Внимание Светланы привлекло странное движение в отражении витрины напротив кинотеатра. Неясная фигура, словно танцующая в темноте, на мгновение возникла и тут же исчезла. Она несколько раз пересмотрела этот фрагмент, увеличивая и осветляя изображение, пока не смогла различить очертания маски, напоминающей жуткую гримасу.
В гаражном комплексе, несмотря на царящий хаос и суету, Миша обратил внимание на едва заметный запах – смесь ладана и чего-то сладковатого, приторного. Этот запах, словно призрачное напоминание о чем-то древнем и зловещем, вызывал у него неясное беспокойство. Он поделился своими наблюдениями со Светланой, и они вместе пришли к выводу, что убийства носят ритуальный характер. Спустя несколько минут они вернулась к опергруппе, чтобы зафиксировать смерти молодых ребят.
– Миш, совсем молодые ребята, – произнесла она. – Кому они могли перейти дорогу?
– Заметила? – ответил Миша. – На них словно натравили собак. По всему телу следы от челюстей. А наш "Чистильщик" действует иначе, аккуратно. Его псы перегрызают глотки жертвам, не трогая остальное.
– А как же тот парень, которого егерь в лесу спас?
– Там маньяк сам отрезал ему пальцы и язык. А здесь – четко прослеживается почерк натравливания. Но что интересно – убийца оставил символику "Чистильщика": меч и весы. Неужели появился подражатель?
– Может, и так, – предположила Светлана. – Но наш убийца в этот раз словно решил не использовать свой фирменный почерк, чтобы запутать следствие?
– Нам предстоит это выяснить. Только подражателей нам еще не хватало. И потом, ЭГК… Как "Чистильщик" сюда вообще забрёл? Надо опросить жильцов соседних домов, вдруг кто-то что-то видел.
– Стоп! – воскликнула Светлана.
– Что случилось?
– Вон в том доме живет Аглая Петровна, наша классная руководительница. Когда мы у неё были в гостях, я видела у неё двух доберманов… Но не может же быть? Наверное, это просто совпадение?
– В нашей работе совпадений не бывает.
– Да брось, Миш! Она одинокая старушка, совершенно безобидная. Мухи не обидит. Да даже если и она… у нас нет никаких доказательств.
– Запомни эту мысль. Нам нужно будет её проверить.
Тем временем Аглая Петровна, вернувшись домой, переоделась, приняла душ и легла спать…
На следующее утро, проснувшись, она включила новости и узнала о том, что в ЭГК – элитном гаражном комплексе «Гномы» был найден труп сына высокопоставленного чиновника. Депутат поклялся использовать все свои связи, чтобы найти и покарать тварь, убившую его сына.
Миша и Светлана обменялись взглядами. "Пора навестить нашу учительницу", – тихо произнес Миша. Они направились к дому Аглаи Петровны, стараясь не привлекать внимания. Миша постучал в дверь, и через некоторое время им открыла сонная Аглая Петровна.
– Аглая Петровна, доброе утро, – начала Светлана сдержанно. – Простите за ранний визит. У нас к вам пара вопросов. Вчера ночью в Гномах произошло зверское массовое убийство. Вы ничего не слышали? Не видели?
– Доброе утро, – ответила Аглая, стараясь сохранить невозмутимый вид. – Нет, ничего не слышала и не видела. Спала, как убитая. А кого убили-то?
– Хватит прикидываться, – рявкнул Миша, в его голосе клокотала ярость. – Ты всё прекрасно видела и знаешь! Может, даже участвовала в этом!
– Миша, тише, успокойся, – одернула его Светлана. – Она же сказала, что ничего не видела.
– Да ты посмотри на её доберманов! – не унимался Миша. – Точно такие же, как у нашего Чистильщика!
– И что? Ты хочешь сказать, что эта старушка со своими собаками бегает по городу и убивает людей? Не смеши меня, Миша…
Тем временем в отделе УВД Александр Валерьевич вызвал Брумеля к себе в кабинет.
– Вызывали, Александр Валерьевич?
– Да, Олег, проходи, присаживайся. Расскажи мне, как продвигается дело с бродячими псами, которым ты так увлёкся?
