Мы замерли, не сводя глаз друг с друга и я с удивлением заметила, что верхняя часть лица незнакомца черная. Он был в маске. Волосы были спрятаны под платком, повязанным на манер пиратов. Мгновения все тянулись и тянулись, затем незнакомец сделал обманное движение, будто хотел обойти меня, я дернулась, и он бросился к выходу, я помчалась следом, но он уже выскочил наружу и захлопнул дверь. Лязгнул засов. Я выругалась, едва успев затормозить, чтобы с размаху не влететь в деревянную створку.
- Что случилось? – Далия проснулась.
- К нам приходил гость, - я с досадой посмотрела на дверь.
- Кто?
- Не знаю, он не представился, - съязвила я.
- Кто-то из пастырей? – допытывалась служанка.
- Не знаю. Он был в маске, - я присела на одну из кроватей, - Они должны надевать маску, когда входят в дом к женщине?
- Конечно же нет! – воскликнула женщина, - зачем им маска!
- Чтобы не быть узнанным? - предположила я и тяжело вздохнула, - Думаю, что нам надо как-то выбраться отсюда.
- Пастыри это не одобрят, - покачала головой служанка. Я мрачно посмотрела на неё:
- А если нас убъют или похитят, то этого не одобрит граф. Боюсь, что одним визитом ночь не ограничится. Одевайся!
Ей пришлось подчиниться. Пока я натягивала платье и потом Далия мне его поправляла, в голове возник план. Как только последний шнурок на платье был завязан, я подошла к окну и начала пытаться отодвинуть крючок с помощью шпаги.
- Почему бы просто не позвать пастырей? – спросила Далия, - И не рассказать им о незваном госте?
- А ты уверена, что наш незнакомец не один из них? – пропыхтела я. Бряцание железа о дерево возвестило о том, что попытка была успешной. Ставни нехотя раскрылись, и в комнату проник розоватый свет луны.
- Пойдем! – поманила я Далию следом за собой. Одни за другой, подобрав длинные юбки, мы вылезли в окно, прокрались между кустов, стараясь лишний раз не шуметь. Выйдя в соседний двор, я остановилась и покрутила головой. Необходимо было где-то переночевать. Взгляд упал на достаточно большое здание с огромным круглым окном над входом.
- Идем, - я подергала Далию за рукав, указывая на приоткрытую дверь.
- Но это же тампль! - испуганно возразила она, - Там общаются с Создателем!
- Ну вот заодно и поговорим! – зло отозвалась я. После ужасной дороги мне хотелось спать, а не прыгать полночи по клирху, размахивая чужой шпагой, тяжелевшей с каждой минутой. Признаюсь, что в эту минуту если бы кто-то набросился на меня, я бы убила его, не задумываясь.
К нашему счастью, внутри никого не было. Те же белые стены, как и в домике, ряды темных скамеек, в окнах были витражи, но в теноте ночи они казались тусклыми. У торцевой стены на полу стоял лист из синего металла, на котором горели свечи.
Пахло воском. А еще – лавандой и полынью. Я поморщилась: никогда не любила запах лаванды, тем более здесь он был слегка навязчивым.
Далия прошла по проходу, между рядами скамей из темного дерева, остановилась у первого ряда, стала на колени и что-то зашептала. Наверняка, молитву.
Вздохнув, я попыталась улечься на скамью. Она была очень жесткой, выступы больно впивались в бока. Пришлось встать. Я оценивающе посмотрела на пол из голубых и зеленых плит, наверняка сырой и холодный. На всякий случай потрогала рукой. Еще и жесткий.
Так ничего и не придумав, я села, опустила голову на руки и наконец задремала.
Дверь приоткрылась, заскрипели половицы. Я затаила дыхание, следя за темной фигурой, крадущейся по комнате. Незнакомец подошел к спящей Далии, внимательно всмотрелся в ее лицо, выпрямился и покрутил головой. Увидев меня, он почти беззвучно двинулся в мою сторону.
