Прооравшись, успокоилась так же быстро, как завелась, тем более демон с какой-то стати решил изобразить то ли раскаяние, то ли очередной приступ влюбленности, и ледяным тоном отчеканила:
– Вон из моего кабинета. Ты меня задерживаешь.
– Какая же ты красивая, когда такая настоящая, - печальным зайкой вздохнул Верс, вызывая мой зубовный скрежет (опять чешуя на щеках вылезла, черт!), но усугублять не стал, направившись к двери. - Прости, что так вышло. Не знал. Но ты ведь понимаешь, что не я виноват в том, что ваши военные совершенно не разбираются в том, как вести следствие? Гребут всех под одну гребенку, лишь бы сгрести. А ведь я, если помнишь, никогда не смешивал работу и личное. И никогда не лгал тебе в последнем. Почему ты мне не веришь, золотце?
Не собираясь вступать в диалог с тем, кто мог любое моё слово вывернуть тридцатью способами и все себе на пользу, я молча вышла из кабинета, заперла дверь и отправилась к лифту. Увы, демон шел следом и в лифт просочился за мной. Семь секунд в замкнутом помещении стали для меня самым настоящим испытанием, но я выдержала его с честью, а когда Верс протянул мне золотой пригласительный, даже не дернулась.
Лишь скосила взгляд вниз, затем посмотрела ему в лицо и выгнула бровь.
– Прием в посольстве. Завтра.
С выражением откровенной брезгливости на лице я взяла фольгированную картонку двумя пальцами и сунула в сумку, но сразу выйти из лифта не смогла - Верс загораживал проход. Снова посмотрела ему в лицо, одним только взглядом давая понять, что уже придумала семьдесят третий способ и буквально в шаге от того, чтобы его опробовать.
– Что мне сделать, чтобы ты меня простила?
– Зачем?
– Я хочу, чтобы ты меня простила, - упрямо повторил Инневерс, сурово сдвигая брови.
– Хоти, - хмыкнула и жестом потребовала пропустить. - Ты опять мне мешаешь. Пропусти.
– Серафима, ты ведешь себя неразумно…
– С дороги! - рявкнула так, что у ближайшего флайма сработала сигнализация и по парковке разнеслись неприятные пиликающие звуки.
Увы, магия мне больше недоступна, но это не значит, что я совсем беззащитна. Надо будет - и к силовым методам решения вопроса приступлю!
– М-м, как же я скучал по твоему командному голосу, - мечтательно закатил глаза этот паяц, но что примечательно - в сторону сдвинулся. - Но ты всё равно подумай, солнышко. Нам ещё полгода вместе работать. Мы ведь больше не по разные стороны баррикад, почему ты не хочешь этого понять? И никто нас не осудит…
Не собираясь и дальше слушать этот бред, я бодро шагала к своему флайму, оставляя за спиной демона, который с какой-то стати решил, что смеет снова портить мне жизнь. Никто не осудит, говорите? Да я сама себя осужу первая!
Так что ни-ког-да!
Ни за что!
Точка!
На фоне всего этого новый цвет флайма уже не казался диким и недопустимым. Ну розовый, ну с эльфийскими мотивами… Свежо, смело, креативно.
Понятное дело, всё равно перекрашу, но может даже ещё не завтра.
В общем, я села в кабину, вывела авто на верхнюю скоростную полосу, включила автопилот и, как и обещала, просмотрела бумаги, которые забрала у Эхора. Не собираясь верить демону на слово (и даже бумагам!), тут же созвонилась сначала с нашими дежурными инженерами, которые работали посменно, потребовала от них точные характеристики оборудования и контрольные замеры (да, прямо сейчас!), отправила запрос на склад, после чего сделала себе несколько пометок в планировщик и пока отложила это дело до конца часа.
В идеале до понедельника, но уже сейчас ясно, что вопрос необходимо решать здесь и сейчас, потому что человеческая бюрократия - такая безжалостная вещь, что один только тендер будут согласовывать полгода. И проект зависнет.