– Это не просто бродячие собаки, Александр Валерьевич. Я же говорил, там что-то нечисто. Это серийный убийца.
– Да, я уже знаю. Объясни мне, чёрт возьми, почему вы до сих пор не можете его поймать? Мне сам мэр звонил! Ты понимаешь, что этот ваш… как вы его там прозвали…
– Чистильщик.
– Этот ваш Чистильщик убил сына депутата и нашего человека.
– Нашего человека? Там из наших никого не было.
– А проститутка, которую Света и Михаил нашли в парке?
– Я ничего не понимаю. Причём здесь проститутка и полиция? И почему она "наш человек"?
– Не знаю, как ты это скажешь Михаилу, но эта проститутка – его сестра, которая работает в травмпункте. Следователи уже установили её личность, но Михаил пока ничего не знает.
– В смысле, вы сейчас серьёзно? Если Миша узнает… Нет… Я даже не знаю, как ему это сказать.
– Допрыгались, – выплюнул Костин, буравя взглядом Брумеля. – Вы хоть понимаете, что натворили? Этого Чистильщика теперь каждая помойка пиарит! Подражатели, как крысы, плодятся – простых людей режут. А наш, идейный, на такое не опустится. Найти его нужно, срочно! Иначе монстров этих наплодим – не выгребем потом. Мелких шавок отлавливаем, а эта тварь ускользает!
Брумель съежился под тяжелым взглядом.
– Понял вас, – пробормотал он. – Поднимем весь архив. Может, хоть какая-то зацепка всплывет.
– Работайте! – рявкнул Костин. – Мэр сказал, если за неделю не управимся – он из нас душу вынет и высушит. Я понятно выражаюсь?
– Так точно, – ответил Брумель, вытянувшись по струнке. – Мы и так все силы бросили.
Тем временем Светлана и Михаил продолжали допрос Аглаи Петровны.
– Аглая Петровна, – мягко начала Светлана. – Мы вам верим. Всё-таки мы ваши выпускники. Но нам нужна хоть какая-то ниточка, чтобы выйти на след этого… преступника.
Аглая Петровна всплеснула руками.
– Ох, и неспокойно же стало в нашем тихом городке! И откуда только взялся этот ваш Чистильщик… Доченька, я же вам уже все рассказала! Спала я крепко, ничего не слышала. А мои доберманы – они как плюшевые мишки. Профессионально надрессированы, мухи не обидят. Да и зачем мне, в мои-то годы, таким заниматься?
Михаил вздохнул.
– Ладно, Свет, пошли дальше. Чувствую, Аглая Петровна говорит правду. Ещё раз извините за беспокойство, Аглая Петровна. Сами понимаете, нервы у всех на пределе.
– Да я все понимаю, – ответила Аглая Петровна. – Работа у вас такая. Ладно, удачи вам в поисках.
Светлана и Михаил попрощались и отправились обходить других соседей, в надежде, что хоть кто-то что-то видел или слышал.
Внезапно зазвонил телефон Михаила. На экране высветился номер Брумеля.
– Да, Олег Анатольевич?
– Миша, сворачивайтесь, – услышал он в трубке. – Возвращайтесь в УВД. Я жду тебя у себя для серьезного разговора.
– Что может быть серьезнее, чем поимка маньяка?
– Я сказал возвращайтесь. У меня появилась идея.
– Понял вас. Скоро будем.
Михаил отключил телефон и сообщил Светлане о приказе Брумеля.
– Но мы же еще не закончили…
– Брумель сказал срочно.
– Ладно, поехали.
Светлана и Михаил направились обратно в отделение. Светлану по-прежнему терзали сомнения. Как могла эта тихая, безобидная старушка оказаться тем самым Чистильщиком? В голове не укладывалось, как в хрупком теле ангела мог скрываться дьявол, с леденящей душу жестокостью и коварством, наслаждающийся чужой смертью и жаждущий мести.
Миша молчал, сосредоточенно ведя машину сквозь плотный поток машин. Его лицо, обычно оживленное и приветливое, сейчас было непроницаемым, как гранитная стена. Светлана чувствовала, как напряжение в салоне автомобиля нарастает с каждой минутой, словно воздух наэлектризовался перед грозой. Она украдкой поглядывала на Мишу, пытаясь понять, что творится у него в голове, но он оставался невозмутимым.
