Я только открыла рот и закрыла его, передумав. А женщина отчаянно отрицательно качала головой, извиняясь, что ничем не может мне помочь. Но мне не верилось. Складывалось стойкое ощущение, что мне врут. А потому я решила просто пройтись по гостинице, присматриваясь, куда это я попала. Шла я почему-то на цыпочках, стараясь не производить много шума.
Замерла около кухни, прислушиваясь к разговору официантов.
— Ты видел, в чем она приехала? — в голосе явно сквозило осуждение. Я покраснела, почему-то точно зная, что речь идет обо мне и моей рыжей красавице. Чем им всем моя шуба не угодила?!
— Зато как она пахнет, — мечтательно протянул второй, закатывая глаза. А по мне прокатила волна мурашек. Вот ведь мне не показалось точно, что все местные люди какие-то ненормальные. Они как-то странно водили носами около меня, словно принюхиваясь. Но я честно старалась не обращать еще и на эту странность внимания, иначе недалеко до сумасшедшего дома. Тем более, их большинство. А когда большинство ведет себя идентично, то странной оказываешься ты, по логике вещей.
— Не смей даже думать об этом! — строго возразил первый. — Это хозяйская добыча!
Вот тут я насторожилась сильнее, превращаясь полностью в слух, чтобы не пропустить ни одного сказанного слова. Удивление — самое меньшее, что я сейчас чувствовала. Мне не сотрудничество предложить хотят, а поглотить мою фабрику? Этот так называемый поставщик каким-то образом пронюхал, что отец в кругосветном путешествии, что я сейчас одна веду дела, и решил воспользоваться моментом, решив, что на данный момент фабрика не защищена. Что я окажусь легкой добычей. Так-так-так, это уже интересно. Не дождется! Я навострила уши, всеми фибрами внимая ценной информации.
— Даже помечтать что ли уже нельзя? — обиделся второй.
— За такие мечты мало не покажется. Хозяйская добыча, — занудливо пробурчал первый.
Так. Давайте еще что-нибудь расскажите мне. Должна же я быть во всеоружии. На самом интересном остановились. Я практически уже не пряталась, довольно хлопая ушами и наблюдая за официантами. А первый вдруг махнул рукой:
— Да понял я, понял. Я же так, просто. Эх, ладно, побегу домой. Пока, — и он взмахнул огромным рыжим хвостом, оборачиваясь в самого настоящего рыжего лиса. Я отпрянула от дверного проема, прислоняясь к стене и собираясь с мыслями. Звучало как бред. Я даже до боли зажмурила глаза, ущипнула себя за ногу, чтобы точно убедиться, что я не сплю. Это было невероятно, но я определенно видела рыжего лиса. Огромного, с огромным хвостищем, зубами и лапами. Ноги сами собой подогнулись. Но разум — это такая вещь, которая вечно требует доказательств, даже если глаза все ясно видели. Я прокралась к окошку, наблюдая, как этот самый лис не спеша семенит по дорожке к направлению домиков, сметая верхний слой снега своим хвостищем.
И вот тут выдержка и спокойствие отказали мне. Мозг забил тревогу. Бежать. Я добыча! Меня привезли сюда, чтобы сожрать! Я же шутила, когда такое подумала. Или не шутила? У меня сработало чутье, которое не раз помогало мне в жизни?! Теперь-то, по крайней мере, понятно, чем им всем моя шуба не угодила! Я бы тоже расстроилась, если бы была лисой! Еще как! На миг даже совесть включилась, пока ее вновь не вытеснила паника. Это в детских книжках и мультиках лисички — такие милые создания, рыженькие, пушистенькие. Мне даже в садике на утренниках всегда доставалась такая роль из-за моих рыжих волос. Но тут, я вам скажу, другое дело. Настоящие лисы — это хищные звери, и ничего милого в них нет. Есть опасное, страшное. Если этот худенький официант превратился в такого огромного лиса, то каким же окажется водитель, который был весьма и весьма приличных габаритов, даже думать не хотелось. Удивительно, что он меня по дороге сюда не сожрал. Хотя, да, я же не его добыча! Ааа…
На дрожащих ногах я еле добралась до своей комнаты, закрываясь на замок и придвигая для надежности кровать к двери. Трясущимися руками еле достала из сумочки телефон, высыпая все ее содержимое на пол. С надеждой уставилась на экран. Сеть не ловила. Черт!
