- Да, я знаю, - посмотрел и как-то грустно мне улыбнулся. – Так ты не хочешь сегодня со мной прогуляться?
- Почему не хочу? Хочу. Давай в восемь тогда?
_______________
Вечер сегодня просто прекрасный. Теплый, уютный какой-то. Или это так кажется потому, что рядом родной, любимый человек…
Мы идем по знакомым улицам. Кажется, каждый уголок знаем и можем с закрытыми глазами пройти и описать, что находится вокруг. Здесь столько мест, с которыми связаны те или иные моменты нашего совместного детства. Как так получилось, что я сейчас не могу вспомнить ни одного хоть немного значимого события в моей жизни, в котором бы не было Синицы. Он был со мной в горе и в радости… Дальше обычно добавляют «пока смерть не разлучит», но не в нашем случае. Наша разлука произойдет гораздо раньше.
Нас разлучит любовь… Любовь моего лучшего друга и моей лучшей подруги.
В том, что это обязательно случится, я не сомневаюсь. Анька должна понять, какой он хороший. Самый лучший. Я всё сделаю, чтобы она это поняла. Два моих дорогих человека должны быть счастливы. Или я не Светлана Липатова!
- Лип, смотри, тот дом снесли, - выдергивает меня из моих мыслей Лёшка. Я поворачиваюсь в ту сторону, куда он указывает, и у меня мурашки ползут по коже. Прошло 9 лет, а я помню это место, как будто вчера было…
В восьмом классе после новогодней дискотеки мы с Анькой возвращались домой поздно. Деревня наша небольшая, все друг друга знают, поэтому мы смело шагали вдоль заборов по хрустящему насту, распевали песни, дразня дворовых собак. Неожиданно на пути у нас появился какой-то мужик. Чужой. Не из Одинцово. Мужик был довольно крупный. Он намеренно перегородил собой проход. Мы с Анькой остановились и взялись за руки. Я почувствовала, как Анька вся задрожала от страха. Мужик сделал шаг в нашу сторону и заговорил грубым хриплым голосом:
- Красавицы, хорошо поете, - на лице появилась мерзкая улыбка. – А для меня исполните?
После этих слов, он схватил меня за руку и потащил куда-то. Я его била, упиралась, Анька тоже кинулась на мужика, но тот толкнул её, и она отлетела метра на три, упала в сугроб. Как потом оказалось, это была не просто куча снега, там была куча из веток, которую хозяева двора не убрали с осени. Анька зацепилась за что-то и подвернула ногу, так и оставшись лежать в этом сугробе. А я готовилась к худшему, когда мужик, завернув за угол в темный переулок, вдруг потащил меня в калитку какого-то двора. Слёзы хлынули из глаз, я даже не могла кричать – голос от страха сел, и получалось издавать только какой-то слабый полустон-полуписк.
А мы всё приближались к крыльцу неизвестного дома. В этот момент я вспомнила как моя бабушка говорила мне: «Светочка, голубушка моя, ты у нас такая бедовая. Как выйдешь гулять, так я каждый раз молюсь Богу, чтобы с тобой чего не случилось». Почему я вспомнила тогда эти слова, или это они сами всплыли в памяти – не знаю, но в тот момент я совершенно четко поняла, что бабушкины молитвы всё детство оберегали меня от бед. А тем летом, когда её не стало, не стало и молитв. Я судорожно начала вспоминать «Отче наш», которому научила меня бабушка. Даже рыдать перестала, только зажмурила глаза и сосредоточилась на словах. Мы уже были на крыльце, и когда я произнесла «Аминь», хватка мужика вдруг ослабла. Я открыла глаза и увидела Лёшку. Первая мысль, пришедшая в мою голову и озвученная шепотом, было всего одно слово: «Спасибо».
Синица дрался с мужиком, который был раза в два его крупнее. Когда он повалил парня на землю и замахнулся, чтобы ударить ногой, я схватила его за руку, но надолго отвлечь его не смогла. Он всё-таки ударил Лёшку, хотя наверное с меньшей силой, т.к. воспользовавшись моим выпадом, Синица откатился немного, и удар пришелся по касательной. Разъяренный бугай повернулся ко мне и уже занес руку, чтобы ударить, как со стороны улицы послышались крики. Через минуту прибежали соседи из близлежащих домов. Оказалось, что Анька всё-таки смогла выбраться с вывихнутой ногой из кучи веток, но далеко не смогла бежать и стала тарабанить в ближайший двор.
