– Из всей группы тебе сможет противостоять только Сален. Сейчас тебя обработает Корис, и до завтра можешь быть свободным. Да, не забудь подарок. Замотай его обратно в ткань и так неси. Ткань завтра можешь вернуть.
После того как со мной повозился маг, я стёр с тела остатки мази, переоделся и отправился за подарком. Потом пришлось подождать Сажа, которого почему-то задержал учитель. Я хотел поговорить с Ником, да и у него был ко мне разговор, как я понял по взглядам. Освободившись, мальчишка вылетел из школы как ошпаренный и, не заметив меня, припустил по улице в направлении нашего дома. Пришлось его окликнуть.
– К чему такая спешка? – насмешливо сказал я, когда Ник вернулся.
– Я думал, что ты ушёл один, – смущённо ответил он. – Послушай, Ген, знаешь, из-за чего я за тобой бежал?
– Я не маг, чтобы читать мысли.
– Мне стало интересно, ты головой думаешь или другим местом?
– А что я сделал не так?
– Ты всё сделал не так! Для чего ты ляпнул ученикам, что кобра на твоём гербе королевская?
– А что в этом такого? Мы так называем её из-за размеров.
– Это для тебя в этом нет ничего особенного, а тот же Хенк не упустит случая пустить слух, что ты выдаёшь себя за пропавшего принца Глая – сына свергнутого десять лет назад короля Коларии. Ему должно быть лет восемнадцать, так что по возрасту подходишь.
– Мне только пятнадцать!
– Врёшь!
– Для чего мне врать?
– Заткнись и слушай. Никто не должен знать, что ты ещё несовершеннолетний. Тебе шестнадцать лет, так всем и говори, тем более что по виду дадут больше. Иначе получишь кучу неприятностей. Пока ты гость короны и не попадаешь под действие наших законов о совершеннолетии, но ещё год не сможешь принести присягу королю. Твои родители могли бы объявить тебя совершеннолетним в пятнадцать лет, но их нет в живых, а приёмная мать не имеет такого права. Всё понял?
– Всё, кроме того, при чём здесь принц.
– Змея – символ мщения, а название «королевская» говорит само за себя. Дальше объяснять?
– Это просто совпадение.
– И ты будешь ходить по городу и каждому это объяснять? Или наймёшь глашатаев?
– Ладно, я понял. Скажи, чего стоит ожидать от твоего дяди.
– Дядя не верит слухам, хотя должен учитывать их воздействие на обывателей. Он пригласит тебя в ближайшие два дня через Гарта.
– Ты к нам зайдёшь?
– С радостью зашёл бы, но дядя запретил задерживаться и приказал это же Гарту. Поговорить он не помешает, но если я...
– Понятно. Ну что же, тогда прощай. Надеюсь, что после разговора со мной твой дядя снимет с тебя подобные ограничения, а то Алина по тебе соскучилась.
Лицо Ника осветила радостная улыбка, и он побежал к лошадям.
Степень своей популярности я смог оценить при подходе к дому. Обычно в это время соседи сидели в своих домах, и встретить кого-нибудь из них можно было только случайно. Теперь передо мной была довольно оживлённая улица, по которой фланировали взад и вперёд самые разные люди. Почти в каждом палисаднике изображал работу кто-то из соседей. Все вежливо здоровались и провожали взглядом. Некоторые даже набирались смелости завязать разговор, но я пресекал эти попытки, оправдываясь усталостью после занятий, и быстро добрался до дома.
– Мы уже наняли конюха, – обрадовала меня с порога Алина. – Он успел купить корм. Пойдём со мной, кое-что покажу.
Кое-чем оказался мой Зверь, стоявший в одиночестве в новой конюшне. Мне он обрадовался и стал требовать внимания, всячески хулиганя. Я уже знал, что конь не злой и не будет кусать по-настоящему, только пугает. Но чтобы сделать ему приятное, в притворном испуге отдёрнул руку, когда он так же притворно собрался меня цапнуть. Зверь пришёл в прекрасное расположение духа, показав нам оскаленные зубы.
