Молодая женщина привыкла к чужому любопытству, далеко не всегда безобидному, которое вызывала своим прошлым, своим увлечением, своим браком, в конце концов своим привлекательным внешним видом. Она научилась не придавать значения ни косым, ни восхищённым взглядам, с достоинством принимая как комплименты, так и злословие. Её нельзя было назвать равнодушной, скорее самодостаточной. Она не нуждалась в чужом одобрении и тем более критике. Но рядом с Торном Лиана становилась сама не своя. Её броня рассыпалась в прах, обнажая ранимую, чувствительную душу. Почему? Да просто потому, что этот мужчина имел полное и безоговорочное право знать, какая она настоящее. До сих пор её спасало лишь то, что он пренебрегал пользоваться этим правом.
С наступлением сумерек Лиана заторопилась домой, где поджидали своего часа упакованные в разноцветные картонные коробки и атласные мешочки сладости. Наёмный экипаж должен был вот-вот подъехать, а ей ещё требовалось время переодеться. Торниэль не возражал и лишних вопросов не задавал, но с большим интересом наблюдал за супругой. Впрочем, под ногами не мешался и на том спасибо.
Когда явился знакомый возница Геронтий, Лиана, не чинясь, принялась на пару с ним таскать коробки и свёртки в экипаж. К её изумлению, Торниэль присоединился, начал помогать, по-прежнему не спрашивая, что происходит. В результате повозка была нагружена под завязку, свободного места осталось совсем чуть-чуть – на одного.
– Полагаю, вдвоём мы не поместимся, – виновато из-за невозможности выполнить данное ранее обещание, произнесла Лиана, стоя возле открытой дверцы экипажа.
– Я так не думаю, – уверенно возразил Торн и первый сел в экипаж.
Для Лианы другого места, как на коленях мужа, не осталось, а Торниэль уже приглашающе протянул ей руку. Сгустившиеся сумерки мешали как следует рассмотреть его лицо, однако Лиана была готова биться об заклад – супруг улыбался. Глубоко вздохнув, она всё-таки приняла его помощь. Торн обнял жену, но вполне целомудренно, не пытаясь прижать теснее, чем того требовали обстоятельства.
– Расскажи, куда и зачем мы едем, – попросил он.
«Лучше объясните, почему ведёте себя так, будто передумали разводиться. К чему эти игры?» – про себя возмутилась Лиана, однако вслух сказала совсем иное:
– Дарить подарки.
Чувства в темноте обострились настолько, что помимо привычного запаха сладостей молодая женщина ощутила тонкий аромат хвои, исходящий от мужа. Ей вдруг захотелось прильнуть к нему ближе, вдохнуть глубже. Странное мимолётное желание нисколько не помогло расслабиться. Помимо воли тело оставалось натянутым как тетива эльфийского лука.
– Кому дарить? – задал следующий вопрос Торниэль.
Понадеявшись, что разговор поможет отвлечься, Лиана принялась рассказывать про традицию дарить вкусные подарки накануне праздника Долгой Ночи. В основном это были семьи с детьми, те, кто нуждался в ободрении, поддержке, дружеском участии и хоть какой-то радости, пускай даже сладкой. Список адресатов Лиана составляла заранее. Узнать обстоятельства чужой жизни было достаточно легко – всего лишь слушать, о чём говорят посетители её кондитерской, прохожие на улице, покупатели в лавках, искренне интересоваться жизнью других людей. Помочь всем она не могла, но могла поделиться радостью. Иногда этого более чем достаточно.
Само собой Торну Лиана рассказала сухие факты, не вдаваясь в романтические подробности своих побуждений. Зачем они мужчине, который вот-вот станет чужим?
Подарки они развозили аж до полуночи. Ведь не сунешь же в руки коробку или кулёк, а потом молча развернёшься и сбежишь. Приходилось выслушивать благодарность и самой в ответ подыскивать доброе, ласковое слово, особенно для детей, которые помимо конфет получали написанные Лианой книги с волшебными сказками. Малыши и ребята постарше пищали от восторга, не зная, чему радоваться больше: красивой даме в изящной длинной шубе, сверху покрытой голубой парчой, с богатой белой опушкой, книгам в красочном переплёте или знаменитым на весь Отрам сладостям.
