Поэтому он не видел, как я закатила глаза, слушая этот бред.
Хотя, кто я такая, чтобы судить их? Каждый выживает, как может.
Алекс внимательно все слушал, но по его глазам я поняла, что он плохо верит в эту сказку про Бога и избранных. Так уж мы устроены, я и он, мы больше не верим в высшие силы, мы верим только в себя.
-Нас тут около пятидесяти человек, жилые этажи с двадцатого по седьмой, выше слишком холодно, там сильно продувает ветрами.
-А нижние не заселяете из соображений безопасности?
Тайлер развернулся, сверкнул глазами на Алекса и удовлетворенно улыбнулся.
-Именно, мой друг. Все запасы хранятся выше седьмого этажа, если вдруг случиться что-то непредвиденное вроде нашествия заразных, которые сметут всю охрану внизу.
Одно Мастуфа с ружьем. Так себе охрана, если честно.
-Тогда мы сразу же забаррикадируем лестницу, и они не смогут пробраться наверх, а мы какое-то время еще продержимся на запасах.
-Неплохо придумано, - прохрипела я, закрыв глаза. Зачем он нам все это рассказывает? Почему нельзя пройти в свою комнату, которую нам готовы выделить под проживание? Так хочется лечь.
-Да, мы стараемся заботиться о своих жителях. Мы будем рады, если вы примкнете к нашим рядам спасенных. Ведь важен каждый житель, поверьте мне.
-Посмотрим, надо решать проблемы по мере их поступления, - ответил Алекс. – Хотелось бы узнать, где нам можно расположиться. Тяжелый выдался день.
-Да, конечно, вот ключи от сто сороковой квартиры, она однокомнатная, но думаю, это не проблема. Квартира на восемнадцатом этаже, проходите, если что – вы знаете, где меня найти.
Я была рада покинуть этого крайне положительного фанатика своих суждений, которые, впрочем, тоже имеют право на существование. Перед выходом я обернулась, чтобы что-то спросить у Тайлера, и заметила на его письменном столе записную книжку, на обложке который был нарисован глаз орла в половине солнца.
Вопрос моментально улетучился из моей головы.
-Что-то еще?
-Нет, - пробубнила я, -Спасибо.
Пока мы поднимались на восемнадцатый этаж, я не могла отделаться от мысли, что упускаю из виду что-то очень важное.
Почему меня привлек этот символ?
Где я могла его видеть?
Внезапно я останавливаюсь, как вкопанная. Меня словно молнией поразило и прибило гвоздями к ступеням. Алекс непонимающе остановился рядом.
-Что случилось?
-Алекс, ты заметил символ на его записной книжке?
-Нет.
-Там нарисовал глаз орла в половине солнца.
-И что?
-Я его уже видела! – я схватила Алекса за руки, пытаясь донести всю серьезность ситуации. – Он был нарисован на машине, из которой поливали жителей той деревни, которых сожгли! Помнишь?
Алекс внимательно смотрел на меня стальными глазами, между бровей снова залегла глубокая морщина.
-Давай обсудим это в квартире, лестничный пролет – не лучшее место для подобных разговоров.
Он схватил меня за локоть и потащил наверх с удвоенной силой.
-Мы не можем тут оставаться! Алекс, как ты этого не понимаешь?
Я сидела на кровати, заламывая руки от понимая всей сложившейся ситуации. Именно эти ребята, их секта, клан, что угодно, сожгли заживо всю деревню ни в чем неповинных людей. О каком спасении говорил Тайлер? Как можно считать себя избранником Бога и так бесчеловечно вырезать целые деревни?
Алекс вокруг кругами по комнате, сцепив руки на груди.
-Алекс, послушай меня, я нормально себя чувствую, давай просто уйдем.
Внезапно он остановился и полными бешенства глазами посмотрел на меня.
-А что мне делать, если ты умрешь? А без лекарств ты умрешь, Ребекка! Проснись уже, это не мечты, не сказки! Без лечения ты умрешь!
-Хватит это повторять! Мы можем попытаться сами найти лекарства, надо лишь название узнать! До них выживали, и после них сможем!
