Снова двумя не связанными между собою материками становятся соседние дворы, их разрезало штормовое море проезжей части – не переплыть, не пересечься.
Коварная река времени подхватывает нас, и больше мы не бываем в одних и тех же местах.
Зато меня достигают слухи от общих друзей – о пьянках, о шумных вечерах и снова пьянках, пока мама моего парня не находит знакомых и не отправляет сына в армию, несмотря на отвод. И вот оно – сплетение случайностей – встреча на улице за два дня до призыва.
Я так много хочу сказать, что молчу.
Я так много готова пообещать, но моему парню это больше не нужно. Хотя он приходит ко мне домой вечером накануне – попрощаться.
– Я принес твои письма из Ленинграда и фотографию.
Ту самую, что выпросил когда-то для себя. На ней мне пять лет, и я сижу на диване, тесно прижав к себе большого медведя - до сих пор помню тепло его плюшевого тела. Мой взгляд немного грустный, и еще – мечтательный. Уже в каких-то далях, я уже придумываю истории.
Ах, эти важные моменты, после которых ничто не возвращается на свои места!
Мы оба чувствуем их – мой парень, когда умоляет не ехать в Ленинград. Я – пока он, бритый и такой непохожий на себя, сидит у моей кровати, у меня вдруг поднялась температура под сорок. И оставшись одна в тот вечер, я тихо вою в темноту нашей общей с сестрой комнаты и пишу в дневнике: «Принес мои письма и фотографию, чтобы никогда не забрать».
Все.
Нас не будет больше вместе. Но впереди еще вся жизнь! Разве она сможет снова наполниться солнцем?!
Я не верю в это.
Не верю.
Не верю.
И потребуется десять лет, прежде чем моего сердца коснется чей-то свет.
Железнодорожный вокзал, на котором заканчивается город…
Меня первой потянуло куда-то прочь, но это мой парень первым уезжает из родного города навсегда. Я тоже там – на ночном перроне, среди плачущих родителей, вглядываюсь в дорогое лицо, без чуба, в казенной военной одежде, без солнца в глазах – оно больше не светит для меня. Я сама все выжгла. Но еще пытаюсь связать концы мною же разорванных нитей. Хватаю их обеими руками и понимаю, что не удержу.
Решительно преодолеваю штормовое море проезжей части и вот уже иду по соседнему двору. Живет в нем еще мама моего парня, если не поменяла квартиру, не уехала к сыну в Москву?
Когда-то просторный двор делился на части только визуально – теперь это четыре двора. Город везде понаставил решеток. Он больше не тот, где не бояться случайного прохожего.
Лишь через полчаса я попадаю за очередную ограду.
Подхожу к подъезду…
Несколько раз я уже возвращалась сюда – в мыслях, во снах, оживленных ностальгией, наполненных желанием узнать, каким он стал, мой парень?
Все так же широки его плечи? Живет ли солнце в его улыбке и глазах?
Во снах я заходила в подъезд, поднималась на четвертый этаж. Нажимала заветную кнопку звонка. На этом сон заканчивался.
Дверь никогда не открывалась.
4 мая - особый день.
Накануне мой парень признался мне в любви.
– Я уверен. Теперь я уверен. Когда увидел тебя сегодня, такой красивой, в этой белоснежной кофточке (маминой, с нелепой вышивкой в виде роз, но другой не нашлось), я понял, я почувствовал, что это огромно. Это серьезно! И, наверное, навсегда. - Он говорил и целовал, и подхватывал меня на руки, чтобы нести через несуществующие лужи.
День выдался жарким.
А я изо всех сил цеплялась за землю, не позволяя себе взлететь – мне было слишком больно всего пару дней назад, когда мой парень сомневался. Правда и чувства свои называл иначе.
Может я слишком сильно заякорила себя в тот день?
Оказалась злопамятной. Не справилась с сомнениями. Не разрешила себе больше поверить. Потому и требовала постоянных подтверждений, что небезразлична. Но сколько бы их ни было - оказывалось недостаточно. Сгорая изнутри, я боялась ошибиться и открыто не проявляла свои чувства.