Через несколько минут подоспел и участковый. Оказалось, что мужик этот недавно откинулся, и вернулся в свой дом, где раньше жила его мать. Старушка не дождалась сына с зоны, и уже лет пять как переехала на кладбище. Мужик этот планировал на следующий день в город податься, и решил, что всё равно его не найдут, т.к. в деревне вообще мало кто о нем знает, да и не вспомнят уже, кто таков.
В общем, в дом этот он теперь вряд ли вернется. Суд дал 10 лет за нападение на несовершеннолетних, попытку похищения, попытку изнасилования, побои и много чего еще в совокупности.
И я бы хотела забыть этот день, как страшный сон, но не могла. Во-первых, потому что именно в этот день я впервые почувствовала, что Бог меня слышит, что я под Его защитой. Я верю, что слова бабушки не просто так всплыли в моей голове. Это она из другого мира напомнила мне о них. А еще я абсолютно уверена, что в тот вечер случилось настоящее чудо по моей молитве.
Синица рассказал, что в тот вечер он шел нам навстречу, чтобы проводить с дискотеки домой. Но его задержал приятель – попросил помочь машину подтолкнуть, та не заводится почему-то. Машина стояла в нескольких домах от дороги, по которой мы должны были проходить, и когда дело было сделано, и Лешка собрался вернуться к намеченному пути, то неожиданно услышал мой крик совсем с другой стороны. Удивительно то, что он с такого расстояния распознал, что это именно МОЙ голос. Но больше меня поразило то, что я совершенно точно помню, что не кричала. Я тихо пищала, давясь слезами, а Лёшка утверждает, что это был душераздирающий крик. Видимо, он услышал мой внутренний голос, не иначе…
А еще в тот день я окончательно влюбилась в своего лучшего друга.
15.
Мы с Лёшкой гуляли и не следили за временем. Когда раздался телефонный звонок и я увидела время на дисплее, то в ужасе посмотрела на Синицу.
- Половина первого, - шепотом произнесла, будто мама, звонившая мне в эту минуту, могла меня услышать. – Сейчас получу от мамы нагоняй, - обреченно нажала на прием вызова.
К огромному удивлению, мама не ругала меня, как обычно, за то, что я загулялась допоздна. Только спросила, со мной ли Лёша.
Да, я хоть и считаюсь совершеннолетней, и уже почти взрослой, да только маме начхать на это всё. Когда я попыталась ерепениться и что-то возразить на её попытки меня контролировать, то услышала примерно такое: «Вот выйдешь замуж, передам тебя в надежные руки, тогда и не буду контролировать. Пусть муж этим занимается. А пока ты с нами живешь и от нас зависишь, будь добра - соблюдай правила нашего дома. А у нас приличные девушки после 11 вечера не гуляет где и с кем попало».
Поэтому я совершенно не ожидаю в следующую секунду услышать:
- Ну всё, я спокойна. Ты вернешься сегодня или мне закрывать калитку?
Шок – это по-нашему. Мама доверяет Синице больше, чем родной дочери!
- Мам! Конечно, дома! Где же еще? Через полчаса буду.
Я даже немного обиделась. Как она так быстро приняла Синицу? Может, дело в том, что он сын ее подруги и мой друг с пеленок?..
- Лёш, мама звонила - волнуется. Поздно уже, пойдем домой?
______________________
- Во сколько завтра выезжаем? – спрашивает Синица, когда мы прощаемся у моего дома.
- Может, давай после обеда? – предлагаю несмело. Знаю, что ехать больше трех часов и лучше выехать пораньше, но хочу продлить время общения с родными. Теперь скорее всего до новогодних каникул не увидимся.
- Хорошо, тогда зайдешь ко мне после обеда? Хочу кое-что тебе показать, хочу знать твое мнение.