Внезапно Миша резко затормозил, припарковавшись у обочины. Он повернулся к Светлане, и в его глазах, обычно сияющих теплом, сейчас отражалась какая-то непривычная холодность. «Свет, я не знаю, что думать, – произнес он тихо, словно боясь нарушить хрупкое безмолвие. – Аглая… она всегда была такой милой, такой доброй. Я просто не могу поверить, что она способна на такое».
Светлана кивнула, разделяя его смятение. Сама она, как опытный криминалист, привыкла полагаться на факты и логику, но в этом деле всё казалось нереальным, выходящим за рамки обычного понимания. Слишком много нестыковок, слишком много вопросов без ответов. Как могла пожилая женщина, проведшая всю жизнь в тишине и уединении, стать безжалостным убийцей, чьи злодеяния повергали в ужас весь город?
«Может быть, мы ошибаемся? – робко предположила Светлана. – Может быть, Аглаю подставили? Ведь доказательства косвенные, нет прямых улик, указывающих на её вину». Миша вздохнул, запуская руку в волосы. «Я бы хотел в это верить, Свет. Я бы очень хотел, чтобы это оказалось ошибкой. Но слишком много совпадений, слишком много деталей, которые указывают именно на неё».
Они снова тронулись в путь, погруженные в тягостные раздумья. Впереди их ждал отдел полиции, где им предстояло столкнуться с суровой реальностью, какой бы она ни была. И Светлана понимала, что от их дальнейших действий зависит не только судьба Аглаи, но и судьба всего города.
После разговора с полицейскими Аглаю Петровну пробрала дрожь, но ледяная уверенность шептала, что у них нет против неё ни единой улики. Час спустя, когда солнце уже клонилось к полудню, она вышла на прогулку, пытаясь развеять тревогу в свежем воздухе.
Тем временем Светлана и Михаил уже стояли в здании управления. Брумель, собрав всех в своем кабинете, готовился обрушить новость, эхом отдающуюся от случившегося в парке и "Гномах".
Когда сотрудники расселись, Брумель поднялся и, словно фокусник, притянул к себе внимание, подойдя к доске, словно собираясь начертать на ней зловещее пророчество.
— Я собрал вас сегодня не для светской беседы, — начал он, голос его гудел, — настали времена, когда мрак сгущается над городом. Времена, не побоюсь этого слова, кровавые. Кажется, сам Дьявол разгуливает по улицам, собирая жатву душ.
— "Дьявол ходит," — прошептала Светлана Косте, — "какой пафос!"
Брумель тем временем обратился к Михаилу:
— Лейтенант Шишкин, у меня для вас известие, от которого кровь стынет в жилах. Поклянитесь, что личные чувства не затуманят ваш разум в этом деле.
— Я что-то упустил, шеф? — растерянно спросил Михаил.
— Нет, Михаил, дело не в этом. Просто… жертва в парке, девушка низкой социальной ответственности… это ваша сестра. Эксперты установили личность.
Мир Михаила рухнул в одно мгновение.
Михаил пошатнулся, схватившись за край стола. В голове гудело, слова Брумеля звучали словно сквозь толщу воды. Сестра… Кристина… Проститутка? Невозможно. Он отказывался верить. В их семье никогда не было подобных… отклонений. Кристина всегда была тихой, скромной, мечтательной девочкой. Как она могла оказаться в парке, торгуя собой?
Перед глазами пронеслись обрывки воспоминаний: Кристина, читающая сказки в детстве; Кристина, готовящая пироги к его возвращению из армии; Кристина, плачущая на вокзале, провожая его в Петербург. Неужели все это было ложью? Или, что ещё страшнее, он просто не знал свою сестру?
Брумель положил руку ему на плечо. Михаил вздрогнул от прикосновения, словно от удара током. Он посмотрел в глаза шефа, полные сочувствия и… неуверенности? Почему неуверенности? Что-то было не так, что-то Брумель недоговаривал. Интуиция, обостренная годами службы, вопила о фальши.
