- Был, - тихо хмыкнул в бороду гном. – Почти у каждого был, особливо у олешек. У Стремительного Рудольф подстилку стянул в прошлом году, да так и не отдал. У Танцора - любимую игрушку для сна. У Скакуна – подкову счастливую. У Резвого – щетку. Купидона и Грома – поссорил месяца три назад, да так, что не помирились парни ещё. А Комету и Молнию…
Длиннобород тоскливо вздохнул и вновь обреченно взмахнул рукой.
- Девы наши давно на него глаз положили, да только до недавнего времени никому из них наш зазнайка предпочтения не отдавал.
И снова вздохнул.
- То есть… - мы с Нисом переглянулись, и я недоверчиво предположила. – Считаете, дело в женщине?
- Я уже ничего не считаю, - Длиннобород задумчиво пожевал усы. – Случилось меж ними что-то с пару недель назад. А что – никому неведомо. Молчат наши дамы, как воды в рот набрали. С Рудиком не общаются больше, а всё между собой шепчутся, хотя до этого косились друг на дружку больше.
Мы беседовали со старшим смотрителем ещё около часа, но больше никакой ценной информации на мой взгляд не узнали. Обычные офисные склоки: стянули печенье, урвали овёс, подложили невкусный мох и прочая, и прочая.
- Пора к олешкам? – подвел итоги допроса Нисвоорк. – Шубку?
- Тулуп! – тихо простонала я, всеми фибрами души чувствуя, как снаружи крепчает вечерний Лапландский мороз.
А до хлева с олешками – три километра по лесной тропе… На лыжах!
Спустя долгих, морозных и крайне мучительных тридцать минут.
Чтобы я!
Ещё раз!
Зимой! Ночью! На лыжах!
Да никогда!!!
- Тихо, тихо… - Нис крепко прижимал меня к себе, согревая горячим дыханием и параллельно снимая останки лыж с моих ног. – Обратно поедем на санях. Распутаем дело, накажем виновных и на санях. Прямиком на Карибы.
Замерла.
Даже забыла, что дико замерзла и устала.
С досадой вздохнула и тихонько спросила:
- Ты знал?
- Знал, - тоже тихо прошептал муж. – И полностью тебя поддерживаю. Как только найдем вора – сразу прямиком на Карибы. Докладная уже у Грицких на столе, а положительная резолюция у меня в кармане, как и три билета на ближайший прямой рейс правительственным самолетом. Так что в наших же интересах закончить это мутное дело как можно скорее.
- Ты знаешь, как я тебя люблю?
- Знаю, - Нисвоорк крепко поцеловал меня в губы и наконец стянул огрызок правой лыжи с моей ноги. – А теперь, госпожа Снежина-Вольф, пройдёмте. Пора допрашивать господ парнокопытных.
Воспряв духом и задвинув подальше малодушное желание подольше погреться в мужественных объятиях супруга, я встала, выпрямилась, изобразила на лице максимальную суровость и, чеканя шаг, вошла в большие двери хлева. Моему слепому взору предстало просторное помещение, поделенное на несколько секций с проходом посередине: секция со стойлами по левую руку, секция для выгула – по правую, а прямо перед нами – небольшой закуток со столиком и лавкой в лучших сельских традициях.
Ещё когда надевали лыжи и слушали наставления Длинноборода о достаточно легком, но уже весьма непростом по причине темноты и мороза пути, договорились с Нисом между собой, что начнем с допроса дам, потому что именно на них сделала стойку моя нимфячья интуиция. А к ней, как показало время и уже не один десяток распутанных дел, стоит прислушиваться очень внимательно.
- Длиннобород, пригласите к нам, пожалуйста, Молнию, - я максимально чинно присела за стол и благодарно приняла из рук дождавшегося нас Питера кружку с горячим чаем. – Что-нибудь удалось узнать?
