Но я остаюсь драконом по сути, а это значит, что я вижу соперника не в Барбарусе, а скорее в Огнеплюе. Мы ведь с ним дважды серьёзно погрызлись из-за принцессы. Но если в первый раз это было недоразумение, когда он приревновал Анхе, то второй раз на площади перед собором Святого Мика, мы чуть не убили друг друга.
- Я видела, - подтвердила Анджелика, уже не смеясь. – Но что же тогда для тебя капитан Барбарус?
- Желание принцессы и её же «Огненная страсть», как священное чувство, которое почитают все драконы, - серьёзно ответил Драся. – Только пойми меня правильно. Наша вражда с ним в прошлом, и я неплохо отношусь теперь к Барбу. Но всё же для меня главное, это ты! Твои желания, прихоти и даже капризы. А что ты сама обо всём этом думаешь?
- Я думаю, что ты лучший дракон, о котором может мечтать принцесса! – сказала Анджелика и снова обвила его шею руками. – Мне непонятно одно – ты как будто всё видел и слышал из того, что мы говорили и делали с Фигом. Я что, зря шлем надевала? Или Берёзка ошиблась, что железо экранирует телепатическую передачу мыслей?
- Нет, Берёзка сказала всё правильно, - рассмеялся Драся. – Но вы с ней не учли одного – шлем этот не человеческий, а козий, с отверстиями для рогов, как раз в том месте, где телепатическое излучение у человека наиболее активно. Так что получилось, что вместо того чтобы заглушить поток своих мыслей, ты усилила их звучание втрое! Я чуть было не оглох...
- Так ты всё знал и дал меня выпороть?!
- Таково было твоё желание! – развёл руками Драся. – Я чувствовал, что ты сама этого хотела, а потом, это действительно пошло тебе на пользу...
- Ах, так!..
Анджелика забарабанила кулачками по его груди, снова притворяясь, что сердится. Потом обняла его так крепко, словно хотела намертво приклеиться к его телу.
- И вот ещё что, - снова заговорила она через некоторое время. – Я, конечно, понимаю, что это не моё дело, но когда нас с Барбарусом охватила «Огненная страсть», ты «отдал долг» Фоллиане и Берёзке или им и обеим?
- Ты ошибаешься, если думаешь, что это не твоё дело, - ответил Драся. – Ты имеешь полное право об этом знать, и твой вопрос никак не нарушает этику отношений в драконьей семье, а тем более он уместен между драконом и принцессой, потому что у них нет друг от друга тайн. Нет, я не отдавал долга Фоллиане и Берёзке. Тогда я просто вышел из замка и углубился в лес. Потом вернулся.
- Но как же так? – воскликнула крайне удивлённая принцесса. – Нечестно!
- Дело в том, - мягко сказал её дракон, - что в отличие от тебя в этих девушках не течёт драконья кровь, а, следовательно, это не их обычай. Мой визит мог быть понят неправильно...
- Ясно, - перебила его Анджелика. – Но я не согласна с этим, потому что обычай не соблюдён!
- В любом случае теперь поздно, - пожал плечами Драся. – Барбарус ведь тоже не дракон, и если я заявлюсь к его девушкам...
- Учти, что «Огненная страсть к нему во мне ещё не прошла! – заявила похотливая принцесса, словно пробуя, что получится, если она прямо заговорит о том, что у людей принято скрывать. – Я всё ещё хочу его!
- Прямо сейчас?
- Нет, прямо сейчас я хочу тебя, а что касается Барба, то мы что-нибудь придумаем, пока не разобрались с «Волчьим фонтаном» или не нашли «Зеркало путешествий». Только учти – от «отдачи долга» ты не отвертишься, а не то я так и не смогу отделаться от мысли, что я – шлюха! В плохом смысле этого слова!
Океан вёл себя так, словно сегодня решил, во что бы то ни стало разделаться с замком. Но, несмотря на буйство стихии, башни больше не падали.