Я выждала, пока он подойдет почти вплотную, затем вскочила, отбрасывая одеяло на него, выставила шпагу. Мужчина отшатнулся, бросил взгляд клинок, и, глухо ругнувшись, выхватил свой.
Мы замерли, не сводя глаз друг с друга и я с удивлением заметила, что верхняя часть лица незнакомца черная. Он был в маске. Волосы были спрятаны под платком, повязанным на манер пиратов. Мгновения все тянулись и тянулись, затем незнакомец сделал обманное движение, будто хотел обойти меня, я дернулась, и он бросился к выходу, я помчалась следом, но он уже выскочил наружу и захлопнул дверь. Лязгнул засов. Я выругалась, едва успев затормозить, чтобы с размаху не влететь в деревянную створку.
- Что случилось? – Далия проснулась.
- К нам приходил гость, - я с досадой посмотрела на дверь.
- Кто?
- Не знаю, он не представился, - съязвила я.
- Кто-то из пастырей? – допытывалась служанка.
- Не знаю. Он был в маске, - я присела на одну из кроватей, - Они должны надевать маску, когда входят в дом к женщине?
- Конечно же нет! – воскликнула женщина, - зачем им маска!
- Чтобы не быть узнанным? - предположила я и тяжело вздохнула, - Думаю, что нам надо как-то выбраться отсюда.
- Пастыри это не одобрят, - покачала головой служанка. Я мрачно посмотрела на неё:
- А если нас убъют или похитят, то этого не одобрит граф. Боюсь, что одним визитом ночь не ограничится. Одевайся!
Ей пришлось подчиниться. Пока я натягивала платье и потом Далия мне его поправляла, в голове возник план. Как только последний шнурок на платье был завязан, я подошла к окну и начала пытаться отодвинуть крючок с помощью шпаги.
- Почему бы просто не позвать пастырей? – спросила Далия, - И не рассказать им о незваном госте?
- А ты уверена, что наш незнакомец не один из них? – пропыхтела я. Бряцание железа о дерево возвестило о том, что попытка была успешной. Ставни нехотя раскрылись, и в комнату проник розоватый свет луны.
- Пойдем! – поманила я Далию следом за собой. Одни за другой, подобрав длинные юбки, мы вылезли в окно, прокрались между кустов, стараясь лишний раз не шуметь. Выйдя в соседний двор, я остановилась и покрутила головой. Необходимо было где-то переночевать. Взгляд упал на достаточно большое здание с огромным круглым окном над входом.
- Идем, - я подергала Далию за рукав, указывая на приоткрытую дверь.
- Но это же тампль! - испуганно возразила она, - Там общаются с Создателем!
- Ну вот заодно и поговорим! – зло отозвалась я. После ужасной дороги мне хотелось спать, а не прыгать полночи по клирху, размахивая чужой шпагой, тяжелевшей с каждой минутой. Признаюсь, что в эту минуту если бы кто-то набросился на меня, я бы убила его, не задумываясь.
К нашему счастью, внутри никого не было. Те же белые стены, как и в домике, ряды темных скамеек, в окнах были витражи, но в теноте ночи они казались тусклыми. У торцевой стены на полу стоял лист из синего металла, на котором горели свечи.
Пахло воском. А еще – лавандой и полынью. Я поморщилась: никогда не любила запах лаванды, тем более здесь он был слегка навязчивым.
Далия прошла по проходу, между рядами скамей из темного дерева, остановилась у первого ряда, стала на колени и что-то зашептала. Наверняка, молитву.
Вздохнув, я попыталась улечься на скамью. Она была очень жесткой, выступы больно впивались в бока. Пришлось встать. Я оценивающе посмотрела на пол из голубых и зеленых плит, наверняка сырой и холодный. На всякий случай потрогала рукой. Еще и жесткий.
Так ничего и не придумав, я села, опустила голову на руки и наконец задремала.
Нас весьма бесцеремонно разбудили на рассвете. Кто-то из пастырей вошел в храм и попытался поднять шум.