- Ничего, - раздраженно признался наш финский коллега. – Олени шепчутся меж собой, но нам ни слова не говорят, дежурные эльфы – косятся и ропщут, а Рудольф… - капитан Хейнконен вздохнул точь-в-точь, как Длиннобород чуть ранее, - Рудольф – пьет. Слаб оказался местный копытный звездун. Во только вроде и жалко его, но что-то не очень. Себя жальче. - Странно закончил свою речь Питер, а когда мы с Нисом непонимающе переглянулись, добавил. - Дочке моей четыре годика только на днях исполнилось. Заказала на Рождество у Санты игрушку мягкую - олешка мохнатенького, вот только если до послезавтра нос не отыщем – не видать нам подарка. Над всей Европой на Рождество циклон обещают с густыми снегопадами да туманами непроглядными. Я конечно и сам положить могу, но сами знаете: одно дело, когда родители в магазине покупают, а другое – когда Санта из камина появляется и в носке долгожданный дар оставляет.
Если честно – я не поняла. Ни капельки.
Не было в моём детстве Санты, подарков в носках и прочего всамделишного волшебства.
Но вот Дед Мороз… Дед Мороз был. До десяти лет под ёлку сладости и кукол подкладывал. Я конечно чуть позже узнала, что это была мама, но тогда…
Воспоминания о сказочных чудесах далекого детства как никогда ярко всколыхнулись в моей душе и я накрыла пальцы Пита ладонью.
- Не беспокойтесь, мы отыщем нос Рудольфа. И если надо – из запоя выведем. Есть у меня одна знакомая сирена – медик от бога: мертвого на ноги подымет, не то что похмельного. Рождеству быть! А пока – можно мне ещё кипяточку? За воротами – просто жуть! Как вы тут вообще выживаете?
Перекидываясь ничего не значащими фразами о погоде-природе, мы наконец дождались, когда Длиннобород приведет к нам Молнию, которой оказалась статная олениха с потрясающе красивыми глазами, обрамленными длиннющими ресницами. На длинной коричневой морде читались подозрительность и настороженность, крупные уши нервно пряли, шея тревожно изгибалась, а копыта то и дело цокали по деревянному настилу, выдавая нервозность своей хозяйки.
Вывод? Дамочка что-то знает!
- Здравствуйте, Молния, - обратилась я к оленихе, жестом предлагая переводчику донести до допрашиваемой мои слова на понятном ей языке. – Мы – приглашенные следователи. Ищем похищенный нос Рудольфа. Можете нам что-нибудь рассказать?
Рассказывать Молния не хотела. От слова совсем.
Тихо проблеяла, что уже поздно и ей пора спать, ничего «такого» она не видела, не слышала, не участвовала, а поэтому без адвоката с нами разговаривать не будет. Совсем. То есть вообще.
И гордо задрав нос, ушла.
- Она знает намного больше, чем сказала, - раздраженно сделал выводы за нас обоих Нисвоорк, пока я задумчиво поглаживала нервничающего Фунтика, впервые в жизни увидевшего оленя, и попутно провожала взглядом явно на кого-то обиженную Молнию. – Вот только адвоката ждать ещё сутки! И сомневаюсь, что при нем нам скажут хоть на слово больше.
- Боюсь, ты прав, - я прикусила губу и пригубила слегка остывший клюквенный чай. – Давай допросим ещё нескольких и потом будет видно.
Спустя полтора часа.
Мы допросили всех оленей и дежурную команду эльфов. Никто ничего не видел, не знал, не участвовал и не мог рассказать.
Точнее не хотел.
- На примете трое. Точнее четверо, - торопливо поправилась я, когда Длиннобород увел пошатывающегося Рудольфа, который явно переел забродившего ягеля.
- Кто?
- Дамы, Гром и сам Рудольф.
- Объясни, - Нис заинтересованно подался вперед. – Первые три – понимаю. Дамы не поделили кавалера, Гром явно вел себя вызывающе, и что-то скрывает. Но Рудольф? Ему-то это зачем?
- Внимание, - я скептично хмыкнула и презрительно поджала губы. – Рудик из тех, кто незаслуженно зазвездился и готов любыми методами поддерживать к себе интерес. Судя по последним его делам, он обворовал или каким-либо иным образом настроил против себя всех оленей упряжки Санты и обслуживающий персонал. Теперь его очередь. Очередь быть пострадавшим. Пострадавших жалеют, делают всяческие поблажки, подарки и прочее. Ты не заметил? У него на шее новый ошейник с расписным колокольчиком. Явно дорогая и авторская работа. Копыта начищены, шерсть блестит, рога – отполированы, зубы – надраены. Ягель – и тот забродивший. Вывод?