Высокая фигура в чёрном балахоне, напоминающим монашескую рясу, стояла спиной к большому круглому зеркалу, прислоненному к стене. Сторонний наблюдатель мог бы заметить, что в зеркале хорошо видно отражение небольшого зала с камином и совершенно без мебели, но почему-то нет отражения фигуры «монаха» в капюшоне, застывшей посреди помещения. Но в зале не было сторонних наблюдателей, а потому этот странный факт не был никем замечен.
Фигура оставалась неподвижной очень долго. Здесь не было приборов отмеряющих время и ориентиров, вроде окон, по которым можно было бы, понять хотя бы, ночь сейчас или день, но сама неподвижность чёрной фигуры говорила о том, что она стоит здесь давно и, если понадобится, может стоять вечность, так-как кого-то ожидает.
Внезапно поверхность зеркала исказилась, помутнела и изображение в нём пошло волнами, словно в вертикально стоящую раму было вправлено не стекло, а вода, в которую сейчас угодил камень. Однако монах никак не отреагировал на это явление, не шевельнулся и не повернул головы скрытой капюшоном.
Тем временем, волна на поверхности зеркала успокоилась, а за спиной «монаха» появились ещё две фигуры.
- Приветствую тебя, Эребус! – произнесло лунно-белое полупрозрачное существо. – Или следует называть тебя – «Настоятель»?
- Я тоже рад видеть тебя, Цикада! – ответил «монах», не оборачиваясь. – Ты не ошибся, я действительно предпочитаю это прозвище, когда пребываю в мирах сущего. Оно мне дорого, как память... Правда, я уже много раз терял свою братию, но надеюсь взрастить новое воинство. А кто это с тобой, стоит и трясётся?
- Позволь представить тебе моего спутника! – ответил прозрачно-лунный гость, кивнув гибкими усиками-антеннами в сторону дымного фантома, смутно напоминавшего человеческую фигуру. – Это сэр Злорик по прозвищу – «Медная Голова», из мира под названием – «Злопьеса».
- А, знаю, - ответил Эребус-Настоятель чуть презрительно. – Нелепое, нелогичное и чудное сочинение одного странноватого демиурга. Кажется, оно не закончено?
- Отнюдь! – возразил Цикада. – Оно закончено словом – «Занавес!», но жизнь в нём продолжается. Когда мы его покинули, там свершились две свадьбы...
- А теперь там пищат младенцы! – перебил его «монах». – Сэр Злорик, рад сообщить вам о рождении на свет ещё двух ваших потомков. Надеюсь, они будут достойны вашего имени, а то основная ваша линия едва не выродилась, параллельная чуть не оказалась задушенной зелёным змием, а побочная фактически исчезла, произведя напоследок замечательную девушку, которая в итоге спасла всю вашу фамилию. Нда. Кроме того, сообщаю, что срок вашего наказания за грех насилия, совершённый много веков назад, истёк. Так что поторопитесь взглянуть на внуков и прощайте! Прошу вас.
«Монах» сделал приглашающий жест рукой в звёздно-бархатной перчатке, и дымный фантом, проплыв через весь зал, втянулся в камин.
- Ну, вот! Навёл порядок, - проворчал Цикада, глядя вслед исчезнувшей дымной фигуре. – Всегда ты так – либо да, либо нет, либо добро, либо зло, рубить, так сплеча... Даже проститься с человеком не дал, как следует!
- Ему сейчас не до тебя, - сказал «монах», наконец-то поворачиваясь к собеседнику лицом. – С чем пожаловал? Опять будешь просить меня не трогать твою выдвиженку?
- Об этом я и не мечтаю, - вздохнул Цикада. – Конечно, нам было бы правильнее работать вместе...
- Вместе мы с тобой снова вызовем бурю, которая погубит эти миры, - возразил тот, кого гость назвал Эребусом. – Я и то еле удерживаю принцессу Хаоса от того, чтобы она не сметала, где появится, небо и землю.
- Не принцессу Хаоса, а Ангела Животворящих Начал! – возразил Цикада. – Анк всегда на стороне добра, и становится опасна, только если её поставить на грань. А тогда она очень опасна, ты ведь знаешь! То, что она едва не погубила недавно один из миров, между прочим, твоя заслуга.
