– Господин Дорн сразу же распорядился, – ответил слуга. – А посланник приехал в карете. Его должны были отвести в большую гостиную.
В гостиной Сергея дожидались мужчина лет сорока пяти и два молодых дворянина. Увидев герцога, все трое встали и почтительно поклонились.
– Личный посланник короля Ива Барни граф Эрнис Херган, – представился старший по возрасту. – Эти шевалье сопровождают меня в поездке.
– Садитесь, господа! – предложил Сергей. – Сейчас накроют стол, и нас пригласят. Как доехали, граф?
– Отвратительно доехал, ваша светлость, – ответил гость. – Какие в это время поездки! Грязь такая, что шесть лошадей едва тянут карету. В последние два дня она стала подсыхать, но проклятый ветер продувает карету насквозь! Хорошо, что не успело сильно похолодать.
– Дальше будет лучше, – сказал ему Сергей. – Сначала пойдут открытые места, а потом от ветра прикроет лес. Да и дорога к столице не такая грязная.
– Я знаю, герцог, – ответил Херган. – Я уже был посланником короля при вашем дворе, только в столице Сандоров, а не в Рошти.
– А по какой причине уехали, если не секрет?
– Об этом секрете знает весь двор. Причина в том, что король Андре оскорбил моего господина. Это случилось два года назад, когда ему было четырнадцать, но в таких делах возраст не оправдание. Ваш новый король Георг Рошти прислал нашему королю предложение вернуть посланника, и мне приказали незамедлительно выехать. А к вам я заехал не только оказать уважение и познакомиться с вашей кухней, хотя сделаю это с удовольствием, но ещё с тем, чтобы увидеть вашу сестру.
– Зачем вам Лани? – удивился Сергей.
– Видите, какое дело, – начал объяснять граф. – После того как провалилась попытка вашего прежнего короля лишить вас титула и провинции, из Ордага уехали дворяне его свиты. Один из них родом из Барни. Деваться им было некуда, поэтому приняли предложение погостить у его родителей. Графы Дальберы приветливо встретили приятелей сына, хотя он сам выслушал от отца немало упрёков. Хорошее отношение длилось до тех пор, пока их сын, стремясь вызвать сочувствие к своим друзьям, не рассказал историю пребывания короля Андре в вашем дворце. Рассказ вызвал совсем не ту реакцию, на которую рассчитывал молодой граф. Его родители были возмущены поведением короля и дворян его свиты. Досталось и сынку, а его приятелям указали на дверь. Дальберы не стали молчать об услышанном и рассказали обо всём при дворе. Теперь ваши жена и сестра очень популярны в Барни. Вызвало восхищение то мужество и умение, с каким они защищали свою и вашу честь. Принц даже сказал, что не отказался бы взять такую девушку в жёны!
– Побойтесь бога, граф! – возмутился Сергей. – Ей недавно исполнилось двенадцать лет!
– А принцу скоро исполнится тринадцать, – рассмеялся Херган. – Но король услышал и дал мне задание на неё посмотреть. Они ещё дети, но время летит быстро, а невесту ему всё равно скоро искать. Разве вы не хотите, чтобы ваша сестра стала королевой?
– Вы не поверите, но недавно я мог стать королём и отказался. Но в случае с сестрой будет иметь значение не моё, а её желание, поэтому сейчас поедим, а потом я познакомлю вас с семьёй.
После того как гости поели, а он для приличия посидел с ними за столом, Сергей пригласил посланника в свои комнаты, куда чуть позже привёл Альду с Лани. Недолго поговорили на разные темы, а Лани по просьбе Сергея взяла гитару и спела «Голубку». Он перевёл эту песню, но перевод получился нескладным, поэтому сестра пела на русском. Вскоре граф попрощался с девушками и в сопровождении хозяина направился к карете.