- Его просто пытаются приободрить! – возмутился присоединившийся к нам Длиннобород. – Вы сейчас перечислили всё то, что мы сделали для Рудольфа после пропажи носа.
- Вот об этом я как раз и говорю, - я многозначительно хмыкнула и прикрыла глаза. – Сделали ли бы вы всё это, если бы нос не пропал?
- Эм… - старший смотритель задумался, а затем неуверенно передернул плечами. – Ну… наверное.
- Во именно! Может да, а может и нет. А сейчас он реальная пострадавшая сторона и вы делаете всё возможное и даже невозможное, чтобы угодить, развеселить и приободрить.
- Но это не основная версия, - вмешался мой прозорливый муж. – Как насчет остальных?
- Увы, не основная, - поморщилась я и сложила пальцы домиком.
Мне нравилось обсуждать с Нисвоорком свои мысли и в конце рассуждений практически всегда получалось выбрать из всех имеющихся версий ту верную, что приводила к раскрытию дела.
- Гром явно знает больше остальных оленей. Он отводил глаза, усмехался, слишком часто фыркал, а на вопрос о размолвке с Купидоном так ничего внятного и не сказал. Вывод? Виновата женщина! Точнее женщины…
- Комета и Молния, - согласно кивнул муж. – Длиннобород уже упоминал, что до недавнего времени именно Гром был вожаком и обе дамы принадлежали ему. Но что же тогда получается?
- Получается, что нам необходимо ещё раз побеседовать с Купидоном, - коварно улыбнулась я. – Но уже не сегодня, а завтра. Рано утром. Так рано, что он не успеет придумать ложь и ответит нам чистую правду. Господин Длиннобород, у вас тут ночуют? Согласна даже на стог сена.
Стога нам не дали. Вместо романтики на сухой траве нас ожидала небольшая, но очень уютная каморка дежурного эльфа с односпальной кроватью.
- Простите, всё что есть, - расстроенно развел руками гном.
- Ничего страшного, - успокоил его Нис и, закрыв дверь изнутри, покосился на меня.
А я что? Я ничего! Я на Карибы хочу как можно скорее!
- Ну… хочешь, не будем спать? Посидим, поболтаем…
- Ложись уже, - тихо проворчал супруг и присел на корточки, чтобы снять обувь. – Мы с Фунтиком и на полу поспим. Но только сегодня и только ради скорейшего завершения дела.
И обернулся в волка.
Красивого, статного, лохматого и безумно любимого волка, пахнущего горячим металлом.
- Спокойной ночи, дорогой, - я обняла муже за шею и звонко поцеловала его во влажный нос, отчего Нис звонко чихнул. – Разбуди меня в пять. Договорились?
Оборотень важно кивнул, толкнул меня бедром на кровать и с глухим ворчанием расположился на полу, заняв практически всё свободное пространство.
Фунтик, всё это время скромно просидевший в углу, так же скромно лег на оставшееся местечко, а мне ничего не оставалось как занять небольшую, но очень мягкую кровать. Вдохнула аромат можжевельника, которым пропахла подушка, выдохнула усталость, накопившуюся за этот непростой день, закрыла глаза и почти моментально заснула.
Пять утра наступило непозволительно быстро, но мне хватило всего трех слюнявых облизываний с двух сторон, чтобы смириться с действительностью и, постанывая вполголоса, сонно сесть.
- Всё, хватит. Проснулась.
- Гр-р-ру?
- Проснулась!
Два мохнатых нахала явно мне не поверили и тот, который серый, полез проверять, заодно обслюнявив мне всю шею.
- Ни-и-ис! В такие моменты я готова надеть на тебя намордник!
- Затейница, - хмыкнул супруг, в одно мгновение возвращая себе человеческую ипостась. – Зато точно проснулась. Каков план?
- Идем, будим, пугаем, узнаем правду.
- Без переводчика?