Каким бы приятным не было занятие, Лиана сильно устала и жутко проголодалась. За весь день она ни разу не поела. Когда желудок напомнил о своём существовании звучной руладой, молодая женщина со стыдом осознала, что и мужа она покормила лишь однажды – завтраком. Обед и ужин они благополучно пропустили.
В очередной раз вернувшись к повозке, Лиана виновато предложила:
– Если хотите, можете перекусить конфетами или орехами в меду.
– У тебя остались лишние подарки? – скептически поинтересовался мужчина, запоздало создавая светоч эффектным щелчком пальцев. Магический огонёк вспорхнул и завис аккурат над плечом хозяина.
Глаза Лианы удивлённо расширились: она не знала, что Торн так умеет.
– Нет.
– Не переживай. Всё в порядке. Ты устала. Давай побыстрее закончим.
По дороге в обратную сторону, Лиана утомлённо прислонилась к обитой войлоком стенке экипажа и прикрыла глаза, ощущая глубокое удовлетворение. Она не заметила, как начала проваливаться в сон, беспокойный и мучительный – один из тех кошмаров, что обычно преследовали её в эти памятные дни. Вчера была годовщина смерти мамы, и как Лиана не старалась отвлечься, ничего не помогало – воспоминания дурманили голову и терзали сердце. Иногда она позволяла себе как следует выплакаться, но желанного облегчения не наступало, лишь временное отупение в мыслях и чувствах.
Экипаж подбросило на кочке, стряхнув с сознания начавшую его обволакивать липкую паутину кошмара. Лиана вздрогнула и открыла глаза. Под потолком приглушённо мерцал светоч, озаряя лицо сидящего напротив Торниэля. Эльф с каким-то странным задумчиво-оценивающим выражением рассматривал жену, будто решая про себя сложную задачу.
– Спасибо, мой лорд, что составили компанию, – первой нарушила молчание Лиана. Она зябко передёрнула плечами. К ночи мороз усилился, а жаровня с углями, что стояла под сиденьем, давно остыла.
– Это было познавательно. – Кажется, Торн собирался сказать что-то ещё, но тут повозка остановилась возле крыльца «Сладкой радости».
Лиана поблагодарила возницу и протянула ему мешочек с монетами.
– Госпожа, мы же договорились, что я помогаю вам безвозмездно, – возразил мужчина.
– А это не тебе, – улыбнулась леди Эль-Дасси. – Это твоей жене спасибо за то, что отпустила любимого мужа из дома на целый вечер.
– Попробовала бы она не отпустить, – проворчал Геронтий, но деньги с низким поклоном всё-таки принял.
Первым делом Лиана бросилась на кухню, чтобы разогреть еду для супруга. Сама она из-за усталости перестала чувствовать голод. Хотелось поскорее умыться и лечь в постель. С последним желанием вышла загвоздка. За ужином Торн объявил, что не намерен торопиться с разводом и хочет попытаться сохранить брак, а значит спать они теперь будут вместе.
– Пока только спать, – уточнил муж, заметив, как растерялась от подобного заявления жена.
Что ж, делить с супругом кровать – дело вполне обыденное. Лиана настолько устала, что отложила выяснение отношений до утра. Оговорка Торна её более чем устроила и успокоила. Когда эльф вошёл в спальню, она, привычно свернувшись калачиком, уже видела сон. Жуткий сон…
Снова и снова ей грезился тот день, вернее вечер и даже ночь, запечатлевшись в памяти не только картинкой, ощущениями, но и запахами, звуками.
