- Может потому, что ты не умеешь себя вести с девушкой?!
Резко откинувшись назад, мужчина пару минут молча меня рассматривал. Словно первый раз видел, а затем тихо поинтересовался:
- Ты так думаешь?
- Вижу. Точнее ощущаю на своей шкуре. Либо орешь на меня, либо домогаешься. Иному не обучен? – меня снова заносило, и я это чувствовала, но слишком уж он меня достал.
Да только из-за него обо мне теперь знают те, кому знать не следовало! Только из-за него я прикована к постели и даже встать сама не могу! Именно из-за него мой мир перевернулся с ног на голову!
- Обучен. - Его ответ был сух. Взгляд был недовольным, но большего он себе не позволил. – Хорошо, давай начистоту. Ты последняя из ветви Интесарашш. Если тебя убьют, то к правлению придет ветвь Шериссаан. В принципе эта ветвь придет к правлению и в случае твоего отречения, которое будет необратимым. Но. В результате гибели последнего из ветви Интесарашш на материке начнутся необратимые изменения, это факт. Благополучие материка завязано на правящей ветви и в случае её гибели всегда начинаются всевозможные катаклизмы. Начнутся землетрясения, извержения вулканов, цунами, торнадо, пожары. Погибнут жители. Мы, а это не только я и другие Законники, но и Верховный Мировой Совет, не можем этого допустить.
Он немного помолчал, позволяя мне проникнуться полученной информацией в полном объёме, а затем продолжил:
- На самом деле варианта три. Первый – тебя убивают и материк на долгие годы погружается в пучину хаоса и разрухи. В прошлый раз, а это было более двух тысяч лет назад, материк сотрясало больше двухсот лет. Второй вариант – ты отрекаешься, и происходит бескровная смена власти. В таком случае катаклизмы всё равно начнутся, но в намного более мелких масштабах. Лет десять, не больше и не так разрушительно, как при полном уничтожении ветви. И есть третий вариант… Ты становишься королевой.
Нет, спасибо.
- Я не договорил.
Неужели?
- Королева не может править сама, а это значит, что тебя вынудят выйти замуж за достаточно высокопоставленного и родовитого демона и естественно в дальнейшем родить ребенка. Теоретически королевой будешь ты, но фактически править будет король, которого тебе уже почти нашли. Наследником будет сын…
Никогда!
- Я не договорил. – Потяжелев взглядом, Кирилл надавил и тоном. – Как королева ты будешь иметь возможность отомстить за гибель родителей. Если же ты просто отречешься от трона, то такой возможности у тебя не будет. Всё. Я договорил.
Зайчонок… А можно я теперь скажу? Матом!
Говорила я немного, но красочно. Выразительно и ёмко. Литературно даже порой. В основном мысленно, потому что не хотела, чтобы это слышала Снежка. Детям такое нельзя.
- И завершая всё вышесказанное, позволь отправить тебя, всех Законников и весь Верховный Мировой Совет и каждого его члена извилистым, многими хоженым, но всё равно невероятно познавательным путем. Нах**!
- Закончила?
- Да.
- Здорово.
Мужчина сидел вальяжно, откинувшись на спинку кресла, и рассматривал меня так, словно я была чем-то весьма забавным. Тон его был ленивым, а взгляд снисходительным.
Коз-з-зёл…
- Ты тоже не ангел. А теперь прекрати истерить и осознай одну простую истину – ты последняя из ветви Интесарашш. Ты можешь сколько угодно изображать истеричную, недалекую особу, но тем печальней будет твоя участь. Высший Свет не будет терпеть подобную королеву, он тебя попросту съест.
Его слова были весьма болезненны для моего самолюбия, но тем не менее я понимала, что в целом он прав. В целом. Но не в частности.
- А я разве сказала, что хочу в королевы?
- Ты достаточно начитана и умна, чтобы понимать – Совет будет всеми силами на этом настаивать. Мало того, на расследовании всех смертельных случаев задействованы максимально эффективные силы. Не в интересах Совета допустить, чтобы целый континент был потерян для остального мира даже на десять лет, не говоря уже о двух сотнях. И поверь, ты до сих пор в моём доме только потому, что я достаточно влиятелен, чтобы не допустить иного.
