– Адмирал, я бы хотел обратиться ко всему экипажу.
– Есть! – тут же выправляется адмирал.
Больше ничего пояснять не требуется. Услышав приказ, Митис сразу дает распоряжение ИС, появляется слабое, ненавязчивое, белое мерцание, указывающее на положение камеры, а в это время, пока идет подготовка, Нэвис успевает все рассказать.
– Речь будет транслироваться на внутреннюю поверхность линзированного слоя глаз, чтобы ты выглядел естественно, – объясняет она. – И можешь смотреть по сторонам, текст будет слоем добавляться поверх объектов, на которых ты сосредотачиваешь внимание.
Капитан, разумеется, не отвечает, угадав, как нелепо он выглядел бы в таком случае.
– Готово, – сообщает адмирал. – Включение по команде.
– У меня тоже все готово, – докладывает Нэвис в наушник.
И капитан делает легкий, быстрый кивок, глядя на Митиса.
– Начинаем.
Привыкший к самым разным публичным выступлениям, Лерц ни на мгновение не теряется. Он точно знает, куда смотреть, да и вообще своим поведением внушает доверие. С первых секунд по невозмутимому, серьезному, пусть и молодому лицу видно, что разговор с ним будет наполнен важностью.
– Доверься мне, капитан, – успевает шепнуть Нэвис в наушник.
А затем Лерц начинает читать всплывающий будто прямо в воздухе текст.
– Говорит капитан корабля «РП», – произносит он громко и ясно, пытаясь на ходу успевать анализировать неспешно, но все равно довольно скоро плывущий текст. – Я хочу поприветствовать каждого члена экипажа и напомнить вам о том, насколько важная задача перед всеми нами стоит.
Просьба Нэвис довериться ей, это, пожалуй, самое странное. Для чего ей о подобном спрашивать, угадать трудно. Впрочем, к этому моменту ум заканчивает переваривать мысль, еще и отвлекаясь на анализ речи, и Лерц решает, что довериться ей на самом деле хорошее решение. Если сейчас Нэвис подведет, то она лишь подтвердит необходимость остановить экспедицию. А потому капитан сразу начинает проговаривать слова громче и смелее, не задумываясь о смысле текста.
– Каждый из нас заменяет целый десяток специалистов, потому что отправить такое количество людей на другой край галактики всего на одном корабле, мы попросту не в состоянии.
И Нэвис это замечает. Вместо текста появляется слово «пауза», выделенное кавычками для удобства чтения, но даже так Лерц едва не совершает ошибку, но все же успевает среагировать и промолчать. А дальше опять появляется текст в кавычках: «Еще громче и больше чувства. По нарастающей. Я буду контролировать».
Можно заметить, как от недовольства шевельнулись губы капитана, но он все же повинуется.
– Каждый на этом корабле стоит десятерых! Именно потому мы все здесь! Ну, кроме меня, я… – замявшись, Лерц едва не пропускает текст, но все же продолжает, борясь со своим недовольством. – Я здесь в качестве приглашенного гостя.
«Улыбнись. Легко. Затем пауза. Новый текст начинай с серьезным, хмурым видом, резко переменив интонацию» – сообщает надпись.
И капитан, явно не испытывая большого желания подчиняться таким указаниям, все же заставляет себя улыбнуться.
Экипаж мостика тоже дружелюбно улыбается в ответ. Тихонько кто-то даже усмехается, хотя самому капитану шутка не понравилась, и если бы он не умел мастерски сдерживать эмоции, то немедленно бы себя выдал.
Хотя, во время паузы Лерц замечает, что даже серьезный адмирал снисходительно заулыбался. И тут же мысль прожигает ум пламенной молнией. Одну маленькую деталь, которую непременно нужно было учесть, капитан осознать до этого момента все же не смог: все на корабле работают уже сейчас, в то время как его труд начнется лишь спустя год, по прибытии на место.
Лишь благодаря этой шутке Лерц понимает, как его воспринимает экипаж. Довольно очевидный вывод, который мужчина просто не успел сделать. А Нэвис на удивление дипломатично решает эту маленькую, но важную проблему.