- Согласен, - кивнул Эребус, - это был мой просчёт. Но ты набедокурил с элементалами отрицания. Кто просил моих подопечных воплощать в мирах сущего? Как будто мало здесь твоей жизнелюбивой принцессочки! Её последняя ипостась, знаешь, та ещё штучка!
- А я горжусь её энергией, любитель оков! – воскликнул Цикада, и в его голосе зазвенел металл. – Жизнь всегда ломает бессмысленные преграды и игнорирует ограничения. Взгляни, что делает с асфальтом обыкновенная трава!..
- Знаю! – нетерпеливо махнул рукой хозяин замка. – Не начинай старую песню, да на новый лад. Я – воплощённый Порядок, ты – Стихия. Это так, хоть со стороны кажется наоборот, что хаос это тьма. А ведь на самом деле именно во тьме... Но не будем об этом. Мы не в состоянии победить друг друга, потому что не в силах друг без друга существовать. Но и не противоборствовать тоже не можем, иначе миры сущего просто остановятся. Думаешь, мне не нравится твоя девочка? Ещё как нравится! И даже то, что она наплевала на мораль, придуманную века назад безумцами её мира, тоже нравится. Но я не отменю эту мораль! Она сдерживает рост человечества, которое, не будь её, давно уже вернулось бы к людоедству...
- Не факт! – пожал плечами Цикада. – Природа на стороне людей, и будучи лишёнными оков, они быстро двигаются вперёд и успешно решают свои проблемы. Гораздо лучше решают, чем зажатые в тиски...
- Хватит! – решительно, но беззлобно прервал его Эребус. – Ясно, что мы не договоримся никогда, потому что у каждого своя правда. Я это понимаю, и потому не пытаюсь накрыть замок, где сейчас находится принцесса Анджелика ни ядерным ударом, ни ядовитым облаком. Постарайся и ты понять то же самое. Кстати, ты зачем пришёл-то? Ведь не затем, чтобы облегчить путь сэру Злорику.
- Я вот за этим зеркалом, - ответил Цикада. – Хочу немного помочь принцессе, а то она и так устала от приключений. А ведь ей скоро...
- Вот и иллюстрация к твоим словам! – рассмеялся Эребус. – Пока ты преодолеваешь границы миров, чтобы найти лёгкий выход для своего Ангела Хаоса. О, прости – жизни! Жизни! Принцесса не только постигает радости любви особого толка, но и собирается активировать волчий фонтан.
- Что?!
- Ага, вот тебе и преимущества хаоса! А заодно и доверия к жизненной стихии. Сейчас эта компания такого там накуролесит, что ни ты не разберёшься, ни я. Тем более что в качестве источника силы они хотят использовать соки земли.
- Как?!! Всё, я пошёл! Может быть, успею...
- Один вопрос не прощанье, хе-хе, Чикада, - возвысил голос радетель порядка. – Зачем ты девочку с мостков тогда столкнул? Ведь чуть не погибла! Я в неё жизнь потом очень долго вливал по капле, а потом ещё отогревал притираниями, знаешь сколько?
- Познакомить вас хотел, наконец-то, - вздохнул Чикада. – А ещё знал, что если ты её спасёшь, то уже не будешь пытаться убить. Так ведь и вышло! В результате она и судьбу свою нашла и любовь, вон какую. Это и есть доверие к жизни, так-то, братец!
- Ну да, ну да, - задумчиво проговорил Настоятель, глядя на то, как его лунно-прозрачный гость исчезает в зеркале, которое в свою очередь сворачивается в точку. Так и живём – ты меня жизни учишь, я тебя порядку. Любопытно, что на сей раз из всего этого выйдет? Надеюсь, что не Армагеддон, а то потом столько мусора выгребать придётся из миров сущего!
- Ур-ра-а-а!
Босоногое создание в коротеньких штанишках, свободной рубашке и матросской шляпе, одетой поверх красной банданы, взлетело по вантам и бесстрашно повисло, уцепившись одной рукой за леер и упираясь ногами в рею фок-мачты. В другой руке был зажат обнажённый сверкающий кортик, которым этот юный пират указывал в сторону горизонта.
- Грейс, немедленно спускайся вниз, я приказываю!
