Успокойся! Всё будет хорошо...
– Обычная послевоенная практика, – просветил меня сидящий напротив мужчина, бесцеремонно утаскивая на свою тарелку последний ломтик слабосоленого лосося. – Заключается мирный договор. С вами это не получилось бы, как оказалось, большинство обитателей вашей планеты даже не подозревают о существовании в мире магии. Для вас это сказка и не более. – Он помолчал, потом попросил: – Можно я поем сначала, а после поговорим.
Вот так, живёшь себе, работаешь и вдруг узнаешь – твоя планета несколько лет назад вовсю воевала и проиграла.
Мужчина деловито поглощал варёную, молодую картошку, салат, пил красное вино, а я вспоминала его появление в моей жизни.
* * * * *
Утро ознаменовалось падением тюбика с помадой – длинный розовый штрих на лацкане шелкового пиджака, переодевание в более плотный, шерстяной блейзер, в итоге – я опоздала на совещание, пришлось позже в спешном темпе знакомиться с претензиями заказчиков. Их оказалось немало, по сути, все договорённости пошли коту под хвост. В проекте, редкий случай, были задействованы сразу три группы: согласования, исправления, увещевания заняли весь день, ещё и без обеда осталась.
Вечером на остановку я пришла с огромным желанием быстрее оказаться дома.
Как назло, авария задержала движение троллейбусов, и, когда подошёл пятнадцатый, толпа собралась порядочная. Оказавшись на пути людского потока, я влетела в салон, и только плотно слепившийся раздражённый ком пассажиров не дал мне упасть. Лёгкий ветерок от потолочного вентилятора разносил запахи потных тел, смачно приправленные парфюмом, понятно, что протиснувшись к двери и выбравшись наконец на свежий воздух, я заторопилась к дому, предвкушая душ, ужин и приятное расслабление под любимую музыку.
Спешка и подвела: я сходу врезалась в мужчину, оказавшегося у меня на пути. Сильные руки подхватили меня, прижав к крепкому телу. Я испуганно дёрнулась. Отпустив меня и шагнув назад незнакомец произнёс:
– Успокойтесь! Всё будет хорошо. Успокойтесь!
“ Успокойся!” – сказала мама, когда отец бросил её и нас с братом и женился на смазливой, юной студентке.
“ Успокойся!” – просил брат, когда следуя примеру отца, мать вышла замуж своего аспиранта и, решив, что буддизм подходит ей больше православия, поменяла религию, а следом и страну жительства, уехав с мужем в Индию и бросив нас с братом.
“ Успокойтесь!” – твердили медсёстры, когда врачи буквально по кусочкам собирали попавшего в автокатастрофу брата.
“ Успокойся!” – увещевал священник под стук падающих на крышку гроба комков земли.
Я настороженно рассматривала мужчину. Первое, что бросалось в глаза, рыжые волосы. А рыжие, как пишут в женских журналах, люди вспыльчивые, упрямые, несдержанные. И, вообще, даже Петр I издал указ, запрещающий рыжим людям занимать высокопоставленные должности в правительстве и свидетельствовать в судах: «…понеже Бог шельму метит!».
Красавцем я незнакомца вряд ли бы назвала. На мой вкус – брови широковаты, челюсть тяжеловата. Лоб хорош – высокий, даже крохотная, косая морщинка между бровей не портит. Тёмные глаза опять же хороши. Были бы. Если бы в этот момент не разглядывали меня так пристально и нахально.
Фигура весьма – весьма. Плечи широкие, жирка не наблюдается. Нигде. Футболка как вторая кожа прилипла. Ниже пояса смотреть не стала: мало ли что ему в голову придёт, подумает, что флиртую, фиг отвяжешься. Хотя...
Судя по промелькнувшей гримасе, мой облик приятного впечатления на мужчину не произвёл. Я и сама знаю, что выгляжу не совсем. Вот в офисе другое дело.
А сейчас, когда шпильки благополучно упокоились в сумке, мои длинные волосы, не поддающиеся никакой укладке, напоминают молчалку из лыка.
И, кроссовки, сменившие супер – пупер китайские лабутены, оставленные под рабочим столом, не смотрятся с юбкой – карандашом и длинным блейзером.
