-Ой, Джес. Прости, дорогая моя, но ты выглядишь неважно, - по его лицу я поняла, что он действительно переживает за мое состояние. Хороший все-таки дядька.
-Да, бурная ночь выдалась. Простите, что вам приходится видеть меня в таком состоянии.
-Нет, не извиняйся, - он по-приятельски похлопал меня по плечу, - я тоже был молодым. Помню, какого это, когда кровь кипит и сносит голову. Ух, замечательное было время.
С этими словами он пригубил еще пива.
Кровь кипит и сносит голову. Да, свою я точно потеряла где-то в складках мятой простыни.
Не могу перестать прокручивать эти два дня в голове. Все ли я правильно сделала? Помогла ли немому?
Вспоминаю, как застала его в сидячем положении. Как он коснулся ладонью моего лица. Теплоту его руки и ясность измученных глаз.
И самый главный вопрос этих двух дней: «Что это вообще было?»
Что за шрамы? Почему рана на вторые сутки уже выглядела стягивающейся? Что за взгляд? Куда он ушел?
Что, черт возьми, здесь происходит?
Нет, так я точно далеко не уеду.
Но, как оказалось, забыть его – это очень непростая задача.
Внезапно понимаю, что неосознанно провожу рукой по лицу, где он касался меня.
-Джес, рыбка моя, ты влюбилась? –проницательный взгляд дяди Тома видит меня насквозь. Даже Урсула отвлеклась и пристально смотрела на меня, ожидая ответа.
-Я? Что…Нет, я просто устала. И не выспалась, да.
И это было даже не вранье. Два часа быстрого сна сделали из меня плохо соображающий мешок с сеном.
Томас еще несколько минут смотрит на меня, слегка прищурив правый глаз, потом, удовлетворившись моим ответом, поворачивается к Урсуле и расспрашивает ее о чем-то.
Он оставил меня дальше вариться в собственных мыслях, чем я с радостью и занялась.
Рано или поздно, я знала, что это произойдет. Боби не мог оставить события той ночи просто так. Это не в его манере, не в его стиле, только теперь за меня некому заступиться. Я старалась как можно меньше думать об этом, но все еще лелеяла мысль, что он был сильно пьян и ничего не вспомнит.
Как же я ошибалась.
Мне, к слову, было все также больно от пустующего углового стола. Хоть я повторяю себе изо дня в день, словно мантру, что мне все равно, реальность далека от этих слов. Я постоянно ловлю себя на том, что почти болезненно вглядываюсь во всех посетителей, глупо надеясь увидеть знакомую фигуру. Когда кто-то заказывает двойной эспрессо, меня невольно передергивает. Да, подруга, крепко ты подсела на цитрус и черные глаза.
Сегодня Боби пришел в наше кафе, спустя почти две недели после ночного инцидента. Без предупреждения, без лишних любезностей и расспросов.
-Джес, а я тебя везде ищу! – громогласно прокричал Боби, не успев зайти. От его голоса внутри что-то противно скривилось, словно съев кислого лимона. Я была бы рада еще сотню лет его не слышать и не видеть.
Как я вообще могла с ним встречаться? Сейчас мне тошно от одного взгляда на него.
Краем глаза я заметила, как напряглась Урсула, проходящая мимо входа с подносом в руках. Она как раз закончила обслуживать посетителей в дальнем углу заведения и направлялась на кухню.
-Боби, привет, - она лучезарно ему улыбнулась, неосознанно пытаясь сгладить нарастающие острые углы. – Как твои дела? Погода сегодня отличная, ты не находишь?
Но он ее не замечал.
-Ах, вот где наша шлюшка! – говорит, глядя мне в глаза.
Даже мою боевую подругу такие слова застали врасплох. Сначала она слегка трясет головой, словно ей это все показалось.
-Что? Что ты сказал? – Урсула делает шаг навстречу моему бывшему парню. – Ты Джес сейчас так назвал?! Это конечно не мое дело, но я требую, чтобы тыизвинился!
Да, вдарь ему подносом по лицу, чтобы нос вошел обратно в череп.