Эту команду отдала красивая статная женщина в свободных одеждах, какого-то восточного покроя. На вид этой даме можно было дать не больше тридцати, но тридцать это была как раз разница между ней и семилетней дочерью. Леди Магдалене было тридцать семь, и ровно семь её беспокойному чаду.
Девочка, которую неискушённый взгляд принял бы за мальчика, солнечно улыбнулась и, словно шарик с горки покатилась вниз по снастям с головокружительной высоты, заставив нескольких пассажиров шхуны схватиться за сердце. Но мелкая бестия без происшествий докатилась до матери, и, сунув кортик за кушак, вопросительно взглянула снизу вверх, продолжая улыбаться по-детски щербатой улыбкой.
На маленькую Грейс сердиться было невозможно, поэтому мать только погрозила ей пальцем, после чего нашептала на ушко какое-то поручение, после чего девчонка пулей скрылась в трюме.
Леди Магдалена везла в Новый Свет очередную партию колонистов. Она и её дочь, выросшая на палубе, были давно известны мореплавателям, возившим людей на поселение в неосвоенные земли. В основном, переселенцы были голландцами, но те, которым помогала эта необычная дама, выглядели как-то странно.
Они напоминали толи итальянцев, толи цыган, но не были похожи ни на тех, ни на других. Особенно приводили всех в недоумение странные зелёные глаза будущих колонистов. Пугающие, очень красивые, но словно не совсем человеческие.
Сама леди Магдалена объясняла, что это просто крестьяне из одной очень бедной испанской провинции, которые не нужны своему монарху. Правда, среди голландских матросов кое-кто поговаривал, что видел подобных «крестьян» на кораблях испанских пиратов. Но, что бы там не говорили, эти переселенцы держались тише воды, ниже травы, а тёмное прошлое было у двух третей всех желающих переехать в Новый Свет. Так что, пусть безгрешный кинет камень!
Возившая этот странный народ леди, была со всеми приветлива, щедра и всегда готова прийти на помощь не только своим подопечным, но и всем нуждающимся. Она владела искусством врачевания и превосходно обращалась с кинжалом.
Последнее выяснилось, когда на беззащитную с виду женщину у всех на глазах напал один сукин сын. Дурак и пьяница, он не только не скрывал своих связей с бандитами и угонщиками скота, но на каждом шагу козырял и хвастал этим. На борту шхуны-перевозчика соблюдался сухой закон, а потому мерзавцу, не представляющему свою жизнь без бутылки пришлось в длительном плавании довольно кисло.
Как на грех, задолго до появления на горизонте первой портовой таверны, корабль попал в полосу сильного шторма, который свалил кучу народа в муках морской болезни. Леди Магдалена сама от этого недуга не страдавшая, принялась пользовать больных ромовой настойкой каких-то кореньев. Вот тогда-то дивный аромат спирта и достиг ноздрей страждущего подонка!
Всё случилось очень быстро и странно. Бандит не выпрашивал себе заветную флягу, не угрожал и не пытался её выкрасть. Он просто выхватил нож и набросился на женщину, замахнувшись, чтобы всадить ей клинок в грудь или горло.
По словам очевидцев, Магдалена не отступила, не вскрикнула и даже не испугалась. Она сунула свою флягу в руки женщине, которой помогала, и ловким движением перехватила руку нападавшего. Затем, сделав плавный разворот, совсем немного потянула его за кисть, одновременно подставив ножку.
Негодяй сделал пару гигантских шагов и со всей дури саданул рылом в стойку корабельной переборки. Звук удара услышали даже на палубе, поэтому к свидетелям случившегося происшествия прибавилось двое матросов, заглянувших узнать, что там происходит в трюме.
Между тем, в трюме Магдалена, как ни в чем, ни бывало, продолжала обход больных, к которым прибавился один находившийся без сознания. Конечно, дело на этом не кончилось.
Как и многие пьяницы, побитый бандит обладал странной живучестью. Удар, гарантировано уложивший бы обыкновенного человека в постель, вырубил его совсем ненадолго. Не прошло и двадцати минут, как этот урод сел, ощупал свою распухшую рожу, обнаружил на лбу свежую ссадину и в связи с этим счёл себя обиженным и смертельно оскорблённым.
