Ал поймал себя на том, что смотрит в сторону красавиц, а не на шахматную доску. Он глянул на Еремея и понял, что парень делает то же самое. Только почему-то в глазах мальчишки дрожали с трудом скрываемые слёзы.
- Пойдём, проветримся, - предложил пилот и встал из-за стола.
Они оставили девушек в кают-компании, а сами прошли в тренажёрный зал, где было прохладнее.
- С тобой всё в порядке? – спросил Ал серьёзно.
- Понимаешь... – хлюпнул носом Еремей, как-то совершенно по-детски. – Я вдруг представил, что она исчезнет...
- Вы можете поступать, как мы с Изумрудкой, - пожал плечами пилот, который всё отлично понимал, но изображал грубоватую безмятежность, (стандартная защита мужчин, желающих скрыть крайнее беспокойство). – Сохранённая память переписывается для следующей модели, и таким образом личность не исчезает, а только тело обновляется. Изумрудка говорит, что совершенно не замечает разницы между собой предыдущей и собой обновлённой. Только в первый раз она подумала, что я ей приснился!
- Эт-то здорово, но всё равно это когда-нибудь кончится! - почти прошептал Еремей, и в глазах его промелькнул ужас.
- Ты об этом! Но ведь всё когда-нибудь кончится, - философски заметил пилот. – Мы вот решили не ждать этого конца, а радоваться тому, что у нас ещё есть время. И когда у нас останется один день до расставания, мы будем радоваться, что у нас есть ещё целый день...
Тут его самого прошиб холодный пот. Он вдруг остро понял всю бесполезность успокоительной лжи, которую только что произнёс. И понял, что лгать этому парню тоже нет никакого смысла. Еремей был умён и проницателен не по годам, и этому не мешало отсутствие определённого жизненного опыта. А может быть, наоборот – благодаря тому, что этот пресловутый опыт не заставлял его мыслить стандартно, он видел и понимал больше, чем отпущено обыкновенному человеку.
Ал прислонился спиной к шведской стенке и скрестил руки на груди.
- Ты что, любишь её? – спросил он парня, решив говорить начистоту.
- Люблю! – выпалил Еремей, сверкнув глазами.
- Когда успел? – слукавил пилот, который сам не так давно полюбил за считанные минуты. (Или секунды?)
- Я всегда её любил, - глухо ответил «космический заяц». – Я давно её придумал и рисовал, сначала в голове, а потом... Можешь посмотреть там в компе. В моём наладоннике. Я потому так долго возился, что припоминал и подбирал каждую деталь. Теперь она живая, а я-то думал, что она так и останется мечтой, что я её никогда в жизни не встречу...
- Понятно... – выдохнул пилот.
Они помолчали. Потом Ал повернулся к новому другу лицом и спросил прямо:
- Ты уверен, что сможешь сделать резервные копии их моделей, на случай, если программа безопасности решит уничтожить данные?
- Риск всегда есть, - признался Еремей. – Полный успех не гарантирован, но я думаю, что мы можем надеяться на восемьдесят пять процентов удачи.
- И пятнадцать неудачи, - проговорил пилот задумчиво.
- Возможно, я знаю, как увеличить шансы, - заявил Еремей. – Не просто увеличить, а сыграть без проигрыша.
- Как?!
- Можно снять блок памяти с синтезатора моделей, положить его в молекулярный анализатор, а потом синтезировать себе новый блок, собрать с ним автономный комп и экспериментировать с копией сколько угодно. Анализатор ведь не повреждает объект, с которого снимает копию...
- Сделаем это! – воскликнул Ал, голос которого почему-то охрип. – Только договоримся с девушками. Такое нельзя делать без их согласия.