И теперь капитан со всей ответственностью подходит к указаниям своей искусственной помощницы. Он нахмуривается, приготавливается и, как только начинается текст, капитан резко сменяет интонацию.
– Вы должны помнить, что самое тяжелая часть работы уже началась, – читает капитан так естественно, будто действительно говорит сам. – Каждодневный, монотонный труд, вот что ждет всех нас в ближайшие несколько лет.
«Мощный рывок! Больше интонаций».
– И потому особенно важно помнить, – говорит Лерц еще громче и чувственнее, замечая, как пилоты, стоящие перед ним здесь, на мостике, проникаются речью сейчас, еще до того, как прозвучит главный выстрел.
Он верно чувствует, что сейчас должен произойти взрыв. Привычка и небольшой, но существенный опыт позволяют это угадать заранее.
– Важно помнить, что мы с вами одно целое! Каждый отдельный человек! Все мы – часть этого корабля! Все мы – надежда человечества, воплощенная в нашей миссии!
«Остальное тихо и сдержанно».
– Ура, – произносит Лерц коротко.
Адмирал, как и остальные пилоты на мостике, выпрямляет спину.
– Ура! – коротко отвечает он.
А за ним повторяют еще несколько человек. И снова появляется текст.
– Теперь, пора за работу. Конец связи.
Митис реагирует довольно быстро, дает отмашку и связь выключается. Пилоты разворачиваются к своим пультам, а сам адмирал подступает к Лерцу.
– Отличная речь, капитан, – заговаривает он. – Разрешите узнать, могу ли я сопроводить вас по кораблю.
Лерц слегка теряется, но Митис сразу напоминает.
– Она ведь еще не провела вас по кораблю? – кивком указывает он на сферу.
Мужчина вспоминает, что в суматохе не успел пригласить Митиса, когда Нэвис показывала корабль.
– Прошу меня извинить, адмирал. Нэвис уже показала мне корабль.
Митис даже слегка нахмуривается.
– Жаль. До прибытия на корабль, мне предоставили только необходимую информацию, а я хотел…
– Прошу прощения, – неожиданно вступает в беседу Нэвис. – Я могу рассказать все, что вас интересует, но прежде мне необходимо предоставить все данные капитану.
Митис слегка растерянно глядит на сферу, но потом кивает.
– Жду с нетерпением, – отвечает он.
И, простившись кивком, Лерц с помощницей неспешно покидают мостик.
Капитан идет молча, о чем-то раздумывает, уже, похоже, совсем привыкнув следовать за сферой, не глядя под ноги. На полпути к каюте Нэвис сама с ним заговаривает.
– Ну что, Лерц, как тебе речь?
– Хм, – задумывается мужчина на несколько секунд.
Отвлекшись от своих мыслей, он не сразу находит ответ, но затем признается:
– Я думал, будет лучше.
– Излишествами мы бы тоже много не добились, капитан.
Лерц улыбается.
– И все же, странно, что всех твоих мощностей хватило лишь на это. Пожалуй, что я бы смог подобрать более аккуратные и нужные выражения, если бы уделил время.
– Здесь, как и с моими шутками. Я заметила, они тебе не нравятся?
Капитан внезапно увлекается беседой, не заметив, когда это произошло.
– А ты пыталась меня ими впечатлить? Потому как никто не будет меня винить за то, что я прервал экспедицию… стоит им услышать, как ты шутишь.
– Хм-хм-хм, капитан, – посмеивается Нэвис. – Мои шутки рассчитываются свободными алгоритмами и служат лишь для того, чтобы помогать собеседнику расслабиться. Иначе говоря, они и не должны быть сложными.
– Поэтому мне это и не нравится. Раз так, то твои шутки вообще не должны быть.
Сфера останавливается, зависает выше, напротив лица и вынуждает остановиться.
– А что если я скажу, что E=mc? – это формула электронной любви?
Лерц задумывается, молчит, слегка хмурится, но ничего не отвечает.
– Вот именно, капитан, – договаривает Нэвис. – Вы ответите, что это бессмыслица, и шутка не произведет никакого эффекта.