- Я видела, - подтвердила Анджелика, уже не смеясь. – Но что же тогда для тебя капитан Барбарус?
- Желание принцессы и её же «Огненная страсть», как священное чувство, которое почитают все драконы, - серьёзно ответил Драся. – Только пойми меня правильно. Наша вражда с ним в прошлом, и я неплохо отношусь теперь к Барбу. Но всё же для меня главное, это ты! Твои желания, прихоти и даже капризы. А что ты сама обо всём этом думаешь?
- Я думаю, что ты лучший дракон, о котором может мечтать принцесса! – сказала Анджелика и снова обвила его шею руками. – Мне непонятно одно – ты как будто всё видел и слышал из того, что мы говорили и делали с Фигом. Я что, зря шлем надевала? Или Берёзка ошиблась, что железо экранирует телепатическую передачу мыслей?
- Нет, Берёзка сказала всё правильно, - рассмеялся Драся. – Но вы с ней не учли одного – шлем этот не человеческий, а козий, с отверстиями для рогов, как раз в том месте, где телепатическое излучение у человека наиболее активно. Так что получилось, что вместо того чтобы заглушить поток своих мыслей, ты усилила их звучание втрое! Я чуть было не оглох...
- Так ты всё знал и дал меня выпороть?!
- Таково было твоё желание! – развёл руками Драся. – Я чувствовал, что ты сама этого хотела, а потом, это действительно пошло тебе на пользу...
- Ах, так!..
Анджелика забарабанила кулачками по его груди, снова притворяясь, что сердится. Потом обняла его так крепко, словно хотела намертво приклеиться к его телу.
- И вот ещё что, - снова заговорила она через некоторое время. – Я, конечно, понимаю, что это не моё дело, но когда нас с Барбарусом охватила «Огненная страсть», ты «отдал долг» Фоллиане и Берёзке или им и обеим?
- Ты ошибаешься, если думаешь, что это не твоё дело, - ответил Драся. – Ты имеешь полное право об этом знать, и твой вопрос никак не нарушает этику отношений в драконьей семье, а тем более он уместен между драконом и принцессой, потому что у них нет друг от друга тайн. Нет, я не отдавал долга Фоллиане и Берёзке. Тогда я просто вышел из замка и углубился в лес. Потом вернулся.
- Но как же так? – воскликнула крайне удивлённая принцесса. – Нечестно!
- Дело в том, - мягко сказал её дракон, - что в отличие от тебя в этих девушках не течёт драконья кровь, а, следовательно, это не их обычай. Мой визит мог быть понят неправильно...
- Ясно, - перебила его Анджелика. – Но я не согласна с этим, потому что обычай не соблюдён!
- В любом случае теперь поздно, - пожал плечами Драся. – Барбарус ведь тоже не дракон, и если я заявлюсь к его девушкам...
- Учти, что «Огненная страсть к нему во мне ещё не прошла! – заявила похотливая принцесса, словно пробуя, что получится, если она прямо заговорит о том, что у людей принято скрывать. – Я всё ещё хочу его!
- Прямо сейчас?
- Нет, прямо сейчас я хочу тебя, а что касается Барба, то мы что-нибудь придумаем, пока не разобрались с «Волчьим фонтаном» или не нашли «Зеркало путешествий». Только учти – от «отдачи долга» ты не отвертишься, а не то я так и не смогу отделаться от мысли, что я – шлюха! В плохом смысле этого слова!
Глава 59. Жизнь и порядок
Океан вёл себя так, словно сегодня решил, во что бы то ни стало разделаться с замком. Но, несмотря на буйство стихии, башни больше не падали.
Высокая фигура в чёрном балахоне, напоминающим монашескую рясу, стояла спиной к большому круглому зеркалу, прислоненному к стене. Сторонний наблюдатель мог бы заметить, что в зеркале хорошо видно отражение небольшого зала с камином и совершенно без мебели, но почему-то нет отражения фигуры «монаха» в капюшоне, застывшей посреди помещения. Но в зале не было сторонних наблюдателей, а потому этот странный факт не был никем замечен.