-Ты права, это - не твое дело, Урсула, лучше не лезь! –он одной рукой отстраняет ее в сторону, но делает это слишком резко. У нее не получилось удержать равновесие, и в следующую секунду она уже сидит на полу, прижимая к себе поднос.
-Да как ты смеешь?!
-Господи! – вскидываю руки к потолку, -Да не трогай ты ее, больной ублюдок! – выпаливаю раньше, чем понимаю, что сказала. – Ты же ко мне пришел, а не к ней!
Боби с дурацкой ухмылкой направляется к барной стойке, за которой я уже пытаюсь сообразить, куда могу дать деру отсюда.
-Ты права, пе-чень-ка, - отчеканивает каждый слог столь ненавистного мной прозвища. –К тебе и пришел, шлюшка моя милая! Вот давай и поговорим! – понимаю, что ту ночь он не забыл. В его глазах сейчас плескалось столько дикой злобы, что мне даже стало страшно. Не могу припомнить, чтобы когда-нибудь я его видела в таком состоянии.
– Может быть, ты хочешь поговорить о своих «чувствах» ко мне? - пальцами показывает кавычки, приближаясь все ближе. –А? Не хочешь? О чем еще ты хочешь поговорить?! Тварь! Ты мне ответишь за все!
Он начинает сыпать на меня ругательствами. Еще шаг и нас будет разделять только лакированная барная стойка. А мне даже сбежать некуда.
-Перестань орать, как ошпаренный! Ты не имеешь никакого права меня так оскорблять! Если ты не умеешь разговаривать спокойно, это не мои проблемы!
-А как мне тебя еще называть?! После того, что ты сделала?! Как? Натрахалась со своим новым приятелем? – кидает мне в лицо острые слова, которые режут душу в лохмотья. Внутри зарождается злоба, раскручивая тугие витки спирали, что сковывала мое сердце все это время.
Урсула удивленно пялится на нас.
Твою мать, Боби, я тебе точно череп раскрою надвое. Он пришел не выяснять отношения, он пришел публично оскорбить и унизить меня. Ведь прошлых унижений ему было мало. Ему во что бы то ни стало, надо доказать, что я ничтожество. Это так низко и так похоже на Боби.
-Это. Не твое. Дело. – стараюсь говорить спокойно, но руки трясутся от злости. –Понятно?
-А чье же? Ты вроде как моя девушка!
-Была! Я БЫЛА твоей девушкой, пойми ты это! Если бы не вел себя как последний придурок, все было бы нормально!
-Это ты ловко придумала! То есть я виноват во всем этом дерьме? -налетает на барную стойку, обрушивая на лакированную поверхность сжатые кулаки. Я подпрыгиваю, а где-то за спиной на стеклянных полках звякают бутылки с алкоголем.
-Это все ты! За моей спиной спала со всеми подряд! А я! Я тебе верил! Любил тебя! – на этих словах меня чуть не стошнило. – А стоило мне отвернуться, уже шпилишься с первым попавшимся?
Желваки на его лице ходят ходуном, а в глазах застыла злоба и…обида? Или это говорит в нем чувство униженного достоинства? Сомневаюсь, что он действительно меня любил. Ущемленная гордость и вспыльчивый характер дают буквально взрывную смесь.
-Боби, я даже объяснять и оправдываться перед тобой не буду, все равно это бесполезно. Я не хочу с тобой больше разговаривать. Никогда! Просто уходи! Между нами все кончено! – вжимаюсь в стройные ряды алкоголя за спиной, желая увеличить между нами дистанцию. – Можешь считать меня кем угодно, мне все равно. Просто уходи.
Распахивается дверь кухни, и на наши крики вылетают Берни с Диланом. Берни держит увесистую сковородку над головой, а в руках Дилана покоится скалка.
-Что тут происходит?! – кричит повар, оглядывая сидящую на полу Урсулу, бешеного Боби, сжимающего до треска барную стойку, и меня, пытающуюся раствориться в воздухе словно дым.
Боби переводит на ребят бешеный взгляд.
-О! Твои дружки подоспели? С ними ты тоже трахаешься?
Лицо Берни вытягивается, а Дилан делает два шага вперед, мерно постукивая скалкой по ладони.