А крайним кто в итоге окажется? Дайте угадаю! Конечно, мы!
Так что нет. Хочет Верс выслужиться перед своими - флаг в руки. Только сначала я действительно удостоверюсь, что иначе никак, и своими силами проблему мы решить не сможем.
А вообще не нравится мне всё это. Ну кто так делает? Кто, я вас спрашиваю?! Вообще-то сначала надо было убедиться, что мы готовы к сотрудничеству, и только потом его обсуждать! А не постфактум!
Ох уж эти министерские чинуши, которые наивно верят, что все делается по одному их щелчку и росписи в документе… Штабные крысы! Из-за таких потом войны и проигрываются…
Повздыхав и поворчав, но исключительно мысленно, дома я выкинула лишние мысли из головы и первым делом приняла душ. Легкий перекус, макияж, новые трусики, чулочки, туфельки, сережки, алая помада - из зеркала на меня смотрела идеальная и просто невозможно роскошная копия меня.
Благородная алебастровая кожа, черный шелк распущенных волос, выразительные серые глаза, бесконечные ноги на десятисантиметровых шпильках… Не сказать, что такой облик был мне привычен, но для разнообразия - почему бы и нет? В конце концов, я женщина и мне свойственно… всякое. Иногда очень внезапное. Например, отсутствие бюстгальтера под платье с полностью открытой спиной.
Я в принципе не ханжа, просто всему своё время и место. С Альбертом я легко могла позволить себе даже это, точно зная, что мне не будут делать замечание и зажимать в темных углах. Для него я бездушная кукла, в которой важно лишь тело, и голову туманит похоть. Не буду утверждать, что все до единой наши беседы носят высокоинтеллектуальный характер, скорее нам просто удобно друг с другом, да и репортеры радуют выгодными ракурсами, на которых мы выглядим идеальной парой (подозреваю, он им доплачивает), но если можно позволить себе всё, то почему бы и нет?
Выбрав на вечер духи с ноткой лемонграсса и травянистым послевкусием, бросила контрольный взгляд на часы, отмечая, что уже пора выходить, подхватила клатч, документы и не забыла магфон, который уже разрывался от новых входящих сообщений.
Их я просмотрела уже в небе, когда снова выставила автопилот, взяв прямой курс на “Лонжераль”, и с нескрываемым сожалением для самой себя поставила одобрительную резолюцию по большинству позиций, указанный Версом. Лишь пять пунктов мы могли обеспечить сами и только по простейшим расходникам, которые “внезапно” нашлись на складе, и только когда к решению вопроса подключили бухгалтерию из числа материалистов. Уже ушедшая домой Танечка, светлая голова, подключилась к своему компьютеру по удаленке и нашла последнюю инвентаризацию, а в ней нужные позиции.
Что ж…
Не собираясь звонить демону и расписываться в своём бессилии вслух, я набрала ему подробный текстовый ответ и отправила файлом на почту, продублировав часть текста на магфон, после чего с чистой совестью окончательно выкинула работу из головы, сунула бумаги в бардачок, переключила автопилот на себя и самостоятельно припарковалась на элитной стоянке ресторана, через удаленный доступ подтвердив гостевую бронь, которую Альберт заранее подготовил на моё имя.
В итоге, когда я выходила из флайма, руку мне уже подавал дежурный лакей, а над головой сиял радужными переливами купол магического зонта.
– Добрый вечер, госпожа Давер, - поклонились мне со всем почтением, которого заслуживали все без исключения посетители этого пафосного места. - Позвольте проводить вас к столу.
Величественно кивнув и слегка придержав подол длинного платья, когда поднималась по невысокому крыльцу заведения, я безошибочно и безо всякого смущения под классические звуки живой музыки прошла в роскошно убранный центр основного зала, где меня уже ждал Альберт. Мраморные полы, белоснежные колонны, круглые столики с кружевными скатертями, свежие букеты, вычурные подсвечники, официанты в бархатных ливреях - пафос этого места буквально зашкаливал. Я задержалась всего на несколько минут, причем старалась делать это всегда, точно зная, что Альберт не любит, когда я прихожу раньше него.
