за Снежкой, старательно обнюхивающей незнакомую комнату и многочисленные углы, я упустила момент, когда он решил заговорить и вздрогнула от его крайне ласкового, моментально насторожившего меня голоса.
- Всё зависит от качества и вкуса эмоции. Каждая эмоция на вкус различна, это я уже упоминал. Кроме того большое влияние на объём оказывает сила испытываемой эмоции. Чем она положительнее, сильнее, насыщеннее, тем легче пьётся и тем больше её объём. Мы измеряем объёмы выпитых эмоций в Эмах. Один Эм по своей энергетической насыщенности равен одному усредненному приему обычной пищи. В смертнике, который испытывает в основном панику, страх дикий ужас и обреченность, реже гнев или ярость - от двадцати до сорока Эмов. Их любой Пожиратель может выпить за пять минут, при этом осушив жертву до смерти. Не смертельная доза для донора с подобными эмоциями составляет от пяти до десяти Эмов. Свыше неё – донор впадает в затяжную депрессию, апатию, теряет интерес к жизни, волю, а затем умирает. Если взять для примера тебя, то утром, при прямом контакте я изъял едва ли пол-Эма. Не эмоцию даже, а её критичное превышение от нормы. За сутки из воздуха в общей сложности я поглощаю около одного Эма, но это учитывая, что я общаюсь не только с тобой, но и с другими. А теперь непосредственно к стоимости твоих преступлений – в совокупности они оценены мной в двести девять Эмов.
Сколько??!
С ума сошел?!
У меня чуть хлеб из пальцев не выпал.
Десять вышек??!
- Здесь идёт иной подсчет – вышка тебе не светит, так что с учетом растяжения во времени и не смертельного изъятия я взял по максимуму. Опять же, заметь, если бы смертник испытывал не страх и ужас, а безбрежное счастье и любовь к ближнему, то изъятыми из него Эмами можно было бы накормить сотню Пожирателей. Любовь, истинная любовь, выпитая до дна, содержит в себе около пятисот полноценных Эмов. Счастье чуть меньше, но ненамного. Радость, благодарность, умиротворение, эйфория… Все они являются положительными и крайне насыщенными энергией эмоциями. Проблема смертников в том, что в них этих эмоций нет, поэтому приговор обычно смертельный.
Кирилл замолчал, а я начала крайне тщательно пережевывать не только хлеб, которым едва не подавилась, но и информацию. Значит, при самом плохом раскладе, я здесь вообще на полгода…
Хреново.
Но как насчет тех Эмов, которые не разлиты в воздухе, а взяты непосредственно с кожи?
- От половинки до целого за каждый раз.
Ага… Значит мне предпочтительнее действительно позволять себя трогать и…
Поморщившись, потому что мысль уже успела сформироваться, а он на это тут же ехидно усмехнулся, недовольно поджала губы. Да, выводы не радовали. Если я хочу ускорить исполнение наказания, то мне выгоднее позволять ему делать всё, что он хочет.
А вот я не хочу!
- Твоё право, - неопределенно пожав плечами, Кирилл не отвлекался и от ужина, с аппетитом поглощая действительно вкусные котлетки и салаты.
Ещё вопрос. Только честно.
- М?
Поджав губы, я даже отложила вилку и посмотрела ему четко в глаза.
- Ты сказал, что губы не несут боли. Как я узнаю, что ты не просто меня целуешь, а пьёшь? Как я узнаю, сколько тобой уже выпито, а сколько ещё осталось? И ещё… - голос сорвался, но я отпила и договорила вслух: - Сколько Эмов содержит в себе страсть?
- Всего около сотни. Да, к сожалению, она не так ценна, как счастье и любовь… - почему-то с сожалением качнув головой, мужчина чуть прикрыл глаза, так что я не могла разобрать их выражение. – Хочешь отделаться поскорее? Не забывай – не смертельная доза не больше четверти.
Так… посчитаем. Страсть содержит сотню. Четверть – это двадцать пять. Я должна ему чуть больше двухсот… То есть около десяти приёмов «страсти» и контрольный выстрел «счастьем».