Когда они вернулись в кают-компанию, Изумрудка утешала Лисичку, тихо плакавшую у неё на груди:
- Ну, что ты, глупенькая! Никуда он не ушёл, просто они вышли поговорить. Здесь идти-то особо некуда, хотя я однажды умудрилась так зайти... А, вот они вернулись! Мальчики, вы куда пропали? У нас тут лёгкая истерика! Еремей, живо дуй сюда и утешай свою милую. Разве можно оставлять девушку без внимания так надолго, особенно если ей нет ещё двух часов от роду?
.......................................................................................................
Мужское время закончилось и началось женское. Александр и Еремей вышли из тренажёрного зала под жужжание уборщика, который затирал капли их пота и убирал опилки из лопнувшего боксёрского мешка. Мешок будет синтезирован и повешен на место через каких-то пару минут, но жизнь его продлится недолго, потому что в зал уже входили девушки одетые в кимоно.
Ал с сожалением проводил их глазами. Посмотреть на разминку и товарищеский поединок синтезанток стоило. Движения девушек были настолько стремительны, что глаз не всегда мог различить их, а во время прыжков казалось, что поединщицы взлетают!
Какими грубыми и тяжеловесными виделись себе оба боксёра, (едва дотягивающие на самом деле до среднего веса), по сравнению с попрыгучими воздушными амазонками. Но лёгкость последних была обманчивой, а мерилом служили разбитые мешки – парням хватало такого мешка на две-три тренировки, а девушки ухитрялись разнести пару мешков в клочья за одну!
По сути синтезанткам тренировки были не нужны. Их тела обновлялись ежемесячно, а это значило, что набранные за месяц калории, равно как накаченные мускулы, не наследовались обновлённым организмом. Но вот уже, как полгода девушки увлекались единоборствами, а ведь любой знаток или даже любитель этого дела, скажет, что главное здесь не закалка тела, (тоже не помешает!), а тренировка ума. В этом синтезанткам не было равных – благодаря феноменальной памяти и быстроты, с которой они усваивали всё новое, обе девушки за короткий срок превратились в опытных бойцов такого уровня, для достижения которого обычным людям требуются годы.
Но не только они могли похвастать успехами. Ал по праву гордился своим учеником! Еремей больше не выглядел задохликом. У парня появились мускулы, он стал гибким и ловким, хоть ему было ещё далеко до пилота, имевшего среди однокашников репутацию опасного соперника на ринге.
К сожалению «космический заяц» оставался очкариком, и на это приходилось делать скидку. Зато уже несколько месяцев безусый мальчишка не мог обходиться без бритья по утрам. Вот что значит присутствие в жизни мужчины, девушки! Половину спортивных успехов Еремея, тоже можно было отнести на счёт Лисички. Всё просто – человек совершенствуется тем успешнее, чем он ближе к гармоничной жизни, а гармония для человека здорового наступает только, когда людей становится двое.
А вот Ал не мог похвастаться успехами в шахматах. Всё было просто – они больше не играли. Всё время, которое парни не проводили со своими половинками, было посвящено экспериментам.
Первый этап – скопировать блок памяти, хранящий всю информацию о синтезантках, был успешно пройден. Теперь они могли наделать столько копий этого устройства, сколько хотели. Что же касается расшифровки защитных программ, то пока они не добились значительных результатов. Если добавить что-то новое в знания и опыт модели не составляло труда, то при малейшей попытке вмешаться в программу ответственную за ограничения, наложенные на синтезанток, включался механизм уничтожения информации, который стирал модель с циничной безжалостностью.
Смотреть на это каждый раз было жутко, и, несмотря на то, что исчезали не сами девушки, а всего лишь их схемы, оба экспериментатора чувствовали себя убийцами и остро переживали каждую неудачу. Временный выход нашёл Еремей. Он предложил создать третью, отдельную модель девушки и экспериментировать с ней, как с абстрактной схемой. Человеческого имени ей решили не давать, а, не мудрствуя лукаво, назвали просто – Модель Икс. Теперь подопытная Модель Икс воспроизводилась и погибала ежедневно, к своему счастью не подозревая об этом.