До вожделенного дома несколько десятков метров, а тут такое препятствие, да ещё я ему, видите ли, не глянусь.
Да не очень-то и хотелось. На себя бы посмотрел, тоже ведь не Редфорд.
Что там на курсах по самообороне говорили? Удиви нападающего. Правда, не нападает ещё. Но подход к дому, закрыл? Закрыл. А мне домой надо? Надо. Пока я ещё в состоянии идти, и даже радоваться что завтра суббота.
– Я Рийнар Лис. – прервал затянувшееся разглядовательное молчание ненападающий.
Ой! А мне так сразу и “полегчало”! Оно мне надо? Его имя.
Удивить Лиса мне, кажется, удалось. Но только потому, что вконец отупевший за суматошный день мозг наконец понял, что пока не попадём домой, отдыха не будет, и выкопал из памяти нужную инфу: магнитный ключ от подъезда не в сумке, а в левом кармане блейзера.
Сунув руку в карман и найдя необходимый предмет, я рванула так, что у мужчины не было ни единого шанса остановить меня. Хотя, он вроде и не пытался.
На хорошей скорости преодолев по диагонали оставшиеся метры – прости газон, я перемахнула невысокую изгородь вокруг клумбы – простите, примулы, или кто там ещё, я куплю вам подружек. Потом. Взлетела через ступеньки. А уж как я мчалась по лестнице. Песня. Пять этажей слились в ровную линию перил.
Ключ. Замок. Хлопок двери. Я дома.
Чтоб ты! И чтоб ещё раз ты! И они! И... Слова застряли на языке. Или в глотке. Где они там застревают обычно?!
– Быстро бегаешь...
А мы уже на “ты”?
Теперь я поняла, что имеют в виду авторы, пишущие “ в его присутствии комната стала как будто меньше”. Действительно, наличие в маленькой прихожей почти двухметрового индивида, существенно уменьшило пространство.
А я тоже не Дюймовочка...
А на стене вешалка: шкаф не влез по ширине, вернее, влез, да только боком проходить мне не понравилось. Полка для шапок. Тумбочка для обуви...
В общем, место остаётся для свободного раздевания и передвижения только одного крупногабаритного.
Незванный гость шагнул ко мне, и оказалась я зажатой между ним, стеной, вешалкой и запертой дверью, и завопила так, что, наверно, и на первом этаже услышали.
Думаю, соседи, коих я нежно люблю, ещё долго будут испуганно коситься на меня. На работе жалуются сослуживцы: “ Хоть заорись. На помощь не дозовёшься!”
Мои соседи... Я ещё воздуха для второго вопля набрать не успела, а на лестничной площадке зашумели дед Прохор и тётя Варя. Дед, бывший десантник, стеснительностью не обременён – кулаком как шарахнул по двери – не выбил, и на том спасибо.
Я довольно посмотрела на Лиса – ну, и как теперь выкручиваться будешь? Зря. Он пожал плечами, обнял, вернее стиснул, меня – хорошо хоть вздохнуть до медвежьего обхвата успела, слегка наклонившись и заглянув в глаза, тихонько спросил:
– Будем обижать старичков?
Я помотала головой. Нет. Чтобы не произошло дальше, мне с соседями ссориться не с руки.
– Молодец! – похвалил он и, легко приподняв, переместил меня себе за спину.
Открыв дверь мужчина вежливо поздоровался и рассыпался в извинениях. Он де жених. Приехал неожиданно. Сюрприз. Машенька испугалась.
Голос мягкий, бархатный, чуть певучий. Интонация доверительная, ласковая, убеждающая. Как-то сами собой закрылись глаза, я прижалась щекой к широкой спине и уплыла в полудрему. Периодически слышался бас деда, успевала вставить слово и Варвара Сергеевна, наш бессменный главный по подъезду. Лишь у меня не было ни сил, ни желания вступать в разговор. Голоса превратились в невнятный шум,
Врал Лис настолько убедительно, что я уже и сама задалась вопросом – зачем орала то.
Щелчок закрывшейся двери немного привёл в чувство. Я отстранилась от мужчины и потрясла головой, стряхивая наваждение.
Мы стояли друг напротив друга и молчали. Ситуация, честно, абсурдная. Надо что-то делать и говорить. А что?
