Эта избушка исправно прибиралась местной нечистью и периодически служила таким, как я ссыльным, этаким перевалочным пунктом. Далеко не все стремились выходить в деревню или сразу идти в города. Многим, как и мне в частности, требовалось время, чтобы просто отдохнуть, перевести дух и определиться с мыслями о будущем.
А мыслей было много…
Например о том, чем мне заниматься и как зарабатывать на жизнь. По рассказам черта, который сегодня по моей просьбе не умолкал ни на минуту, этот мир представлял из себя некое сказочное королевство довольно больших размеров (около тысячи километров в диаметре). Границей служил туман, окружающий мир кольцом. Именно поэтому он так и назывался — Закольцованный мир. За пределы тумана мир не пускал никого. Даже самые сильные маги, попавшие сюда, не смогли перешагнуть или перелететь эту странную ватообразную туманную границу. И возврата отсюда тоже не было. Придти — без проблем. Уйти — нет. Никто и никогда.
По поводу перенаселения никто и никогда не беспокоился — детей у пары рождалось минимум, а именно один. Отчего и почему? Неизвестно. Именно поэтому детишки тут были под особым присмотром и воспитывались в любви и ласке. Не дай бог кто себе позволит чужого ребенка ударить или того хуже сильно напугать. Сразу суд. Но без самосуда и предвзятости.
Периодически растирая ноющую коленку, я с удивлением слушала, что законы тут неимоверно строгие, но справедливые, и только качала головой. Мир-тюрьма. Мир, где живут все те, кто за рамками законов основного мира.
Мир, в котором мир.
Убийств нет, грабежей нет, насилия нет.
— Да это рай просто…
— Да не скажите. И тут дел хватает. В деревнях — скотина, да прочее хозяйство, в городах — служба, да иная какая работа. Хлеб сам не печется, белье само не стирается. Да и новеньких, кто приходит, обучать элементарным вещам надо. Вы жеж, не сочтите за вольность, девушка городская. В деревне точно не приживетесь, а в городе вам работу себе подобрать по душе надо будет. Бездельников нигде не любят.
— И как? Кем можно в городе устроиться?
— Эт смотря в каком… — устроившись рядом на завалинке, где мы сидели после обеда и грелись под ласковыми лучами солнышка (времена года тут отставали от Земных примерно на четыре месяца и был конец мая), Чертик рассказывал то, что успел узнать у лесовички, с утра пробежавшись до неё и принеся в качестве гостинцев ранние яблочки: — Всего их тут пять. В Полотняцке ткацкое дело развито, там в большинстве своем портные, да ткачи живут, да те, без кого ни один город не обходится — это я про пекарей, мясников, администрации и прочих рабочих. В Верхних Выселках — кузнецы и гончары в основном и опять же администрация, в Нижних — кожевники, да плотники хорошие, в Каменецке — строители на любой вкус и карман, да архитекторы самые лучшие, а уж в столице, что тут Царь-градом зовется — школа, техникум и университет для немагов, да академия для магов находятся. Ну и администрация конечно с Царём-Правителем. Как без неё… И что думаете?
— Не знаю…
Я и правда не знала. Вот абсолютно. Я не маг, это факт. Я не рабочий. Это тоже факт. Нет, при необходимости я даже в деревне жить смогу, но… но не хочу. А маркетологи тут кажется не нужны… Мда.
— Ну да ничего, вы шибко не грустите. Девушка вы умная, способная… и красивая. — пытаясь меня подбодрить, Чертик даже рискнул предложить: — Замуж выйдете…
— Нет. — оборвав его на полуслове, презрительно сморщила нос и мотнула головой. — Лет через десять. Или двадцать. Знаешь, что-то мне всё желание кое-кто отбил… нет уж! Лучше в ткачихи пойду, но буду жить одна и самостоятельно!
Недоверчиво скосив на меня глаза, Чертик увидел уверенный кивок. Вот честно! Никакого желания замуж ходить!
— Но в большинстве своем все ссыльные через центр занятости и адаптации проходят…
— О? Что за центр?