Сфера продолжает движение, а Лерц следует за ней молча. И спустя несколько мгновений приятный, слегка приторный голос, к которому капитан начинает привыкать, снова звучит в низких коридорах.
– Вы и сами должны понимать, капитан, – говорит Нэвис. – Нет ничего бесполезнее сложности, которая не к месту.
Больше она ничего не говорит. Даже в каюте, когда сам Лерц начинает с подозрением глядеть на сферу, Нэвис все равно молчит. Тогда, вздохнув, оставив мысли о словах помощницы, капитан задает другой вопрос, о котором раздумывал, выйдя с мостика.
– Нэвис, – зовет он.
Мужчина намеренно не задает вопрос сразу, ожидая, когда сфера откликнется.
– Слушаю тебя, Лерц.
– Почему ты ведешь себя так вольно? – открывает он свой интерес. – Поначалу, я решил, что это не имеет значения. Хотя, немного режет слух, но это сказываются привычки. Только вот ты не стесняешься к другим обращаться на «вы». Значит ли это, что в твоих глазах мой авторитет ниже, чем у других членов корабля?
– Вовсе нет, – звучит милый, добродушный и улыбчивый голосок. – Но…
Сфера подлетает ближе и зависает в воздухе напротив лица.
– Важно помнить, капитан, что мы с вами одно целое, – договаривает она.
Ответив фразой из прочитанной капитаном речи, Нэвис заставляет его надолго погрузиться в раздумья. Эти слова вновь призывают ум насторожиться. Кажется, будто в них скрывается нечто зловещее, но спустя пару часов, внезапно очнувшись от задумчивости, Лерц вдруг понимает, что вот уже несколько часов сфера не двигается с места.
– Остается не так много времени, – напоминает капитан. – Ты меня слышишь? Так ты можешь не успеть ничего доказать.
– По моим расчетам, времени достаточно, хоть и впритык. Все еще не можешь мне довериться, капитан?
Мужчина не отвечает и в мыслях отмахивается, а затем ложится в кровать, чтобы отдохнуть и подумать еще. Правда, не успевает он предупредить Нэвис, чтобы та разбудила, как она заговаривает первой.
– Капитан, я решила, что необходимо провести для тебя еще одну экскурсию по кораблю.
– Еще одну? – поднимается Лерц, не успев устроиться. – Зачем.
– А что ты помнишь из первой?
Мужчина отвечает молчанием и потерянным взглядом.
– Именно поэтому, – шутливым голосом отвечает Нэвис. – Идем, я уже нашла тебе компанию. Он как раз в минуте ходьбы от каюты.
И Лерц, тяжело вздохнув, неодобрительно глянув на помощницу, поднимается с кровати.
За дверью встречает адмирал, которого Лерц приветствует кивком. Не очень внимательно капитан выслушивает похвалу по поводу своей речи, но в ответ ничего конкретного не говорит.
– Только не рассказывай, что речь подготовила я, – шепчет Нэвис через наушник.
Затем приходится снова обходить корабль. В отсеке боевых кораблей, расположенном в боковой части корабля, адмирал берет слово, явно с гордостью рассказывая об этих прекрасных летательных аппаратах. Правда, слушает его капитан не особенно внимательно, поскольку ничего важного Митис все равно не говорит.
Затем технический отсек, знакомство с некоторыми членами экипажа, снова мостик, где приходится задержаться. У адмирала оказывается столько вопросов, что Лерц едва не решается оставить его здесь. И все же, спустя еще минут двадцать они отправляются дальше.
Остается лишь исследовательский корпус, поместившийся рядом с ангаром и стыковочными отсеками в нижней части корабля. Впрочем, Нэвис сразу предупреждает, что многого не расскажет, поскольку труд ученых-исследователей просто так объяснить все равно не удастся. А затем, пока Митис, пытаясь скрывать интерес, заглядывает в приоткрытые двери корпуса, Лерц замечает впереди эту девушку с яркой, запоминающейся внешностью.
Происходит еще что-то. Сфера поднимается выше, будто хочет заговорить, но затем, ничего не сказав, опускается и вперед летит молча, хотя большую часть пути рассказывает обо всем подряд.