-А жидкость из собственных легких тоже сама выкачаешь? Дальше на север пути все равно нет, Гретта же сказала. И если выбирать, где ночевать в поисках лекарств – в пустых домах или здесь, где хоть какая-то защита есть, то я выбираю здесь!
Я закрыла глаза, не веря, что Алекс не слышит меня. Как тут можно оставаться? Видя этот знак, я вспоминала лишь один ужас: маленькая девочка с прилипшими черными трусиками и шипящими кудрями, пожилой мужчина со старой тростью, мать, укрывающая собой ребенка. Вот, что я помнила. Вот, что приходит ко мне в кошмарах.
Как он смеет требовать от меня того, чтобы я тут осталась?
-Я не хочу хоронить тебя где-нибудь за заднем дворе разрушенного дома, понимаешь? Не хочу! И даже если нам суждено не так уж и много, то я предпочту пройти эти последние шаги за руку с тобой. А не с воспоминаниями, как ты умирала на руках, а я ничего не мог сделать!
Вот, что он чувствовал, когда нес меня на себе, сраженную воспалением легких. В метель, без права на надежду и спасение. Он просто шел вперед вместе со мной.
В этом вся наша жизнь – бесконечная дорога вперед к возможно светлому будущему.
-Алекс, пожалуйста, без тебя я никто, но я не могу тут находиться, просто не могу, - я сорвалась на истерику, вытирая сопли и слезы. –Я не уйду одна, но умоляю, не заставляй меня тут оставаться! Это выше моих сил! Я до сих пор слышу их крики у себя в голове!
Алекс сел рядом на кровать, осторожно взял ладонями мое лицо и нежно поцеловал в губы. Колени предательски задрожали, а слезы потекли с тройной силой. Я уже забыла, какого это – ощущать вкус поцелуя Алекса. Такой нежный, такой молящий.
Он специально это делает, я знаю. Ведь после такого я точно не смогу уйти без него.
-Зачем ты так… Алекс, я, правда, не могу.
Он заглянул внутрь меня, нашел ту самую нужную струну и уверенно дернул за нее. Ненавижу его за это и одновременно люблю.
Люблю всем сердцем, всем своим существом.
-Ребекка, я не заставляю, я умоляю тебя остаться. У нас нет выбора.
Будь проклят это мир трижды! Ведь он прав, я понимала это, хоть и была уверенна, что мы можем справиться и сами. Уйдем, обоснуемся в каком-нибудь домике на окраине и найдем лекарство. Все ж просто.
Словно в опровержение моих слов, я зашлась в страшном приступе кашля, повалившись на кровать. Господи, дай мне кислорода, я не могу дышать! Легкие отказывались наполняться воздухом, я открывала рот, словно рыба, но это не помогало.
Алекс принес кружку с заваренной травой, что дала Гретта. Осторожно приподняв одной рукой мою голову, второй он влил в меня горький настой. То еще питье.
Через пару секунд спазм стал спадать, мышцы моментально расслабились, а я почувствовала, что могу дышать. Надо будет еще спросить этой травы, отлично действует.
-Лучше?
Я кивнула. Действительно, стало лучше, но как долго я смогу снимать спазмы силами одного лишь настоя? Алекс прав, мне необходимы лекарства.
-К тому же, есть вероятность, что этот блокнот с символом попал к Тайлеру случайно. Вдруг, они нашли его на развалинах. Мы не можем судить их за то, чего они вероятно и не делали. Я бы не хотел снова убивать людей чисто из догадок.
Отличный камень в мой огород. Именно из-за собственных подозрений я пошла в ту ночь в спальню к Рику. К чему это привело? Правильно, Алекс убил его и закопал на заднем дворе.
-Тебе придется смириться с этим. Нам нужны лекарства, и если для этого понадобиться изображать из себя приличных людей, я пойду на это. Я ведь немного от тебя прошу.
-Да, просто засунуть свои кошмары куда подальше, ходить и улыбаться этим людям, делая вид, что все хорошо.
-Ну, это же проще, чем стрелять в главнокомандующего?
-Тогда стоял вопрос жизни и смерти!
Как он вообще может сравнивать подобные вещи?
-А сейчас разве по-другому? Стоит вопрос твоей жизни или смерти, Ребекка! Тогда ты спасла меня, позволь же мне спасти тебя!