— Учреждение такое. Как раз для тех, кто рабочим специальностям не обучен. Если желание какое пробуждается — обучают, если совсем уж способностей нет, то к чему-нибудь самому простому пристраивают. Нянечки там, посудомойки, секретари…
— Секретари?
Хм…
А почему бы и нет? Работы с бумагами я никогда не боялась, усидчивости во мне достаточно, образование позволяет, единственное, что надо будет уточнить, как тут с письменностью и прочим… Да, как вариант совсем неплохо.
— А как тут с технологиями? Ну, механика там…
— Механика простейшая. — согласно кивнув, Чертик тут же добавил: — Сложные конструкции тут просто не работают. Ни компьютеров, ни телефонов, ни телевизеров. Уровень развития… — задумчиво пожевав губами, прикинул и уверенно кивнул: — Век так восемнадцатый-девятнадцатый. Связь посредством почтовых голубей, да дилижансами с лошадьми. Но вы не переживайте, это всего лишь уровень технологии. В остальном тут всё вполне цивилизовано и то, где не возможности работать обычной технике вполне справляется маготехника. Водоснабжение в городах налажено, канализация опять же… Нефти тут нет, как и много чего другого, необходимого для развития высоких технологий. Достаточно серьезно развита переработка вторичного сырья — просто так ничего не выбрасывается, а сдается в пункты приема. Мир же ограниченный…
— Экология? Климат?
— О, не чета Земной. Ни пестицидов, ни вредных выбросов. Климат тоже добротный — летом как у нас, а зимой теплее, редко когда до минус десяти бывает.
— Слушай, и чего тогда этот мир как тюрьму расписывают? Здорово же! Просто живи и работай.
— А ограниченность пространства, передвижения и развития?
— Ой, как будто я дома много куда ездила. А развитие… ничего, привыкну. Ко всему привыкнуть можно. Читать больше буду, вязать начну… — прищурившись и усмехнувшись от подобных перспектив, потянулась и снова расслаблено развалилась на завалинке. Эх, здорово… никуда бежать не надо, никто не торопит, не подгоняет… самое то денек-другой в себя прийти. — Так что всё равно странно это. Что за ссылка без страшной составляющей?
— Кому-то и это страшнее смерти. А ну как от родни, да друзей оторвать? От дела любимого? От власти? От власти — это вообще страшное дело…
— Да? Кстати, почему тут нет преступности? Ни за что не поверю, что это так.
— Ну-у-у… Не совсем конечно её нету… Но законы тут шибко суровые. Никто не стремится нарушать, ибо больно уж наказание превышает содеянное.
— Да? А поподробнее?
— За мелкую кражу — розги на площади пред всем народом, за крупную — рабочим на рудники от года до пяти. За разбой — пожизненно, за насилие и предумышленное убийство — казнь. За непредумышленное, да по неосторожности — тут уже индивидуально комиссия разбирается. Но всё дело в воспитании, да в патриотизме. Местные в целом своём все законопослушны, это лишь ссыльные бывает в крайности впадают по первости. Бедноты здесь нет, любого к работе и делу пристроить можно, болезней неизлечимых — нет, лекари тут сильно подкованные, причем как технологически, так и магически. Для одиноких, да не шибко богатых — общежития и квартирки в городах имеются. Царь-государь заботливый, да не самодурный. Каждого ссыльного, кто по управленческой части, лично встречает, да беседует, не чураясь нового и полезного.
— Да? А как он каждого-то находит? Неужели какая-нибудь сигналка на открытие портала срабатывает?
— Она самая. И о вас тут уже знают, лесовичка вчерась ещё по своим каналам донесла. Так что денька через два-три, если сами в город не пойдете — гонцы приедут.
— О…
А вот это новость. Не всё так радужно, оказывается. Не хочешь сам идти — за тобой приедут. Что-то это напоминает… ладно, поживем — увидим. И вообще: зачем идти самой, кроссовки стаптывать, если за мной приедут?