- Заинтриговал, - подмигиваю Лёшке и устало улыбаюсь. – Ладно, до завтра.
Что он там хочет мне показать? Сегодня весь день у него проторчали, разбирая вещи. Что я там еще не видела?
_____________________
Утро встречает меня любимыми ароматами маминой выпечки. Она знает, что сегодня мы уезжаем и, как обычно, собирает мне «сумку». На этот раз я не на общественном транспорте и можно положить побольше, чтоб «надольше» хватило.
Захожу на кухню, сладко потягиваясь от сна, но резко останавливаюсь, увидев за столом постороннего человека.
Ко мне спиной сидит парень. Высокий, широкоплечий, по его басу понимаю, что уже довольно взрослый. Он медленно поворачивается на мои шаги, и я застываю от удивления.
- Сашка? – я не могу ошибиться – те же глаза и улыбка, которые я помню с детства.
- Света? – не менее удивленно повторяет он. – Быстро растут чужие дети, - и заливается басистым смехом.
Сашка Колесов, наш сосед, лет на пять меня старше. Видела его в последний раз когда его провожали в армию. Ушел он на год, а потом подписал контракт еще на три. Во время его редких «побывок» домой как-то не случалось нам встретиться. А потом я уехала учиться и вероятность встречи уменьшилась в разы.
Друзьями мы никогда не были из-за разницы в возрасте и уже сложившихся кругов общения, но всегда подкалывали друг друга, когда встречались на улице. Вернее, подкалывал он меня, а я на нем оттачивала приемы оказания словесного сопротивления «противнику».
Оказалось, что Сашка тоже сейчас не живет в Одинцово, а приезжает сюда к родителям примерно так же «часто», как я.
- Свет, Саша тоже в Москве живет, - поясняет мама, когда мы уже вовсю беседуем за чашкой чая. – Сегодня тоже домой поедет, может вы его подвезете? у вас же есть место в машине.
Вот мама как всегда – всё за всех решила. Я-то, конечно, не против. Но машина ведь не моя. Сначала нужно бы у Синицы спросить. Но как теперь спросишь, если всё уже решено…
- Да, ты не беспокойся, если у вас другие планы и я помешаю, то не настаиваю, и так собирался на автобусе ехать. Как раз за билетом шел, когда тетю Катю встретил, - видимо заметив мое замешательство, попытался съехать Сашка.
- Нет, Саш, всё нормально, - поспешила успокоить соседа. – Сегодня после обеда рванем. Я позову тебя.
Теперь бы только Синице как-то об этом сказать…
16. Р-Ревность
- А я как вернулся на гражданку, когда контракт закончился, в Москву уехал, решил в охрану пойти. Меня с порога взяли, и уже почти год, как я – начальник охраны в довольно солидном офисе, - Сашка рассказывал о себе, сидя на пассажирском сиденье рядом с хмурым Синицей.
Я села сзади, чему Лёшка пытался даже возмутиться, но тут подошла моя мама и разговор переключился на прощальные поцелуи и объятия.
Не знаю, чем мой сосед не нравился Синице, но последний в диалог почти не вступал, лишь иногда как-то ядовито ухмыляясь или хмыкая на Сашкины слова.
- Может пересечемся как-нибудь на неделе? – спросил Сашка, выходя из машины, когда мы остановились у метро. – Не против кино? Или может в кафешке посидим, поболтаем, - парень загадочно улыбнулся и подмигнул мне.
Я перевела взгляд на Синицу. Он смотрел перед собой, даже не повернув голову в нашу сторону.
– Да, конечно, я не против, - просто ответила я. Не знаю, что ждет от этой встречи Сашка. Вряд ли у него на меня могут быть виды. У него всегда девушек много было и они были старше меня. Красивые, эффектные… Поэтому я согласилась с ним встретиться, чтобы просто пообщаться, разнообразить будни, так сказать.
Сашка ушел, а Синица повернул ко мне голову и зло процедил:
- Может теперь пересядешь вперед? Три с лишним часа слушать этого напыщенного пустозвона… Могла бы сначала спросить моего мнения, когда звала его с нами поехать.
