В этот момент дверь снова хлопает и позади него появляется уже знакомое мне лицо.
- Вы совсем с ума сошли? Я говорил Вам не высовываться! - Маленький полный адвокат бросает на меня беглый сердитый взгляд и с раздражением хватая моего гостя за руку, буквально выталкивает его из палаты.
Внутри меня шевелится нечто недоброе. Судя по тому, что моя голова проясняется, я все-таки проспала достаточно, куда больше, чем мне показалось. Теперь, я хотя бы способна мыслить. За дверью слышится возня и обрывки разговора. Беседа идет на повышенных тонах, и я волей не волей становлюсь ее свидетелем.
- Я не могу просто сидеть дома и ждать!
- Сейчас - это лучшая политика!
- Да мне плевать!
- Скажи это Клайду. Хочешь вылететь из команды?
- Клайд может поцеловать меня в задницу!
- На кону - твоя репутация! Тебя отстранят от чемпионата!
- Значит Клайд вынесет своё жирное брюхо на поле и будет пинать мяч вместо меня! Ради такого зрелища - можно и потерпеть!
- Мегель!
Меня словно током пронзает. Мегель? Неужели это тот самый футболист, под колесами чьего "Ferrari" я оказалась? Если так, зачем он пришел? Удостовериться, что я жива? Волнуется за свой медийный статус или искренне переживает? Как правило, подобным личностям не свойственно второе, их мало кто заботит, кроме самих себя.
Пока за дверью продолжается спор, я с каждой секундой проникаюсь все большей неприязнью к своему обидчику, но в то же время, все большим любопытством к разговору, происходящем между ним и его адвокатом. Понимаю, что он не предназначается для моих ушей, но раз уж они не потрудились сделать его конфиденциальным, значит, я не виновата.
- И что дальше?
- Попрошу прощения... Скажу, что раскаиваюсь.
- Кому надо твое раскаяние. Придется выписать этой слепой дуре чек на пару миллионов, чтобы держала язык за зубами. Скажешь полиции так, как я учил - «Она сама вылетела под колеса». Откуда вообще взяться девчонке на трассе посреди ночи, около порта?
Внутри меня закипает негодование. Я хоть и не помню, при каких обстоятельствах стала жертвой, но оскорблять себя не позволю. К счастью, Пэррэс успевает смягчить мою заочную ненависть к нему.
- Это не меняет сути, Барри. Я - виноват. Хочешь, чтобы меня загрызла совесть?
- Твоя совесть может стоить тебе миллиардов. Если прознает пресса, ты не отмоешься.
- За это я тебе и плачу. Сделай так, чтобы не пришлось отмываться. Пусть все будет чисто.
Задыхаюсь от возмущения. Меня хотят убить? К счастью, двое за дверью имеют ввиду нечто другое.
- Хочешь сказать... повернуть ситуацию в нашу пользу?
- Смотря что ты имеешь в виду.
- У меня есть одна идея. Но для начала, нужно позвонить кое-куда.
- К чему мне готовиться?
- Готовьте речь, мистер Пэррэс. Журналистов будет много.
Разговор стихает. За дверью слышатся удаляющиеся шаги и я позволяю себе расслабиться. Жаль, что ненадолго. Проходит немного времени и я снова вижу недавнего гостя. Он осторожно заходит в палату, стараясь при этом двигаться как можно тише.
- Простите, - улыбается он, заметив, что я наблюдаю за ним, - думал, вы спите. Не хотел вас тревожить.
Я не могу отпустить внутреннее напряжение. Настороженно следя за каждым его жестом, холодно отвечаю.
- Я знаю кто вы. Ни к чему эти игры, мистер Пэррэс.
Он замирает. Я вижу, как вздуваются вены на его шее, однако в ту же секунду, на губах возникает обворожительная улыбка, обнажающая ряд идеально ровных белых зубов.
- Зовите меня Мегель.
- Мне все равно, как вас зовут, - мой язык действует быстрее, чем разум, и я нервно добавляю, - может я и «слепая дура», но отнюдь не глухая. Вы и ваш адвокат были весьма красноречивы там за дверью.