Пришлось вставать, уверять, что на нас напало неудержимое желание всю ночь говорить с создателем, после чего, зевая, брести в серовато-розовых сумерках на стены, окружавшие клерах, чтобы в торжественном молчании лицезреть первый луч солнца. Признаться, в другое время, зрелище меня бы порадовало: миг, когда тьма обращается в серые сумерки, которые в свою очередь развеиваются розовато-золотистыми лучами светила, действительно заставлял затаить дыхание. Когда закончишь зевать от недосыпа.
Затем мы дружно, вернее послушно, прошли в трапезную: большую комнату, где на длинном столе уже стояли миски с какой-то кашей, на вид напоминающей овсянку. Какова она на вкус, я пробовать не решилась. Лениво ковыряясь в тарелке я с тоской подумала о своем фирменном кофе.
После завтрака нас попросту попросили уехать как можно скорее. Возможно, в этом сыграла свою роль моя непочтительность, во всяком случае, после разговора с тем самым пастырем, который нашел нас в храме, Бонвенунто как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
Сев в нашу расписную коробченку, так я мысленно называла карету, я блаженно раскинулась на подушках, сквозь сон думая, что в мире все относительно. Возможно, наш экипаж и подпрыгивал на ухабах, но этого я уже не замечала, крепко заснув.
Проснулась я оттого, что карета остановилась. Оказалось, что Бононвенунто решил свернуть к каким-то очередным развалинам, чтобы переждать полуденную жару.
Из куска ткани, который художник извлек из недр походного сундука, мужчины быстро соорудили что-то наподобие навеса, под которым мы все и расположились.
Пьетро с хитрым видом достал из-под скамьи кучера плетеную корзину, в которой оказались хлеб, пару головок домашнего мягкого сыра, круг колбасы и два кувшина с вином, или, как его называли здесь, фьён.
- Приятель, неужели ты принялся за старое? – наигранно изумился Пауло, пожевывая сухую травинку. Он уже лежал на траве, с удовольствием вытянув ноги, - То-то я гадал, куда ты бегал всю ночь! Думал, что от этой пресной еды тебя выворачивает, а ты, оказывается, в погреба наведывался!
- Не завидуй, друг мой, - поучительно отозвался его приятель, выкладывая сыр и колбасу на камни и ловко нарезая хлеб толстыми ломтями.
Я внимательно посмотрела на Паоло, мысленно сравнивая его с вчерашним незнакомцем. Он был ниже и явно толще, к тому же его руки не были столь белыми и холеными, как те, что я видела ночью. Этому трюку меня научили наши мальчики: запоминать человека не только по лицу, но и по рукам. Способ был не совсем надежным, но сейчас помог. Руки Пьетро тоже оказались мозолистыми и грубыми.
- Мадонна, - окликнул меня художник, отвлекая от наблюдений. Он протянул мне один из кувшинов. Я вздрогнула и машинально посмотрела на его руки: с разноцветными следами от въевшейся краски, тонкими порезами от неудачных попыток заточить грифель, они, тем не менее были достаточно красивыми, но тоже далеки от тех, которые я видела. Хоть это радовало. Я взяла кувшин. Кубков не было и фьён пришлось пить из горла.
- Далия мне рассказала о незнакомце, - аккуратно начал художник, выждав, пока я сделаю глоток. Я кивнула и заметила вполголоса:
- Да. твоя шпага пришлась кстати, он не был готов к тому, что я буду сопротивляться.
- Как вы думаете, чего он хотел?
- Не знаю. Но искал он именно меня. Или кого-то очень похожего.
Мы переглянулись. Боно бросил взгляд на приятелей. Но те были увлечены фьёном.
- Но не думаю, что искали именно меня. – быстро добавила я, - Шпага была для незнакомца полной неожиданностью.
- Теперь уже не будет, - предупредил меня художник, - надо обязательно рассказать это мэссэру графу.
Я кивнула и откинулась на нагретые солнцем камни, закрыла глаза. Пахло луговыми цветами и малиной. После бессонной ночи пара глотков буквально вскружили голову, и я наслаждалась этим полуденным отдыхом.