Когда насильник вошёл в комнату, лежащее на кровати истощённое болезнью тело уже остывало. Сидящая рядом девушка не плакала. Бездумно глядя в пустоту перед собой, она настолько отрешилась от реальности, что не услышала шагов и не обернулась. Лишь когда мужчина заговорил, а мгновением позже его руки принялись жадно шарить по её телу, Лиана закричала, начала отчаянно вырываться, тем ещё сильнее распаляя мерзкого извращенца. Однако он ошибся, полагая, что имеет дело с нежной трепетной ланью, не способной дать достойный отпор. Живя в поместье, Лиана не чуралась ручного труда, а благодаря страсти к кулинарии научилась очень ловко обращаться с ножом. К тому же она всегда носила с собой маленький кинжал для самозащиты. Убить таким вряд ли получится, но причинить боль и тем самым отвлечь нападающего, чтобы пуститься наутёк, вполне.
Так и вышло: получилось отвлечь, оттолкнуть, а дальше в дело вмешался его величество случай. Насильник запнулся о сброшенную с плеч жертвы кружевную шаль, не удержался на ногах и со всего маха приложился виском об острый угол прикроватной тумбочки.
Торн проснулся от звука жалобного стона, приподнялся на локте и увидел, что жена беспокойно мечется на своей половине кровати. Осторожно, чтобы не напугать, он привлёк к себе хрупкое женское тело, Лиана тут же распахнула глаза и принялась яростно вырываться. Дивный забыл, что в темноте люди видят гораздо хуже, а потому его объятия стали для жены не спасением, а продолжением мучительного кошмара.
– Тшш… Это был сон. Плохой сон.
Один за другим к потолку взлетели сразу несколько светочей, но даже чудо не помогло остановить начавшуюся истерику. Пришлось отпустить и отодвинуться к самому краю, чтобы увеличить расстояние.
По лицу Лианы текли слёзы, она часто, поверхностно дышала, прижав руки к груди и глядя на Торниэля полными ужаса глазами, кусала губы в попытке вернуть самообладание, сгорала от стыда, что ничего не может с собой поделать, и он видит её в таком плачевном состоянии.
Торн терпеливо ждал, пока жена хоть немного успокоится.
– Давай попробуем заменить плохие воспоминания хорошими, – предложил он, когда Лиана начала дышать глубже, ровнее, а её тело перестала сотрясать нервная дрожь. – Позволь мне тебя обнять.
Торн приглашающе развёл руки в стороны, не двигаясь с места. Супруга медлила. Вместо паники, в глазах появилось удивление, затем понимание и, наконец, надежда. Глубокий вздох, и вот она уже сама двигается навстречу, осторожно приникает к мужской груди. Эльф даже дыхание затаил, настолько боялся спугнуть то, что зарождалось между ними, пока ещё очень хрупкое и уязвимое, – доверие.
Торниэль бережно укутал Лиану в свои объятия и стал укачивать, будто маленького ребёнка. Повинуясь воле творца, светочи рассыпались в мелкую мерцающую пыль и закружили вокруг, плавно складываясь в объёмные фигуры: в маленького оленёнка, трясущего лопоухой головой, в распускающийся на глазах из плотного бутона прекрасный цветок, в сказочный замок, водопад, костёр…
– Ты – маг? – тихо спросила Лиана, прижимаясь теснее.
– Да. Мой дар был какое-то время заблокирован и до конца ещё не восстановился, но на подобное сил хватает, – ответил Торн, позволяя себе маленькую вольность – невесомо целуя жену в макушку.
Она не возражала, напротив, повернула голову, уткнулась ему в ключицу, втянула воздух, будто принюхиваясь, и затихла, забылась сном, на этот раз светлым и безмятежным.
Торн понятия не имел, что успокоили Лиану вовсе не его слова, действия или творимая волшба, а запах. Запах, который был совсем иным, не таким как в кошмарных воспоминаниях.
