притащила своего щенка и закатила мне скандал! Я ещё выясню, кто звонил родственникам… Да, приезжай, мне понадобятся твои услуги.
«Звонила своему адвокату Элси Рамзи, – подумал Фред. – Видимо, сестра не виновата в том, в чём её обвиняли, и письма подложные. Значит, здесь и Адриан, нужно его поискать».
Как он и думал, брат оказался в комнатах, в которых жил до своего ухода. Там же находился семейный врач Атчесонов Хорас Гильбер.
– Вы уверены в том, что не осталось следов? – спросил у него Адриан.
– Вскрытие покажет типичную картину инфаркта, – ответил Хорас. – Лишь бы сегодня не брали пробы. Завтра уже ничего не найдут.
– Врач скорой не брал анализов, только констатировал смерть.
– Естественно, это не его работа.
Морозилка помогла, но опять не до конца. Двух дочерей Иван наработал, вот только жена так и не получила своего женского счастья. Пока вынашивала детей и возилась с малышами, в доме царили мир и согласие, а когда дочери выросли и вышли замуж, нормальная жизнь кончилась. Любовь Петровна отыгралась на муже, заставив его выполнять многое из того, что раньше считалось в их семье женским делом. Он бегал по магазинам, готовил еду и убирал в квартире, которая к тому времени стала трёхкомнатной. Жена могла помыть за собой посуду, ну и стирала белье. Учитывая наличие хорошей стиральной машины, ей это было не трудно. Вот гладила она, но больше свои вещи. Иван Сергеевич похудел и стал жаловаться на сердце, а Любовь Петровна, наоборот, набрала вес и пока не обращалась к врачам. Нужно ли говорить, что она не подпускала его к себе? Последний такой заход случился два года назад, когда жена купила Виагру. Он ещё работал и неплохо зарабатывал, а для пробы взяли всего одну таблетку. Лекарство подействовало, и Иван Сергеевич трудился не хуже тех профессионалов, которые снимаются в порнофильмах, вот только после десяти минут таких усилий у него прихватило сердце. Пришлось вызывать скорую, а потом несколько дней мучиться с сильной головной болью.
– А я не получу инфаркт? – вспомнив ту историю, спросил он, доставая деньги.
– От самого лекарства нет побочек, – пообещал старик. – Соблюдайте умеренность, и не будет никакого вреда! Держите сотню сдачи.
Гулять расхотелось, а слова о трех часах неземного секса разволновали и заставили поспешить домой. Жена никак не отреагировала на его возвращение. В её спальне работал телевизор, который был важнее мужа.
В квартире было жарче, чем на улице, потому что днём не включали сплит-систему. Иван Сергеевич разделся до трусов, помыл руки и, взяв купленное средство, ушёл на кухню.
«Нужно было спросить, как быстро подействует, – с досадой подумал он. – Ладно, сейчас проверю».
Комок при близком рассмотрении оказался коричневым, с какими-то белыми вкраплениями и вкусом напомнил любимый в детстве гематоген. Не прошло и пяти минут, как в пах волной хлынула кровь, и пришлось поспешно избавиться от трусов.
«Да, таким он не был и в юности! – возбуждённо думал Иван Сергеевич, рассматривая свой вздыбленный орган. – Нужно было всё-таки поговорить с Любашей. Если она не захочет, у меня лопнут яйца!»
Жена смотрела какой-то сериал и демонстративно игнорировала его появление. Пришлось окликнуть.
– Ничего себе! – удивилась она, увидев голого и готового к любви мужа. – Опять потратился на Виагру, а мне потом вызывать скорую?
– Это новое средство без всяких побочек, – успокоил он. – Стоит дешевле, а стояк на три часа! Давай я тебя расшевелю.
Любовь Петровна, не тратя время на разговоры, вскочила с тахты и сбросила ночнушку, которую носила дома в жару.
– Ложись! – приказала она мужу. – Я буду сверху, а то опять поспешишь!