В точку! Пэррэс меняется в лице. Его кулаки нервно сжимаются.
- Прошу прощения. Барри порой бывает резковат в выражениях, но это не умоляет в нем профессиональных качеств.
- Да, я слышала. Он хорошо импровизирует.
Глаза Пэррэса превращаются в узкую щелку. Он не мигая смотрит на меня, а я на него. Между нами идет немое противоборство - старая детская игра в "гляделки", без смысла и цели. Вдруг Пэррэс опускает взгляд и вздыхает. Он прячет руки в карманы брюк и становится прямо напротив моей кровати.
- Послушайте... как вас зовут?
- Габриэль... - хм, произношу имя на автомате, значит оно точно принадлежит мне.
- Габриэль... - задумчиво повторяет он, словно пробуя слово на вкус, - Я не буду долго ходить вокруг да около. Мы достаточно взрослые люди чтобы говорить прямо. Вы знаете кто я?
- Отчасти.
Он удовлетворенно кивает.
- Тогда вы и отчасти должны понимать, что моя жизнь под постоянным прицелом. Я не могу позволить себе оступиться.
- Иначе это будет стоить вам репутации. Да, это я тоже слышала, мистер Пэррэс.
- Мегель. Пожалуйста, Габриэль. Я не хочу, чтобы ты считала меня засранцем. Поверь, я не так плох, как ты думаешь обо мне.
Я сглатываю. Ловлю себя на мысли, что заслушиваюсь его голосом. Он такой ровный, убаюкивающей. Голос истинного оратора, который умеет убеждать людей и пользуется этим.
- То, что ты слышала там за дверью... не стоит думать, будто я собираюсь использовать тебя. Нет, не скрою, - он запинается и снова поднимает на меня глаза, - собираюсь, но не так, как ты думаешь. Я хочу заключить с тобой сделку.
- Сделку? - почему-то это слово вызывает во мне неконтролируемый смех. Мегель делает вид, что не заметил этого.
- Да, Габриэль. Я признаю, что из-за меня ты оказалась здесь. Это моя вина, и я не перекладываю ответственность за нее на кого-то другого. Но... у меня достаточно завистников и недоброжелателей, которые с удовольствием понаблюдают, как эти стервятники-журналюги уничтожают все, чего я добивался годами. Им дай только повод. У Барри возникла неплохая идея, как не допустить моего краха и в то же время, помочь тебе.
Я молчу. Видя, что я не собираюсь возражать и перебивать его, Пэррэс продолжает.
- Мы пригласим журналистов, дадим интервью, в котором расскажем всю эту историю в мельчайших подробностях, таких, какие им нужны. За единственным исключением. Дабы я не оказался отморозком, покалечившем девушку и попытавшимся откупиться от нее деньгами, чтобы она молчала... я предложу им обратное. Они хотят хлеба и зрелищ, и я дам им это. Мне известно, что ты потеряла память. И я возьму все заботы и ответственность о тебе на себя, пока ты полностью не восстановишься. А когда это произойдет, я помогу тебе вернуться к твоей жизни, разумеется, выплатив все моральные компенсации и прочие расходы, если таковые потребуются.
Я впадаю в ступор. Просто застываю, как вкопанная и, не моргая, смотрю на человека, только что озвучившего мне странный, но в то же время кажущийся ему совершенно нормальным план.
- Габриэль? Ты слышишь меня?
Я трясу головой.
- Да... да, слышу, но не совсем понимаю, для чего Вам... тебе это надо? Такие сложности.
Мегель ерошит волосы и тут же снова прячет руки в карманы, пожимает плечами.
- Потому, что что бы я ни сделал, на какую бы сумму не выписал тебе чек, все равно стоит мне перешагнуть порог клиники, найдутся те, кто вывернут эту историю кишками наружу. И это сыграет против меня. А так... у меня большой дом на побережье. Там ты будешь под присмотром специалистов, сможешь спокойно восстанавливать свое здоровье. И я буду уверен, что никто их желтой прессы не поймает тебя на улице и не затащит в какое-нибудь дешевое придорожное кафе, чтобы выудить грязные подробности, как я едва не бросил тебя умирать на ночной трассе.