Альмеру не спалось. Сегодня он снова её увидел. Случайно. В парке. С мужем. О том, что скоро чета Эль-Дасси подаст на развод, сболтнул Висса и, кажется, несколько преувеличил серьёзность дядиных намерений. Выглядела парочка вполне миролюбиво по отношению друг к другу. Он бережно держал её под руку, она смущённо улыбалась, будто у них романтическое свидание или медовый месяц. Да и слишком показательно это выглядело – прогулка вдвоём по главным улицам столицы, как напоминание всем и каждому о подлинности брачного союза. Плохо, очень плохо. Если Висса ошибся, придётся переиграть планы. А как удачно всё складывалось…
Молодой мужчина раздражённо провёл рукой по волосам, светлым, не по моде коротко стриженным, но с длинной чёлкой. Он был похож на отца. Даже слишком. Те же карие глаза и тёмные в пику цвету волос брови, черты лица, словно вытесанные из камня, не грубые, а скорее острые, хищные, выразительные. Вот только что от них толку с подмоченной репутацией?
Когда Альмер решил, что во всём виновата Лиана, стало легче. Месть – блюдо холодное, но мысли о ней греют душу. Вот он и грел, а ещё мечтал, что сделает, когда она окажется в его власти. Много чего сделает, гораздо больше, чем успел отец перед своей нелепой смертью. Мать однажды выпила лишнего и проговорилась. Она тоже во всём обвиняла «блудливую вертихвостку». А кем ещё могла вырасти эта девка при таких-то родителях? Даром, что при титуле и замужем за эльфом, а ведёт себя как плебейка. И тогда вела. Соблазнила приличного семейного человека, королевского советника и выставила грязным извращенцем!
С тех пор для вдовы Росецкой наступили тяжёлые времена. Откуда ни возьмись толпой повалили жалобщики, вернее жалобщицы, которых так или иначе «приласкал» её ненасытный муженёк. Его Величество Леонт был вне себя, узнав подробности о тайной стороне жизни своего приближённого вельможи, приказал каждой пострадавшей выплатить неустойку, не разбираясь, кто говорит правду, а кто примкнул под шумок, ради лёгкой поживы. Эти жадные курицы сильно потрепали состояние Росецких, да и в казну пришлось заплатить немалый штраф – лишиться части земель, приносивших хороший доход. Всё ОНА! Она виновата!
Альмер вскочил с кровати и принялся мерить широким шагом спальню. Он вспомнил, как увидел Лиану впервые год назад. Они с Виссаэлем зашли в «Сладкую радость» выпить чего-нибудь горячего. Красивая. Держится отстранённо, но приветливо. В принципе, ничего особенного. При королевском дворе таких полно. Так Альмер думал, пока женщина не засмеялась над глупой шуткой простолюдина, одного из тех, что столовались здесь наравне со знатью. Это звучало настолько соблазнительно, что молодой мужчина почувствовал тесноту в штанах. Такое с ним случилось впервые. Чтобы вот так? От смеха?
Наклонностей, подобных отцовским, у Альмера не было. Он не любил принуждать, предпочитал, чтобы женщина отдавалась ему добровольно и вдохновенно. Благодаря броской внешности и статусу аристократа желающих попасть к нему в постель было предостаточно, причём зачастую бесплатно. Альмер умел ублажать, и женщины это ценили. Совсем иначе обстояло дело с невестами. Никто не спешил засылать сватов к Росецким, обедневшим за время опалы едва ли не в половину. Во времена учёбы в академии, Альмер не особо интересовался имущественными вопросами, которые решала матушка и решала из рук вон плохо. С подачи пройдохи-управляющего она даже начала распродавать родовые угодья, пока сын не вмешался и не выгнал взашей негодяя-советчика. Сохранить остатки бывшей роскоши сохранил, а вот преумножать пока не получалось. Для этого необходимо было заслужить королевскую благосклонность. И план, как это сделать, у Альмера имелся. Но даже если ничего не выйдет, он хотя бы получит наслаждение от мести. Нет, в первую очередь он именно отомстит, а потом уже всё остальное.
Утром, открыв глаза, Лиана с возмущением осознала, что безнадёжно проспала. Поняла она это, несмотря на плотно задвинутые шторы, из-за чего в комнате до сих пор было темно.
