Аннотация: Амади никогда не рассматривала Рэммиона Эль-Шаасс как претендента на свою сердечную привязанность. Ведь до недавнего времени она любила его младшего брата. Но Дэниэль женился на другой и счастлив в браке. Что ж, Ами не из тех, кто унывает в случае неудачи. У девушки есть ценный дар, работа, дом и куча предложений руки и сердца, в том числе от эльфийских лордов. А ещё имеется таинственное бабушкино благословение, из-за которого она снова и снова просыпается в объятиях старшего брата своего бывшего возлюбленного. Теперь предстоит выяснить, почему это происходит и во что в результате выльется.
Она никогда не рассматривала ЕГО как претендента на сердечную привязанность. Возможно, из-за разницы в возрасте, возможно, просто потому, что у неё был Дэни. Её всегда интересовал только Дэни…
Амади уже и забыла, когда их с Дэниэлем дружба с её стороны переросла в любовь. Поначалу во вполне себе платоническую, но по мере взросления всё более чувственную и… безответную.
Тем не менее она надеялась. Надеялась даже тогда, когда Дэн уехал в Иллию, чтобы выбрать невесту для создания смешанной семьи во имя укрепления мирных отношений между человеческим и эльфийским государствами. И ведь нашёл, привёз и даже познакомил с подругой детства. Помнится, Амади тогда спросила: «Между вами возникла связь? Или вы просто поженились ради политической стабильности?» – и была до слёз разочарована ответом. Возникла! И ещё какая! Полночи потом прорыдала в подушку, оплакивая теперь уже точно бывшую любовь.
Вчера подруги позвали её на ярмарку зимних искусств. В столице частенько проводили подобные тематические мероприятия для развлечения местных жителей. Конечно, были там не только сказочно прекрасные экспонаты изо льда и снега, но и горячее пряное вино, и обожаемый Амади шоколад, и весёлые забавы в виде каруселей, качелей, покатушек с ледяных горок, и фейерверк с наступлением вечера. Эльфы умели развлекаться, просто делали это куда изящнее людей, не выходя за рамки приличий. Так Амади думала до сих пор, пока не увидела его – пьяного вдрызг дивного, в котором с изумлением узнала старшего брата Дэниэля.
С Рэмом они общались мало. Во-первых, он был старше на десять с лишним лет, во-вторых, когда Амади познакомилась с Дэном, учился в академии и редко бывал дома. С учёбы он ушёл на войну, а вернувшись, попал в тюрьму. Вот и весь сказ про их отношения. Тем не менее девушка сразу узнала дивного, поскольку братья были внешне очень похожи: те же шелковистые чёрные волосы, ярко-зелёные глаза, сами черты лица. Разве что у Рэма на носу имелась горбинка из-за перелома и тонкий шрам вдоль правой скулы. А ещё взгляд – тяжёлый и пустой…
Амади не смогла пройти мимо, хотя знала: ничего плохого с эльфом не случится. Городская стража бдительно следит за порядком и не позволит Рэммиону замёрзнуть в сугробе, разве что арестует да закроет в темнице, пока не протрезвеет. А вот это уже плохо. Леди Иримэ достаточно натерпелась в прошлом, чтобы снова начать переживать из-за старшего сына.
– Ты куда? – попыталась остановить Амади одна из её подруг.
– Со знакомым поздороваться. Идите пока без меня. Я вас потом найду.
Ами подбежала к Рэму, подхватила пошатывающегося мужчину под руку и на глазах у стражника, как раз обратившего пристальное внимание на сей «непорядок», защебетала:
– Вот ты где! Я же предупреждала: гномий самогон коварен, даже дивного может с ног свалить. А ты мне не верил!
– Дана, – обратился к девушке страж, без труда определив её сословную принадлежность. «Леди» в Эбиконе называли либо эльфиек, либо титулованных человеческих женщин. – Кем вам приходится этот мужчина?
Амади была уверена, что блюститель закона знает имя «мужчины», но намеренно игнорирует, дабы выказать Рэму своё пренебрежение, как к бывшему преступнику. О! У эльфов феноменальная память и не только на имена и лица.