– Счастливый вы человек, герцог, – на прощание сказал он. – Ваша сестра – настоящее золото. Она не просто красива, у неё твёрдый независимый характер. А от вашей жены я убежал. Ещё немного, и она разбила бы мне сердце. Она слишком сильно действует на мужчин, и теперь я понимаю, почему молодой Сандор потерял те остатки ума, какие у него были. Через пару декад я пошлю в Барни гонца с отчётом. К вам будет просьба к его приезду нарисовать для нашего принца портрет вашей сестры. Сделаете? Он очень просил.
– Ну вот ты и невеста! – сказал Сергей Лани, вернувшись в гостиную, после того как проводил посланника.
– Ты отдаёшь меня за этого старика? – закричала девочка. – То-то он осматривал меня, как кобылу на рынке!
– Ой, не могу! – захохотал брат и упал на диван. – Убила на фиг!
– Напугал меня, а сам ржёт! – возмущённо пожаловалась Лани Альде. – Сейчас как стукну!
– Он не может говорить, – сказала Альда, уводя девочку в спальню. – Это нервное, помнишь, у меня было в коридоре? Пусть отсмеётся, потом всё расскажет.
– Значит, принц Барни, – задумалась Лани, когда брат пересказал рассказ посланника. – Портрет нарисовать можно, но тогда нужно потребовать, чтобы он прислал свой. А то получается, что он должен решать, подхожу я ему или нет, а я вообще ничего не решаю!
– А здесь есть художники? – спросил Сергей. – Я нигде не видел портретов.
– Должны быть, – сказала Альда. – Прикажи управляющему, пусть поищет.
На следующий день Дорн сообщил, что во дворец прибыли художники и ждут милорда герцога.
– А почему во множественном числе? – спросил он. – Я просил найти одного.
– Я не разбираюсь в этом деле, – признался управляющий. – Рисовать ведь можно по-разному. Пусть каждый нарисует, а вы выберете лучший рисунок.
Художников было трое: двое пожилых и один лет шестнадцати.
– Мне нужен портрет сестры, – сказал им Сергей. – Сходство обязательно, но его мало. Желательно передать на холсте её характер. Уделите основное внимание лицу, детали одежды можно не вырисовывать. Нарисуете все, и работу я оплачу всем, но за то, что понравится, заплачу больше и дам дополнительные заказы.
Рисовали они три дня, заставив непоседливую Лани изрядно помучиться. Сергею понравились все три работы. Юноша, в соответствии с желанием герцога, не вырисовывал платье, а Лани у него получилась как живая, такая же озорная и нетерпеливая, как в жизни. Второй портрет поражал сходством и качеством прорисовки деталей, но на нём была нарисована скучающая на стуле сестра. А вот третий Сергея поразил. С картины на него с любовью и любопытством смотрели живые глаза сестры, умные и немного печальные.
– Как вам это удалось? – спросил он, решив, что никому не отдаст этот портрет.
– Опыт, – ответил довольный художник. – Позирование – скучное занятие, поэтому нужно смотреть человека в жизни. За три дня были моменты, когда ваша сестра раскрывалась, показывая глубину своей натуры, а не просто отдельные её качества. Уметь такое подметить, сохранить в памяти и перенести на холст – это и есть истинное мастерство!
– У меня к вам заказ – нарисовать мою жену, – сказал Сергей. – Остальные работы немного хуже, но тоже понравились, поэтому я вас не обижу.
– Мне нужно срочно увидеть папашу Граха, – сказал невзрачный мужчина приказчику в лавке, торгующей товарами империи. – Дело касается Дюже.
– Подожди, сейчас передам, – отозвался приказчик, – и проследи за товаром, пока я отлучусь.
Он ненадолго вышел, а когда вернулся, откинул прилавок и пропустил посетителя в соседнюю комнату. Там его встретил крепкий мужчина с помеченным шрамами лицом.
– Выкладывай всё на стол, Барни, – сказал он, – потом заберёшь. И нечего кривить морду, ты знаешь порядки не хуже меня.