-Боби, кажется, сегодня ты ошибся адресом! Хочешь – выйдем поговорим? Со мной или моей деревянной подружкой! Чего ты тут разорался, как на футбольном поле? Выйди за дверь и ори сколько влезет!
-Значит, трахаешься! – Боби вскидывает руки в победоносном жесте. –Я же говорил, что ты шлюха!
Дилан делает еще один шаг, почти поравнявшись с Боби. Бывший, видя серьезный настрой моих друзей, отступает и пятиться к выходу, поднимая руки вверх.
-Ладно, хорошо, видать, трахаешься, раз так за тебя заступаются целыми пачками! Мне проблемы с вами, - он разворачивается в сторону поваров, - не нужны. Я уже давно все понял! Я пошел! Нравится шпилить ее по очереди – пожалуйста! Не мне вам запрещать! У нее дырка что надо! А что касается тебя, - он переводит взгляд на меня, -с тобой, тварь, еще не закончили.
Лишь когда за ним закрывается входная дверь, шумно выдыхаю, понимая, что последние минуты почти не дышала. Слезы подкатывают к глазам, но нельзя позволить им пролиться. Только не из-за Боби. Он того определенно не стоит. Нашла из-за кого плакать!
Ребята помогают подняться Урсуле, что все это время так и просидела на полу с подносом в руках. Она подходит к барной стойке, в которую я уперлась, пытаясь взять себя в руки, хлопает подносом по лакированной поверхности и шумно выдыхает.
-Нет, ну какой подлец! Каков говнюк! Просто хамло!
Закрываю глаза, слушая ее тираду, соглашаясь с каждым словом, но в ответ ничего не могу произнести. Я так хочу помолчать и побыть в тишине. Мне иногда кажется, что тишина это идеальный спутник – они никогда от тебя ничего не потребует, ни в чем не упрекнет. Она всегда будет рядом, надо всего лишь выключить свет.
-Эй, Джес! Как ты? – Урсула пытается заглянуть мне в глаза.
-Я… Я не знаю.
-Только не говори мне, что его слова задели тебя?
-Вовсе нет, просто… - поднимаю глаза на нее, не зная, что еще можно сказать в сложившейся ситуации.
-Слушай, подруга, если хочешь, можешь пойти домой, я прикрою тебя. Не проблема, иди, прими горячий душ, выпей какао с мороженым! Давай!
Признаваться ей в том, что мы было страшно и одиноко возвращаться туда, где меня больше никто не ждет, я не стала.
-А можно я лучше ребятам на кухне помогу?
Они все еще стоят рядом и переглядываются между собой на мою просьбу, словно решая насколько опасно в таком состоянии мне доверить нож. Или увесистую деревянную скалку.
-Если обещаешь сильно не мешаться, - протягивает Дилан.
-Как скажешь! Я не буду отсвечивать!
-Тогда заметано!
Я закивала и скрылась за тяжелыми кухонными дверями следом за ними.
Ребята молча продолжили работать, лишь изредка бросая на меня косые взгляды. Дилан хоть и пытался иногда вставлять случайные фразы на подобие «какая сегодня погода» или «помидоры в последнее время приходят несвежие», ему никак не удавалось снять напряжение, повисшее на кухне.
-Хватит, не надо на меня так смотреть! - усаживаюсь на стул у дальней стены и обхватываю себя руками, чувствуя, как они все еще трясутся. Так и до нервного срыва недалеко. Хоть мне иногда и кажется, что он уже дышит мне в затылок. – Пожалуйста, перестаньте! Я не виновата, что он такой… такой…
-Он дебил, - коротко резюмирует Берни. От его умозаключения мне становится смешно. Вот так просто. Боби дебил. Кто бы мог подумать!
Издаю нервный смешок, а Дилан подхватывает меня, хохотнув в поднимающиеся из кастрюли клубы белесого пара.
Не могу удержаться и начинаю в голос истерично смеяться. От абсурдности ситуации, от отступающего липкого страха, от напряжения, сдерживающего мое нутро всего это время. Все эмоции последних недель обрушиваются на меня снежной лавиной.