Я смотрела на него и понимала, что пропала. Я не могу сопротивляться силе его глаз и голоса, силе своей любви. Конечно, я останусь, забуду на время весь этот кошмар, притворюсь хорошей приличной девочкой.
Так странно изменилась сама любовь в этом мире. Раньше любовь означала романтику, семью, детей, уютный дом с камином. Совместные походы по магазинам, просмотр кино дома с попкорном, рестораны и памятные фотографии. Это было нормально, это было привычно. Все знали, когда слышали слово «любовь», что стоит за этим словом.
Что же стало с этим чувством сейчас?
Города пали, люди убивали друг друга, а чувства остались, хоть и сильно измененные. Спроси любого выжившего: «Что такое любовь?», он либо посмотрит на тебя, как на ненормального, либо не найдется, что ответить. Потому что в нынешнем мире нет места любви.
Но я люблю Алекса. Всем сердцем. Для меня любовь означает лишь одно: чтобы Алекс был жив. Любой ценой, всеми силами. Не нужна совместная семья, походы по магазинам, просмотр кино и прочее. Нужно лишь, чтобы он был жив. Пусть один, пусть без меня, но живой.
Я понимаю, почему он старается всеми силами спасти меня.
Если для этого понадобиться наступить себе на горло, я сделаю это.
Что мне еще остается?
Через час пришел Мастуф. Остановившись в дверном проеме, он внимательно и дружелюбно смотрел на нас двоих.
-Привет, брат. Еще раз. Гретта велела мне показать вам устройство нашего дома, раз вы решили тут обосноваться, то вам надо знать правила. Так положено, брат.
Алекс переодевался в предложенные нам вещи, застегивая на груди поношенную кожаную куртку. Выглядел он в ней потрясающе, словно из прошлой жизни: растрепанные черные, как крыло ворона, волосы, стальные глаза, высокое натренированное тело, выцветшие джинсы и кожаная куртка. Она идеально дополняла образ моего Алекса.
-Тебе идет, - прошептала я, все еще завороженно глядя на него.
-Спасибо, ладно, Мастуф, пойдем знакомиться с вашим домом.
-Отлично, брат. Я вам расскажу, где столовая, где душевая. И прочее, ну, ты понимаешь.
Алекс кивнул.
-Мне обязательно идти?
Если честно, шевелиться не было никакого желания. Я хотела лечь на кровать и проспать дня три, когда Алекс уже вернется с вылазки. Получить лекарство, вылечиться и покинуть это сборище фанатиков, прикрывающихся красивыми фразами о жизни, спасении и избрании Божьем. А потом они сжигают целые деревни за подозрение в укрывании заразного. Без доказательств и разбирательств. Таковы их методы.
-Конечно, эээ… Прости, забыл, как зовут тебя.
-Ребекка.
-Да, Ребекка. Конечно, мне Гретта сказала, что Алекс пойдет с Уолтером на вылазку. А ты что будешь делать в это время? Тебе тоже надо будет кушать ходить и прочее. Это не обсуждается, Алекс, брат объясни ей.
Не надо было ничего объяснять.
-Я иду, иду.
Если Мастуф захочет нам показать, где у них хранится оружие и припасы, я должна это знать. На всякий случай.
Мы вышли из квартиры и под мерное бормотание Мастуфа, спускались по лестничным проемам. Один, второй, третий.
-Покидать свою комнату после девяти вечера запрещается, - перечислял Мастуф правила, загибая пальцы. – Просить добавки в столовой, кстати, тоже. Но еда так себе, брат, - он шутливо подмигнул Алексу. – Не думаю, что ты захочешь добавки. Душ принимать разрешается раз в три дня в целях экономии воды.
Раз в три дня, ого. Раньше я и таким похвастаться не могла. Иногда приходилось до месяца ходить, лишь обтираясь влажной тряпкой. Поэтому раз в три дня – это действительно роскошь.
Может, тут не так уж и плохо?
-Гретта местный врач, с любой болячкой – к ней. Многих с того света вытащила. Кто с ранениями, кто еще с чем, тьфу. Как будто А-2 людям мало.
-Тайлер главный у вас? – спросил Алекс.
Я старалась не отставать от них, но силы были на исходе, очень хотелось вернуться в квартиру и лечь на кровать.