Мужчина опёрся плечом на стену, сложил руки на груди и спокойно стоял, терпеливо ожидая. Чего? Истерики? Так я уже поорала. Приглашения в комнату? Да как-то не хочется. Вот так живёшь себе, живёшь, делаешь карьеру, обустраиваешь быт, и на тебе – сваливается на голову неизвестно кто. И твой дом перестаёт быть крепостью с двойной дверью, и твоё личное пространство уже не личное, а общее с прилепившимся индивидом непонятных намерений.
Я – технарь, программист с высшим образованием. И со студенческим кредитом, это так, к слову. Я тестовую прогу написала быстрее других соискателей на вакансию и прошла двухчасовое собеседование на двух языках: немецком и английском. Я...
Я поставила сумку на тумбочку для обуви, села на неё же и стала развязывать шнурки. Будем решать проблемы по порядку. Разувшись достала из пластиковой коробки спитые и высушенные пакетики чая и напихала в кроссовки, немного подалась вперёд, сводя лопатки, прогоняя скованность в плечах.
– С того момента, как ты добровольно прикоснулась ко мне, я твой телохранитель. – сказал Лис, роняя на пол объёмную спортивную сумку, возникшую из ниоткуда.
Его сообщение похоронило мои мечты, что можно договориться, и всё – мужчина покинет мою квартиру, мою жизнь, и я забуду эти... Посмотрела на часы, последний раз, да, перед выходом из троллейбуса... Семнадцать минут, семнадцать. И, можно сказать, вся жизнь под откос: люди и сумки из воздуха не появляются, а значит, я влипла. И влипла капитально. Знать бы ещё во что и куда.
В моей сумке вякнул телефон и голос шефа завопил:
– Ответь! Ответь! – Потом отчаянно фальшивя запел: – Услышь меня, хорошая! Услышь меня, красивая!
Убью гадов – пока я, как ненормальная, носилась на благо группы, они развлекались с моим телефоном.
– Ответь! Ответь! – продолжал надрываться Виталий.
Я нажала на светящуюся точку, привычно матюкнув алкоголика, делавшего проводку в моей квартире: трезвый человек не подключит освещение в прихожей к дальнему от двери выключателю. Загорелась лампочка.
Покосившись на Лиса, непринужденно подпиравшего стену, я достала из сумки телефон и нажала “принять”.
– Ну ты где? – Весело поинтересовался шеф. – Добралась уже?
– Добралась, – подтвердила я, отодвигая трубку от уха: они ещё и громкость максимальную выставили, удоды.
Виталий не просто... В общем, Виталий, это Виталий.
– Что-то случилось? – настроженно спросил он, чутко уловив моё настроение.
Я поморщилась – втягивать его в ситуацию, в которой я ещё не разобралась, не хотелось.
– Да, нет. Просто только пришла, ты меня на пороге поймал. Устала до чёртиков.
– Ну, ладно. Тогда до завтра.
– Завтра?! – Я постаралась вложить в одно слово всё своё возмущение. – Суббота, Виталий. Суббота! Выходной, если кто не помнит.
– Я помню всё! – гордо заявил этот нахал. – А вот кто-то забыл о корпоративчике в “Лидо”. Стив приехал! Будет кружки раздавать. Совсем мы тебя заездили. О том, что ты в отпуске с понедельника помнишь?
Чёрт! Чёрт! Где моя память?!
– Забыла, – смущённо пролепетала я. – Совсем забыла.
– Чтобы ты без меня делала? Так и осталась бы без кружки, и без отпуска.
– Я тебя люблю! Чисто, нежно, безумно! – С придыханием прошептала я в трубку, Лис насторожился. – Завтра встретимся.
Телохранитель покачал головой и тихо прошептал:
– Одна не пойдёшь!
– Виталий! Виталий! Подожди. Тут такое дело. Ко мне гость приехал. Может я и не смогу завтра. Неудобно его одного бросать в незнакомом городе.
– Брось! Пустое! Ты что? Стива не знаешь? Там на нас, и ещё раз на нас, и на гостя твоего уж и подавно хватит.
Я вопросительно дёрнула подбородком, Лис пожал плечами и снизшёл:
– Пойду.
Удод!
– Мы придём, – сообщила я Виталию.