Митис заглядывается в открытые двери, а капитан, сбитый с толку собственными мыслями, замечает, что девушка, уткнувшись в проекционный лист, широким, размашистым шагом успевает приблизиться на несколько метров.
Впереди плывет по воздуху сфера. Обманчивые чувства подсказывают, что опасаться нечего, а мысли кипят в уме бушующим морем, не давая верно оценить ситуацию. Впрочем, пока Нэвис впереди, опасаться действительно нечего, но капитан слишком увлекается собственными размышлениями, а потому даже не задумывается, что лучше предупредить девушку, пока та не врезалась в этот летающий шар.
Лишь в последнее мгновение Лерц об этом задумывается. Он даже выставляет руку, но Нэвис вдруг сама резко отлетает в сторону. А еще миг спустя девушка сбивает капитана с ног и вместе с ним валится на пол.
Впрочем, приходит она в себя гораздо раньше, чем кто-нибудь успевает заговорить. Адмирал, засмотревшийся на внутренности исследовательских кабинетов, замечает падение Лерца и вовсе лишь тогда, когда девушка уже слезает с него и встает на ноги.
– Ой, простите, – с неловкой улыбкой извиняется Весалия. – Я случайно.
Впрочем, говорит она спокойно, уверенно, легко, похоже, не чувствуя за собой большой вины. С улыбкой девушка протягивает руку, но Лерц, кивнув, поднимается все же сам.
Даже в такой ситуации он остается спокоен, лишь отряхивает и так чистый комбинезон, а на девушку хоть и взглядывает хмуро, но затем еще раз кивает, принимая извинения.
– Я просто… не обращайте внимания, – говорит девушка, обходит капитана, слегка толкнув плечом, и снова целиком уходит в чтение спроецированного перед ней листа.
Митис постепенно вскипает. Хмурый, угрюмый, сердитый, он не выдерживает, и уже подает вперед корпус и широко открывает рот, чтобы обратиться к сотруднице исследовательского корпуса, но его останавливает капитан. Лерц, вовремя заметив перемены в выражении спутника, выставляет ему навстречу ладонь.
– Адмирал, – зовет Лерц.
Митис, остановившись, видит, как капитан слегка качает головой. Затем адмирал еще раз взглядывает вслед ушедшей девушке, но сразу оборачивается к капитану, отказавшись от своих первоначальных намерений.
Впрочем, свое недовольство он выражает теперь самому Лерцу, хмурясь сердито.
– Капитан, – цедит Митис сдержанно, но с явным недовольством, – подобное поведение недопустимо, и на моем корабле…
– Адмирал, есть кое-что очень важное, что вы должны знать, прежде чем закончите мысль, – перебивает Лерц.
Говорит он с присущей дипломатам четкостью, ровностью и гладкостью речи. Слушать его приятно и легко, и даже выражение Митиса тут же претерпевает изменения и становится мягче. И лишь тогда, захватив внимание собеседника и подействовав на него выражением и движениями, звуками голоса и самими словами, Лерц продолжает недосказанную мысль.
– Помните, что я говорил в речи? Важно помнить, что мы одно целое. Важно поддерживать на корабле дружелюбную атмосферу, адмирал. Иначе сотрудники, особенно те, кто не привык к жесткой субординации, попросту станут хуже исполнять свои обязанности.
Митис вздыхает и продолжает хмуриться, хотя уже не так выражено.
– Но нельзя же позволять, чтобы… всякий… это недопустимо, – спокойно, но с заметным недовольством отвечает адмирал.
– Разумеется, – немедленно соглашается Лерц. – Я непременно поговорю с этой особой сам. Возможно, у нее были причины для такого странного поведения. Волнение перед вылетом… понимаете?
Подумав, Митис кивает.
– Как скажете, капитан.
Затем, экскурсия продолжается, но уже недолго. Нэвис рассказывает о корпусе, мельком освещает работу научно-исследовательского персонала, но использует такие определения, что все равно ничего толком понять не удается. А после уже приходится вернуться в каюту.
Немного передохнув, Лерц быстрее, чем прежде не выдерживает молчания Нэвис и заговаривает с ней сам.