– Смотри, он смеётся, – удивилась жена. – Или мне это кажется?
– Ничего не кажется, – я обнял коня и прижался лицом к тёплой бархатной коже. – Его надо было назвать не Зверем, а Весельчаком.
Словно возражая против такого несерьёзного имени, конь протестующе замотал головой, а когда я отстранился, положил мне её на плечо и тяжело вздохнул.
– Откуда он здесь?
– Маркус привёл. Я сговорилась с ним съездить завтра за конём. Ты не против?
– А почему я должен быть против, если сам это предлагал? Пока не забыл, запомни, что мне не пятнадцать, а шестнадцать лет. Если кто-нибудь узнает, что по местным законам я несовершеннолетний, могут быть неприятности.
О том же самом я поговорил и с Кларой, затронув и другой вопрос.
– Мам, а банк Креджей далеко?
– Не очень, пешком можно дойти. А что?
– Надо переделать чек. Если он попадёт в чужие руки, мы потеряем золото. А у нас скоро появятся слуги. Сходим? Или всё-таки закажем экипаж?
– Если без каблуков, лучше сходить.
Так мы и сделали. Минут за двадцать добрались до банкирского дома и переписали чек на моё имя. По моему требованию туда же было вписано, что я доверяю Алине и Кларе снимать с моего счёта любые суммы вплоть до полной его ликвидации.
Когда мы вернулись домой, Алина сидела на кровати и рассматривала подаренный Лонаром меч.
– Откуда такое чудо? – спросила она.
– Подарок учителя.
– Для чего ему делать тебе такие дорогие подарки?
– Я тоже задал этот вопрос. Знаешь, что он ответил? Меч взят как трофей в бою и подарен сыну, а сын, как и вся семья, погиб от рук заговорщиков. У него нет большого интереса в жизни, вот и решил подарить оружие, которое вызывает тяжёлые воспоминания, хорошему человеку, то есть мне.
– И ты в это веришь? Лонар мог выручить за него полсотни золотых, а то и больше. Он не набивался тебе в отцы?
– Зря ты так, – обиделся я за учителя.
– Я только пытаюсь понять, что же в тебе такого, что помогают самые разные люди, и часто себе в ущерб.
Следующий день начался как обычно, если не считать того, что вечером Алина ушла в свою комнату, чтобы мы оба смогли нормально выспаться. Поэтому утром я проснулся на супружеском ложе в одиночестве. Жена приоткрыла дверь в нашу спальню, увидела, что я уже встал с кровати, и пошла к себе досыпать. Завтрак теперь был не её заботой, а Маркус должен был заехать ещё нескоро.
Я пришёл позже остальных, и Лонар уже начал занятия. Наскоро переодевшись, взял меч и начал тренироваться в паре с Саленом. Я победил в трёх схватках из пяти, что очень удивило моего противника, считавшегося в группе самым сильным. Лонар объявил перерыв, и я смог услышать от других учеников последние новости о себе.
– Я же тебе говорил, что кто-нибудь из них пустит этот слух, – сказал подошедший первым Ник. – Теперь ты у нас уже принц, хоть и непризнанный. Больше половины считает, что ты – это пропавший Глай, есть ещё сторонники того, что ты внебрачный сын нашего Игнара. Но о таком стараются говорить тихо, на ухо соседу. Интересно, до чего додумаются завтра.
– Что вы на меня уставились? – зло спросил Хенк. – Очень мне надо распускать слухи!
– Какая разница, кто пустил слух, – сказал Лен. – Главное, что горожанам будет о чём поговорить.
– А если это выйдет Гену боком? – повернулся к нему Ник. – Может, это ты разболтал, весельчак?
– Очень мне надо, – оскорбился Лен. – Здесь и без меня хватает болтунов.