Посидев ещё немного и поболтав о том, о сём, пообедала нехитрой похлебкой из кролика и сушеных грибов и отправилась на прогулку. Эх, хорошо всё-таки, что я в джинсах и футболке. Пуховик с теплой кофтой я ещё вчера сняла, как и рейтузы, так что сейчас чувствовала себя более, чем комфортно. Из поздней осени в раннее лето! Мечта!
Ой!
Замерев, когда откуда ни возьмись на моём пути оказался довольно крупный волк, не знала, как действовать дальше. Я прошла не меньше километра по едва видимой тропинке, Чертик остался в избушке хлопотать по хозяйству и разбирать презентики, которые принесли белочки, посланные лесовичкой, так что помощи от него можно было не дождаться…
И тут волк. Что делать? Орать, бежать, притвориться столбом?
Кстати, волк или нет?
Насторожено рассматривая друг друга, ни я, ни волк не делали ни одного движения. Больше всего я переживала о том, что испугаюсь. Жалко лес…
И тут он сделал шаг назад. Ещё шаг… затем развернулся и ушел обратно в лес.
— Фу-у-ух! — расслаблено выдохнув, рухнула там же, где стояла. Я аж забыла, как дышать! Слава богу, обошлось! Нет, что-то я уже расхотела гулять. Посидев пару минут, унимая непонятно откуда взявшуюся дрожь, вздрогнула, когда оттуда, куда ушел волк, раздались отчетливые шаги. Вот веточки треснула, вот листва прошелестела…
— Приветствую.
А вот и парень незнакомый подошел.
— Напугал? Прошу прощения, не ожидал, что встречу кого.
— Эм… — насторожено рассматривая незнакомца, одетого лишь в полотняные укороченные брюки (или удлиненные шорты), попыталась приветливо улыбнуться, но получалось плохо.
— Вы новенькая?
— В смысле?
Отмечая, что он вполне приветлив, симпатичен и в светло-карих глазах нет угрозы или ещё чего отрицательного, а лет ему примерно как мне, может чуть больше, всё не могла понять, что в нём не так. Было в нём что-то такое… нечеловеческое.
— Ну… пришлая?
— В смысле ссыльная? Да.
Кивнув и отстраненно порадовавшись, что он не стал подходить слишком близко и сел на корточки метрах в трех от меня, удивилась его широкой белозубой и крайне располагающей к себе улыбке.
— А меня Иван звать. Я с деревни.
— Ира.
— Очень приятно. А вы сегодня только пришли?
— Нет, вчера… — не совсем понимая его явного интереса, прищурилась. Что-то не хотелось мне так близко знакомиться с посторонним…
— А… так вы в избушке устроились? Лесовичка помогла?
— Да.
— Жаль…
— Почему?
— Да, хотел в гости пригласить. Девушка вы красивая… А мне батя как раз второй год разговор ведет, чтобы женился.
— А… о… — дар речи я потеряла напрочь. Вот это прямота!
— Да вы не бойтесь, парень я работящий, не пьющий. Хозяйство у нас добротное, скотины много. — начав рассказывать о себе, причем даже то, чего я не ожидала в принципе, Иван всё больше входил в раж и уже начал придумывать, как мы назовем нашего ребеночка, как я наконец собралась с силой духа и прервала его мечтания.
— Иван… Иван!
— А?
— Я не пойду за тебя замуж.
— Почему? — и столько искренней обиды и недоумения было в его вопросе, что я тут же захотела взять свои слова обратно.
Но нет. Нет! Я решила, и я сделаю. Хватит быть тихоней.
— Потому что я тебя не знаю. Я не пойду замуж за незнакомого.
— Так в чём дело? Я тебе сейчас всё-всё о себе расскажу.
— Иван… — досадливо потерев лоб, не представляла, как объяснить деревенскому парню, что для меня это попросту дико.
А вот для него, судя по всему, это просто. Понравилась — замуж.
— Че-е-ерт…
— Ась? Чагось, вашество?
Вздрогнув, когда над ухом раздался услужливый голос Чертика, вздохнула с облегчением. Почему я постоянно забываю, что достаточно позвать его вслух? Нет, надо себе на ладошке напоминалку нарисовать.
— Вашество? — переспросив, парень выглядел искренне удивленным и переводил взгляд с меня на Черта.
