– Не вмешивайся. Иди куда шёл, – грубо ответила маркизу Онорина, и схлынувшая лишь на мгновение лавина снежных комьев по новой атаковала жертву. Лучше бы он действительно не вмешивался.
– Идиотки!!! – рявкнул Курт, рванул вперёд и спрятал меня в своих объятиях.
Его поступок стал большой неожиданностью для нападающих, не сумевших вовремя остановиться. Предназначавшиеся «приблудной» снаряды щедро осыпали спину и плечи маркиза. Тот лишь ругался, надёжно защищая меня от ударов.
– Курт?! Ты что творишь?! – взвизгнула моя ненавистница. – Нашёл за кого вступаться!
Лишер молча поднялся с колен и помог мне встать на ноги. Я попыталась отряхнуться, однако без особого успеха, настолько густо снег облепил одежду и волосы.
Подруги герцогини с появлением маркиза растеряли боевой запал, приуныли и одна за другой начали сбегать с места преступления.
– Хочешь, сделаем с ней то же самое? – внезапно предложил маркиз, зачерпывая пригоршню снега и быстро формируя из него тугой шар.
– Нет, – улыбнулась я, представив, как мы вдвоём гоняем визжащую от ужаса Онорину по парку. – Не хочу об неё пачкаться.
– Разумно.
Рыжая, слушая наш разговор, беззвучно хватала ртом воздух от бешенства и злости.
– Вы пожалеете об этом! Оба! – наконец выдавила она из себя.
– Хватит, – небрежно отмахнулся Курт и начал меня отряхивать.
Герцогиня, заметив, что подельницы оставили её в гордом одиночестве, пробормотала сквозь зубы ругательство в их адрес и быстрым шагом отправилась догонять.
– Спасибо, – вздохнула я, окончательно расслабляясь только после её ухода. Тело знобило. Набившийся за шиворот снег подтаял, и мокрая нижняя рубашка неприятно липла к телу.
– Почему они на тебя напали? – хмуро спросил Лишер.
– Ну… – я оглянулась в поисках шапки. – Обычная ревность. Онорина считает, что, будучи её поклонником, ты проявляешь ко мне чересчур много внимания.
– Я? Поклонник? – изумился маркиз.
– Угу, – шапка нашлась, но в таком состоянии, что даже в карман сунуть страшно.
– Когда это было, – пренебрежительно фыркнули над ухом.
– В прошлом году, – я всё-таки попыталась привести в порядок головной убор. Бесполезно. – Ты делал герцогине щедрые подарки. Одна Росинка чего стоит.
– Да. Прекрасная кобыла, – согласился Курт. Мы двинулись в сторону в школы. Шапку я продолжала держать в руке. – Ровная рысь, мягкий галоп, покладистый нрав. Думаю, за лето ты успела оценить её по достоинству.
– О-о-о, ты и об этом знаешь, – смутилась я.
– Приезжал, чтобы забрать лошадь, и не обнаружил на месте. Конюх рассказал про адептку, живущую в Школе. Пришлось сурово ему пригрозить, чтобы назвал твоё имя, а то он упорно отнекивался провалами в памяти. Потом я увидел вас издалека, вы хорошо смотрелись вместе, поэтому оставил всё как есть.
– Спасибо, – даже не верилось, что моё нахальное самоуправство не будет иметь неприятных последствий. – А тогда у озера ты, правда, меня не узнал или притворялся?
– Не узнал. Плохо вижу в сумерках. Смутно, одни силуэты. Хочешь, подарю тебе Росинку? – парень обернулся, поскольку я то и дело отставала. Светлые глаза хитро сощурились.
– Нет, – покачала я головой. – Слишком дорого содержать породистую лошадь, да и лошадь вообще. Меня устроит, если ты разрешишь иногда кататься на ней.
– Надо же, – хмыкнул Лишер. – Спустя полгода ты начала интересоваться моим мнением по этому поводу?
– Пять месяцев, – поправила я, про себя отмечая, что Курт совсем не такой, каким мне казался раньше.
