Мысленно проклиная обоих на чем свет стоит и постанывая от боли, Джино вышел из зала. После сегодняшнего инцидента он точно уверился в том, что Алисия воплощение химеры в человеческом обличии. Вот уж кто точно является чудовищем, получающим удовольствие от страданий других. По степени болевых ощущений тренировка с ней напоминала спарринги с Виктус. Хотя нет, старик пострашнее будет.
Еще его беспокоило поведение Алисии. Судя по ее лицу, во время боя с восьмизавром она действительно лгала и собиралась спасти его ценой своей жизни. В ситуации неожиданной беды трудно подделать эмоции. А леший сказал, что ей ничего не угрожало. Джино предпочитал доверять своему опыту, а не словам Финигана. Поэтому вся эта ситуация казалась слишком подозрительной.
Путь к выходу из бестиария был не близким. Джино ковылял по подземным коридорам, по памяти воссоздавая обратный путь. После очередного поворота перед ним предстала огромная куча желтовато-коричневых фекалий. Характерный запах вони ударил в нос. Запах оказался настолько сильным, что чуть не сшиб Джино с ног.
Возможно, он заблудился и свернул не туда.
— Наконец-то помощника послали. Я уж думал, в отделе забыли про меня. Чего встал? Давай запрягайся и вывози все наружу, — небритый мужик с лопатой указал на двухколесную тачку груженую фекалиями. — Само оно себя не уберет.
Джино опешил. Должно быть, его по ошибке приняли за работника бестиария.
— Простите, вы, наверное, меня с кем-то путаете. Я не работаю здесь.
— Ничего я не путаю. Ты же не студент академии. У тебя одежда, вон какая простая, да еще и значок уборщика на груди. И кому попало заходить в бестиарий запрещено. Или ты нарушитель? — мужик грозно взглянул на Джино.
— Да что вы, нет, я не нарушитель.
— Если не нарушитель, то чего дурака валяешь. Бери тачку давай и вывози на улицу. В отходную яму все вывалишь. Выход, кстати, в той стороне. И поспеши, куча большая, нужно будет еще несколько рейсов сделать.
Бой с восьмизавром истощил все силы, поэтому ссориться с каждым встречным ни сил, ни желания не было. Джино схватил тачку и покатил к выходу. Благо, дорога шла на спуск, катить тачку было легко. Нужно было только поспевать за ней.
Выйдя из подземелья бестиария, Джино бросил тачку у выхода. Черта с два он будет заниматься уборкой фекалий химер.
Он набрал в легкие побольше свежего воздуха и облегченно выдохнул. Наконец-то покинул это затхлое подземелье. Судя по Луне, время было позднее. Из-за времени суток обычно оживленная территория Академии пустовала, погруженная в тишину. Морально расслабившись, Джино зашагал в сторону библиотеки.
Через несколько минут неподалеку раздались мужские крики. Наполненный болью голос показался знакомым. Джино подошел ближе в сторону звуков и стал свидетелем странной картины.
Крича от боли вокруг дерева бегал лапшичный. А за ним гнался толстый, похожий на круглый шар, импозантный мужчина и шлепал тонкими ножнами Чирка по заднице. При нанесении каждого удара толстяк хищно облизывал губы.
— Мистер Карл, что вы делаете? — спросил Джино. Почему-то его не удивляло то, что он застал евнуха Кристальной девы за таким занятием. Как говорится, какая хозяйка, такой и слуга.
— Джино спаси меня, — на бегу взмолился лапшичный.
— Какая встреча. Не ожидал, что на ужин у меня будет два десерта, — безумно улыбнулся Карл и хлестнул лапшичного еще раз.
Джино вздрогнул. В памяти еще были свежи воспоминания от ударов толстяка. Очень не хотелось еще раз пережить это. Да, еще и Чирка спасать надо. Поэтому он сказал единственное, что по его мнению могло спровадить Карла.
— Не знаю, насчет десерта, но сегодня ваша госпожа чуть не стала закуской для химеры. Она до сих пор в бестиарии. Не думаю, что телохранителю Дома Крулл следует оставлять одной в таком мрачном месте.