— Ну, давай же, ловись. Ловись, пожалуйста! — молила я, поднимая телефон то выше, то ниже, подходя в разные углы комнаты, но все было бесполезно. Сети не было.
Тут меня отвлек стук в дверь:
— Елизавета Петровна, у Вас все в порядке? — управляющая гостиницей беспокоилась. Наверное, ее привлек производимый мной шум, когда я спешно сдвигала мебель. В тот момент я как-то не подумала о том, что громыхающие звуки заставят этих рыжих насторожиться. И сейчас надо было как-то выкручиваться из ситуации.
— Все хорошо, — постаралась я придать бодрости дрожащему голосу, прислушиваясь. Женщина постояла немного, сомневаясь, а я для верности еще раз прокричала ей, что все в порядке, и принялась громко ходить по комнате, напевая попсовую песенку, которую слышала недавно по радио. Для отвода подозрений от себя. Пусть эти рыжие думают, что я ни о чем не догадалась. Пою себе, отдыхаю. И вскоре шаги администраторши удалились.
А я перестала петь, резко запрыгивая на кровать и вытягивая руку с телефоном вверх в попытках еще раз поймать связь. Сегодня был не мой день. Что же делать? Запереться здесь не выход. Их много, и если они захотят, то достанут меня отсюда, по-любому. Просто подождут пару дней, когда я от голода ослабну, и все — я стану легкой добычей. Залезут в окно, все же меня не на сто пятьдесят пятом этаже поселили. А всего лишь на втором. И эта мысль добавила мне еще больше тревоги. Разве что похудевшая и отощавшая я буду не такая вкусная. Эта мысль меня согрела, морить голодом меня явно не в интересах лисиц, вон как хорошо меня в ресторане накормили, я еще удивлялась такому шикарному и вкусному питанию. А они меня просто откармливали. Бежать. Надо бежать отсюда. И поскорее. Я начала двигать мебель обратно. Накинула на себя злосчастную шубу, застегивая ее на ходу, сунула сотовый телефон в карман, надеясь, что рано или поздно по пути отсюда связь все же появится, и я смогу вызвать подмогу, и бросилась вниз по лестнице. Замерла возле просторного нижнего холла, дождалась, пока разойдутся все присутствующие, которых, к слову, оказалось отчего-то слишком много, и бросилась в двери. На свободу, на улицу. Обогнула гостиницу и направилась к лесу, желая скрыться среди деревьев.
Не разбирая дороги, я неслась по снегу, иногда проваливаясь ногами в сугробы, ругая себя за то, что не одела сапоги повыше и потеплее. Но старалась не обращать внимания на попадающий внутрь сапог снег, который таял и доставлял неприятные ощущения ногам. Снова поднимала высоко ноги и бежала. Вроде бы хвоста за мной не было, но я не останавливалась! Передвигаться по высокому снегу было тяжело, но мои силы словно удесятерились. Шок и страх придали мне такое ускорение, которое не снилось ни одному мастеру спорта по легкой атлетике. Я сама бы собой восхитилась, если бы у меня была хоть минутка для передышки.
Остановилась только тогда, когда ничего, кроме верхушек сосен, не было видно. Я огляделась — вокруг стволы деревьев, сугробы снега, причем со всех сторон одно и то же. Я растерялась, не зная, в какую сторону теперь двигаться дальше. Пометалась, хотя, наверное, мои жалкие попытки сдвинуться в каком-либо направлении, скорее можно назвать дерганьем. И в отчаянии замерла на месте. Вот только сейчас разум включился, начиная трезво оценивать ситуацию. Силы словно разом меня покинули от осознания, что вот он — мой конец.