– Есть! – тут же выправляется адмирал.
Больше ничего пояснять не требуется. Услышав приказ, Митис сразу дает распоряжение ИС, появляется слабое, ненавязчивое, белое мерцание, указывающее на положение камеры, а в это время, пока идет подготовка, Нэвис успевает все рассказать.
– Речь будет транслироваться на внутреннюю поверхность линзированного слоя глаз, чтобы ты выглядел естественно, – объясняет она. – И можешь смотреть по сторонам, текст будет слоем добавляться поверх объектов, на которых ты сосредотачиваешь внимание.
Капитан, разумеется, не отвечает, угадав, как нелепо он выглядел бы в таком случае.
– Готово, – сообщает адмирал. – Включение по команде.
– У меня тоже все готово, – докладывает Нэвис в наушник.
И капитан делает легкий, быстрый кивок, глядя на Митиса.
– Начинаем.
Привыкший к самым разным публичным выступлениям, Лерц ни на мгновение не теряется. Он точно знает, куда смотреть, да и вообще своим поведением внушает доверие. С первых секунд по невозмутимому, серьезному, пусть и молодому лицу видно, что разговор с ним будет наполнен важностью.
– Доверься мне, капитан, – успевает шепнуть Нэвис в наушник.
А затем Лерц начинает читать всплывающий будто прямо в воздухе текст.
– Говорит капитан корабля «РП», – произносит он громко и ясно, пытаясь на ходу успевать анализировать неспешно, но все равно довольно скоро плывущий текст. – Я хочу поприветствовать каждого члена экипажа и напомнить вам о том, насколько важная задача перед всеми нами стоит.
Просьба Нэвис довериться ей, это, пожалуй, самое странное. Для чего ей о подобном спрашивать, угадать трудно. Впрочем, к этому моменту ум заканчивает переваривать мысль, еще и отвлекаясь на анализ речи, и Лерц решает, что довериться ей на самом деле хорошее решение. Если сейчас Нэвис подведет, то она лишь подтвердит необходимость остановить экспедицию. А потому капитан сразу начинает проговаривать слова громче и смелее, не задумываясь о смысле текста.
– Каждый из нас заменяет целый десяток специалистов, потому что отправить такое количество людей на другой край галактики всего на одном корабле, мы попросту не в состоянии.
И Нэвис это замечает. Вместо текста появляется слово «пауза», выделенное кавычками для удобства чтения, но даже так Лерц едва не совершает ошибку, но все же успевает среагировать и промолчать. А дальше опять появляется текст в кавычках: «Еще громче и больше чувства. По нарастающей. Я буду контролировать».
Можно заметить, как от недовольства шевельнулись губы капитана, но он все же повинуется.
– Каждый на этом корабле стоит десятерых! Именно потому мы все здесь! Ну, кроме меня, я… – замявшись, Лерц едва не пропускает текст, но все же продолжает, борясь со своим недовольством. – Я здесь в качестве приглашенного гостя.
«Улыбнись. Легко. Затем пауза. Новый текст начинай с серьезным, хмурым видом, резко переменив интонацию» – сообщает надпись.
И капитан, явно не испытывая большого желания подчиняться таким указаниям, все же заставляет себя улыбнуться.
Экипаж мостика тоже дружелюбно улыбается в ответ. Тихонько кто-то даже усмехается, хотя самому капитану шутка не понравилась, и если бы он не умел мастерски сдерживать эмоции, то немедленно бы себя выдал.
Хотя, во время паузы Лерц замечает, что даже серьезный адмирал снисходительно заулыбался. И тут же мысль прожигает ум пламенной молнией. Одну маленькую деталь, которую непременно нужно было учесть, капитан осознать до этого момента все же не смог: все на корабле работают уже сейчас, в то время как его труд начнется лишь спустя год, по прибытии на место.
Лишь благодаря этой шутке Лерц понимает, как его воспринимает экипаж. Довольно очевидный вывод, который мужчина просто не успел сделать. А Нэвис на удивление дипломатично решает эту маленькую, но важную проблему.