Тот, кого назвали Барни, выложил на стол два ножа.
– Больше ничего нет, – насмешливо сказал он. – Можешь проверить, Меченный.
Мужчина со шрамами молча открыл ему дверь. За ней была большая, похожая на кабинет комната. За столом в её конце сидел сам Грах, а возле двери стояли стулья. На один из них Барни сел, не дожидаясь приглашения.
– Ты пришёл ко мне отдохнуть? – спросил глава гильдии убийц Ордага.
– У меня есть что сказать о Дюже, – ответил Барни, – но я хочу, чтобы один приговор был за мной.
– Если скажешь важное, так и будет, – согласился Грах. – Начинай.
– Недавно я видел Гадюку-Эмму, – сказал Барни. – Она меня не заметила, и я смог проследить, где она остановилась.
– И где же?
– На постоялом дворе «Караван».
– Ты сделал своё дело, если там Эмма, один приговор твой.
Через час к хозяину постоялого двора «Караван» толстяку Рокли подошли двое.
– Нам надо поговорить, – обратился к нему один из них.
При взгляде на говорившего Рокли прошиб холодный пот. Все хозяева трактиров и постоялых дворов из тех, кто вёл своё дело достаточно долго, знали в лицо многих заправил городского дна.
– Я постараюсь угодить вам, господин! – справившись с испугом, ответил он. – Какая во мне нужда у гильдии?
– У вас остановилась красивая молодая женщина. Я не знаю, как она себя назвала и есть ли с ней спутники, но мне нужно её увидеть.
– Есть такая, – подтвердил хозяин. – Назвалась Галой Мерхольм. Молодая и красивая, как вы и говорили. Приехала по торговым делам из Барни. Спутников с ней не было, а сама сейчас в номере. Позвать?
– Нет, благодарю, мы сами. Какой у неё номер? Пятый? Надеюсь, что, пока мы беседуем, вы посидите на этом стуле. Всего хорошего.
Они поднялись по лестнице и подошли к пятому номеру.
– Дверь закрыта изнутри, – шепнул тот, кто был ниже ростом. – Используем служанку?
– Нет, поступим по-другому, – ответил высокий. – Приготовь ножи.
Он постучал в дверь и сказал:
– Открой, Эмма, это Альбер. Есть важный разговор.
– Входите, – услышали они из-за двери женский голос, – только держите руки на виду и не делайте резких движений.
Первым вошёл низкий и отступил в сторону, пропуская напарника. Женщина стояла у окна и держала в руках взведённый арбалет.
– Привет, Эмма, – спокойно сказал высокий, словно не замечая направленного на него оружия. – Болт, конечно, отравлен?
– Что вам от меня нужно? – спросила женщина. – Говорите и проваливайте.
– Тебя послали за головой герцога, или заказали кого-то из его женщин?
– Вам-то какое дело?
– Это наш город, а за денежные заказы положено платить гильдии.
– Когда сделаю работу, я заплачу, – согласилась Эмма. – Это всё?
– Теперь всё! – сказал высокий и бросился на пол.
Она успела выстрелить, после чего со слабым криком упала на спину.
– Быстрая! – сказал он, поднялся с пола и выдернул из спинки стула застрявший в ней болт. – Гадюка, и все замашки гадючьи. Не удивлюсь, если она и между ног прятала отравленный шип.
– От одного ножа смогла уйти! – удивлённо сказал низкий. – Заматываем её в ковёр.
– Погоди! – остановил его высокий, порылся в дорожной сумке и вынул из неё два кошелька с золотом. – Ни к чему это здесь оставлять.
– Завтра войдём в столицу, – сказал Мехал собранным в его шатре генералам. – Сколько солдат удалось вооружить?
– Неплохо вооружили пять тысяч, – ответил генерал Торес. – Ещё тысячу не разоружил Аликсан и две тысячи забрали из Борска, так что имеем восемь тысяч готовых к бою солдат. Доспехи, правда, есть не у всех. У остальные только ножи.