Верно?
Пребывая в некотором нервном возбуждении, я нетерпеливо ждала ответа, но мужчина молчал.
И молчал…
И молчал.
Отвечай, черт возьми!
- Нет, ягодка, я не согласен на подобную подачку, - в голосе демона явно послышались угрожающие нотки, на что я лишь недовольно вскинулась. – Я буду брать так, как хочу сам. Тогда, когда хочу сам. И то, что хочу сам. О том, что переберу – не переживай, я контролирую каждый взятый Эм и как только объём будет выбран, я тебе сообщу. А теперь будь лапой, допивай чай. Пора идти на кухню, лечиться.
Коз-з-зёл!
- Не обижай это благородное животное, Анечка. – Заледенев как взглядом, так и тоном, демон четко и угрожающе добавил: - Я хуже.
Если честно, то меня не проняло. Ну, вот ни капельки. Ни на пол-Эмика.
Скептично фыркнув, я допила чай и, поймав Снежку, которой что-то очень понравилось под столом, отправилась по уже знакомому маршруту на кухню, не собираясь ждать того, кто хуже козла. Кстати, ничего благородного в козле нет. Лохматый, рогатый, бодатый. Копытный.
Хм…
Интересно, а у него есть рогатая ипостась? У меня вот есть. Точнее была. А может и есть…
Кивком поприветствовав, а затем и поблагодарив Валентину, которая без лишних вопросов и уточнений выдала мне кружку с отваром и ингалятор в обмен на няшную лохматушку, я в кратчайшие сроки выполнила всё положенное, но вместо чая с коньяком получила аж три таблетки и пояснение:
- Это по рекомендации Ивана Михайловича.
Точно, он же обещал прислать результаты обследования моему рогато-копытному зайчонку. Интересно, мне дадут их почитать?
- Когда хамить перестанешь, - появившись в дверях, Кирилл был крайне недоволен моими мыслями. – Закругляйся, у меня ещё дела.
А я тут при чём?
- При том, что я хочу видеть тебя рядом.
Хоти.
И тут я поняла, что, кажется, перегнула палку…
Он не сменил ипостась. Он не кричал. Не злился.
Он просто смотрел.
Но мне вдруг показалось, что на огромной кухне, размерами пять на шесть, нам двоим стало очень тесно. Воздух резко загустел, так что стало не только трудно дышать, но и думать. Валентина глухо пискнула и, подхватив Снежку, поторопилась выскочить из помещения, благо смогла это сделать.
Я же… Я в это время сидела в кресле и не находила в себе сил встать, что уж тут говорить о побеге.
Страшно, как ни странно, не было. Ну, может самую капельку.
В основном было почему-то стыдно и неловко. Я действительно забылась и начала вести себя непозволительно, причем прекрасно понимая, что он слышит мои мысли и специально думала как можно обиднее и неприятнее.
Он же двигался медленно, позволяя мне в полной мере ощутить всю свою ничтожность и бессилие перед одним из самых могущественных демонов мира.
Дошел.
Чуть склонился и положил руки на подлокотники, словно запирая этим движением меня в кресле.
Помедлил, внимательно рассматривая моё наверняка побледневшее, а местами пятнистое от стыда лицо… И тихо, проникновенно заговорил:
- Анна… Я принимаю во внимание твоё нежелание осознать суровую действительность, но правда такова, что ты до сих пор жива и при памяти только потому, что мне тебя жаль. Только потому, что ты женщина. Только потому, что я хочу познать вкус полноценного счастья. Я не прошу многого – всего лишь быть вежливой и приветливой. Но если ты на это не способна, то и я в свою очередь могу принять меры. В подвале, который находится под цоколем, у меня в наличии несколько камер, предназначенных именно для таких, как ты – не смертников. Хочешь туда? Обещаю, навещать и кормить я буду тебя каждый день. А ещё сам кормиться буду. Тем, чем получится. Это как раз займет около полугода. Хочешь так? А когда наконец твоя вина будет почти испита, я выпущу тебя посмотреть на солнце… И тогда ты познаешь истинное счастье. Счастье свободы. Которое я тоже выпью. До дна. Ты этого хочешь, Анна?