– Вот и ладушки. Небольшая просьбочка – не говори Рине о своей великой любви ко мне. Она ревнива. – Шеф довольно рассмеялся и отключился.
Я продолжала стоять, загораживая выход из прихожей. Было у меня предчувствие, что стоит только впустить Лиса дальше в квартиру, и я уже никогда не смогу его выгнать.
В воздухе появились мягкие нотки аромата лаванды: мешочек с травой был привязан к к цепи над лампочкой. Обычно запах приносил мне спокойствие, но не сегодня, не сегодня.
Мужчина оттолкнулся от стены и сделал шаг вперёд.
– Я не уйду, – с мягким сочувствием произнёс он. – Тебе надо смириться.
– Почему?
– У меня приказ. Приказ короля. И я должен его выполнить. – Он решительно двинулся вперёд, вынудив меня шарахнуться в сторону кухни. – Какую комнату я могу занять?
Ну и что, что я обещала не материться?! Моя тирада могла сделать честь любому гопнику. И, как ни странно, принесла некоторое облегчение. Лис выслушал спокойно, даже не поморщился, и спросил:
– Так куда мне?
– Сюда, – я махнула рукой, указывая направление. Шагнула вперёд и, нажав на ручку, открыла дверь. – Это мой кабинет. Вот и пусть ютится меж книжных полок, стола и шкафа.
Лис остановился на пороге. Да, я прекрасно понимаю, места немного, а уж для двухметрового и широкоплечего, можно сказать, впритык, но я в гости не приглашала.
– А там? – Лис указал на дверь слева.
– Кухня.
– Это? – Мах в сторону двери в стене коридорчика между кухней и прихожей.
– Ванная.
– Там? – Мужчина указал на дверь у себя за спиной.
– Спальня. Но, туда я тебя не позову!
Не обращая внимания на мои слова Лис повернулся и открыл дверь в спальню, осмотрел её и оглянулся на меня. Изумление на его лице малость улучшило мне настроение. Да, винюсь, я фанат сэра Макса. В спальне почти пусто: пушистое ковровое покрытие тёплого серо – розового цвета. Разбросанные подушки разного размера, лоскутное одеяло, плазма на стене и шкаф – купе, который заменяет стену между спальней и кабинетом. Архитектор разрешивший снос стены между комнатами, заставил меня и строителей раз двадцать расчитать несущие конструкции шкафа, зато это того стоило: я выиграла почти двадцать сантиметров в ширине, а если учесть высоту до потолка двести пятьдесят – лишний книжный стелаж. Через красиво оформленный проем можно выйти на застеклённый балкон, на котором только один предмет – старинное кресло – качалка. Окна и дверь я, вернее, строители, снесли, и теперь подоконник служит столиком. Блаженство.
Забыть бы ещё звуки ремонта и затраты: в свою хатку я вложила столько, что лет десять могла отдыхать на самых крутых курортах.
С момента, как уборщица стоительной фирмы вышла за дверь, я никого к себе не приглашала, предпочитая встречаться с друзьями и отцом в кафе или ещё где, но только не здесь – квартира принадлежала только мне. И вот, пожалуйста! Злоба поднималась во мне горячей волной.
– Где я могу помыться? – Голос мужчины ворвался в мои мысли. Лиса мои чувства нисколько не волновали. Удод.
– В ванной. Больше негде. – съязвила я.
Мужчина шагнул ко мне, взял за руку и повёл к зеркалу, висящему на входной двери, повернув меня лицом к нему, встал за спиной.
Красиво мы смотримся. Отображение Лиса понятливо улыбнулось, явив ямочку на левой щеке.
– Я хотел бы чтобы ты выбросила мысли о побеге. – Мужчина поднял руку и кончиками пальцев провёл по моему лицу – от подбородка по щеке до виска. Его прикосновение было нежным, и я, вот дура, чуть склонила голову, словно напрашиваясь на ласку. А в зеркале на моём лице, по следу его пальцев расцветала золотая вязь.
– Мамочка! – взвизгнула я, глядя на роспись, покрывшую всю правую сторону лица.
– Я уже говорил. Я твой телохранитель. А это привязка. В вашем мире есть магия, вы ей просто не пользуетесь. А я могу. Двигаюсь я быстрее тебя, и найду, где бы ты не скрылась.