А мне не сложно, нет. Если это дает ему мнимую веру в то, что у него всё под контролем, то зачем его в этом разубеждать и лишний раз нервировать?
При этом, когда я приблизилась, то сразу увидела, что стол уже полностью накрыт (и это тоже была его постоянная инициатива), причем сегодня это что-то совсем изысканно-праздничное, и попыталась заранее понять, что за повод. День рождения у него был в том месяце, у меня только через полгода… Годовщина? Так мы вроде не отмечаем такую ерунду. Успешное турне? Хм-м…
– Серафимушка, ты прекрасна!
Стоило мне подойти, как Альберт поспешил встать мне навстречу и протянул обе руки, куда я с улыбкой вложила свои, но была предельно аккуратно расцелована в щеки.
– М-м, какие духи, какой изысканный аромат, - продолжал обволакивать меня своими бархатными комплиментами музыкант, не торопясь выпускать из объятий. - Ты великолепна.
В целом я могла сказать то же самое. Для ужина Альберт выбрал светло-серый костюм-тройку с серебристым шелковым платком, уложил свои пшеничные, чуть вьющиеся волосы назад, ну а на внешность он в принципе никогда не мог пожаловаться: ухаживать за собой Альберт умел и любил.
– Ты сменил лосьон для бритья? - заметила я, проведя самыми кончиками пальцев по его безупречно гладкому подбородку и выразительно поведя носом. - Очень приятный аромат.
– Спасибо. Мама посоветовала.
Мама… Совершенно нежелательная тема для беседы. Вдовствующая графиня Берлингтон, с которой мне не повезло познакомиться больше года назад, сразу дала понять, что я не пара её единственному сыночку, ведь однажды он примет на себя бремя графствования, а я…
Ну кто я такая?
Естественно, я не стала подробно посвящать её в свою непростую родословную и внушительный послужной список, который включал не один десяток наград, в том числе высшие правительственные. В итоге мы просто уверенно игнорировали друг друга, и всем было хорошо.
Вот и сейчас я лишь с нейтральной улыбкой кивнула и села за стол, изучая представленные на нем изыски, и вполуха слушая о том, с какими трудностями пришлось столкнуться Альберту в последнем мировом турне.
Несвежие полотенца (в его райдере была указана замена белья и полотенец два раза в день), недостаточно минеральная и охлажденная вода, насморк у личной маникюрщицы, отсутствие в номере семилетнего эвкалипта (ещё один крайне странный для меня пункт в его райдере), а ещё просто ужасная погода в Нью-Арке, которая повредила проводку концертного зала и едва не сорвала ему выступление.
Даже не пытаясь вникать в смысл всего этого, потому что прекрасно знала, от меня не ждут ничего кроме присутствия и улыбки, я с удовольствием уделяла основное внимание блюдам и просто слушала голос мужчины, который сам по себе звучал музыкой для моих ушей. Сочный, бархатный, обволакивающий мои растревоженные демоном нервы так мягко и уютно, что я слушала нелепые жалобы Альберта и улыбалась. Не жалобам, нет. А своему отличному настроению.
– Серафимушка, - привлек мое внимание музыкант и я бросила на него внимательный взгляд через стол, - как же мне приятно видеть на твоем милом личике это блаженное выражение лица. Всё вкусно?
– Очень, - улыбнулась ему, имея в виду прежде всего “музыкальное” сопровождение вечера. - Я так рада тебя, наконец, увидеть. Услышать. Встретиться…
– О, милая моя, я тоже соскучился, - просиял пианист. - И знаешь, в последнее время я много думал о нас. О том, кто мы друг другу.
Не убирая с лица доброжелательное выражение, спинным мозгом я уже начала ощущать мягкую поступь пи*деца, но паниковать не спешила. В самом деле, не маленькая уже. Просто интересно: почему сейчас?