Еле добралась до ближайшего дерева. Привалилась к толстому стволу, и только сейчас позволила себе расплакаться, растирая косметику по лицу. Меня или сожрут лисы, или я замерзну здесь в сугробе. В каком направлении мой дом я не знала, сейчас самое время жалеть о том, что я не увлекалась спортивным ориентированием. Я же даже не могла определить стороны света, а от того мои жалкие попытки выбраться на свободу сейчас казались мне глупыми и бессмысленными. Отчаяние и страх заставили меня бежать. А теперь я в плену холодного снега. Злосчастную шубу, из-за которой лисы меня невзлюбили, я ненавидела, однако расстаться с ней прямо сейчас не могла. Все же она была очень теплой.
Позволив себе предаваться страданиям несколько минут, я все же сумела взять себя в руки, запрещая себе сдаваться. Я же сильная. Упрямо поднялась, сжимая кулаки, с непоколебимой решимостью двигаться хоть куда-нибудь, пока ноги держат меня. И зашагала вперед, сквозь чащу леса. Когда вдруг прямо передо мной собственной персоной возникло чудовище. Это я о рыжем лисе. Похоже, других зверей в этом лесу отродясь не водилось. Одни рыжие! Огромный и с зубами, которые он скалил на меня. Рыча, медленно зверь начал приближаться ко мне. Я застыла, мысленно прощаясь с этим светом. Но тут ему наперерез из чащи выскочил другой лис. Он зарычал на первого, вставая между нами и не подпуская того приблизиться ко мне. Я же не стала наблюдать, чем закончится стычка животных, кто победит в борьбе за мое мясо, бросилась бежать дальше. Стволы сосен мелькали, я не знала, куда бегу и зачем, но бежала и бежала. Ноги уже еле слушались, и вот, в очередной раз задирая стопу для очередного шага, я просто повалилась на снег, лицом вниз, ничего не ощущая, кроме смертельного холода.
В который раз за сегодняшний день я решила, что мне пришел конец. Но тут почувствовала, как сильные руки легко приподняли меня из сугроба, смахнули снежинки с моего лица. Этот кто-то начал ощупывать мое тело, крепко обнимая меня за талию. Человек. Я резко вскинула голову, обнаруживая своего недавнего знакомого — Игната. Продолжая размазывать слезы по щекам, а точнее, наверное, сосульки, я отчаянно бросилась к нему на шею, обнимая. Давно я не испытывала такого счастья от встречи с кем-либо. Не задумываясь, что Игнат делает в этой чаще лесной, как здесь очутился. Главное, он здесь, рядом. И может мне помочь.
— Спасите меня, пожалуйста. Лисы хотят разорвать меня, а их предводитель сожрать меня сегодня на ужин. Спасите, — и я подняла на него свои полные слез глаза. Мужчина нахмурился, поджал губы, снял рукавицу, прислоняя к моему лбу свою теплую руку. Не поверил своим ощущениям. Для верности прикоснулся губами ко лбу, хмурясь еще больше. А я по-прежнему смотрела на него умоляющими глазами, готовая в любой момент упасть на колени и молить не бросать меня здесь одну на растерзание рыжим. На лице Игната застыло непередаваемое выражение. Похоже, он мне не верил, но жалко меня, болезную, ему стало, очевидно. Да ну и пусть, пусть считает сумасшедшей, главное, выведет меня отсюда. Я еще раз сморгнула навернувшуюся слезинку, а Игнат растерянным голосом пробормотал:
— Да у тебя жар, — словно оправдывал мою невменяемость новый знакомый, легко подхватил меня на руки и куда-то понес. Я чувствовала себя такой маленькой в его руках. Было так тепло и надежно, уютно и совершенно не страшно. Я ему доверяла. Раз он меня сразу не оставил, значит, по пути не выкинет. Я еще раз поглядела в его золотисто-карие глаза, обхватила покрепче руками его шею и отрубилась, полностью понадеявшись на мужчину.
