– Я человек мягкий, – сказал Морн Сергею, – но будь я на месте Мехала, собственноручно убил бы командующего этой армией за бездарно проигранное сражение. Ведь сразу же было видно, что это не бой, а бойня! Надо было трубить отход. Сколько они потеряли людей? Половину?
– Меньше, – сказал Севорж. – К сожалению, нет возможности распределять цели между стрелками, поэтому часто на одного убитого приходится две, а то и три стрелы. Да и доспехи задерживают часть стрел, а арбалеты всё-таки долго перезаряжать.
– Он не смог этого сделать, – объяснил Сергей. – По моему приказу два десятка арбалетчиков сразу же перебили трубачей. Для арбалета далековато, но когда стреляют многие... И попробуйте управлять тем, что здесь творилось. Они так орали, что нам с вами пришлось перекрикиваться, чтобы услышать друг друга.
– Смотрите! – показал рукой на тракт Морн. – К ним подходит подкрепление!
– Подходит, – согласился Сергей, – но не к ним, а к нам. Это три тысячи нашей пехоты, которые вышли через другие ворота и сделали изрядный крюк, чтобы зайти сотхемцам в тыл. Трубите сигнал к выступлению. Атаку начнём одновременно с ними.
– Они могут бросить против ваших войск кавалерию! – сказал Морн.
– Пусть бросают, – весело отозвался Севорж. – Кавалерии здесь негде разогнаться. Копейщики не допустят конных, а стрелки, которых и там немало, живо их ополовинят. А есть и дротики. Я думаю, что их уже надолго не хватит и большинство скоро сдастся. Ха, они даже не поняли, что пришли не свои!
Слова Ланса оказались пророческими. Как только сотхемцы узнали, что перед ними враг, они организовали кавалерийскую атаку, а после того как она захлебнулась, а со стороны Валенты в их сторону двинулись ещё три тысячи бойцов, начали сдаваться.
Уже позже, когда стали допрашивать пленных, выяснилась причина такой лёгкой победы. Оказалось, что командующим был семнадцатилетний сын герцога Дилана, погибший в самом начале сражения.
– Его назначили только для преследования и уничтожения остатков королевской армии, – с горечью сказал один из уцелевших офицеров. – Для штурма укреплений у нас было слишком мало стрелков и совсем не было осадных орудий. Но попробуйте доказать это мальчишке! Обозвал трусом и отстранил от командования, а потом сам подставился под вашу стрелу. Он не ходил в атаку, просто подошёл слишком близко.
– Сотхемцы уже не те, – сказал Сергею Дельнер, когда увели офицера. – Год назад их не очень смутила бы такая бойня. Перестроились бы и пробили себе дорогу или ушли с тракта, но в плен мы их не взяли бы. Похоже, что они начали ломаться. Сколько у нас пленных?
– Больше трёх тысяч, – ответил Севорж. – Сейчас посчитают точно. Но среди них много раненых.
– Отправляйте в Зельск тех, кто не пострадал, – сказал Сергей, – а то их слишком много собралось. Заодно отвезём туда же раненых солдат Морна. И надо быстрее брать остальные города. Уже пять дней, как мы перерезали тракт, я на месте комендантов усилил бы караулы. Надо передать Парману, чтобы действовали осторожней. Когда всё получается, недолго расслабиться. И не помешает добавить для штурма ещё один полк. А вот и Морн заглянул на огонёк. Садитесь, генерал, будет серьёзный разговор. Скажите, что вы собираетесь делать дальше?
– А у меня есть выбор? – спросил Морн.
– Выбор есть, – ответил Сергей. – Вы можете вернуться в королевский домен через мою провинцию или вместе с нами бороться с сотхемцами. Но второе возможно только в случае вашего безоговорочного подчинения мне и Севоржу.
– А что вы намерены делать, если я останусь?