Девушка отчего-то вдруг сильно разозлилась и выпалила:
– Это мой жених!
Лицо стражника недоверчиво вытянулось.
– Вы уверены? – ляпнул он.
– Вам нужны доказательства? – запальчиво поинтересовалась Амади, повернулась к Рэммиону, привстала на цыпочки и быстро поцеловала его в уголок рта.
Рэм вздрогнул и отшатнулся.
Стражник смутился:
– Извините, дана, если оскорбил вас своими словами.
– Просто позвольте нам уйти отсюда, – проворчала девушка, негодуя сама на себя. Ну почему? Почему она сначала делает, а потом думает?
Схватив Рэма за руку, Амади потащила его за собой. Тот почему-то нисколько не сопротивлялся, хотя был в два раза крупнее и мог бы запросто её остановить.
По дороге Ами не проронила ни слова, Рэммион тоже помалкивал. Также молча она завела его в свой дом, провела в спальню (чего уж мелочиться, им обоим было понятно, что домой ему в подобном виде ход заказан) и отправилась на поиски бабушкиной настойки.
– Зачем это? – спросил Рэм, к возвращению Ами успевший снять верхнюю одежду и стянуть сапоги.
– Пей. Легче будет, – скомандовала девушка, протягивая эльфу кружку.
– Мне и так легко, красавица, – ухмыльнулся мужчина.
– Пей, сказала, – свела тонкие брови к переносице Амади, подпуская в тон голоса строгие нотки. В другой руке она держала глиняный горшок, о предназначении которого пока умалчивала.
– Ну коли настаиваешь, – сделал великое одолжение дивный.
– До дна, – потребовала девушка.
Рэммион послушно опустошил кружку, отставил в сторону, прислушался к ощущениям и страдальчески округлил глаза. Амади сунула ему в руки горшок, и поспешила придержать гриву чёрных волос, собрав их в хвост на затылке. Беднягу скрутило не на шутку и вывернуло чуть ли не наизнанку.
– Что ты со мной сделала? За что? – просипел дивный, когда всё содержимое желудка оказалось снаружи.
Ами, старательно скрывая собственную обескураженность от столь мощного эффекта, забрала горшок, закрыла крышкой, чтобы позднее вынести, и протянула эльфу влажное полотенце обтереть лицо.
– Завтра спасибо скажешь, – проворчала, выходя из комнаты.
Руки предательски дрожали. Что она натворила? Рэм ей подобного обращения не простит. Тем не менее дело требовалось довести до конца.
Когда девушка снова вошла в спальню, мужчина лежал на кровати, раскинув в стороны руки. Глаза его из-за царящего в комнате полумрака казались чёрными провалами на бледном лице.
– Теперь выпей это, пожалуйста, – ласково попросила Ами.
– Опять? – устало возмутился эльф. – Прошу. Оставь меня в покое.
– Оставлю, когда выпьешь, – пообещала девушка, присаживаясь на край постели. – Иначе всю ночь тошнотой промучаешься.
– Ладно. Давай. – Рэммион резко сел, внезапно оказавшись очень близко. Амади ощутила жар его мощного тела – куда более мощного, чем у большинства эльфов. Особенно поражала ширина плеч при довольно узкой талии. Когда и где мужчина наработал себе подобную мускулатуру, Ами понятия не имела, но вдруг почувствовала себя рядом с ним очень хрупкой и маленькой. А ещё глаза. Он смотрел ей прямо в глаза, и она ничего не могла в них прочитать. Не может быть! Ведь на дивном точно не было защитного амулета от ментального проникновения!
– Силы небесные, – прошептала Амади, первая отводя взгляд.
Перед смертью бабушка благословила внучку «предсказанием» о том, что та не сможет читать мысли возлюбленного.
– Нет, нет, нет, – испуганно повторила вслух девушка, вскочила с кровати и бросилась прочь из спальни.