Глава 1
– Обычная послевоенная практика, – просветил меня сидящий напротив мужчина, бесцеремонно утаскивая на свою тарелку последний ломтик слабосоленого лосося. – Заключается мирный договор. С вами это не получилось бы, как оказалось, большинство обитателей вашей планеты даже не подозревают о существовании в мире магии. Для вас это сказка и не более. – Он помолчал, потом попросил: – Можно я поем сначала, а после поговорим.
Вот так, живёшь себе, работаешь и вдруг узнаешь – твоя планета несколько лет назад вовсю воевала и проиграла.
Мужчина деловито поглощал варёную, молодую картошку, салат, пил красное вино, а я вспоминала его появление в моей жизни.
* * * * *
Утро ознаменовалось падением тюбика с помадой – длинный розовый штрих на лацкане шелкового пиджака, переодевание в более плотный, шерстяной блейзер, в итоге – я опоздала на совещание, пришлось позже в спешном темпе знакомиться с претензиями заказчиков. Их оказалось немало, по сути, все договорённости пошли коту под хвост. В проекте, редкий случай, были задействованы сразу три группы: согласования, исправления, увещевания заняли весь день, ещё и без обеда осталась.
Вечером на остановку я пришла с огромным желанием быстрее оказаться дома.
Как назло, авария задержала движение троллейбусов, и, когда подошёл пятнадцатый, толпа собралась порядочная. Оказавшись на пути людского потока, я влетела в салон, и только плотно слепившийся раздражённый ком пассажиров не дал мне упасть. Лёгкий ветерок от потолочного вентилятора разносил запахи потных тел, смачно приправленные парфюмом, понятно, что протиснувшись к двери и выбравшись наконец на свежий воздух, я заторопилась к дому, предвкушая душ, ужин и приятное расслабление под любимую музыку.
Спешка и подвела: я сходу врезалась в мужчину, оказавшегося у меня на пути. Сильные руки подхватили меня, прижав к крепкому телу. Я испуганно дёрнулась. Отпустив меня и шагнув назад незнакомец произнёс:
– Успокойтесь! Всё будет хорошо. Успокойтесь!
“ Успокойся!” – сказала мама, когда отец бросил её и нас с братом и женился на смазливой, юной студентке.
“ Успокойся!” – просил брат, когда следуя примеру отца, мать вышла замуж своего аспиранта и, решив, что буддизм подходит ей больше православия, поменяла религию, а следом и страну жительства, уехав с мужем в Индию и бросив нас с братом.
“ Успокойтесь!” – твердили медсёстры, когда врачи буквально по кусочкам собирали попавшего в автокатастрофу брата.
“ Успокойся!” – увещевал священник под стук падающих на крышку гроба комков земли.
Я настороженно рассматривала мужчину. Первое, что бросалось в глаза, рыжые волосы. А рыжие, как пишут в женских журналах, люди вспыльчивые, упрямые, несдержанные. И, вообще, даже Петр I издал указ, запрещающий рыжим людям занимать высокопоставленные должности в правительстве и свидетельствовать в судах: «…понеже Бог шельму метит!».
Красавцем я незнакомца вряд ли бы назвала. На мой вкус – брови широковаты, челюсть тяжеловата. Лоб хорош – высокий, даже крохотная, косая морщинка между бровей не портит. Тёмные глаза опять же хороши. Были бы. Если бы в этот момент не разглядывали меня так пристально и нахально.
Фигура весьма – весьма. Плечи широкие, жирка не наблюдается. Нигде. Футболка как вторая кожа прилипла. Ниже пояса смотреть не стала: мало ли что ему в голову придёт, подумает, что флиртую, фиг отвяжешься. Хотя...
Судя по промелькнувшей гримасе, мой облик приятного впечатления на мужчину не произвёл. Я и сама знаю, что выгляжу не совсем. Вот в офисе другое дело.
А сейчас, когда шпильки благополучно упокоились в сумке, мои длинные волосы, не поддающиеся никакой укладке, напоминают молчалку из лыка.
И, кроссовки, сменившие супер – пупер китайские лабутены, оставленные под рабочим столом, не смотрятся с юбкой – карандашом и длинным блейзером.