Иного?
- Иного, - усмехнувшись, Кирилл закинул ногу на ногу. – Или ты думаешь, Совет рад, что единственная кандидатка в правители отбывает срок за не самые легкие прегрешения? Несомненно, они закроют глаза на твоё тёмное прошлое, но только до того момента, пока ты не выйдешь замуж и не родишь наследника.
Никогда!
- Ты так уверена, что сумеешь противостоять Совету? А ведь в его состав входят такие нелюди, как ведьмаки и демоны всех стихий… Сильнейшие. Ты уверена, что успеешь хотя бы пискнуть, прежде чем они решат твою судьбу?
Он говорил грубо.
Но он говорил верно.
Я достаточно хорошо представляла мировой политический расклад и методы Совета, чтобы не тешить себя иллюзиями – если они решат, что королева-воровка им выгоднее, то так и будет. Причем можно было быть в абсолютной уверенности, что они провернут всё так, что это будет моим собственным, добровольным и невероятно радостным решением.
Комната погрузилась в молчание.
Кирилл не торопил и не торопился добавлять что-либо. Я же думала. Зачем он рассказал мне это? Что он хотел этим добиться?
Странно…
Снова посмотрела на демона, но он сидел, прикрыв глаза, и создавалось ощущение, что он вообще спал.
Кир?
- Слушаю, - глаза он так и не открыл, но я поняла, что он действительно всё это время меня слушал.
- Ты ведь рассказал мне это не для того, чтобы услышать, какие все сволочи, да?
- Верно.
Чуть поджав губы, потому что учуяла в его голосе одобрение, но пояснять он не торопился, я прищурилась и, старательно подбирая слова, продолжила:
- Ты сказал, что я под твоей защитой. Долго?
- До искупления твоего приговора осталось шесть Эмов и счастье. После того, как я их выпью, все мои текущие обязательства в твоём отношении будут прекращены, - после этих слов он открыл глаза и мне достался задумчивый взгляд. – Но есть одно «но». Помнишь, я упоминал, что Маршаллы не только наказывают, но и пресекают?
Помню. Но какова твоя выгода? Вот, чего я не понимаю. Зачем ты толкаешь меня к этому решению?
На мужских губах промелькнула и тут же пропала улыбка, а он снова стал чрезвычайно серьезен. Но она была. Точно была.
- Скажем так, мне выгодно быть рядом с тобой. Так уж получилось, но наша с тобой встреча стала судьбоносной не только для тебя, но и для меня.
О? Какие интересные откровения… А поподробнее?
- Рано. Пока рано. Поверь, в основном тебя это не касается, это связано с иным делом. И раз уж ты догадалась, что я от тебя кое-чего хочу, то озвучу – я дам тебе свою защиту и покровительство, буду защищать твои интересы так, как этого пожелаешь ты, встану на твою сторону при любом твоём решении, если конечно оно не будет противозаконным. Ты же… - пару секунд переждав, чтобы его слова дошли до меня окончательно, он продолжил: - Ты и дальше не будешь препятствовать мне пить твои эмоции.
Сроки?
- Пока не разрешится вопрос с престолонаследием. Либо отречение, либо замужество. Максимум месяц.
Как именно ты будешь пить? Только находиться рядом или иначе?
- Иначе.
На этот раз улыбка была более явной и многозначительной.
- И ты думаешь, я соглашусь на то, чтобы ты мучил меня ещё месяц?
- Думаю, да.
Хм…
Его ответ был слишком уверенным, слишком твёрдым. А ведь не на пустом месте…
- Мне надо подумать.
- У тебя три дня. Через три дня мы летим в Австралию.
Кивком признав за мной право обдумать всё тщательно, мужчина встал и ушел из комнаты.
Я же… черт, от таких нервов почему-то резко захотелось в туалет. Только…
Сил не было вообще никаких.
- Помочь?
Он снова показался в дверях, на этот раз абсолютно не скрывая ехидной усмешки.
Эх, зайчонок… Сказала бы я! Но помощь мне действительно нужна.