Я то ли спала, то ли бредила. Беспокойно металась по подушке, всюду мне мерещились лисы, которые рычали на меня, скалили зубы. А я бежала и бежала, среди мелькающих стволов деревьев, тяжело дыша. Мир крутился вокруг, а из кустов на меня выходили рыжие. Люди, или кто они там были, с рыжими волосами. Водитель укоризненно мотал головой, рыжая продавщица уперла руки в бока, официанты скалили свои зубы, махая разделочными ножами, и даже дети, маленькие чудесные ребятишки, рычали на меня, кидая снежком. Сердце бешено колотилось, не зная, где скрыться. Потом я чувствовала на лбу чью-то теплую руку и успокаивалась. Иногда открывала глаза, встречаясь с взволнованными серьезными глазами Игната, и снова проваливаясь в небытие. Помню, как хватала его за руку и не выпускала ее, боясь потерять связь с реальностью.
И вот я пришла в себя. Открыла глаза, осматривая окружающую обстановку. Стоило только мне пошевелиться, как Игнат подскочил с кресла и сел ко мне на кровать, трогая мои кисти своими руками и напряженно вглядываясь в мое лицо. Я счастливо улыбнулась, встречаясь с такими уже родными глазами. Мой спаситель…. Игнат облегченно улыбнулся мне в ответ, крепко сжимая мою ладонь, а по телу начинало разливаться волной безумное ощущение счастья.
Но стоило только мне перевести взгляд на окружающую обстановку, как улыбка померкла на моих губах. Я узнала место, а находилась я все в том же номере гостиницы, куда меня заманили лисы. Я напряженно всматривалась в Игната, боясь поверить в очевидное. Он рыжий! Он тоже рыжий. А если быть еще точнее, то он самый первый рыжий, который встретился недавно на моем пути, после чего и начались все мои неприятности. Похоже, именно благодаря его стараниям я и оказалась в этом странном лисьем поселке. Вновь мое тело забила мелкая дрожь, и паника начала накатывать. Я вырвала свои руки из лапищ Игната и попыталась отодвинуться подальше, забиться в самый дальний угол кровати, сосредоточенно раздумывая, куда бежать.
— Все в порядке, Лиза, все хорошо, — уговаривал меня мужчина ласковым голосом. Но я не успокаивалась, больше не веря его словам. А я то, глупенькая, его спасителем считала.
— Кто ты? — выпалила я, вскакивая с кровати и пытаясь отодвинуться от Игната подальше.
— Я и есть поставщик, с которым ты должна была здесь встретиться, — Игнат попытался улыбнуться, приближаясь ко мне. Но я не собиралась сдаваться, оглядываясь по сторонам в поисках подручных предметов, которые помогли бы мне справиться с этим мужчиной. Игнат тяжело вздохнул, останавливаясь на половине пути и не делая более попытки сократить между нами расстояние.
— Прости меня, что немного задержался. Не думал, что за такой промежуток времени столько всего успеет произойти¬, — как-то с досадой проговорил Игнат, а я заметила на его красивом лице печать усталости и залегшие темные круги под глазами.
— Не приближайся ко мне, иначе шкуру спущу, — прокричала я пустую угрозу, бросая в рыжего подвернувшуюся под руку лисью шубу. Ничего в этой комнате более не было — ни ваз, ни цветочных горшков, только моя шубка уныло притулилась на кресле. Ее я и схватила с перепугу. Игнат отпрыгнул в сторону, словно ошпаренный кипятком, зашипел на меховое изделие, глаза его округлились, и в целом он выглядел очень несчастным и словно побитым. А до меня вдруг дошло, что я только что сделала и сказала. Стало немного жалко лиса и стыдно за себя. Все же в свете последних событий, мне теперь не удивительно, что каждый встречный рыжий на меня рычит.
— Прости, я не на тебя рычал, а на это…. Это… — смущенно пробормотал рыжий, испытывая языковые трудности, чтобы подобрать нужное слово, как назвать мою шубу. — Это… безобразие.
И в этот момент он был таким растерянным, таким милым, что я забыла, что собиралась куда-то бежать. Хотелось как-то оправдаться, извиниться. Только вот тут мне вспомнилось, что передо мной не милый обиженный мужчина, а дикий зверь, с зубами и хвостом! — которому я была предназначена на ужин.