– Серафимушка, - продолжал с вдохновенным видом вещать Альберт, - мне уже сорок три, пора задуматься о наследнике и в принципе остепениться. Дети… Их ещё надо вырастить, успеть вложить в них всё самое важное до того, как старость начнет подбираться к мозгу и управлять нашими мыслями и поступками. Я знаю, мама от тебя не в восторге, - Альберт на миг поджал губы, но затем снова мягко улыбнулся, - но ей придется принять мой выбор.
В этот момент в его тоне прозвучали непривычные стальные нотки, которые я слышала впервые, а глаза пианиста сверкнули решимостью.
– Мы знакомы уже больше двух лет и нет в мире женщины лучше тебя. Серафимушка, я предлагаю тебе стать моей супругой. Ты согласна?
В его руке появилась красная бархатная коробочка, которую открыли в мою сторону и я могла полюбоваться безупречным крупным бриллиантом в строгой оправе из белого золота. Мысленно представила его на своём пальце, так же мысленно скривилась, ужаснулась…
И тут в ресторане погас свет, а за окном громыхнуло так, словно молния ударила прямо в здание. Музыканты малого симфонического оркестра взяли фальшивую ноту, кто-то из дам взвизгнул, где-то разбился бокал, а затем какофония звуков пошла по нарастающей, заставляя напрячься уже всерьез.
Что происходит?
Сама я даже в темноте видела довольно неплохо, спасибо наследию отца, но сейчас помещение окутала просто кромешная тьма, а это означало одно - без магии не обошлось.
Крики становились всё громче, многочисленнее, тут и там слышался звон разбитой посуды, грохот стульев и даже столов, возмущенные визги женщин, негодующие вопли мужчин. Не понимая, что происходит и с какой стороны ждать угрозы, тем не менее я поудобнее перехватила свою вилку и замерла, практически не дыша, чтобы услышать врага на подходе, но всё равно оказалась беззащитна перед воздушным арканом, который спеленал меня по рукам и ногам, дернув в сторону, но при этом подозрительно аккуратно, тогда как со стороны Альберта раздался хруст и мгновенный крик боли.
Знакомый хруст. Очень знакомый. Так хрустят кости, когда их ломают…
Закончилось всё так же быстро, как началось.
Зажегся свет, я обнаружила себя в противоположном краю зала среди ещё пяти откровенно перепуганных, но, к счастью, целых женщин, которые первым делом начали себя нервно щупать, а затем одна из них взвыла белугой.
– Колье-е-е!
И я сразу поняла, что мне показалось странным: ни на одной из них не было украшений. Вообще.
Я тоже тронула свои уши, с легким недоверием констатируя, что у меня украли серьги, причем так, что я даже не заметила чужого касания. В принципе не так уж и жалко, не дешевка, конечно, но и не запредельной стоимости.
Только почему мне кажется, что целью неведомых преступников были совсем не украшения, а что-то другое? А своей интуиции я привыкла доверять…
Как бы то ни было, убедившись в том, что кроме сережек с меня ничего не сняли, я поспешила к своему столику, где всё было совсем не так радужно. Бледному, как мел, Альберту уже оказывали первую медицинскую помощь, причем достаточно грамотно, но я всё равно подошла к мужчине и оценила полученные им травмы лично.
Перелом голеностопа и кистей обеих рук. Жестоко…
– Серафимушка, не смотри, - надломленным голосом попросил музыкант, когда я прикусила губу, раздумывая, кого могу попросить о помощи в расследовании этого крайне странного нападения. - Со мной всё в порядке. Ну или будет. Уже скоро. Как ты сама? Не пострадала? Кольцо… прости, я куплю новое.
И тут в метре от нас рухнула люстра. Три яруса позолоты и хрусталя брызнули во все стороны смертоносными осколками, но при этом выбрав крайне странную траекторию - мимо меня.
Пускай не все, по подолу платья что-то чиркнуло, да и в принципе меня загораживал своим телом один из сотрудников службы охраны, оказывающий помощь Альберту, но всё равно я сумела уловить крайне странное поведение осколков. Словно кто-то специально отвел их в сторону.