Может нам просто было не по пути, и это сквозило во всем – в его неуверенности в своей любви, в моей неуверенности в нем. В том, что пропахшая котом квартира наводила тоску, и порой мне становилось скучно рядом с моим парнем.
Но та влюбленность была для нас обоих в первый раз и настолько всеобъемлющей, что состояла из счастья и боли?
На подъездной двери установлен новый замок. Еще не вытерты кнопочки, и невозможно угадать код. Так что затея подняться, позвонить в заветную квартиру и спросить неизвестно у кого неизвестно что отпадает сама собой.
Сажусь на лавочку.
Чего-то жду.
Больше не ловлю воспоминаний. Прошлое и так ожило настолько ярко, что под мелким дождем я вижу нас двоих – себя и моего парня, бегущих, смеясь, под тяжелым ливнем.
Чей-то легкий смех доносится издалека. В городе царят новые правила, в нем разделяют дворы решетками, но здесь, как прежде, обламывают кусты сирени ради улыбки любимой девчонки.
На четвертом этаже открывается балконная дверь.
– Я сейчас, – густой мужской голос падает мне на плечи.
Говорят, с годами голос меняется меньше всего. А я узнаю тот самый - что пел про песок и густые луга, в которых хорошо собирать букеты.
Боюсь поднять голову, потому что голые ветви деревьев ничего не скроют.
Но разве кто-то может узнать меня? Даже он?
Так что, решаюсь на один короткий взгляд наверх. Все остальные устремляются вниз, под ноги.
Молчим.
Мужчина на балконе – с сигаретой, которую только раскурил и после первой затяжки просто держит в руках.
Я - затаив дыхание - на лавочке.
Минуты бегут. С ними прочь – года, снимая слои времени. Не просто так говорят, что все существует рядом – прошлое, настоящее, будущее. Я – все та же девчонка, которая боится посмотреть на балкон квартиры, в которой случится первый в ее жизни поцелуй.
И танец под «Машину времени». Для нее это только будет. Со мной уже давно случилось. Но мы рядом, делим вместе эти минуты и похожие эмоции и чувства.
Вдруг вижу перед собой тонкий лучик света.
Откуда он? Ведь накрапывает дождь, и уже почти вечер? Раскрываю ладони, приглашая необычного гостя. Он такой яркий! Каким бывает только в юности! Прыгает ко мне на руки послушным зайчиком, даря свое тепло, и, когда закрывается балконная дверь, я легко поднимаюсь со скамеечки. На моем лице блестят слезы.
Счастья.
Выхожу на улицу, где давно нет трамвайных путей, но я пойду вдоль них, как если бы они еще вплетались в серый асфальт. Металлические ленты поведут меня прочь от железнодорожного вокзала, к дому сестры, которая ждет за накрытым столом. Сердится – почему задержалась? Когда редко видишься, то каждая минута стоит многих дней.
Вечерний город наводит макияж красочными витринами и украшает себя ожерельями разноцветной иллюминации. Мы обмениваемся с городом улыбками.
Потому что как бы далеко я не уехала, как бы сильно не изменились с годами наши лица – мы никогда не станем чужими, и снова смотрим не глазами, а сердцем.
Почти тридцать лет прошло с того дня, когда я назвала 4-е мая особым.
Больше, чем было тогда мне и моему парню. Всего несколько месяцев вместе и несколько случайных встреч – что значат они на картине прожитых лет, нарисованной множеством важных событий?
Едва заметные штрихи.
Какова вероятность того, что два странника, идущие разными дорогами, вернутся в одно и то же время в родной город? Окажутся в одном месте?
Я – на лавочке у подъезда. Он – выйдет на балкон?
Никакая. Нуль.
Мужчина на балконе...
Был незнакомым мужчиной.
Голос?
Его тоже можно забыть за столько лет.