— Шеф, — прохрипел Михаил, с трудом разлепляя пересохшие губы, — что вы знаете? Всё, что знаете. Не утаивайте ничего. Это моя сестра. Я имею право знать.
— Нет… этого не может быть! — прошептал он, отказываясь верить.
— Михаил, возьмите себя в руки, — попытался успокоить его Брумель.
— Взять себя в руки?! — взорвался Михаил. — Да как, черт возьми, можно взять себя в руки, когда тебе сообщают о смерти самого близкого человека?!
Он вылетел из кабинета, с грохотом хлопнув дверью.
— Нужно его остановить, — забеспокоилась Светлана, — можно я выйду?
— Да, Светлана, верните его в чувства.
Светлана бросилась следом.
— Миша, постой!
Михаил замер у окна, спиной ко всем.
— Оставьте меня в покое. Мне нужно побыть одному.
— Миша, я сама не могу поверить. Даже не могу представить, какая сейчас боль разрывает тебя изнутри. Потерять любимого человека — это страшный удар. Злись на весь мир, проклинай судьбу, но соберись. Ты должен найти ту мразь, которая это сделала с твоей сестрой.
— Может, ты и права, — глухо ответил Михаил, — но ты не понимаешь… я сейчас одержим только одним желанием — отомстить этой твари.
— Месть не утолит боль, она лишь отравит душу. Только время поможет тебе справиться с ней.
— Я даже не знал, что она… подрабатывает проституткой. Не могу поверить. Мы же виделись с ней совсем недавно, она была такой жизнерадостной, строила планы на будущее, мечтала выйти замуж. Нет, это какая-то ошибка… Эксперты точно уверены?
— Миша, абсолютно точно. Я сама видела результаты экспертизы.
— И ты молчала? Ничего не сказала?
— Я узнала об этом за несколько минут до собрания у Брумеля. Миша, возьми себя в руки. Пойдем, вернемся в кабинет.
Светлана едва уговорила Михаила вернуться в кабинет Брумеля. Начальник, с усталым вздохом, возобновил разговор.
— Миш, ты как? Держишься?
Михаил, с усилием сдерживая дрожь в голосе, ответил:
— Да, всё в порядке, я слушаю.
Брумель кивнул.
— Отлично, тогда продолжаем. Нам нужно задействовать все связи, чтобы изловить этого преступника. Светлана, в архив – это приказ. Перерой все дела, имеющие хоть какое-то отношение к этому расследованию. Константин, Миша, вам вместе с Катериной нужно ещё раз объехать все места преступлений, самым тщательным образом осмотреть каждый уголок. Мы что-то упустили, я уверен. Я и остальные займемся уликами и видеозаписями, которые у нас есть на данный момент. Все за работу, расходимся…
В это самое время Аглая Петровна возвращалась домой после прогулки. Увидела двух наркоманов, копошащихся в тёмном углу, и сердце её болезненно сжалось. Она чувствовала себя канатоходцем, балансирующим над пропастью.
Света, с головой погрузившись в пыльные архивы, мучительно пыталась вспомнить, где она уже видела нечто подобное. В памяти всплывало давнее дело с похожими деталями, но оно словно растворилось в лабиринте бумажной рутины.
Костя, Миша и Катя, выполняя приказ, колесили по городу, вновь и вновь осматривая пропитанные ужасом места преступлений.
В голове Светы назойливо пульсировала мысль о том самом, мельком увиденном деле. И вот, спустя двадцать долгих минут, она нашла иглу в стоге сена – дело, которое могло стать ключом к разгадке. Она жадно впилась взглядом в пожелтевшие страницы.
Дело с интригующим названием «Челюсти» … Фигурантами значились Аглая Петровна, её дочь и внук. Изучив каждую строчку дела №32 «Челюсти», Светлана, не теряя ни секунды, бросилась к начальнику с новостью о найденной зацепке.
Тем временем, Аглая Петровна, подавив страх, неспешно направлялась домой. В душе бушевала буря – волнение, страх разоблачения. Она не знала, что её ждёт, но в глубине души была убеждена в своей правоте. Она не считала себя убийцей. Она лишь очищала землю от скверны. Разве это плохо? Так думала Аглая Петровна.