Сын главы тайной канцелярии Его величества одарённым не был, иначе учился бы не здесь, а в столичной Академии боевых искусств. Ментальный дар убеждения до положенного возраста так и не проявился. Позднее выяснилось, что он перешёл по наследству к младшей сестре и был, по мнению отца, ей совершенно не нужен, разве что из будущего мужа верёвки вить.
Одарённость – капризная штука, до сих пор до конца не изученная. Ментальные дары, доступные человеческому роду, на первый взгляд ничем не отличались от простого таланта. Моя способность к языкам поначалу казалась просто способностью, пока не выяснилось, что я могу понимать любых чужеземцев, неважно люди это или представители других разумных рас. А вот чтобы начать отвечать правильно, необходимо было немного подучиться. Другое дело – чтение мыслей, эмоций, внушение, предвидение, создание иллюзий. Такие дары с талантом не спутаешь, однако они были или скорее стали огромной редкостью. Поэтому и нет в Истиморе отдельных факультетов ясновидения или телепатии. Одарённые адепты наравне с простыми получали с десяти лет общее, а с пятнадцати специализированное образование, параллельно оттачивая свои сверхспособности.
Пожалуй, самым отличительным и практическим направлением образования в Школе было целительство, особенно на фоне будущих искусствоведов, дипломатов, историков и переводчиков. Но тут дело с даром обстояло ещё более неоднозначно. Зачастую, особый талант чудо-лекарей ограничивался тем, что они могли «видеть» внутренние повреждения пациента, не прибегая к вскрытию, и гораздо точнее, чем их неодарённые собратья, ставили диагнозы. А вот сам процесс лечения, что у тех, что у других ничем не отличался. Иногда я думала, что идеальная память куда полезнее дара видения чужого тела насквозь. Ния как раз тем и славилась, что с лёгкостью запоминала сложные названия целебных травок и рецепты приготовления из них эликсиров и снадобий. Сведения о лекарствах, болезнях, симптомах и способах лечения хранились в памяти девушки в идеальном порядке и по мере надобности легко оттуда извлекались. Что и говорить, нам с Касси повезло с подругой.
– Синяк будет, – Лишер поднял руку и осторожно дотронулся прохладными пальцами до моей горящей после удара снежком щеки.
Я сделала шаг назад, обрывая прикосновение, пока нас никто не увидел. Подобное внимание маркиза мне ни к чему. Сейчас снова о Джане вспомнит…
– Подождите! – в конце аллеи показался взъерошенный и подозрительно румяный Гордэн. – Эли, что случилось?
Мои волосы по-прежнему покрывал снег. Часть его успела растаять и спутанные мокрые пряди облепили лицо.
– Ты где был? – вместо ответа холодно поинтересовался Курт, вдруг становясь похожим на себя прежнего и куда более привычного.
– А что? – растерялся рыжий парень.
– Почему оставил её одну? – продолжал обвинительно допрашивать Лишер.
– Так это… – друг оглянулся на кусты. Не знай я, зачем и с кем парень туда удалился, решила бы, что у него живот прихватило.
– Ясно, – видимо подумал о том же Курт. – Проводи её и больше не оставляй одну.
С облегчением глядя в спину быстро удаляющегося маркиза, я стряхнула с волос остатки подтаявшего снега и попросила:
– Дай шапку.
– Что здесь произошло? – Гор продолжал таращиться по сторонам на множество следов ног, истоптавших сугробы до чёрных проталин.
– Расскажу по дороге, – поморщилась в ответ, прикладывая в горящей щеке тонкий кусочек наста.
Подруги предложили пожаловаться о нападении ректору, однако я рассудила, что дешевле и безопаснее не связываться со зловредной герцогиней, а жить дальше тихо, не привлекая к себе её внимания. Осталось-то всего ничего. Скоро практика, в течении которой мы со злыдней пересекаться не будем. Встретимся только на защите диплома, чтобы расстаться уже навсегда.