– Вон из моего кабинета. Ты меня задерживаешь.
– Какая же ты красивая, когда такая настоящая, - печальным зайкой вздохнул Верс, вызывая мой зубовный скрежет (опять чешуя на щеках вылезла, черт!), но усугублять не стал, направившись к двери. - Прости, что так вышло. Не знал. Но ты ведь понимаешь, что не я виноват в том, что ваши военные совершенно не разбираются в том, как вести следствие? Гребут всех под одну гребенку, лишь бы сгрести. А ведь я, если помнишь, никогда не смешивал работу и личное. И никогда не лгал тебе в последнем. Почему ты мне не веришь, золотце?
Не собираясь вступать в диалог с тем, кто мог любое моё слово вывернуть тридцатью способами и все себе на пользу, я молча вышла из кабинета, заперла дверь и отправилась к лифту. Увы, демон шел следом и в лифт просочился за мной. Семь секунд в замкнутом помещении стали для меня самым настоящим испытанием, но я выдержала его с честью, а когда Верс протянул мне золотой пригласительный, даже не дернулась.
Лишь скосила взгляд вниз, затем посмотрела ему в лицо и выгнула бровь.
– Прием в посольстве. Завтра.
С выражением откровенной брезгливости на лице я взяла фольгированную картонку двумя пальцами и сунула в сумку, но сразу выйти из лифта не смогла - Верс загораживал проход. Снова посмотрела ему в лицо, одним только взглядом давая понять, что уже придумала семьдесят третий способ и буквально в шаге от того, чтобы его опробовать.
– Что мне сделать, чтобы ты меня простила?
– Зачем?
– Я хочу, чтобы ты меня простила, - упрямо повторил Инневерс, сурово сдвигая брови.
– Хоти, - хмыкнула и жестом потребовала пропустить. - Ты опять мне мешаешь. Пропусти.
– Серафима, ты ведешь себя неразумно…
– С дороги! - рявкнула так, что у ближайшего флайма сработала сигнализация и по парковке разнеслись неприятные пиликающие звуки.
Увы, магия мне больше недоступна, но это не значит, что я совсем беззащитна. Надо будет - и к силовым методам решения вопроса приступлю!
– М-м, как же я скучал по твоему командному голосу, - мечтательно закатил глаза этот паяц, но что примечательно - в сторону сдвинулся. - Но ты всё равно подумай, солнышко. Нам ещё полгода вместе работать. Мы ведь больше не по разные стороны баррикад, почему ты не хочешь этого понять? И никто нас не осудит…
Не собираясь и дальше слушать этот бред, я бодро шагала к своему флайму, оставляя за спиной демона, который с какой-то стати решил, что смеет снова портить мне жизнь. Никто не осудит, говорите? Да я сама себя осужу первая!
Так что ни-ког-да!
Ни за что!
Точка!
На фоне всего этого новый цвет флайма уже не казался диким и недопустимым. Ну розовый, ну с эльфийскими мотивами… Свежо, смело, креативно.
Понятное дело, всё равно перекрашу, но может даже ещё не завтра.
В общем, я села в кабину, вывела авто на верхнюю скоростную полосу, включила автопилот и, как и обещала, просмотрела бумаги, которые забрала у Эхора. Не собираясь верить демону на слово (и даже бумагам!), тут же созвонилась сначала с нашими дежурными инженерами, которые работали посменно, потребовала от них точные характеристики оборудования и контрольные замеры (да, прямо сейчас!), отправила запрос на склад, после чего сделала себе несколько пометок в планировщик и пока отложила это дело до конца часа.
В идеале до понедельника, но уже сейчас ясно, что вопрос необходимо решать здесь и сейчас, потому что человеческая бюрократия - такая безжалостная вещь, что один только тендер будут согласовывать полгода. И проект зависнет.
А крайним кто в итоге окажется? Дайте угадаю! Конечно, мы!