Сквозь ленивую дрему я слышала, как Бононвенунто с набитым ртом рассказывал какие-то скабрезности, отчаянно жестикулируя. Дружки художника пили фьён, хохотали, и звонко хлопали себя по бедрам, прося повторить особо смешную шутку. Далия сидела рядом со мной. Даже с закрытыми глазами, я чувствовала, что она недовольно происходящим, но понимала, что возражать бесполезно.
- Вот пустозвон! – пробормотала она, думая, что ее никто не слышит. Я приоткрыла один глаз. Женщина сидела и с какой-то грустью смотрела на разошедшегося художника, - Хорошо мессэр граф его не видит, иначе не избежать ему плетей.
Сон как рукой сняло. Я резко села?
- Плетей? За что?
- Сидит тут, пьянствует, охрана не выставлена… - пробурчала она и добавила чуть громче, - Бононвенунто, ты опять врешь!
- Я? – он прервал свой рассказ о том, как муж его любовницы прятал художника в своем кабинете, чтобы тот избежал встречи со вторым любовником, - Я готов поклясться святыми мощами, что так оно все и было! Я в одной рубахе сидел и пил с мессэром прекраснейщий фьён, пока эта страстная козочка развлекалась с младшим отпрыском одного из знатнейших родов Лагомбардии…
- И муж был не против таких развлечений своей жены? – усомнилась я.
- Конечно нет! Ему же нужно и украсить особняк прекрасными фресками, и продвинуться по службе! – совершенно искренне воскликнул художник под громкий хохот. Даже Далия улыбнулась, хотя ее лицо все еще выражало недовольство.
Увлекшись рассказом и принимая тент как щит, никто из нас не заметил, как к развалинам подъехал небольшой отряд. Мы опомнились лишь тогда, когда ткань, натянутая на колья, вдруг с треском сорвалась, опутывая нас, а знакомый голос произнес:
- Какая милая картина! Кто бы мог подумать!
Трепыхаясь, как рыба в сети, я с трудом выбралась из-под ткани и увидела Роя, неподалеку от которого стояло несколько мужчин в темных одеждах, и кирасах с изображением единорога на груди. Я невольно почувствовала радость от того, что они все здесь.
- Мессэр, - художник уже почтительно кланялся, первым выбравшись из-под ткани, - Рад вас видеть в добром здравии.
- Поверь, это взаимно! – какие-то нотки в голосе его покровителя заставили Бононвенунто вздрогнуть и опустить голову. И Пьетро, и Паоло благоразумно затаились под упавшим на головы тентом, надеясь переждать бурю. Далии повезло больше всех, она сидела с самого края, и ткань просто соскользнула с нее. Служанка лишь поднялась на ноги и почтительно склонила голову.
Было заметно, что несмотря на улыбку, застывшую на губах, граф был в ярости. Сделав несколько шагов, он с силой дернул ткань, бутылка жалобно зазвенела, фьён полился на землю. Художник шумно вздохнул, чем заслужил еще один яростный взгляд.
Пауло и Пьетро нехотя поднялись с земли и теперь делали вид, что старательно отряхивают одежду. Граф бросил взгляд на выливающуюся из бутылки жидкость, затем презрительно посмотрел на разбойников:
- Как я понимаю, кражей выпивки вы не ограничились?
Друзья переглянулись, Пьетро достал из кармана массивную цепь из зеленого металла с изображением висящего вниз головой одноглазого человека.
- Великолепно, - процедил граф, забирая реликвию и передавая одному из своих людей, - Посадите их под стражу, по возвращению в Лагомбардию, они предстанут перед судом.
Разбойники вновь переглянулись, затем разом бухнулись на колени:
- Мессэр, пощадите!
- Мессэр, это же верная смерть для них, - заметил Бононвенунто, тоже побледнев, - вы же знаете, что за воровство в темпле их сожгут на костре.
- Ну, возможно, просто отправят на рудники… - Рой нарочито медленно снял перчатки, затем с насмешкой посмотрел на неудачных грабителей, - Хотя, как сказал мне сегодня Главный Пастырь клираха, эта цепь очень древняя…
- Мы же вернули ее, - робко возразил Пьетро.