Как же так! У неё столько работы сегодня!
Конечно, помощники могли начать и без хозяйки, но что-то сомнительно, чтобы начали. Не приучены они к подобной самостоятельности.
Накинув пеньюар, Лиана выскочила из спальни в коридор и была тут же перехвачена Торниэлем.
С наступлением сумерек Лиана заторопилась домой, где поджидали своего часа упакованные в разноцветные картонные коробки и атласные мешочки сладости. Наёмный экипаж должен был вот-вот подъехать, а ей ещё требовалось время переодеться. Торниэль не возражал и лишних вопросов не задавал, но с большим интересом наблюдал за супругой. Впрочем, под ногами не мешался и на том спасибо.
Когда явился знакомый возница Геронтий, Лиана, не чинясь, принялась на пару с ним таскать коробки и свёртки в экипаж. К её изумлению, Торниэль присоединился, начал помогать, по-прежнему не спрашивая, что происходит. В результате повозка была нагружена под завязку, свободного места осталось совсем чуть-чуть – на одного.
– Полагаю, вдвоём мы не поместимся, – виновато из-за невозможности выполнить данное ранее обещание, произнесла Лиана, стоя возле открытой дверцы экипажа.
– Я так не думаю, – уверенно возразил Торн и первый сел в экипаж.
Для Лианы другого места, как на коленях мужа, не осталось, а Торниэль уже приглашающе протянул ей руку. Сгустившиеся сумерки мешали как следует рассмотреть его лицо, однако Лиана была готова биться об заклад – супруг улыбался. Глубоко вздохнув, она всё-таки приняла его помощь. Торн обнял жену, но вполне целомудренно, не пытаясь прижать теснее, чем того требовали обстоятельства.
– Расскажи, куда и зачем мы едем, – попросил он.
«Лучше объясните, почему ведёте себя так, будто передумали разводиться. К чему эти игры?» – про себя возмутилась Лиана, однако вслух сказала совсем иное:
– Дарить подарки.
Чувства в темноте обострились настолько, что помимо привычного запаха сладостей молодая женщина ощутила тонкий аромат хвои, исходящий от мужа. Ей вдруг захотелось прильнуть к нему ближе, вдохнуть глубже. Странное мимолётное желание нисколько не помогло расслабиться. Помимо воли тело оставалось натянутым как тетива эльфийского лука.
– Кому дарить? – задал следующий вопрос Торниэль.
Понадеявшись, что разговор поможет отвлечься, Лиана принялась рассказывать про традицию дарить вкусные подарки накануне праздника Долгой Ночи. В основном это были семьи с детьми, те, кто нуждался в ободрении, поддержке, дружеском участии и хоть какой-то радости, пускай даже сладкой. Список адресатов Лиана составляла заранее. Узнать обстоятельства чужой жизни было достаточно легко – всего лишь слушать, о чём говорят посетители её кондитерской, прохожие на улице, покупатели в лавках, искренне интересоваться жизнью других людей. Помочь всем она не могла, но могла поделиться радостью. Иногда этого более чем достаточно.
Само собой Торну Лиана рассказала сухие факты, не вдаваясь в романтические подробности своих побуждений. Зачем они мужчине, который вот-вот станет чужим?
Подарки они развозили аж до полуночи. Ведь не сунешь же в руки коробку или кулёк, а потом молча развернёшься и сбежишь. Приходилось выслушивать благодарность и самой в ответ подыскивать доброе, ласковое слово, особенно для детей, которые помимо конфет получали написанные Лианой книги с волшебными сказками. Малыши и ребята постарше пищали от восторга, не зная, чему радоваться больше: красивой даме в изящной длинной шубе, сверху покрытой голубой парчой, с богатой белой опушкой, книгам в красочном переплёте или знаменитым на весь Отрам сладостям.