- И даже без адвоката, - коварно ухмыльнулась я. – Не поверишь, но слова не так важны, как эмоции. Нам сейчас главное выяснить, кто из главных подозреваемых истинный виновник кражи, а там уже дело за малым. Пригрозим Сантой, увольнением, а если не хватит – оглаской. Уверена, этого хватит, чтобы…
В дверь постучали. Копытом.
Мы настороженно переглянулись, я медленно кивнула и Нисвоорк отпер.
В приоткрывшуюся щель просунулась подрагивающая мордочка одной из оленихи. Если не путаю – Молнии.
Нис открыл дверь шире и мы увидели, что её сопровождает заспанный и явно озадаченный переводчик.
- Доброй ночи, господа следователи. Простите за раннее вторжение, но у Молнии к вам разговор.
Разговор? Это хорошо! Но что послужило тому причиной? Вчера вечером дамочка не была настроена сдаваться.
- Вижу, вы удивлены, - олениха терпеливо дожидалась, когда её слова переведут, отводя глаза и смотря куда угодно, но только не на нас. – После нашего с вами разговора я много думала… Поговорила с Кометой… Мы поняли, что наша затея зашла слишком далеко, и пора это прекращать. Рудольф не оправдал наших ожиданий, этот олень слишком глуп и самолюбив, чтобы признать свои ошибки. Мы не хотим срывать праздник детям из-за одного эгоиста. Тем более…
Молния осеклась и судорожно вздохнула. В этом вздохе мне послышалось столько всего невысказанного, но в то же время невероятного, что я откровенно растерялась.
Не может быть!
В коридоре что-то зашуршало, цокнуло и когда мы выглянули за дверь, то увидели практически всех оленей Санты.
Не было лишь Рудольфа.
Вперед шагнула Комета. Встала рядом с Молнией и, с вызовом задрав подбородок, что-то проговорила.
Переводчик выпучил глаза, закашлялся и лишь спустя несколько секунд смог озвучить нам признание.
- Мы беременны. Обе. Отец наших малышей – Рудик. Но он отказался это признавать и именно из-за этого мы объявили ему бойкот.
- Оп-пачки… - растерянно пробормотал Нис. – Вот так интрига! А нос? Кто из вас нос-то украл?
- Его никто не крал, - с явным ехидством вступил в наш разговор Гром. – Это наказание от фей. Как только стало известно, что Рудольф собирается и дальше бесчестно отрицать своё отцовство, мы обратились за помощью к феям и те пообещали разобраться по справедливости. Никто из нас не думал, что его лишат носа и само Рождество станет под угрозой срыва. Мы признаем свою вину и просим вас о помощи.
Мой тяжкий вздох услышали все.
Нет, я понимаю и даже в чем-то на стороне обманутых женщин… но… Но нам ведь теперь фей искать! И где? Только не говорите, что в какой-нибудь совсем непроходимой чаще леса!
Стоп.
- Можно вопрос? – я взмахнула рукой, привлекая всеобщее внимание. – Как вы считаете, закончится ли наказание и вернется ли нос к владельцу, если он признает свои ошибки? Извинится, покается и признает отцовство?
- Мы не знаем, - грустно пробормотала Молния. – Да и неважно это уже. Гром и остальные ребята готовы воспитывать наших малышей, как своих. Не нужен нам отец-трус.
- И алкаш, - язвительно добавила Комета.
Резонно.
Но нос необходимо вернуть! Хотя бы до конца Рождества. А там пусть хоть на шашлык пускают, если он такой бестолковый и никакой ценности кроме легендарного носа не представляет.
- Господа, - вновь заговорила я, - а не пройти ли нам к Рудольфу?
Спустя двадцать минут.
Затея оказалась глупой. Рудик дрых беспробудным сном вдрызг пьяного существа. Впервые в жизни я видела вдупель пьяного оленя. Это было не самым приятным зрелищем.
Задумчиво покусывая губу, я стояла и смотрела, как разбуженная по нашей просьбе дежурная бригада эльфов безуспешно пытается добиться от Рудольфа хоть какой-либо реакции. Мы уже успели выяснить, что до фей добраться не получится – волшебные существа после выполнения оленьей просьбы упорхнули в лесную чащу и впали в зимнюю спячку. До марта.