- Мы топчемся на месте, - хмуро проговорил Еремей, наблюдая, как очередная Модель Икс исчезает после его попытки нейтрализовать программу ограничений. – Этот сторож не обращает внимание на то, что именно приходит извне, а сразу включает самоуничтожение. Прямо камикадзе какой-то!
- Камикадзе и есть, - подтвердил Ал. – Именно так подобные программы и называются.
- Да знаю я! – отмахнулся хакер. – Только до сих пор мне не встречались такие безмозглые «камикадзе». Обычно сторожевая программа включает самоуничтожение, когда понимает, что битва проиграна. Эта - делает «харакири», едва завидит врага!
- Значит надо притвориться другом этому сторожу, - пошутил Ал, приступая к загрузке следующей копии Модели Икс.
Это было бы делом каких-то долей секунд, но они осторожничали – хранили резервные копии на нескольких запоминающих устройствах не связанных друг с другом, чтобы внезапно не лишиться уже достигнутого. Чтобы экспериментировать дальше, нужно было подключить к компьютеру носитель–переноску, который после переноса с него копии форматировался, после чего информация записывалась на него снова. Такие церемонии нужны были, чтобы избежать случайного воздействия суицидальной программы на копию модели, с которой ещё не начали работать. Такое было маловероятно, но им хотелось, вообще, исключить возможность аварии.
Ал убедился, что копия Модели Икс загружена успешно и отсоединил носитель-переноску, чтобы затем отформатировать его на другом устройстве, когда понял, что вот уже некоторое время не слышит голоса Еремея. Он оглянулся и увидел, что парень, сняв очки, смотрит в одну точку, находящуюся где-то вне реального мира.
- Ты чего? – спросил пилот, немного испугавшись, поскольку выражение лица у его подопечного смахивало на то, какое бывает у человека, получившего удар по затылку чем-то твёрдым и тяжёлым.
- Притвориться другом, - машинально повторил хакер. – Притвориться своим... А ведь я могу это сделать!
- Как? – спросил Ал, думая, между тем, что его новый друг бредит.
Еремей перевёл на него взгляд, словно не узнавая, потом заморгал, видимо сообразив, где он и с кем разговаривает.
- Я должен попасть туда, - заявил он, ткнув пальцем в монитор.
Теперь пилот убедился, что «космический заяц» точно бредит. Но Еремей, по-видимому, додумался до чего-то необыкновенного.
- Скопируй меня, - попросил он, вставая. – Сними данные с помощью томографа, как мы это делаем с девушками, но только нужна полная копия с конвертацией. Потом сделаем несколько резервных копий и запустим вместе с Моделью Икс в одном режиме.
- Ты думаешь, что сможешь достать сторожевую программу, когда будешь... там? – спросил пилот с сомнением. – Но ведь модели не живут самостоятельно на уровне схемы. Почему ты решил, что сможешь функционировать, когда попадёшь внутрь?
- Я этого не знаю, - согласился Еремей. – Я, вообще, не знаю, что я там могу увидеть и как восприму тот мир, если сохраню разум и смогу действовать самостоятельно. То, что мы видим на экране монитора, это ведь только картинка, адаптированная для наших зрительных органов чувств. Сама же информация, зрительных образов не имеет, и представляет собой нечто ни на что непохожее в этом мире.
- Ты думаешь отправиться в абстрактный мир и сориентироваться на месте?
- Что-то вроде того.
- Тогда пошли туда вдвоём!
- Возможно, мы так и сделаем. Потом. Но сперва попробуем закинуть туда только мою копию. В конце концов, самое скверное, что может случиться, это - я исчезну вместе с Моделью Икс.
Эксперименты продолжились на следующий день. К этому времени у них имелась размноженная копия цифровой модели Еремея, которую они уже знакомым способом «подсадили» к Модели Икс. На мониторе теперь были два тела – мужское и женское, и оба этих тела стояли неподвижно.