- Кирилл, а может, всё-таки мы сделаем мне какой-нибудь щит? Поверь, мне совсем не приятно знать, что ты слышишь, как я тебя матерю.
- Мне тоже. Я над этим работаю. На днях опробуем, - не став обижаться или ругаться, мужчина поступил максимально умно – предпочел сделать вид, что у нас перемирие. – Иди ко мне…
У нас действительно наступило перемирие. Кирилл меня не домогался, помогая максимально нейтрально, и даже не злился, когда я порой срывалась на мелочи. А я срывалась. За эти два дня я срывалась раз пять, а может и шесть. Больше всего раздражали беспомощность и вялость; после неё – свой хриплый голос; затем то, что со щитами у нас так ничего и не получилось – сегодня Кир очередной раз выбесил меня тем, что заявил, что это я во всем виновата.
- Неужели? – если бы взглядом можно было убить – он бы уже был крохотной кучкой пепла.
- Да. Я кое-что протестировал ещё вчера, и мои догадки подтвердил один мой хороший знакомый. Хуже того – я тебя слышу даже сквозь тройной щит. – Мужской палец обличительно указал на мою грудь. Пять минут назад он повесил мне на шею довольно крупное ожерелье из разноцветных бусин, фонящее защитной магией за версту, но оказавшееся бесполезным. – Сквозь него тебя не услышал бы даже Архимаг. Но…
Но?!
- Но ты умудрилась совершить невозможное – выплеснув на меня свои эмоции сверх допустимой дозы, ты открыла мне канал к своему сознанию. Пожизненный.
Черт!
Сначала я вспылила, а затем…
А затем стало обидно.
Что за тотальное невезение? Что за издевательство?! Мало мне всего остального, так ещё и это??!
- Ты думаешь, я рад круглосуточно слышать, как ты решаешь проблемы «мирового» масштаба? – раздраженно скривив губы, Кирилл подался вперед и снял с меня достаточно тяжелое и громоздкое ожерелье. Всё равно оно оказалось бесполезным. – Анна, прекращай. Если уж на то пошло, то постарайся думать позитивно – кроме меня тебя теперь не услышит никто.
Почему это?
Хмуро глянув на демона, не увидела в его словах ничего позитивного.
- Потому что подобные каналы одновременно являются и щитами. Теперь только я и никто иной могу слышать твои мысли. Для остальных ты будешь являться не взламываемым сейфом. Поверь, это не уникальный случай, подобное встречается в природе. В основном у близких родственником – матери и ребенка или близнецов. Намного реже, но всё равно это возможно и между близкими друзьями или даже мужчиной и женщиной, как в нашем случае.
И всё равно нечестно! Ты меня слышишь, а я тебя нет!
- Ягодка, уж без чего ты точно сможешь прожить, так это без моих мыслей. – Фыркнув, Кирилл без предупреждения подхватил меня на руки и отправился в столовую, на обед. – Кстати, не поделишься ответом – что ты надумала на моё предложение? Самолет завтра утром.
Я…
В целом я согласна.
- Рад. А в чём не согласна?
Ты сам знаешь. Я хочу быть уверена, что ты будешь и дальше держать себя в руках. Так, как сейчас, а не так, как в первые дни. Я хочу быть уверена, что твои, неведомые мне цели, никоим образом не повлияют на меня и мою жизнь. А ещё я хочу услышать чёткий ответ – как часто и каким образом ты хочешь меня пить.
- А на что ты согласна сама? – усадив меня в кресло, которым заменили стул, чтобы я ненароком не завалилась на бок, мужчина проворно наложил мне в тарелку как можно больше всего и вручил вместе с вилкой. Отошел на своё место и взглядом предложил ответить.
- Минимум. Но по твоим глазам вижу, что тебе этого мало и ты хочешь большего. Вошел во вкус?
- Можно и так сказать. И не удивлю, если скажу, что в этом виновата ты. Твоя нежность… - он прикрыл глаза, словно вспоминая.
За эти дни он ещё ни разу не поднимал эту тему и поэтому сейчас был довольно напряженный момент.