До вожделенного дома несколько десятков метров, а тут такое препятствие, да ещё я ему, видите ли, не глянусь.
Да не очень-то и хотелось. На себя бы посмотрел, тоже ведь не Редфорд.
Что там на курсах по самообороне говорили? Удиви нападающего. Правда, не нападает ещё. Но подход к дому, закрыл? Закрыл. А мне домой надо? Надо. Пока я ещё в состоянии идти, и даже радоваться что завтра суббота.
– Я Рийнар Лис. – прервал затянувшееся разглядовательное молчание ненападающий.
Ой! А мне так сразу и “полегчало”! Оно мне надо? Его имя.
Удивить Лиса мне, кажется, удалось. Но только потому, что вконец отупевший за суматошный день мозг наконец понял, что пока не попадём домой, отдыха не будет, и выкопал из памяти нужную инфу: магнитный ключ от подъезда не в сумке, а в левом кармане блейзера.
Сунув руку в карман и найдя необходимый предмет, я рванула так, что у мужчины не было ни единого шанса остановить меня. Хотя, он вроде и не пытался.
На хорошей скорости преодолев по диагонали оставшиеся метры – прости газон, я перемахнула невысокую изгородь вокруг клумбы – простите, примулы, или кто там ещё, я куплю вам подружек. Потом. Взлетела через ступеньки. А уж как я мчалась по лестнице. Песня. Пять этажей слились в ровную линию перил.
Ключ. Замок. Хлопок двери. Я дома.
Чтоб ты! И чтоб ещё раз ты! И они! И... Слова застряли на языке. Или в глотке. Где они там застревают обычно?!
– Быстро бегаешь...
А мы уже на “ты”?
Теперь я поняла, что имеют в виду авторы, пишущие “ в его присутствии комната стала как будто меньше”. Действительно, наличие в маленькой прихожей почти двухметрового индивида, существенно уменьшило пространство.
А я тоже не Дюймовочка...
А на стене вешалка: шкаф не влез по ширине, вернее, влез, да только боком проходить мне не понравилось. Полка для шапок. Тумбочка для обуви...
В общем, место остаётся для свободного раздевания и передвижения только одного крупногабаритного.
Незванный гость шагнул ко мне, и оказалась я зажатой между ним, стеной, вешалкой и запертой дверью, и завопила так, что, наверно, и на первом этаже услышали.
Думаю, соседи, коих я нежно люблю, ещё долго будут испуганно коситься на меня. На работе жалуются сослуживцы: “ Хоть заорись. На помощь не дозовёшься!”
Мои соседи... Я ещё воздуха для второго вопля набрать не успела, а на лестничной площадке зашумели дед Прохор и тётя Варя. Дед, бывший десантник, стеснительностью не обременён – кулаком как шарахнул по двери – не выбил, и на том спасибо.
Я довольно посмотрела на Лиса – ну, и как теперь выкручиваться будешь? Зря. Он пожал плечами, обнял, вернее стиснул, меня – хорошо хоть вздохнуть до медвежьего обхвата успела, слегка наклонившись и заглянув в глаза, тихонько спросил:
– Будем обижать старичков?
Я помотала головой. Нет. Чтобы не произошло дальше, мне с соседями ссориться не с руки.
– Молодец! – похвалил он и, легко приподняв, переместил меня себе за спину.
Открыв дверь мужчина вежливо поздоровался и рассыпался в извинениях. Он де жених. Приехал неожиданно. Сюрприз. Машенька испугалась.
Голос мягкий, бархатный, чуть певучий. Интонация доверительная, ласковая, убеждающая. Как-то сами собой закрылись глаза, я прижалась щекой к широкой спине и уплыла в полудрему. Периодически слышался бас деда, успевала вставить слово и Варвара Сергеевна, наш бессменный главный по подъезду. Лишь у меня не было ни сил, ни желания вступать в разговор. Голоса превратились в невнятный шум,
Врал Лис настолько убедительно, что я уже и сама задалась вопросом – зачем орала то.
Щелчок закрывшейся двери немного привёл в чувство. Я отстранилась от мужчины и потрясла головой, стряхивая наваждение.
Мы стояли друг напротив друга и молчали. Ситуация, честно, абсурдная. Надо что-то делать и говорить. А что?