Когда сгустились сумерки, Аглая все же решила выйти на ночную прогулку. Привязав к ошейникам своих псов, она направилась в парк, который на удивление был полон людей, несмотря на поздний час.
В гаражном комплексе, несмотря на царящий хаос и суету, Миша обратил внимание на едва заметный запах – смесь ладана и чего-то сладковатого, приторного. Этот запах, словно призрачное напоминание о чем-то древнем и зловещем, вызывал у него неясное беспокойство. Он поделился своими наблюдениями со Светланой, и они вместе пришли к выводу, что убийства носят ритуальный характер. Спустя несколько минут они вернулась к опергруппе, чтобы зафиксировать смерти молодых ребят.
– Миш, совсем молодые ребята, – произнесла она. – Кому они могли перейти дорогу?
– Заметила? – ответил Миша. – На них словно натравили собак. По всему телу следы от челюстей. А наш "Чистильщик" действует иначе, аккуратно. Его псы перегрызают глотки жертвам, не трогая остальное.
– А как же тот парень, которого егерь в лесу спас?
– Там маньяк сам отрезал ему пальцы и язык. А здесь – четко прослеживается почерк натравливания. Но что интересно – убийца оставил символику "Чистильщика": меч и весы. Неужели появился подражатель?
– Может, и так, – предположила Светлана. – Но наш убийца в этот раз словно решил не использовать свой фирменный почерк, чтобы запутать следствие?
– Нам предстоит это выяснить. Только подражателей нам еще не хватало. И потом, ЭГК… Как "Чистильщик" сюда вообще забрёл? Надо опросить жильцов соседних домов, вдруг кто-то что-то видел.
– Стоп! – воскликнула Светлана.
– Что случилось?
– Вон в том доме живет Аглая Петровна, наша классная руководительница. Когда мы у неё были в гостях, я видела у неё двух доберманов… Но не может же быть? Наверное, это просто совпадение?
– В нашей работе совпадений не бывает.
– Да брось, Миш! Она одинокая старушка, совершенно безобидная. Мухи не обидит. Да даже если и она… у нас нет никаких доказательств.
– Запомни эту мысль. Нам нужно будет её проверить.
Тем временем Аглая Петровна, вернувшись домой, переоделась, приняла душ и легла спать…
На следующее утро, проснувшись, она включила новости и узнала о том, что в ЭГК – элитном гаражном комплексе «Гномы» был найден труп сына высокопоставленного чиновника. Депутат поклялся использовать все свои связи, чтобы найти и покарать тварь, убившую его сына.
Миша и Светлана обменялись взглядами. "Пора навестить нашу учительницу", – тихо произнес Миша. Они направились к дому Аглаи Петровны, стараясь не привлекать внимания. Миша постучал в дверь, и через некоторое время им открыла сонная Аглая Петровна.
– Аглая Петровна, доброе утро, – начала Светлана сдержанно. – Простите за ранний визит. У нас к вам пара вопросов. Вчера ночью в Гномах произошло зверское массовое убийство. Вы ничего не слышали? Не видели?
– Доброе утро, – ответила Аглая, стараясь сохранить невозмутимый вид. – Нет, ничего не слышала и не видела. Спала, как убитая. А кого убили-то?
– Хватит прикидываться, – рявкнул Миша, в его голосе клокотала ярость. – Ты всё прекрасно видела и знаешь! Может, даже участвовала в этом!
– Миша, тише, успокойся, – одернула его Светлана. – Она же сказала, что ничего не видела.
– Да ты посмотри на её доберманов! – не унимался Миша. – Точно такие же, как у нашего Чистильщика!
– И что? Ты хочешь сказать, что эта старушка со своими собаками бегает по городу и убивает людей? Не смеши меня, Миша…
Тем временем в отделе УВД Александр Валерьевич вызвал Брумеля к себе в кабинет.
– Вызывали, Александр Валерьевич?
– Да, Олег, проходи, присаживайся. Расскажи мне, как продвигается дело с бродячими псами, которым ты так увлёкся?
– Это не просто бродячие собаки, Александр Валерьевич. Я же говорил, там что-то нечисто. Это серийный убийца.