Раненый немой. Лихорадка и запах крови. Скандал с Боби и хлопнувшая дверь. Тихая снежная ночь и утренние слезы. Невозможность изменить хоть что-то и уставшая безнадега в кармане. Все так стремительно полетело в тартарары, что я опомниться не успела.
Смеюсь все сильнее, не замечая, что ребята замолчали и странно смотрят. А мой смех постепенно перерастает в рыдания, которые истеричными всхлипами разрывают грудную клетку.
Прячу лицо в ладони и плачу навзрыд. Теплые слезы теряются в складках кожи, а губами я чувствую их соленый привкус. Слезы всегда будут солеными. Ребята молчат, только Берни медленно подходит и обнимает меня.
Позволяю себе уткнуться в его красный жилет, пахнущий корицей. Никогда бы не подумала, что именно он будет меня утешать.
Когда рыдания, наконец, стихают, а плечи перестают дергаться, опускаю руки. Берни все еще аккуратно держит меня в объятиях. Затем поспешно отцепляет руки и отходит к столу, словно ему резко стало неловко.
-Спасибо вам, ребята, - лучшее, что я придумала в данной ситуации. – Вы большие молодцы. Правда.
Дилан резко кивает.
-Брось, давно было пора надрать задницу этому говнюку. Я был бы не против засветить ему между глаз!
Да, ребятам он никогда не нравился.
Голову пронзает острая и приятная мысль. Боби ошибся. У меня есть друзья.
День закончился внезапно, выхватив меня из собственных раздумий. После окончания моих рыданий, ребята предпочли не трогать меня, позволив вариться в собственных размышлениях.
-Джес, ты идешь домой? – бросил Дилан из дверей кухни, уже успев переодеться. Я даже не заметила, как он прошел мимо, так интересно оказалось копаться в собственных мыслях. Я словно зачерпывала рукой песок из чаши и рассматривала каждую песчинку отдельно. Потом высыпала обратно, позволяя мыслям снова смешаться с одну большую кучу.
-Да, я…Я забылась, сейчас. Иди, не жди меня.
Дилан согласно кивает и уходит, оставив меня одну. Можно и завтра продолжить разглядывать свои песчинки.
Встаю, делаю глубокий вдох и направляюсь в подсобку.
Боже, девушка в отражении издевается надо мной осунувшимся лицом, потекшей тушью и опухшими веками. Я лишь печально смотрю на нее.
-Что же ты такая слабая? - спрашиваем одновременно с отражением. У обеих нет ответа.
Спешно переодеваюсь, выхожу в главный холл, где Урсула выключает низко висящие плафоны. Кафе постепенно погружается в полную темноту, окутывая углы непроглядной чернью.
-Пойдем, подруга. Пора домой, - она как-то устало опирается на стену, ожидая пока я накину куртку поверх вязаного свитера. –Слушай, Джес…
Заминается, пытаясь подобрать слова. Кидаю на нее грустный взгляд, предполагая, о чем она может спросить.
-О ком говорил Боби? Что за новый приятель?
Как же ты любишь слухи. Устало закрываю глаза, мечтая, чтобы этот дурацкий день закончился. Хочу домой, залезть под горячий душ и смыть всю ту гадость, что налипла на душе.
-Давай потом об этом поговорим? Не сегодня?
-Да, как скажешь. Пойдем, на улице начинается метель, - она снова молчит пару секунд и продолжает. -Ну, у тебя же кто-то есть?
В ответ лишь толкаю ее рукой вперед к выходу.
Заперев входной замок, коротко обнимаемся с Урсулой, так как идти нам в разные стороны.
-Джес! Все нормально? Ты дойдешь сама?
Лишь отмахиваюсь от нее.
-Конечно, я уже большая девочка, - выдавливаю подобие улыбки.
-Хорошо! Отдохни, детка! Тебе это необходимо!
-Обязательно, -шепчу одними губами в спину удаляющейся Урсуле.
Снег мелкими хлопьями падает на стылую землю, накрывая асфальт пушистым одеялом. Поднимаю голову, позволяя снежинкам таять на моем лице.
Домой. Горячий душ. Спать.
Вот только планам моим было не суждено сбыться.