Честно говоря, я не узнавала Лёшку. Мы редко с ним говорили серьезно, а слышать от него претензии, да еще и в таком тоне, совсем было странно.
- Я его не звала, - буркнула в ответ. Ругаться с другом мне не хотелось, но и несправедливо обвинять себя тоже не могла позволить. – Мама при нем сказала, что мы тоже сегодня уезжаем и можем его подвезти. Не могла же я сказать, что возьмем его только при условии, что он будет сидеть молча и не отсвечивать.
На мой сарказм Синица только хмыкнул, а через минуту молчания прибавил звук на радио.
Отлично! Он не хочет меня слушать! Ну и пожалуйста. Буду молчать.
И я молчала. Молчала не просто так, а демонстративно. Когда мы подъехали к дому, я молчала. Когда выгружали вещи, он вроде уже остыл и пытался заговорить, но я упорно молчала.
Не проронив ни слова, вошла в квартиру, быстро поздоровавшись с Анькой, которая сидела на кухне, прошла в комнату и закрыла дверь. Разложив вещи, взяла полотенце и направилась в ванную.
Видимо услышав, что я вышла из комнаты, в коридоре показался Синица. Смотрел на меня виновато, но не решался нарушить тишину. Я вскинула на него высокомерный взгляд и, задрав голову чуть не к потолку, гордо зашагала в ванную.
Узнаешь ты еще у меня, как обижать Светлану Липатову!
17.
Весь вечер Синица бросал на меня виновато-выжидательные взгляды. Ждал, что я первая начну общаться, будто ничего и не было. Ага, спешу и падаю!
Анька заметила, что мы не разговариваем, и спросила, что случилось. Не получив вразумительного объяснения, махнула рукой, буркнув что-то типа «сами разберетесь, не маленькие», ушла спать пораньше, оставляя нас с Лешкой вдвоем на кухне. Я было вскочила следом за ней, но внезапно поняла, что если и я покину кухню, то не только посуда останется немытой, но и сумки, привезенные из Одинцово, так и останутся неразобранными, а там может быть что-то скоропортящееся.
Заниматься сумками не стала, чтобы не видеть Синицу, который сидел прямо рядом с ними, поэтому решила сначала заняться посудой, повернувшись к нему спиной, а когда он допьёт свой чай, разгребу провизию.
- Свет… - тихий вкрадчивый голос Синицы из-за моей спины.
Молчу и продолжаю в третий раз намыливать тарелку, которая осталась в раковине одна, а этот любитель чая никак не уходит восвояси.
Вдруг слышу, как отодвигается стул. Ну неужели! Вали уже спать, а то у меня тоже уже глаза слипаются, а надо еще дела закончить.
Но тут неожиданно происходит совершенно выбивающее меня из колеи действие со стороны подошедшего сзади. По моей спине от лопаток до талии проходит волна мурашек от прикосновения к ней ладони. Я замираю и перестаю дышать. Что происходит?
Мы, конечно, и раньше обнимались и касались друг друга, но все те прикосновения были настолько невинными, почти братскими, что не вызывали этого необъяснимого чувства тепла и одновременно сковывающего трепета. Словно удар током.
Может дело во мне? Я ж ведь давно влюблена в него. И вот, наконец, чувства мои повзрослели настолько, что и ощущения поменялись… Наверняка Синица ничего такого не вкладывал в свои действия.
Но дальше всё еще больше усложняется. Я больше не могу оправдывать его «дружескими» прикосновениями, потому что руки ложатся на мою талию, а он подступает ко мне вплотную. Пытаюсь дернуться и отодвинуться, но даже вжавшись в раковину, понимаю, что пути отступления заблокированы.
Хочу оттолкнуть, сказать, чтобы убрал руки, но в горле ком и мне даже дышать дается с трудом. И когда я чувствую прикосновение губ в моей шее на затылке, невольно с шумом выдыхаю. Получился какой-то до неприличия громкий то ли вздох, то ли стон. От этого звука я словно очнулась. Резко поворачиваюсь к нему лицом и встречаюсь с темными глазами, которые смотрят на меня с какой-то болью и вместе с тем с жаждой.