- Ну, давай, просыпайся! – сквозь зубы говорил Еремей самому себе. – Ты должен работать! Эх, ты, манекен...
Но цифровой Еремей на экране глуповато таращился в пространство и, не желал пошевелить даже пальцем. Его вертели и так, и этак, но он оставался неподвижен, как кукла. Так прошло их время, отпущенное на эксперименты, и приблизилось время сна. (Чтобы не поддаваться искушению подмены качества опытов, их количеством, они придерживались расписания.)
Обе пары чаще всего ужинали вместе, после чего расходились по разным комнатам. В тот раз произошло именно так, но едва Ал и Изумрудка забрались в койку, как раздался стук в дверь. Когда открыли, на пороге стоял почти голый Еремей, из-за спины которого выглядывала удивлённая Лисичка.
- Я понял! – почти крикнул «космический заяц», глаза которого лихорадочно блестели. – Чтобы там проснуться, я должен действительно спать, а потом меня надо разбудить!
- И как ты себе это представляешь? – спросил пилот, несколько недовольным, по вполне объяснимым причинам, голосом.
- Меня нужно погрузить в анабиоз, и в таком виде снять копию, - торопливо объяснил хакер. – Затем, загружаем эту копию в программу моделирования и туда же грузим процедуру разморозки...
- Спятил? – почти рассмеялся пилот. – В полёте я тебя анабиотизировать не буду, я ведь не убийца. Да и вне полёта такое можно доверить лишь профессионалам. Иди-ка, брат, спать! Утром подумаем, как быть дальше.
Утро началось с того, что Еремей и Лисичка не явились к завтраку. Их друзья решили было, что те ещё спят, утомлённые ночными делами, но когда через некоторое время проверили каюту, где помещалась эта пара, то обнаружили, что там пусто. Не нашлось их ни в душе, ни в кают-компании, ни в тренажёрном зале, нигде. Предположив, что Еремей вводит подругу в курс их исследований, Ал заглянул в помещение, где они смонтировали установку для экспериментов, но там тоже никого не было. Они уже собрались уходить, когда Изумрудка воскликнула:
- Посмотри сюда!
Пилот взглянул на монитор с изображением двух фигур и обомлел – рядом с Моделью Икс был не вчерашний цифровой Еремей. Человек стоящий рядом со схемой девушки, как будто спал, но он был живым! Над ними висела прямоугольная табличка с надписью из одного слова – «Действуй!»
Он сорвался с места, как будто это могло что-то изменить! Изумрудка едва успевала за своим возлюбленным, несмотря на то, что обычно обходила его на беговой дорожке. Ал вихрем ворвался в отсек, где располагались саркофаги со спящими колонистами. Он бросился туда, где должны были стоять запасные контейнеры для анабиоза и замер, остолбенев от ужаса!
Подбежавшая Изумрудка тихо вскрикнула и зажала рукой рот. В саркофаге с прозрачной крышкой лежали двое – анабиотизированный по всем правилам мужчина и девушка, одетая в юкату, которая обнимала его, положив голову ему на плечо.
Лисичка была мертва. В атмосфере саркофага жизнь, в её обычном виде, была невозможна, а она не проходила процедуру анабиотизирования. Да это было бы бесполезно – тело синтезантки в любом случае исчезло бы в свой срок. Оно и теперь исчезнет, а в саркофаге рядом со спящим Еремеем останется опустевшая юката...
Это выглядело трагично, но поправимо – Лисичка была способна возродиться по первому требованию. Собственно, до такого возрождения ей оставалось полторы недели, которые она могла прожить в обществе друзей, но девушка предпочла задохнуться, обнимая любимого...
Ал проделал проверку состояния спящего и выяснил, что всё в норме. Процедура погружения Еремея в сон была произведена без ошибок. Видимо Лисичка всё сделала сама, после чего сняла тамограмму, запустила её в компьютер, отвезла возлюбленного сюда и легла рядом с ним. Больше для них ничего пока сделать было нельзя.