А это значит…
- Предлагаю ледяной душ, - озвучил мои мысли Нис. – Козла необходимо будить.
- Он олень, - рассеянно поправила я супруга, всё ещё думая, каким иным способом вернуть нос и не позволить сорвать Рождество.
Длиннобород тоскливо вздохнул и вновь обреченно взмахнул рукой.
- Девы наши давно на него глаз положили, да только до недавнего времени никому из них наш зазнайка предпочтения не отдавал.
И снова вздохнул.
- То есть… - мы с Нисом переглянулись, и я недоверчиво предположила. – Считаете, дело в женщине?
- Я уже ничего не считаю, - Длиннобород задумчиво пожевал усы. – Случилось меж ними что-то с пару недель назад. А что – никому неведомо. Молчат наши дамы, как воды в рот набрали. С Рудиком не общаются больше, а всё между собой шепчутся, хотя до этого косились друг на дружку больше.
Мы беседовали со старшим смотрителем ещё около часа, но больше никакой ценной информации на мой взгляд не узнали. Обычные офисные склоки: стянули печенье, урвали овёс, подложили невкусный мох и прочая, и прочая.
- Пора к олешкам? – подвел итоги допроса Нисвоорк. – Шубку?
- Тулуп! – тихо простонала я, всеми фибрами души чувствуя, как снаружи крепчает вечерний Лапландский мороз.
А до хлева с олешками – три километра по лесной тропе… На лыжах!
Спустя долгих, морозных и крайне мучительных тридцать минут.
Чтобы я!
Ещё раз!
Зимой! Ночью! На лыжах!
Да никогда!!!
- Тихо, тихо… - Нис крепко прижимал меня к себе, согревая горячим дыханием и параллельно снимая останки лыж с моих ног. – Обратно поедем на санях. Распутаем дело, накажем виновных и на санях. Прямиком на Карибы.
Замерла.
Даже забыла, что дико замерзла и устала.
С досадой вздохнула и тихонько спросила:
- Ты знал?
- Знал, - тоже тихо прошептал муж. – И полностью тебя поддерживаю. Как только найдем вора – сразу прямиком на Карибы. Докладная уже у Грицких на столе, а положительная резолюция у меня в кармане, как и три билета на ближайший прямой рейс правительственным самолетом. Так что в наших же интересах закончить это мутное дело как можно скорее.
- Ты знаешь, как я тебя люблю?
- Знаю, - Нисвоорк крепко поцеловал меня в губы и наконец стянул огрызок правой лыжи с моей ноги. – А теперь, госпожа Снежина-Вольф, пройдёмте. Пора допрашивать господ парнокопытных.
Воспряв духом и задвинув подальше малодушное желание подольше погреться в мужественных объятиях супруга, я встала, выпрямилась, изобразила на лице максимальную суровость и, чеканя шаг, вошла в большие двери хлева. Моему слепому взору предстало просторное помещение, поделенное на несколько секций с проходом посередине: секция со стойлами по левую руку, секция для выгула – по правую, а прямо перед нами – небольшой закуток со столиком и лавкой в лучших сельских традициях.
Ещё когда надевали лыжи и слушали наставления Длинноборода о достаточно легком, но уже весьма непростом по причине темноты и мороза пути, договорились с Нисом между собой, что начнем с допроса дам, потому что именно на них сделала стойку моя нимфячья интуиция. А к ней, как показало время и уже не один десяток распутанных дел, стоит прислушиваться очень внимательно.
- Длиннобород, пригласите к нам, пожалуйста, Молнию, - я максимально чинно присела за стол и благодарно приняла из рук дождавшегося нас Питера кружку с горячим чаем. – Что-нибудь удалось узнать?
- Ничего, - раздраженно признался наш финский коллега. – Олени шепчутся меж собой, но нам ни слова не говорят, дежурные эльфы – косятся и ропщут, а Рудольф… - капитан Хейнконен вздохнул точь-в-точь, как Длиннобород чуть ранее, - Рудольф – пьет. Слаб оказался местный копытный звездун. Во только вроде и жалко его, но что-то не очень. Себя жальче. - Странно закончил свою речь Питер, а когда мы с Нисом непонимающе переглянулись, добавил. - Дочке моей четыре годика только на днях исполнилось. Заказала на Рождество у Санты игрушку мягкую - олешка мохнатенького, вот только если до послезавтра нос не отыщем – не видать нам подарка. Над всей Европой на Рождество циклон обещают с густыми снегопадами да туманами непроглядными. Я конечно и сам положить могу, но сами знаете: одно дело, когда родители в магазине покупают, а другое – когда Санта из камина появляется и в носке долгожданный дар оставляет.