- Вы украли ее, и тем самым привлекли к себе ненужное внимание, - жестко возразил граф, затем помолчал и добавил, - На первый раз пять плетей, каждому. Если такое повторится, я лично повешу вас. Идите!
- Что случилось? – Далия проснулась.
- К нам приходил гость, - я с досадой посмотрела на дверь.
- Кто?
- Не знаю, он не представился, - съязвила я.
- Кто-то из пастырей? – допытывалась служанка.
- Не знаю. Он был в маске, - я присела на одну из кроватей, - Они должны надевать маску, когда входят в дом к женщине?
- Конечно же нет! – воскликнула женщина, - зачем им маска!
- Чтобы не быть узнанным? - предположила я и тяжело вздохнула, - Думаю, что нам надо как-то выбраться отсюда.
- Пастыри это не одобрят, - покачала головой служанка. Я мрачно посмотрела на неё:
- А если нас убъют или похитят, то этого не одобрит граф. Боюсь, что одним визитом ночь не ограничится. Одевайся!
Ей пришлось подчиниться. Пока я натягивала платье и потом Далия мне его поправляла, в голове возник план. Как только последний шнурок на платье был завязан, я подошла к окну и начала пытаться отодвинуть крючок с помощью шпаги.
- Почему бы просто не позвать пастырей? – спросила Далия, - И не рассказать им о незваном госте?
- А ты уверена, что наш незнакомец не один из них? – пропыхтела я. Бряцание железа о дерево возвестило о том, что попытка была успешной. Ставни нехотя раскрылись, и в комнату проник розоватый свет луны.
- Пойдем! – поманила я Далию следом за собой. Одни за другой, подобрав длинные юбки, мы вылезли в окно, прокрались между кустов, стараясь лишний раз не шуметь. Выйдя в соседний двор, я остановилась и покрутила головой. Необходимо было где-то переночевать. Взгляд упал на достаточно большое здание с огромным круглым окном над входом.
- Идем, - я подергала Далию за рукав, указывая на приоткрытую дверь.
- Но это же тампль! - испуганно возразила она, - Там общаются с Создателем!
- Ну вот заодно и поговорим! – зло отозвалась я. После ужасной дороги мне хотелось спать, а не прыгать полночи по клирху, размахивая чужой шпагой, тяжелевшей с каждой минутой. Признаюсь, что в эту минуту если бы кто-то набросился на меня, я бы убила его, не задумываясь.
К нашему счастью, внутри никого не было. Те же белые стены, как и в домике, ряды темных скамеек, в окнах были витражи, но в теноте ночи они казались тусклыми. У торцевой стены на полу стоял лист из синего металла, на котором горели свечи.
Пахло воском. А еще – лавандой и полынью. Я поморщилась: никогда не любила запах лаванды, тем более здесь он был слегка навязчивым.
Далия прошла по проходу, между рядами скамей из темного дерева, остановилась у первого ряда, стала на колени и что-то зашептала. Наверняка, молитву.
Вздохнув, я попыталась улечься на скамью. Она была очень жесткой, выступы больно впивались в бока. Пришлось встать. Я оценивающе посмотрела на пол из голубых и зеленых плит, наверняка сырой и холодный. На всякий случай потрогала рукой. Еще и жесткий.
Так ничего и не придумав, я села, опустила голову на руки и наконец задремала.
Прода от 24.01.2018, 17:31
Дверь приоткрылась, заскрипели половицы. Я затаила дыхание, следя за темной фигурой, крадущейся по комнате. Незнакомец подошел к спящей Далии, внимательно всмотрелся в ее лицо, выпрямился и покрутил головой. Увидев меня, он почти беззвучно двинулся в мою сторону.
Я выждала, пока он подойдет почти вплотную, затем вскочила, отбрасывая одеяло на него, выставила шпагу. Мужчина отшатнулся, бросил взгляд клинок, и, глухо ругнувшись, выхватил свой.