– Перестаньте ссориться, – сказал я. – Какая мне разница? Я не подумал, кто-то растрезвонил, а горожане и рады: такая тема для пересудов!
– Слишком много болтаете, значит, не устали, – подвёл черту под спором Лонар. – Всем заниматься! Ген – в пару со мной.
И понеслось. Мы тоже провели пять схваток, и, к моему удивлению, одну из них я выиграл чисто, а в ещё одной было сложно определить победителя: Лонар взломал мою защиту и нанёс удар, но и сам немного раскрылся. Мне этого хватило, и оба удара были нанесены практически одновременно.
– У тебя есть возможность стать мастером, – сказал учитель. – Ты меня удивил. Магия только сокращает время на обучение, мастерство каждый зарабатывает себе сам. Но я никогда не видел, чтобы человек, впервые взявшийся за меч, так быстро обучался. Теперь попробуем поставить тебя против группы. Так, Лен, Колиш и Хенк против Гена. И постарайтесь не переломать друг другу кости.
Что можно сказать об этой схватке? Я выбил всех троих. Первым попал под удар Лен и отошёл в сторону, потирая ушибленное плечо. Вторым был откровенно слабый Колиш. Хенк держался дольше других, но и он пропустил сначала удар в бок, а потом и в грудь.
– Замечательно! – хлопнул в ладони Лонар. – На сегодня на этом всё. Ушибленные становятся в очередь на обработку к Корису, остальные могут быть свободными.
Я поставил меч в стойку и собрался идти переодеваться.
– А ты разве не воспользуешься услугами мага? – удивился учитель. – Я два раз чувствительно тебя задел, без магии не сможешь завтра заниматься.
– Я должен встретиться с Маркусом, он подлечит.
– Тогда до завтра.
Из дверей школы мы вышли вместе с Ником.
– Дядя сказал, чтобы завтра ты был готов с ним встретиться, – сообщил мне Ник. – Ты сейчас домой или к Маркусу?
– Домой, маг должен быть у нас.
Моим планам не суждено было сбыться. Рядом со школой нас перехватил здоровенный по местным меркам мужчина, одетый как попугай. Малинового цвета льняная рубашка была заправлена в кожаные штаны, крашенные в тёмно-жёлтый цвет. Поверх рубашки был неизменный колет с огромных размеров воротником, обильно подшитым кружевами. На запястьях здоровяка красовались широкие серебряные браслеты, демонстрируя каждому, что они имеют дело с полноправным бароном. Шляпа на его голове была под стать остальному – большая и крашенная в светло-зелёный цвет.
– Ген Делафер? – осведомился он у нас обоих.
Меня он определённо не знал и вопрос задал наобум первым, кто вышел из школы.
– Это я, – отозвался я. – Чем обязан?
– Я имею желание вызвать вас на бой до смерти. Барон Солинджер, к вашим услугам!
– А причина дуэли? – Я был растерян и в первую минуту не сумел этого скрыть.
– А разве нужна причина, чтобы подраться? – ухмыльнулся он. – Впрочем, есть и причина. Я терпеть не могу самозванцев, тем более если их называют принцами!
– Я не присваивал себе никаких титулов, – возразил я, – а если меня так называл кто-то из горожан...
– Теперь не будут, – успокоил он меня.
Гарт увидел, что у нас проблемы и подъехал ближе.
– В чём дело? – осведомился он. – Гарт Деларей, лейтенант короны.
– Обычное дело между дворянами, лейтенант, – ответил барон. – Оно не касается наместника.
Из школы толпой вышли остальные ученики и поспешили к нам, предвкушая развлечение. Кто-то из них раньше других сообразил, в чём дело, и побежал в школу за Лонаром.
– Вы неправомочны вызывать этого господина, барон, – возразил Гарт, – а он не имеет права принимать ваш вызов без согласия наместника. А такого согласия наверняка нет. Он гость короны, а вы должны знать закон.