Ночевать она решила в рабочем кабинете, закрывшись изнутри на задвижку. Долго ворочалась на узкой кушетке, обдумывая сложившуюся ситуацию, костерила свою несдержанность при общении со стражником, вспоминала бабушку и её последние слова, уговаривала себя, что это всего лишь одна из стёжек-дорожек, идти по которой совершенно необязательно. Та же бабушка говорила о свободе воли и возможности переменить предначертанное, переиначить рисунок судьбы, который всего-то карандашный набросок, не более, однако утром Ами проснулась в обнимку с той самой «судьбой» …
Очнувшись, девушка сонно прищурилась от солнечного света, жалящего глаза сквозь не зашторенное на ночь окно, и с ужасом осознала, что лежит в своей спальне, голова её покоится на широком мужском плече, а правая рука – на мужской обнажённой груди.
Это сон! Точно сон!
Амади в отчаянии зажмурилась, однако ничего не изменилось. Она даже ощутила под пальцами размеренное биение чужого сердца.
Осторожно, дабы случайно не разбудить Рэммиона, Ами попыталась приподняться и внезапно оказалась подмята и вжата в постель всей массой внушительного тела дивного.
– Так вот ради чего ты это затеяла, – хриплым голосом произнёс Рэм, прежде чем накрыть губы девушки поцелуем. Властным, жадным, напористым.
От неожиданности Амади растерялась и, вместо того чтобы попытаться вырваться, замерла. Она вдруг почувствовала, как её неумолимо затягивает в бешеный водоворот эмоций, настолько разных, что она перестаёт понимать, что испытывает на самом деле: негодование или удовольствие. Определиться помогла горячая ладонь эльфа, бесстыдно расположившаяся на её бедре. Ами протестующе замычала сквозь поцелуй и прикусила мужчине нижнюю губу, чем вынудила отстраниться. Вглядевшись в лицо девушки, Рэм тут же ослабил объятия. Амади вырвалась, подбежала к двери и со стоном уткнулась в неё лбом. Дверь была плотно закрыта. Вряд ли лунатик в её лице стал бы заморачиваться подобными мелочами. И эльфу было совершенно незачем запираться в доме, где кроме них никого больше нет. Значит, попала она сюда по доброй, хоть и не осознанной воле и доступным только её дару способом.
Из ступора девушку вывела трель колокольчика, извещающего о приходе гостей. Старательно не глядя в сторону эльфа, Ами накинула халат из плотной ткани, тщательно запахнула его на груди и крепко подвязала поясом. На ходу заплетая волосы в косу, она направилась в сторону входной двери, за которой её поджидал сюрприз, одновременно приятный и досадный.
– Леди Иримэ, – испуганно выдохнула Амади, увидев, кто стоит на пороге. На губах девушки до сих пор горел поцелуй старшего сына этой женщины.
– Рэммион у тебя? – полувопросительно-полуутвердительно произнесла эльфийка с таким серьёзным выражением лица, что Ами испугалась ещё сильнее.
– Кто вам сказал? – сморозила она очевидную глупость. Силы небесные! Зачем о подобном спрашивать?!
– Стражник, который видел, как вы вчера вместе ушли с площади.
Болтун!
– Ну, так получилось… – промямлила девушка, наконец-то пропуская гостью в прихожую. – Ваш сын перебрал с выпивкой, а мне не хотелось, чтобы вы видели его в таком состоянии и расстраивались.
– Ами, девочка моя, – леди Иримэ ласково коснулась плеча Амади. – Спасибо тебе, дорогая. Но почему ты сказала, что Рэм – твой жених?
– О! Это вышло случайно! – почувствовав себя гораздо увереннее, воскликнула девушка. – Я испугалась, что страж арестует лорда Эль-Шаасс, и сказала первое, что пришло в голову.
– Ты поцеловала Рэма, – напомнила эльфийка, глядя при этом на припухшие губы собеседницы.
– Совсем чуть-чуть, чтобы стражник поскорее отвязался, – сцепив руки в замок и прижав их к груди, прошептала Ами. – Простите меня.
– За что? – удивилась леди Иримэ. – Ты спасла моего сына от позора. Я благодарна тебе. Но должна спросить: ты бы хотела стать настоящей невестой Рэммиона Эль-Шаасс.