И теперь капитан со всей ответственностью подходит к указаниям своей искусственной помощницы. Он нахмуривается, приготавливается и, как только начинается текст, капитан резко сменяет интонацию.
– Вы должны помнить, что самое тяжелая часть работы уже началась, – читает капитан так естественно, будто действительно говорит сам. – Каждодневный, монотонный труд, вот что ждет всех нас в ближайшие несколько лет.
«Мощный рывок! Больше интонаций».
– И потому особенно важно помнить, – говорит Лерц еще громче и чувственнее, замечая, как пилоты, стоящие перед ним здесь, на мостике, проникаются речью сейчас, еще до того, как прозвучит главный выстрел.
Он верно чувствует, что сейчас должен произойти взрыв. Привычка и небольшой, но существенный опыт позволяют это угадать заранее.
– Важно помнить, что мы с вами одно целое! Каждый отдельный человек! Все мы – часть этого корабля! Все мы – надежда человечества, воплощенная в нашей миссии!
«Остальное тихо и сдержанно».
– Ура, – произносит Лерц коротко.
Адмирал, как и остальные пилоты на мостике, выпрямляет спину.
– Ура! – коротко отвечает он.
А за ним повторяют еще несколько человек. И снова появляется текст.
– Теперь, пора за работу. Конец связи.
Митис реагирует довольно быстро, дает отмашку и связь выключается. Пилоты разворачиваются к своим пультам, а сам адмирал подступает к Лерцу.
– Отличная речь, капитан, – заговаривает он. – Разрешите узнать, могу ли я сопроводить вас по кораблю.
Лерц слегка теряется, но Митис сразу напоминает.
– Она ведь еще не провела вас по кораблю? – кивком указывает он на сферу.
Мужчина вспоминает, что в суматохе не успел пригласить Митиса, когда Нэвис показывала корабль.
– Прошу меня извинить, адмирал. Нэвис уже показала мне корабль.
Митис даже слегка нахмуривается.
– Жаль. До прибытия на корабль, мне предоставили только необходимую информацию, а я хотел…
– Прошу прощения, – неожиданно вступает в беседу Нэвис. – Я могу рассказать все, что вас интересует, но прежде мне необходимо предоставить все данные капитану.
Митис слегка растерянно глядит на сферу, но потом кивает.
– Жду с нетерпением, – отвечает он.
И, простившись кивком, Лерц с помощницей неспешно покидают мостик.
Капитан идет молча, о чем-то раздумывает, уже, похоже, совсем привыкнув следовать за сферой, не глядя под ноги. На полпути к каюте Нэвис сама с ним заговаривает.
– Ну что, Лерц, как тебе речь?
– Хм, – задумывается мужчина на несколько секунд.
Отвлекшись от своих мыслей, он не сразу находит ответ, но затем признается:
– Я думал, будет лучше.
– Излишествами мы бы тоже много не добились, капитан.
Лерц улыбается.
– И все же, странно, что всех твоих мощностей хватило лишь на это. Пожалуй, что я бы смог подобрать более аккуратные и нужные выражения, если бы уделил время.
– Здесь, как и с моими шутками. Я заметила, они тебе не нравятся?
Капитан внезапно увлекается беседой, не заметив, когда это произошло.
– А ты пыталась меня ими впечатлить? Потому как никто не будет меня винить за то, что я прервал экспедицию… стоит им услышать, как ты шутишь.
– Хм-хм-хм, капитан, – посмеивается Нэвис. – Мои шутки рассчитываются свободными алгоритмами и служат лишь для того, чтобы помогать собеседнику расслабиться. Иначе говоря, они и не должны быть сложными.
– Поэтому мне это и не нравится. Раз так, то твои шутки вообще не должны быть.
Сфера останавливается, зависает выше, напротив лица и вынуждает остановиться.
– А что если я скажу, что E=mc? – это формула электронной любви?
Лерц задумывается, молчит, слегка хмурится, но ничего не отвечает.
– Вот именно, капитан, – договаривает Нэвис. – Вы ответите, что это бессмыслица, и шутка не произведет никакого эффекта.