- Пойдём, проветримся, - предложил пилот и встал из-за стола.
Они оставили девушек в кают-компании, а сами прошли в тренажёрный зал, где было прохладнее.
- С тобой всё в порядке? – спросил Ал серьёзно.
- Понимаешь... – хлюпнул носом Еремей, как-то совершенно по-детски. – Я вдруг представил, что она исчезнет...
- Вы можете поступать, как мы с Изумрудкой, - пожал плечами пилот, который всё отлично понимал, но изображал грубоватую безмятежность, (стандартная защита мужчин, желающих скрыть крайнее беспокойство). – Сохранённая память переписывается для следующей модели, и таким образом личность не исчезает, а только тело обновляется. Изумрудка говорит, что совершенно не замечает разницы между собой предыдущей и собой обновлённой. Только в первый раз она подумала, что я ей приснился!
- Эт-то здорово, но всё равно это когда-нибудь кончится! - почти прошептал Еремей, и в глазах его промелькнул ужас.
- Ты об этом! Но ведь всё когда-нибудь кончится, - философски заметил пилот. – Мы вот решили не ждать этого конца, а радоваться тому, что у нас ещё есть время. И когда у нас останется один день до расставания, мы будем радоваться, что у нас есть ещё целый день...
Тут его самого прошиб холодный пот. Он вдруг остро понял всю бесполезность успокоительной лжи, которую только что произнёс. И понял, что лгать этому парню тоже нет никакого смысла. Еремей был умён и проницателен не по годам, и этому не мешало отсутствие определённого жизненного опыта. А может быть, наоборот – благодаря тому, что этот пресловутый опыт не заставлял его мыслить стандартно, он видел и понимал больше, чем отпущено обыкновенному человеку.
Ал прислонился спиной к шведской стенке и скрестил руки на груди.
- Ты что, любишь её? – спросил он парня, решив говорить начистоту.
- Люблю! – выпалил Еремей, сверкнув глазами.
- Когда успел? – слукавил пилот, который сам не так давно полюбил за считанные минуты. (Или секунды?)
- Я всегда её любил, - глухо ответил «космический заяц». – Я давно её придумал и рисовал, сначала в голове, а потом... Можешь посмотреть там в компе. В моём наладоннике. Я потому так долго возился, что припоминал и подбирал каждую деталь. Теперь она живая, а я-то думал, что она так и останется мечтой, что я её никогда в жизни не встречу...
- Понятно... – выдохнул пилот.
Они помолчали. Потом Ал повернулся к новому другу лицом и спросил прямо:
- Ты уверен, что сможешь сделать резервные копии их моделей, на случай, если программа безопасности решит уничтожить данные?
- Риск всегда есть, - признался Еремей. – Полный успех не гарантирован, но я думаю, что мы можем надеяться на восемьдесят пять процентов удачи.
- И пятнадцать неудачи, - проговорил пилот задумчиво.
- Возможно, я знаю, как увеличить шансы, - заявил Еремей. – Не просто увеличить, а сыграть без проигрыша.
- Как?!
- Можно снять блок памяти с синтезатора моделей, положить его в молекулярный анализатор, а потом синтезировать себе новый блок, собрать с ним автономный комп и экспериментировать с копией сколько угодно. Анализатор ведь не повреждает объект, с которого снимает копию...
- Сделаем это! – воскликнул Ал, голос которого почему-то охрип. – Только договоримся с девушками. Такое нельзя делать без их согласия.
Когда они вернулись в кают-компанию, Изумрудка утешала Лисичку, тихо плакавшую у неё на груди:
- Ну, что ты, глупенькая! Никуда он не ушёл, просто они вышли поговорить. Здесь идти-то особо некуда, хотя я однажды умудрилась так зайти... А, вот они вернулись! Мальчики, вы куда пропали? У нас тут лёгкая истерика! Еремей, живо дуй сюда и утешай свою милую. Разве можно оставлять девушку без внимания так надолго, особенно если ей нет ещё двух часов от роду?