Мы замерли, не сводя глаз друг с друга и я с удивлением заметила, что верхняя часть лица незнакомца черная. Он был в маске. Волосы были спрятаны под платком, повязанным на манер пиратов. Мгновения все тянулись и тянулись, затем незнакомец сделал обманное движение, будто хотел обойти меня, я дернулась, и он бросился к выходу, я помчалась следом, но он уже выскочил наружу и захлопнул дверь. Лязгнул засов. Я выругалась, едва успев затормозить, чтобы с размаху не влететь в деревянную створку.
- Что случилось? – Далия проснулась.
- К нам приходил гость, - я с досадой посмотрела на дверь.
- Кто?
- Не знаю, он не представился, - съязвила я.
- Кто-то из пастырей? – допытывалась служанка.
- Не знаю. Он был в маске, - я присела на одну из кроватей, - Они должны надевать маску, когда входят в дом к женщине?
- Конечно же нет! – воскликнула женщина, - зачем им маска!
- Чтобы не быть узнанным? - предположила я и тяжело вздохнула, - Думаю, что нам надо как-то выбраться отсюда.
- Пастыри это не одобрят, - покачала головой служанка. Я мрачно посмотрела на неё:
- А если нас убъют или похитят, то этого не одобрит граф. Боюсь, что одним визитом ночь не ограничится. Одевайся!
Ей пришлось подчиниться. Пока я натягивала платье и потом Далия мне его поправляла, в голове возник план. Как только последний шнурок на платье был завязан, я подошла к окну и начала пытаться отодвинуть крючок с помощью шпаги.
- Почему бы просто не позвать пастырей? – спросила Далия, - И не рассказать им о незваном госте?
- А ты уверена, что наш незнакомец не один из них? – пропыхтела я. Бряцание железа о дерево возвестило о том, что попытка была успешной. Ставни нехотя раскрылись, и в комнату проник розоватый свет луны.
- Пойдем! – поманила я Далию следом за собой. Одни за другой, подобрав длинные юбки, мы вылезли в окно, прокрались между кустов, стараясь лишний раз не шуметь. Выйдя в соседний двор, я остановилась и покрутила головой. Необходимо было где-то переночевать. Взгляд упал на достаточно большое здание с огромным круглым окном над входом.
- Идем, - я подергала Далию за рукав, указывая на приоткрытую дверь.
- Но это же тампль! - испуганно возразила она, - Там общаются с Создателем!
- Ну вот заодно и поговорим! – зло отозвалась я. После ужасной дороги мне хотелось спать, а не прыгать полночи по клирху, размахивая чужой шпагой, тяжелевшей с каждой минутой. Признаюсь, что в эту минуту если бы кто-то набросился на меня, я бы убила его, не задумываясь.
К нашему счастью, внутри никого не было. Те же белые стены, как и в домике, ряды темных скамеек, в окнах были витражи, но в теноте ночи они казались тусклыми. У торцевой стены на полу стоял лист из синего металла, на котором горели свечи.
Пахло воском. А еще – лавандой и полынью. Я поморщилась: никогда не любила запах лаванды, тем более здесь он был слегка навязчивым.
Далия прошла по проходу, между рядами скамей из темного дерева, остановилась у первого ряда, стала на колени и что-то зашептала. Наверняка, молитву.
Вздохнув, я попыталась улечься на скамью. Она была очень жесткой, выступы больно впивались в бока. Пришлось встать. Я оценивающе посмотрела на пол из голубых и зеленых плит, наверняка сырой и холодный. На всякий случай потрогала рукой. Еще и жесткий.
Так ничего и не придумав, я села, опустила голову на руки и наконец задремала.
Прода от 25.01.2018, 12:05
Нас весьма бесцеремонно разбудили на рассвете. Кто-то из пастырей вошел в храм и попытался поднять шум.
Пришлось вставать, уверять, что на нас напало неудержимое желание всю ночь говорить с создателем, после чего, зевая, брести в серовато-розовых сумерках на стены, окружавшие клерах, чтобы в торжественном молчании лицезреть первый луч солнца. Признаться, в другое время, зрелище меня бы порадовало: миг, когда тьма обращается в серые сумерки, которые в свою очередь развеиваются розовато-золотистыми лучами светила, действительно заставлял затаить дыхание. Когда закончишь зевать от недосыпа.