Я смотрела на него подозрительно, пробурчав:
— Ага, значит, я твоя добыча. И это именно ты меня собираешься съесть? — наверное, с моей стороны было наглостью так разговаривать с тем, кто сильнее и в чьих лапах я находилась.
Замерла около кухни, прислушиваясь к разговору официантов.
— Ты видел, в чем она приехала? — в голосе явно сквозило осуждение. Я покраснела, почему-то точно зная, что речь идет обо мне и моей рыжей красавице. Чем им всем моя шуба не угодила?!
— Зато как она пахнет, — мечтательно протянул второй, закатывая глаза. А по мне прокатила волна мурашек. Вот ведь мне не показалось точно, что все местные люди какие-то ненормальные. Они как-то странно водили носами около меня, словно принюхиваясь. Но я честно старалась не обращать еще и на эту странность внимания, иначе недалеко до сумасшедшего дома. Тем более, их большинство. А когда большинство ведет себя идентично, то странной оказываешься ты, по логике вещей.
— Не смей даже думать об этом! — строго возразил первый. — Это хозяйская добыча!
Вот тут я насторожилась сильнее, превращаясь полностью в слух, чтобы не пропустить ни одного сказанного слова. Удивление — самое меньшее, что я сейчас чувствовала. Мне не сотрудничество предложить хотят, а поглотить мою фабрику? Этот так называемый поставщик каким-то образом пронюхал, что отец в кругосветном путешествии, что я сейчас одна веду дела, и решил воспользоваться моментом, решив, что на данный момент фабрика не защищена. Что я окажусь легкой добычей. Так-так-так, это уже интересно. Не дождется! Я навострила уши, всеми фибрами внимая ценной информации.
— Даже помечтать что ли уже нельзя? — обиделся второй.
— За такие мечты мало не покажется. Хозяйская добыча, — занудливо пробурчал первый.
Так. Давайте еще что-нибудь расскажите мне. Должна же я быть во всеоружии. На самом интересном остановились. Я практически уже не пряталась, довольно хлопая ушами и наблюдая за официантами. А первый вдруг махнул рукой:
— Да понял я, понял. Я же так, просто. Эх, ладно, побегу домой. Пока, — и он взмахнул огромным рыжим хвостом, оборачиваясь в самого настоящего рыжего лиса. Я отпрянула от дверного проема, прислоняясь к стене и собираясь с мыслями. Звучало как бред. Я даже до боли зажмурила глаза, ущипнула себя за ногу, чтобы точно убедиться, что я не сплю. Это было невероятно, но я определенно видела рыжего лиса. Огромного, с огромным хвостищем, зубами и лапами. Ноги сами собой подогнулись. Но разум — это такая вещь, которая вечно требует доказательств, даже если глаза все ясно видели. Я прокралась к окошку, наблюдая, как этот самый лис не спеша семенит по дорожке к направлению домиков, сметая верхний слой снега своим хвостищем.
И вот тут выдержка и спокойствие отказали мне. Мозг забил тревогу. Бежать. Я добыча! Меня привезли сюда, чтобы сожрать! Я же шутила, когда такое подумала. Или не шутила? У меня сработало чутье, которое не раз помогало мне в жизни?! Теперь-то, по крайней мере, понятно, чем им всем моя шуба не угодила! Я бы тоже расстроилась, если бы была лисой! Еще как! На миг даже совесть включилась, пока ее вновь не вытеснила паника. Это в детских книжках и мультиках лисички — такие милые создания, рыженькие, пушистенькие. Мне даже в садике на утренниках всегда доставалась такая роль из-за моих рыжих волос. Но тут, я вам скажу, другое дело. Настоящие лисы — это хищные звери, и ничего милого в них нет. Есть опасное, страшное. Если этот худенький официант превратился в такого огромного лиса, то каким же окажется водитель, который был весьма и весьма приличных габаритов, даже думать не хотелось. Удивительно, что он меня по дороге сюда не сожрал. Хотя, да, я же не его добыча! Ааа…
На дрожащих ногах я еле добралась до своей комнаты, закрываясь на замок и придвигая для надежности кровать к двери. Трясущимися руками еле достала из сумочки телефон, высыпая все ее содержимое на пол. С надеждой уставилась на экран. Сеть не ловила. Черт!