Из школы быстро вышел Лонар в сопровождении Лена и направился к нам.
– Я знаю закон, – не согласился барон. – Если один из дворян согласен взять на себя ответственность перед короной, то второй уже не имеет законных поводов для отказа. И я беру такую ответственность на себя!
– Что здесь происходит? – спросил подошедший учитель. – На каком основании ты останавливаешь моих учеников, Солинджер?
– А, Лонар. Хочешь посмотреть, как я выпущу кишки этому самозванцу? Что же, если ты его учил, значит, он что-то умеет.
– Нужно драться, Ген, – сказал Ник. – У тебя нет законных поводов отклонить вызов. В противном случае тебя ославят так, что придётся уезжать из королевства.
– Ген, – обратился ко мне Лонар. – Хочу предупредить. Ты и сам должен знать, но всё же... Ни в коем случае не вздумай пользоваться ускорением. Это будет убийство, и тебя осудят.
– Не буду я им пользоваться, Лонар. Скажи, если вызов насмерть, я могу не убивать этого придурка?
– Это я-то придурок! – взревел услышавший мои слова барон. – Да я тебя, сморчок, за такие слова буду нарезать ломтиками!
Я этого и добивался, оскорбляя его прилюдно, потому что гнев в бою плохой советчик. Но он тут же уровнял наши шансы.
– Мало того что сам самозванец, так ещё и тянет в благородные свою купеческую подстилку!
Никогда до этого момента я не испытывал такой всепоглощающей ненависти. Руки сами перешли на ускорение, сорвали с пояса увесистый кошель и без размаха, но сильно запустили его наглецу в физиономию. Удар пришёлся по зубам и разбил лицо.
Барон выплюнул на брусчатку зуб вместе с кровью, улыбнулся и достал меч, который был больше и тяжелее моего. Я тут же отстегнул свой и отбросил ножны, чтобы не мешали двигаться. Все раздались в разные стороны, образуя круг. Понимая, что нужно срочно успокоиться, я воспользовался советами Маркуса и сосредоточил внимание на лобной части головы, повторяя гортанное слово, которое он дал для подобного случая. Времени было немного, но, когда барон бросился на меня, метя перерубить ноги, я был готов. Я подпрыгнул, пропуская лезвие под собой и, пока барон восстанавливал равновесие, успел ранить его в руку. На лице Солинджера появилось удивлённое выражение. Кровь не было видно из-за цвета ткани, только ниже плеча на рубашке появились разрез и тёмное пятно, которое начало увеличиваться в размерах. Я не обольщался: чтобы свалить этого быка, ему надо было нанести два десятка таких ран. Но первый успех придал уверенности. Барон понимал, что моё преимущество в подвижности, и вознамерился прижать к ограде одного из домов. Я не мог долго играть с ним в догонялки, для этого было слишком мало места. Страха почему-то не было, была злость на этого вырядившегося болвана. Маркус вложил в меня знание боя, и там были не только те приёмы, которые мы отрабатывали у Лонара. Я сразу вспомнил нужное. Это было чертовски рискованно, но я не видел другого способа покончить с бароном. Он был неплохим бойцом и теперь относился ко мне с должной осторожностью, так что первый успех так и остался последним. Солинджеру почти удалось прижать меня к забору. Парни за моей спиной разбежались, чтобы не попасть под удар. Ещё два шага...
Я бросился прямо на меч барона. Его недоумение успело смениться радостью, когда он нанёс короткий горизонтальный удар, собираясь смахнуть мне голову. Солинджер не успел самую малость. Я упал на колени со всей возможной скоростью, на которую был способен, не прибегая к ускорению, и завалился на левый бок, одновременно выбрасывая руку с мечом вверх. Мой меч вошёл в барона снизу вверх, чуть выше паха, и разрезал ему живот до ремённой пряжки. Я выпустил его из рук и откатился влево. Мой противник несколько мгновений стоял, с изумлением глядя на вываливающиеся из разреза в штанах синеватые кишки, а потом заорал так, что у меня заложило уши.