Каким бы приятным не было занятие, Лиана сильно устала и жутко проголодалась. За весь день она ни разу не поела. Когда желудок напомнил о своём существовании звучной руладой, молодая женщина со стыдом осознала, что и мужа она покормила лишь однажды – завтраком. Обед и ужин они благополучно пропустили.
В очередной раз вернувшись к повозке, Лиана виновато предложила:
– Если хотите, можете перекусить конфетами или орехами в меду.
– У тебя остались лишние подарки? – скептически поинтересовался мужчина, запоздало создавая светоч эффектным щелчком пальцев. Магический огонёк вспорхнул и завис аккурат над плечом хозяина.
Глаза Лианы удивлённо расширились: она не знала, что Торн так умеет.
– Нет.
– Не переживай. Всё в порядке. Ты устала. Давай побыстрее закончим.
По дороге в обратную сторону, Лиана утомлённо прислонилась к обитой войлоком стенке экипажа и прикрыла глаза, ощущая глубокое удовлетворение. Она не заметила, как начала проваливаться в сон, беспокойный и мучительный – один из тех кошмаров, что обычно преследовали её в эти памятные дни. Вчера была годовщина смерти мамы, и как Лиана не старалась отвлечься, ничего не помогало – воспоминания дурманили голову и терзали сердце. Иногда она позволяла себе как следует выплакаться, но желанного облегчения не наступало, лишь временное отупение в мыслях и чувствах.
Экипаж подбросило на кочке, стряхнув с сознания начавшую его обволакивать липкую паутину кошмара. Лиана вздрогнула и открыла глаза. Под потолком приглушённо мерцал светоч, озаряя лицо сидящего напротив Торниэля. Эльф с каким-то странным задумчиво-оценивающим выражением рассматривал жену, будто решая про себя сложную задачу.
– Спасибо, мой лорд, что составили компанию, – первой нарушила молчание Лиана. Она зябко передёрнула плечами. К ночи мороз усилился, а жаровня с углями, что стояла под сиденьем, давно остыла.
– Это было познавательно. – Кажется, Торн собирался сказать что-то ещё, но тут повозка остановилась возле крыльца «Сладкой радости».
Лиана поблагодарила возницу и протянула ему мешочек с монетами.
– Госпожа, мы же договорились, что я помогаю вам безвозмездно, – возразил мужчина.
– А это не тебе, – улыбнулась леди Эль-Дасси. – Это твоей жене спасибо за то, что отпустила любимого мужа из дома на целый вечер.
– Попробовала бы она не отпустить, – проворчал Геронтий, но деньги с низким поклоном всё-таки принял.
Первым делом Лиана бросилась на кухню, чтобы разогреть еду для супруга. Сама она из-за усталости перестала чувствовать голод. Хотелось поскорее умыться и лечь в постель. С последним желанием вышла загвоздка. За ужином Торн объявил, что не намерен торопиться с разводом и хочет попытаться сохранить брак, а значит спать они теперь будут вместе.
– Пока только спать, – уточнил муж, заметив, как растерялась от подобного заявления жена.
Что ж, делить с супругом кровать – дело вполне обыденное. Лиана настолько устала, что отложила выяснение отношений до утра. Оговорка Торна её более чем устроила и успокоила. Когда эльф вошёл в спальню, она, привычно свернувшись калачиком, уже видела сон. Жуткий сон…
Снова и снова ей грезился тот день, вернее вечер и даже ночь, запечатлевшись в памяти не только картинкой, ощущениями, но и запахами, звуками.
Когда насильник вошёл в комнату, лежащее на кровати истощённое болезнью тело уже остывало. Сидящая рядом девушка не плакала. Бездумно глядя в пустоту перед собой, она настолько отрешилась от реальности, что не услышала шагов и не обернулась. Лишь когда мужчина заговорил, а мгновением позже его руки принялись жадно шарить по её телу, Лиана закричала, начала отчаянно вырываться, тем ещё сильнее распаляя мерзкого извращенца. Однако он ошибся, полагая, что имеет дело с нежной трепетной ланью, не способной дать достойный отпор. Живя в поместье, Лиана не чуралась ручного труда, а благодаря страсти к кулинарии научилась очень ловко обращаться с ножом. К тому же она всегда носила с собой маленький кинжал для самозащиты. Убить таким вряд ли получится, но причинить боль и тем самым отвлечь нападающего, чтобы пуститься наутёк, вполне.