Мужчина опёрся плечом на стену, сложил руки на груди и спокойно стоял, терпеливо ожидая. Чего? Истерики? Так я уже поорала. Приглашения в комнату? Да как-то не хочется. Вот так живёшь себе, живёшь, делаешь карьеру, обустраиваешь быт, и на тебе – сваливается на голову неизвестно кто. И твой дом перестаёт быть крепостью с двойной дверью, и твоё личное пространство уже не личное, а общее с прилепившимся индивидом непонятных намерений.
Я – технарь, программист с высшим образованием. И со студенческим кредитом, это так, к слову. Я тестовую прогу написала быстрее других соискателей на вакансию и прошла двухчасовое собеседование на двух языках: немецком и английском. Я...
Я поставила сумку на тумбочку для обуви, села на неё же и стала развязывать шнурки. Будем решать проблемы по порядку. Разувшись достала из пластиковой коробки спитые и высушенные пакетики чая и напихала в кроссовки, немного подалась вперёд, сводя лопатки, прогоняя скованность в плечах.
– С того момента, как ты добровольно прикоснулась ко мне, я твой телохранитель. – сказал Лис, роняя на пол объёмную спортивную сумку, возникшую из ниоткуда.
Его сообщение похоронило мои мечты, что можно договориться, и всё – мужчина покинет мою квартиру, мою жизнь, и я забуду эти... Посмотрела на часы, последний раз, да, перед выходом из троллейбуса... Семнадцать минут, семнадцать. И, можно сказать, вся жизнь под откос: люди и сумки из воздуха не появляются, а значит, я влипла. И влипла капитально. Знать бы ещё во что и куда.
В моей сумке вякнул телефон и голос шефа завопил:
– Ответь! Ответь! – Потом отчаянно фальшивя запел: – Услышь меня, хорошая! Услышь меня, красивая!
Убью гадов – пока я, как ненормальная, носилась на благо группы, они развлекались с моим телефоном.
– Ответь! Ответь! – продолжал надрываться Виталий.
Я нажала на светящуюся точку, привычно матюкнув алкоголика, делавшего проводку в моей квартире: трезвый человек не подключит освещение в прихожей к дальнему от двери выключателю. Загорелась лампочка.
Покосившись на Лиса, непринужденно подпиравшего стену, я достала из сумки телефон и нажала “принять”.
– Ну ты где? – Весело поинтересовался шеф. – Добралась уже?
– Добралась, – подтвердила я, отодвигая трубку от уха: они ещё и громкость максимальную выставили, удоды.
Виталий не просто... В общем, Виталий, это Виталий.
– Что-то случилось? – настроженно спросил он, чутко уловив моё настроение.
Я поморщилась – втягивать его в ситуацию, в которой я ещё не разобралась, не хотелось.
– Да, нет. Просто только пришла, ты меня на пороге поймал. Устала до чёртиков.
– Ну, ладно. Тогда до завтра.
– Завтра?! – Я постаралась вложить в одно слово всё своё возмущение. – Суббота, Виталий. Суббота! Выходной, если кто не помнит.
– Я помню всё! – гордо заявил этот нахал. – А вот кто-то забыл о корпоративчике в “Лидо”. Стив приехал! Будет кружки раздавать. Совсем мы тебя заездили. О том, что ты в отпуске с понедельника помнишь?
Чёрт! Чёрт! Где моя память?!
– Забыла, – смущённо пролепетала я. – Совсем забыла.
– Чтобы ты без меня делала? Так и осталась бы без кружки, и без отпуска.
– Я тебя люблю! Чисто, нежно, безумно! – С придыханием прошептала я в трубку, Лис насторожился. – Завтра встретимся.
Телохранитель покачал головой и тихо прошептал:
– Одна не пойдёшь!
– Виталий! Виталий! Подожди. Тут такое дело. Ко мне гость приехал. Может я и не смогу завтра. Неудобно его одного бросать в незнакомом городе.
– Брось! Пустое! Ты что? Стива не знаешь? Там на нас, и ещё раз на нас, и на гостя твоего уж и подавно хватит.
Я вопросительно дёрнула подбородком, Лис пожал плечами и снизшёл:
– Пойду.
Удод!
– Мы придём, – сообщила я Виталию.