– Вадель, как только зайдём в столицу, берите любой отряд и занимайте городской арсенал, – приказал Мехал. – Постарайтесь вооружить как можно больше тех, у кого нет оружия. Барнем, направите две тысячи уже вооружённых к моему дворцу, а остальных разместите в казармах городского гарнизона.
– Все не войдут, – возразил генерал.
– Ничего, потеснятся! Мне нужно определиться с обстановкой, поговорить с герцогами и расплатиться с армией. К вечеру отправим в лагеря.
К столице подошли к обеду следующего дня. Стражников заранее предупредили, поэтому они не закрыли ворота при виде приближающегося войска. Их никто не встречал, кроме десятка всадников, среди которых были сын короля и новый начальник службы Преданных.
– Подожди, сын, – остановил принца Мехал. – Говорите, барон.
– Худшего не случилось, ваше величество, – сказал барон Сэм Долин, – но среди недовольных все герцоги и верхушка купечества. Мы не обнаружили признаков заговора, но вас они не поддержат. Открыто не выступят, но скрытно...
– Я готовился к худшему, – сказал король, – а недовольство, тем более скрытное, как-нибудь переживу. Как дела в семье, сын?
– Мать и сестра в порядке, отец, и с нетерпением вас ждут, – ответил принц. – Приезжал гонец от Ларенса. Герцог передал, что до вечера приедет к вам для разговора.
– Передал, что приедет, или просил об аудиенции?
– Первое, отец.
– Почувствовали мою слабость и обнаглели, – сделал вывод Мехал. – Ладно, пока потерпим, тем более что я сам хотел с ним поговорить. Господа, мы задерживаем армию. Поедем в голове колонны, заодно и поговорим.
Несмотря на то что армия шла по самым широким улицам столицы и солдаты не выходили на тротуары, людей попадалось мало, хотя почти за каждым окном виднелись лица. При виде короля прохожие низко кланялись, отводили глаза и спешили уйти. Год назад при проводах армии жители столицы вели себя по-другому. Их восторги даже мешали солдатам. В его дворце тоже не было слышно громких голосов и смеха, все говорили тихо и избегали собираться вместе.
«Как похоронили кого, – подумал король. – Или это перестарался барон?»
Сразу увидеться с семьёй не получилось, потому что его перехватил канцлер.
– Я вам сейчас нужен, ваше величество, или прийти позже? – спросил он Мехала. – Осмелился вас побеспокоить из-за письма о выкупе пленных.
– Сын, передай матери, что я подойду позже, – сказал король принцу и обратился к канцлеру: – Идёмте в мой кабинет, там и поговорим.
– Я не знаю, что делать! – начал канцлер, когда добрались до кабинета. – Налоги собраны полностью, и у нас большие долги. Главы купеческих домов требуют вернуть деньги... Примерная сумма – полтора миллиона. Ещё около двух миллионов нужно заплатить армии. Больше миллиона потребуется на её содержание и самые необходимые траты. Я не могу найти деньги на выкуп пленных, их и без выкупа не хватает.
– Требуют! – сердито сказал король. – И кто требует?
– Все, ваше величество, – убито сказал канцлер. – Я пытался договориться об отсрочке, но мы уже один раз её получили, а вторично давать не хотят...
– Ладно, в первую очередь рассчитайтесь с армией, – сказал Мехал, – а потом будем решать с остальным. Сколько задолжали купцам?
– Примерно три миллиона.
– Какой годовой доход герцогов Ларенсов с серебряных рудников?
– Около пяти миллионов.
– Хорошо, – сказал король. – Пошлите гонцов к герцогам Ларенсам, Сельванам и Балларам. Пусть прибудут через две свечи. Идите, граф, я вас больше не держу. Позже я постараюсь найти недостающие деньги.