— Мисс Крулл? — услышав, что ей может угрожать опасность Карл замер. Пристально посмотрел несколько секунд на Джино. Глазки евнуха забегали. Он заметался, выбирая между Лапшичным и долгом слуги Дома Крулл. Затем он помчался к подземелью с неожиданной для толстяка скоростью.
— Ловко ты его, — сказал лапшичный, потирая задницу. — Представляешь, собрался пойти поужинать, а тут меня на пути эта свинина подкараулила. Да как начала хлестать.
Лицо лапшичного исказило от боли. Джино молча улыбнулся. Прямо вечер спасений.
Внезапно раздался звук урчащего живота. Вспомнив о том, что он тоже не ужинал еще, Джино решил продолжить разговор в столовой для работников Академии неподалеку.
— За что он тебя так? — спросил Джино, отправляя в рот очередную ложку похлебки.
— Да ни за что. Это же слуга Круллов. Ему не нужна причина, чтобы истязать других, — подавленно ответил лапшичный. Вид у него был пришибленный.
— Толстяк садист, по нему сразу видно. А вот причастность к Круллам то здесь причем?
Лапшичный на несколько секунд замер, будто обдумывая, стоит ли отвечать или нет.
— Друг, я тебе расскажу, но только по секрету. Среди простолюдинов об этом мало кто знает. Я сам узнал, подслушав разговор аристократов. В общем, ты же знаешь, что все Круллы после окончания Академии вступают в орден паладинов или просто становятся верующими? А знаешь с чем это связано?
Джино молча зачерпнул одиноко плавающий в тарелке кусок мяса и покачал головой.
— Дело в том, что все Круллы садисты. Представляешь? Вообще все. Желание причинять боль другим как-то связано с их родословной, типа оно передается по наследству. Это тщательно скрывается, чтобы не испортить репутацию благородного Дома. Поэтому для искупления своих прошлых злодеяний они посвящают жизнь служению богине лунного света и милосердия Селун. Думаешь почему Круллы специализируются на стихии льда? Культивация техник холода помогает им сдерживать эмоциональные порывы. Так, начиная тренировки с раннего детства, к двадцати годам Круллы уже полностью одерживают верх над этим желанием.
— Что-то я не заметил, чтобы Карл сдерживался, — ухмыльнулся Джино.
— У слуг другая ситуация. Когда слуга присягает на верность Дому, хозяин делится с ним силой. Дает каплю крови, содержащую силу родословной. Через эту каплю слугам тоже передается страсть причинять боль другим, но у них нет доступа к секретным техникам льда для сдерживания этих желаний. Врубаешь? Вот почему время от времени кто-то становится жертвой их неуемных желаний, — лапшичный замолчал, чтобы пережевать и проглотить кусок мяса. — А вообще Дом Крулл на самом деле очень хороший. Наверное, даже самый благородный в Луноцвете. Они много чего доброго сделали для людей, и я их за это уважаю. Я имею ввиду аристократов, а не слуг.
Джино задумчиво зачерпнул еще несколько ложек похлебки. Рассказ лапшичного раскрывал глаза на многое. Если садистские наклонности передаются по наследству, то это во многом объясняет поведение Алисии. То почему она использует такие жесткие методы при его тренировках. Девчонка еще до конца не научилась подавлять свои желания.
И возможно, во время покупки оружия, когда она назначила только три удара для Крейго, она спасла его. Ведь если бы она не сказала «три удара» Карл захлестал бы здоровяка до полусмерти. А ее попытка благородного самопожертвования, может быть она не такая плохая как кажется? На самом деле после сегодняшней тренировки он не знал как относиться к ней правильно.
Вдруг вспомнился Виктус. Последняя тренировка с ним снова прошла перед взором Джино.
— Старик, скажи честно! Почему ты так холодно относишься ко мне? Зачем избиваешь каждый день? Называешь сыном... но разве так должны поступать родители со своими детьми?
— Сын, я избиваю тебя, потому что ты для меня самый близкий и дорогой человек на свете, — глаза Виктуса заблестели.