После того как со мной повозился маг, я стёр с тела остатки мази, переоделся и отправился за подарком. Потом пришлось подождать Сажа, которого почему-то задержал учитель. Я хотел поговорить с Ником, да и у него был ко мне разговор, как я понял по взглядам. Освободившись, мальчишка вылетел из школы как ошпаренный и, не заметив меня, припустил по улице в направлении нашего дома. Пришлось его окликнуть.
– К чему такая спешка? – насмешливо сказал я, когда Ник вернулся.
– Я думал, что ты ушёл один, – смущённо ответил он. – Послушай, Ген, знаешь, из-за чего я за тобой бежал?
– Я не маг, чтобы читать мысли.
– Мне стало интересно, ты головой думаешь или другим местом?
– А что я сделал не так?
– Ты всё сделал не так! Для чего ты ляпнул ученикам, что кобра на твоём гербе королевская?
– А что в этом такого? Мы так называем её из-за размеров.
– Это для тебя в этом нет ничего особенного, а тот же Хенк не упустит случая пустить слух, что ты выдаёшь себя за пропавшего принца Глая – сына свергнутого десять лет назад короля Коларии. Ему должно быть лет восемнадцать, так что по возрасту подходишь.
– Мне только пятнадцать!
– Врёшь!
– Для чего мне врать?
– Заткнись и слушай. Никто не должен знать, что ты ещё несовершеннолетний. Тебе шестнадцать лет, так всем и говори, тем более что по виду дадут больше. Иначе получишь кучу неприятностей. Пока ты гость короны и не попадаешь под действие наших законов о совершеннолетии, но ещё год не сможешь принести присягу королю. Твои родители могли бы объявить тебя совершеннолетним в пятнадцать лет, но их нет в живых, а приёмная мать не имеет такого права. Всё понял?
– Всё, кроме того, при чём здесь принц.
– Змея – символ мщения, а название «королевская» говорит само за себя. Дальше объяснять?
– Это просто совпадение.
– И ты будешь ходить по городу и каждому это объяснять? Или наймёшь глашатаев?
– Ладно, я понял. Скажи, чего стоит ожидать от твоего дяди.
– Дядя не верит слухам, хотя должен учитывать их воздействие на обывателей. Он пригласит тебя в ближайшие два дня через Гарта.
– Ты к нам зайдёшь?
– С радостью зашёл бы, но дядя запретил задерживаться и приказал это же Гарту. Поговорить он не помешает, но если я...
– Понятно. Ну что же, тогда прощай. Надеюсь, что после разговора со мной твой дядя снимет с тебя подобные ограничения, а то Алина по тебе соскучилась.
Лицо Ника осветила радостная улыбка, и он побежал к лошадям.
Степень своей популярности я смог оценить при подходе к дому. Обычно в это время соседи сидели в своих домах, и встретить кого-нибудь из них можно было только случайно. Теперь передо мной была довольно оживлённая улица, по которой фланировали взад и вперёд самые разные люди. Почти в каждом палисаднике изображал работу кто-то из соседей. Все вежливо здоровались и провожали взглядом. Некоторые даже набирались смелости завязать разговор, но я пресекал эти попытки, оправдываясь усталостью после занятий, и быстро добрался до дома.
– Мы уже наняли конюха, – обрадовала меня с порога Алина. – Он успел купить корм. Пойдём со мной, кое-что покажу.
Кое-чем оказался мой Зверь, стоявший в одиночестве в новой конюшне. Мне он обрадовался и стал требовать внимания, всячески хулиганя. Я уже знал, что конь не злой и не будет кусать по-настоящему, только пугает. Но чтобы сделать ему приятное, в притворном испуге отдёрнул руку, когда он так же притворно собрался меня цапнуть. Зверь пришёл в прекрасное расположение духа, показав нам оскаленные зубы.