— Ихшество. — важно кивнув, Чертик тут же развернуто пояснил: — Царевна оне, дочь Кощеева.
— Коще… ева? — резко растеряв всю веселость, Иван явно расстроился. — Извините…
— Да ничего. — абсолютно не понимая, с чего такая перемена, даже спросила: — А что? Что-то не так?
— Нет. Нет… всё в порядке. Да, я пожалуй пойду. Бате помочь надо… — торопливо встав и даже не махнув рукой на прощание, парень едва ли не бегом скрылся за деревьями.
Мда-а-а…
— Чего он?
— Оборотень-то? Да, боятся тут Кощеев… уважают. Да и не чета Кощеева дочка обычному крестьянину.
— Он оборотень? — точно! Так вот, почему он показался мне немного неправильным. И движения не такие, и черты лица… — А почему тут боятся Кощееев? И всё-таки боятся или уважают?
— Дык Следователи оне тут. Ну… — молча подбирая слова, Чертик щелкнул пальцами и выдал: — Полицаи, во. За порядком следят, да прочее. Кто чист перед законом — тот уважает, а кто не очень — таки боятся.
— Ага… — покачав головой на то, что всё так сложно, уточнила: — И много тут Кощеев?
— Да почитай с десяток наберется. Эт тех, кто на службе государевой. Ну и примерно столько же тех, кто внештатными числится, да пара-тройка вольных.
— О… много. А что так много?
— Дык суть Кощеева такова, что многие Ковеном опасными считаются… вот и ссылали оне в своё время каждого второго. А живут-то Кощеи подольше, чем простые люди. Лет по триста и даже больше бывало. Да и женки у каждого есть, уж больно выгодная оне тут партия. А где женки, там и детишки, все как один Кощеи. Генетика жеж…
Однако.
Так, ладно, хватит попой траву давить.
Встав и отправившись обратно, вполуха слушала пространные размышления Черта, что и мне можно было бы задуматься о том, чтобы выйти замуж именно за Кощея. И богатые они, и при должности всегда, и с магией проблем нет…
— Да, я подумаю… — кое-как успокоив нечистика и заверив, что обязательно подумаю, снова устроилась на завалинке, а вспомнив момент общения с Иваном, поинтересовалась: — А тут все такие прямолинейные? Это вообще нормально через минуту общения замуж звать?
— Ну… — почесав за ухом, Черт неопределенно пожал плечами. — Деревенские да, оне такие. А чего ждать? Пока ждешь — другой, кто понастойчивей, уведет. Городские тут конечно потерпеливее. И поухаживать могут, и подождать… Но и отказы понимают — насильно люб не будешь. Коли говорит девица «нет», значит именно «нет». Вы главное в себе не сумлевайтесь. Не люб — так и заявляйте. Ишо не хватало за не любимого замуж ходить. Туточки разводов не бывает, учтите.
— Учту.
Однако и нравы тут. Хотя… вполне нормальные нравы. Всё четко и понятно. Если уж осмелился замуж позвать, при этом зная, что развода не будет, значит, серьезен в намерениях.
Даже здорово!
Хмыкнув, покачала головой. Непривычно. И это слабо сказано!
Восстановление шло до ужаса медленно. Кости, покрошенные на мелкие кусочки, было проще выкинуть и вырастить новые, чем срастить старые. В этот раз он даже не успел моргнуть, как взбешенный магический торнадо закрутил его в своем смертельном вихре и выплюнул, нисколько не заботясь о том, что с ним стало. Точнее, что осталось… Осталось мало.
Времени на раздумье было много и в конце концов Вигард пришел к мнению, что тут не обошлось без постороннего вмешательства. Это была не Ирра. Точнее не она одна. Сосунки…
Внешняя разведка уже доложила, что царевну наказали, сослав в ссылку, причем без суда и следствия, что настораживало ещё больше. От неё избавились. Но кто? Зачем? Смысл?
Странно всё это…
Но ничего. Ничего-ничего. Неделя-другая и он восстановится. И разберется. Это уже не блажь, это уже дело чести.