.......................................................................................................
Мужское время закончилось и началось женское. Александр и Еремей вышли из тренажёрного зала под жужжание уборщика, который затирал капли их пота и убирал опилки из лопнувшего боксёрского мешка. Мешок будет синтезирован и повешен на место через каких-то пару минут, но жизнь его продлится недолго, потому что в зал уже входили девушки одетые в кимоно.
Ал с сожалением проводил их глазами. Посмотреть на разминку и товарищеский поединок синтезанток стоило. Движения девушек были настолько стремительны, что глаз не всегда мог различить их, а во время прыжков казалось, что поединщицы взлетают!
Какими грубыми и тяжеловесными виделись себе оба боксёра, (едва дотягивающие на самом деле до среднего веса), по сравнению с попрыгучими воздушными амазонками. Но лёгкость последних была обманчивой, а мерилом служили разбитые мешки – парням хватало такого мешка на две-три тренировки, а девушки ухитрялись разнести пару мешков в клочья за одну!
По сути синтезанткам тренировки были не нужны. Их тела обновлялись ежемесячно, а это значило, что набранные за месяц калории, равно как накаченные мускулы, не наследовались обновлённым организмом. Но вот уже, как полгода девушки увлекались единоборствами, а ведь любой знаток или даже любитель этого дела, скажет, что главное здесь не закалка тела, (тоже не помешает!), а тренировка ума. В этом синтезанткам не было равных – благодаря феноменальной памяти и быстроты, с которой они усваивали всё новое, обе девушки за короткий срок превратились в опытных бойцов такого уровня, для достижения которого обычным людям требуются годы.
Но не только они могли похвастать успехами. Ал по праву гордился своим учеником! Еремей больше не выглядел задохликом. У парня появились мускулы, он стал гибким и ловким, хоть ему было ещё далеко до пилота, имевшего среди однокашников репутацию опасного соперника на ринге.
К сожалению «космический заяц» оставался очкариком, и на это приходилось делать скидку. Зато уже несколько месяцев безусый мальчишка не мог обходиться без бритья по утрам. Вот что значит присутствие в жизни мужчины, девушки! Половину спортивных успехов Еремея, тоже можно было отнести на счёт Лисички. Всё просто – человек совершенствуется тем успешнее, чем он ближе к гармоничной жизни, а гармония для человека здорового наступает только, когда людей становится двое.
А вот Ал не мог похвастаться успехами в шахматах. Всё было просто – они больше не играли. Всё время, которое парни не проводили со своими половинками, было посвящено экспериментам.
Первый этап – скопировать блок памяти, хранящий всю информацию о синтезантках, был успешно пройден. Теперь они могли наделать столько копий этого устройства, сколько хотели. Что же касается расшифровки защитных программ, то пока они не добились значительных результатов. Если добавить что-то новое в знания и опыт модели не составляло труда, то при малейшей попытке вмешаться в программу ответственную за ограничения, наложенные на синтезанток, включался механизм уничтожения информации, который стирал модель с циничной безжалостностью.
Смотреть на это каждый раз было жутко, и, несмотря на то, что исчезали не сами девушки, а всего лишь их схемы, оба экспериментатора чувствовали себя убийцами и остро переживали каждую неудачу. Временный выход нашёл Еремей. Он предложил создать третью, отдельную модель девушки и экспериментировать с ней, как с абстрактной схемой. Человеческого имени ей решили не давать, а, не мудрствуя лукаво, назвали просто – Модель Икс. Теперь подопытная Модель Икс воспроизводилась и погибала ежедневно, к своему счастью не подозревая об этом.