Куда сильнее волновало изменившееся поведение Лишера и моё собственное отношение к маркизу. Раньше он меня не замечал, а я старалась лишний раз не попадаться ему на глаза. Даже интерес к Джане не объяснял столь внезапной оттепели. Хотя, пора признать, это лето многое во мне изменило. Я совершенно по-другому взглянула на себя и свои планы на будущее, которые прежде казались единственно правильными и возможными. Мне больше не хотелось прятаться от всего мира в поместье Маршильез и превращаться в угрюмую отшельницу. Возможно меня отогрела дружба с Бартом и Мартой, которые из работодателей очень быстро превратились в близких людей, почти приёмных родителей.
В «Подкове» я ночевала чаще, чем в школе. В дни, свободные от выступлений, помогала Марте на кухне, а Барту – за стойкой: в основном развлекала непринуждённой болтовнёй посетителей да следила, чтобы те не сбежали, не расплатившись. Чужеземцам было приятно, когда с ними заговаривали на их родном языке. Конечно, сделать заказ – дело нехитрое, смышлёные подавальщицы и без слов, на пальцах понимали, что от них требуется, но обсудить последние новости, пошутить или пожаловаться на жизнь, когда тебя понимают, дорогого стоит. Мне нравилось то влияние, которое я оказывала на людей, танцуя на сцене как Джана, и общаясь в зале как Элиана. Это заставило меня задуматься о своём предназначении. Возможно оно было совсем не таким, каким я представляла его себе до сих пор.
– Получится замаскировать? – пред ужином спросила я у Касси, указав на украшающий лицо синяк.
– Давай попробуем припудрить, – с готовностью кивнула подруга, присаживаясь ко мне на кровать в обнимку с обтянутой узорчатым шёлком шкатулкой, в которой она хранились бесчисленные флаконы и баночки. – Ния, хочешь, я и тебе помогу прихорошиться? Пускай Сэдрик увидит и локти искусает, какую красавицу потерял.
– Да ну его! – отмахнулась целительница, предпочитая вместо зеркала глядеть в книгу.
– Ой! Совсем забыла! – возликовала Кассандра, да так громко, что оглушила меня на одно ухо. – Эдриан сказал, что Эбикон приглашает к себе на преддипломную практику всех желающих!
– А вот это уже интересно, – Ния отложила в сторону учебник и взяла с полки щётку для волос. – Эли, как насчёт практики у эльфов?
– Надо подумать, – я постаралась, чтобы мой голос звучал непринуждённо.
– Будет здорово, если мы поедем туда вместе! – мечтательно закатила глаза Касси. – Я – в качестве невесты, вы – писать диплом.
– А тебе его писать не надо? – хмыкнула целительница, подходя и с интересом заглядывая в шкатулку. – Кстати, чья ты невеста?
– Попробуй догадаться сама.
– Ну, судя по всему, мода на изумруды и брюнетов прошла, теперь в фаворе блондины с глазами цвета сапфиров.
– Просто… Эдриан… с ним проще, – смутилась уличённая в ветрености девушка и тут же на нас шикнула: – Давайте уже пошевеливайтесь, а то ужин пропустим.
Перед выходом я глянула в зеркало: из-за обилия пудры лицо казалось болезненно-бледным. Что ж, если кто-то в темноте коридора спутает меня с приведением, я не виновата в чужих суевериях и предрассудках.
К нашему совместному заданию мы с Дэниэлем приступили во второй учебный день седмицы. Договорились встретиться в библиотеке после занятий. Я попросила Гора присутствовать – посидеть за соседним столом с видом, что пришёл он сюда сам по себе ради редкостных книг, которые не выдаются учащимся на руки и доступны лишь в пределах читального зала. Друг попытался выяснить причины осторожности, из-за которой он временно обрёл статус дуэньи, но я упорно отмалчивалась. В конце концов Гордэн самостоятельно насочинял кучу страстей и принялся с подозрением коситься на Дэниэля, а зоркий эльф быстро это заметил и выразительно приподнял длинные раскосые брови, безмолвно предлагая: или говори, что тебе надо, или проваливай. Гор смутился, уткнулся в книгу и головы в нашу сторону больше не поворачивал.