– Это серьёзно увеличит мои возможности, поэтому изменятся и планы. Сегодня ночью мы захватим ещё один город, и остаётся только Борск. Если получится захватить и его, то оставим сильный заслон и двинемся к Рошти. Обязательно нужно отправить несколько небольших отрядов для разведки и с целью связаться с другими герцогами. Моя цель – Мехал. Главное – закончить войну, а Марди никуда не денется. Я вообще не понимаю, чем он думал, когда решился на такое.
– А король?
– Вы предлагаете мне всё бросить и искать его величество? Лучше пусть он сам меня ищет. Если есть желание, найдёт. А вы решайте. Ваших раненых отправим в Ордаг. Да, для вас есть ещё один вариант. Вы можете остаться со своей армией в качестве заслона и перехватывать всё, что поступит Мехалу из Сотхема. Там не нужно столько людей, но хоть мне не придётся оставлять своих бойцов.
– Разрешите войти, милорд? – спросил заглянувший в комнату офицер, которому поручили заниматься пленными.
– Конечно, заходи, Ален, – разрешил Сергей. – Что с подсчётами?
– Пленных посчитали, а убитых подсчитают горожане, которые вызвались помочь с их похоронами. Всего захватили три тысячи сто пятнадцать человек, из них больше трёхсот ранено. Были ещё три десятка тяжёлых, так мы их того... – офицер провёл ребром ладони по горлу. – У нас восемьдесят шесть убиты и около полутора сотен раненых. Точно сказать не могу, потому что до сих пор подходят. Почти все ранения от болтов. Захватили три сотни лошадей, на которых сейчас грузят оружие. Как только закончим, сразу отправим.
– Включите в конвой три сотни пленных из тех, у кого нет ранений, – приказал Сергей. – Пока будем стоять в Валенте, сотхемцев нужно отправить в Зельск. Предупреди коменданта, чтобы он их не скапливал, а сразу же отправлял в столицу. Да, оставьте место на лошадях для раненых генерала Морна. Их отправим на лечение в столицу... Так вы решили? – обратился он к генералу после ухода офицера.
– Я остаюсь с вами, – ответил Морн, – но считаю необходимым, чтобы каждый в моей армии сам принял решение. Сейчас пойду отправлять раненых и опрошу людей.
Вечером генерал ненадолго зашёл в дом, где поселился герцог, и доложил, что из всей армии отказались остаться только два офицера.
– Я предложил им уехать завтра первым же конвоем, – сказал он Сергею. – Вы произвели на людей большое впечатление своей победой. Пусть вам повезло с мальчишкой-герцогом, но всё равно итоги битвы просто поразительные. Особенно они впечатляют на фоне наших неудач и поражений. После отправки раненых у меня останутся четыре с половиной тысячи человек. Можете нами располагать.
Весь следующий день отдыхали и занимались отправкой конвоев, а горожане заканчивали хоронить тех, кого не успели предать земле вчера. После обеда приехал Парман с известием, что пятый город захвачен практически без потерь.
– У меня легко ранили одного бойца, а в штурмовых полках трое убитых. При аресте офицеров проявили халатность, а один из них оказался мастером-мечником и успел порубить троих наших. С Борском вышла промашка. Я отправил к нему разведчиков, и они вернулись с плохими известиями. Местные говорят, что вчера в город вошёл большой отряд со стороны границы, а сегодня утром поднялась суматоха и на стенах появилось много стражи. Похоже, что при ночном штурме кому-то из сотхемцев повезло удрать. Так что ночью мы Борск не возьмём. Но я на всякий случай отправил двух парней наблюдать, будут они ночью жечь факелы или нет.
– Там высокие стены?
– Это пограничный город, милорд. Стены высокие и такие мощные, что не сразу возьмёшь тараном.