Нет…
Вслух я сказать не могла, замерев от осознания, что он действительно поступает наперекор всем правилам и канонам, разрешая мне жить в доме. Больше того! Потакая мне и моим слабостям.
А затем по моей щеке скатилась первая слеза…
Раскаяние. Давно он не ощущал подобного. Яркое. Чистое. Настоящее.
Очень питательное, потому что искреннее.
Она смотрела на него так виновато, что он не удержался – приник к её губам и за одну секунду выпил не только сладчайшую пенку с эмоции, но и её обескураженный выдох, когда её губы кольнуло.
Это была не боль. Это было стандартное подтверждение изъятия, чтобы донор понимал, что произошло это самое изъятие.
Да, в прошлый раз он её не пил – просто целовал.
Глупец…
- Ты…
Он отстранился почти сразу, а она всё не могла справиться с остальными эмоциями, поэтому продолжила мысленно:
«Что это было?»
- Изъятие. Изъятие твоего искреннего раскаяния объёмом в три Эма. Минимальная разовая доза, равняющаяся одной сотой от полноценной эмоции. Самая насыщенная. Самая яркая. Пенка от варенья…
Кирилл отстранился окончательно, а затем сделал шаг назад.
Я же…
Я поняла, что лучше уж мне быть хорошей девочкой, потому что это не мой уровень.
Потупившись, вытерла тыльной стороной ладони слёзы и мысленно, снова попросив прощения, потому что вслух не могла, уточнила: «У тебя дела, да? Куда идти?».
- В кабинет. Всего на пару часов, не больше. Можешь сначала умыться и захватить книгу о воспитании шпицев. Буду ждать тебя там.
Он ушел, а я ещё минут пять не могла собраться с силами, чтобы просто встать. И кого я собиралась перехитрить и переиграть? Пожирателя-эмпата?
Вот уж точно дура…
Прекрасно понимая, что нельзя тянуть, я кое-как собралась с силами и на деревянных ногах отправилась наверх. В дверях наткнулась на Валентину, но ни она, ни я общаться не торопились – женщина молча вручила мне Снежку, а я так же молча её забрала и пошла дальше.
Особых мыслей не было, хотя одновременно меня одолевало их столько, что было даже немного страшно. А ведь он прав… Очень сильно прав. Я подменила понятия и забыла о том, что он не мужчина, а Пожиратель.
А он именно Пожиратель, а уже потом мужчина. И даже если ему хочется чего-то большего, то это будет лишь после – после того, как будут соблюдены условия наказания. Он может и совместить приятное с необходимым, но я уже не буду вправе отказать и вспылить. Не буду вправе поставить его на место, потому что он при исполнении.
Как всё сложно…
И почему я вообще решила, что он балует и потакает мне потому, что я ему нравлюсь, а не потому, что это часть плана?
Сложно… Как же сложно заменить желание необходимостью.
С такими мыслями я дошла до гостиной и нашла книжку, с этими же мыслями отправилась вниз, лишь на пороге кабинета задумавшись о том, что не знаю, на каком расстоянии он слышит мои мысли. Только ли тогда, когда я рядом и в поле зрения или вообще на территории всего дома?
Мысль моментально вызвала нервный озноб и даже некоторый холодок в позвоночнике.
А если это правда и он слышал всё? То есть совсем всё???
Замерев возле двери с поднятой рукой, я ещё несколько секунд заставляла себя прикоснуться к ручке и повернуть, чтобы войти. Было не то, чтобы страшно… было стыдно. И неприятно. И вообще – неловко. Надумала себе непонятно чего, вообразила себя великой укротительницей отдельно взятого зайчонка… А по факту оказалось, что я никто, а для него так и вовсе.
- Анна, прекращай изводить себя глупыми мыслями, - когда из-за двери раздался достаточно громкий, чтобы я услышала, и недовольный голос Кирилла, я лишь хмуро поджала губы. – Что за паранойя? Открывай дверь и заходи. От твоих самоуничижительных мыслей не помогает даже глушитель. Куда делась твоя гордость и чувство собственного достоинства?