Я положила перед дивным напарником план переговоров, составленный заранее, дабы предельно сократить время нашего общения. В идеале Дэниэль мог бы взять листок и отправиться восвояси, а свои замечания и предложения изъяснить в письменном виде, но сказать ему об этом я то ли постеснялась, то ли испугалась. Касси была права: с черноволосым эльфом общаться было труднее, чем со всеми остальными его сородичами вместе взятыми. Он словно видел собеседника насквозь, чем заставлял либо быть предельно искренним, либо окончательно закрываться.
– Поедешь на практику в Эбикон? – мельком глянув на исписанную с двух сторон бумагу, спросил дивный. В остроконечном ухе качнулась серьга-подвеска – восьмиконечная звезда на длинной цепочке из белого металла, который эльфы ценили выше золота. Раньше я её не замечала, наверное, из-за распущенных волос. Сегодня Дэниэль собрал их в высокий хвост, многократно обмотав тонким посеребрённым ремешком, закреплённым украшенной изумрудами шпилькой.
– Зачем? – растерялась я и тут же дала себе мысленную затрещину: глупее вопроса не придумаешь. – Э-э-э… Нет, конечно.
– Почему так категорично? – с улыбкой возразил дивный. – Тебя рекомендовали леди Кемира и ректор Пивен. Оба утверждают, что ты ещё не определилась с выбором. Подумай, прежде чем отказываться. Проживание и прочие необходимые расходы за счёт принимающей стороны.
– Тогда вы рискуете разориться, – откинулась я на спинку стула, тщательно скрывая охватившее меня волнение. Что ни говори, а предложение прозвучало очень заманчиво. – Весь нынешний выпуск ринется к вам в гости.
– Только одобренные, – покачал головой эльф и, видя недоумение на лице собеседницы, пояснил: – Остальные платят за себя сами.
– Одобренные кем? – насторожилась я. Уж не женихами ли? Понятно, что невест они повезут, скорее всего, за свой счёт. Не могла же я, незаметно для себя, стать чьей-то избранницей?
– Вашими преподавателями и нами. Они рекомендуют, мы выбираем.
– Ясно, – я оглянулась на Гордэна. Тот старательно подслушивал склонённым в нашу сторону затылком.
– Что ж, давай посмотрим, что ты тут настрочила, – Дэниэль взял в руки листок с заданием и углубился в чтение, дав мне возможность собраться с мыслями.
Кемира и ректор действительно могли меня рекомендовать. Они знали о моём семейном, финансовом положении и вероятно попытались бы помочь одной из лучших учениц. Но зачем эльфам соглашаться с моей кандидатурой? Из-за способностей? Умение понимать чужой язык, даже слыша его впервые, пожалуй, немного сродни чтению мыслей, но всё-таки это не телепатия – дар куда более привлекательный и сильный. Я бы на их месте выбирала тщательнее.
Между тем, Дэниэль, по мере прочтения, начал делать замечания, и я увлеклась процессом, позабыв обо всём остальном. Мой напарник оказался остроумным собеседником и интересным рассказчиком. Я много узнала об особенностях эльфийской дипломатии и о производстве шоколада. Слушая нас, Гордэн не выдержал, сначала задал один вопрос, второй, а потом, к собственному изумлению, оказался сидящим за нашим столом, глубоко вовлечённым в беседу. Правда, план переговоров пришлось полностью переделывать: мои прежние соображения и наброски никуда не годились. Напоследок мы с Гором поинтересовались, состоится ли игра в бассет. Выпавший в выходные снег почти весь стаял и по новой покрывать землю не собирался. Ветер дышал не стужей, а сыростью. Тучи, которые он нагонял с востока, скорее разразятся дождём, чем снегопадом. Вот и Дэниэль пожал плечами, но заверил, что с нетерпением ждёт состязания.
С заданием мы с эльфом справились на отлично, и игра в выходные состоялась, хотя снег так и не выпал. Редкие снежинки насмешливо кружились в воздухе над головами участников и зрителей, но, касаясь земли, бесследно исчезали. Я сидела на трибуне между трясущейся от холода Касси и дрожащим от волнения Гордэном. Студёный, порывистый ветер пронизывал одежду насквозь.
– Какие они красивые, – стуча зубами и рискуя откусить себе язык, восхищалась подруга. И зачем она вырядилась в эту короткую тонкую шубку из белого кролика? – Особенно капитан.