Секс действительно оказался неземным. Сначала жена двигалась медленно, а потом так запрыгала, что он испугался, что она выскочит и сломает... Пришлось ухватить за бёдра и немного придержать. Когда Люба застыла, он опрокинул её на спину и заработал, как отбойный молоток. Сначала жена молчала, потом начала стонать. Эти стоны подхлестнули Ивана Сергеевича, который никак не мог кончить.
– Хватит, Ваня, – попросила она. – Мне уже больно!
С таким же успехом можно было обращаться к мебельной стенке, потому что вошедший в раж муж уже ничего не слышал. Собрав все силы, Любовь Петровна сумела вырваться и скатилась с тахты. Встать было больно, поэтому она выбралась из спальни на карачках.
Когда Гераськин очнулся, во всём теле, кроме члена, чувствовалась страшная слабость, а его ноги и тахта, на которую из-за спешки не постелили простыню, были залиты спермой. С трудом встав, он добрёл до одёжного шкафа и вытащил два полотенца. Одним обтерся и вытер семейное ложе, а второе завязал на бёдрах.
«Сколько же ещё ждать? – посмотрев на часы, подумал Иван Сергеевич. – Дед говорил о трёх часах, но они уже прошли. Слава богу, что не соврал насчёт побочек и нет боли в сердце. Интересно, довольна ли Люба и куда она делась?»
Слабость и не думала проходить, поэтому он опять лёг. Час проходил за часом, но состояние не менялось. Член по-прежнему изображал солнечные часы и, видимо, вытягивал из организма все силы. Пришлось обратиться за помощью к жене. Крик не был услышан, поэтому Иван Сергеевич сполз на пол и так же ползком добраться до гостиной. Любовь Петровна, уже одетая в халат, лежала на диване и вся сжалась при виде мужа.
– Люба, помоги! – простонал он. – Этой сволочи всё мало!
– Больше не дам! – в страхе закричала она. – Уйди, зверь!
– Я сам не хочу. Прошу, вызови скорую!
– Сердце? – немного успокоившись, спросила жена.
– С сердцем всё в порядке, не проходит столбняк, а из-за него совсем нет сил. Но ты скажи, что у мужа прихватило сердце, а то могут не приехать.
– Ложись на свою кровать, а я сейчас позвоню.
В свою комнату Иван Сергеевич приполз на остатках сил и кое-как забрался на кровать. Скорая приехала минут через двадцать. Как назло, к нему прислали молоденькую врачиху и такая же сопля была у неё медсестрой. Когда объяснили причину вызова, обе уставились на полотенце.
– Можно снять? – попросила врачиха. – Я должна убедиться.
– Снимайте сами! – вздрогнув, отказалась Любовь Петровна.
– Ничего себе! – в один голос восхищённо сказали девушки, когда убрали полотенце.
– Уложите его, пожалуйста, – слабым голосом попросил Гераськин. – У меня уже начало болеть сердце!
– Что пили? – поинтересовалась врачиха.
– Купил какую-то дрянь на рынке у старика! – сердито ответила жена.
– У вас есть его телефон? – спросила медсестра. – Я тоже купила бы. Наверное, вы ошиблись в дозировке.
– Он ничего не говорил о дозировке, – ответил мученик. – Эта старая сволочь сидит на толкучке. Захотите – найдёте. Я его тоже найду, если не дам дуба!
– Будем забирать, – решила врачиха. – Таня, сбегай за шофёром.
Домой Иван Сергеевич попал только через пять дней, когда закончился столбняк. Медики не смогли его прервать, только поддержали сердце уколами. Уже на второй день после возвращения смог встать и ходить по квартире, а на третий отправился на толкучку. Как и в прошлый раз, старик сидел со своим зельем в самом конце.
– Я тебя сейчас задушу! – рявкнул на него Гераськин.
– Неужели не подействовало? – растерянно пробормотал дед. – До вас никто не жаловался...
– Ты что мне обещал? – спросил Иван Сергеевич и схватил его за грудки. – Я чуть не сдох от столбняка! Не три часа, а пять суток! Из-за тебя пришлось лежать в больнице!
– Так вы съели всё сразу? – дошло до старика. – Неужели я забыл сказать?.. Этот комочек рассчитан на месяц приема, а за один раз нужно брать совсем чуть-чуть. Это всё мой склероз! Надо будет писать на бумажках и вкладывать в пакеты. Знаете что? Раз вы так пострадали, я дам вам бесплатно еще один пакет!