Затем мы дружно, вернее послушно, прошли в трапезную: большую комнату, где на длинном столе уже стояли миски с какой-то кашей, на вид напоминающей овсянку. Какова она на вкус, я пробовать не решилась. Лениво ковыряясь в тарелке я с тоской подумала о своем фирменном кофе.
После завтрака нас попросту попросили уехать как можно скорее. Возможно, в этом сыграла свою роль моя непочтительность, во всяком случае, после разговора с тем самым пастырем, который нашел нас в храме, Бонвенунто как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
Сев в нашу расписную коробченку, так я мысленно называла карету, я блаженно раскинулась на подушках, сквозь сон думая, что в мире все относительно. Возможно, наш экипаж и подпрыгивал на ухабах, но этого я уже не замечала, крепко заснув.
Проснулась я оттого, что карета остановилась. Оказалось, что Бононвенунто решил свернуть к каким-то очередным развалинам, чтобы переждать полуденную жару.
Из куска ткани, который художник извлек из недр походного сундука, мужчины быстро соорудили что-то наподобие навеса, под которым мы все и расположились.
Пьетро с хитрым видом достал из-под скамьи кучера плетеную корзину, в которой оказались хлеб, пару головок домашнего мягкого сыра, круг колбасы и два кувшина с вином, или, как его называли здесь, фьён.
- Приятель, неужели ты принялся за старое? – наигранно изумился Пауло, пожевывая сухую травинку. Он уже лежал на траве, с удовольствием вытянув ноги, - То-то я гадал, куда ты бегал всю ночь! Думал, что от этой пресной еды тебя выворачивает, а ты, оказывается, в погреба наведывался!
- Не завидуй, друг мой, - поучительно отозвался его приятель, выкладывая сыр и колбасу на камни и ловко нарезая хлеб толстыми ломтями.
Я внимательно посмотрела на Паоло, мысленно сравнивая его с вчерашним незнакомцем. Он был ниже и явно толще, к тому же его руки не были столь белыми и холеными, как те, что я видела ночью. Этому трюку меня научили наши мальчики: запоминать человека не только по лицу, но и по рукам. Способ был не совсем надежным, но сейчас помог. Руки Пьетро тоже оказались мозолистыми и грубыми.
- Мадонна, - окликнул меня художник, отвлекая от наблюдений. Он протянул мне один из кувшинов. Я вздрогнула и машинально посмотрела на его руки: с разноцветными следами от въевшейся краски, тонкими порезами от неудачных попыток заточить грифель, они, тем не менее были достаточно красивыми, но тоже далеки от тех, которые я видела. Хоть это радовало. Я взяла кувшин. Кубков не было и фьён пришлось пить из горла.
- Далия мне рассказала о незнакомце, - аккуратно начал художник, выждав, пока я сделаю глоток. Я кивнула и заметила вполголоса:
- Да. твоя шпага пришлась кстати, он не был готов к тому, что я буду сопротивляться.
- Как вы думаете, чего он хотел?
- Не знаю. Но искал он именно меня. Или кого-то очень похожего.
Мы переглянулись. Боно бросил взгляд на приятелей. Но те были увлечены фьёном.
- Но не думаю, что искали именно меня. – быстро добавила я, - Шпага была для незнакомца полной неожиданностью.
- Теперь уже не будет, - предупредил меня художник, - надо обязательно рассказать это мэссэру графу.
Я кивнула и откинулась на нагретые солнцем камни, закрыла глаза. Пахло луговыми цветами и малиной. После бессонной ночи пара глотков буквально вскружили голову, и я наслаждалась этим полуденным отдыхом.
Прода от 27.01.2018, 13:11
Сквозь ленивую дрему я слышала, как Бононвенунто с набитым ртом рассказывал какие-то скабрезности, отчаянно жестикулируя. Дружки художника пили фьён, хохотали, и звонко хлопали себя по бедрам, прося повторить особо смешную шутку. Далия сидела рядом со мной. Даже с закрытыми глазами, я чувствовала, что она недовольно происходящим, но понимала, что возражать бесполезно.