– Идиотки!!! – рявкнул Курт, рванул вперёд и спрятал меня в своих объятиях.
Его поступок стал большой неожиданностью для нападающих, не сумевших вовремя остановиться. Предназначавшиеся «приблудной» снаряды щедро осыпали спину и плечи маркиза. Тот лишь ругался, надёжно защищая меня от ударов.
– Курт?! Ты что творишь?! – взвизгнула моя ненавистница. – Нашёл за кого вступаться!
Лишер молча поднялся с колен и помог мне встать на ноги. Я попыталась отряхнуться, однако без особого успеха, настолько густо снег облепил одежду и волосы.
Подруги герцогини с появлением маркиза растеряли боевой запал, приуныли и одна за другой начали сбегать с места преступления.
– Хочешь, сделаем с ней то же самое? – внезапно предложил маркиз, зачерпывая пригоршню снега и быстро формируя из него тугой шар.
– Нет, – улыбнулась я, представив, как мы вдвоём гоняем визжащую от ужаса Онорину по парку. – Не хочу об неё пачкаться.
– Разумно.
Рыжая, слушая наш разговор, беззвучно хватала ртом воздух от бешенства и злости.
– Вы пожалеете об этом! Оба! – наконец выдавила она из себя.
– Хватит, – небрежно отмахнулся Курт и начал меня отряхивать.
Герцогиня, заметив, что подельницы оставили её в гордом одиночестве, пробормотала сквозь зубы ругательство в их адрес и быстрым шагом отправилась догонять.
– Спасибо, – вздохнула я, окончательно расслабляясь только после её ухода. Тело знобило. Набившийся за шиворот снег подтаял, и мокрая нижняя рубашка неприятно липла к телу.
– Почему они на тебя напали? – хмуро спросил Лишер.
– Ну… – я оглянулась в поисках шапки. – Обычная ревность. Онорина считает, что, будучи её поклонником, ты проявляешь ко мне чересчур много внимания.
– Я? Поклонник? – изумился маркиз.
– Угу, – шапка нашлась, но в таком состоянии, что даже в карман сунуть страшно.
– Когда это было, – пренебрежительно фыркнули над ухом.
– В прошлом году, – я всё-таки попыталась привести в порядок головной убор. Бесполезно. – Ты делал герцогине щедрые подарки. Одна Росинка чего стоит.
– Да. Прекрасная кобыла, – согласился Курт. Мы двинулись в сторону в школы. Шапку я продолжала держать в руке. – Ровная рысь, мягкий галоп, покладистый нрав. Думаю, за лето ты успела оценить её по достоинству.
– О-о-о, ты и об этом знаешь, – смутилась я.
– Приезжал, чтобы забрать лошадь, и не обнаружил на месте. Конюх рассказал про адептку, живущую в Школе. Пришлось сурово ему пригрозить, чтобы назвал твоё имя, а то он упорно отнекивался провалами в памяти. Потом я увидел вас издалека, вы хорошо смотрелись вместе, поэтому оставил всё как есть.
– Спасибо, – даже не верилось, что моё нахальное самоуправство не будет иметь неприятных последствий. – А тогда у озера ты, правда, меня не узнал или притворялся?
– Не узнал. Плохо вижу в сумерках. Смутно, одни силуэты. Хочешь, подарю тебе Росинку? – парень обернулся, поскольку я то и дело отставала. Светлые глаза хитро сощурились.
– Нет, – покачала я головой. – Слишком дорого содержать породистую лошадь, да и лошадь вообще. Меня устроит, если ты разрешишь иногда кататься на ней.
– Надо же, – хмыкнул Лишер. – Спустя полгода ты начала интересоваться моим мнением по этому поводу?
– Пять месяцев, – поправила я, про себя отмечая, что Курт совсем не такой, каким мне казался раньше.
Сын главы тайной канцелярии Его величества одарённым не был, иначе учился бы не здесь, а в столичной Академии боевых искусств. Ментальный дар убеждения до положенного возраста так и не проявился. Позднее выяснилось, что он перешёл по наследству к младшей сестре и был, по мнению отца, ей совершенно не нужен, разве что из будущего мужа верёвки вить.