-Да, я не знаю, сколько он тут, но лишь благодаря ему, мы все еще живы. Тут даже есть детская комната на девятом этаже.
-Дети?
-Конечно, брат, люди-то продолжают плодиться и размножаться, несмотря ни на что, - он рассмеялся. –Представляешь, снаружи А-2, эпидемия, хаос, у нас на девятом этаже около семи карапузов возрастом до 10 лет. Говорят, даже у Уолтера есть сын, но он потерял его. Оставил и обещал вернуться, но не смог.
Сколько еще таких «потерянных детей» по всему миру? За которыми обещали вернуться, но не вернулись?
-Столовая на восьмом, там же склад оружия, но это на крайний случай, ты же понимаешь, брат. Но там охрана, провизию тоже охраняют, поэтому даже не думайте ничего украсть.
-Да, никто просто так мне пушку не выдаст, это понятно, - Алекс запоминал каждую мелочь, я уверенна.
-Сообразительный, хвалю. Моя комната, брат, рядом с оружейной. Шестьдесят третья, приходи, если что надо будет.
Алекс развернулся и пожал Мастуфу руку.
-Спасибо.
-Да не за что, мы же вроде как должны все помогать друг другу, верно? Верно, брат, верно. Идите в столовую, время обеда уже прошло, но думаю у Стефи найдется для вас что-нибудь.
-Стефи – это повар? – говорить мне было тяжело, но дышать еще тяжелее. Спускаться по лестнице намного проще, чем подниматься, а я уже чувствую себя как отбивная, словно все соки выжали. Зачем я только пошла?
-Да, верно говоришь. Ладно, идите, до встречи.
Мы вошли в светлую просторную квартиру, переделанную под прием пищи: в большом холле рядами стояли столы и стулья, на стенах – перекошенные старые картины. И даже подобие скатерти постелено. В целом, неплохо.
Мы подошли к окошку, выдолбленному в стене, которое вело на кухню, где хозяйничала Стефи. Пожилая седовласая женщина уверенно натирала грязные тарелки в огромной раковине. Ее руки раскраснелись, а непослушные волосы выбились из резинки.
-Стефи? Здравствуйте, Мастуф сказал обратиться к вам. Мы новенькие, не успели на обед, - мягко проговорил Алекс.
Я прошла и уселась на крайний стул, благодаря Бога за возможность дать ногам отдохнуть. Мучала страшная отдышка, словно я кросс в три километра пробежала. А ведь когда-то я могла похвастаться неплохой спортивной формой.
Женщина развернулась, все еще держа тарелку в руках.
-Конечно, мне сказали, что вы придете. Проходите, сейчас что-нибудь сообразим. Не ресторан конечно, но хоть что-то. Извините, запасов крайне мало, выкручиваемся как можем. Даже хлеб редко бывает.
Тут у всех манера говорить как можно больше? Не люблю болтливых людей, я устаю от них. Тем более сейчас, когда мое физическое состояние далеко от идеала. Уже за одну минуту она меня утомила.
-Ничего страшного, мы всему рады.
Если тебя кормят бесплатно, то почему мы должны отказываться от этого? Наши запасы, что мирно лежат в рюкзаках в квартире, нам самим еще пригодятся.
Вскоре Стефи принесла нам немного отварного картофеля и похлебку, цветом напоминающую шпатлевку для стен. Запах был ровным счетом такой же – никакой. Зато на вкус больше напоминала перловку. Даже один стакан разбавленного компота достался. Неплохой обед. Лучше, чем коренья или похлебка из крыс.
После обеда мы вернулись в квартиру. Этот подъем на десять этажей к ряду дался мне крайне тяжело. Не успев толком зайти в квартиру, я повалилась на кровать, мечтая закрыть глаза и прикинуться ветошью.
Проклятая отдышка. Проклятое воспаление легких. Проклятая жидкость в легких.
Я поудобнее устроилась, умоляя легкие дышать нормально.
-Если хочешь, можешь поспать.
Я подняла на Алекса взгляд, выглядел он шикарно. Интересно, если бы на А-2, мы когда-нибудь встретились бы?
-Алекс, если бы не эпидемия, ты бы обратил на меня внимание?