Если бы я не задержалась у кафе, предаваясь играм со снегом, что хрупким конфетти падал мне на лицо, я бы успела на последний автобус. Но, я этого не сделала, и теперь мне остается лишь устало смотреть в след удаляющемуся автобусу.
-Да твою же мать!
Какой до безобразия дурной день. Все, что могло пойти не так – пошло. Все наперекосяк. Хочется отмотать его на утро и встать с кровати с правильной ноги.
Закрываю глаза, представляя в голове только горячие струи душа. Это все, что мне сейчас необходимо.
-Да, бурная ночь выдалась. Простите, что вам приходится видеть меня в таком состоянии.
-Нет, не извиняйся, - он по-приятельски похлопал меня по плечу, - я тоже был молодым. Помню, какого это, когда кровь кипит и сносит голову. Ух, замечательное было время.
С этими словами он пригубил еще пива.
Кровь кипит и сносит голову. Да, свою я точно потеряла где-то в складках мятой простыни.
Не могу перестать прокручивать эти два дня в голове. Все ли я правильно сделала? Помогла ли немому?
Вспоминаю, как застала его в сидячем положении. Как он коснулся ладонью моего лица. Теплоту его руки и ясность измученных глаз.
И самый главный вопрос этих двух дней: «Что это вообще было?»
Что за шрамы? Почему рана на вторые сутки уже выглядела стягивающейся? Что за взгляд? Куда он ушел?
Что, черт возьми, здесь происходит?
Нет, так я точно далеко не уеду.
Но, как оказалось, забыть его – это очень непростая задача.
Внезапно понимаю, что неосознанно провожу рукой по лицу, где он касался меня.
-Джес, рыбка моя, ты влюбилась? –проницательный взгляд дяди Тома видит меня насквозь. Даже Урсула отвлеклась и пристально смотрела на меня, ожидая ответа.
-Я? Что…Нет, я просто устала. И не выспалась, да.
И это было даже не вранье. Два часа быстрого сна сделали из меня плохо соображающий мешок с сеном.
Томас еще несколько минут смотрит на меня, слегка прищурив правый глаз, потом, удовлетворившись моим ответом, поворачивается к Урсуле и расспрашивает ее о чем-то.
Он оставил меня дальше вариться в собственных мыслях, чем я с радостью и занялась.
Глава 15.
Рано или поздно, я знала, что это произойдет. Боби не мог оставить события той ночи просто так. Это не в его манере, не в его стиле, только теперь за меня некому заступиться. Я старалась как можно меньше думать об этом, но все еще лелеяла мысль, что он был сильно пьян и ничего не вспомнит.
Как же я ошибалась.
Мне, к слову, было все также больно от пустующего углового стола. Хоть я повторяю себе изо дня в день, словно мантру, что мне все равно, реальность далека от этих слов. Я постоянно ловлю себя на том, что почти болезненно вглядываюсь во всех посетителей, глупо надеясь увидеть знакомую фигуру. Когда кто-то заказывает двойной эспрессо, меня невольно передергивает. Да, подруга, крепко ты подсела на цитрус и черные глаза.
Сегодня Боби пришел в наше кафе, спустя почти две недели после ночного инцидента. Без предупреждения, без лишних любезностей и расспросов.
-Джес, а я тебя везде ищу! – громогласно прокричал Боби, не успев зайти. От его голоса внутри что-то противно скривилось, словно съев кислого лимона. Я была бы рада еще сотню лет его не слышать и не видеть.
Как я вообще могла с ним встречаться? Сейчас мне тошно от одного взгляда на него.
Краем глаза я заметила, как напряглась Урсула, проходящая мимо входа с подносом в руках. Она как раз закончила обслуживать посетителей в дальнем углу заведения и направлялась на кухню.
-Боби, привет, - она лучезарно ему улыбнулась, неосознанно пытаясь сгладить нарастающие острые углы. – Как твои дела? Погода сегодня отличная, ты не находишь?
Но он ее не замечал.
-Ах, вот где наша шлюшка! – говорит, глядя мне в глаза.
Даже мою боевую подругу такие слова застали врасплох. Сначала она слегка трясет головой, словно ей это все показалось.