– Смотри, он смеётся, – удивилась жена. – Или мне это кажется?
– Ничего не кажется, – я обнял коня и прижался лицом к тёплой бархатной коже. – Его надо было назвать не Зверем, а Весельчаком.
Словно возражая против такого несерьёзного имени, конь протестующе замотал головой, а когда я отстранился, положил мне её на плечо и тяжело вздохнул.
– Откуда он здесь?
– Маркус привёл. Я сговорилась с ним съездить завтра за конём. Ты не против?
– А почему я должен быть против, если сам это предлагал? Пока не забыл, запомни, что мне не пятнадцать, а шестнадцать лет. Если кто-нибудь узнает, что по местным законам я несовершеннолетний, могут быть неприятности.
О том же самом я поговорил и с Кларой, затронув и другой вопрос.
– Мам, а банк Креджей далеко?
– Не очень, пешком можно дойти. А что?
– Надо переделать чек. Если он попадёт в чужие руки, мы потеряем золото. А у нас скоро появятся слуги. Сходим? Или всё-таки закажем экипаж?
– Если без каблуков, лучше сходить.
Так мы и сделали. Минут за двадцать добрались до банкирского дома и переписали чек на моё имя. По моему требованию туда же было вписано, что я доверяю Алине и Кларе снимать с моего счёта любые суммы вплоть до полной его ликвидации.
Когда мы вернулись домой, Алина сидела на кровати и рассматривала подаренный Лонаром меч.
– Откуда такое чудо? – спросила она.
– Подарок учителя.
– Для чего ему делать тебе такие дорогие подарки?
– Я тоже задал этот вопрос. Знаешь, что он ответил? Меч взят как трофей в бою и подарен сыну, а сын, как и вся семья, погиб от рук заговорщиков. У него нет большого интереса в жизни, вот и решил подарить оружие, которое вызывает тяжёлые воспоминания, хорошему человеку, то есть мне.
– И ты в это веришь? Лонар мог выручить за него полсотни золотых, а то и больше. Он не набивался тебе в отцы?
– Зря ты так, – обиделся я за учителя.
– Я только пытаюсь понять, что же в тебе такого, что помогают самые разные люди, и часто себе в ущерб.
Глава 11
Следующий день начался как обычно, если не считать того, что вечером Алина ушла в свою комнату, чтобы мы оба смогли нормально выспаться. Поэтому утром я проснулся на супружеском ложе в одиночестве. Жена приоткрыла дверь в нашу спальню, увидела, что я уже встал с кровати, и пошла к себе досыпать. Завтрак теперь был не её заботой, а Маркус должен был заехать ещё нескоро.
Я пришёл позже остальных, и Лонар уже начал занятия. Наскоро переодевшись, взял меч и начал тренироваться в паре с Саленом. Я победил в трёх схватках из пяти, что очень удивило моего противника, считавшегося в группе самым сильным. Лонар объявил перерыв, и я смог услышать от других учеников последние новости о себе.
– Я же тебе говорил, что кто-нибудь из них пустит этот слух, – сказал подошедший первым Ник. – Теперь ты у нас уже принц, хоть и непризнанный. Больше половины считает, что ты – это пропавший Глай, есть ещё сторонники того, что ты внебрачный сын нашего Игнара. Но о таком стараются говорить тихо, на ухо соседу. Интересно, до чего додумаются завтра.
– Что вы на меня уставились? – зло спросил Хенк. – Очень мне надо распускать слухи!
– Какая разница, кто пустил слух, – сказал Лен. – Главное, что горожанам будет о чём поговорить.
– А если это выйдет Гену боком? – повернулся к нему Ник. – Может, это ты разболтал, весельчак?
– Очень мне надо, – оскорбился Лен. – Здесь и без меня хватает болтунов.
– Перестаньте ссориться, – сказал я. – Какая мне разница? Я не подумал, кто-то растрезвонил, а горожане и рады: такая тема для пересудов!