Хотя, кто я такая, чтобы судить их? Каждый выживает, как может.
Алекс внимательно все слушал, но по его глазам я поняла, что он плохо верит в эту сказку про Бога и избранных. Так уж мы устроены, я и он, мы больше не верим в высшие силы, мы верим только в себя.
-Нас тут около пятидесяти человек, жилые этажи с двадцатого по седьмой, выше слишком холодно, там сильно продувает ветрами.
-А нижние не заселяете из соображений безопасности?
Тайлер развернулся, сверкнул глазами на Алекса и удовлетворенно улыбнулся.
-Именно, мой друг. Все запасы хранятся выше седьмого этажа, если вдруг случиться что-то непредвиденное вроде нашествия заразных, которые сметут всю охрану внизу.
Одно Мастуфа с ружьем. Так себе охрана, если честно.
-Тогда мы сразу же забаррикадируем лестницу, и они не смогут пробраться наверх, а мы какое-то время еще продержимся на запасах.
-Неплохо придумано, - прохрипела я, закрыв глаза. Зачем он нам все это рассказывает? Почему нельзя пройти в свою комнату, которую нам готовы выделить под проживание? Так хочется лечь.
-Да, мы стараемся заботиться о своих жителях. Мы будем рады, если вы примкнете к нашим рядам спасенных. Ведь важен каждый житель, поверьте мне.
-Посмотрим, надо решать проблемы по мере их поступления, - ответил Алекс. – Хотелось бы узнать, где нам можно расположиться. Тяжелый выдался день.
-Да, конечно, вот ключи от сто сороковой квартиры, она однокомнатная, но думаю, это не проблема. Квартира на восемнадцатом этаже, проходите, если что – вы знаете, где меня найти.
Я была рада покинуть этого крайне положительного фанатика своих суждений, которые, впрочем, тоже имеют право на существование. Перед выходом я обернулась, чтобы что-то спросить у Тайлера, и заметила на его письменном столе записную книжку, на обложке который был нарисован глаз орла в половине солнца.
Вопрос моментально улетучился из моей головы.
-Что-то еще?
-Нет, - пробубнила я, -Спасибо.
Пока мы поднимались на восемнадцатый этаж, я не могла отделаться от мысли, что упускаю из виду что-то очень важное.
Почему меня привлек этот символ?
Где я могла его видеть?
Внезапно я останавливаюсь, как вкопанная. Меня словно молнией поразило и прибило гвоздями к ступеням. Алекс непонимающе остановился рядом.
-Что случилось?
-Алекс, ты заметил символ на его записной книжке?
-Нет.
-Там нарисовал глаз орла в половине солнца.
-И что?
-Я его уже видела! – я схватила Алекса за руки, пытаясь донести всю серьезность ситуации. – Он был нарисован на машине, из которой поливали жителей той деревни, которых сожгли! Помнишь?
Алекс внимательно смотрел на меня стальными глазами, между бровей снова залегла глубокая морщина.
-Давай обсудим это в квартире, лестничный пролет – не лучшее место для подобных разговоров.
Он схватил меня за локоть и потащил наверх с удвоенной силой.
Глава 4
-Мы не можем тут оставаться! Алекс, как ты этого не понимаешь?
Я сидела на кровати, заламывая руки от понимая всей сложившейся ситуации. Именно эти ребята, их секта, клан, что угодно, сожгли заживо всю деревню ни в чем неповинных людей. О каком спасении говорил Тайлер? Как можно считать себя избранником Бога и так бесчеловечно вырезать целые деревни?
Алекс вокруг кругами по комнате, сцепив руки на груди.
-Алекс, послушай меня, я нормально себя чувствую, давай просто уйдем.
Внезапно он остановился и полными бешенства глазами посмотрел на меня.
-А что мне делать, если ты умрешь? А без лекарств ты умрешь, Ребекка! Проснись уже, это не мечты, не сказки! Без лечения ты умрешь!
-Хватит это повторять! Мы можем попытаться сами найти лекарства, надо лишь название узнать! До них выживали, и после них сможем!
-А жидкость из собственных легких тоже сама выкачаешь? Дальше на север пути все равно нет, Гретта же сказала. И если выбирать, где ночевать в поисках лекарств – в пустых домах или здесь, где хоть какая-то защита есть, то я выбираю здесь!