Моя нежность что?
- Она была вкусной. Очень. Очень питательной. Капельку грустной… Но всё равно очень нежной. Ты можешь решить, что я ребенок, который хочет вторую конфету, и в целом будешь права. Я хочу ещё. За последние семь лет это была первая нежность, которую мне подарили. Если хочешь, я буду старательно отслеживать все грустные, злые, нервные моменты и изымать излишки, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Поверь, вскоре их будет очень много - вступление в права, даже с намерением от них отказаться, дело не из приятных. В ответ я прошу разрешить мне изымать и положительные эмоции – радость, счастье, эйфорию, нежность. Их я буду брать лишь по капле, ты даже не заметишь, потому что даже капля подобных эмоций сравнима с изысканным ужином в самом роскошном ресторане.
Как странно…
Сейчас он был очень серьезен и одновременно с этим немного грустен. А я…
А я дура.
- Тебе необходим поцелуй именно в губы или ты можешь ограничиваться и другими участками кожи?
- Твои предложения?
- Запястье?
- Согласен.
Вот только почему мне кажется, что я сама загоняю себя в ловушку?
- Я буду предельно аккуратен, - в его глазах промелькнуло явное облегчение, а тон стал легким и даже несколько шутливым. – Обещаю, ты не пожалеешь. Кушай, ягодка, совсем скоро тебе понадобятся все силы и даже те, которых в тебе пока нет.
Кстати о силах!
- Сейчас рано о них говорить, - осуждающе нахмурившись. Кирилл отрицательно качнул головой. – Поверь, я не меньше тебя заинтересован в том, чтобы ты восстановилась в полной мере, и буду прилагать к этому все усилия.
О? Неожиданно… А почему?
На этот вопрос ответа я ждала довольно долго, но не торопила – видела, что он тянет не из-за того, что не хочет говорить, а потому, что тщательно формулирует ответ.
- Скажем так… Есть несколько причин. Основная – я Законник и это одна из моих обязанностей. Вторая, для меня не менее важная – эмоции здорового донора намного более насыщенные. – Скупо улыбнувшись и отчетливо видя мою отрицательную реакцию на свои слова, мужчина поджал плечами. – Ягодка, это суровая реальность. Ты ведь всё равно не поверишь, если я вдруг начну красочно расписывать, что я забочусь о тебе не из-за корысти. Не скрою, порой ты бываешь очень мила и очаровательна, но в основном когда спишь и моя голова не раскалывается от вороха твоих мыслей. Я очень устаю от них и далеко не всегда могу абстрагироваться. И я очень надеюсь, что смогу найти решение этой проблемы как можно быстрее, хотя бы в плане текущих мыслей. Твоё прямое обращение я слышу, как вопль прямо в ухо, а остальные мысли так, словно стою в толпе из сотни человек, и каждый говорит о своём, причем лично мне.
Сочувствую.
Но неужели выгода от моего присутствия превышает эти неудобства?
- Да.
Хм…
Как всё запутано…
Не скажешь?
- Нет.
Ну и ладно.
Спасибо, я поела. Гулять пойдем?
Намекнув на то, что дождя сегодня не было и нам необходимо выгуливать Снежку, чтобы начать приучать её к улице, в ответ услышала категоричное:
- Сначала лекарства.
Эх… деспот.
- Да, я в курсе. – Кирилл улыбнулся, словно это показалось ему забавным, и следующие десять минут я полоскала рот отваром, сплевывая в предусмотрительно выданную кружку, делала ингаляции, пила таблетки, закапывала глаза каплями, а в завершение дегустировала ароматнейший чай с коньяком. – Ну вот, теперь можно и на улицу…
Вчера вечером мы ходили туда впервые, сегодня утром второй раз, так что этот, послеобеденный, был третьим. И снова Кирилл решил не мудрить – подхватил меня на руки и, свистнув радостно залаявшую Снежку, отправился через задние двери на улицу.
О, солнышко… М-м-м, красота!
Зажмурившись, когда уже почти летние горячие лучики ласково обняли моё лицо и с любопытством заглянули в глаза, едва не замурлыкала от удовольствия.