Если честно – я не поняла. Ни капельки.
Не было в моём детстве Санты, подарков в носках и прочего всамделишного волшебства.
Но вот Дед Мороз… Дед Мороз был. До десяти лет под ёлку сладости и кукол подкладывал. Я конечно чуть позже узнала, что это была мама, но тогда…
Воспоминания о сказочных чудесах далекого детства как никогда ярко всколыхнулись в моей душе и я накрыла пальцы Пита ладонью.
- Не беспокойтесь, мы отыщем нос Рудольфа. И если надо – из запоя выведем. Есть у меня одна знакомая сирена – медик от бога: мертвого на ноги подымет, не то что похмельного. Рождеству быть! А пока – можно мне ещё кипяточку? За воротами – просто жуть! Как вы тут вообще выживаете?
Перекидываясь ничего не значащими фразами о погоде-природе, мы наконец дождались, когда Длиннобород приведет к нам Молнию, которой оказалась статная олениха с потрясающе красивыми глазами, обрамленными длиннющими ресницами. На длинной коричневой морде читались подозрительность и настороженность, крупные уши нервно пряли, шея тревожно изгибалась, а копыта то и дело цокали по деревянному настилу, выдавая нервозность своей хозяйки.
Вывод? Дамочка что-то знает!
- Здравствуйте, Молния, - обратилась я к оленихе, жестом предлагая переводчику донести до допрашиваемой мои слова на понятном ей языке. – Мы – приглашенные следователи. Ищем похищенный нос Рудольфа. Можете нам что-нибудь рассказать?
Рассказывать Молния не хотела. От слова совсем.
Тихо проблеяла, что уже поздно и ей пора спать, ничего «такого» она не видела, не слышала, не участвовала, а поэтому без адвоката с нами разговаривать не будет. Совсем. То есть вообще.
И гордо задрав нос, ушла.
- Она знает намного больше, чем сказала, - раздраженно сделал выводы за нас обоих Нисвоорк, пока я задумчиво поглаживала нервничающего Фунтика, впервые в жизни увидевшего оленя, и попутно провожала взглядом явно на кого-то обиженную Молнию. – Вот только адвоката ждать ещё сутки! И сомневаюсь, что при нем нам скажут хоть на слово больше.
- Боюсь, ты прав, - я прикусила губу и пригубила слегка остывший клюквенный чай. – Давай допросим ещё нескольких и потом будет видно.
Спустя полтора часа.
Мы допросили всех оленей и дежурную команду эльфов. Никто ничего не видел, не знал, не участвовал и не мог рассказать.
Точнее не хотел.
- На примете трое. Точнее четверо, - торопливо поправилась я, когда Длиннобород увел пошатывающегося Рудольфа, который явно переел забродившего ягеля.
- Кто?
- Дамы, Гром и сам Рудольф.
- Объясни, - Нис заинтересованно подался вперед. – Первые три – понимаю. Дамы не поделили кавалера, Гром явно вел себя вызывающе, и что-то скрывает. Но Рудольф? Ему-то это зачем?
- Внимание, - я скептично хмыкнула и презрительно поджала губы. – Рудик из тех, кто незаслуженно зазвездился и готов любыми методами поддерживать к себе интерес. Судя по последним его делам, он обворовал или каким-либо иным образом настроил против себя всех оленей упряжки Санты и обслуживающий персонал. Теперь его очередь. Очередь быть пострадавшим. Пострадавших жалеют, делают всяческие поблажки, подарки и прочее. Ты не заметил? У него на шее новый ошейник с расписным колокольчиком. Явно дорогая и авторская работа. Копыта начищены, шерсть блестит, рога – отполированы, зубы – надраены. Ягель – и тот забродивший. Вывод?