- Мы топчемся на месте, - хмуро проговорил Еремей, наблюдая, как очередная Модель Икс исчезает после его попытки нейтрализовать программу ограничений. – Этот сторож не обращает внимание на то, что именно приходит извне, а сразу включает самоуничтожение. Прямо камикадзе какой-то!
- Камикадзе и есть, - подтвердил Ал. – Именно так подобные программы и называются.
- Да знаю я! – отмахнулся хакер. – Только до сих пор мне не встречались такие безмозглые «камикадзе». Обычно сторожевая программа включает самоуничтожение, когда понимает, что битва проиграна. Эта - делает «харакири», едва завидит врага!
- Значит надо притвориться другом этому сторожу, - пошутил Ал, приступая к загрузке следующей копии Модели Икс.
Это было бы делом каких-то долей секунд, но они осторожничали – хранили резервные копии на нескольких запоминающих устройствах не связанных друг с другом, чтобы внезапно не лишиться уже достигнутого. Чтобы экспериментировать дальше, нужно было подключить к компьютеру носитель–переноску, который после переноса с него копии форматировался, после чего информация записывалась на него снова. Такие церемонии нужны были, чтобы избежать случайного воздействия суицидальной программы на копию модели, с которой ещё не начали работать. Такое было маловероятно, но им хотелось, вообще, исключить возможность аварии.
Ал убедился, что копия Модели Икс загружена успешно и отсоединил носитель-переноску, чтобы затем отформатировать его на другом устройстве, когда понял, что вот уже некоторое время не слышит голоса Еремея. Он оглянулся и увидел, что парень, сняв очки, смотрит в одну точку, находящуюся где-то вне реального мира.
- Ты чего? – спросил пилот, немного испугавшись, поскольку выражение лица у его подопечного смахивало на то, какое бывает у человека, получившего удар по затылку чем-то твёрдым и тяжёлым.
- Притвориться другом, - машинально повторил хакер. – Притвориться своим... А ведь я могу это сделать!
- Как? – спросил Ал, думая, между тем, что его новый друг бредит.
Еремей перевёл на него взгляд, словно не узнавая, потом заморгал, видимо сообразив, где он и с кем разговаривает.
- Я должен попасть туда, - заявил он, ткнув пальцем в монитор.
Теперь пилот убедился, что «космический заяц» точно бредит. Но Еремей, по-видимому, додумался до чего-то необыкновенного.
- Скопируй меня, - попросил он, вставая. – Сними данные с помощью томографа, как мы это делаем с девушками, но только нужна полная копия с конвертацией. Потом сделаем несколько резервных копий и запустим вместе с Моделью Икс в одном режиме.
- Ты думаешь, что сможешь достать сторожевую программу, когда будешь... там? – спросил пилот с сомнением. – Но ведь модели не живут самостоятельно на уровне схемы. Почему ты решил, что сможешь функционировать, когда попадёшь внутрь?
- Я этого не знаю, - согласился Еремей. – Я, вообще, не знаю, что я там могу увидеть и как восприму тот мир, если сохраню разум и смогу действовать самостоятельно. То, что мы видим на экране монитора, это ведь только картинка, адаптированная для наших зрительных органов чувств. Сама же информация, зрительных образов не имеет, и представляет собой нечто ни на что непохожее в этом мире.
- Ты думаешь отправиться в абстрактный мир и сориентироваться на месте?
- Что-то вроде того.
- Тогда пошли туда вдвоём!
- Возможно, мы так и сделаем. Потом. Но сперва попробуем закинуть туда только мою копию. В конце концов, самое скверное, что может случиться, это - я исчезну вместе с Моделью Икс.
Эксперименты продолжились на следующий день. К этому времени у них имелась размноженная копия цифровой модели Еремея, которую они уже знакомым способом «подсадили» к Модели Икс. На мониторе теперь были два тела – мужское и женское, и оба этих тела стояли неподвижно.
- Ну, давай, просыпайся! – сквозь зубы говорил Еремей самому себе. – Ты должен работать! Эх, ты, манекен...