Так что нет. Хочет Верс выслужиться перед своими - флаг в руки. Только сначала я действительно удостоверюсь, что иначе никак, и своими силами проблему мы решить не сможем.
А вообще не нравится мне всё это. Ну кто так делает? Кто, я вас спрашиваю?! Вообще-то сначала надо было убедиться, что мы готовы к сотрудничеству, и только потом его обсуждать! А не постфактум!
Ох уж эти министерские чинуши, которые наивно верят, что все делается по одному их щелчку и росписи в документе… Штабные крысы! Из-за таких потом войны и проигрываются…
Повздыхав и поворчав, но исключительно мысленно, дома я выкинула лишние мысли из головы и первым делом приняла душ. Легкий перекус, макияж, новые трусики, чулочки, туфельки, сережки, алая помада - из зеркала на меня смотрела идеальная и просто невозможно роскошная копия меня.
Благородная алебастровая кожа, черный шелк распущенных волос, выразительные серые глаза, бесконечные ноги на десятисантиметровых шпильках… Не сказать, что такой облик был мне привычен, но для разнообразия - почему бы и нет? В конце концов, я женщина и мне свойственно… всякое. Иногда очень внезапное. Например, отсутствие бюстгальтера под платье с полностью открытой спиной.
Я в принципе не ханжа, просто всему своё время и место. С Альбертом я легко могла позволить себе даже это, точно зная, что мне не будут делать замечание и зажимать в темных углах. Для него я бездушная кукла, в которой важно лишь тело, и голову туманит похоть. Не буду утверждать, что все до единой наши беседы носят высокоинтеллектуальный характер, скорее нам просто удобно друг с другом, да и репортеры радуют выгодными ракурсами, на которых мы выглядим идеальной парой (подозреваю, он им доплачивает), но если можно позволить себе всё, то почему бы и нет?
Выбрав на вечер духи с ноткой лемонграсса и травянистым послевкусием, бросила контрольный взгляд на часы, отмечая, что уже пора выходить, подхватила клатч, документы и не забыла магфон, который уже разрывался от новых входящих сообщений.
Их я просмотрела уже в небе, когда снова выставила автопилот, взяв прямой курс на “Лонжераль”, и с нескрываемым сожалением для самой себя поставила одобрительную резолюцию по большинству позиций, указанный Версом. Лишь пять пунктов мы могли обеспечить сами и только по простейшим расходникам, которые “внезапно” нашлись на складе, и только когда к решению вопроса подключили бухгалтерию из числа материалистов. Уже ушедшая домой Танечка, светлая голова, подключилась к своему компьютеру по удаленке и нашла последнюю инвентаризацию, а в ней нужные позиции.
Что ж…
Не собираясь звонить демону и расписываться в своём бессилии вслух, я набрала ему подробный текстовый ответ и отправила файлом на почту, продублировав часть текста на магфон, после чего с чистой совестью окончательно выкинула работу из головы, сунула бумаги в бардачок, переключила автопилот на себя и самостоятельно припарковалась на элитной стоянке ресторана, через удаленный доступ подтвердив гостевую бронь, которую Альберт заранее подготовил на моё имя.
В итоге, когда я выходила из флайма, руку мне уже подавал дежурный лакей, а над головой сиял радужными переливами купол магического зонта.
– Добрый вечер, госпожа Давер, - поклонились мне со всем почтением, которого заслуживали все без исключения посетители этого пафосного места. - Позвольте проводить вас к столу.
Величественно кивнув и слегка придержав подол длинного платья, когда поднималась по невысокому крыльцу заведения, я безошибочно и безо всякого смущения под классические звуки живой музыки прошла в роскошно убранный центр основного зала, где меня уже ждал Альберт. Мраморные полы, белоснежные колонны, круглые столики с кружевными скатертями, свежие букеты, вычурные подсвечники, официанты в бархатных ливреях - пафос этого места буквально зашкаливал. Я задержалась всего на несколько минут, причем старалась делать это всегда, точно зная, что Альберт не любит, когда я прихожу раньше него.