Прошел один солнечный день, другой… Я отсыпалась, загорала и бездельничала. Но не просто так бездельничала, а внимательно слушала Чертика, который знал до неприличия много.
А мыслей было много…
Например о том, чем мне заниматься и как зарабатывать на жизнь. По рассказам черта, который сегодня по моей просьбе не умолкал ни на минуту, этот мир представлял из себя некое сказочное королевство довольно больших размеров (около тысячи километров в диаметре). Границей служил туман, окружающий мир кольцом. Именно поэтому он так и назывался — Закольцованный мир. За пределы тумана мир не пускал никого. Даже самые сильные маги, попавшие сюда, не смогли перешагнуть или перелететь эту странную ватообразную туманную границу. И возврата отсюда тоже не было. Придти — без проблем. Уйти — нет. Никто и никогда.
По поводу перенаселения никто и никогда не беспокоился — детей у пары рождалось минимум, а именно один. Отчего и почему? Неизвестно. Именно поэтому детишки тут были под особым присмотром и воспитывались в любви и ласке. Не дай бог кто себе позволит чужого ребенка ударить или того хуже сильно напугать. Сразу суд. Но без самосуда и предвзятости.
Периодически растирая ноющую коленку, я с удивлением слушала, что законы тут неимоверно строгие, но справедливые, и только качала головой. Мир-тюрьма. Мир, где живут все те, кто за рамками законов основного мира.
Мир, в котором мир.
Убийств нет, грабежей нет, насилия нет.
— Да это рай просто…
— Да не скажите. И тут дел хватает. В деревнях — скотина, да прочее хозяйство, в городах — служба, да иная какая работа. Хлеб сам не печется, белье само не стирается. Да и новеньких, кто приходит, обучать элементарным вещам надо. Вы жеж, не сочтите за вольность, девушка городская. В деревне точно не приживетесь, а в городе вам работу себе подобрать по душе надо будет. Бездельников нигде не любят.
— И как? Кем можно в городе устроиться?
— Эт смотря в каком… — устроившись рядом на завалинке, где мы сидели после обеда и грелись под ласковыми лучами солнышка (времена года тут отставали от Земных примерно на четыре месяца и был конец мая), Чертик рассказывал то, что успел узнать у лесовички, с утра пробежавшись до неё и принеся в качестве гостинцев ранние яблочки: — Всего их тут пять. В Полотняцке ткацкое дело развито, там в большинстве своем портные, да ткачи живут, да те, без кого ни один город не обходится — это я про пекарей, мясников, администрации и прочих рабочих. В Верхних Выселках — кузнецы и гончары в основном и опять же администрация, в Нижних — кожевники, да плотники хорошие, в Каменецке — строители на любой вкус и карман, да архитекторы самые лучшие, а уж в столице, что тут Царь-градом зовется — школа, техникум и университет для немагов, да академия для магов находятся. Ну и администрация конечно с Царём-Правителем. Как без неё… И что думаете?
— Не знаю…
Я и правда не знала. Вот абсолютно. Я не маг, это факт. Я не рабочий. Это тоже факт. Нет, при необходимости я даже в деревне жить смогу, но… но не хочу. А маркетологи тут кажется не нужны… Мда.
— Ну да ничего, вы шибко не грустите. Девушка вы умная, способная… и красивая. — пытаясь меня подбодрить, Чертик даже рискнул предложить: — Замуж выйдете…
— Нет. — оборвав его на полуслове, презрительно сморщила нос и мотнула головой. — Лет через десять. Или двадцать. Знаешь, что-то мне всё желание кое-кто отбил… нет уж! Лучше в ткачихи пойду, но буду жить одна и самостоятельно!
Недоверчиво скосив на меня глаза, Чертик увидел уверенный кивок. Вот честно! Никакого желания замуж ходить!
— Но в большинстве своем все ссыльные через центр занятости и адаптации проходят…
— О? Что за центр?
— Учреждение такое. Как раз для тех, кто рабочим специальностям не обучен. Если желание какое пробуждается — обучают, если совсем уж способностей нет, то к чему-нибудь самому простому пристраивают. Нянечки там, посудомойки, секретари…
— Секретари?