- Вот пустозвон! – пробормотала она, думая, что ее никто не слышит. Я приоткрыла один глаз. Женщина сидела и с какой-то грустью смотрела на разошедшегося художника, - Хорошо мессэр граф его не видит, иначе не избежать ему плетей.
Сон как рукой сняло. Я резко села?
- Плетей? За что?
- Сидит тут, пьянствует, охрана не выставлена… - пробурчала она и добавила чуть громче, - Бононвенунто, ты опять врешь!
- Я? – он прервал свой рассказ о том, как муж его любовницы прятал художника в своем кабинете, чтобы тот избежал встречи со вторым любовником, - Я готов поклясться святыми мощами, что так оно все и было! Я в одной рубахе сидел и пил с мессэром прекраснейщий фьён, пока эта страстная козочка развлекалась с младшим отпрыском одного из знатнейших родов Лагомбардии…
- И муж был не против таких развлечений своей жены? – усомнилась я.
- Конечно нет! Ему же нужно и украсить особняк прекрасными фресками, и продвинуться по службе! – совершенно искренне воскликнул художник под громкий хохот. Даже Далия улыбнулась, хотя ее лицо все еще выражало недовольство.
Увлекшись рассказом и принимая тент как щит, никто из нас не заметил, как к развалинам подъехал небольшой отряд. Мы опомнились лишь тогда, когда ткань, натянутая на колья, вдруг с треском сорвалась, опутывая нас, а знакомый голос произнес:
- Какая милая картина! Кто бы мог подумать!
Трепыхаясь, как рыба в сети, я с трудом выбралась из-под ткани и увидела Роя, неподалеку от которого стояло несколько мужчин в темных одеждах, и кирасах с изображением единорога на груди. Я невольно почувствовала радость от того, что они все здесь.
- Мессэр, - художник уже почтительно кланялся, первым выбравшись из-под ткани, - Рад вас видеть в добром здравии.
- Поверь, это взаимно! – какие-то нотки в голосе его покровителя заставили Бононвенунто вздрогнуть и опустить голову. И Пьетро, и Паоло благоразумно затаились под упавшим на головы тентом, надеясь переждать бурю. Далии повезло больше всех, она сидела с самого края, и ткань просто соскользнула с нее. Служанка лишь поднялась на ноги и почтительно склонила голову.
Было заметно, что несмотря на улыбку, застывшую на губах, граф был в ярости. Сделав несколько шагов, он с силой дернул ткань, бутылка жалобно зазвенела, фьён полился на землю. Художник шумно вздохнул, чем заслужил еще один яростный взгляд.
Пауло и Пьетро нехотя поднялись с земли и теперь делали вид, что старательно отряхивают одежду. Граф бросил взгляд на выливающуюся из бутылки жидкость, затем презрительно посмотрел на разбойников:
- Как я понимаю, кражей выпивки вы не ограничились?
Друзья переглянулись, Пьетро достал из кармана массивную цепь из зеленого металла с изображением висящего вниз головой одноглазого человека.
- Великолепно, - процедил граф, забирая реликвию и передавая одному из своих людей, - Посадите их под стражу, по возвращению в Лагомбардию, они предстанут перед судом.
Разбойники вновь переглянулись, затем разом бухнулись на колени:
- Мессэр, пощадите!
- Мессэр, это же верная смерть для них, - заметил Бононвенунто, тоже побледнев, - вы же знаете, что за воровство в темпле их сожгут на костре.
- Ну, возможно, просто отправят на рудники… - Рой нарочито медленно снял перчатки, затем с насмешкой посмотрел на неудачных грабителей, - Хотя, как сказал мне сегодня Главный Пастырь клираха, эта цепь очень древняя…
Прода от 28.01.2018, 11:47
- Мы же вернули ее, - робко возразил Пьетро.
- Вы украли ее, и тем самым привлекли к себе ненужное внимание, - жестко возразил граф, затем помолчал и добавил, - На первый раз пять плетей, каждому. Если такое повторится, я лично повешу вас. Идите!