Резко откинувшись назад, мужчина пару минут молча меня рассматривал. Словно первый раз видел, а затем тихо поинтересовался:
- Ты так думаешь?
- Вижу. Точнее ощущаю на своей шкуре. Либо орешь на меня, либо домогаешься. Иному не обучен? – меня снова заносило, и я это чувствовала, но слишком уж он меня достал.
Да только из-за него обо мне теперь знают те, кому знать не следовало! Только из-за него я прикована к постели и даже встать сама не могу! Именно из-за него мой мир перевернулся с ног на голову!
- Обучен. - Его ответ был сух. Взгляд был недовольным, но большего он себе не позволил. – Хорошо, давай начистоту. Ты последняя из ветви Интесарашш. Если тебя убьют, то к правлению придет ветвь Шериссаан. В принципе эта ветвь придет к правлению и в случае твоего отречения, которое будет необратимым. Но. В результате гибели последнего из ветви Интесарашш на материке начнутся необратимые изменения, это факт. Благополучие материка завязано на правящей ветви и в случае её гибели всегда начинаются всевозможные катаклизмы. Начнутся землетрясения, извержения вулканов, цунами, торнадо, пожары. Погибнут жители. Мы, а это не только я и другие Законники, но и Верховный Мировой Совет, не можем этого допустить.
Он немного помолчал, позволяя мне проникнуться полученной информацией в полном объёме, а затем продолжил:
- На самом деле варианта три. Первый – тебя убивают и материк на долгие годы погружается в пучину хаоса и разрухи. В прошлый раз, а это было более двух тысяч лет назад, материк сотрясало больше двухсот лет. Второй вариант – ты отрекаешься, и происходит бескровная смена власти. В таком случае катаклизмы всё равно начнутся, но в намного более мелких масштабах. Лет десять, не больше и не так разрушительно, как при полном уничтожении ветви. И есть третий вариант… Ты становишься королевой.
Нет, спасибо.
- Я не договорил.
Неужели?
- Королева не может править сама, а это значит, что тебя вынудят выйти замуж за достаточно высокопоставленного и родовитого демона и естественно в дальнейшем родить ребенка. Теоретически королевой будешь ты, но фактически править будет король, которого тебе уже почти нашли. Наследником будет сын…
Никогда!
- Я не договорил. – Потяжелев взглядом, Кирилл надавил и тоном. – Как королева ты будешь иметь возможность отомстить за гибель родителей. Если же ты просто отречешься от трона, то такой возможности у тебя не будет. Всё. Я договорил.
Зайчонок… А можно я теперь скажу? Матом!
Говорила я немного, но красочно. Выразительно и ёмко. Литературно даже порой. В основном мысленно, потому что не хотела, чтобы это слышала Снежка. Детям такое нельзя.
- И завершая всё вышесказанное, позволь отправить тебя, всех Законников и весь Верховный Мировой Совет и каждого его члена извилистым, многими хоженым, но всё равно невероятно познавательным путем. Нах**!
- Закончила?
- Да.
- Здорово.
Мужчина сидел вальяжно, откинувшись на спинку кресла, и рассматривал меня так, словно я была чем-то весьма забавным. Тон его был ленивым, а взгляд снисходительным.
Коз-з-зёл…
- Ты тоже не ангел. А теперь прекрати истерить и осознай одну простую истину – ты последняя из ветви Интесарашш. Ты можешь сколько угодно изображать истеричную, недалекую особу, но тем печальней будет твоя участь. Высший Свет не будет терпеть подобную королеву, он тебя попросту съест.
Его слова были весьма болезненны для моего самолюбия, но тем не менее я понимала, что в целом он прав. В целом. Но не в частности.
- А я разве сказала, что хочу в королевы?
- Ты достаточно начитана и умна, чтобы понимать – Совет будет всеми силами на этом настаивать. Мало того, на расследовании всех смертельных случаев задействованы максимально эффективные силы. Не в интересах Совета допустить, чтобы целый континент был потерян для остального мира даже на десять лет, не говоря уже о двух сотнях. И поверь, ты до сих пор в моём доме только потому, что я достаточно влиятелен, чтобы не допустить иного.