Я наконец открыла дверь, но смотреть на него не торопилась, отпустив Снежку на пол, чтобы она изучила и это помещение, а сама отправилась всё в то же кресло.
- Хорошо, давай объясню тебе ещё кое-что… - поднявшись из-за стола, мужчина отошел к окну и встал ко мне спиной, заложив руки за спину. – Так уж сложилось исторически, что наша эволюция пошла нестандартным путем и теперь наш подвид может питаться эмоциями. Мало того, мы нуждаемся в этом, как все остальные нуждаются в еде, воде и воздухе. Ты права, у тебя произошла стандартная подмена понятий. То, что я тебя балую, не значит ровным счетом ничего. Я не люблю тебя, не уважаю тебя, я не собираюсь заботиться о тебе в дальнейшем, после того, как истечет время приговора. Я всего лишь питаюсь твоими положительными эмоциями, для вызова которых применяю доступные методы. Так что…
Кирилл обернулся, а в его взгляде не было ни тепла, ни поддержки, ни сомнения в произнесенных словах. Лишь твердая уверенность и решимость.
- Спасибо, что рассказал, - прошептав, я грустно улыбнулась. – Спасибо. Я правда немного забылась. Извини. Я постараюсь не допускать подобного непозволительного поведения и мыслей впредь. Скажи… - замявшись, потому что вопрос был не очень скромным, но необходимым, я продолжила: - Можно я буду спать в гостевой спальне? Я больше не буду тебе перечить и вредить себе. Просто…
- Нет.
- Нет?
Я пыталась понять, почему, но его недовольный взгляд и резкий тон уничтожили всё моё желание выяснять причины и пытаться поспорить. Нет, сейчас я на это не способна.
Непонятны причины, но раз уж у меня нет выбора…
- Да, Анна, выбора у тебя нет.
Невесело хмыкнув, я послушно кивнула и предпочла углубиться в изучение книги, потому что иначе могла снова сорваться. Нет, сейчас этого делать нельзя.
Обида. Боль. Разочарование.
Почему разочарование, ягодка? На что ты надеялась? Неужели на искренние и взаимные чувства? Глупо.
Пробегая взглядом по ровным строчкам текста, Кирилл не вникал в их смысл, потому что её эмоции затмевали собой всё. Невероятно яркие, чересчур насыщенные и заполнившие собой не только комнату, но и все его мысли.
И даже урезонить её нельзя, ведь эмоции – это то, что невозможно контролировать и то, ради чего она здесь.
Эх, ягодка… ну почему ты такая неправильная?!
И черт его дернул поступить именно так? А ведь он не пойдет на попятную. Нельзя.
Слово Маршалла необходимо исполнять.
Черт!
На удивление книга оказалась очень познавательной и написанной доступным для понимания языком, а не заумными и расплывчатыми фразами.
Из неё я узнала, что на самом деле именно эта порода, несмотря на всю свою декоративность, достаточно проста в уходе и основной упор необходимо сделать именно на воспитании собаки, занявшись этим как можно раньше и как можно качественнее. Купать по мере загрязнения, но в среднем раз в месяц, вычесывать три-четыре раза в месяц, а не ежедневно, как я испугалась поначалу, по достоинству оценив густой мех Снежки. Выгуливать щенков необходимо часто, но можно и вовсе приучить к лотку, как кошку. Единственное, что прогулки шпицам необходимы не только для справления естественных потребностей, но и для того, чтобы сбросить огромное количество энергии, которые эти пупсики вырабатывали с бешеной скоростью.
Стрижка когтей, особенности кормления…
Как оказалось, лучше быть чуть строже и не баловать лишний раз шпица едой со стола, но зато и в будущем не переживать об избыточном весе и всевозможных болячках, которые могут возникнуть из-за неправильного питания.
Бегло просмотрев пункты по кормлению, я намного внимательнее остановилась на воспитании. Если кормить Снежку первое время будет Валентина, а покупать ей корм - Кирилл, то уж воспитание этой милахи только моя обязанность.