Встреча с женой и дочерью немного подняла настроение, поэтому к герцогам он вышел уже не таким взвинченным.
В гостиной Сергея дожидались мужчина лет сорока пяти и два молодых дворянина. Увидев герцога, все трое встали и почтительно поклонились.
– Личный посланник короля Ива Барни граф Эрнис Херган, – представился старший по возрасту. – Эти шевалье сопровождают меня в поездке.
– Садитесь, господа! – предложил Сергей. – Сейчас накроют стол, и нас пригласят. Как доехали, граф?
– Отвратительно доехал, ваша светлость, – ответил гость. – Какие в это время поездки! Грязь такая, что шесть лошадей едва тянут карету. В последние два дня она стала подсыхать, но проклятый ветер продувает карету насквозь! Хорошо, что не успело сильно похолодать.
– Дальше будет лучше, – сказал ему Сергей. – Сначала пойдут открытые места, а потом от ветра прикроет лес. Да и дорога к столице не такая грязная.
– Я знаю, герцог, – ответил Херган. – Я уже был посланником короля при вашем дворе, только в столице Сандоров, а не в Рошти.
– А по какой причине уехали, если не секрет?
– Об этом секрете знает весь двор. Причина в том, что король Андре оскорбил моего господина. Это случилось два года назад, когда ему было четырнадцать, но в таких делах возраст не оправдание. Ваш новый король Георг Рошти прислал нашему королю предложение вернуть посланника, и мне приказали незамедлительно выехать. А к вам я заехал не только оказать уважение и познакомиться с вашей кухней, хотя сделаю это с удовольствием, но ещё с тем, чтобы увидеть вашу сестру.
– Зачем вам Лани? – удивился Сергей.
– Видите, какое дело, – начал объяснять граф. – После того как провалилась попытка вашего прежнего короля лишить вас титула и провинции, из Ордага уехали дворяне его свиты. Один из них родом из Барни. Деваться им было некуда, поэтому приняли предложение погостить у его родителей. Графы Дальберы приветливо встретили приятелей сына, хотя он сам выслушал от отца немало упрёков. Хорошее отношение длилось до тех пор, пока их сын, стремясь вызвать сочувствие к своим друзьям, не рассказал историю пребывания короля Андре в вашем дворце. Рассказ вызвал совсем не ту реакцию, на которую рассчитывал молодой граф. Его родители были возмущены поведением короля и дворян его свиты. Досталось и сынку, а его приятелям указали на дверь. Дальберы не стали молчать об услышанном и рассказали обо всём при дворе. Теперь ваши жена и сестра очень популярны в Барни. Вызвало восхищение то мужество и умение, с каким они защищали свою и вашу честь. Принц даже сказал, что не отказался бы взять такую девушку в жёны!
– Побойтесь бога, граф! – возмутился Сергей. – Ей недавно исполнилось двенадцать лет!
– А принцу скоро исполнится тринадцать, – рассмеялся Херган. – Но король услышал и дал мне задание на неё посмотреть. Они ещё дети, но время летит быстро, а невесту ему всё равно скоро искать. Разве вы не хотите, чтобы ваша сестра стала королевой?
– Вы не поверите, но недавно я мог стать королём и отказался. Но в случае с сестрой будет иметь значение не моё, а её желание, поэтому сейчас поедим, а потом я познакомлю вас с семьёй.
После того как гости поели, а он для приличия посидел с ними за столом, Сергей пригласил посланника в свои комнаты, куда чуть позже привёл Альду с Лани. Недолго поговорили на разные темы, а Лани по просьбе Сергея взяла гитару и спела «Голубку». Он перевёл эту песню, но перевод получился нескладным, поэтому сестра пела на русском. Вскоре граф попрощался с девушками и в сопровождении хозяина направился к карете.