- Синица, ты с ума сошел? – хотела сказать ровным голосом, а получился какой-то жалобный всхлип.
- Почему не хочу? Хочу. Давай в восемь тогда?
_______________
Вечер сегодня просто прекрасный. Теплый, уютный какой-то. Или это так кажется потому, что рядом родной, любимый человек…
Мы идем по знакомым улицам. Кажется, каждый уголок знаем и можем с закрытыми глазами пройти и описать, что находится вокруг. Здесь столько мест, с которыми связаны те или иные моменты нашего совместного детства. Как так получилось, что я сейчас не могу вспомнить ни одного хоть немного значимого события в моей жизни, в котором бы не было Синицы. Он был со мной в горе и в радости… Дальше обычно добавляют «пока смерть не разлучит», но не в нашем случае. Наша разлука произойдет гораздо раньше.
Нас разлучит любовь… Любовь моего лучшего друга и моей лучшей подруги.
В том, что это обязательно случится, я не сомневаюсь. Анька должна понять, какой он хороший. Самый лучший. Я всё сделаю, чтобы она это поняла. Два моих дорогих человека должны быть счастливы. Или я не Светлана Липатова!
- Лип, смотри, тот дом снесли, - выдергивает меня из моих мыслей Лёшка. Я поворачиваюсь в ту сторону, куда он указывает, и у меня мурашки ползут по коже. Прошло 9 лет, а я помню это место, как будто вчера было…
В восьмом классе после новогодней дискотеки мы с Анькой возвращались домой поздно. Деревня наша небольшая, все друг друга знают, поэтому мы смело шагали вдоль заборов по хрустящему насту, распевали песни, дразня дворовых собак. Неожиданно на пути у нас появился какой-то мужик. Чужой. Не из Одинцово. Мужик был довольно крупный. Он намеренно перегородил собой проход. Мы с Анькой остановились и взялись за руки. Я почувствовала, как Анька вся задрожала от страха. Мужик сделал шаг в нашу сторону и заговорил грубым хриплым голосом:
- Красавицы, хорошо поете, - на лице появилась мерзкая улыбка. – А для меня исполните?
После этих слов, он схватил меня за руку и потащил куда-то. Я его била, упиралась, Анька тоже кинулась на мужика, но тот толкнул её, и она отлетела метра на три, упала в сугроб. Как потом оказалось, это была не просто куча снега, там была куча из веток, которую хозяева двора не убрали с осени. Анька зацепилась за что-то и подвернула ногу, так и оставшись лежать в этом сугробе. А я готовилась к худшему, когда мужик, завернув за угол в темный переулок, вдруг потащил меня в калитку какого-то двора. Слёзы хлынули из глаз, я даже не могла кричать – голос от страха сел, и получалось издавать только какой-то слабый полустон-полуписк.
А мы всё приближались к крыльцу неизвестного дома. В этот момент я вспомнила как моя бабушка говорила мне: «Светочка, голубушка моя, ты у нас такая бедовая. Как выйдешь гулять, так я каждый раз молюсь Богу, чтобы с тобой чего не случилось». Почему я вспомнила тогда эти слова, или это они сами всплыли в памяти – не знаю, но в тот момент я совершенно четко поняла, что бабушкины молитвы всё детство оберегали меня от бед. А тем летом, когда её не стало, не стало и молитв. Я судорожно начала вспоминать «Отче наш», которому научила меня бабушка. Даже рыдать перестала, только зажмурила глаза и сосредоточилась на словах. Мы уже были на крыльце, и когда я произнесла «Аминь», хватка мужика вдруг ослабла. Я открыла глаза и увидела Лёшку. Первая мысль, пришедшая в мою голову и озвученная шепотом, было всего одно слово: «Спасибо».
Синица дрался с мужиком, который был раза в два его крупнее. Когда он повалил парня на землю и замахнулся, чтобы ударить ногой, я схватила его за руку, но надолго отвлечь его не смогла. Он всё-таки ударил Лёшку, хотя наверное с меньшей силой, т.к. воспользовавшись моим выпадом, Синица откатился немного, и удар пришелся по касательной. Разъяренный бугай повернулся ко мне и уже занес руку, чтобы ударить, как со стороны улицы послышались крики. Через минуту прибежали соседи из близлежащих домов. Оказалось, что Анька всё-таки смогла выбраться с вывихнутой ногой из кучи веток, но далеко не смогла бежать и стала тарабанить в ближайший двор.