Услышав это предложение, Гераськин отпустил деда и позорно удрал. Так закончилась эта история, а вместе с ней и сексуальная жизнь её героя. Но склероз деда принёс не только неприятности, но и страх, который стала испытывать к мужу Любовь Петровна. Она даже освободила его от готовки и уборки квартиры и старалась больше не ссориться из-за пустяков.
Глава 10 Розыгрыш
В двухстах метрах от берега одного из сочинских пляжей качалась на небольших волнах моторная лодка с тремя пассажирами. На одном из них – крепком юноше лет восемнадцати – был надет акваланг. Двое его приятелей крепили ремнями что-то поверх баллонов.
– Долго ещё? – спросил аквалангист. – Затяните сильней, а то он свалится!
– Заканчиваем, – пропыхтел юнец того же возраста, худой и белобрысый. – Ты, главное, плыви так, чтобы было видно его, а не тебя!
Когда они затянули оба ремня, на спине крепыша вырос большой акулий плавник. Оба сели на лавочку, и стало видно, что напарником худого была симпатичная девица на пару лет младше своих приятелей.
– Приготовил камеру? – спросила она худого. – Коля, мы не далеко стали? Может, подплывём ближе?
– Нормалёк, – ответил белобрысый. – С цифровым зумом всё будет ништяк. И камера – это не твой айфон, Светка, – сниму в лучшем виде. Лишь бы Валька не напортачил. А ближе подплывать нельзя – всё испортим.
– Представляю, как они драпанут! – радостно сказала девушка. – Чего ты ждёшь?
Валерий, к которому был обращен вопрос, молча перевалился через борт, сильно качнув моторку, и с всплеском ушёл в воду.
– Дурак! – выругался белобрысый. – Кто же так прыгает! Смотри, он забрызгал камеру!
– Сам виноват, – вступилась за бойфренда Светлана. – Не мог убрать? Давай вытру.
– Вроде работает, – успокоился Николай, включив камеру. – Смотри, плавник!
Недалеко от лодки появился треугольный плавник, который быстро поплыл в сторону пляжа. Света наблюдала за ним в бинокль, а её приятель – в видоискатель камеры. Поэтому они не заметили, что таких плавников уже два и второй, разрезая воду, с большой скоростью устремился вслед за первым. Через минуту они сошлись и оба исчезли.
– Что за хреновина?.. – растерялся Николай. – Ты видела?
– Ой! – воскликнула Светлана. – Коль, ведь здесь же нет настоящих акул! Нужно как-то помочь! Да брось ты свою камеру!
– Здесь только катраны, а плавник был больше нашего. Слушай, он ведь утопил мой акваланг! Пятьсот баксов коту под хвост! Как ты думаешь, его предки заплатят?
– Как ты можешь говорить о деньгах? – заплакала девушка. – Заводи мотор, и давай попробуем как-то помочь!
– Как я ему помогу? – зло спросил Николай. – Второго акваланга нет, да я и не полез бы в воду. В Дону поймали пиранью, а в Крыму появились бамбуковые рыбы, наверное, из-за потепления, может, и сюда принесло какую-нибудь песчаную акулу. Не реви, у меня сейчас никого нет, могу заменить твоего Валерку. Бабок у меня больше, в обиде не будешь. Посмотри на берег!
Человеческий муравейник на пляже волновался: многие бросали вещи и отбегали от берега, другие, наоборот, проталкивались ближе к воде. Вот те, кто в ней купался, все, как один, бросились на пляж.
– Вон наш плавник! – обрадовалась Светлана. – Валя жив, и у нас всё получилось! Да снимай же, недотёпа!
Николай схватил камеру, быстро навёл на плавник и включил зум. Тёмный треугольник проплыл буйки и устремился к выбиравшимся из воды людям.
– Что за хреновина! – повторил он, не прекращая съёмку. – Мы так не договаривались!
Плавник приблизился к одному из пловцов, и тот исчез. Крики на пляже стали громче, и от воды побежали все.