- Его просто пытаются приободрить! – возмутился присоединившийся к нам Длиннобород. – Вы сейчас перечислили всё то, что мы сделали для Рудольфа после пропажи носа.
- Вот об этом я как раз и говорю, - я многозначительно хмыкнула и прикрыла глаза. – Сделали ли бы вы всё это, если бы нос не пропал?
- Эм… - старший смотритель задумался, а затем неуверенно передернул плечами. – Ну… наверное.
- Во именно! Может да, а может и нет. А сейчас он реальная пострадавшая сторона и вы делаете всё возможное и даже невозможное, чтобы угодить, развеселить и приободрить.
- Но это не основная версия, - вмешался мой прозорливый муж. – Как насчет остальных?
- Увы, не основная, - поморщилась я и сложила пальцы домиком.
Мне нравилось обсуждать с Нисвоорком свои мысли и в конце рассуждений практически всегда получалось выбрать из всех имеющихся версий ту верную, что приводила к раскрытию дела.
- Гром явно знает больше остальных оленей. Он отводил глаза, усмехался, слишком часто фыркал, а на вопрос о размолвке с Купидоном так ничего внятного и не сказал. Вывод? Виновата женщина! Точнее женщины…
- Комета и Молния, - согласно кивнул муж. – Длиннобород уже упоминал, что до недавнего времени именно Гром был вожаком и обе дамы принадлежали ему. Но что же тогда получается?
- Получается, что нам необходимо ещё раз побеседовать с Купидоном, - коварно улыбнулась я. – Но уже не сегодня, а завтра. Рано утром. Так рано, что он не успеет придумать ложь и ответит нам чистую правду. Господин Длиннобород, у вас тут ночуют? Согласна даже на стог сена.
Стога нам не дали. Вместо романтики на сухой траве нас ожидала небольшая, но очень уютная каморка дежурного эльфа с односпальной кроватью.
- Простите, всё что есть, - расстроенно развел руками гном.
- Ничего страшного, - успокоил его Нис и, закрыв дверь изнутри, покосился на меня.
А я что? Я ничего! Я на Карибы хочу как можно скорее!
- Ну… хочешь, не будем спать? Посидим, поболтаем…
- Ложись уже, - тихо проворчал супруг и присел на корточки, чтобы снять обувь. – Мы с Фунтиком и на полу поспим. Но только сегодня и только ради скорейшего завершения дела.
И обернулся в волка.
Красивого, статного, лохматого и безумно любимого волка, пахнущего горячим металлом.
- Спокойной ночи, дорогой, - я обняла муже за шею и звонко поцеловала его во влажный нос, отчего Нис звонко чихнул. – Разбуди меня в пять. Договорились?
Оборотень важно кивнул, толкнул меня бедром на кровать и с глухим ворчанием расположился на полу, заняв практически всё свободное пространство.
Фунтик, всё это время скромно просидевший в углу, так же скромно лег на оставшееся местечко, а мне ничего не оставалось как занять небольшую, но очень мягкую кровать. Вдохнула аромат можжевельника, которым пропахла подушка, выдохнула усталость, накопившуюся за этот непростой день, закрыла глаза и почти моментально заснула.
Пять утра наступило непозволительно быстро, но мне хватило всего трех слюнявых облизываний с двух сторон, чтобы смириться с действительностью и, постанывая вполголоса, сонно сесть.
- Всё, хватит. Проснулась.
- Гр-р-ру?
- Проснулась!
Два мохнатых нахала явно мне не поверили и тот, который серый, полез проверять, заодно обслюнявив мне всю шею.
- Ни-и-ис! В такие моменты я готова надеть на тебя намордник!
- Затейница, - хмыкнул супруг, в одно мгновение возвращая себе человеческую ипостась. – Зато точно проснулась. Каков план?
- Идем, будим, пугаем, узнаем правду.
- Без переводчика?
- И даже без адвоката, - коварно ухмыльнулась я. – Не поверишь, но слова не так важны, как эмоции. Нам сейчас главное выяснить, кто из главных подозреваемых истинный виновник кражи, а там уже дело за малым. Пригрозим Сантой, увольнением, а если не хватит – оглаской. Уверена, этого хватит, чтобы…
В дверь постучали. Копытом.