Фигура оставалась неподвижной очень долго. Здесь не было приборов отмеряющих время и ориентиров, вроде окон, по которым можно было бы, понять хотя бы, ночь сейчас или день, но сама неподвижность чёрной фигуры говорила о том, что она стоит здесь давно и, если понадобится, может стоять вечность, так-как кого-то ожидает.
Внезапно поверхность зеркала исказилась, помутнела и изображение в нём пошло волнами, словно в вертикально стоящую раму было вправлено не стекло, а вода, в которую сейчас угодил камень. Однако монах никак не отреагировал на это явление, не шевельнулся и не повернул головы скрытой капюшоном.
Тем временем, волна на поверхности зеркала успокоилась, а за спиной «монаха» появились ещё две фигуры.
- Приветствую тебя, Эребус! – произнесло лунно-белое полупрозрачное существо. – Или следует называть тебя – «Настоятель»?
- Я тоже рад видеть тебя, Цикада! – ответил «монах», не оборачиваясь. – Ты не ошибся, я действительно предпочитаю это прозвище, когда пребываю в мирах сущего. Оно мне дорого, как память... Правда, я уже много раз терял свою братию, но надеюсь взрастить новое воинство. А кто это с тобой, стоит и трясётся?
- Позволь представить тебе моего спутника! – ответил прозрачно-лунный гость, кивнув гибкими усиками-антеннами в сторону дымного фантома, смутно напоминавшего человеческую фигуру. – Это сэр Злорик по прозвищу – «Медная Голова», из мира под названием – «Злопьеса».
- А, знаю, - ответил Эребус-Настоятель чуть презрительно. – Нелепое, нелогичное и чудное сочинение одного странноватого демиурга. Кажется, оно не закончено?
- Отнюдь! – возразил Цикада. – Оно закончено словом – «Занавес!», но жизнь в нём продолжается. Когда мы его покинули, там свершились две свадьбы...
- А теперь там пищат младенцы! – перебил его «монах». – Сэр Злорик, рад сообщить вам о рождении на свет ещё двух ваших потомков. Надеюсь, они будут достойны вашего имени, а то основная ваша линия едва не выродилась, параллельная чуть не оказалась задушенной зелёным змием, а побочная фактически исчезла, произведя напоследок замечательную девушку, которая в итоге спасла всю вашу фамилию. Нда. Кроме того, сообщаю, что срок вашего наказания за грех насилия, совершённый много веков назад, истёк. Так что поторопитесь взглянуть на внуков и прощайте! Прошу вас.
«Монах» сделал приглашающий жест рукой в звёздно-бархатной перчатке, и дымный фантом, проплыв через весь зал, втянулся в камин.
- Ну, вот! Навёл порядок, - проворчал Цикада, глядя вслед исчезнувшей дымной фигуре. – Всегда ты так – либо да, либо нет, либо добро, либо зло, рубить, так сплеча... Даже проститься с человеком не дал, как следует!
- Ему сейчас не до тебя, - сказал «монах», наконец-то поворачиваясь к собеседнику лицом. – С чем пожаловал? Опять будешь просить меня не трогать твою выдвиженку?
- Об этом я и не мечтаю, - вздохнул Цикада. – Конечно, нам было бы правильнее работать вместе...
- Вместе мы с тобой снова вызовем бурю, которая погубит эти миры, - возразил тот, кого гость назвал Эребусом. – Я и то еле удерживаю принцессу Хаоса от того, чтобы она не сметала, где появится, небо и землю.
- Не принцессу Хаоса, а Ангела Животворящих Начал! – возразил Цикада. – Анк всегда на стороне добра, и становится опасна, только если её поставить на грань. А тогда она очень опасна, ты ведь знаешь! То, что она едва не погубила недавно один из миров, между прочим, твоя заслуга.
- Согласен, - кивнул Эребус, - это был мой просчёт. Но ты набедокурил с элементалами отрицания. Кто просил моих подопечных воплощать в мирах сущего? Как будто мало здесь твоей жизнелюбивой принцессочки! Её последняя ипостась, знаешь, та ещё штучка!