Через несколько минут подоспел и участковый. Оказалось, что мужик этот недавно откинулся, и вернулся в свой дом, где раньше жила его мать. Старушка не дождалась сына с зоны, и уже лет пять как переехала на кладбище. Мужик этот планировал на следующий день в город податься, и решил, что всё равно его не найдут, т.к. в деревне вообще мало кто о нем знает, да и не вспомнят уже, кто таков.
В общем, в дом этот он теперь вряд ли вернется. Суд дал 10 лет за нападение на несовершеннолетних, попытку похищения, попытку изнасилования, побои и много чего еще в совокупности.
И я бы хотела забыть этот день, как страшный сон, но не могла. Во-первых, потому что именно в этот день я впервые почувствовала, что Бог меня слышит, что я под Его защитой. Я верю, что слова бабушки не просто так всплыли в моей голове. Это она из другого мира напомнила мне о них. А еще я абсолютно уверена, что в тот вечер случилось настоящее чудо по моей молитве.
Синица рассказал, что в тот вечер он шел нам навстречу, чтобы проводить с дискотеки домой. Но его задержал приятель – попросил помочь машину подтолкнуть, та не заводится почему-то. Машина стояла в нескольких домах от дороги, по которой мы должны были проходить, и когда дело было сделано, и Лешка собрался вернуться к намеченному пути, то неожиданно услышал мой крик совсем с другой стороны. Удивительно то, что он с такого расстояния распознал, что это именно МОЙ голос. Но больше меня поразило то, что я совершенно точно помню, что не кричала. Я тихо пищала, давясь слезами, а Лёшка утверждает, что это был душераздирающий крик. Видимо, он услышал мой внутренний голос, не иначе…
А еще в тот день я окончательно влюбилась в своего лучшего друга.
15.
Мы с Лёшкой гуляли и не следили за временем. Когда раздался телефонный звонок и я увидела время на дисплее, то в ужасе посмотрела на Синицу.
- Половина первого, - шепотом произнесла, будто мама, звонившая мне в эту минуту, могла меня услышать. – Сейчас получу от мамы нагоняй, - обреченно нажала на прием вызова.
К огромному удивлению, мама не ругала меня, как обычно, за то, что я загулялась допоздна. Только спросила, со мной ли Лёша.
Да, я хоть и считаюсь совершеннолетней, и уже почти взрослой, да только маме начхать на это всё. Когда я попыталась ерепениться и что-то возразить на её попытки меня контролировать, то услышала примерно такое: «Вот выйдешь замуж, передам тебя в надежные руки, тогда и не буду контролировать. Пусть муж этим занимается. А пока ты с нами живешь и от нас зависишь, будь добра - соблюдай правила нашего дома. А у нас приличные девушки после 11 вечера не гуляет где и с кем попало».
Поэтому я совершенно не ожидаю в следующую секунду услышать:
- Ну всё, я спокойна. Ты вернешься сегодня или мне закрывать калитку?
Шок – это по-нашему. Мама доверяет Синице больше, чем родной дочери!
- Мам! Конечно, дома! Где же еще? Через полчаса буду.
Я даже немного обиделась. Как она так быстро приняла Синицу? Может, дело в том, что он сын ее подруги и мой друг с пеленок?..
- Лёш, мама звонила - волнуется. Поздно уже, пойдем домой?
______________________
- Во сколько завтра выезжаем? – спрашивает Синица, когда мы прощаемся у моего дома.
- Может, давай после обеда? – предлагаю несмело. Знаю, что ехать больше трех часов и лучше выехать пораньше, но хочу продлить время общения с родными. Теперь скорее всего до новогодних каникул не увидимся.
- Хорошо, тогда зайдешь ко мне после обеда? Хочу кое-что тебе показать, хочу знать твое мнение.
- Заинтриговал, - подмигиваю Лёшке и устало улыбаюсь. – Ладно, до завтра.