– Слишком много болтаете, значит, не устали, – подвёл черту под спором Лонар. – Всем заниматься! Ген – в пару со мной.
И понеслось. Мы тоже провели пять схваток, и, к моему удивлению, одну из них я выиграл чисто, а в ещё одной было сложно определить победителя: Лонар взломал мою защиту и нанёс удар, но и сам немного раскрылся. Мне этого хватило, и оба удара были нанесены практически одновременно.
– У тебя есть возможность стать мастером, – сказал учитель. – Ты меня удивил. Магия только сокращает время на обучение, мастерство каждый зарабатывает себе сам. Но я никогда не видел, чтобы человек, впервые взявшийся за меч, так быстро обучался. Теперь попробуем поставить тебя против группы. Так, Лен, Колиш и Хенк против Гена. И постарайтесь не переломать друг другу кости.
Что можно сказать об этой схватке? Я выбил всех троих. Первым попал под удар Лен и отошёл в сторону, потирая ушибленное плечо. Вторым был откровенно слабый Колиш. Хенк держался дольше других, но и он пропустил сначала удар в бок, а потом и в грудь.
– Замечательно! – хлопнул в ладони Лонар. – На сегодня на этом всё. Ушибленные становятся в очередь на обработку к Корису, остальные могут быть свободными.
Я поставил меч в стойку и собрался идти переодеваться.
– А ты разве не воспользуешься услугами мага? – удивился учитель. – Я два раз чувствительно тебя задел, без магии не сможешь завтра заниматься.
– Я должен встретиться с Маркусом, он подлечит.
– Тогда до завтра.
Из дверей школы мы вышли вместе с Ником.
– Дядя сказал, чтобы завтра ты был готов с ним встретиться, – сообщил мне Ник. – Ты сейчас домой или к Маркусу?
– Домой, маг должен быть у нас.
Моим планам не суждено было сбыться. Рядом со школой нас перехватил здоровенный по местным меркам мужчина, одетый как попугай. Малинового цвета льняная рубашка была заправлена в кожаные штаны, крашенные в тёмно-жёлтый цвет. Поверх рубашки был неизменный колет с огромных размеров воротником, обильно подшитым кружевами. На запястьях здоровяка красовались широкие серебряные браслеты, демонстрируя каждому, что они имеют дело с полноправным бароном. Шляпа на его голове была под стать остальному – большая и крашенная в светло-зелёный цвет.
– Ген Делафер? – осведомился он у нас обоих.
Меня он определённо не знал и вопрос задал наобум первым, кто вышел из школы.
– Это я, – отозвался я. – Чем обязан?
– Я имею желание вызвать вас на бой до смерти. Барон Солинджер, к вашим услугам!
– А причина дуэли? – Я был растерян и в первую минуту не сумел этого скрыть.
– А разве нужна причина, чтобы подраться? – ухмыльнулся он. – Впрочем, есть и причина. Я терпеть не могу самозванцев, тем более если их называют принцами!
– Я не присваивал себе никаких титулов, – возразил я, – а если меня так называл кто-то из горожан...
– Теперь не будут, – успокоил он меня.
Гарт увидел, что у нас проблемы и подъехал ближе.
– В чём дело? – осведомился он. – Гарт Деларей, лейтенант короны.
– Обычное дело между дворянами, лейтенант, – ответил барон. – Оно не касается наместника.
Из школы толпой вышли остальные ученики и поспешили к нам, предвкушая развлечение. Кто-то из них раньше других сообразил, в чём дело, и побежал в школу за Лонаром.
– Вы неправомочны вызывать этого господина, барон, – возразил Гарт, – а он не имеет права принимать ваш вызов без согласия наместника. А такого согласия наверняка нет. Он гость короны, а вы должны знать закон.
Из школы быстро вышел Лонар в сопровождении Лена и направился к нам.