– Тогда не будем его трогать, – решил Сергей. – Оставим заслон в том городе, который вы захватили этой ночью, а Борск они позже сами освободят. Нам в обязательном порядке брать города на границе с Рошти, так что побережём людей. А чтобы наш заслон не разжирел на дармовых хлебах, поручим ему патрулирование окрестностей Борска. Крестьян пусть заворачивают, а если выедут фуражиры... ну тут понятно. А вы возвращайтесь. Завтра с утра отправляем последний конвой и выходим к Рошти. Передовую часть нарядим в куртки сотхемцев. Это здесь привыкли к нашим фокусам с переодеванием, а там, куда мы идём, могут купиться. Я хочу сформировать из твоих бойцов пять групп по три человека. Отправлю их с письмами к герцогам. У нас уйдут в поход одиннадцать тысяч, так что если герцоги выставят хотя бы такую же армию, то Мехалу конец. А потом возьмёмся за Марди. Тебе нужно съездить в новый город и побывать у меня во дворце. Узнаешь, как там дела и, главное, сколько дворян откликнулось на мой призыв и привело свои дружины. Если их больше пяти тысяч, поспрашивай, нет ли желающих потрогать мечом Мехала и заслужить имение. Только спрашивай осторожно, а то они все бросятся в драку, а столица останется без защиты. Если что, дай понять, что её охрана не менее важное дело и те, кто этим занимается, не будут забыты.
– Значит, вам удалось сбежать из плена? – спросил король. – Как вы это сделали?
– У офицеров взяли слово чести, что они не сбегут, если развяжут руки. Всё равно стерегли, но когда руки свободны... На ночлеге задушил часового, его мечом зарубил ещё двоих и угнал пару лошадей. Это было на первом привале, поэтому удалось легко вернуться на тракт.
– Дали слово чести. Ладно, рассказывайте дальше. Как получилось, что с вами так легко справились?
– Мы попали в ловушку. Герцог Аликсан укрыл в глубокой траншее много стрелков, а нам за частоколом была видна одна пехота. Граф Селин возражал против немедленной атаки, но герцог обозвал его трусом. А потом он, демонстрируя храбрость, вышел вперёд и заработал в грудь арбалетный болт. С самого начала арбалетчики врага выбили трубачей, так что управлять боем было некому и нечем.
– И сколько было стрелков?
– Вы можете не поверить, ваше величество, но их там были тысячи, причём в основном лучники. И не какие-то неумехи, а превосходные стрелки. А стрелы у них не кончились до самого конца битвы. Я был во многих сражениях, но мне никогда не было так страшно. От моего мужества и мастерства ничего не зависело. В нас летели тысячи стрел и болтов, а мы могли только закрываться телами товарищей. В двух местах удалось перебраться через колья, но пехота забросала нас маленькими копьями, пробивающими человека насквозь. Оттуда вообще никто не ушёл.
– И откуда Аликсан взял столько лучников?
– Я спросил у одного. Они там почти ничего не скрывали. Большая часть лучников – это вчерашние крестьяне. В Сандоре им дозволяется иметь охотничьи луки, поэтому многие зимой промышляют зверя и прекрасно стреляют. Аликсан дал боевые луки, научил дисциплине, стрельбе по командам и простым манёврам, а большего от них и не требуется. В армиях редко используют лучников из-за трудности их подготовки и большой уязвимости в бою. Аликсан взял уже готовых, а вопрос уязвимости решил, используя их в большом числе из укреплений. Сначала он опробовал этот приём на войске Мартина, выкосив его точно так же, как и нас.
– И сколько их сюда идёт?
– К ним присоединились остатки королевской армии, так что в поход уйдёт больше десяти тысяч. В каждом из пяти захваченных городов остались гарнизоны, а гарнизон Радожа дополнительно усилен, чтобы блокировать Борск, который им не удалось взять.
– Как у вас получилось столько узнать за два дня?
– Я находился в плену больше трёх дней, ваше величество. Аликсан неплохо выдрессировал своих солдат, но во многом они как были крестьянами, так ими и остались. Большинство даже не подозревает о том, что нужно держать язык за зубами.