Для меня не стало большой новостью то, что воспитывать необходимо ровно, без перекосов.
- Всё зависит от качества и вкуса эмоции. Каждая эмоция на вкус различна, это я уже упоминал. Кроме того большое влияние на объём оказывает сила испытываемой эмоции. Чем она положительнее, сильнее, насыщеннее, тем легче пьётся и тем больше её объём. Мы измеряем объёмы выпитых эмоций в Эмах. Один Эм по своей энергетической насыщенности равен одному усредненному приему обычной пищи. В смертнике, который испытывает в основном панику, страх дикий ужас и обреченность, реже гнев или ярость - от двадцати до сорока Эмов. Их любой Пожиратель может выпить за пять минут, при этом осушив жертву до смерти. Не смертельная доза для донора с подобными эмоциями составляет от пяти до десяти Эмов. Свыше неё – донор впадает в затяжную депрессию, апатию, теряет интерес к жизни, волю, а затем умирает. Если взять для примера тебя, то утром, при прямом контакте я изъял едва ли пол-Эма. Не эмоцию даже, а её критичное превышение от нормы. За сутки из воздуха в общей сложности я поглощаю около одного Эма, но это учитывая, что я общаюсь не только с тобой, но и с другими. А теперь непосредственно к стоимости твоих преступлений – в совокупности они оценены мной в двести девять Эмов.
Сколько??!
С ума сошел?!
У меня чуть хлеб из пальцев не выпал.
Десять вышек??!
- Здесь идёт иной подсчет – вышка тебе не светит, так что с учетом растяжения во времени и не смертельного изъятия я взял по максимуму. Опять же, заметь, если бы смертник испытывал не страх и ужас, а безбрежное счастье и любовь к ближнему, то изъятыми из него Эмами можно было бы накормить сотню Пожирателей. Любовь, истинная любовь, выпитая до дна, содержит в себе около пятисот полноценных Эмов. Счастье чуть меньше, но ненамного. Радость, благодарность, умиротворение, эйфория… Все они являются положительными и крайне насыщенными энергией эмоциями. Проблема смертников в том, что в них этих эмоций нет, поэтому приговор обычно смертельный.
Кирилл замолчал, а я начала крайне тщательно пережевывать не только хлеб, которым едва не подавилась, но и информацию. Значит, при самом плохом раскладе, я здесь вообще на полгода…
Хреново.
Но как насчет тех Эмов, которые не разлиты в воздухе, а взяты непосредственно с кожи?
- От половинки до целого за каждый раз.
Ага… Значит мне предпочтительнее действительно позволять себя трогать и…
Поморщившись, потому что мысль уже успела сформироваться, а он на это тут же ехидно усмехнулся, недовольно поджала губы. Да, выводы не радовали. Если я хочу ускорить исполнение наказания, то мне выгоднее позволять ему делать всё, что он хочет.
А вот я не хочу!
- Твоё право, - неопределенно пожав плечами, Кирилл не отвлекался и от ужина, с аппетитом поглощая действительно вкусные котлетки и салаты.
Ещё вопрос. Только честно.
- М?
Поджав губы, я даже отложила вилку и посмотрела ему четко в глаза.
- Ты сказал, что губы не несут боли. Как я узнаю, что ты не просто меня целуешь, а пьёшь? Как я узнаю, сколько тобой уже выпито, а сколько ещё осталось? И ещё… - голос сорвался, но я отпила и договорила вслух: - Сколько Эмов содержит в себе страсть?
- Всего около сотни. Да, к сожалению, она не так ценна, как счастье и любовь… - почему-то с сожалением качнув головой, мужчина чуть прикрыл глаза, так что я не могла разобрать их выражение. – Хочешь отделаться поскорее? Не забывай – не смертельная доза не больше четверти.
Так… посчитаем. Страсть содержит сотню. Четверть – это двадцать пять. Я должна ему чуть больше двухсот… То есть около десяти приёмов «страсти» и контрольный выстрел «счастьем».
Верно?
Пребывая в некотором нервном возбуждении, я нетерпеливо ждала ответа, но мужчина молчал.