Хм…
А почему бы и нет? Работы с бумагами я никогда не боялась, усидчивости во мне достаточно, образование позволяет, единственное, что надо будет уточнить, как тут с письменностью и прочим… Да, как вариант совсем неплохо.
— А как тут с технологиями? Ну, механика там…
— Механика простейшая. — согласно кивнув, Чертик тут же добавил: — Сложные конструкции тут просто не работают. Ни компьютеров, ни телефонов, ни телевизеров. Уровень развития… — задумчиво пожевав губами, прикинул и уверенно кивнул: — Век так восемнадцатый-девятнадцатый. Связь посредством почтовых голубей, да дилижансами с лошадьми. Но вы не переживайте, это всего лишь уровень технологии. В остальном тут всё вполне цивилизовано и то, где не возможности работать обычной технике вполне справляется маготехника. Водоснабжение в городах налажено, канализация опять же… Нефти тут нет, как и много чего другого, необходимого для развития высоких технологий. Достаточно серьезно развита переработка вторичного сырья — просто так ничего не выбрасывается, а сдается в пункты приема. Мир же ограниченный…
— Экология? Климат?
— О, не чета Земной. Ни пестицидов, ни вредных выбросов. Климат тоже добротный — летом как у нас, а зимой теплее, редко когда до минус десяти бывает.
— Слушай, и чего тогда этот мир как тюрьму расписывают? Здорово же! Просто живи и работай.
— А ограниченность пространства, передвижения и развития?
— Ой, как будто я дома много куда ездила. А развитие… ничего, привыкну. Ко всему привыкнуть можно. Читать больше буду, вязать начну… — прищурившись и усмехнувшись от подобных перспектив, потянулась и снова расслаблено развалилась на завалинке. Эх, здорово… никуда бежать не надо, никто не торопит, не подгоняет… самое то денек-другой в себя прийти. — Так что всё равно странно это. Что за ссылка без страшной составляющей?
— Кому-то и это страшнее смерти. А ну как от родни, да друзей оторвать? От дела любимого? От власти? От власти — это вообще страшное дело…
— Да? Кстати, почему тут нет преступности? Ни за что не поверю, что это так.
— Ну-у-у… Не совсем конечно её нету… Но законы тут шибко суровые. Никто не стремится нарушать, ибо больно уж наказание превышает содеянное.
— Да? А поподробнее?
— За мелкую кражу — розги на площади пред всем народом, за крупную — рабочим на рудники от года до пяти. За разбой — пожизненно, за насилие и предумышленное убийство — казнь. За непредумышленное, да по неосторожности — тут уже индивидуально комиссия разбирается. Но всё дело в воспитании, да в патриотизме. Местные в целом своём все законопослушны, это лишь ссыльные бывает в крайности впадают по первости. Бедноты здесь нет, любого к работе и делу пристроить можно, болезней неизлечимых — нет, лекари тут сильно подкованные, причем как технологически, так и магически. Для одиноких, да не шибко богатых — общежития и квартирки в городах имеются. Царь-государь заботливый, да не самодурный. Каждого ссыльного, кто по управленческой части, лично встречает, да беседует, не чураясь нового и полезного.
— Да? А как он каждого-то находит? Неужели какая-нибудь сигналка на открытие портала срабатывает?
— Она самая. И о вас тут уже знают, лесовичка вчерась ещё по своим каналам донесла. Так что денька через два-три, если сами в город не пойдете — гонцы приедут.
— О…
А вот это новость. Не всё так радужно, оказывается. Не хочешь сам идти — за тобой приедут. Что-то это напоминает… ладно, поживем — увидим. И вообще: зачем идти самой, кроссовки стаптывать, если за мной приедут?
Посидев ещё немного и поболтав о том, о сём, пообедала нехитрой похлебкой из кролика и сушеных грибов и отправилась на прогулку. Эх, хорошо всё-таки, что я в джинсах и футболке. Пуховик с теплой кофтой я ещё вчера сняла, как и рейтузы, так что сейчас чувствовала себя более, чем комфортно. Из поздней осени в раннее лето! Мечта!