– Они выслали гонцов к своим союзникам?
– Я не слышал таких разговоров, а сам не мог задавать вопросы. Солдаты хоть и наивные, но не идиоты. По моему разумению, должны отправить, но вряд ли об этом многим известно.
– Вы оказали мне услугу и не будете забыты, – глядя в сторону, сказал Мехал. – Идите, я больше вас не задерживаю.
Когда офицер вышел, король ударил в било, поморщился от громкого звука и приказал вбежавшему ординарцу:
– Отправьте этого шевалье в Сотхем в службу Преданных.
«Умелый и беспринципный, – подумал он о шевалье. – Ценный работник для службы, барон Мерток порадовался бы. Узнаю, кто его убил, и сам буду каждый день сдирать с него шкуру! Теперь нужно что-то придумать, чтобы не содрали шкуру с меня. Если Аликсану удастся связаться с остальными и они приведут ему своих воинов, будет плохо. Надо срочно задействовать Марди. Пусть отрабатывает корону».
В коридоре Альду ждали Лаша с детьми и порывающаяся вернуться в трапезную Лани, которую с трудом удерживал Джок.
– Что там был за вопль? – спросила герцогиня.
– Каков король, такие и придворные, – ответила Альда. – Они перешли все границы, пришлось немного подраться.
– Я же говорил, что это моя мама кого-то треснула! – довольно сказал Алекс.
– И какие результаты драки? – спросил Джок. – Давайте не будем здесь стоять, а пойдём к вам, а вы по пути всё расскажете.
Альда была краткой, и весь рассказ уложился в пару минут.
– Плохо, – сказал Джок. – Я всё-таки надеялся, что до такого не дойдёт. Придётся вас всех отсюда вывозить.
– А может, вывезти одного короля? – предложила Лани. – С какой стати нам бежать из собственного дома?
– Я не хочу доводить дело до крайности, – сказал Джок. – У короля здесь гвардия, а в лагерях два полка. Если применим силу, он может ответить тем же. Теперь я лучше понимаю герцогов, к такому королю я тоже на их месте относился бы с осторожностью. Я не хочу, чтобы вашему брату пришлось оправдываться. У нас нет авторитетных свидетелей, кроме герцога Лантара, и неизвестно, какую он займёт позицию. Ведь не вмешался же он, когда провоцировали Альду. Да и не было пока ничего, кроме слов. Наоборот, король может обвинить в несдержанности хозяев дворца в ответ на невинные шалости.
– Ничего себе шалости – насиловать в коридорах моих служанок! – возмутилась Лани.
– Как это ни прискорбно, но для совета герцогов это действительно только шалость. За такое по закону с графа взяли бы пять золотых в пользу обиженной девицы, а вы имели право выставить его из дворца, но не бить. А в случае с Альдой всё ограничилось словами, и мне не хочется ждать, пока распалённый король от них перейдёт к делу.
– И куда мы поедем? – спросила Альда.
– Я ненадолго уеду, чтобы подготовиться и взять своих людей, – сказал Джок, – а потом вернусь за вами и отвезу в новый город. У Серга есть в нём резиденция. Дом не очень большой, но вам места хватит, и мне нетрудно обеспечить охрану. А вы пока соберите всё, что необходимо. Можно взять с собой двух служанок из тех, кто посимпатичней, место есть.
В это же время в трапезной королева попыталась воззвать к разуму сына, но не преуспела.
– Я готов был терпеть ваши нравоучения дома и наедине, – сказал он. – Я уже вырос из того возраста, когда нуждаются в опеке!
– Ты оскорбляешь хозяев в угоду своим прихотям и нарушаешь законы! Аликсан твоя последняя надежда, а ты топчешь его честь! Скажите ему, герцог!