После этих слов воздух вокруг словно бы сгустился явно из-за ритуального значения фразы. Все окружающие звуки, будь то тиканье часов в комнате или скрип снега за окном, стихли.
– Вы что?! – всплеснула руками Амади, разбивая плотную тишину на осколки. – Он же старый!
Брови эльфийки изумлённо поползли вверх. Лицо девушки тут же залил яркий румянец.
– В смысле, взрослый. К тому же, глава Дома, – принялась спешно оправдываться Ами, – а я всего лишь простолюдинка. И потом, вы же знаете, кого я всегда любила…
– Но Дэниэль женат и счастлив в браке, – возразила Иримэ. Показалось или уголки её губ задрожали от едва сдерживаемой улыбки? – Разве ты всё ещё на что-то надеешься?
– Нет! Но это вовсе не значит, что я хочу заменить одного брата другим!
Взгляд гостьи скользнул мимо лица девушки куда-то ей за спину:
– А ты что скажешь?
Ами почувствовала, как краска смущения начинает стремительно распространятся по телу – заливает шею, уши и даже грудь. Она поспешно обернулась. Рэм полностью одетый стоял посреди коридора и с улыбкой смотрел на эмоционально беседующих женщин.
– Малышка права – я слишком стар для неё.
– Я не хотела обидеть, – потупившись, жалобно произнесла Амади.
– На правду не обижаются, – мягко возразил эльф, подходя ближе. – Это я должен просить у тебя прощение.
– За что? – уцепилась за сказанное леди Иримэ. – Рэм, если это то, о чём я думаю, ты обязан взять на себя ответственность…
– Нет, это не то, о чём ты думаешь, мама, – голос дивного наполнился неизбывной нежностью к той, что подарила ему жизнь. – Умерь своё пламенное желание связать меня узами брака. Полагаю, нам пора. Ами, спасибо за помощь и гостеприимство.
Девушка, продолжая смотреть вниз, кивнула.
– Ами, – обратилась к ней леди Иримэ. – Приходи в гости. Дэн и Эли больше не живут с нами, а Рэм вечно пропадает в мастерской. Иногда мне так одиноко. Приходи. Выпьем горячего шоколада, поболтаем.
Очередной смиренный кивок.
– Мама, идём. Прощай, Ами.
Девушка вскинула голову. Почему это «прощай» так больно резануло по сердцу? Дивный перехватил её растерянный взгляд. На его лице вместо вполне ожидаемой вежливой улыбки было странное напряженное выражение. То, что произошло между эльфом и одарённой человеческой девушкой этой ночью и, главное, утром кардинально изменило их отношение друг к другу, хотели они того или нет.
Вечером Амади собралась с подругами на каток, чтобы хоть немного развеяться и отвлечься. Весь день она усердно гнала мысли о Рэммионе, но раз за разом они упорно её настигали. Даже работа не помогала забыться.
Ами была телепатом и по сути оказывала почтовые услуги – передавала срочные весточки заказчиков в разные концы Эбикона и за его пределы, везде, где имелись её собратья по ремеслу.
Дар Амади унаследовала от бабушки. Телепатические услуги высоко ценились в эльфийском королевстве, поскольку ментальные сверхспособности были огромной редкостью среди дивных. Им намного легче давалось управление стихиями и силами живой природы. Вот сплести изо льда и снега ограду вокруг дома – всегда пожалуйста. Поэтому работы хватало и доход от неё был довольно приличным. Тем не менее Ами жила просто и скромно. Всё убранство её дома будто нарочно подчёркивало происхождение хозяйки.
Эльфы предпочитали в обстановке сдержанные тона и растительные мотивы. Если в их доме были колонны, то они походили на стволы деревьев, ковры напоминали траву, а светильники – бутоны. В доме Амади царила озорная пестрота. Пол покрывали яркие тканые половички, стены – полотна с сюжетной вышивкой. Подоконники украшали живые цветы в одинаковых глиняных горшочках, расписанных затейливым узором. Вся мебель из светлого дерева имела причудливую резьбу, кровати, кресла и кушетки устилали цветастые покрывала. Всё это наследство досталось Ами от бабушки, искусной швеи и кружевницы, и, хотя сама девушка тяготела к более монотонному стилю, она не стала ничего менять в память о дорогом ей человеке.