О чем думал незнакомец, разглядывая притихший двор? Заметил ли меня на скамеечке, вспоминал что-то из своей юности? Скорее всего, он просто думал о работе, о скором ужине. Какое это имеет значение? Своим случайным появлением тот мужчина подарил мне иллюзию, что меня тоже помнят, и помог встретиться с самой собой – девчонкой, которая любила и боялась верить в свою любовь.
Яркий лучик, запрыгнув мне в ладони, переплавил ее радость и печаль в драгоценный камень. Я буду бережно хранить его. Потому что в уюте моей сегодняшней жизни ему тоже есть место.
Мой парень, который провел меня сегодня по родному городу – часть дороги, что привела меня туда, где я нахожусь. Сделала меня такой, какая я есть сейчас. Пробудив мое сердце, он занял его на долгие годы и остался в нем набором ярких воспоминаний. Я сама могу выбрать любое: с горечью расставания или одно из самых первых. То самое, напротив шахматного клуба...
На катке тренируются фигуристы.
Скрытые темнотой, мы подошли к самой сетке. Перед глазами кружатся девчонки, их короткие юбочки порхают как мотыльки, скрипят коньки, играет музыка, водят хороводы снежинки – это все так похоже на сказку! А меня не покидает чувство, что сетка разделяет не только случайных зрителей от детей, мечтающих о спортивной славе. Она отделяет нас от детства. Оно там – на катке, танцует под веселую музыку.
Мы стоим и смотрим, растеряв все слова. В наших сердцах, в моем уж точно, расцвело чувство, ничего не имеющее общего с детством, которое останется на катке. И когда медленно и все так же молча мы направляемся прочь, я прощаюсь с ускользающей в прошлое частью жизни.
Иду в юность. Во взрослую жизнь. По улице, на которой не горят фонари, и поэтому не видно больше снежинок и огней. Смолкает музыка, под ногами чавкают первые лужи.
Мне немного страшно и очень грустно. Но мою руку согревает рука парня, о ком совсем недавно я только смотрела сны. И пусть мы сделаем вместе лишь несколько шагов, каждый из них – важный.
Коварная река времени подхватывает нас, и больше мы не бываем в одних и тех же местах.
Зато меня достигают слухи от общих друзей – о пьянках, о шумных вечерах и снова пьянках, пока мама моего парня не находит знакомых и не отправляет сына в армию, несмотря на отвод. И вот оно – сплетение случайностей – встреча на улице за два дня до призыва.
Я так много хочу сказать, что молчу.
Я так много готова пообещать, но моему парню это больше не нужно. Хотя он приходит ко мне домой вечером накануне – попрощаться.
– Я принес твои письма из Ленинграда и фотографию.
Ту самую, что выпросил когда-то для себя. На ней мне пять лет, и я сижу на диване, тесно прижав к себе большого медведя - до сих пор помню тепло его плюшевого тела. Мой взгляд немного грустный, и еще – мечтательный. Уже в каких-то далях, я уже придумываю истории.
Ах, эти важные моменты, после которых ничто не возвращается на свои места!
Мы оба чувствуем их – мой парень, когда умоляет не ехать в Ленинград. Я – пока он, бритый и такой непохожий на себя, сидит у моей кровати, у меня вдруг поднялась температура под сорок. И оставшись одна в тот вечер, я тихо вою в темноту нашей общей с сестрой комнаты и пишу в дневнике: «Принес мои письма и фотографию, чтобы никогда не забрать».
Все.
Нас не будет больше вместе. Но впереди еще вся жизнь! Разве она сможет снова наполниться солнцем?!
Я не верю в это.
Не верю.
Не верю.
И потребуется десять лет, прежде чем моего сердца коснется чей-то свет.
Железнодорожный вокзал, на котором заканчивается город…
Меня первой потянуло куда-то прочь, но это мой парень первым уезжает из родного города навсегда. Я тоже там – на ночном перроне, среди плачущих родителей, вглядываюсь в дорогое лицо, без чуба, в казенной военной одежде, без солнца в глазах – оно больше не светит для меня. Я сама все выжгла. Но еще пытаюсь связать концы мною же разорванных нитей. Хватаю их обеими руками и понимаю, что не удержу.