– Да, я уже знаю. Объясни мне, чёрт возьми, почему вы до сих пор не можете его поймать? Мне сам мэр звонил! Ты понимаешь, что этот ваш… как вы его там прозвали…
– Чистильщик.
– Этот ваш Чистильщик убил сына депутата и нашего человека.
– Нашего человека? Там из наших никого не было.
– А проститутка, которую Света и Михаил нашли в парке?
– Я ничего не понимаю. Причём здесь проститутка и полиция? И почему она "наш человек"?
– Не знаю, как ты это скажешь Михаилу, но эта проститутка – его сестра, которая работает в травмпункте. Следователи уже установили её личность, но Михаил пока ничего не знает.
– В смысле, вы сейчас серьёзно? Если Миша узнает… Нет… Я даже не знаю, как ему это сказать.
– Допрыгались, – выплюнул Костин, буравя взглядом Брумеля. – Вы хоть понимаете, что натворили? Этого Чистильщика теперь каждая помойка пиарит! Подражатели, как крысы, плодятся – простых людей режут. А наш, идейный, на такое не опустится. Найти его нужно, срочно! Иначе монстров этих наплодим – не выгребем потом. Мелких шавок отлавливаем, а эта тварь ускользает!
Брумель съежился под тяжелым взглядом.
– Понял вас, – пробормотал он. – Поднимем весь архив. Может, хоть какая-то зацепка всплывет.
– Работайте! – рявкнул Костин. – Мэр сказал, если за неделю не управимся – он из нас душу вынет и высушит. Я понятно выражаюсь?
– Так точно, – ответил Брумель, вытянувшись по струнке. – Мы и так все силы бросили.
Тем временем Светлана и Михаил продолжали допрос Аглаи Петровны.
– Аглая Петровна, – мягко начала Светлана. – Мы вам верим. Всё-таки мы ваши выпускники. Но нам нужна хоть какая-то ниточка, чтобы выйти на след этого… преступника.
Аглая Петровна всплеснула руками.
– Ох, и неспокойно же стало в нашем тихом городке! И откуда только взялся этот ваш Чистильщик… Доченька, я же вам уже все рассказала! Спала я крепко, ничего не слышала. А мои доберманы – они как плюшевые мишки. Профессионально надрессированы, мухи не обидят. Да и зачем мне, в мои-то годы, таким заниматься?
Михаил вздохнул.
– Ладно, Свет, пошли дальше. Чувствую, Аглая Петровна говорит правду. Ещё раз извините за беспокойство, Аглая Петровна. Сами понимаете, нервы у всех на пределе.
– Да я все понимаю, – ответила Аглая Петровна. – Работа у вас такая. Ладно, удачи вам в поисках.
Светлана и Михаил попрощались и отправились обходить других соседей, в надежде, что хоть кто-то что-то видел или слышал.
Внезапно зазвонил телефон Михаила. На экране высветился номер Брумеля.
– Да, Олег Анатольевич?
– Миша, сворачивайтесь, – услышал он в трубке. – Возвращайтесь в УВД. Я жду тебя у себя для серьезного разговора.
– Что может быть серьезнее, чем поимка маньяка?
– Я сказал возвращайтесь. У меня появилась идея.
– Понял вас. Скоро будем.
Михаил отключил телефон и сообщил Светлане о приказе Брумеля.
– Но мы же еще не закончили…
– Брумель сказал срочно.
– Ладно, поехали.
Светлана и Михаил направились обратно в отделение. Светлану по-прежнему терзали сомнения. Как могла эта тихая, безобидная старушка оказаться тем самым Чистильщиком? В голове не укладывалось, как в хрупком теле ангела мог скрываться дьявол, с леденящей душу жестокостью и коварством, наслаждающийся чужой смертью и жаждущий мести.
Миша молчал, сосредоточенно ведя машину сквозь плотный поток машин. Его лицо, обычно оживленное и приветливое, сейчас было непроницаемым, как гранитная стена. Светлана чувствовала, как напряжение в салоне автомобиля нарастает с каждой минутой, словно воздух наэлектризовался перед грозой. Она украдкой поглядывала на Мишу, пытаясь понять, что творится у него в голове, но он оставался невозмутимым.