Одарённость – капризная штука, до сих пор до конца не изученная. Ментальные дары, доступные человеческому роду, на первый взгляд ничем не отличались от простого таланта. Моя способность к языкам поначалу казалась просто способностью, пока не выяснилось, что я могу понимать любых чужеземцев, неважно люди это или представители других разумных рас. А вот чтобы начать отвечать правильно, необходимо было немного подучиться. Другое дело – чтение мыслей, эмоций, внушение, предвидение, создание иллюзий. Такие дары с талантом не спутаешь, однако они были или скорее стали огромной редкостью. Поэтому и нет в Истиморе отдельных факультетов ясновидения или телепатии. Одарённые адепты наравне с простыми получали с десяти лет общее, а с пятнадцати специализированное образование, параллельно оттачивая свои сверхспособности.
Пожалуй, самым отличительным и практическим направлением образования в Школе было целительство, особенно на фоне будущих искусствоведов, дипломатов, историков и переводчиков. Но тут дело с даром обстояло ещё более неоднозначно. Зачастую, особый талант чудо-лекарей ограничивался тем, что они могли «видеть» внутренние повреждения пациента, не прибегая к вскрытию, и гораздо точнее, чем их неодарённые собратья, ставили диагнозы. А вот сам процесс лечения, что у тех, что у других ничем не отличался. Иногда я думала, что идеальная память куда полезнее дара видения чужого тела насквозь. Ния как раз тем и славилась, что с лёгкостью запоминала сложные названия целебных травок и рецепты приготовления из них эликсиров и снадобий. Сведения о лекарствах, болезнях, симптомах и способах лечения хранились в памяти девушки в идеальном порядке и по мере надобности легко оттуда извлекались. Что и говорить, нам с Касси повезло с подругой.
– Синяк будет, – Лишер поднял руку и осторожно дотронулся прохладными пальцами до моей горящей после удара снежком щеки.
Я сделала шаг назад, обрывая прикосновение, пока нас никто не увидел. Подобное внимание маркиза мне ни к чему. Сейчас снова о Джане вспомнит…
– Подождите! – в конце аллеи показался взъерошенный и подозрительно румяный Гордэн. – Эли, что случилось?
Мои волосы по-прежнему покрывал снег. Часть его успела растаять и спутанные мокрые пряди облепили лицо.
– Ты где был? – вместо ответа холодно поинтересовался Курт, вдруг становясь похожим на себя прежнего и куда более привычного.
– А что? – растерялся рыжий парень.
– Почему оставил её одну? – продолжал обвинительно допрашивать Лишер.
– Так это… – друг оглянулся на кусты. Не знай я, зачем и с кем парень туда удалился, решила бы, что у него живот прихватило.
– Ясно, – видимо подумал о том же Курт. – Проводи её и больше не оставляй одну.
С облегчением глядя в спину быстро удаляющегося маркиза, я стряхнула с волос остатки подтаявшего снега и попросила:
– Дай шапку.
– Что здесь произошло? – Гор продолжал таращиться по сторонам на множество следов ног, истоптавших сугробы до чёрных проталин.
– Расскажу по дороге, – поморщилась в ответ, прикладывая в горящей щеке тонкий кусочек наста.
***
Подруги предложили пожаловаться о нападении ректору, однако я рассудила, что дешевле и безопаснее не связываться со зловредной герцогиней, а жить дальше тихо, не привлекая к себе её внимания. Осталось-то всего ничего. Скоро практика, в течении которой мы со злыдней пересекаться не будем. Встретимся только на защите диплома, чтобы расстаться уже навсегда.
Куда сильнее волновало изменившееся поведение Лишера и моё собственное отношение к маркизу. Раньше он меня не замечал, а я старалась лишний раз не попадаться ему на глаза. Даже интерес к Джане не объяснял столь внезапной оттепели. Хотя, пора признать, это лето многое во мне изменило. Я совершенно по-другому взглянула на себя и свои планы на будущее, которые прежде казались единственно правильными и возможными. Мне больше не хотелось прятаться от всего мира в поместье Маршильез и превращаться в угрюмую отшельницу. Возможно меня отогрела дружба с Бартом и Мартой, которые из работодателей очень быстро превратились в близких людей, почти приёмных родителей.