– Счастливый вы человек, герцог, – на прощание сказал он. – Ваша сестра – настоящее золото. Она не просто красива, у неё твёрдый независимый характер. А от вашей жены я убежал. Ещё немного, и она разбила бы мне сердце. Она слишком сильно действует на мужчин, и теперь я понимаю, почему молодой Сандор потерял те остатки ума, какие у него были. Через пару декад я пошлю в Барни гонца с отчётом. К вам будет просьба к его приезду нарисовать для нашего принца портрет вашей сестры. Сделаете? Он очень просил.
– Ну вот ты и невеста! – сказал Сергей Лани, вернувшись в гостиную, после того как проводил посланника.
– Ты отдаёшь меня за этого старика? – закричала девочка. – То-то он осматривал меня, как кобылу на рынке!
– Ой, не могу! – захохотал брат и упал на диван. – Убила на фиг!
– Напугал меня, а сам ржёт! – возмущённо пожаловалась Лани Альде. – Сейчас как стукну!
– Он не может говорить, – сказала Альда, уводя девочку в спальню. – Это нервное, помнишь, у меня было в коридоре? Пусть отсмеётся, потом всё расскажет.
– Значит, принц Барни, – задумалась Лани, когда брат пересказал рассказ посланника. – Портрет нарисовать можно, но тогда нужно потребовать, чтобы он прислал свой. А то получается, что он должен решать, подхожу я ему или нет, а я вообще ничего не решаю!
– А здесь есть художники? – спросил Сергей. – Я нигде не видел портретов.
– Должны быть, – сказала Альда. – Прикажи управляющему, пусть поищет.
На следующий день Дорн сообщил, что во дворец прибыли художники и ждут милорда герцога.
– А почему во множественном числе? – спросил он. – Я просил найти одного.
– Я не разбираюсь в этом деле, – признался управляющий. – Рисовать ведь можно по-разному. Пусть каждый нарисует, а вы выберете лучший рисунок.
Художников было трое: двое пожилых и один лет шестнадцати.
– Мне нужен портрет сестры, – сказал им Сергей. – Сходство обязательно, но его мало. Желательно передать на холсте её характер. Уделите основное внимание лицу, детали одежды можно не вырисовывать. Нарисуете все, и работу я оплачу всем, но за то, что понравится, заплачу больше и дам дополнительные заказы.
Рисовали они три дня, заставив непоседливую Лани изрядно помучиться. Сергею понравились все три работы. Юноша, в соответствии с желанием герцога, не вырисовывал платье, а Лани у него получилась как живая, такая же озорная и нетерпеливая, как в жизни. Второй портрет поражал сходством и качеством прорисовки деталей, но на нём была нарисована скучающая на стуле сестра. А вот третий Сергея поразил. С картины на него с любовью и любопытством смотрели живые глаза сестры, умные и немного печальные.
– Как вам это удалось? – спросил он, решив, что никому не отдаст этот портрет.
– Опыт, – ответил довольный художник. – Позирование – скучное занятие, поэтому нужно смотреть человека в жизни. За три дня были моменты, когда ваша сестра раскрывалась, показывая глубину своей натуры, а не просто отдельные её качества. Уметь такое подметить, сохранить в памяти и перенести на холст – это и есть истинное мастерство!
– У меня к вам заказ – нарисовать мою жену, – сказал Сергей. – Остальные работы немного хуже, но тоже понравились, поэтому я вас не обижу.
– Мне нужно срочно увидеть папашу Граха, – сказал невзрачный мужчина приказчику в лавке, торгующей товарами империи. – Дело касается Дюже.
– Подожди, сейчас передам, – отозвался приказчик, – и проследи за товаром, пока я отлучусь.
Он ненадолго вышел, а когда вернулся, откинул прилавок и пропустил посетителя в соседнюю комнату. Там его встретил крепкий мужчина с помеченным шрамами лицом.
– Выкладывай всё на стол, Барни, – сказал он, – потом заберёшь. И нечего кривить морду, ты знаешь порядки не хуже меня.
Тот, кого назвали Барни, выложил на стол два ножа.