— Ну, давай же, ловись. Ловись, пожалуйста! — молила я, поднимая телефон то выше, то ниже, подходя в разные углы комнаты, но все было бесполезно. Сети не было.
Тут меня отвлек стук в дверь:
— Елизавета Петровна, у Вас все в порядке? — управляющая гостиницей беспокоилась. Наверное, ее привлек производимый мной шум, когда я спешно сдвигала мебель. В тот момент я как-то не подумала о том, что громыхающие звуки заставят этих рыжих насторожиться. И сейчас надо было как-то выкручиваться из ситуации.
— Все хорошо, — постаралась я придать бодрости дрожащему голосу, прислушиваясь. Женщина постояла немного, сомневаясь, а я для верности еще раз прокричала ей, что все в порядке, и принялась громко ходить по комнате, напевая попсовую песенку, которую слышала недавно по радио. Для отвода подозрений от себя. Пусть эти рыжие думают, что я ни о чем не догадалась. Пою себе, отдыхаю. И вскоре шаги администраторши удалились.
А я перестала петь, резко запрыгивая на кровать и вытягивая руку с телефоном вверх в попытках еще раз поймать связь. Сегодня был не мой день. Что же делать? Запереться здесь не выход. Их много, и если они захотят, то достанут меня отсюда, по-любому. Просто подождут пару дней, когда я от голода ослабну, и все — я стану легкой добычей. Залезут в окно, все же меня не на сто пятьдесят пятом этаже поселили. А всего лишь на втором. И эта мысль добавила мне еще больше тревоги. Разве что похудевшая и отощавшая я буду не такая вкусная. Эта мысль меня согрела, морить голодом меня явно не в интересах лисиц, вон как хорошо меня в ресторане накормили, я еще удивлялась такому шикарному и вкусному питанию. А они меня просто откармливали. Бежать. Надо бежать отсюда. И поскорее. Я начала двигать мебель обратно. Накинула на себя злосчастную шубу, застегивая ее на ходу, сунула сотовый телефон в карман, надеясь, что рано или поздно по пути отсюда связь все же появится, и я смогу вызвать подмогу, и бросилась вниз по лестнице. Замерла возле просторного нижнего холла, дождалась, пока разойдутся все присутствующие, которых, к слову, оказалось отчего-то слишком много, и бросилась в двери. На свободу, на улицу. Обогнула гостиницу и направилась к лесу, желая скрыться среди деревьев.
Не разбирая дороги, я неслась по снегу, иногда проваливаясь ногами в сугробы, ругая себя за то, что не одела сапоги повыше и потеплее. Но старалась не обращать внимания на попадающий внутрь сапог снег, который таял и доставлял неприятные ощущения ногам. Снова поднимала высоко ноги и бежала. Вроде бы хвоста за мной не было, но я не останавливалась! Передвигаться по высокому снегу было тяжело, но мои силы словно удесятерились. Шок и страх придали мне такое ускорение, которое не снилось ни одному мастеру спорта по легкой атлетике. Я сама бы собой восхитилась, если бы у меня была хоть минутка для передышки.
Остановилась только тогда, когда ничего, кроме верхушек сосен, не было видно. Я огляделась — вокруг стволы деревьев, сугробы снега, причем со всех сторон одно и то же. Я растерялась, не зная, в какую сторону теперь двигаться дальше. Пометалась, хотя, наверное, мои жалкие попытки сдвинуться в каком-либо направлении, скорее можно назвать дерганьем. И в отчаянии замерла на месте. Вот только сейчас разум включился, начиная трезво оценивать ситуацию. Силы словно разом меня покинули от осознания, что вот он — мой конец.