Мы настороженно переглянулись, я медленно кивнула и Нисвоорк отпер.
В приоткрывшуюся щель просунулась подрагивающая мордочка одной из оленихи. Если не путаю – Молнии.
Нис открыл дверь шире и мы увидели, что её сопровождает заспанный и явно озадаченный переводчик.
- Доброй ночи, господа следователи. Простите за раннее вторжение, но у Молнии к вам разговор.
Разговор? Это хорошо! Но что послужило тому причиной? Вчера вечером дамочка не была настроена сдаваться.
- Вижу, вы удивлены, - олениха терпеливо дожидалась, когда её слова переведут, отводя глаза и смотря куда угодно, но только не на нас. – После нашего с вами разговора я много думала… Поговорила с Кометой… Мы поняли, что наша затея зашла слишком далеко, и пора это прекращать. Рудольф не оправдал наших ожиданий, этот олень слишком глуп и самолюбив, чтобы признать свои ошибки. Мы не хотим срывать праздник детям из-за одного эгоиста. Тем более…
Молния осеклась и судорожно вздохнула. В этом вздохе мне послышалось столько всего невысказанного, но в то же время невероятного, что я откровенно растерялась.
Не может быть!
В коридоре что-то зашуршало, цокнуло и когда мы выглянули за дверь, то увидели практически всех оленей Санты.
Не было лишь Рудольфа.
Вперед шагнула Комета. Встала рядом с Молнией и, с вызовом задрав подбородок, что-то проговорила.
Переводчик выпучил глаза, закашлялся и лишь спустя несколько секунд смог озвучить нам признание.
- Мы беременны. Обе. Отец наших малышей – Рудик. Но он отказался это признавать и именно из-за этого мы объявили ему бойкот.
- Оп-пачки… - растерянно пробормотал Нис. – Вот так интрига! А нос? Кто из вас нос-то украл?
- Его никто не крал, - с явным ехидством вступил в наш разговор Гром. – Это наказание от фей. Как только стало известно, что Рудольф собирается и дальше бесчестно отрицать своё отцовство, мы обратились за помощью к феям и те пообещали разобраться по справедливости. Никто из нас не думал, что его лишат носа и само Рождество станет под угрозой срыва. Мы признаем свою вину и просим вас о помощи.
Мой тяжкий вздох услышали все.
Нет, я понимаю и даже в чем-то на стороне обманутых женщин… но… Но нам ведь теперь фей искать! И где? Только не говорите, что в какой-нибудь совсем непроходимой чаще леса!
Стоп.
- Можно вопрос? – я взмахнула рукой, привлекая всеобщее внимание. – Как вы считаете, закончится ли наказание и вернется ли нос к владельцу, если он признает свои ошибки? Извинится, покается и признает отцовство?
- Мы не знаем, - грустно пробормотала Молния. – Да и неважно это уже. Гром и остальные ребята готовы воспитывать наших малышей, как своих. Не нужен нам отец-трус.
- И алкаш, - язвительно добавила Комета.
Резонно.
Но нос необходимо вернуть! Хотя бы до конца Рождества. А там пусть хоть на шашлык пускают, если он такой бестолковый и никакой ценности кроме легендарного носа не представляет.
- Господа, - вновь заговорила я, - а не пройти ли нам к Рудольфу?
Спустя двадцать минут.
Затея оказалась глупой. Рудик дрых беспробудным сном вдрызг пьяного существа. Впервые в жизни я видела вдупель пьяного оленя. Это было не самым приятным зрелищем.
Задумчиво покусывая губу, я стояла и смотрела, как разбуженная по нашей просьбе дежурная бригада эльфов безуспешно пытается добиться от Рудольфа хоть какой-либо реакции. Мы уже успели выяснить, что до фей добраться не получится – волшебные существа после выполнения оленьей просьбы упорхнули в лесную чащу и впали в зимнюю спячку. До марта.
А это значит…
- Предлагаю ледяной душ, - озвучил мои мысли Нис. – Козла необходимо будить.
- Он олень, - рассеянно поправила я супруга, всё ещё думая, каким иным способом вернуть нос и не позволить сорвать Рождество.