– Больше ничего нет, – насмешливо сказал он. – Можешь проверить, Меченный.
Мужчина со шрамами молча открыл ему дверь. За ней была большая, похожая на кабинет комната. За столом в её конце сидел сам Грах, а возле двери стояли стулья. На один из них Барни сел, не дожидаясь приглашения.
– Ты пришёл ко мне отдохнуть? – спросил глава гильдии убийц Ордага.
– У меня есть что сказать о Дюже, – ответил Барни, – но я хочу, чтобы один приговор был за мной.
– Если скажешь важное, так и будет, – согласился Грах. – Начинай.
– Недавно я видел Гадюку-Эмму, – сказал Барни. – Она меня не заметила, и я смог проследить, где она остановилась.
– И где же?
– На постоялом дворе «Караван».
– Ты сделал своё дело, если там Эмма, один приговор твой.
Через час к хозяину постоялого двора «Караван» толстяку Рокли подошли двое.
– Нам надо поговорить, – обратился к нему один из них.
При взгляде на говорившего Рокли прошиб холодный пот. Все хозяева трактиров и постоялых дворов из тех, кто вёл своё дело достаточно долго, знали в лицо многих заправил городского дна.
– Я постараюсь угодить вам, господин! – справившись с испугом, ответил он. – Какая во мне нужда у гильдии?
– У вас остановилась красивая молодая женщина. Я не знаю, как она себя назвала и есть ли с ней спутники, но мне нужно её увидеть.
– Есть такая, – подтвердил хозяин. – Назвалась Галой Мерхольм. Молодая и красивая, как вы и говорили. Приехала по торговым делам из Барни. Спутников с ней не было, а сама сейчас в номере. Позвать?
– Нет, благодарю, мы сами. Какой у неё номер? Пятый? Надеюсь, что, пока мы беседуем, вы посидите на этом стуле. Всего хорошего.
Они поднялись по лестнице и подошли к пятому номеру.
– Дверь закрыта изнутри, – шепнул тот, кто был ниже ростом. – Используем служанку?
– Нет, поступим по-другому, – ответил высокий. – Приготовь ножи.
Он постучал в дверь и сказал:
– Открой, Эмма, это Альбер. Есть важный разговор.
– Входите, – услышали они из-за двери женский голос, – только держите руки на виду и не делайте резких движений.
Первым вошёл низкий и отступил в сторону, пропуская напарника. Женщина стояла у окна и держала в руках взведённый арбалет.
– Привет, Эмма, – спокойно сказал высокий, словно не замечая направленного на него оружия. – Болт, конечно, отравлен?
– Что вам от меня нужно? – спросила женщина. – Говорите и проваливайте.
– Тебя послали за головой герцога, или заказали кого-то из его женщин?
– Вам-то какое дело?
– Это наш город, а за денежные заказы положено платить гильдии.
– Когда сделаю работу, я заплачу, – согласилась Эмма. – Это всё?
– Теперь всё! – сказал высокий и бросился на пол.
Она успела выстрелить, после чего со слабым криком упала на спину.
– Быстрая! – сказал он, поднялся с пола и выдернул из спинки стула застрявший в ней болт. – Гадюка, и все замашки гадючьи. Не удивлюсь, если она и между ног прятала отравленный шип.
– От одного ножа смогла уйти! – удивлённо сказал низкий. – Заматываем её в ковёр.
– Погоди! – остановил его высокий, порылся в дорожной сумке и вынул из неё два кошелька с золотом. – Ни к чему это здесь оставлять.
– Завтра войдём в столицу, – сказал Мехал собранным в его шатре генералам. – Сколько солдат удалось вооружить?
– Неплохо вооружили пять тысяч, – ответил генерал Торес. – Ещё тысячу не разоружил Аликсан и две тысячи забрали из Борска, так что имеем восемь тысяч готовых к бою солдат. Доспехи, правда, есть не у всех. У остальные только ножи.