Ой!
Замерев, когда откуда ни возьмись на моём пути оказался довольно крупный волк, не знала, как действовать дальше. Я прошла не меньше километра по едва видимой тропинке, Чертик остался в избушке хлопотать по хозяйству и разбирать презентики, которые принесли белочки, посланные лесовичкой, так что помощи от него можно было не дождаться…
И тут волк. Что делать? Орать, бежать, притвориться столбом?
Кстати, волк или нет?
Насторожено рассматривая друг друга, ни я, ни волк не делали ни одного движения. Больше всего я переживала о том, что испугаюсь. Жалко лес…
И тут он сделал шаг назад. Ещё шаг… затем развернулся и ушел обратно в лес.
— Фу-у-ух! — расслаблено выдохнув, рухнула там же, где стояла. Я аж забыла, как дышать! Слава богу, обошлось! Нет, что-то я уже расхотела гулять. Посидев пару минут, унимая непонятно откуда взявшуюся дрожь, вздрогнула, когда оттуда, куда ушел волк, раздались отчетливые шаги. Вот веточки треснула, вот листва прошелестела…
— Приветствую.
А вот и парень незнакомый подошел.
— Напугал? Прошу прощения, не ожидал, что встречу кого.
— Эм… — насторожено рассматривая незнакомца, одетого лишь в полотняные укороченные брюки (или удлиненные шорты), попыталась приветливо улыбнуться, но получалось плохо.
— Вы новенькая?
— В смысле?
Отмечая, что он вполне приветлив, симпатичен и в светло-карих глазах нет угрозы или ещё чего отрицательного, а лет ему примерно как мне, может чуть больше, всё не могла понять, что в нём не так. Было в нём что-то такое… нечеловеческое.
— Ну… пришлая?
— В смысле ссыльная? Да.
Кивнув и отстраненно порадовавшись, что он не стал подходить слишком близко и сел на корточки метрах в трех от меня, удивилась его широкой белозубой и крайне располагающей к себе улыбке.
— А меня Иван звать. Я с деревни.
— Ира.
— Очень приятно. А вы сегодня только пришли?
— Нет, вчера… — не совсем понимая его явного интереса, прищурилась. Что-то не хотелось мне так близко знакомиться с посторонним…
— А… так вы в избушке устроились? Лесовичка помогла?
— Да.
— Жаль…
— Почему?
— Да, хотел в гости пригласить. Девушка вы красивая… А мне батя как раз второй год разговор ведет, чтобы женился.
— А… о… — дар речи я потеряла напрочь. Вот это прямота!
— Да вы не бойтесь, парень я работящий, не пьющий. Хозяйство у нас добротное, скотины много. — начав рассказывать о себе, причем даже то, чего я не ожидала в принципе, Иван всё больше входил в раж и уже начал придумывать, как мы назовем нашего ребеночка, как я наконец собралась с силой духа и прервала его мечтания.
— Иван… Иван!
— А?
— Я не пойду за тебя замуж.
— Почему? — и столько искренней обиды и недоумения было в его вопросе, что я тут же захотела взять свои слова обратно.
Но нет. Нет! Я решила, и я сделаю. Хватит быть тихоней.
— Потому что я тебя не знаю. Я не пойду замуж за незнакомого.
— Так в чём дело? Я тебе сейчас всё-всё о себе расскажу.
— Иван… — досадливо потерев лоб, не представляла, как объяснить деревенскому парню, что для меня это попросту дико.
А вот для него, судя по всему, это просто. Понравилась — замуж.
— Че-е-ерт…
— Ась? Чагось, вашество?
Вздрогнув, когда над ухом раздался услужливый голос Чертика, вздохнула с облегчением. Почему я постоянно забываю, что достаточно позвать его вслух? Нет, надо себе на ладошке напоминалку нарисовать.
— Вашество? — переспросив, парень выглядел искренне удивленным и переводил взгляд с меня на Черта.
— Ихшество. — важно кивнув, Чертик тут же развернуто пояснил: — Царевна оне, дочь Кощеева.