Виктус обожал причинять ему боль. Хм... Мог ли этот старик оказаться бывшим слугой Дома Крулл?
Мысли Джино прервал неприятный гнилостный запах.
— Чем так несет? — спросил он.
— Ты про запах тухляка что ли? В последние дни в столовой мало обедали. Много мяса испортилось, повара его выкинули вон в ту бочку, — указал в угол комнаты Чирк.
Из окованной медными обручами бочки действительно исходил запах протухшего мяса. Тысячи химер каждый день нападали на Луноцвет. После столкновений поверженных тварей доставляли внутрь стен. Так как они были животными, их мясо после тепловой обработки прекрасно годилось в пищу. Низкоуровневых химер отдавали в пищу простолюдинам, а высокоуровневых — аристократы оставляли себе. Луноцвет не испытывал недостатка в мясе.
— Кстати, я же тебя еще не отблагодарил за спасение от Карла. Вот, держи.
— Что это? — Джино взял в руки стеклянный флакон с прозрачной жидкостью.
— Энергетик — восполняет эфирную энергию. Мне оно все-равно ни к чему, я не развиваю эфирное тело, а вот тебе для боя с Люмбосом может пригодиться.
Джино отвинтил крышку, понюхал его. Насыщенный травяной аромат проник в нос. Одного лишь этого запаха стало достаточно, чтобы почувствовать как эфирная энергия наполняет тело.
— Он безопасен?
Лапшичный на долю секунды отвел взгляд в сторону, а затем как ни в чем не бывало поднял большой палец вверх:
— Абсолютно.
Глава 24. Будущий муж
До боя с Люмбосом оставался один оборот Луны. Нужно было срочно завершать подготовку. По плану дел на сегодня было невпроворот, поэтому Джино встал пораньше. «Эх, если бы было побольше времени,» — вздохнул он.
В дверь громко постучали. От сильного стука тряпки сушившиеся на стенах задрожали.
Кто так рано решил заявиться к нему в каморку? Может это Алисия пришла извиниться за неудачную тренировку? Хотя вряд ли, она бы не стала долбиться так громко. Может это старик Виктус узнал, что он не сдал экзамен, и пришел наказать? По коже пробежали мурашки.
Джино открыл дверь. И расслабился. Это был не Виктус.
Снаружи стоял Крейго. Его неповоротливая фигура, неудобно поджав плечи, протиснула себя в узкий дверной проем. Он окинул взглядом каморку, а затем после обмена приветствиями снял со спины здоровенный мешок.
— Дружище, ничего что так рано? Я тебе тут несколько подарочков принес, — Крейго вытащил тонкий костяной кинжал с тройным лезвием и протянул его Джино. — На попробуй.
Джино взял оружие в руку. Легкое. Белый шершавый бинт перекрестным узором опоясывал рукоять, чтобы не скользила в руке. Часть бинта неаккуратно свисала с навершия. То ли это было сделано для красоты, то ли просто неряшливость мастера.
Он резко выбросил руку вперед, вытягивая перед собой. Тройное лезвие блеснуло в лучах лунного света. Необычно. Сделал еще пару резких взмахов и прокрутил оружие в руке. Хороший баланс.
— Смотри, что у меня еще есть, — Крейго вытащил из мешка зазубренную конструкцию, длиной около трех локтей. Темный рыбий скелет. Пустые глазницы и украшенная острыми зубами пасть хищно смотрели из плосковатой рыбьей башки, загнутые дугой ребра сплавлялись со своей парой, вместе образовывая одну плоскость с выпирающими из хребта отростками. На месте хвоста торчала длинная, подходящая для двойного хвата, рукоять.
Со стороны сие чудо напоминало огромную двустороннюю костяную расческу, украшенную рыбьей головой.
— Ну как? Нравится? — нетерпеливо спросил Крейго, натянуто улыбаясь.
— Выглядят красиво, но насчет эффективности не знаю, — слишком нестандартная форма. На любителя в общем. Кстати, я тут как раз к тебе за своим заказом идти собирался. Надеюсь, мои мечи уже готовы?
Уголки губ Крейго дрогнули, а лицо побледнело.