А мне не сложно, нет. Если это дает ему мнимую веру в то, что у него всё под контролем, то зачем его в этом разубеждать и лишний раз нервировать?
При этом, когда я приблизилась, то сразу увидела, что стол уже полностью накрыт (и это тоже была его постоянная инициатива), причем сегодня это что-то совсем изысканно-праздничное, и попыталась заранее понять, что за повод. День рождения у него был в том месяце, у меня только через полгода… Годовщина? Так мы вроде не отмечаем такую ерунду. Успешное турне? Хм-м…
– Серафимушка, ты прекрасна!
Стоило мне подойти, как Альберт поспешил встать мне навстречу и протянул обе руки, куда я с улыбкой вложила свои, но была предельно аккуратно расцелована в щеки.
– М-м, какие духи, какой изысканный аромат, - продолжал обволакивать меня своими бархатными комплиментами музыкант, не торопясь выпускать из объятий. - Ты великолепна.
В целом я могла сказать то же самое. Для ужина Альберт выбрал светло-серый костюм-тройку с серебристым шелковым платком, уложил свои пшеничные, чуть вьющиеся волосы назад, ну а на внешность он в принципе никогда не мог пожаловаться: ухаживать за собой Альберт умел и любил.
– Ты сменил лосьон для бритья? - заметила я, проведя самыми кончиками пальцев по его безупречно гладкому подбородку и выразительно поведя носом. - Очень приятный аромат.
– Спасибо. Мама посоветовала.
Мама… Совершенно нежелательная тема для беседы. Вдовствующая графиня Берлингтон, с которой мне не повезло познакомиться больше года назад, сразу дала понять, что я не пара её единственному сыночку, ведь однажды он примет на себя бремя графствования, а я…
Ну кто я такая?
Естественно, я не стала подробно посвящать её в свою непростую родословную и внушительный послужной список, который включал не один десяток наград, в том числе высшие правительственные. В итоге мы просто уверенно игнорировали друг друга, и всем было хорошо.
Вот и сейчас я лишь с нейтральной улыбкой кивнула и села за стол, изучая представленные на нем изыски, и вполуха слушая о том, с какими трудностями пришлось столкнуться Альберту в последнем мировом турне.
Несвежие полотенца (в его райдере была указана замена белья и полотенец два раза в день), недостаточно минеральная и охлажденная вода, насморк у личной маникюрщицы, отсутствие в номере семилетнего эвкалипта (ещё один крайне странный для меня пункт в его райдере), а ещё просто ужасная погода в Нью-Арке, которая повредила проводку концертного зала и едва не сорвала ему выступление.
Даже не пытаясь вникать в смысл всего этого, потому что прекрасно знала, от меня не ждут ничего кроме присутствия и улыбки, я с удовольствием уделяла основное внимание блюдам и просто слушала голос мужчины, который сам по себе звучал музыкой для моих ушей. Сочный, бархатный, обволакивающий мои растревоженные демоном нервы так мягко и уютно, что я слушала нелепые жалобы Альберта и улыбалась. Не жалобам, нет. А своему отличному настроению.
– Серафимушка, - привлек мое внимание музыкант и я бросила на него внимательный взгляд через стол, - как же мне приятно видеть на твоем милом личике это блаженное выражение лица. Всё вкусно?
– Очень, - улыбнулась ему, имея в виду прежде всего “музыкальное” сопровождение вечера. - Я так рада тебя, наконец, увидеть. Услышать. Встретиться…
– О, милая моя, я тоже соскучился, - просиял пианист. - И знаешь, в последнее время я много думал о нас. О том, кто мы друг другу.
Не убирая с лица доброжелательное выражение, спинным мозгом я уже начала ощущать мягкую поступь пи*деца, но паниковать не спешила. В самом деле, не маленькая уже. Просто интересно: почему сейчас?