– Я немедленно уезжаю, – мрачно сказал Лантар. – Родные с Коннерами у Аглаи, так что я не связан семьёй и не желаю иметь ничего общего с тем, что творит ваш сын. Говорить ему что-либо считаю бесполезным.
– Меньше, – сказал Севорж. – К сожалению, нет возможности распределять цели между стрелками, поэтому часто на одного убитого приходится две, а то и три стрелы. Да и доспехи задерживают часть стрел, а арбалеты всё-таки долго перезаряжать.
– Он не смог этого сделать, – объяснил Сергей. – По моему приказу два десятка арбалетчиков сразу же перебили трубачей. Для арбалета далековато, но когда стреляют многие... И попробуйте управлять тем, что здесь творилось. Они так орали, что нам с вами пришлось перекрикиваться, чтобы услышать друг друга.
– Смотрите! – показал рукой на тракт Морн. – К ним подходит подкрепление!
– Подходит, – согласился Сергей, – но не к ним, а к нам. Это три тысячи нашей пехоты, которые вышли через другие ворота и сделали изрядный крюк, чтобы зайти сотхемцам в тыл. Трубите сигнал к выступлению. Атаку начнём одновременно с ними.
– Они могут бросить против ваших войск кавалерию! – сказал Морн.
– Пусть бросают, – весело отозвался Севорж. – Кавалерии здесь негде разогнаться. Копейщики не допустят конных, а стрелки, которых и там немало, живо их ополовинят. А есть и дротики. Я думаю, что их уже надолго не хватит и большинство скоро сдастся. Ха, они даже не поняли, что пришли не свои!
Слова Ланса оказались пророческими. Как только сотхемцы узнали, что перед ними враг, они организовали кавалерийскую атаку, а после того как она захлебнулась, а со стороны Валенты в их сторону двинулись ещё три тысячи бойцов, начали сдаваться.
Уже позже, когда стали допрашивать пленных, выяснилась причина такой лёгкой победы. Оказалось, что командующим был семнадцатилетний сын герцога Дилана, погибший в самом начале сражения.
– Его назначили только для преследования и уничтожения остатков королевской армии, – с горечью сказал один из уцелевших офицеров. – Для штурма укреплений у нас было слишком мало стрелков и совсем не было осадных орудий. Но попробуйте доказать это мальчишке! Обозвал трусом и отстранил от командования, а потом сам подставился под вашу стрелу. Он не ходил в атаку, просто подошёл слишком близко.
– Сотхемцы уже не те, – сказал Сергею Дельнер, когда увели офицера. – Год назад их не очень смутила бы такая бойня. Перестроились бы и пробили себе дорогу или ушли с тракта, но в плен мы их не взяли бы. Похоже, что они начали ломаться. Сколько у нас пленных?
– Больше трёх тысяч, – ответил Севорж. – Сейчас посчитают точно. Но среди них много раненых.
– Отправляйте в Зельск тех, кто не пострадал, – сказал Сергей, – а то их слишком много собралось. Заодно отвезём туда же раненых солдат Морна. И надо быстрее брать остальные города. Уже пять дней, как мы перерезали тракт, я на месте комендантов усилил бы караулы. Надо передать Парману, чтобы действовали осторожней. Когда всё получается, недолго расслабиться. И не помешает добавить для штурма ещё один полк. А вот и Морн заглянул на огонёк. Садитесь, генерал, будет серьёзный разговор. Скажите, что вы собираетесь делать дальше?
– А у меня есть выбор? – спросил Морн.
– Выбор есть, – ответил Сергей. – Вы можете вернуться в королевский домен через мою провинцию или вместе с нами бороться с сотхемцами. Но второе возможно только в случае вашего безоговорочного подчинения мне и Севоржу.
– А что вы намерены делать, если я останусь?