Внезапно Миша резко затормозил, припарковавшись у обочины. Он повернулся к Светлане, и в его глазах, обычно сияющих теплом, сейчас отражалась какая-то непривычная холодность. «Свет, я не знаю, что думать, – произнес он тихо, словно боясь нарушить хрупкое безмолвие. – Аглая… она всегда была такой милой, такой доброй. Я просто не могу поверить, что она способна на такое».
Светлана кивнула, разделяя его смятение. Сама она, как опытный криминалист, привыкла полагаться на факты и логику, но в этом деле всё казалось нереальным, выходящим за рамки обычного понимания. Слишком много нестыковок, слишком много вопросов без ответов. Как могла пожилая женщина, проведшая всю жизнь в тишине и уединении, стать безжалостным убийцей, чьи злодеяния повергали в ужас весь город?
«Может быть, мы ошибаемся? – робко предположила Светлана. – Может быть, Аглаю подставили? Ведь доказательства косвенные, нет прямых улик, указывающих на её вину». Миша вздохнул, запуская руку в волосы. «Я бы хотел в это верить, Свет. Я бы очень хотел, чтобы это оказалось ошибкой. Но слишком много совпадений, слишком много деталей, которые указывают именно на неё».
Они снова тронулись в путь, погруженные в тягостные раздумья. Впереди их ждал отдел полиции, где им предстояло столкнуться с суровой реальностью, какой бы она ни была. И Светлана понимала, что от их дальнейших действий зависит не только судьба Аглаи, но и судьба всего города.
После разговора с полицейскими Аглаю Петровну пробрала дрожь, но ледяная уверенность шептала, что у них нет против неё ни единой улики. Час спустя, когда солнце уже клонилось к полудню, она вышла на прогулку, пытаясь развеять тревогу в свежем воздухе.
Тем временем Светлана и Михаил уже стояли в здании управления. Брумель, собрав всех в своем кабинете, готовился обрушить новость, эхом отдающуюся от случившегося в парке и "Гномах".
Когда сотрудники расселись, Брумель поднялся и, словно фокусник, притянул к себе внимание, подойдя к доске, словно собираясь начертать на ней зловещее пророчество.
— Я собрал вас сегодня не для светской беседы, — начал он, голос его гудел, — настали времена, когда мрак сгущается над городом. Времена, не побоюсь этого слова, кровавые. Кажется, сам Дьявол разгуливает по улицам, собирая жатву душ.
— "Дьявол ходит," — прошептала Светлана Косте, — "какой пафос!"
Брумель тем временем обратился к Михаилу:
— Лейтенант Шишкин, у меня для вас известие, от которого кровь стынет в жилах. Поклянитесь, что личные чувства не затуманят ваш разум в этом деле.
— Я что-то упустил, шеф? — растерянно спросил Михаил.
— Нет, Михаил, дело не в этом. Просто… жертва в парке, девушка низкой социальной ответственности… это ваша сестра. Эксперты установили личность.
Мир Михаила рухнул в одно мгновение.
Михаил пошатнулся, схватившись за край стола. В голове гудело, слова Брумеля звучали словно сквозь толщу воды. Сестра… Кристина… Проститутка? Невозможно. Он отказывался верить. В их семье никогда не было подобных… отклонений. Кристина всегда была тихой, скромной, мечтательной девочкой. Как она могла оказаться в парке, торгуя собой?
Перед глазами пронеслись обрывки воспоминаний: Кристина, читающая сказки в детстве; Кристина, готовящая пироги к его возвращению из армии; Кристина, плачущая на вокзале, провожая его в Петербург. Неужели все это было ложью? Или, что ещё страшнее, он просто не знал свою сестру?
Брумель положил руку ему на плечо. Михаил вздрогнул от прикосновения, словно от удара током. Он посмотрел в глаза шефа, полные сочувствия и… неуверенности? Почему неуверенности? Что-то было не так, что-то Брумель недоговаривал. Интуиция, обостренная годами службы, вопила о фальши.
— Шеф, — прохрипел Михаил, с трудом разлепляя пересохшие губы, — что вы знаете? Всё, что знаете. Не утаивайте ничего. Это моя сестра. Я имею право знать.