-Что? Что ты сказал? – Урсула делает шаг навстречу моему бывшему парню. – Ты Джес сейчас так назвал?! Это конечно не мое дело, но я требую, чтобы тыизвинился!
Да, вдарь ему подносом по лицу, чтобы нос вошел обратно в череп.
-Ты права, это - не твое дело, Урсула, лучше не лезь! –он одной рукой отстраняет ее в сторону, но делает это слишком резко. У нее не получилось удержать равновесие, и в следующую секунду она уже сидит на полу, прижимая к себе поднос.
-Да как ты смеешь?!
-Господи! – вскидываю руки к потолку, -Да не трогай ты ее, больной ублюдок! – выпаливаю раньше, чем понимаю, что сказала. – Ты же ко мне пришел, а не к ней!
Боби с дурацкой ухмылкой направляется к барной стойке, за которой я уже пытаюсь сообразить, куда могу дать деру отсюда.
-Ты права, пе-чень-ка, - отчеканивает каждый слог столь ненавистного мной прозвища. –К тебе и пришел, шлюшка моя милая! Вот давай и поговорим! – понимаю, что ту ночь он не забыл. В его глазах сейчас плескалось столько дикой злобы, что мне даже стало страшно. Не могу припомнить, чтобы когда-нибудь я его видела в таком состоянии.
– Может быть, ты хочешь поговорить о своих «чувствах» ко мне? - пальцами показывает кавычки, приближаясь все ближе. –А? Не хочешь? О чем еще ты хочешь поговорить?! Тварь! Ты мне ответишь за все!
Он начинает сыпать на меня ругательствами. Еще шаг и нас будет разделять только лакированная барная стойка. А мне даже сбежать некуда.
-Перестань орать, как ошпаренный! Ты не имеешь никакого права меня так оскорблять! Если ты не умеешь разговаривать спокойно, это не мои проблемы!
-А как мне тебя еще называть?! После того, что ты сделала?! Как? Натрахалась со своим новым приятелем? – кидает мне в лицо острые слова, которые режут душу в лохмотья. Внутри зарождается злоба, раскручивая тугие витки спирали, что сковывала мое сердце все это время.
Урсула удивленно пялится на нас.
Твою мать, Боби, я тебе точно череп раскрою надвое. Он пришел не выяснять отношения, он пришел публично оскорбить и унизить меня. Ведь прошлых унижений ему было мало. Ему во что бы то ни стало, надо доказать, что я ничтожество. Это так низко и так похоже на Боби.
-Это. Не твое. Дело. – стараюсь говорить спокойно, но руки трясутся от злости. –Понятно?
-А чье же? Ты вроде как моя девушка!
-Была! Я БЫЛА твоей девушкой, пойми ты это! Если бы не вел себя как последний придурок, все было бы нормально!
-Это ты ловко придумала! То есть я виноват во всем этом дерьме? -налетает на барную стойку, обрушивая на лакированную поверхность сжатые кулаки. Я подпрыгиваю, а где-то за спиной на стеклянных полках звякают бутылки с алкоголем.
-Это все ты! За моей спиной спала со всеми подряд! А я! Я тебе верил! Любил тебя! – на этих словах меня чуть не стошнило. – А стоило мне отвернуться, уже шпилишься с первым попавшимся?
Желваки на его лице ходят ходуном, а в глазах застыла злоба и…обида? Или это говорит в нем чувство униженного достоинства? Сомневаюсь, что он действительно меня любил. Ущемленная гордость и вспыльчивый характер дают буквально взрывную смесь.
-Боби, я даже объяснять и оправдываться перед тобой не буду, все равно это бесполезно. Я не хочу с тобой больше разговаривать. Никогда! Просто уходи! Между нами все кончено! – вжимаюсь в стройные ряды алкоголя за спиной, желая увеличить между нами дистанцию. – Можешь считать меня кем угодно, мне все равно. Просто уходи.
Распахивается дверь кухни, и на наши крики вылетают Берни с Диланом. Берни держит увесистую сковородку над головой, а в руках Дилана покоится скалка.
-Что тут происходит?! – кричит повар, оглядывая сидящую на полу Урсулу, бешеного Боби, сжимающего до треска барную стойку, и меня, пытающуюся раствориться в воздухе словно дым.