Джино нахмурился. Здоровяк вел себя подозрительно. Они четко договорились насчет двух тонких мечей длиной в два локтя, а теперь ему показывают непонятное костяное творчество.
— Конечно готовы, но я тут подумал... — Крейго начал чесать затылок. — Двумя мечами жутко неудобно драться. В пылу боя можно запутаться и ненароком заколоть себя. Куда удобнее когда длинное только одно оружие, а второе короткое. Коротким клинком легче наносить неожиданные удары. Он как козырь в рукаве. Понимаешь?
— Понимаю. А теперь переходи к правде, — Джино сложил руки на груди. Он считывал ложь с лица здоровяка как с открытой книги. — Для чего мне эта рыба, странный кинжал, и где мой заказ?
Возникла пауза. Крейго неловко переминался с ноги на ногу, а затем заорал:
— Да не получилось выполнить твой заказ! Не будет никаких мечей! Испортил я заготовку, понимаешь?! Испортил!! — лицо здоровяка покраснело от вспышки гнева. Он остановился, отдышался и спокойно продолжил. — Пацан, извини, никакой я не мастер, а всего лишь подмастерье. В костоломстве есть два типа работников: костовары или подмастерья — те кто чистят и варят кости, в общем подготавливают их к дальнейшей обработке. И косторезы или мастера — те, кто вырезают оружие из них. Чтобы стать мастером нужно сделать оружие, которое убьет химеру первой мутации.
Сделав твой заказ, я хотел стать мастером, но на последнем этапе кость треснула... — голос Крейго дрогнул, и он вдруг заплакал навзрыд. — и раскрошилась. Материал оказался не качественным. Понимаешь? Продавцы, твари, старую химеру подсунули. А денег на покупку новой кости у меня не было, поэтому пришлось работать с тем что было, — здоровяк шмыгнул носом, втягивая сопли внутрь. — Не растрескавшейся части хватило только на кинжал, а рыбий скелет, я у рыбаков попросил, после того как они ее съели.
Закончив тираду здоровяк грязным рукавом вытер слез с соплями. Он провинившимся взглядом с надеждой смотрел на Джино. Его грызла совесть за то, что он не смог выполнить заказ.
Джино глядел в замешательстве на заплаканного громилу. Что, черт возьми, с эмоциональной устойчивостью у Крейго, его заносит из одной крайности в другую. Ощущение, будто у него в душе американские горки. А оружие? Он, прям, как чувствовал, что что-нибудь пойдет не так. Но его творчество, если это можно было назвать творчеством, оказалось неожиданностью. Завтра состоится самый важный поединок в его жизни. И вот с этим он должен выйти на бой?!
Привыкшее к стрессу, сознание покериста волевым усилием подавило панику. Денег у него больше нет, — значит, новое оружие он купить не сможет. Даже если будет материал, за оставшееся время Крейго не успеет сделать ничего нового. Паника тоже делу не поможет, значит паниковать бессмысленно. Нужно работать с тем, что есть.
— Ладно, я тебя понял. Дай сюда свои поделки, еще раз взгляну, — сухо сказал Джино. В голове уже родилась идея, что можно сделать с оружием. Взяв его в руки, он принялся показывать и объяснять. — В нынешнем виде они не подходят для боя. Кинжалом с тройным лезвием нормально не порежешь, им только свиней колоть. Хотя за неимением режущих ударов, можно улучшить его колющее свойство, сделать более смертоносным. Все лезвия нужно немного закрутить, чтобы они походили на лепестки, а посередине сделать несколько дырочек. При такой форме каждый удар будет смертельным, крученое лезвие с перфорацией при вхождении и вытаскивании оставят рваные не смыкающиеся раны. Болевой шок от разрывов обездвижит жертву, а льющаяся фонтаном кровь завершит начатое, — Джино сделал паузу и многозначительно посмотрел на здоровяка. — Один удар — один труп. Ты понял меня?
Он с легкостью говорил об убийстве, так как знал, что на Бессмертной арене убить невозможно, смерть будет ненастоящей. А вот оказать на здоровяка впечатление хладнокровного убийцы следовало, чтобы впредь не обманывал.