И молчал…
И молчал.
Отвечай, черт возьми!
- Нет, ягодка, я не согласен на подобную подачку, - в голосе демона явно послышались угрожающие нотки, на что я лишь недовольно вскинулась. – Я буду брать так, как хочу сам. Тогда, когда хочу сам. И то, что хочу сам. О том, что переберу – не переживай, я контролирую каждый взятый Эм и как только объём будет выбран, я тебе сообщу. А теперь будь лапой, допивай чай. Пора идти на кухню, лечиться.
Коз-з-зёл!
- Не обижай это благородное животное, Анечка. – Заледенев как взглядом, так и тоном, демон четко и угрожающе добавил: - Я хуже.
Если честно, то меня не проняло. Ну, вот ни капельки. Ни на пол-Эмика.
Скептично фыркнув, я допила чай и, поймав Снежку, которой что-то очень понравилось под столом, отправилась по уже знакомому маршруту на кухню, не собираясь ждать того, кто хуже козла. Кстати, ничего благородного в козле нет. Лохматый, рогатый, бодатый. Копытный.
Хм…
Интересно, а у него есть рогатая ипостась? У меня вот есть. Точнее была. А может и есть…
Кивком поприветствовав, а затем и поблагодарив Валентину, которая без лишних вопросов и уточнений выдала мне кружку с отваром и ингалятор в обмен на няшную лохматушку, я в кратчайшие сроки выполнила всё положенное, но вместо чая с коньяком получила аж три таблетки и пояснение:
- Это по рекомендации Ивана Михайловича.
Точно, он же обещал прислать результаты обследования моему рогато-копытному зайчонку. Интересно, мне дадут их почитать?
- Когда хамить перестанешь, - появившись в дверях, Кирилл был крайне недоволен моими мыслями. – Закругляйся, у меня ещё дела.
А я тут при чём?
- При том, что я хочу видеть тебя рядом.
Хоти.
И тут я поняла, что, кажется, перегнула палку…
Он не сменил ипостась. Он не кричал. Не злился.
Он просто смотрел.
Но мне вдруг показалось, что на огромной кухне, размерами пять на шесть, нам двоим стало очень тесно. Воздух резко загустел, так что стало не только трудно дышать, но и думать. Валентина глухо пискнула и, подхватив Снежку, поторопилась выскочить из помещения, благо смогла это сделать.
Я же… Я в это время сидела в кресле и не находила в себе сил встать, что уж тут говорить о побеге.
Страшно, как ни странно, не было. Ну, может самую капельку.
В основном было почему-то стыдно и неловко. Я действительно забылась и начала вести себя непозволительно, причем прекрасно понимая, что он слышит мои мысли и специально думала как можно обиднее и неприятнее.
Он же двигался медленно, позволяя мне в полной мере ощутить всю свою ничтожность и бессилие перед одним из самых могущественных демонов мира.
Дошел.
Чуть склонился и положил руки на подлокотники, словно запирая этим движением меня в кресле.
Помедлил, внимательно рассматривая моё наверняка побледневшее, а местами пятнистое от стыда лицо… И тихо, проникновенно заговорил:
- Анна… Я принимаю во внимание твоё нежелание осознать суровую действительность, но правда такова, что ты до сих пор жива и при памяти только потому, что мне тебя жаль. Только потому, что ты женщина. Только потому, что я хочу познать вкус полноценного счастья. Я не прошу многого – всего лишь быть вежливой и приветливой. Но если ты на это не способна, то и я в свою очередь могу принять меры. В подвале, который находится под цоколем, у меня в наличии несколько камер, предназначенных именно для таких, как ты – не смертников. Хочешь туда? Обещаю, навещать и кормить я буду тебя каждый день. А ещё сам кормиться буду. Тем, чем получится. Это как раз займет около полугода. Хочешь так? А когда наконец твоя вина будет почти испита, я выпущу тебя посмотреть на солнце… И тогда ты познаешь истинное счастье. Счастье свободы. Которое я тоже выпью. До дна. Ты этого хочешь, Анна?