Решительно преодолеваю штормовое море проезжей части и вот уже иду по соседнему двору. Живет в нем еще мама моего парня, если не поменяла квартиру, не уехала к сыну в Москву?
Когда-то просторный двор делился на части только визуально – теперь это четыре двора. Город везде понаставил решеток. Он больше не тот, где не бояться случайного прохожего.
Лишь через полчаса я попадаю за очередную ограду.
Подхожу к подъезду…
Несколько раз я уже возвращалась сюда – в мыслях, во снах, оживленных ностальгией, наполненных желанием узнать, каким он стал, мой парень?
Все так же широки его плечи? Живет ли солнце в его улыбке и глазах?
Во снах я заходила в подъезд, поднималась на четвертый этаж. Нажимала заветную кнопку звонка. На этом сон заканчивался.
Дверь никогда не открывалась.
***
4 мая - особый день.
Накануне мой парень признался мне в любви.
– Я уверен. Теперь я уверен. Когда увидел тебя сегодня, такой красивой, в этой белоснежной кофточке (маминой, с нелепой вышивкой в виде роз, но другой не нашлось), я понял, я почувствовал, что это огромно. Это серьезно! И, наверное, навсегда. - Он говорил и целовал, и подхватывал меня на руки, чтобы нести через несуществующие лужи.
День выдался жарким.
А я изо всех сил цеплялась за землю, не позволяя себе взлететь – мне было слишком больно всего пару дней назад, когда мой парень сомневался. Правда и чувства свои называл иначе.
Может я слишком сильно заякорила себя в тот день?
Оказалась злопамятной. Не справилась с сомнениями. Не разрешила себе больше поверить. Потому и требовала постоянных подтверждений, что небезразлична. Но сколько бы их ни было - оказывалось недостаточно. Сгорая изнутри, я боялась ошибиться и открыто не проявляла свои чувства.
Может нам просто было не по пути, и это сквозило во всем – в его неуверенности в своей любви, в моей неуверенности в нем. В том, что пропахшая котом квартира наводила тоску, и порой мне становилось скучно рядом с моим парнем.
Но та влюбленность была для нас обоих в первый раз и настолько всеобъемлющей, что состояла из счастья и боли?
На подъездной двери установлен новый замок. Еще не вытерты кнопочки, и невозможно угадать код. Так что затея подняться, позвонить в заветную квартиру и спросить неизвестно у кого неизвестно что отпадает сама собой.
Сажусь на лавочку.
Чего-то жду.
Больше не ловлю воспоминаний. Прошлое и так ожило настолько ярко, что под мелким дождем я вижу нас двоих – себя и моего парня, бегущих, смеясь, под тяжелым ливнем.
Чей-то легкий смех доносится издалека. В городе царят новые правила, в нем разделяют дворы решетками, но здесь, как прежде, обламывают кусты сирени ради улыбки любимой девчонки.
На четвертом этаже открывается балконная дверь.
– Я сейчас, – густой мужской голос падает мне на плечи.
Говорят, с годами голос меняется меньше всего. А я узнаю тот самый - что пел про песок и густые луга, в которых хорошо собирать букеты.
Боюсь поднять голову, потому что голые ветви деревьев ничего не скроют.
Но разве кто-то может узнать меня? Даже он?
Так что, решаюсь на один короткий взгляд наверх. Все остальные устремляются вниз, под ноги.
Молчим.
Мужчина на балконе – с сигаретой, которую только раскурил и после первой затяжки просто держит в руках.
Я - затаив дыхание - на лавочке.
Минуты бегут. С ними прочь – года, снимая слои времени. Не просто так говорят, что все существует рядом – прошлое, настоящее, будущее. Я – все та же девчонка, которая боится посмотреть на балкон квартиры, в которой случится первый в ее жизни поцелуй.