Я закрыла глаза, не веря, что Алекс не слышит меня. Как тут можно оставаться? Видя этот знак, я вспоминала лишь один ужас: маленькая девочка с прилипшими черными трусиками и шипящими кудрями, пожилой мужчина со старой тростью, мать, укрывающая собой ребенка. Вот, что я помнила. Вот, что приходит ко мне в кошмарах.
Как он смеет требовать от меня того, чтобы я тут осталась?
-Я не хочу хоронить тебя где-нибудь за заднем дворе разрушенного дома, понимаешь? Не хочу! И даже если нам суждено не так уж и много, то я предпочту пройти эти последние шаги за руку с тобой. А не с воспоминаниями, как ты умирала на руках, а я ничего не мог сделать!
Вот, что он чувствовал, когда нес меня на себе, сраженную воспалением легких. В метель, без права на надежду и спасение. Он просто шел вперед вместе со мной.
В этом вся наша жизнь – бесконечная дорога вперед к возможно светлому будущему.
-Алекс, пожалуйста, без тебя я никто, но я не могу тут находиться, просто не могу, - я сорвалась на истерику, вытирая сопли и слезы. –Я не уйду одна, но умоляю, не заставляй меня тут оставаться! Это выше моих сил! Я до сих пор слышу их крики у себя в голове!
Алекс сел рядом на кровать, осторожно взял ладонями мое лицо и нежно поцеловал в губы. Колени предательски задрожали, а слезы потекли с тройной силой. Я уже забыла, какого это – ощущать вкус поцелуя Алекса. Такой нежный, такой молящий.
Он специально это делает, я знаю. Ведь после такого я точно не смогу уйти без него.
-Зачем ты так… Алекс, я, правда, не могу.
Он заглянул внутрь меня, нашел ту самую нужную струну и уверенно дернул за нее. Ненавижу его за это и одновременно люблю.
Люблю всем сердцем, всем своим существом.
-Ребекка, я не заставляю, я умоляю тебя остаться. У нас нет выбора.
Будь проклят это мир трижды! Ведь он прав, я понимала это, хоть и была уверенна, что мы можем справиться и сами. Уйдем, обоснуемся в каком-нибудь домике на окраине и найдем лекарство. Все ж просто.
Словно в опровержение моих слов, я зашлась в страшном приступе кашля, повалившись на кровать. Господи, дай мне кислорода, я не могу дышать! Легкие отказывались наполняться воздухом, я открывала рот, словно рыба, но это не помогало.
Алекс принес кружку с заваренной травой, что дала Гретта. Осторожно приподняв одной рукой мою голову, второй он влил в меня горький настой. То еще питье.
Через пару секунд спазм стал спадать, мышцы моментально расслабились, а я почувствовала, что могу дышать. Надо будет еще спросить этой травы, отлично действует.
-Лучше?
Я кивнула. Действительно, стало лучше, но как долго я смогу снимать спазмы силами одного лишь настоя? Алекс прав, мне необходимы лекарства.
-К тому же, есть вероятность, что этот блокнот с символом попал к Тайлеру случайно. Вдруг, они нашли его на развалинах. Мы не можем судить их за то, чего они вероятно и не делали. Я бы не хотел снова убивать людей чисто из догадок.
Отличный камень в мой огород. Именно из-за собственных подозрений я пошла в ту ночь в спальню к Рику. К чему это привело? Правильно, Алекс убил его и закопал на заднем дворе.
-Тебе придется смириться с этим. Нам нужны лекарства, и если для этого понадобиться изображать из себя приличных людей, я пойду на это. Я ведь немного от тебя прошу.
-Да, просто засунуть свои кошмары куда подальше, ходить и улыбаться этим людям, делая вид, что все хорошо.
-Ну, это же проще, чем стрелять в главнокомандующего?
-Тогда стоял вопрос жизни и смерти!
Как он вообще может сравнивать подобные вещи?
-А сейчас разве по-другому? Стоит вопрос твоей жизни или смерти, Ребекка! Тогда ты спасла меня, позволь же мне спасти тебя!