ГЛАВА 1
Она никогда не рассматривала ЕГО как претендента на сердечную привязанность. Возможно, из-за разницы в возрасте, возможно, просто потому, что у неё был Дэни. Её всегда интересовал только Дэни…
Амади уже и забыла, когда их с Дэниэлем дружба с её стороны переросла в любовь. Поначалу во вполне себе платоническую, но по мере взросления всё более чувственную и… безответную.
Тем не менее она надеялась. Надеялась даже тогда, когда Дэн уехал в Иллию, чтобы выбрать невесту для создания смешанной семьи во имя укрепления мирных отношений между человеческим и эльфийским государствами. И ведь нашёл, привёз и даже познакомил с подругой детства. Помнится, Амади тогда спросила: «Между вами возникла связь? Или вы просто поженились ради политической стабильности?» – и была до слёз разочарована ответом. Возникла! И ещё какая! Полночи потом прорыдала в подушку, оплакивая теперь уже точно бывшую любовь.
Вчера подруги позвали её на ярмарку зимних искусств. В столице частенько проводили подобные тематические мероприятия для развлечения местных жителей. Конечно, были там не только сказочно прекрасные экспонаты изо льда и снега, но и горячее пряное вино, и обожаемый Амади шоколад, и весёлые забавы в виде каруселей, качелей, покатушек с ледяных горок, и фейерверк с наступлением вечера. Эльфы умели развлекаться, просто делали это куда изящнее людей, не выходя за рамки приличий. Так Амади думала до сих пор, пока не увидела его – пьяного вдрызг дивного, в котором с изумлением узнала старшего брата Дэниэля.
С Рэмом они общались мало. Во-первых, он был старше на десять с лишним лет, во-вторых, когда Амади познакомилась с Дэном, учился в академии и редко бывал дома. С учёбы он ушёл на войну, а вернувшись, попал в тюрьму. Вот и весь сказ про их отношения. Тем не менее девушка сразу узнала дивного, поскольку братья были внешне очень похожи: те же шелковистые чёрные волосы, ярко-зелёные глаза, сами черты лица. Разве что у Рэма на носу имелась горбинка из-за перелома и тонкий шрам вдоль правой скулы. А ещё взгляд – тяжёлый и пустой…
Амади не смогла пройти мимо, хотя знала: ничего плохого с эльфом не случится. Городская стража бдительно следит за порядком и не позволит Рэммиону замёрзнуть в сугробе, разве что арестует да закроет в темнице, пока не протрезвеет. А вот это уже плохо. Леди Иримэ достаточно натерпелась в прошлом, чтобы снова начать переживать из-за старшего сына.
– Ты куда? – попыталась остановить Амади одна из её подруг.
– Со знакомым поздороваться. Идите пока без меня. Я вас потом найду.
Ами подбежала к Рэму, подхватила пошатывающегося мужчину под руку и на глазах у стражника, как раз обратившего пристальное внимание на сей «непорядок», защебетала:
– Вот ты где! Я же предупреждала: гномий самогон коварен, даже дивного может с ног свалить. А ты мне не верил!
– Дана, – обратился к девушке страж, без труда определив её сословную принадлежность. «Леди» в Эбиконе называли либо эльфиек, либо титулованных человеческих женщин. – Кем вам приходится этот мужчина?
Амади была уверена, что блюститель закона знает имя «мужчины», но намеренно игнорирует, дабы выказать Рэму своё пренебрежение, как к бывшему преступнику. О! У эльфов феноменальная память и не только на имена и лица.
Девушка отчего-то вдруг сильно разозлилась и выпалила:
– Это мой жених!
Лицо стражника недоверчиво вытянулось.
– Вы уверены? – ляпнул он.