Что он там хочет мне показать? Сегодня весь день у него проторчали, разбирая вещи. Что я там еще не видела?
_____________________
Утро встречает меня любимыми ароматами маминой выпечки. Она знает, что сегодня мы уезжаем и, как обычно, собирает мне «сумку». На этот раз я не на общественном транспорте и можно положить побольше, чтоб «надольше» хватило.
Захожу на кухню, сладко потягиваясь от сна, но резко останавливаюсь, увидев за столом постороннего человека.
Ко мне спиной сидит парень. Высокий, широкоплечий, по его басу понимаю, что уже довольно взрослый. Он медленно поворачивается на мои шаги, и я застываю от удивления.
- Сашка? – я не могу ошибиться – те же глаза и улыбка, которые я помню с детства.
- Света? – не менее удивленно повторяет он. – Быстро растут чужие дети, - и заливается басистым смехом.
Сашка Колесов, наш сосед, лет на пять меня старше. Видела его в последний раз когда его провожали в армию. Ушел он на год, а потом подписал контракт еще на три. Во время его редких «побывок» домой как-то не случалось нам встретиться. А потом я уехала учиться и вероятность встречи уменьшилась в разы.
Друзьями мы никогда не были из-за разницы в возрасте и уже сложившихся кругов общения, но всегда подкалывали друг друга, когда встречались на улице. Вернее, подкалывал он меня, а я на нем оттачивала приемы оказания словесного сопротивления «противнику».
Оказалось, что Сашка тоже сейчас не живет в Одинцово, а приезжает сюда к родителям примерно так же «часто», как я.
- Свет, Саша тоже в Москве живет, - поясняет мама, когда мы уже вовсю беседуем за чашкой чая. – Сегодня тоже домой поедет, может вы его подвезете? у вас же есть место в машине.
Вот мама как всегда – всё за всех решила. Я-то, конечно, не против. Но машина ведь не моя. Сначала нужно бы у Синицы спросить. Но как теперь спросишь, если всё уже решено…
- Да, ты не беспокойся, если у вас другие планы и я помешаю, то не настаиваю, и так собирался на автобусе ехать. Как раз за билетом шел, когда тетю Катю встретил, - видимо заметив мое замешательство, попытался съехать Сашка.
- Нет, Саш, всё нормально, - поспешила успокоить соседа. – Сегодня после обеда рванем. Я позову тебя.
Теперь бы только Синице как-то об этом сказать…
16. Р-Ревность
- А я как вернулся на гражданку, когда контракт закончился, в Москву уехал, решил в охрану пойти. Меня с порога взяли, и уже почти год, как я – начальник охраны в довольно солидном офисе, - Сашка рассказывал о себе, сидя на пассажирском сиденье рядом с хмурым Синицей.
Я села сзади, чему Лёшка пытался даже возмутиться, но тут подошла моя мама и разговор переключился на прощальные поцелуи и объятия.
Не знаю, чем мой сосед не нравился Синице, но последний в диалог почти не вступал, лишь иногда как-то ядовито ухмыляясь или хмыкая на Сашкины слова.
- Может пересечемся как-нибудь на неделе? – спросил Сашка, выходя из машины, когда мы остановились у метро. – Не против кино? Или может в кафешке посидим, поболтаем, - парень загадочно улыбнулся и подмигнул мне.
Я перевела взгляд на Синицу. Он смотрел перед собой, даже не повернув голову в нашу сторону.
– Да, конечно, я не против, - просто ответила я. Не знаю, что ждет от этой встречи Сашка. Вряд ли у него на меня могут быть виды. У него всегда девушек много было и они были старше меня. Красивые, эффектные… Поэтому я согласилась с ним встретиться, чтобы просто пообщаться, разнообразить будни, так сказать.
Сашка ушел, а Синица повернул ко мне голову и зло процедил:
- Может теперь пересядешь вперед? Три с лишним часа слушать этого напыщенного пустозвона… Могла бы сначала спросить моего мнения, когда звала его с нами поехать.
Честно говоря, я не узнавала Лёшку. Мы редко с ним говорили серьезно, а слышать от него претензии, да еще и в таком тоне, совсем было странно.