Сфера продолжает движение, а Лерц следует за ней молча. И спустя несколько мгновений приятный, слегка приторный голос, к которому капитан начинает привыкать, снова звучит в низких коридорах.
– Вы и сами должны понимать, капитан, – говорит Нэвис. – Нет ничего бесполезнее сложности, которая не к месту.
Больше она ничего не говорит. Даже в каюте, когда сам Лерц начинает с подозрением глядеть на сферу, Нэвис все равно молчит. Тогда, вздохнув, оставив мысли о словах помощницы, капитан задает другой вопрос, о котором раздумывал, выйдя с мостика.
– Нэвис, – зовет он.
Мужчина намеренно не задает вопрос сразу, ожидая, когда сфера откликнется.
– Слушаю тебя, Лерц.
– Почему ты ведешь себя так вольно? – открывает он свой интерес. – Поначалу, я решил, что это не имеет значения. Хотя, немного режет слух, но это сказываются привычки. Только вот ты не стесняешься к другим обращаться на «вы». Значит ли это, что в твоих глазах мой авторитет ниже, чем у других членов корабля?
– Вовсе нет, – звучит милый, добродушный и улыбчивый голосок. – Но…
Сфера подлетает ближе и зависает в воздухе напротив лица.
– Важно помнить, капитан, что мы с вами одно целое, – договаривает она.
Ответив фразой из прочитанной капитаном речи, Нэвис заставляет его надолго погрузиться в раздумья. Эти слова вновь призывают ум насторожиться. Кажется, будто в них скрывается нечто зловещее, но спустя пару часов, внезапно очнувшись от задумчивости, Лерц вдруг понимает, что вот уже несколько часов сфера не двигается с места.
– Остается не так много времени, – напоминает капитан. – Ты меня слышишь? Так ты можешь не успеть ничего доказать.
– По моим расчетам, времени достаточно, хоть и впритык. Все еще не можешь мне довериться, капитан?
Мужчина не отвечает и в мыслях отмахивается, а затем ложится в кровать, чтобы отдохнуть и подумать еще. Правда, не успевает он предупредить Нэвис, чтобы та разбудила, как она заговаривает первой.
– Капитан, я решила, что необходимо провести для тебя еще одну экскурсию по кораблю.
– Еще одну? – поднимается Лерц, не успев устроиться. – Зачем.
– А что ты помнишь из первой?
Мужчина отвечает молчанием и потерянным взглядом.
– Именно поэтому, – шутливым голосом отвечает Нэвис. – Идем, я уже нашла тебе компанию. Он как раз в минуте ходьбы от каюты.
И Лерц, тяжело вздохнув, неодобрительно глянув на помощницу, поднимается с кровати.
За дверью встречает адмирал, которого Лерц приветствует кивком. Не очень внимательно капитан выслушивает похвалу по поводу своей речи, но в ответ ничего конкретного не говорит.
– Только не рассказывай, что речь подготовила я, – шепчет Нэвис через наушник.
Затем приходится снова обходить корабль. В отсеке боевых кораблей, расположенном в боковой части корабля, адмирал берет слово, явно с гордостью рассказывая об этих прекрасных летательных аппаратах. Правда, слушает его капитан не особенно внимательно, поскольку ничего важного Митис все равно не говорит.
Затем технический отсек, знакомство с некоторыми членами экипажа, снова мостик, где приходится задержаться. У адмирала оказывается столько вопросов, что Лерц едва не решается оставить его здесь. И все же, спустя еще минут двадцать они отправляются дальше.
Остается лишь исследовательский корпус, поместившийся рядом с ангаром и стыковочными отсеками в нижней части корабля. Впрочем, Нэвис сразу предупреждает, что многого не расскажет, поскольку труд ученых-исследователей просто так объяснить все равно не удастся. А затем, пока Митис, пытаясь скрывать интерес, заглядывает в приоткрытые двери корпуса, Лерц замечает впереди эту девушку с яркой, запоминающейся внешностью.
Происходит еще что-то. Сфера поднимается выше, будто хочет заговорить, но затем, ничего не сказав, опускается и вперед летит молча, хотя большую часть пути рассказывает обо всем подряд.