Между нами повисает молчание. Умом я понимаю, что озвученное Пэррэсом предложение не лишено здравого смысла. Мне некуда податься, я не представляю, что делать, когда придет время покинуть клинику. Если память не вернется, я окажусь в затруднительном положении, даже с выписанным чеком. Но при все при этом, что-то внутри недоверчиво ворчит. Здесь должен быть какой-то подвох.
- Это предложение... звучит великодушно, однако должно быть "но". Всегда есть какое-то "но", ведь так? - я внимательно смотрю за реакцией Пэррэса и вот оно. В точку! Вижу, как он начинает нервно переступать с ноги на ногу.
- Пожалуй. "Но" есть.
- Я так и знала! Что это?
В голове табуном проносятся самые страшные предположения. Секс, рабство...
- Ничего такого, что наверняка уже начало рисовать твое воображение.
Мегель раздраженно фыркает, прочитав испуг на моем лице.
- Пока вся эта история не потеряет резонанс, пока за ней будут пристально наблюдать таблоиды, тебе надо будет изредка появляться на глаза. Со мной, или без меня, но под моим присмотром - тебя должны видеть. Чтобы никто не усомнился, что мое обещание - не блеф, что я предложил тебе помощь не ради красивой статьи в газете. Чтобы общественность видела - я выполнил свои обязательства.
Это невероятно тяжело. Не могу представить себя в роли цирковой зверюшки.
- Ты хочешь посадить меня в клетку и показывать на радость публике? Что я должна буду делать? Жонглировать мячами на камеру или показывать фокусы?
Пэррэс раздраженно закатывает глазами.
- Ты будешь должна выздоравливать. Это все. Больше от тебя ничего не требуется. В твоих руках - уничтожить меня или дать возможность искупить свою вину по отношению к тебе.
Мегель устало трёт переносицу.
- Подумай, Габриэль. Это хорошее предложение. Завтра я вернусь за ответом.
Глава 3
Значит, у меня не так много времени для принятия верного решения? Что здесь будет правильным? Согласиться на предложение незнакомого человека и стать на неопределенное время полностью от него зависимой? А каковы будут границы моего личного пространства? На этот вопрос нет однозначного ответа. У меня так точно. Остается только прислушиваться к мнениям других.
Доктор Стэйдж, зайдя проверить мое самочувствие, оказывается первым. Он хмурится, долго и тщательно прощупывая мой живот, осматривает ссадины на лбу, синяки на руках и ногах и грустно качает головой.
- Вам здорово досталось, Габриэль. Повезло, что у вас крепкий молодой организм. Некоторые шрамы, увы, теперь с вами до конца жизни, - Доктор замолкает, а потом тихо добавляет, - Таким людям, как Пэррэс многое сходит с рук, Габриэль. Но это - не должно. Не знаю, нужны ли вам советы, но я все же возьму на себя смелость дать один. Знаю, Мегель Пэррэс навещал Вас, мне передали на посту. Мне не тяжело предположить, какие цели он преследовал и повторюсь - не идите у него на поводу. На его стороне - целый отдел юристов, на вашей - лишь искалеченное тело. Будьте осторожны и не принимайте необдуманных решений.
- Необдуманных решений? Например, доктор Стэйдж? В моей голове словно все взболтали вилкой. Я даже до конца не уверена, правда ли меня зовут Габриэль, а уж анализировать свою дальнейшую судьбу я и вовсе не в состоянии. Что бы мне не предложил Пэррэс, это возможность наметить хоть какой-то вектор дальнейшего движения.
Доктор Стэйдж откладывает стетоскоп.
- Так все-таки я не ошибся. Предложение уже было озвучено? И сколько по мнению богатеев сейчас стоит искупление?
От этого разговора мне становится неловко. Пэррэс не вел разговор об откупе, но при этом мне все равно стыдно озвучивать его условия. Пытаюсь отвечать уклончиво.
- Почему мне кажется, что вы осуждаете меня, доктор Стэйдж?
Мужчина качает головой.