– Это серьёзно увеличит мои возможности, поэтому изменятся и планы. Сегодня ночью мы захватим ещё один город, и остаётся только Борск. Если получится захватить и его, то оставим сильный заслон и двинемся к Рошти. Обязательно нужно отправить несколько небольших отрядов для разведки и с целью связаться с другими герцогами. Моя цель – Мехал. Главное – закончить войну, а Марди никуда не денется. Я вообще не понимаю, чем он думал, когда решился на такое.
– А король?
– Вы предлагаете мне всё бросить и искать его величество? Лучше пусть он сам меня ищет. Если есть желание, найдёт. А вы решайте. Ваших раненых отправим в Ордаг. Да, для вас есть ещё один вариант. Вы можете остаться со своей армией в качестве заслона и перехватывать всё, что поступит Мехалу из Сотхема. Там не нужно столько людей, но хоть мне не придётся оставлять своих бойцов.
– Разрешите войти, милорд? – спросил заглянувший в комнату офицер, которому поручили заниматься пленными.
– Конечно, заходи, Ален, – разрешил Сергей. – Что с подсчётами?
– Пленных посчитали, а убитых подсчитают горожане, которые вызвались помочь с их похоронами. Всего захватили три тысячи сто пятнадцать человек, из них больше трёхсот ранено. Были ещё три десятка тяжёлых, так мы их того... – офицер провёл ребром ладони по горлу. – У нас восемьдесят шесть убиты и около полутора сотен раненых. Точно сказать не могу, потому что до сих пор подходят. Почти все ранения от болтов. Захватили три сотни лошадей, на которых сейчас грузят оружие. Как только закончим, сразу отправим.
– Включите в конвой три сотни пленных из тех, у кого нет ранений, – приказал Сергей. – Пока будем стоять в Валенте, сотхемцев нужно отправить в Зельск. Предупреди коменданта, чтобы он их не скапливал, а сразу же отправлял в столицу. Да, оставьте место на лошадях для раненых генерала Морна. Их отправим на лечение в столицу... Так вы решили? – обратился он к генералу после ухода офицера.
– Я остаюсь с вами, – ответил Морн, – но считаю необходимым, чтобы каждый в моей армии сам принял решение. Сейчас пойду отправлять раненых и опрошу людей.
Вечером генерал ненадолго зашёл в дом, где поселился герцог, и доложил, что из всей армии отказались остаться только два офицера.
– Я предложил им уехать завтра первым же конвоем, – сказал он Сергею. – Вы произвели на людей большое впечатление своей победой. Пусть вам повезло с мальчишкой-герцогом, но всё равно итоги битвы просто поразительные. Особенно они впечатляют на фоне наших неудач и поражений. После отправки раненых у меня останутся четыре с половиной тысячи человек. Можете нами располагать.
Весь следующий день отдыхали и занимались отправкой конвоев, а горожане заканчивали хоронить тех, кого не успели предать земле вчера. После обеда приехал Парман с известием, что пятый город захвачен практически без потерь.
– У меня легко ранили одного бойца, а в штурмовых полках трое убитых. При аресте офицеров проявили халатность, а один из них оказался мастером-мечником и успел порубить троих наших. С Борском вышла промашка. Я отправил к нему разведчиков, и они вернулись с плохими известиями. Местные говорят, что вчера в город вошёл большой отряд со стороны границы, а сегодня утром поднялась суматоха и на стенах появилось много стражи. Похоже, что при ночном штурме кому-то из сотхемцев повезло удрать. Так что ночью мы Борск не возьмём. Но я на всякий случай отправил двух парней наблюдать, будут они ночью жечь факелы или нет.
– Там высокие стены?
– Это пограничный город, милорд. Стены высокие и такие мощные, что не сразу возьмёшь тараном.