Еле добралась до ближайшего дерева. Привалилась к толстому стволу, и только сейчас позволила себе расплакаться, растирая косметику по лицу. Меня или сожрут лисы, или я замерзну здесь в сугробе. В каком направлении мой дом я не знала, сейчас самое время жалеть о том, что я не увлекалась спортивным ориентированием. Я же даже не могла определить стороны света, а от того мои жалкие попытки выбраться на свободу сейчас казались мне глупыми и бессмысленными. Отчаяние и страх заставили меня бежать. А теперь я в плену холодного снега. Злосчастную шубу, из-за которой лисы меня невзлюбили, я ненавидела, однако расстаться с ней прямо сейчас не могла. Все же она была очень теплой.
Позволив себе предаваться страданиям несколько минут, я все же сумела взять себя в руки, запрещая себе сдаваться. Я же сильная. Упрямо поднялась, сжимая кулаки, с непоколебимой решимостью двигаться хоть куда-нибудь, пока ноги держат меня. И зашагала вперед, сквозь чащу леса. Когда вдруг прямо передо мной собственной персоной возникло чудовище. Это я о рыжем лисе. Похоже, других зверей в этом лесу отродясь не водилось. Одни рыжие! Огромный и с зубами, которые он скалил на меня. Рыча, медленно зверь начал приближаться ко мне. Я застыла, мысленно прощаясь с этим светом. Но тут ему наперерез из чащи выскочил другой лис. Он зарычал на первого, вставая между нами и не подпуская того приблизиться ко мне. Я же не стала наблюдать, чем закончится стычка животных, кто победит в борьбе за мое мясо, бросилась бежать дальше. Стволы сосен мелькали, я не знала, куда бегу и зачем, но бежала и бежала. Ноги уже еле слушались, и вот, в очередной раз задирая стопу для очередного шага, я просто повалилась на снег, лицом вниз, ничего не ощущая, кроме смертельного холода.
В который раз за сегодняшний день я решила, что мне пришел конец. Но тут почувствовала, как сильные руки легко приподняли меня из сугроба, смахнули снежинки с моего лица. Этот кто-то начал ощупывать мое тело, крепко обнимая меня за талию. Человек. Я резко вскинула голову, обнаруживая своего недавнего знакомого — Игната. Продолжая размазывать слезы по щекам, а точнее, наверное, сосульки, я отчаянно бросилась к нему на шею, обнимая. Давно я не испытывала такого счастья от встречи с кем-либо. Не задумываясь, что Игнат делает в этой чаще лесной, как здесь очутился. Главное, он здесь, рядом. И может мне помочь.
— Спасите меня, пожалуйста. Лисы хотят разорвать меня, а их предводитель сожрать меня сегодня на ужин. Спасите, — и я подняла на него свои полные слез глаза. Мужчина нахмурился, поджал губы, снял рукавицу, прислоняя к моему лбу свою теплую руку. Не поверил своим ощущениям. Для верности прикоснулся губами ко лбу, хмурясь еще больше. А я по-прежнему смотрела на него умоляющими глазами, готовая в любой момент упасть на колени и молить не бросать меня здесь одну на растерзание рыжим. На лице Игната застыло непередаваемое выражение. Похоже, он мне не верил, но жалко меня, болезную, ему стало, очевидно. Да ну и пусть, пусть считает сумасшедшей, главное, выведет меня отсюда. Я еще раз сморгнула навернувшуюся слезинку, а Игнат растерянным голосом пробормотал:
— Да у тебя жар, — словно оправдывал мою невменяемость новый знакомый, легко подхватил меня на руки и куда-то понес. Я чувствовала себя такой маленькой в его руках. Было так тепло и надежно, уютно и совершенно не страшно. Я ему доверяла. Раз он меня сразу не оставил, значит, по пути не выкинет. Я еще раз поглядела в его золотисто-карие глаза, обхватила покрепче руками его шею и отрубилась, полностью понадеявшись на мужчину.
***
Я то ли спала, то ли бредила. Беспокойно металась по подушке, всюду мне мерещились лисы, которые рычали на меня, скалили зубы. А я бежала и бежала, среди мелькающих стволов деревьев, тяжело дыша. Мир крутился вокруг, а из кустов на меня выходили рыжие. Люди, или кто они там были, с рыжими волосами. Водитель укоризненно мотал головой, рыжая продавщица уперла руки в бока, официанты скалили свои зубы, махая разделочными ножами, и даже дети, маленькие чудесные ребятишки, рычали на меня, кидая снежком. Сердце бешено колотилось, не зная, где скрыться. Потом я чувствовала на лбу чью-то теплую руку и успокаивалась. Иногда открывала глаза, встречаясь с взволнованными серьезными глазами Игната, и снова проваливаясь в небытие. Помню, как хватала его за руку и не выпускала ее, боясь потерять связь с реальностью.