Иного?
- Иного, - усмехнувшись, Кирилл закинул ногу на ногу. – Или ты думаешь, Совет рад, что единственная кандидатка в правители отбывает срок за не самые легкие прегрешения? Несомненно, они закроют глаза на твоё тёмное прошлое, но только до того момента, пока ты не выйдешь замуж и не родишь наследника.
Никогда!
- Ты так уверена, что сумеешь противостоять Совету? А ведь в его состав входят такие нелюди, как ведьмаки и демоны всех стихий… Сильнейшие. Ты уверена, что успеешь хотя бы пискнуть, прежде чем они решат твою судьбу?
Он говорил грубо.
Но он говорил верно.
Я достаточно хорошо представляла мировой политический расклад и методы Совета, чтобы не тешить себя иллюзиями – если они решат, что королева-воровка им выгоднее, то так и будет. Причем можно было быть в абсолютной уверенности, что они провернут всё так, что это будет моим собственным, добровольным и невероятно радостным решением.
Комната погрузилась в молчание.
Кирилл не торопил и не торопился добавлять что-либо. Я же думала. Зачем он рассказал мне это? Что он хотел этим добиться?
Странно…
Снова посмотрела на демона, но он сидел, прикрыв глаза, и создавалось ощущение, что он вообще спал.
Кир?
- Слушаю, - глаза он так и не открыл, но я поняла, что он действительно всё это время меня слушал.
- Ты ведь рассказал мне это не для того, чтобы услышать, какие все сволочи, да?
- Верно.
Чуть поджав губы, потому что учуяла в его голосе одобрение, но пояснять он не торопился, я прищурилась и, старательно подбирая слова, продолжила:
- Ты сказал, что я под твоей защитой. Долго?
- До искупления твоего приговора осталось шесть Эмов и счастье. После того, как я их выпью, все мои текущие обязательства в твоём отношении будут прекращены, - после этих слов он открыл глаза и мне достался задумчивый взгляд. – Но есть одно «но». Помнишь, я упоминал, что Маршаллы не только наказывают, но и пресекают?
Помню. Но какова твоя выгода? Вот, чего я не понимаю. Зачем ты толкаешь меня к этому решению?
На мужских губах промелькнула и тут же пропала улыбка, а он снова стал чрезвычайно серьезен. Но она была. Точно была.
- Скажем так, мне выгодно быть рядом с тобой. Так уж получилось, но наша с тобой встреча стала судьбоносной не только для тебя, но и для меня.
О? Какие интересные откровения… А поподробнее?
- Рано. Пока рано. Поверь, в основном тебя это не касается, это связано с иным делом. И раз уж ты догадалась, что я от тебя кое-чего хочу, то озвучу – я дам тебе свою защиту и покровительство, буду защищать твои интересы так, как этого пожелаешь ты, встану на твою сторону при любом твоём решении, если конечно оно не будет противозаконным. Ты же… - пару секунд переждав, чтобы его слова дошли до меня окончательно, он продолжил: - Ты и дальше не будешь препятствовать мне пить твои эмоции.
Сроки?
- Пока не разрешится вопрос с престолонаследием. Либо отречение, либо замужество. Максимум месяц.
Как именно ты будешь пить? Только находиться рядом или иначе?
- Иначе.
На этот раз улыбка была более явной и многозначительной.
- И ты думаешь, я соглашусь на то, чтобы ты мучил меня ещё месяц?
- Думаю, да.
Хм…
Его ответ был слишком уверенным, слишком твёрдым. А ведь не на пустом месте…
- Мне надо подумать.
- У тебя три дня. Через три дня мы летим в Австралию.
Кивком признав за мной право обдумать всё тщательно, мужчина встал и ушел из комнаты.
Я же… черт, от таких нервов почему-то резко захотелось в туалет. Только…
Сил не было вообще никаких.
- Помочь?
Он снова показался в дверях, на этот раз абсолютно не скрывая ехидной усмешки.
Эх, зайчонок… Сказала бы я! Но помощь мне действительно нужна.