– Тогда не будем его трогать, – решил Сергей. – Оставим заслон в том городе, который вы захватили этой ночью, а Борск они позже сами освободят. Нам в обязательном порядке брать города на границе с Рошти, так что побережём людей. А чтобы наш заслон не разжирел на дармовых хлебах, поручим ему патрулирование окрестностей Борска. Крестьян пусть заворачивают, а если выедут фуражиры... ну тут понятно. А вы возвращайтесь. Завтра с утра отправляем последний конвой и выходим к Рошти. Передовую часть нарядим в куртки сотхемцев. Это здесь привыкли к нашим фокусам с переодеванием, а там, куда мы идём, могут купиться. Я хочу сформировать из твоих бойцов пять групп по три человека. Отправлю их с письмами к герцогам. У нас уйдут в поход одиннадцать тысяч, так что если герцоги выставят хотя бы такую же армию, то Мехалу конец. А потом возьмёмся за Марди. Тебе нужно съездить в новый город и побывать у меня во дворце. Узнаешь, как там дела и, главное, сколько дворян откликнулось на мой призыв и привело свои дружины. Если их больше пяти тысяч, поспрашивай, нет ли желающих потрогать мечом Мехала и заслужить имение. Только спрашивай осторожно, а то они все бросятся в драку, а столица останется без защиты. Если что, дай понять, что её охрана не менее важное дело и те, кто этим занимается, не будут забыты.
– Значит, вам удалось сбежать из плена? – спросил король. – Как вы это сделали?
– У офицеров взяли слово чести, что они не сбегут, если развяжут руки. Всё равно стерегли, но когда руки свободны... На ночлеге задушил часового, его мечом зарубил ещё двоих и угнал пару лошадей. Это было на первом привале, поэтому удалось легко вернуться на тракт.
– Дали слово чести. Ладно, рассказывайте дальше. Как получилось, что с вами так легко справились?
– Мы попали в ловушку. Герцог Аликсан укрыл в глубокой траншее много стрелков, а нам за частоколом была видна одна пехота. Граф Селин возражал против немедленной атаки, но герцог обозвал его трусом. А потом он, демонстрируя храбрость, вышел вперёд и заработал в грудь арбалетный болт. С самого начала арбалетчики врага выбили трубачей, так что управлять боем было некому и нечем.
– И сколько было стрелков?
– Вы можете не поверить, ваше величество, но их там были тысячи, причём в основном лучники. И не какие-то неумехи, а превосходные стрелки. А стрелы у них не кончились до самого конца битвы. Я был во многих сражениях, но мне никогда не было так страшно. От моего мужества и мастерства ничего не зависело. В нас летели тысячи стрел и болтов, а мы могли только закрываться телами товарищей. В двух местах удалось перебраться через колья, но пехота забросала нас маленькими копьями, пробивающими человека насквозь. Оттуда вообще никто не ушёл.
– И откуда Аликсан взял столько лучников?
– Я спросил у одного. Они там почти ничего не скрывали. Большая часть лучников – это вчерашние крестьяне. В Сандоре им дозволяется иметь охотничьи луки, поэтому многие зимой промышляют зверя и прекрасно стреляют. Аликсан дал боевые луки, научил дисциплине, стрельбе по командам и простым манёврам, а большего от них и не требуется. В армиях редко используют лучников из-за трудности их подготовки и большой уязвимости в бою. Аликсан взял уже готовых, а вопрос уязвимости решил, используя их в большом числе из укреплений. Сначала он опробовал этот приём на войске Мартина, выкосив его точно так же, как и нас.
– И сколько их сюда идёт?
– К ним присоединились остатки королевской армии, так что в поход уйдёт больше десяти тысяч. В каждом из пяти захваченных городов остались гарнизоны, а гарнизон Радожа дополнительно усилен, чтобы блокировать Борск, который им не удалось взять.
– Как у вас получилось столько узнать за два дня?
– Я находился в плену больше трёх дней, ваше величество. Аликсан неплохо выдрессировал своих солдат, но во многом они как были крестьянами, так ими и остались. Большинство даже не подозревает о том, что нужно держать язык за зубами.
– Они выслали гонцов к своим союзникам?