- Нет, Габриэль. Это не в моей компетенции. Но все же, я покажу вам суммарный чек, во сколько обходится в день ваше нахождение в этой клинике. Чтобы вы имели представление, сколько стоит ваша моральная компенсация, и сколько нулей должно быть в чеке от мистера Пэррэса, если вы согласитесь на его "предложения", какими бы они там ни были.
Доктор Стэйдж вручает мне конверт с выпиской на оплату, и я вскрываю его, когда он уходит. От увиденного мне становится дурно. Я никогда в жизни не смогу оплатить такую сумму. Интересно, лекарство, которое бежит по капельнице мне в вену, разбавлено золотом? Судя по счету - еще и высшей пробы.
Устало откидываюсь на подушку. "Вот тебе и ответ, Габриэль. Выбора у тебя нет" - обреченно замечает внутренний голос.
Второй посетитель не заставляет себя ждать. Как и обещал, он появляется прямо с утра, только на этот раз в сопровождении адвоката.
- И так, Габриэль? - важно цепляя очки на нос, начинает последний, - Мистер Пэррэс вчера озвучил вам предложение. Сегодня он ждет ответ. Вы должны были что-то решить.
Мегель молча стоит позади него и внимательно смотрит на меня. Так и хочется закатить глаза и спросить у его надменного помощника. "А что, у самого мистера Пэррэса язык отсох?". С трудом сдерживая желание съязвить, отвечаю как можно спокойнее.
- Да, все верно, но я не уверена, что все правильно поняла.
Адвокат коротко озирается на Мегеля и недовольно качая головой, снова возвращается ко мне.
- Я вижу, что мистер Пэррэс не до конца разъяснил вам ситуацию. К счастью, я предвидел это и подготовил письменное соглашение.
Видя мое замешательство, адвокат улыбается с нескрываемой гордостью, - Да-да, не пугайтесь, Габриэль. Мы - деловые люди и отвечаем за свои слова. Все условия, которые предлагаются вам взамен на отказ от претензий к мистеру Пэррэсу прописаны в этом документе, юридически заверены и вступают в силу с момента подписания вами данного договора. Вы можете ознакомиться с ним прямо сейчас.
Адвокат подходит к моей кровати и протягивает бумаги.
Я не сразу переключаюсь на него, ведь все мое внимание сконцентрировано на его клиенте. В ответ Пэррэс тоже изучает меня. Его взгляд выжидающий. Я вижу, что он ждет от меня ответа, и судя по его напряженно сведенным скулам - совсем не отрицательного.
- Кхм...
Голос адвоката приводит меня чувства, и я беру документы. Бегло просматриваю написанное в них. На первый взгляд, все кажется достаточно прозрачным и понятным. Все это вчера озвучивал Пэррэс. Меня раздирают противоречивые чувства. Словно я должна продать душу дьяволу. Выглядит со стороны именно так. Видя мою неуверенность, адвокат произносит последний решающий аргумент.
- И да. Помимо условий, прописанных в договоре, мистер Пэррэс берет на себя все финансовые обязательства по оплате лечения в клинике, Габриэль.
Против этого козыря мне нечем бить. Очевидно, я выгляжу достаточно жалко, загнанная в угол своим безвыходным положением, так как Мегель неожиданно резко перебивает адвоката.
- Барри, оставь нас с Габриэль наедине.
- Мистер Пэррэс, я не думаю...
- Пару минут, - настойчиво повторяет Мегель и судя по тому, как сжимается адвокат под его бескомпромиссным взглядом, возражать больше нет смысла.
Стоит двери закрыться за спиной мужчины, я невольно сжимаюсь. Все-таки при свидетелях я чествовала себя более комфортно. Не решаюсь поднять взгляд на Пэррэса. Он же, напротив, берет инициативу в свои руки и я слышу максимальное спокойствие в его голосе.
- Послушай, Габи…
Я резко вздрагиваю и интуитивно вскидываю подбородок. Тут же попадаю в плен влияния Мегеля. На его лице - самодовольное выражение. Он словно знал, какую реакцию вызовет, обращаясь ко мне так, будто мы давно знакомы. Ухмылка подтверждает мою догадку. Он решил зайти с другой стороны. Если адвокат настаивал на деловых отношениях, Мегель собирается выстраивать дружеские.