Так и вышло: получилось отвлечь, оттолкнуть, а дальше в дело вмешался его величество случай. Насильник запнулся о сброшенную с плеч жертвы кружевную шаль, не удержался на ногах и со всего маха приложился виском об острый угол прикроватной тумбочки.
***
Торн проснулся от звука жалобного стона, приподнялся на локте и увидел, что жена беспокойно мечется на своей половине кровати. Осторожно, чтобы не напугать, он привлёк к себе хрупкое женское тело, Лиана тут же распахнула глаза и принялась яростно вырываться. Дивный забыл, что в темноте люди видят гораздо хуже, а потому его объятия стали для жены не спасением, а продолжением мучительного кошмара.
– Тшш… Это был сон. Плохой сон.
Один за другим к потолку взлетели сразу несколько светочей, но даже чудо не помогло остановить начавшуюся истерику. Пришлось отпустить и отодвинуться к самому краю, чтобы увеличить расстояние.
По лицу Лианы текли слёзы, она часто, поверхностно дышала, прижав руки к груди и глядя на Торниэля полными ужаса глазами, кусала губы в попытке вернуть самообладание, сгорала от стыда, что ничего не может с собой поделать, и он видит её в таком плачевном состоянии.
Торн терпеливо ждал, пока жена хоть немного успокоится.
– Давай попробуем заменить плохие воспоминания хорошими, – предложил он, когда Лиана начала дышать глубже, ровнее, а её тело перестала сотрясать нервная дрожь. – Позволь мне тебя обнять.
Торн приглашающе развёл руки в стороны, не двигаясь с места. Супруга медлила. Вместо паники, в глазах появилось удивление, затем понимание и, наконец, надежда. Глубокий вздох, и вот она уже сама двигается навстречу, осторожно приникает к мужской груди. Эльф даже дыхание затаил, настолько боялся спугнуть то, что зарождалось между ними, пока ещё очень хрупкое и уязвимое, – доверие.
Торниэль бережно укутал Лиану в свои объятия и стал укачивать, будто маленького ребёнка. Повинуясь воле творца, светочи рассыпались в мелкую мерцающую пыль и закружили вокруг, плавно складываясь в объёмные фигуры: в маленького оленёнка, трясущего лопоухой головой, в распускающийся на глазах из плотного бутона прекрасный цветок, в сказочный замок, водопад, костёр…
– Ты – маг? – тихо спросила Лиана, прижимаясь теснее.
– Да. Мой дар был какое-то время заблокирован и до конца ещё не восстановился, но на подобное сил хватает, – ответил Торн, позволяя себе маленькую вольность – невесомо целуя жену в макушку.
Она не возражала, напротив, повернула голову, уткнулась ему в ключицу, втянула воздух, будто принюхиваясь, и затихла, забылась сном, на этот раз светлым и безмятежным.
Торн понятия не имел, что успокоили Лиану вовсе не его слова, действия или творимая волшба, а запах. Запах, который был совсем иным, не таким как в кошмарных воспоминаниях.
***
Альмеру не спалось. Сегодня он снова её увидел. Случайно. В парке. С мужем. О том, что скоро чета Эль-Дасси подаст на развод, сболтнул Висса и, кажется, несколько преувеличил серьёзность дядиных намерений. Выглядела парочка вполне миролюбиво по отношению друг к другу. Он бережно держал её под руку, она смущённо улыбалась, будто у них романтическое свидание или медовый месяц. Да и слишком показательно это выглядело – прогулка вдвоём по главным улицам столицы, как напоминание всем и каждому о подлинности брачного союза. Плохо, очень плохо. Если Висса ошибся, придётся переиграть планы. А как удачно всё складывалось…
Молодой мужчина раздражённо провёл рукой по волосам, светлым, не по моде коротко стриженным, но с длинной чёлкой. Он был похож на отца. Даже слишком. Те же карие глаза и тёмные в пику цвету волос брови, черты лица, словно вытесанные из камня, не грубые, а скорее острые, хищные, выразительные. Вот только что от них толку с подмоченной репутацией?