– Серафимушка, - продолжал с вдохновенным видом вещать Альберт, - мне уже сорок три, пора задуматься о наследнике и в принципе остепениться. Дети… Их ещё надо вырастить, успеть вложить в них всё самое важное до того, как старость начнет подбираться к мозгу и управлять нашими мыслями и поступками. Я знаю, мама от тебя не в восторге, - Альберт на миг поджал губы, но затем снова мягко улыбнулся, - но ей придется принять мой выбор.
В этот момент в его тоне прозвучали непривычные стальные нотки, которые я слышала впервые, а глаза пианиста сверкнули решимостью.
– Мы знакомы уже больше двух лет и нет в мире женщины лучше тебя. Серафимушка, я предлагаю тебе стать моей супругой. Ты согласна?
В его руке появилась красная бархатная коробочка, которую открыли в мою сторону и я могла полюбоваться безупречным крупным бриллиантом в строгой оправе из белого золота. Мысленно представила его на своём пальце, так же мысленно скривилась, ужаснулась…
И тут в ресторане погас свет, а за окном громыхнуло так, словно молния ударила прямо в здание. Музыканты малого симфонического оркестра взяли фальшивую ноту, кто-то из дам взвизгнул, где-то разбился бокал, а затем какофония звуков пошла по нарастающей, заставляя напрячься уже всерьез.
Что происходит?
Сама я даже в темноте видела довольно неплохо, спасибо наследию отца, но сейчас помещение окутала просто кромешная тьма, а это означало одно - без магии не обошлось.
Крики становились всё громче, многочисленнее, тут и там слышался звон разбитой посуды, грохот стульев и даже столов, возмущенные визги женщин, негодующие вопли мужчин. Не понимая, что происходит и с какой стороны ждать угрозы, тем не менее я поудобнее перехватила свою вилку и замерла, практически не дыша, чтобы услышать врага на подходе, но всё равно оказалась беззащитна перед воздушным арканом, который спеленал меня по рукам и ногам, дернув в сторону, но при этом подозрительно аккуратно, тогда как со стороны Альберта раздался хруст и мгновенный крик боли.
Знакомый хруст. Очень знакомый. Так хрустят кости, когда их ломают…
Закончилось всё так же быстро, как началось.
Зажегся свет, я обнаружила себя в противоположном краю зала среди ещё пяти откровенно перепуганных, но, к счастью, целых женщин, которые первым делом начали себя нервно щупать, а затем одна из них взвыла белугой.
– Колье-е-е!
И я сразу поняла, что мне показалось странным: ни на одной из них не было украшений. Вообще.
Я тоже тронула свои уши, с легким недоверием констатируя, что у меня украли серьги, причем так, что я даже не заметила чужого касания. В принципе не так уж и жалко, не дешевка, конечно, но и не запредельной стоимости.
Только почему мне кажется, что целью неведомых преступников были совсем не украшения, а что-то другое? А своей интуиции я привыкла доверять…
Как бы то ни было, убедившись в том, что кроме сережек с меня ничего не сняли, я поспешила к своему столику, где всё было совсем не так радужно. Бледному, как мел, Альберту уже оказывали первую медицинскую помощь, причем достаточно грамотно, но я всё равно подошла к мужчине и оценила полученные им травмы лично.
Перелом голеностопа и кистей обеих рук. Жестоко…
– Серафимушка, не смотри, - надломленным голосом попросил музыкант, когда я прикусила губу, раздумывая, кого могу попросить о помощи в расследовании этого крайне странного нападения. - Со мной всё в порядке. Ну или будет. Уже скоро. Как ты сама? Не пострадала? Кольцо… прости, я куплю новое.
И тут в метре от нас рухнула люстра. Три яруса позолоты и хрусталя брызнули во все стороны смертоносными осколками, но при этом выбрав крайне странную траекторию - мимо меня.
Пускай не все, по подолу платья что-то чиркнуло, да и в принципе меня загораживал своим телом один из сотрудников службы охраны, оказывающий помощь Альберту, но всё равно я сумела уловить крайне странное поведение осколков. Словно кто-то специально отвел их в сторону.