Я смотрела на него и понимала, что пропала. Я не могу сопротивляться силе его глаз и голоса, силе своей любви. Конечно, я останусь, забуду на время весь этот кошмар, притворюсь хорошей приличной девочкой.
Так странно изменилась сама любовь в этом мире. Раньше любовь означала романтику, семью, детей, уютный дом с камином. Совместные походы по магазинам, просмотр кино дома с попкорном, рестораны и памятные фотографии. Это было нормально, это было привычно. Все знали, когда слышали слово «любовь», что стоит за этим словом.
Что же стало с этим чувством сейчас?
Города пали, люди убивали друг друга, а чувства остались, хоть и сильно измененные. Спроси любого выжившего: «Что такое любовь?», он либо посмотрит на тебя, как на ненормального, либо не найдется, что ответить. Потому что в нынешнем мире нет места любви.
Но я люблю Алекса. Всем сердцем. Для меня любовь означает лишь одно: чтобы Алекс был жив. Любой ценой, всеми силами. Не нужна совместная семья, походы по магазинам, просмотр кино и прочее. Нужно лишь, чтобы он был жив. Пусть один, пусть без меня, но живой.
Я понимаю, почему он старается всеми силами спасти меня.
Если для этого понадобиться наступить себе на горло, я сделаю это.
Что мне еще остается?
Глава 5
Через час пришел Мастуф. Остановившись в дверном проеме, он внимательно и дружелюбно смотрел на нас двоих.
-Привет, брат. Еще раз. Гретта велела мне показать вам устройство нашего дома, раз вы решили тут обосноваться, то вам надо знать правила. Так положено, брат.
Алекс переодевался в предложенные нам вещи, застегивая на груди поношенную кожаную куртку. Выглядел он в ней потрясающе, словно из прошлой жизни: растрепанные черные, как крыло ворона, волосы, стальные глаза, высокое натренированное тело, выцветшие джинсы и кожаная куртка. Она идеально дополняла образ моего Алекса.
-Тебе идет, - прошептала я, все еще завороженно глядя на него.
-Спасибо, ладно, Мастуф, пойдем знакомиться с вашим домом.
-Отлично, брат. Я вам расскажу, где столовая, где душевая. И прочее, ну, ты понимаешь.
Алекс кивнул.
-Мне обязательно идти?
Если честно, шевелиться не было никакого желания. Я хотела лечь на кровать и проспать дня три, когда Алекс уже вернется с вылазки. Получить лекарство, вылечиться и покинуть это сборище фанатиков, прикрывающихся красивыми фразами о жизни, спасении и избрании Божьем. А потом они сжигают целые деревни за подозрение в укрывании заразного. Без доказательств и разбирательств. Таковы их методы.
-Конечно, эээ… Прости, забыл, как зовут тебя.
-Ребекка.
-Да, Ребекка. Конечно, мне Гретта сказала, что Алекс пойдет с Уолтером на вылазку. А ты что будешь делать в это время? Тебе тоже надо будет кушать ходить и прочее. Это не обсуждается, Алекс, брат объясни ей.
Не надо было ничего объяснять.
-Я иду, иду.
Если Мастуф захочет нам показать, где у них хранится оружие и припасы, я должна это знать. На всякий случай.
Мы вышли из квартиры и под мерное бормотание Мастуфа, спускались по лестничным проемам. Один, второй, третий.
-Покидать свою комнату после девяти вечера запрещается, - перечислял Мастуф правила, загибая пальцы. – Просить добавки в столовой, кстати, тоже. Но еда так себе, брат, - он шутливо подмигнул Алексу. – Не думаю, что ты захочешь добавки. Душ принимать разрешается раз в три дня в целях экономии воды.
Раз в три дня, ого. Раньше я и таким похвастаться не могла. Иногда приходилось до месяца ходить, лишь обтираясь влажной тряпкой. Поэтому раз в три дня – это действительно роскошь.
Может, тут не так уж и плохо?
-Гретта местный врач, с любой болячкой – к ней. Многих с того света вытащила. Кто с ранениями, кто еще с чем, тьфу. Как будто А-2 людям мало.
-Тайлер главный у вас? – спросил Алекс.
Я старалась не отставать от них, но силы были на исходе, очень хотелось вернуться в квартиру и лечь на кровать.