Когда Альмер решил, что во всём виновата Лиана, стало легче. Месть – блюдо холодное, но мысли о ней греют душу. Вот он и грел, а ещё мечтал, что сделает, когда она окажется в его власти. Много чего сделает, гораздо больше, чем успел отец перед своей нелепой смертью. Мать однажды выпила лишнего и проговорилась. Она тоже во всём обвиняла «блудливую вертихвостку». А кем ещё могла вырасти эта девка при таких-то родителях? Даром, что при титуле и замужем за эльфом, а ведёт себя как плебейка. И тогда вела. Соблазнила приличного семейного человека, королевского советника и выставила грязным извращенцем!
С тех пор для вдовы Росецкой наступили тяжёлые времена. Откуда ни возьмись толпой повалили жалобщики, вернее жалобщицы, которых так или иначе «приласкал» её ненасытный муженёк. Его Величество Леонт был вне себя, узнав подробности о тайной стороне жизни своего приближённого вельможи, приказал каждой пострадавшей выплатить неустойку, не разбираясь, кто говорит правду, а кто примкнул под шумок, ради лёгкой поживы. Эти жадные курицы сильно потрепали состояние Росецких, да и в казну пришлось заплатить немалый штраф – лишиться части земель, приносивших хороший доход. Всё ОНА! Она виновата!
Альмер вскочил с кровати и принялся мерить широким шагом спальню. Он вспомнил, как увидел Лиану впервые год назад. Они с Виссаэлем зашли в «Сладкую радость» выпить чего-нибудь горячего. Красивая. Держится отстранённо, но приветливо. В принципе, ничего особенного. При королевском дворе таких полно. Так Альмер думал, пока женщина не засмеялась над глупой шуткой простолюдина, одного из тех, что столовались здесь наравне со знатью. Это звучало настолько соблазнительно, что молодой мужчина почувствовал тесноту в штанах. Такое с ним случилось впервые. Чтобы вот так? От смеха?
Наклонностей, подобных отцовским, у Альмера не было. Он не любил принуждать, предпочитал, чтобы женщина отдавалась ему добровольно и вдохновенно. Благодаря броской внешности и статусу аристократа желающих попасть к нему в постель было предостаточно, причём зачастую бесплатно. Альмер умел ублажать, и женщины это ценили. Совсем иначе обстояло дело с невестами. Никто не спешил засылать сватов к Росецким, обедневшим за время опалы едва ли не в половину. Во времена учёбы в академии, Альмер не особо интересовался имущественными вопросами, которые решала матушка и решала из рук вон плохо. С подачи пройдохи-управляющего она даже начала распродавать родовые угодья, пока сын не вмешался и не выгнал взашей негодяя-советчика. Сохранить остатки бывшей роскоши сохранил, а вот преумножать пока не получалось. Для этого необходимо было заслужить королевскую благосклонность. И план, как это сделать, у Альмера имелся. Но даже если ничего не выйдет, он хотя бы получит наслаждение от мести. Нет, в первую очередь он именно отомстит, а потом уже всё остальное.
ГЛАВА 5
Утром, открыв глаза, Лиана с возмущением осознала, что безнадёжно проспала. Поняла она это, несмотря на плотно задвинутые шторы, из-за чего в комнате до сих пор было темно.
Как же так! У неё столько работы сегодня!
Конечно, помощники могли начать и без хозяйки, но что-то сомнительно, чтобы начали. Не приучены они к подобной самостоятельности.
Накинув пеньюар, Лиана выскочила из спальни в коридор и была тут же перехвачена Торниэлем.