– Вам нужны доказательства? – запальчиво поинтересовалась Амади, повернулась к Рэммиону, привстала на цыпочки и быстро поцеловала его в уголок рта.
Рэм вздрогнул и отшатнулся.
Стражник смутился:
– Извините, дана, если оскорбил вас своими словами.
– Просто позвольте нам уйти отсюда, – проворчала девушка, негодуя сама на себя. Ну почему? Почему она сначала делает, а потом думает?
Схватив Рэма за руку, Амади потащила его за собой. Тот почему-то нисколько не сопротивлялся, хотя был в два раза крупнее и мог бы запросто её остановить.
По дороге Ами не проронила ни слова, Рэммион тоже помалкивал. Также молча она завела его в свой дом, провела в спальню (чего уж мелочиться, им обоим было понятно, что домой ему в подобном виде ход заказан) и отправилась на поиски бабушкиной настойки.
– Зачем это? – спросил Рэм, к возвращению Ами успевший снять верхнюю одежду и стянуть сапоги.
– Пей. Легче будет, – скомандовала девушка, протягивая эльфу кружку.
– Мне и так легко, красавица, – ухмыльнулся мужчина.
– Пей, сказала, – свела тонкие брови к переносице Амади, подпуская в тон голоса строгие нотки. В другой руке она держала глиняный горшок, о предназначении которого пока умалчивала.
– Ну коли настаиваешь, – сделал великое одолжение дивный.
– До дна, – потребовала девушка.
Рэммион послушно опустошил кружку, отставил в сторону, прислушался к ощущениям и страдальчески округлил глаза. Амади сунула ему в руки горшок, и поспешила придержать гриву чёрных волос, собрав их в хвост на затылке. Беднягу скрутило не на шутку и вывернуло чуть ли не наизнанку.
– Что ты со мной сделала? За что? – просипел дивный, когда всё содержимое желудка оказалось снаружи.
Ами, старательно скрывая собственную обескураженность от столь мощного эффекта, забрала горшок, закрыла крышкой, чтобы позднее вынести, и протянула эльфу влажное полотенце обтереть лицо.
– Завтра спасибо скажешь, – проворчала, выходя из комнаты.
Руки предательски дрожали. Что она натворила? Рэм ей подобного обращения не простит. Тем не менее дело требовалось довести до конца.
Когда девушка снова вошла в спальню, мужчина лежал на кровати, раскинув в стороны руки. Глаза его из-за царящего в комнате полумрака казались чёрными провалами на бледном лице.
– Теперь выпей это, пожалуйста, – ласково попросила Ами.
– Опять? – устало возмутился эльф. – Прошу. Оставь меня в покое.
– Оставлю, когда выпьешь, – пообещала девушка, присаживаясь на край постели. – Иначе всю ночь тошнотой промучаешься.
– Ладно. Давай. – Рэммион резко сел, внезапно оказавшись очень близко. Амади ощутила жар его мощного тела – куда более мощного, чем у большинства эльфов. Особенно поражала ширина плеч при довольно узкой талии. Когда и где мужчина наработал себе подобную мускулатуру, Ами понятия не имела, но вдруг почувствовала себя рядом с ним очень хрупкой и маленькой. А ещё глаза. Он смотрел ей прямо в глаза, и она ничего не могла в них прочитать. Не может быть! Ведь на дивном точно не было защитного амулета от ментального проникновения!
– Силы небесные, – прошептала Амади, первая отводя взгляд.
Перед смертью бабушка благословила внучку «предсказанием» о том, что та не сможет читать мысли возлюбленного.
– Нет, нет, нет, – испуганно повторила вслух девушка, вскочила с кровати и бросилась прочь из спальни.
Ночевать она решила в рабочем кабинете, закрывшись изнутри на задвижку. Долго ворочалась на узкой кушетке, обдумывая сложившуюся ситуацию, костерила свою несдержанность при общении со стражником, вспоминала бабушку и её последние слова, уговаривала себя, что это всего лишь одна из стёжек-дорожек, идти по которой совершенно необязательно. Та же бабушка говорила о свободе воли и возможности переменить предначертанное, переиначить рисунок судьбы, который всего-то карандашный набросок, не более, однако утром Ами проснулась в обнимку с той самой «судьбой» …
***
Очнувшись, девушка сонно прищурилась от солнечного света, жалящего глаза сквозь не зашторенное на ночь окно, и с ужасом осознала, что лежит в своей спальне, голова её покоится на широком мужском плече, а правая рука – на мужской обнажённой груди.