-Да, я не знаю, сколько он тут, но лишь благодаря ему, мы все еще живы. Тут даже есть детская комната на девятом этаже.
-Дети?
-Конечно, брат, люди-то продолжают плодиться и размножаться, несмотря ни на что, - он рассмеялся. –Представляешь, снаружи А-2, эпидемия, хаос, у нас на девятом этаже около семи карапузов возрастом до 10 лет. Говорят, даже у Уолтера есть сын, но он потерял его. Оставил и обещал вернуться, но не смог.
Сколько еще таких «потерянных детей» по всему миру? За которыми обещали вернуться, но не вернулись?
-Столовая на восьмом, там же склад оружия, но это на крайний случай, ты же понимаешь, брат. Но там охрана, провизию тоже охраняют, поэтому даже не думайте ничего украсть.
-Да, никто просто так мне пушку не выдаст, это понятно, - Алекс запоминал каждую мелочь, я уверенна.
-Сообразительный, хвалю. Моя комната, брат, рядом с оружейной. Шестьдесят третья, приходи, если что надо будет.
Алекс развернулся и пожал Мастуфу руку.
-Спасибо.
-Да не за что, мы же вроде как должны все помогать друг другу, верно? Верно, брат, верно. Идите в столовую, время обеда уже прошло, но думаю у Стефи найдется для вас что-нибудь.
-Стефи – это повар? – говорить мне было тяжело, но дышать еще тяжелее. Спускаться по лестнице намного проще, чем подниматься, а я уже чувствую себя как отбивная, словно все соки выжали. Зачем я только пошла?
-Да, верно говоришь. Ладно, идите, до встречи.
Мы вошли в светлую просторную квартиру, переделанную под прием пищи: в большом холле рядами стояли столы и стулья, на стенах – перекошенные старые картины. И даже подобие скатерти постелено. В целом, неплохо.
Мы подошли к окошку, выдолбленному в стене, которое вело на кухню, где хозяйничала Стефи. Пожилая седовласая женщина уверенно натирала грязные тарелки в огромной раковине. Ее руки раскраснелись, а непослушные волосы выбились из резинки.
-Стефи? Здравствуйте, Мастуф сказал обратиться к вам. Мы новенькие, не успели на обед, - мягко проговорил Алекс.
Я прошла и уселась на крайний стул, благодаря Бога за возможность дать ногам отдохнуть. Мучала страшная отдышка, словно я кросс в три километра пробежала. А ведь когда-то я могла похвастаться неплохой спортивной формой.
Женщина развернулась, все еще держа тарелку в руках.
-Конечно, мне сказали, что вы придете. Проходите, сейчас что-нибудь сообразим. Не ресторан конечно, но хоть что-то. Извините, запасов крайне мало, выкручиваемся как можем. Даже хлеб редко бывает.
Тут у всех манера говорить как можно больше? Не люблю болтливых людей, я устаю от них. Тем более сейчас, когда мое физическое состояние далеко от идеала. Уже за одну минуту она меня утомила.
-Ничего страшного, мы всему рады.
Если тебя кормят бесплатно, то почему мы должны отказываться от этого? Наши запасы, что мирно лежат в рюкзаках в квартире, нам самим еще пригодятся.
Вскоре Стефи принесла нам немного отварного картофеля и похлебку, цветом напоминающую шпатлевку для стен. Запах был ровным счетом такой же – никакой. Зато на вкус больше напоминала перловку. Даже один стакан разбавленного компота достался. Неплохой обед. Лучше, чем коренья или похлебка из крыс.
После обеда мы вернулись в квартиру. Этот подъем на десять этажей к ряду дался мне крайне тяжело. Не успев толком зайти в квартиру, я повалилась на кровать, мечтая закрыть глаза и прикинуться ветошью.
Проклятая отдышка. Проклятое воспаление легких. Проклятая жидкость в легких.
Я поудобнее устроилась, умоляя легкие дышать нормально.
-Если хочешь, можешь поспать.
Я подняла на Алекса взгляд, выглядел он шикарно. Интересно, если бы на А-2, мы когда-нибудь встретились бы?
-Алекс, если бы не эпидемия, ты бы обратил на меня внимание?