— Нет… этого не может быть! — прошептал он, отказываясь верить.
— Михаил, возьмите себя в руки, — попытался успокоить его Брумель.
— Взять себя в руки?! — взорвался Михаил. — Да как, черт возьми, можно взять себя в руки, когда тебе сообщают о смерти самого близкого человека?!
Он вылетел из кабинета, с грохотом хлопнув дверью.
— Нужно его остановить, — забеспокоилась Светлана, — можно я выйду?
— Да, Светлана, верните его в чувства.
Светлана бросилась следом.
— Миша, постой!
Михаил замер у окна, спиной ко всем.
— Оставьте меня в покое. Мне нужно побыть одному.
— Миша, я сама не могу поверить. Даже не могу представить, какая сейчас боль разрывает тебя изнутри. Потерять любимого человека — это страшный удар. Злись на весь мир, проклинай судьбу, но соберись. Ты должен найти ту мразь, которая это сделала с твоей сестрой.
— Может, ты и права, — глухо ответил Михаил, — но ты не понимаешь… я сейчас одержим только одним желанием — отомстить этой твари.
— Месть не утолит боль, она лишь отравит душу. Только время поможет тебе справиться с ней.
— Я даже не знал, что она… подрабатывает проституткой. Не могу поверить. Мы же виделись с ней совсем недавно, она была такой жизнерадостной, строила планы на будущее, мечтала выйти замуж. Нет, это какая-то ошибка… Эксперты точно уверены?
— Миша, абсолютно точно. Я сама видела результаты экспертизы.
— И ты молчала? Ничего не сказала?
— Я узнала об этом за несколько минут до собрания у Брумеля. Миша, возьми себя в руки. Пойдем, вернемся в кабинет.
Светлана едва уговорила Михаила вернуться в кабинет Брумеля. Начальник, с усталым вздохом, возобновил разговор.
— Миш, ты как? Держишься?
Михаил, с усилием сдерживая дрожь в голосе, ответил:
— Да, всё в порядке, я слушаю.
Брумель кивнул.
— Отлично, тогда продолжаем. Нам нужно задействовать все связи, чтобы изловить этого преступника. Светлана, в архив – это приказ. Перерой все дела, имеющие хоть какое-то отношение к этому расследованию. Константин, Миша, вам вместе с Катериной нужно ещё раз объехать все места преступлений, самым тщательным образом осмотреть каждый уголок. Мы что-то упустили, я уверен. Я и остальные займемся уликами и видеозаписями, которые у нас есть на данный момент. Все за работу, расходимся…
В это самое время Аглая Петровна возвращалась домой после прогулки. Увидела двух наркоманов, копошащихся в тёмном углу, и сердце её болезненно сжалось. Она чувствовала себя канатоходцем, балансирующим над пропастью.
Света, с головой погрузившись в пыльные архивы, мучительно пыталась вспомнить, где она уже видела нечто подобное. В памяти всплывало давнее дело с похожими деталями, но оно словно растворилось в лабиринте бумажной рутины.
Костя, Миша и Катя, выполняя приказ, колесили по городу, вновь и вновь осматривая пропитанные ужасом места преступлений.
В голове Светы назойливо пульсировала мысль о том самом, мельком увиденном деле. И вот, спустя двадцать долгих минут, она нашла иглу в стоге сена – дело, которое могло стать ключом к разгадке. Она жадно впилась взглядом в пожелтевшие страницы.
Дело с интригующим названием «Челюсти» … Фигурантами значились Аглая Петровна, её дочь и внук. Изучив каждую строчку дела №32 «Челюсти», Светлана, не теряя ни секунды, бросилась к начальнику с новостью о найденной зацепке.
Тем временем, Аглая Петровна, подавив страх, неспешно направлялась домой. В душе бушевала буря – волнение, страх разоблачения. Она не знала, что её ждёт, но в глубине души была убеждена в своей правоте. Она не считала себя убийцей. Она лишь очищала землю от скверны. Разве это плохо? Так думала Аглая Петровна.
Когда сгустились сумерки, Аглая все же решила выйти на ночную прогулку. Привязав к ошейникам своих псов, она направилась в парк, который на удивление был полон людей, несмотря на поздний час.