Но цифровой Еремей на экране глуповато таращился в пространство и, не желал пошевелить даже пальцем. Его вертели и так, и этак, но он оставался неподвижен, как кукла. Так прошло их время, отпущенное на эксперименты, и приблизилось время сна. (Чтобы не поддаваться искушению подмены качества опытов, их количеством, они придерживались расписания.)
Обе пары чаще всего ужинали вместе, после чего расходились по разным комнатам. В тот раз произошло именно так, но едва Ал и Изумрудка забрались в койку, как раздался стук в дверь. Когда открыли, на пороге стоял почти голый Еремей, из-за спины которого выглядывала удивлённая Лисичка.
- Я понял! – почти крикнул «космический заяц», глаза которого лихорадочно блестели. – Чтобы там проснуться, я должен действительно спать, а потом меня надо разбудить!
- И как ты себе это представляешь? – спросил пилот, несколько недовольным, по вполне объяснимым причинам, голосом.
- Меня нужно погрузить в анабиоз, и в таком виде снять копию, - торопливо объяснил хакер. – Затем, загружаем эту копию в программу моделирования и туда же грузим процедуру разморозки...
- Спятил? – почти рассмеялся пилот. – В полёте я тебя анабиотизировать не буду, я ведь не убийца. Да и вне полёта такое можно доверить лишь профессионалам. Иди-ка, брат, спать! Утром подумаем, как быть дальше.
Утро началось с того, что Еремей и Лисичка не явились к завтраку. Их друзья решили было, что те ещё спят, утомлённые ночными делами, но когда через некоторое время проверили каюту, где помещалась эта пара, то обнаружили, что там пусто. Не нашлось их ни в душе, ни в кают-компании, ни в тренажёрном зале, нигде. Предположив, что Еремей вводит подругу в курс их исследований, Ал заглянул в помещение, где они смонтировали установку для экспериментов, но там тоже никого не было. Они уже собрались уходить, когда Изумрудка воскликнула:
- Посмотри сюда!
Пилот взглянул на монитор с изображением двух фигур и обомлел – рядом с Моделью Икс был не вчерашний цифровой Еремей. Человек стоящий рядом со схемой девушки, как будто спал, но он был живым! Над ними висела прямоугольная табличка с надписью из одного слова – «Действуй!»
Он сорвался с места, как будто это могло что-то изменить! Изумрудка едва успевала за своим возлюбленным, несмотря на то, что обычно обходила его на беговой дорожке. Ал вихрем ворвался в отсек, где располагались саркофаги со спящими колонистами. Он бросился туда, где должны были стоять запасные контейнеры для анабиоза и замер, остолбенев от ужаса!
Подбежавшая Изумрудка тихо вскрикнула и зажала рукой рот. В саркофаге с прозрачной крышкой лежали двое – анабиотизированный по всем правилам мужчина и девушка, одетая в юкату, которая обнимала его, положив голову ему на плечо.
Лисичка была мертва. В атмосфере саркофага жизнь, в её обычном виде, была невозможна, а она не проходила процедуру анабиотизирования. Да это было бы бесполезно – тело синтезантки в любом случае исчезло бы в свой срок. Оно и теперь исчезнет, а в саркофаге рядом со спящим Еремеем останется опустевшая юката...
Это выглядело трагично, но поправимо – Лисичка была способна возродиться по первому требованию. Собственно, до такого возрождения ей оставалось полторы недели, которые она могла прожить в обществе друзей, но девушка предпочла задохнуться, обнимая любимого...
Ал проделал проверку состояния спящего и выяснил, что всё в норме. Процедура погружения Еремея в сон была произведена без ошибок. Видимо Лисичка всё сделала сама, после чего сняла тамограмму, запустила её в компьютер, отвезла возлюбленного сюда и легла рядом с ним. Больше для них ничего пока сделать было нельзя.