Боби переводит на ребят бешеный взгляд.
-О! Твои дружки подоспели? С ними ты тоже трахаешься?
Лицо Берни вытягивается, а Дилан делает два шага вперед, мерно постукивая скалкой по ладони.
-Боби, кажется, сегодня ты ошибся адресом! Хочешь – выйдем поговорим? Со мной или моей деревянной подружкой! Чего ты тут разорался, как на футбольном поле? Выйди за дверь и ори сколько влезет!
-Значит, трахаешься! – Боби вскидывает руки в победоносном жесте. –Я же говорил, что ты шлюха!
Дилан делает еще один шаг, почти поравнявшись с Боби. Бывший, видя серьезный настрой моих друзей, отступает и пятиться к выходу, поднимая руки вверх.
-Ладно, хорошо, видать, трахаешься, раз так за тебя заступаются целыми пачками! Мне проблемы с вами, - он разворачивается в сторону поваров, - не нужны. Я уже давно все понял! Я пошел! Нравится шпилить ее по очереди – пожалуйста! Не мне вам запрещать! У нее дырка что надо! А что касается тебя, - он переводит взгляд на меня, -с тобой, тварь, еще не закончили.
Лишь когда за ним закрывается входная дверь, шумно выдыхаю, понимая, что последние минуты почти не дышала. Слезы подкатывают к глазам, но нельзя позволить им пролиться. Только не из-за Боби. Он того определенно не стоит. Нашла из-за кого плакать!
Ребята помогают подняться Урсуле, что все это время так и просидела на полу с подносом в руках. Она подходит к барной стойке, в которую я уперлась, пытаясь взять себя в руки, хлопает подносом по лакированной поверхности и шумно выдыхает.
-Нет, ну какой подлец! Каков говнюк! Просто хамло!
Закрываю глаза, слушая ее тираду, соглашаясь с каждым словом, но в ответ ничего не могу произнести. Я так хочу помолчать и побыть в тишине. Мне иногда кажется, что тишина это идеальный спутник – они никогда от тебя ничего не потребует, ни в чем не упрекнет. Она всегда будет рядом, надо всего лишь выключить свет.
-Эй, Джес! Как ты? – Урсула пытается заглянуть мне в глаза.
-Я… Я не знаю.
-Только не говори мне, что его слова задели тебя?
-Вовсе нет, просто… - поднимаю глаза на нее, не зная, что еще можно сказать в сложившейся ситуации.
-Слушай, подруга, если хочешь, можешь пойти домой, я прикрою тебя. Не проблема, иди, прими горячий душ, выпей какао с мороженым! Давай!
Признаваться ей в том, что мы было страшно и одиноко возвращаться туда, где меня больше никто не ждет, я не стала.
-А можно я лучше ребятам на кухне помогу?
Они все еще стоят рядом и переглядываются между собой на мою просьбу, словно решая насколько опасно в таком состоянии мне доверить нож. Или увесистую деревянную скалку.
-Если обещаешь сильно не мешаться, - протягивает Дилан.
-Как скажешь! Я не буду отсвечивать!
-Тогда заметано!
Я закивала и скрылась за тяжелыми кухонными дверями следом за ними.
Ребята молча продолжили работать, лишь изредка бросая на меня косые взгляды. Дилан хоть и пытался иногда вставлять случайные фразы на подобие «какая сегодня погода» или «помидоры в последнее время приходят несвежие», ему никак не удавалось снять напряжение, повисшее на кухне.
-Хватит, не надо на меня так смотреть! - усаживаюсь на стул у дальней стены и обхватываю себя руками, чувствуя, как они все еще трясутся. Так и до нервного срыва недалеко. Хоть мне иногда и кажется, что он уже дышит мне в затылок. – Пожалуйста, перестаньте! Я не виновата, что он такой… такой…
-Он дебил, - коротко резюмирует Берни. От его умозаключения мне становится смешно. Вот так просто. Боби дебил. Кто бы мог подумать!
Издаю нервный смешок, а Дилан подхватывает меня, хохотнув в поднимающиеся из кастрюли клубы белесого пара.