Это сон! Точно сон!
Амади в отчаянии зажмурилась, однако ничего не изменилось. Она даже ощутила под пальцами размеренное биение чужого сердца.
Осторожно, дабы случайно не разбудить Рэммиона, Ами попыталась приподняться и внезапно оказалась подмята и вжата в постель всей массой внушительного тела дивного.
– Так вот ради чего ты это затеяла, – хриплым голосом произнёс Рэм, прежде чем накрыть губы девушки поцелуем. Властным, жадным, напористым.
От неожиданности Амади растерялась и, вместо того чтобы попытаться вырваться, замерла. Она вдруг почувствовала, как её неумолимо затягивает в бешеный водоворот эмоций, настолько разных, что она перестаёт понимать, что испытывает на самом деле: негодование или удовольствие. Определиться помогла горячая ладонь эльфа, бесстыдно расположившаяся на её бедре. Ами протестующе замычала сквозь поцелуй и прикусила мужчине нижнюю губу, чем вынудила отстраниться. Вглядевшись в лицо девушки, Рэм тут же ослабил объятия. Амади вырвалась, подбежала к двери и со стоном уткнулась в неё лбом. Дверь была плотно закрыта. Вряд ли лунатик в её лице стал бы заморачиваться подобными мелочами. И эльфу было совершенно незачем запираться в доме, где кроме них никого больше нет. Значит, попала она сюда по доброй, хоть и не осознанной воле и доступным только её дару способом.
Из ступора девушку вывела трель колокольчика, извещающего о приходе гостей. Старательно не глядя в сторону эльфа, Ами накинула халат из плотной ткани, тщательно запахнула его на груди и крепко подвязала поясом. На ходу заплетая волосы в косу, она направилась в сторону входной двери, за которой её поджидал сюрприз, одновременно приятный и досадный.
– Леди Иримэ, – испуганно выдохнула Амади, увидев, кто стоит на пороге. На губах девушки до сих пор горел поцелуй старшего сына этой женщины.
– Рэммион у тебя? – полувопросительно-полуутвердительно произнесла эльфийка с таким серьёзным выражением лица, что Ами испугалась ещё сильнее.
– Кто вам сказал? – сморозила она очевидную глупость. Силы небесные! Зачем о подобном спрашивать?!
– Стражник, который видел, как вы вчера вместе ушли с площади.
Болтун!
– Ну, так получилось… – промямлила девушка, наконец-то пропуская гостью в прихожую. – Ваш сын перебрал с выпивкой, а мне не хотелось, чтобы вы видели его в таком состоянии и расстраивались.
– Ами, девочка моя, – леди Иримэ ласково коснулась плеча Амади. – Спасибо тебе, дорогая. Но почему ты сказала, что Рэм – твой жених?
– О! Это вышло случайно! – почувствовав себя гораздо увереннее, воскликнула девушка. – Я испугалась, что страж арестует лорда Эль-Шаасс, и сказала первое, что пришло в голову.
– Ты поцеловала Рэма, – напомнила эльфийка, глядя при этом на припухшие губы собеседницы.
– Совсем чуть-чуть, чтобы стражник поскорее отвязался, – сцепив руки в замок и прижав их к груди, прошептала Ами. – Простите меня.
– За что? – удивилась леди Иримэ. – Ты спасла моего сына от позора. Я благодарна тебе. Но должна спросить: ты бы хотела стать настоящей невестой Рэммиона Эль-Шаасс.
После этих слов воздух вокруг словно бы сгустился явно из-за ритуального значения фразы. Все окружающие звуки, будь то тиканье часов в комнате или скрип снега за окном, стихли.
– Вы что?! – всплеснула руками Амади, разбивая плотную тишину на осколки. – Он же старый!