И танец под «Машину времени». Для нее это только будет. Со мной уже давно случилось. Но мы рядом, делим вместе эти минуты и похожие эмоции и чувства.
Вдруг вижу перед собой тонкий лучик света.
Откуда он? Ведь накрапывает дождь, и уже почти вечер? Раскрываю ладони, приглашая необычного гостя. Он такой яркий! Каким бывает только в юности! Прыгает ко мне на руки послушным зайчиком, даря свое тепло, и, когда закрывается балконная дверь, я легко поднимаюсь со скамеечки. На моем лице блестят слезы.
Счастья.
***
Выхожу на улицу, где давно нет трамвайных путей, но я пойду вдоль них, как если бы они еще вплетались в серый асфальт. Металлические ленты поведут меня прочь от железнодорожного вокзала, к дому сестры, которая ждет за накрытым столом. Сердится – почему задержалась? Когда редко видишься, то каждая минута стоит многих дней.
Вечерний город наводит макияж красочными витринами и украшает себя ожерельями разноцветной иллюминации. Мы обмениваемся с городом улыбками.
Потому что как бы далеко я не уехала, как бы сильно не изменились с годами наши лица – мы никогда не станем чужими, и снова смотрим не глазами, а сердцем.
Почти тридцать лет прошло с того дня, когда я назвала 4-е мая особым.
Больше, чем было тогда мне и моему парню. Всего несколько месяцев вместе и несколько случайных встреч – что значат они на картине прожитых лет, нарисованной множеством важных событий?
Едва заметные штрихи.
Какова вероятность того, что два странника, идущие разными дорогами, вернутся в одно и то же время в родной город? Окажутся в одном месте?
Я – на лавочке у подъезда. Он – выйдет на балкон?
Никакая. Нуль.
Мужчина на балконе...
Был незнакомым мужчиной.
Голос?
Его тоже можно забыть за столько лет.
О чем думал незнакомец, разглядывая притихший двор? Заметил ли меня на скамеечке, вспоминал что-то из своей юности? Скорее всего, он просто думал о работе, о скором ужине. Какое это имеет значение? Своим случайным появлением тот мужчина подарил мне иллюзию, что меня тоже помнят, и помог встретиться с самой собой – девчонкой, которая любила и боялась верить в свою любовь.
Яркий лучик, запрыгнув мне в ладони, переплавил ее радость и печаль в драгоценный камень. Я буду бережно хранить его. Потому что в уюте моей сегодняшней жизни ему тоже есть место.
Мой парень, который провел меня сегодня по родному городу – часть дороги, что привела меня туда, где я нахожусь. Сделала меня такой, какая я есть сейчас. Пробудив мое сердце, он занял его на долгие годы и остался в нем набором ярких воспоминаний. Я сама могу выбрать любое: с горечью расставания или одно из самых первых. То самое, напротив шахматного клуба...
***
На катке тренируются фигуристы.
Скрытые темнотой, мы подошли к самой сетке. Перед глазами кружатся девчонки, их короткие юбочки порхают как мотыльки, скрипят коньки, играет музыка, водят хороводы снежинки – это все так похоже на сказку! А меня не покидает чувство, что сетка разделяет не только случайных зрителей от детей, мечтающих о спортивной славе. Она отделяет нас от детства. Оно там – на катке, танцует под веселую музыку.
Мы стоим и смотрим, растеряв все слова. В наших сердцах, в моем уж точно, расцвело чувство, ничего не имеющее общего с детством, которое останется на катке. И когда медленно и все так же молча мы направляемся прочь, я прощаюсь с ускользающей в прошлое частью жизни.
Иду в юность. Во взрослую жизнь. По улице, на которой не горят фонари, и поэтому не видно больше снежинок и огней. Смолкает музыка, под ногами чавкают первые лужи.
Мне немного страшно и очень грустно. Но мою руку согревает рука парня, о ком совсем недавно я только смотрела сны. И пусть мы сделаем вместе лишь несколько шагов, каждый из них – важный.