– Вот и ладушки. Небольшая просьбочка – не говори Рине о своей великой любви ко мне. Она ревнива. – Шеф довольно рассмеялся и отключился.
Я продолжала стоять, загораживая выход из прихожей. Было у меня предчувствие, что стоит только впустить Лиса дальше в квартиру, и я уже никогда не смогу его выгнать.
В воздухе появились мягкие нотки аромата лаванды: мешочек с травой был привязан к к цепи над лампочкой. Обычно запах приносил мне спокойствие, но не сегодня, не сегодня.
Мужчина оттолкнулся от стены и сделал шаг вперёд.
– Я не уйду, – с мягким сочувствием произнёс он. – Тебе надо смириться.
– Почему?
– У меня приказ. Приказ короля. И я должен его выполнить. – Он решительно двинулся вперёд, вынудив меня шарахнуться в сторону кухни. – Какую комнату я могу занять?
Ну и что, что я обещала не материться?! Моя тирада могла сделать честь любому гопнику. И, как ни странно, принесла некоторое облегчение. Лис выслушал спокойно, даже не поморщился, и спросил:
– Так куда мне?
– Сюда, – я махнула рукой, указывая направление. Шагнула вперёд и, нажав на ручку, открыла дверь. – Это мой кабинет. Вот и пусть ютится меж книжных полок, стола и шкафа.
Лис остановился на пороге. Да, я прекрасно понимаю, места немного, а уж для двухметрового и широкоплечего, можно сказать, впритык, но я в гости не приглашала.
– А там? – Лис указал на дверь слева.
– Кухня.
– Это? – Мах в сторону двери в стене коридорчика между кухней и прихожей.
– Ванная.
– Там? – Мужчина указал на дверь у себя за спиной.
– Спальня. Но, туда я тебя не позову!
Не обращая внимания на мои слова Лис повернулся и открыл дверь в спальню, осмотрел её и оглянулся на меня. Изумление на его лице малость улучшило мне настроение. Да, винюсь, я фанат сэра Макса. В спальне почти пусто: пушистое ковровое покрытие тёплого серо – розового цвета. Разбросанные подушки разного размера, лоскутное одеяло, плазма на стене и шкаф – купе, который заменяет стену между спальней и кабинетом. Архитектор разрешивший снос стены между комнатами, заставил меня и строителей раз двадцать расчитать несущие конструкции шкафа, зато это того стоило: я выиграла почти двадцать сантиметров в ширине, а если учесть высоту до потолка двести пятьдесят – лишний книжный стелаж. Через красиво оформленный проем можно выйти на застеклённый балкон, на котором только один предмет – старинное кресло – качалка. Окна и дверь я, вернее, строители, снесли, и теперь подоконник служит столиком. Блаженство.
Забыть бы ещё звуки ремонта и затраты: в свою хатку я вложила столько, что лет десять могла отдыхать на самых крутых курортах.
С момента, как уборщица стоительной фирмы вышла за дверь, я никого к себе не приглашала, предпочитая встречаться с друзьями и отцом в кафе или ещё где, но только не здесь – квартира принадлежала только мне. И вот, пожалуйста! Злоба поднималась во мне горячей волной.
– Где я могу помыться? – Голос мужчины ворвался в мои мысли. Лиса мои чувства нисколько не волновали. Удод.
– В ванной. Больше негде. – съязвила я.
Мужчина шагнул ко мне, взял за руку и повёл к зеркалу, висящему на входной двери, повернув меня лицом к нему, встал за спиной.
Красиво мы смотримся. Отображение Лиса понятливо улыбнулось, явив ямочку на левой щеке.
– Я хотел бы чтобы ты выбросила мысли о побеге. – Мужчина поднял руку и кончиками пальцев провёл по моему лицу – от подбородка по щеке до виска. Его прикосновение было нежным, и я, вот дура, чуть склонила голову, словно напрашиваясь на ласку. А в зеркале на моём лице, по следу его пальцев расцветала золотая вязь.
– Мамочка! – взвизгнула я, глядя на роспись, покрывшую всю правую сторону лица.
– Я уже говорил. Я твой телохранитель. А это привязка. В вашем мире есть магия, вы ей просто не пользуетесь. А я могу. Двигаюсь я быстрее тебя, и найду, где бы ты не скрылась.