– Я знаю закон, – не согласился барон. – Если один из дворян согласен взять на себя ответственность перед короной, то второй уже не имеет законных поводов для отказа. И я беру такую ответственность на себя!
– Что здесь происходит? – спросил подошедший учитель. – На каком основании ты останавливаешь моих учеников, Солинджер?
– А, Лонар. Хочешь посмотреть, как я выпущу кишки этому самозванцу? Что же, если ты его учил, значит, он что-то умеет.
– Нужно драться, Ген, – сказал Ник. – У тебя нет законных поводов отклонить вызов. В противном случае тебя ославят так, что придётся уезжать из королевства.
– Ген, – обратился ко мне Лонар. – Хочу предупредить. Ты и сам должен знать, но всё же... Ни в коем случае не вздумай пользоваться ускорением. Это будет убийство, и тебя осудят.
– Не буду я им пользоваться, Лонар. Скажи, если вызов насмерть, я могу не убивать этого придурка?
– Это я-то придурок! – взревел услышавший мои слова барон. – Да я тебя, сморчок, за такие слова буду нарезать ломтиками!
Я этого и добивался, оскорбляя его прилюдно, потому что гнев в бою плохой советчик. Но он тут же уровнял наши шансы.
– Мало того что сам самозванец, так ещё и тянет в благородные свою купеческую подстилку!
Никогда до этого момента я не испытывал такой всепоглощающей ненависти. Руки сами перешли на ускорение, сорвали с пояса увесистый кошель и без размаха, но сильно запустили его наглецу в физиономию. Удар пришёлся по зубам и разбил лицо.
Барон выплюнул на брусчатку зуб вместе с кровью, улыбнулся и достал меч, который был больше и тяжелее моего. Я тут же отстегнул свой и отбросил ножны, чтобы не мешали двигаться. Все раздались в разные стороны, образуя круг. Понимая, что нужно срочно успокоиться, я воспользовался советами Маркуса и сосредоточил внимание на лобной части головы, повторяя гортанное слово, которое он дал для подобного случая. Времени было немного, но, когда барон бросился на меня, метя перерубить ноги, я был готов. Я подпрыгнул, пропуская лезвие под собой и, пока барон восстанавливал равновесие, успел ранить его в руку. На лице Солинджера появилось удивлённое выражение. Кровь не было видно из-за цвета ткани, только ниже плеча на рубашке появились разрез и тёмное пятно, которое начало увеличиваться в размерах. Я не обольщался: чтобы свалить этого быка, ему надо было нанести два десятка таких ран. Но первый успех придал уверенности. Барон понимал, что моё преимущество в подвижности, и вознамерился прижать к ограде одного из домов. Я не мог долго играть с ним в догонялки, для этого было слишком мало места. Страха почему-то не было, была злость на этого вырядившегося болвана. Маркус вложил в меня знание боя, и там были не только те приёмы, которые мы отрабатывали у Лонара. Я сразу вспомнил нужное. Это было чертовски рискованно, но я не видел другого способа покончить с бароном. Он был неплохим бойцом и теперь относился ко мне с должной осторожностью, так что первый успех так и остался последним. Солинджеру почти удалось прижать меня к забору. Парни за моей спиной разбежались, чтобы не попасть под удар. Ещё два шага...
Я бросился прямо на меч барона. Его недоумение успело смениться радостью, когда он нанёс короткий горизонтальный удар, собираясь смахнуть мне голову. Солинджер не успел самую малость. Я упал на колени со всей возможной скоростью, на которую был способен, не прибегая к ускорению, и завалился на левый бок, одновременно выбрасывая руку с мечом вверх. Мой меч вошёл в барона снизу вверх, чуть выше паха, и разрезал ему живот до ремённой пряжки. Я выпустил его из рук и откатился влево. Мой противник несколько мгновений стоял, с изумлением глядя на вываливающиеся из разреза в штанах синеватые кишки, а потом заорал так, что у меня заложило уши.