– Я не слышал таких разговоров, а сам не мог задавать вопросы. Солдаты хоть и наивные, но не идиоты. По моему разумению, должны отправить, но вряд ли об этом многим известно.
– Вы оказали мне услугу и не будете забыты, – глядя в сторону, сказал Мехал. – Идите, я больше вас не задерживаю.
Когда офицер вышел, король ударил в било, поморщился от громкого звука и приказал вбежавшему ординарцу:
– Отправьте этого шевалье в Сотхем в службу Преданных.
«Умелый и беспринципный, – подумал он о шевалье. – Ценный работник для службы, барон Мерток порадовался бы. Узнаю, кто его убил, и сам буду каждый день сдирать с него шкуру! Теперь нужно что-то придумать, чтобы не содрали шкуру с меня. Если Аликсану удастся связаться с остальными и они приведут ему своих воинов, будет плохо. Надо срочно задействовать Марди. Пусть отрабатывает корону».
Глава 57
В коридоре Альду ждали Лаша с детьми и порывающаяся вернуться в трапезную Лани, которую с трудом удерживал Джок.
– Что там был за вопль? – спросила герцогиня.
– Каков король, такие и придворные, – ответила Альда. – Они перешли все границы, пришлось немного подраться.
– Я же говорил, что это моя мама кого-то треснула! – довольно сказал Алекс.
– И какие результаты драки? – спросил Джок. – Давайте не будем здесь стоять, а пойдём к вам, а вы по пути всё расскажете.
Альда была краткой, и весь рассказ уложился в пару минут.
– Плохо, – сказал Джок. – Я всё-таки надеялся, что до такого не дойдёт. Придётся вас всех отсюда вывозить.
– А может, вывезти одного короля? – предложила Лани. – С какой стати нам бежать из собственного дома?
– Я не хочу доводить дело до крайности, – сказал Джок. – У короля здесь гвардия, а в лагерях два полка. Если применим силу, он может ответить тем же. Теперь я лучше понимаю герцогов, к такому королю я тоже на их месте относился бы с осторожностью. Я не хочу, чтобы вашему брату пришлось оправдываться. У нас нет авторитетных свидетелей, кроме герцога Лантара, и неизвестно, какую он займёт позицию. Ведь не вмешался же он, когда провоцировали Альду. Да и не было пока ничего, кроме слов. Наоборот, король может обвинить в несдержанности хозяев дворца в ответ на невинные шалости.
– Ничего себе шалости – насиловать в коридорах моих служанок! – возмутилась Лани.
– Как это ни прискорбно, но для совета герцогов это действительно только шалость. За такое по закону с графа взяли бы пять золотых в пользу обиженной девицы, а вы имели право выставить его из дворца, но не бить. А в случае с Альдой всё ограничилось словами, и мне не хочется ждать, пока распалённый король от них перейдёт к делу.
– И куда мы поедем? – спросила Альда.
– Я ненадолго уеду, чтобы подготовиться и взять своих людей, – сказал Джок, – а потом вернусь за вами и отвезу в новый город. У Серга есть в нём резиденция. Дом не очень большой, но вам места хватит, и мне нетрудно обеспечить охрану. А вы пока соберите всё, что необходимо. Можно взять с собой двух служанок из тех, кто посимпатичней, место есть.
В это же время в трапезной королева попыталась воззвать к разуму сына, но не преуспела.
– Я готов был терпеть ваши нравоучения дома и наедине, – сказал он. – Я уже вырос из того возраста, когда нуждаются в опеке!
– Ты оскорбляешь хозяев в угоду своим прихотям и нарушаешь законы! Аликсан твоя последняя надежда, а ты топчешь его честь! Скажите ему, герцог!
– Я немедленно уезжаю, – мрачно сказал Лантар. – Родные с Коннерами у Аглаи, так что я не связан семьёй и не желаю иметь ничего общего с тем, что творит ваш сын. Говорить ему что-либо считаю бесполезным.