Нет…
Вслух я сказать не могла, замерев от осознания, что он действительно поступает наперекор всем правилам и канонам, разрешая мне жить в доме. Больше того! Потакая мне и моим слабостям.
А затем по моей щеке скатилась первая слеза…
Раскаяние. Давно он не ощущал подобного. Яркое. Чистое. Настоящее.
Очень питательное, потому что искреннее.
Она смотрела на него так виновато, что он не удержался – приник к её губам и за одну секунду выпил не только сладчайшую пенку с эмоции, но и её обескураженный выдох, когда её губы кольнуло.
Это была не боль. Это было стандартное подтверждение изъятия, чтобы донор понимал, что произошло это самое изъятие.
Да, в прошлый раз он её не пил – просто целовал.
Глупец…
- Ты…
Он отстранился почти сразу, а она всё не могла справиться с остальными эмоциями, поэтому продолжила мысленно:
«Что это было?»
- Изъятие. Изъятие твоего искреннего раскаяния объёмом в три Эма. Минимальная разовая доза, равняющаяся одной сотой от полноценной эмоции. Самая насыщенная. Самая яркая. Пенка от варенья…
Кирилл отстранился окончательно, а затем сделал шаг назад.
Я же…
Я поняла, что лучше уж мне быть хорошей девочкой, потому что это не мой уровень.
Потупившись, вытерла тыльной стороной ладони слёзы и мысленно, снова попросив прощения, потому что вслух не могла, уточнила: «У тебя дела, да? Куда идти?».
- В кабинет. Всего на пару часов, не больше. Можешь сначала умыться и захватить книгу о воспитании шпицев. Буду ждать тебя там.
Он ушел, а я ещё минут пять не могла собраться с силами, чтобы просто встать. И кого я собиралась перехитрить и переиграть? Пожирателя-эмпата?
Вот уж точно дура…
Прекрасно понимая, что нельзя тянуть, я кое-как собралась с силами и на деревянных ногах отправилась наверх. В дверях наткнулась на Валентину, но ни она, ни я общаться не торопились – женщина молча вручила мне Снежку, а я так же молча её забрала и пошла дальше.
Особых мыслей не было, хотя одновременно меня одолевало их столько, что было даже немного страшно. А ведь он прав… Очень сильно прав. Я подменила понятия и забыла о том, что он не мужчина, а Пожиратель.
А он именно Пожиратель, а уже потом мужчина. И даже если ему хочется чего-то большего, то это будет лишь после – после того, как будут соблюдены условия наказания. Он может и совместить приятное с необходимым, но я уже не буду вправе отказать и вспылить. Не буду вправе поставить его на место, потому что он при исполнении.
Как всё сложно…
И почему я вообще решила, что он балует и потакает мне потому, что я ему нравлюсь, а не потому, что это часть плана?
Сложно… Как же сложно заменить желание необходимостью.
С такими мыслями я дошла до гостиной и нашла книжку, с этими же мыслями отправилась вниз, лишь на пороге кабинета задумавшись о том, что не знаю, на каком расстоянии он слышит мои мысли. Только ли тогда, когда я рядом и в поле зрения или вообще на территории всего дома?
Мысль моментально вызвала нервный озноб и даже некоторый холодок в позвоночнике.
А если это правда и он слышал всё? То есть совсем всё???
Замерев возле двери с поднятой рукой, я ещё несколько секунд заставляла себя прикоснуться к ручке и повернуть, чтобы войти. Было не то, чтобы страшно… было стыдно. И неприятно. И вообще – неловко. Надумала себе непонятно чего, вообразила себя великой укротительницей отдельно взятого зайчонка… А по факту оказалось, что я никто, а для него так и вовсе.
- Анна, прекращай изводить себя глупыми мыслями, - когда из-за двери раздался достаточно громкий, чтобы я услышала, и недовольный голос Кирилла, я лишь хмуро поджала губы. – Что за паранойя? Открывай дверь и заходи. От твоих самоуничижительных мыслей не помогает даже глушитель. Куда делась твоя гордость и чувство собственного достоинства?