И вот я пришла в себя. Открыла глаза, осматривая окружающую обстановку. Стоило только мне пошевелиться, как Игнат подскочил с кресла и сел ко мне на кровать, трогая мои кисти своими руками и напряженно вглядываясь в мое лицо. Я счастливо улыбнулась, встречаясь с такими уже родными глазами. Мой спаситель…. Игнат облегченно улыбнулся мне в ответ, крепко сжимая мою ладонь, а по телу начинало разливаться волной безумное ощущение счастья.
Но стоило только мне перевести взгляд на окружающую обстановку, как улыбка померкла на моих губах. Я узнала место, а находилась я все в том же номере гостиницы, куда меня заманили лисы. Я напряженно всматривалась в Игната, боясь поверить в очевидное. Он рыжий! Он тоже рыжий. А если быть еще точнее, то он самый первый рыжий, который встретился недавно на моем пути, после чего и начались все мои неприятности. Похоже, именно благодаря его стараниям я и оказалась в этом странном лисьем поселке. Вновь мое тело забила мелкая дрожь, и паника начала накатывать. Я вырвала свои руки из лапищ Игната и попыталась отодвинуться подальше, забиться в самый дальний угол кровати, сосредоточенно раздумывая, куда бежать.
— Все в порядке, Лиза, все хорошо, — уговаривал меня мужчина ласковым голосом. Но я не успокаивалась, больше не веря его словам. А я то, глупенькая, его спасителем считала.
— Кто ты? — выпалила я, вскакивая с кровати и пытаясь отодвинуться от Игната подальше.
— Я и есть поставщик, с которым ты должна была здесь встретиться, — Игнат попытался улыбнуться, приближаясь ко мне. Но я не собиралась сдаваться, оглядываясь по сторонам в поисках подручных предметов, которые помогли бы мне справиться с этим мужчиной. Игнат тяжело вздохнул, останавливаясь на половине пути и не делая более попытки сократить между нами расстояние.
— Прости меня, что немного задержался. Не думал, что за такой промежуток времени столько всего успеет произойти¬, — как-то с досадой проговорил Игнат, а я заметила на его красивом лице печать усталости и залегшие темные круги под глазами.
— Не приближайся ко мне, иначе шкуру спущу, — прокричала я пустую угрозу, бросая в рыжего подвернувшуюся под руку лисью шубу. Ничего в этой комнате более не было — ни ваз, ни цветочных горшков, только моя шубка уныло притулилась на кресле. Ее я и схватила с перепугу. Игнат отпрыгнул в сторону, словно ошпаренный кипятком, зашипел на меховое изделие, глаза его округлились, и в целом он выглядел очень несчастным и словно побитым. А до меня вдруг дошло, что я только что сделала и сказала. Стало немного жалко лиса и стыдно за себя. Все же в свете последних событий, мне теперь не удивительно, что каждый встречный рыжий на меня рычит.
— Прости, я не на тебя рычал, а на это…. Это… — смущенно пробормотал рыжий, испытывая языковые трудности, чтобы подобрать нужное слово, как назвать мою шубу. — Это… безобразие.
И в этот момент он был таким растерянным, таким милым, что я забыла, что собиралась куда-то бежать. Хотелось как-то оправдаться, извиниться. Только вот тут мне вспомнилось, что передо мной не милый обиженный мужчина, а дикий зверь, с зубами и хвостом! — которому я была предназначена на ужин.
Я смотрела на него подозрительно, пробурчав:
— Ага, значит, я твоя добыча. И это именно ты меня собираешься съесть? — наверное, с моей стороны было наглостью так разговаривать с тем, кто сильнее и в чьих лапах я находилась.