В «Подкове» я ночевала чаще, чем в школе. В дни, свободные от выступлений, помогала Марте на кухне, а Барту – за стойкой: в основном развлекала непринуждённой болтовнёй посетителей да следила, чтобы те не сбежали, не расплатившись. Чужеземцам было приятно, когда с ними заговаривали на их родном языке. Конечно, сделать заказ – дело нехитрое, смышлёные подавальщицы и без слов, на пальцах понимали, что от них требуется, но обсудить последние новости, пошутить или пожаловаться на жизнь, когда тебя понимают, дорогого стоит. Мне нравилось то влияние, которое я оказывала на людей, танцуя на сцене как Джана, и общаясь в зале как Элиана. Это заставило меня задуматься о своём предназначении. Возможно оно было совсем не таким, каким я представляла его себе до сих пор.
– Получится замаскировать? – пред ужином спросила я у Касси, указав на украшающий лицо синяк.
– Давай попробуем припудрить, – с готовностью кивнула подруга, присаживаясь ко мне на кровать в обнимку с обтянутой узорчатым шёлком шкатулкой, в которой она хранились бесчисленные флаконы и баночки. – Ния, хочешь, я и тебе помогу прихорошиться? Пускай Сэдрик увидит и локти искусает, какую красавицу потерял.
– Да ну его! – отмахнулась целительница, предпочитая вместо зеркала глядеть в книгу.
– Ой! Совсем забыла! – возликовала Кассандра, да так громко, что оглушила меня на одно ухо. – Эдриан сказал, что Эбикон приглашает к себе на преддипломную практику всех желающих!
– А вот это уже интересно, – Ния отложила в сторону учебник и взяла с полки щётку для волос. – Эли, как насчёт практики у эльфов?
– Надо подумать, – я постаралась, чтобы мой голос звучал непринуждённо.
– Будет здорово, если мы поедем туда вместе! – мечтательно закатила глаза Касси. – Я – в качестве невесты, вы – писать диплом.
– А тебе его писать не надо? – хмыкнула целительница, подходя и с интересом заглядывая в шкатулку. – Кстати, чья ты невеста?
– Попробуй догадаться сама.
– Ну, судя по всему, мода на изумруды и брюнетов прошла, теперь в фаворе блондины с глазами цвета сапфиров.
– Просто… Эдриан… с ним проще, – смутилась уличённая в ветрености девушка и тут же на нас шикнула: – Давайте уже пошевеливайтесь, а то ужин пропустим.
Перед выходом я глянула в зеркало: из-за обилия пудры лицо казалось болезненно-бледным. Что ж, если кто-то в темноте коридора спутает меня с приведением, я не виновата в чужих суевериях и предрассудках.
ГЛАВА 8
К нашему совместному заданию мы с Дэниэлем приступили во второй учебный день седмицы. Договорились встретиться в библиотеке после занятий. Я попросила Гора присутствовать – посидеть за соседним столом с видом, что пришёл он сюда сам по себе ради редкостных книг, которые не выдаются учащимся на руки и доступны лишь в пределах читального зала. Друг попытался выяснить причины осторожности, из-за которой он временно обрёл статус дуэньи, но я упорно отмалчивалась. В конце концов Гордэн самостоятельно насочинял кучу страстей и принялся с подозрением коситься на Дэниэля, а зоркий эльф быстро это заметил и выразительно приподнял длинные раскосые брови, безмолвно предлагая: или говори, что тебе надо, или проваливай. Гор смутился, уткнулся в книгу и головы в нашу сторону больше не поворачивал.
Я положила перед дивным напарником план переговоров, составленный заранее, дабы предельно сократить время нашего общения. В идеале Дэниэль мог бы взять листок и отправиться восвояси, а свои замечания и предложения изъяснить в письменном виде, но сказать ему об этом я то ли постеснялась, то ли испугалась. Касси была права: с черноволосым эльфом общаться было труднее, чем со всеми остальными его сородичами вместе взятыми. Он словно видел собеседника насквозь, чем заставлял либо быть предельно искренним, либо окончательно закрываться.