Митис заглядывается в открытые двери, а капитан, сбитый с толку собственными мыслями, замечает, что девушка, уткнувшись в проекционный лист, широким, размашистым шагом успевает приблизиться на несколько метров.
Впереди плывет по воздуху сфера. Обманчивые чувства подсказывают, что опасаться нечего, а мысли кипят в уме бушующим морем, не давая верно оценить ситуацию. Впрочем, пока Нэвис впереди, опасаться действительно нечего, но капитан слишком увлекается собственными размышлениями, а потому даже не задумывается, что лучше предупредить девушку, пока та не врезалась в этот летающий шар.
Лишь в последнее мгновение Лерц об этом задумывается. Он даже выставляет руку, но Нэвис вдруг сама резко отлетает в сторону. А еще миг спустя девушка сбивает капитана с ног и вместе с ним валится на пол.
Впрочем, приходит она в себя гораздо раньше, чем кто-нибудь успевает заговорить. Адмирал, засмотревшийся на внутренности исследовательских кабинетов, замечает падение Лерца и вовсе лишь тогда, когда девушка уже слезает с него и встает на ноги.
– Ой, простите, – с неловкой улыбкой извиняется Весалия. – Я случайно.
Впрочем, говорит она спокойно, уверенно, легко, похоже, не чувствуя за собой большой вины. С улыбкой девушка протягивает руку, но Лерц, кивнув, поднимается все же сам.
Даже в такой ситуации он остается спокоен, лишь отряхивает и так чистый комбинезон, а на девушку хоть и взглядывает хмуро, но затем еще раз кивает, принимая извинения.
– Я просто… не обращайте внимания, – говорит девушка, обходит капитана, слегка толкнув плечом, и снова целиком уходит в чтение спроецированного перед ней листа.
Митис постепенно вскипает. Хмурый, угрюмый, сердитый, он не выдерживает, и уже подает вперед корпус и широко открывает рот, чтобы обратиться к сотруднице исследовательского корпуса, но его останавливает капитан. Лерц, вовремя заметив перемены в выражении спутника, выставляет ему навстречу ладонь.
– Адмирал, – зовет Лерц.
Митис, остановившись, видит, как капитан слегка качает головой. Затем адмирал еще раз взглядывает вслед ушедшей девушке, но сразу оборачивается к капитану, отказавшись от своих первоначальных намерений.
Впрочем, свое недовольство он выражает теперь самому Лерцу, хмурясь сердито.
– Капитан, – цедит Митис сдержанно, но с явным недовольством, – подобное поведение недопустимо, и на моем корабле…
– Адмирал, есть кое-что очень важное, что вы должны знать, прежде чем закончите мысль, – перебивает Лерц.
Говорит он с присущей дипломатам четкостью, ровностью и гладкостью речи. Слушать его приятно и легко, и даже выражение Митиса тут же претерпевает изменения и становится мягче. И лишь тогда, захватив внимание собеседника и подействовав на него выражением и движениями, звуками голоса и самими словами, Лерц продолжает недосказанную мысль.
– Помните, что я говорил в речи? Важно помнить, что мы одно целое. Важно поддерживать на корабле дружелюбную атмосферу, адмирал. Иначе сотрудники, особенно те, кто не привык к жесткой субординации, попросту станут хуже исполнять свои обязанности.
Митис вздыхает и продолжает хмуриться, хотя уже не так выражено.
– Но нельзя же позволять, чтобы… всякий… это недопустимо, – спокойно, но с заметным недовольством отвечает адмирал.
– Разумеется, – немедленно соглашается Лерц. – Я непременно поговорю с этой особой сам. Возможно, у нее были причины для такого странного поведения. Волнение перед вылетом… понимаете?
Подумав, Митис кивает.
– Как скажете, капитан.
Затем, экскурсия продолжается, но уже недолго. Нэвис рассказывает о корпусе, мельком освещает работу научно-исследовательского персонала, но использует такие определения, что все равно ничего толком понять не удается. А после уже приходится вернуться в каюту.
Немного передохнув, Лерц быстрее, чем прежде не выдерживает молчания Нэвис и заговаривает с ней сам.