- А я горжусь её энергией, любитель оков! – воскликнул Цикада, и в его голосе зазвенел металл. – Жизнь всегда ломает бессмысленные преграды и игнорирует ограничения. Взгляни, что делает с асфальтом обыкновенная трава!..
- Знаю! – нетерпеливо махнул рукой хозяин замка. – Не начинай старую песню, да на новый лад. Я – воплощённый Порядок, ты – Стихия. Это так, хоть со стороны кажется наоборот, что хаос это тьма. А ведь на самом деле именно во тьме... Но не будем об этом. Мы не в состоянии победить друг друга, потому что не в силах друг без друга существовать. Но и не противоборствовать тоже не можем, иначе миры сущего просто остановятся. Думаешь, мне не нравится твоя девочка? Ещё как нравится! И даже то, что она наплевала на мораль, придуманную века назад безумцами её мира, тоже нравится. Но я не отменю эту мораль! Она сдерживает рост человечества, которое, не будь её, давно уже вернулось бы к людоедству...
- Не факт! – пожал плечами Цикада. – Природа на стороне людей, и будучи лишёнными оков, они быстро двигаются вперёд и успешно решают свои проблемы. Гораздо лучше решают, чем зажатые в тиски...
- Хватит! – решительно, но беззлобно прервал его Эребус. – Ясно, что мы не договоримся никогда, потому что у каждого своя правда. Я это понимаю, и потому не пытаюсь накрыть замок, где сейчас находится принцесса Анджелика ни ядерным ударом, ни ядовитым облаком. Постарайся и ты понять то же самое. Кстати, ты зачем пришёл-то? Ведь не затем, чтобы облегчить путь сэру Злорику.
- Я вот за этим зеркалом, - ответил Цикада. – Хочу немного помочь принцессе, а то она и так устала от приключений. А ведь ей скоро...
- Вот и иллюстрация к твоим словам! – рассмеялся Эребус. – Пока ты преодолеваешь границы миров, чтобы найти лёгкий выход для своего Ангела Хаоса. О, прости – жизни! Жизни! Принцесса не только постигает радости любви особого толка, но и собирается активировать волчий фонтан.
- Что?!
- Ага, вот тебе и преимущества хаоса! А заодно и доверия к жизненной стихии. Сейчас эта компания такого там накуролесит, что ни ты не разберёшься, ни я. Тем более что в качестве источника силы они хотят использовать соки земли.
- Как?!! Всё, я пошёл! Может быть, успею...
- Один вопрос не прощанье, хе-хе, Чикада, - возвысил голос радетель порядка. – Зачем ты девочку с мостков тогда столкнул? Ведь чуть не погибла! Я в неё жизнь потом очень долго вливал по капле, а потом ещё отогревал притираниями, знаешь сколько?
- Познакомить вас хотел, наконец-то, - вздохнул Чикада. – А ещё знал, что если ты её спасёшь, то уже не будешь пытаться убить. Так ведь и вышло! В результате она и судьбу свою нашла и любовь, вон какую. Это и есть доверие к жизни, так-то, братец!
- Ну да, ну да, - задумчиво проговорил Настоятель, глядя на то, как его лунно-прозрачный гость исчезает в зеркале, которое в свою очередь сворачивается в точку. Так и живём – ты меня жизни учишь, я тебя порядку. Любопытно, что на сей раз из всего этого выйдет? Надеюсь, что не Армагеддон, а то потом столько мусора выгребать придётся из миров сущего!
Глава 60. Ты никогда не постареешь!
- Ур-ра-а-а!
Босоногое создание в коротеньких штанишках, свободной рубашке и матросской шляпе, одетой поверх красной банданы, взлетело по вантам и бесстрашно повисло, уцепившись одной рукой за леер и упираясь ногами в рею фок-мачты. В другой руке был зажат обнажённый сверкающий кортик, которым этот юный пират указывал в сторону горизонта.
- Грейс, немедленно спускайся вниз, я приказываю!