- Кирилл, а может, всё-таки мы сделаем мне какой-нибудь щит? Поверь, мне совсем не приятно знать, что ты слышишь, как я тебя матерю.
- Мне тоже. Я над этим работаю. На днях опробуем, - не став обижаться или ругаться, мужчина поступил максимально умно – предпочел сделать вид, что у нас перемирие. – Иди ко мне…
Глава 11
У нас действительно наступило перемирие. Кирилл меня не домогался, помогая максимально нейтрально, и даже не злился, когда я порой срывалась на мелочи. А я срывалась. За эти два дня я срывалась раз пять, а может и шесть. Больше всего раздражали беспомощность и вялость; после неё – свой хриплый голос; затем то, что со щитами у нас так ничего и не получилось – сегодня Кир очередной раз выбесил меня тем, что заявил, что это я во всем виновата.
- Неужели? – если бы взглядом можно было убить – он бы уже был крохотной кучкой пепла.
- Да. Я кое-что протестировал ещё вчера, и мои догадки подтвердил один мой хороший знакомый. Хуже того – я тебя слышу даже сквозь тройной щит. – Мужской палец обличительно указал на мою грудь. Пять минут назад он повесил мне на шею довольно крупное ожерелье из разноцветных бусин, фонящее защитной магией за версту, но оказавшееся бесполезным. – Сквозь него тебя не услышал бы даже Архимаг. Но…
Но?!
- Но ты умудрилась совершить невозможное – выплеснув на меня свои эмоции сверх допустимой дозы, ты открыла мне канал к своему сознанию. Пожизненный.
Черт!
Сначала я вспылила, а затем…
А затем стало обидно.
Что за тотальное невезение? Что за издевательство?! Мало мне всего остального, так ещё и это??!
- Ты думаешь, я рад круглосуточно слышать, как ты решаешь проблемы «мирового» масштаба? – раздраженно скривив губы, Кирилл подался вперед и снял с меня достаточно тяжелое и громоздкое ожерелье. Всё равно оно оказалось бесполезным. – Анна, прекращай. Если уж на то пошло, то постарайся думать позитивно – кроме меня тебя теперь не услышит никто.
Почему это?
Хмуро глянув на демона, не увидела в его словах ничего позитивного.
- Потому что подобные каналы одновременно являются и щитами. Теперь только я и никто иной могу слышать твои мысли. Для остальных ты будешь являться не взламываемым сейфом. Поверь, это не уникальный случай, подобное встречается в природе. В основном у близких родственником – матери и ребенка или близнецов. Намного реже, но всё равно это возможно и между близкими друзьями или даже мужчиной и женщиной, как в нашем случае.
И всё равно нечестно! Ты меня слышишь, а я тебя нет!
- Ягодка, уж без чего ты точно сможешь прожить, так это без моих мыслей. – Фыркнув, Кирилл без предупреждения подхватил меня на руки и отправился в столовую, на обед. – Кстати, не поделишься ответом – что ты надумала на моё предложение? Самолет завтра утром.
Я…
В целом я согласна.
- Рад. А в чём не согласна?
Ты сам знаешь. Я хочу быть уверена, что ты будешь и дальше держать себя в руках. Так, как сейчас, а не так, как в первые дни. Я хочу быть уверена, что твои, неведомые мне цели, никоим образом не повлияют на меня и мою жизнь. А ещё я хочу услышать чёткий ответ – как часто и каким образом ты хочешь меня пить.
- А на что ты согласна сама? – усадив меня в кресло, которым заменили стул, чтобы я ненароком не завалилась на бок, мужчина проворно наложил мне в тарелку как можно больше всего и вручил вместе с вилкой. Отошел на своё место и взглядом предложил ответить.
- Минимум. Но по твоим глазам вижу, что тебе этого мало и ты хочешь большего. Вошел во вкус?
- Можно и так сказать. И не удивлю, если скажу, что в этом виновата ты. Твоя нежность… - он прикрыл глаза, словно вспоминая.
За эти дни он ещё ни разу не поднимал эту тему и поэтому сейчас был довольно напряженный момент.
Моя нежность что?