— Коще… ева? — резко растеряв всю веселость, Иван явно расстроился. — Извините…
— Да ничего. — абсолютно не понимая, с чего такая перемена, даже спросила: — А что? Что-то не так?
— Нет. Нет… всё в порядке. Да, я пожалуй пойду. Бате помочь надо… — торопливо встав и даже не махнув рукой на прощание, парень едва ли не бегом скрылся за деревьями.
Мда-а-а…
— Чего он?
— Оборотень-то? Да, боятся тут Кощеев… уважают. Да и не чета Кощеева дочка обычному крестьянину.
— Он оборотень? — точно! Так вот, почему он показался мне немного неправильным. И движения не такие, и черты лица… — А почему тут боятся Кощееев? И всё-таки боятся или уважают?
— Дык Следователи оне тут. Ну… — молча подбирая слова, Чертик щелкнул пальцами и выдал: — Полицаи, во. За порядком следят, да прочее. Кто чист перед законом — тот уважает, а кто не очень — таки боятся.
— Ага… — покачав головой на то, что всё так сложно, уточнила: — И много тут Кощеев?
— Да почитай с десяток наберется. Эт тех, кто на службе государевой. Ну и примерно столько же тех, кто внештатными числится, да пара-тройка вольных.
— О… много. А что так много?
— Дык суть Кощеева такова, что многие Ковеном опасными считаются… вот и ссылали оне в своё время каждого второго. А живут-то Кощеи подольше, чем простые люди. Лет по триста и даже больше бывало. Да и женки у каждого есть, уж больно выгодная оне тут партия. А где женки, там и детишки, все как один Кощеи. Генетика жеж…
Однако.
Так, ладно, хватит попой траву давить.
Встав и отправившись обратно, вполуха слушала пространные размышления Черта, что и мне можно было бы задуматься о том, чтобы выйти замуж именно за Кощея. И богатые они, и при должности всегда, и с магией проблем нет…
— Да, я подумаю… — кое-как успокоив нечистика и заверив, что обязательно подумаю, снова устроилась на завалинке, а вспомнив момент общения с Иваном, поинтересовалась: — А тут все такие прямолинейные? Это вообще нормально через минуту общения замуж звать?
— Ну… — почесав за ухом, Черт неопределенно пожал плечами. — Деревенские да, оне такие. А чего ждать? Пока ждешь — другой, кто понастойчивей, уведет. Городские тут конечно потерпеливее. И поухаживать могут, и подождать… Но и отказы понимают — насильно люб не будешь. Коли говорит девица «нет», значит именно «нет». Вы главное в себе не сумлевайтесь. Не люб — так и заявляйте. Ишо не хватало за не любимого замуж ходить. Туточки разводов не бывает, учтите.
— Учту.
Однако и нравы тут. Хотя… вполне нормальные нравы. Всё четко и понятно. Если уж осмелился замуж позвать, при этом зная, что развода не будет, значит, серьезен в намерениях.
Даже здорово!
Хмыкнув, покачала головой. Непривычно. И это слабо сказано!
Восстановление шло до ужаса медленно. Кости, покрошенные на мелкие кусочки, было проще выкинуть и вырастить новые, чем срастить старые. В этот раз он даже не успел моргнуть, как взбешенный магический торнадо закрутил его в своем смертельном вихре и выплюнул, нисколько не заботясь о том, что с ним стало. Точнее, что осталось… Осталось мало.
Времени на раздумье было много и в конце концов Вигард пришел к мнению, что тут не обошлось без постороннего вмешательства. Это была не Ирра. Точнее не она одна. Сосунки…
Внешняя разведка уже доложила, что царевну наказали, сослав в ссылку, причем без суда и следствия, что настораживало ещё больше. От неё избавились. Но кто? Зачем? Смысл?
Странно всё это…
Но ничего. Ничего-ничего. Неделя-другая и он восстановится. И разберется. Это уже не блажь, это уже дело чести.
Глава 13
Прошел один солнечный день, другой… Я отсыпалась, загорала и бездельничала. Но не просто так бездельничала, а внимательно слушала Чертика, который знал до неприличия много.