– Это не Валя... – девушка разжала руки и бинокль упал в воду.
– Классная съёмка! – довольно сказал Николай. – Нужно подумать, как подороже её толкнуть.
Глава 11 Деньги
Сегодняшний день вытянул все силы. Биржу лихорадило, котировки акций большинства крупных компаний падали, и этому падению не было видно конца. Его работники пытались минимизировать потери, но результаты их усилий не радовали. Нервотрёпка измотала, и Фред решил сделать перерыв и пообедать дома, позвонил жене и спустился к своему «лендроверу». Семейный особняк Атчесонов находился в Челси, и дорога не заняла много времени. Амели ждала за столом, который уже накрыла Дейзи. Сегодня Фреда раздражало всё: и почтительность дворецкого, и услужливость горничной, и безразличие жены. Есть не хотелось, было желание уединиться и уснуть.
– Как твои дела? – спросила Амели. – Мы много потеряли?
– Пока нет, – ответил он, садясь за стол. – Если не изменится ситуация, можем потерять больше. Я не хочу об этом говорить. Дейзи, вы можете идти.
Обедали молча, а когда закончили, Фред направился в свои комнаты. Он не дошёл до дверей гостиной. Сердце пронзила боль, в глазах потемнело, а навалившаяся слабость бросила на пол.
Очнулся в очень странном состоянии: тело не чувствовалось и куда-то исчезли раздражение и все остальные эмоции. Заработало зрение, и Фред увидел лежавшего на кровати мужчину. Вид был таким, будто он смотрел откуда-то сверху. Лицо лежавшего показалось знакомым, и сразу пришло понимание, что на кровати лежит его собственное тело, заботливо прикрытое одеялом.
«Умер?» – равнодушно подумал Фред, присмотрелся и не заметил дыхания.
Вспомнилось, что когда-то читал о похожих случаях. Попытка увидеть свою душу не увенчалась успехом. По-прежнему отсутствовали эмоции, но появилось желание покинуть спальню. Без помех пройдя сквозь стену, он очутился в коридоре. Где-то громко и с раздражением говорила жена, и Фреда потянуло на её голос. В гостиной сидели Амели и Элис с Дереком. Сестра молча слушала разбушевавшуюся жену, а племянник прижался к матери и тихо плакал.
– Муж ясно сказал, что больше не хочет тебя видеть! – почти кричала Амели. – И кто передал тебе о его смерти? Горничная?
– Это ведь ты подсунула ему те письма? – спросила Элис. – Я их не писала, но брат не захотел слушать моих оправданий. Для чего это понадобилось? Ты прекрасно знаешь, что мне не нужны ваши деньги! Отец меня не обидел, поэтому я не претендую и на наследство. А здесь я для того, чтобы хоть немного посидеть с Фредом. И Дейзи мне не звонила.
– Он в спальне, – чуть тише сказала жена. – Можете посмотреть, но потом уезжайте! Я не хочу видеть вас в своём доме! Можете приехать на похороны.
Когда сестра с сыном вышла, она кому-то позвонила:
– Элси? Это Амели. Муж умер, не оставив завещания. Сюда примчался его брат… Нет, ещё не говорила, но мне и без разговоров ясно, на что он нацелился! Здесь же и Элис Берч, но она сказала, что не претендует на наследство. Притащила своего щенка и закатила мне скандал! Я ещё выясню, кто звонил родственникам… Да, приезжай, мне понадобятся твои услуги.
«Звонила своему адвокату Элси Рамзи, – подумал Фред. – Видимо, сестра не виновата в том, в чём её обвиняли, и письма подложные. Значит, здесь и Адриан, нужно его поискать».
Как он и думал, брат оказался в комнатах, в которых жил до своего ухода. Там же находился семейный врач Атчесонов Хорас Гильбер.
– Вы уверены в том, что не осталось следов? – спросил у него Адриан.
– Вскрытие покажет типичную картину инфаркта, – ответил Хорас. – Лишь бы сегодня не брали пробы. Завтра уже ничего не найдут.
– Врач скорой не брал анализов, только констатировал смерть.
– Естественно, это не его работа.