Брови эльфийки изумлённо поползли вверх. Лицо девушки тут же залил яркий румянец.
– В смысле, взрослый. К тому же, глава Дома, – принялась спешно оправдываться Ами, – а я всего лишь простолюдинка. И потом, вы же знаете, кого я всегда любила…
– Но Дэниэль женат и счастлив в браке, – возразила Иримэ. Показалось или уголки её губ задрожали от едва сдерживаемой улыбки? – Разве ты всё ещё на что-то надеешься?
– Нет! Но это вовсе не значит, что я хочу заменить одного брата другим!
Взгляд гостьи скользнул мимо лица девушки куда-то ей за спину:
– А ты что скажешь?
Ами почувствовала, как краска смущения начинает стремительно распространятся по телу – заливает шею, уши и даже грудь. Она поспешно обернулась. Рэм полностью одетый стоял посреди коридора и с улыбкой смотрел на эмоционально беседующих женщин.
– Малышка права – я слишком стар для неё.
– Я не хотела обидеть, – потупившись, жалобно произнесла Амади.
– На правду не обижаются, – мягко возразил эльф, подходя ближе. – Это я должен просить у тебя прощение.
– За что? – уцепилась за сказанное леди Иримэ. – Рэм, если это то, о чём я думаю, ты обязан взять на себя ответственность…
– Нет, это не то, о чём ты думаешь, мама, – голос дивного наполнился неизбывной нежностью к той, что подарила ему жизнь. – Умерь своё пламенное желание связать меня узами брака. Полагаю, нам пора. Ами, спасибо за помощь и гостеприимство.
Девушка, продолжая смотреть вниз, кивнула.
– Ами, – обратилась к ней леди Иримэ. – Приходи в гости. Дэн и Эли больше не живут с нами, а Рэм вечно пропадает в мастерской. Иногда мне так одиноко. Приходи. Выпьем горячего шоколада, поболтаем.
Очередной смиренный кивок.
– Мама, идём. Прощай, Ами.
Девушка вскинула голову. Почему это «прощай» так больно резануло по сердцу? Дивный перехватил её растерянный взгляд. На его лице вместо вполне ожидаемой вежливой улыбки было странное напряженное выражение. То, что произошло между эльфом и одарённой человеческой девушкой этой ночью и, главное, утром кардинально изменило их отношение друг к другу, хотели они того или нет.
ГЛАВА 2
Вечером Амади собралась с подругами на каток, чтобы хоть немного развеяться и отвлечься. Весь день она усердно гнала мысли о Рэммионе, но раз за разом они упорно её настигали. Даже работа не помогала забыться.
Ами была телепатом и по сути оказывала почтовые услуги – передавала срочные весточки заказчиков в разные концы Эбикона и за его пределы, везде, где имелись её собратья по ремеслу.
Дар Амади унаследовала от бабушки. Телепатические услуги высоко ценились в эльфийском королевстве, поскольку ментальные сверхспособности были огромной редкостью среди дивных. Им намного легче давалось управление стихиями и силами живой природы. Вот сплести изо льда и снега ограду вокруг дома – всегда пожалуйста. Поэтому работы хватало и доход от неё был довольно приличным. Тем не менее Ами жила просто и скромно. Всё убранство её дома будто нарочно подчёркивало происхождение хозяйки.
Эльфы предпочитали в обстановке сдержанные тона и растительные мотивы. Если в их доме были колонны, то они походили на стволы деревьев, ковры напоминали траву, а светильники – бутоны. В доме Амади царила озорная пестрота. Пол покрывали яркие тканые половички, стены – полотна с сюжетной вышивкой. Подоконники украшали живые цветы в одинаковых глиняных горшочках, расписанных затейливым узором. Вся мебель из светлого дерева имела причудливую резьбу, кровати, кресла и кушетки устилали цветастые покрывала. Всё это наследство досталось Ами от бабушки, искусной швеи и кружевницы, и, хотя сама девушка тяготела к более монотонному стилю, она не стала ничего менять в память о дорогом ей человеке.