Я наконец открыла дверь, но смотреть на него не торопилась, отпустив Снежку на пол, чтобы она изучила и это помещение, а сама отправилась всё в то же кресло.
- Хорошо, давай объясню тебе ещё кое-что… - поднявшись из-за стола, мужчина отошел к окну и встал ко мне спиной, заложив руки за спину. – Так уж сложилось исторически, что наша эволюция пошла нестандартным путем и теперь наш подвид может питаться эмоциями. Мало того, мы нуждаемся в этом, как все остальные нуждаются в еде, воде и воздухе. Ты права, у тебя произошла стандартная подмена понятий. То, что я тебя балую, не значит ровным счетом ничего. Я не люблю тебя, не уважаю тебя, я не собираюсь заботиться о тебе в дальнейшем, после того, как истечет время приговора. Я всего лишь питаюсь твоими положительными эмоциями, для вызова которых применяю доступные методы. Так что…
Кирилл обернулся, а в его взгляде не было ни тепла, ни поддержки, ни сомнения в произнесенных словах. Лишь твердая уверенность и решимость.
- Спасибо, что рассказал, - прошептав, я грустно улыбнулась. – Спасибо. Я правда немного забылась. Извини. Я постараюсь не допускать подобного непозволительного поведения и мыслей впредь. Скажи… - замявшись, потому что вопрос был не очень скромным, но необходимым, я продолжила: - Можно я буду спать в гостевой спальне? Я больше не буду тебе перечить и вредить себе. Просто…
- Нет.
- Нет?
Я пыталась понять, почему, но его недовольный взгляд и резкий тон уничтожили всё моё желание выяснять причины и пытаться поспорить. Нет, сейчас я на это не способна.
Непонятны причины, но раз уж у меня нет выбора…
- Да, Анна, выбора у тебя нет.
Невесело хмыкнув, я послушно кивнула и предпочла углубиться в изучение книги, потому что иначе могла снова сорваться. Нет, сейчас этого делать нельзя.
Обида. Боль. Разочарование.
Почему разочарование, ягодка? На что ты надеялась? Неужели на искренние и взаимные чувства? Глупо.
Пробегая взглядом по ровным строчкам текста, Кирилл не вникал в их смысл, потому что её эмоции затмевали собой всё. Невероятно яркие, чересчур насыщенные и заполнившие собой не только комнату, но и все его мысли.
И даже урезонить её нельзя, ведь эмоции – это то, что невозможно контролировать и то, ради чего она здесь.
Эх, ягодка… ну почему ты такая неправильная?!
И черт его дернул поступить именно так? А ведь он не пойдет на попятную. Нельзя.
Слово Маршалла необходимо исполнять.
Черт!
На удивление книга оказалась очень познавательной и написанной доступным для понимания языком, а не заумными и расплывчатыми фразами.
Из неё я узнала, что на самом деле именно эта порода, несмотря на всю свою декоративность, достаточно проста в уходе и основной упор необходимо сделать именно на воспитании собаки, занявшись этим как можно раньше и как можно качественнее. Купать по мере загрязнения, но в среднем раз в месяц, вычесывать три-четыре раза в месяц, а не ежедневно, как я испугалась поначалу, по достоинству оценив густой мех Снежки. Выгуливать щенков необходимо часто, но можно и вовсе приучить к лотку, как кошку. Единственное, что прогулки шпицам необходимы не только для справления естественных потребностей, но и для того, чтобы сбросить огромное количество энергии, которые эти пупсики вырабатывали с бешеной скоростью.
Стрижка когтей, особенности кормления…
Как оказалось, лучше быть чуть строже и не баловать лишний раз шпица едой со стола, но зато и в будущем не переживать об избыточном весе и всевозможных болячках, которые могут возникнуть из-за неправильного питания.
Бегло просмотрев пункты по кормлению, я намного внимательнее остановилась на воспитании. Если кормить Снежку первое время будет Валентина, а покупать ей корм - Кирилл, то уж воспитание этой милахи только моя обязанность.
Для меня не стало большой новостью то, что воспитывать необходимо ровно, без перекосов.