– Поедешь на практику в Эбикон? – мельком глянув на исписанную с двух сторон бумагу, спросил дивный. В остроконечном ухе качнулась серьга-подвеска – восьмиконечная звезда на длинной цепочке из белого металла, который эльфы ценили выше золота. Раньше я её не замечала, наверное, из-за распущенных волос. Сегодня Дэниэль собрал их в высокий хвост, многократно обмотав тонким посеребрённым ремешком, закреплённым украшенной изумрудами шпилькой.
– Зачем? – растерялась я и тут же дала себе мысленную затрещину: глупее вопроса не придумаешь. – Э-э-э… Нет, конечно.
– Почему так категорично? – с улыбкой возразил дивный. – Тебя рекомендовали леди Кемира и ректор Пивен. Оба утверждают, что ты ещё не определилась с выбором. Подумай, прежде чем отказываться. Проживание и прочие необходимые расходы за счёт принимающей стороны.
– Тогда вы рискуете разориться, – откинулась я на спинку стула, тщательно скрывая охватившее меня волнение. Что ни говори, а предложение прозвучало очень заманчиво. – Весь нынешний выпуск ринется к вам в гости.
– Только одобренные, – покачал головой эльф и, видя недоумение на лице собеседницы, пояснил: – Остальные платят за себя сами.
– Одобренные кем? – насторожилась я. Уж не женихами ли? Понятно, что невест они повезут, скорее всего, за свой счёт. Не могла же я, незаметно для себя, стать чьей-то избранницей?
– Вашими преподавателями и нами. Они рекомендуют, мы выбираем.
– Ясно, – я оглянулась на Гордэна. Тот старательно подслушивал склонённым в нашу сторону затылком.
– Что ж, давай посмотрим, что ты тут настрочила, – Дэниэль взял в руки листок с заданием и углубился в чтение, дав мне возможность собраться с мыслями.
Кемира и ректор действительно могли меня рекомендовать. Они знали о моём семейном, финансовом положении и вероятно попытались бы помочь одной из лучших учениц. Но зачем эльфам соглашаться с моей кандидатурой? Из-за способностей? Умение понимать чужой язык, даже слыша его впервые, пожалуй, немного сродни чтению мыслей, но всё-таки это не телепатия – дар куда более привлекательный и сильный. Я бы на их месте выбирала тщательнее.
Между тем, Дэниэль, по мере прочтения, начал делать замечания, и я увлеклась процессом, позабыв обо всём остальном. Мой напарник оказался остроумным собеседником и интересным рассказчиком. Я много узнала об особенностях эльфийской дипломатии и о производстве шоколада. Слушая нас, Гордэн не выдержал, сначала задал один вопрос, второй, а потом, к собственному изумлению, оказался сидящим за нашим столом, глубоко вовлечённым в беседу. Правда, план переговоров пришлось полностью переделывать: мои прежние соображения и наброски никуда не годились. Напоследок мы с Гором поинтересовались, состоится ли игра в бассет. Выпавший в выходные снег почти весь стаял и по новой покрывать землю не собирался. Ветер дышал не стужей, а сыростью. Тучи, которые он нагонял с востока, скорее разразятся дождём, чем снегопадом. Вот и Дэниэль пожал плечами, но заверил, что с нетерпением ждёт состязания.
***
С заданием мы с эльфом справились на отлично, и игра в выходные состоялась, хотя снег так и не выпал. Редкие снежинки насмешливо кружились в воздухе над головами участников и зрителей, но, касаясь земли, бесследно исчезали. Я сидела на трибуне между трясущейся от холода Касси и дрожащим от волнения Гордэном. Студёный, порывистый ветер пронизывал одежду насквозь.
– Какие они красивые, – стуча зубами и рискуя откусить себе язык, восхищалась подруга. И зачем она вырядилась в эту короткую тонкую шубку из белого кролика? – Особенно капитан.