- Она была вкусной. Очень. Очень питательной. Капельку грустной… Но всё равно очень нежной. Ты можешь решить, что я ребенок, который хочет вторую конфету, и в целом будешь права. Я хочу ещё. За последние семь лет это была первая нежность, которую мне подарили. Если хочешь, я буду старательно отслеживать все грустные, злые, нервные моменты и изымать излишки, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Поверь, вскоре их будет очень много - вступление в права, даже с намерением от них отказаться, дело не из приятных. В ответ я прошу разрешить мне изымать и положительные эмоции – радость, счастье, эйфорию, нежность. Их я буду брать лишь по капле, ты даже не заметишь, потому что даже капля подобных эмоций сравнима с изысканным ужином в самом роскошном ресторане.
Как странно…
Сейчас он был очень серьезен и одновременно с этим немного грустен. А я…
А я дура.
- Тебе необходим поцелуй именно в губы или ты можешь ограничиваться и другими участками кожи?
- Твои предложения?
- Запястье?
- Согласен.
Вот только почему мне кажется, что я сама загоняю себя в ловушку?
- Я буду предельно аккуратен, - в его глазах промелькнуло явное облегчение, а тон стал легким и даже несколько шутливым. – Обещаю, ты не пожалеешь. Кушай, ягодка, совсем скоро тебе понадобятся все силы и даже те, которых в тебе пока нет.
Кстати о силах!
- Сейчас рано о них говорить, - осуждающе нахмурившись. Кирилл отрицательно качнул головой. – Поверь, я не меньше тебя заинтересован в том, чтобы ты восстановилась в полной мере, и буду прилагать к этому все усилия.
О? Неожиданно… А почему?
На этот вопрос ответа я ждала довольно долго, но не торопила – видела, что он тянет не из-за того, что не хочет говорить, а потому, что тщательно формулирует ответ.
- Скажем так… Есть несколько причин. Основная – я Законник и это одна из моих обязанностей. Вторая, для меня не менее важная – эмоции здорового донора намного более насыщенные. – Скупо улыбнувшись и отчетливо видя мою отрицательную реакцию на свои слова, мужчина поджал плечами. – Ягодка, это суровая реальность. Ты ведь всё равно не поверишь, если я вдруг начну красочно расписывать, что я забочусь о тебе не из-за корысти. Не скрою, порой ты бываешь очень мила и очаровательна, но в основном когда спишь и моя голова не раскалывается от вороха твоих мыслей. Я очень устаю от них и далеко не всегда могу абстрагироваться. И я очень надеюсь, что смогу найти решение этой проблемы как можно быстрее, хотя бы в плане текущих мыслей. Твоё прямое обращение я слышу, как вопль прямо в ухо, а остальные мысли так, словно стою в толпе из сотни человек, и каждый говорит о своём, причем лично мне.
Сочувствую.
Но неужели выгода от моего присутствия превышает эти неудобства?
- Да.
Хм…
Как всё запутано…
Не скажешь?
- Нет.
Ну и ладно.
Спасибо, я поела. Гулять пойдем?
Намекнув на то, что дождя сегодня не было и нам необходимо выгуливать Снежку, чтобы начать приучать её к улице, в ответ услышала категоричное:
- Сначала лекарства.
Эх… деспот.
- Да, я в курсе. – Кирилл улыбнулся, словно это показалось ему забавным, и следующие десять минут я полоскала рот отваром, сплевывая в предусмотрительно выданную кружку, делала ингаляции, пила таблетки, закапывала глаза каплями, а в завершение дегустировала ароматнейший чай с коньяком. – Ну вот, теперь можно и на улицу…
Вчера вечером мы ходили туда впервые, сегодня утром второй раз, так что этот, послеобеденный, был третьим. И снова Кирилл решил не мудрить – подхватил меня на руки и, свистнув радостно залаявшую Снежку, отправился через задние двери на улицу.
О, солнышко… М-м-м, красота!
Зажмурившись, когда уже почти летние горячие лучики ласково обняли моё лицо и с любопытством заглянули в глаза, едва не замурлыкала от удовольствия.