- Я его не звала, - буркнула в ответ. Ругаться с другом мне не хотелось, но и несправедливо обвинять себя тоже не могла позволить. – Мама при нем сказала, что мы тоже сегодня уезжаем и можем его подвезти. Не могла же я сказать, что возьмем его только при условии, что он будет сидеть молча и не отсвечивать.
На мой сарказм Синица только хмыкнул, а через минуту молчания прибавил звук на радио.
Отлично! Он не хочет меня слушать! Ну и пожалуйста. Буду молчать.
И я молчала. Молчала не просто так, а демонстративно. Когда мы подъехали к дому, я молчала. Когда выгружали вещи, он вроде уже остыл и пытался заговорить, но я упорно молчала.
Не проронив ни слова, вошла в квартиру, быстро поздоровавшись с Анькой, которая сидела на кухне, прошла в комнату и закрыла дверь. Разложив вещи, взяла полотенце и направилась в ванную.
Видимо услышав, что я вышла из комнаты, в коридоре показался Синица. Смотрел на меня виновато, но не решался нарушить тишину. Я вскинула на него высокомерный взгляд и, задрав голову чуть не к потолку, гордо зашагала в ванную.
Узнаешь ты еще у меня, как обижать Светлану Липатову!
17.
Весь вечер Синица бросал на меня виновато-выжидательные взгляды. Ждал, что я первая начну общаться, будто ничего и не было. Ага, спешу и падаю!
Анька заметила, что мы не разговариваем, и спросила, что случилось. Не получив вразумительного объяснения, махнула рукой, буркнув что-то типа «сами разберетесь, не маленькие», ушла спать пораньше, оставляя нас с Лешкой вдвоем на кухне. Я было вскочила следом за ней, но внезапно поняла, что если и я покину кухню, то не только посуда останется немытой, но и сумки, привезенные из Одинцово, так и останутся неразобранными, а там может быть что-то скоропортящееся.
Заниматься сумками не стала, чтобы не видеть Синицу, который сидел прямо рядом с ними, поэтому решила сначала заняться посудой, повернувшись к нему спиной, а когда он допьёт свой чай, разгребу провизию.
- Свет… - тихий вкрадчивый голос Синицы из-за моей спины.
Молчу и продолжаю в третий раз намыливать тарелку, которая осталась в раковине одна, а этот любитель чая никак не уходит восвояси.
Вдруг слышу, как отодвигается стул. Ну неужели! Вали уже спать, а то у меня тоже уже глаза слипаются, а надо еще дела закончить.
Но тут неожиданно происходит совершенно выбивающее меня из колеи действие со стороны подошедшего сзади. По моей спине от лопаток до талии проходит волна мурашек от прикосновения к ней ладони. Я замираю и перестаю дышать. Что происходит?
Мы, конечно, и раньше обнимались и касались друг друга, но все те прикосновения были настолько невинными, почти братскими, что не вызывали этого необъяснимого чувства тепла и одновременно сковывающего трепета. Словно удар током.
Может дело во мне? Я ж ведь давно влюблена в него. И вот, наконец, чувства мои повзрослели настолько, что и ощущения поменялись… Наверняка Синица ничего такого не вкладывал в свои действия.
Но дальше всё еще больше усложняется. Я больше не могу оправдывать его «дружескими» прикосновениями, потому что руки ложатся на мою талию, а он подступает ко мне вплотную. Пытаюсь дернуться и отодвинуться, но даже вжавшись в раковину, понимаю, что пути отступления заблокированы.
Хочу оттолкнуть, сказать, чтобы убрал руки, но в горле ком и мне даже дышать дается с трудом. И когда я чувствую прикосновение губ в моей шее на затылке, невольно с шумом выдыхаю. Получился какой-то до неприличия громкий то ли вздох, то ли стон. От этого звука я словно очнулась. Резко поворачиваюсь к нему лицом и встречаюсь с темными глазами, которые смотрят на меня с какой-то болью и вместе с тем с жаждой.
- Синица, ты с ума сошел? – хотела сказать ровным голосом, а получился какой-то жалобный всхлип.