Эту команду отдала красивая статная женщина в свободных одеждах, какого-то восточного покроя. На вид этой даме можно было дать не больше тридцати, но тридцать это была как раз разница между ней и семилетней дочерью. Леди Магдалене было тридцать семь, и ровно семь её беспокойному чаду.
Девочка, которую неискушённый взгляд принял бы за мальчика, солнечно улыбнулась и, словно шарик с горки покатилась вниз по снастям с головокружительной высоты, заставив нескольких пассажиров шхуны схватиться за сердце. Но мелкая бестия без происшествий докатилась до матери, и, сунув кортик за кушак, вопросительно взглянула снизу вверх, продолжая улыбаться по-детски щербатой улыбкой.
На маленькую Грейс сердиться было невозможно, поэтому мать только погрозила ей пальцем, после чего нашептала на ушко какое-то поручение, после чего девчонка пулей скрылась в трюме.
Леди Магдалена везла в Новый Свет очередную партию колонистов. Она и её дочь, выросшая на палубе, были давно известны мореплавателям, возившим людей на поселение в неосвоенные земли. В основном, переселенцы были голландцами, но те, которым помогала эта необычная дама, выглядели как-то странно.
Они напоминали толи итальянцев, толи цыган, но не были похожи ни на тех, ни на других. Особенно приводили всех в недоумение странные зелёные глаза будущих колонистов. Пугающие, очень красивые, но словно не совсем человеческие.
Сама леди Магдалена объясняла, что это просто крестьяне из одной очень бедной испанской провинции, которые не нужны своему монарху. Правда, среди голландских матросов кое-кто поговаривал, что видел подобных «крестьян» на кораблях испанских пиратов. Но, что бы там не говорили, эти переселенцы держались тише воды, ниже травы, а тёмное прошлое было у двух третей всех желающих переехать в Новый Свет. Так что, пусть безгрешный кинет камень!
Возившая этот странный народ леди, была со всеми приветлива, щедра и всегда готова прийти на помощь не только своим подопечным, но и всем нуждающимся. Она владела искусством врачевания и превосходно обращалась с кинжалом.
Последнее выяснилось, когда на беззащитную с виду женщину у всех на глазах напал один сукин сын. Дурак и пьяница, он не только не скрывал своих связей с бандитами и угонщиками скота, но на каждом шагу козырял и хвастал этим. На борту шхуны-перевозчика соблюдался сухой закон, а потому мерзавцу, не представляющему свою жизнь без бутылки пришлось в длительном плавании довольно кисло.
Как на грех, задолго до появления на горизонте первой портовой таверны, корабль попал в полосу сильного шторма, который свалил кучу народа в муках морской болезни. Леди Магдалена сама от этого недуга не страдавшая, принялась пользовать больных ромовой настойкой каких-то кореньев. Вот тогда-то дивный аромат спирта и достиг ноздрей страждущего подонка!
Всё случилось очень быстро и странно. Бандит не выпрашивал себе заветную флягу, не угрожал и не пытался её выкрасть. Он просто выхватил нож и набросился на женщину, замахнувшись, чтобы всадить ей клинок в грудь или горло.
По словам очевидцев, Магдалена не отступила, не вскрикнула и даже не испугалась. Она сунула свою флягу в руки женщине, которой помогала, и ловким движением перехватила руку нападавшего. Затем, сделав плавный разворот, совсем немного потянула его за кисть, одновременно подставив ножку.
Негодяй сделал пару гигантских шагов и со всей дури саданул рылом в стойку корабельной переборки. Звук удара услышали даже на палубе, поэтому к свидетелям случившегося происшествия прибавилось двое матросов, заглянувших узнать, что там происходит в трюме.
Между тем, в трюме Магдалена, как ни в чем, ни бывало, продолжала обход больных, к которым прибавился один находившийся без сознания. Конечно, дело на этом не кончилось.
Как и многие пьяницы, побитый бандит обладал странной живучестью. Удар, гарантировано уложивший бы обыкновенного человека в постель, вырубил его совсем ненадолго. Не прошло и двадцати минут, как этот урод сел, ощупал свою распухшую рожу, обнаружил на лбу свежую ссадину и в связи с этим счёл себя обиженным и смертельно оскорблённым.