– Вадель, как только зайдём в столицу, берите любой отряд и занимайте городской арсенал, – приказал Мехал. – Постарайтесь вооружить как можно больше тех, у кого нет оружия. Барнем, направите две тысячи уже вооружённых к моему дворцу, а остальных разместите в казармах городского гарнизона.
– Все не войдут, – возразил генерал.
– Ничего, потеснятся! Мне нужно определиться с обстановкой, поговорить с герцогами и расплатиться с армией. К вечеру отправим в лагеря.
К столице подошли к обеду следующего дня. Стражников заранее предупредили, поэтому они не закрыли ворота при виде приближающегося войска. Их никто не встречал, кроме десятка всадников, среди которых были сын короля и новый начальник службы Преданных.
– Подожди, сын, – остановил принца Мехал. – Говорите, барон.
– Худшего не случилось, ваше величество, – сказал барон Сэм Долин, – но среди недовольных все герцоги и верхушка купечества. Мы не обнаружили признаков заговора, но вас они не поддержат. Открыто не выступят, но скрытно...
– Я готовился к худшему, – сказал король, – а недовольство, тем более скрытное, как-нибудь переживу. Как дела в семье, сын?
– Мать и сестра в порядке, отец, и с нетерпением вас ждут, – ответил принц. – Приезжал гонец от Ларенса. Герцог передал, что до вечера приедет к вам для разговора.
– Передал, что приедет, или просил об аудиенции?
– Первое, отец.
– Почувствовали мою слабость и обнаглели, – сделал вывод Мехал. – Ладно, пока потерпим, тем более что я сам хотел с ним поговорить. Господа, мы задерживаем армию. Поедем в голове колонны, заодно и поговорим.
Несмотря на то что армия шла по самым широким улицам столицы и солдаты не выходили на тротуары, людей попадалось мало, хотя почти за каждым окном виднелись лица. При виде короля прохожие низко кланялись, отводили глаза и спешили уйти. Год назад при проводах армии жители столицы вели себя по-другому. Их восторги даже мешали солдатам. В его дворце тоже не было слышно громких голосов и смеха, все говорили тихо и избегали собираться вместе.
«Как похоронили кого, – подумал король. – Или это перестарался барон?»
Сразу увидеться с семьёй не получилось, потому что его перехватил канцлер.
– Я вам сейчас нужен, ваше величество, или прийти позже? – спросил он Мехала. – Осмелился вас побеспокоить из-за письма о выкупе пленных.
– Сын, передай матери, что я подойду позже, – сказал король принцу и обратился к канцлеру: – Идёмте в мой кабинет, там и поговорим.
– Я не знаю, что делать! – начал канцлер, когда добрались до кабинета. – Налоги собраны полностью, и у нас большие долги. Главы купеческих домов требуют вернуть деньги... Примерная сумма – полтора миллиона. Ещё около двух миллионов нужно заплатить армии. Больше миллиона потребуется на её содержание и самые необходимые траты. Я не могу найти деньги на выкуп пленных, их и без выкупа не хватает.
– Требуют! – сердито сказал король. – И кто требует?
– Все, ваше величество, – убито сказал канцлер. – Я пытался договориться об отсрочке, но мы уже один раз её получили, а вторично давать не хотят...
– Ладно, в первую очередь рассчитайтесь с армией, – сказал Мехал, – а потом будем решать с остальным. Сколько задолжали купцам?
– Примерно три миллиона.
– Какой годовой доход герцогов Ларенсов с серебряных рудников?
– Около пяти миллионов.
– Хорошо, – сказал король. – Пошлите гонцов к герцогам Ларенсам, Сельванам и Балларам. Пусть прибудут через две свечи. Идите, граф, я вас больше не держу. Позже я постараюсь найти недостающие деньги.
Встреча с женой и дочерью немного подняла настроение, поэтому к герцогам он вышел уже не таким взвинченным.