Не могу удержаться и начинаю в голос истерично смеяться. От абсурдности ситуации, от отступающего липкого страха, от напряжения, сдерживающего мое нутро всего это время. Все эмоции последних недель обрушиваются на меня снежной лавиной.
Раненый немой. Лихорадка и запах крови. Скандал с Боби и хлопнувшая дверь. Тихая снежная ночь и утренние слезы. Невозможность изменить хоть что-то и уставшая безнадега в кармане. Все так стремительно полетело в тартарары, что я опомниться не успела.
Смеюсь все сильнее, не замечая, что ребята замолчали и странно смотрят. А мой смех постепенно перерастает в рыдания, которые истеричными всхлипами разрывают грудную клетку.
Прячу лицо в ладони и плачу навзрыд. Теплые слезы теряются в складках кожи, а губами я чувствую их соленый привкус. Слезы всегда будут солеными. Ребята молчат, только Берни медленно подходит и обнимает меня.
Позволяю себе уткнуться в его красный жилет, пахнущий корицей. Никогда бы не подумала, что именно он будет меня утешать.
Когда рыдания, наконец, стихают, а плечи перестают дергаться, опускаю руки. Берни все еще аккуратно держит меня в объятиях. Затем поспешно отцепляет руки и отходит к столу, словно ему резко стало неловко.
-Спасибо вам, ребята, - лучшее, что я придумала в данной ситуации. – Вы большие молодцы. Правда.
Дилан резко кивает.
-Брось, давно было пора надрать задницу этому говнюку. Я был бы не против засветить ему между глаз!
Да, ребятам он никогда не нравился.
Голову пронзает острая и приятная мысль. Боби ошибся. У меня есть друзья.
День закончился внезапно, выхватив меня из собственных раздумий. После окончания моих рыданий, ребята предпочли не трогать меня, позволив вариться в собственных размышлениях.
-Джес, ты идешь домой? – бросил Дилан из дверей кухни, уже успев переодеться. Я даже не заметила, как он прошел мимо, так интересно оказалось копаться в собственных мыслях. Я словно зачерпывала рукой песок из чаши и рассматривала каждую песчинку отдельно. Потом высыпала обратно, позволяя мыслям снова смешаться с одну большую кучу.
-Да, я…Я забылась, сейчас. Иди, не жди меня.
Дилан согласно кивает и уходит, оставив меня одну. Можно и завтра продолжить разглядывать свои песчинки.
Встаю, делаю глубокий вдох и направляюсь в подсобку.
Боже, девушка в отражении издевается надо мной осунувшимся лицом, потекшей тушью и опухшими веками. Я лишь печально смотрю на нее.
-Что же ты такая слабая? - спрашиваем одновременно с отражением. У обеих нет ответа.
Спешно переодеваюсь, выхожу в главный холл, где Урсула выключает низко висящие плафоны. Кафе постепенно погружается в полную темноту, окутывая углы непроглядной чернью.
-Пойдем, подруга. Пора домой, - она как-то устало опирается на стену, ожидая пока я накину куртку поверх вязаного свитера. –Слушай, Джес…
Заминается, пытаясь подобрать слова. Кидаю на нее грустный взгляд, предполагая, о чем она может спросить.
-О ком говорил Боби? Что за новый приятель?
Как же ты любишь слухи. Устало закрываю глаза, мечтая, чтобы этот дурацкий день закончился. Хочу домой, залезть под горячий душ и смыть всю ту гадость, что налипла на душе.
-Давай потом об этом поговорим? Не сегодня?
-Да, как скажешь. Пойдем, на улице начинается метель, - она снова молчит пару секунд и продолжает. -Ну, у тебя же кто-то есть?
В ответ лишь толкаю ее рукой вперед к выходу.
Заперев входной замок, коротко обнимаемся с Урсулой, так как идти нам в разные стороны.
-Джес! Все нормально? Ты дойдешь сама?
Лишь отмахиваюсь от нее.
-Конечно, я уже большая девочка, - выдавливаю подобие улыбки.
-Хорошо! Отдохни, детка! Тебе это необходимо!
-Обязательно, -шепчу одними губами в спину удаляющейся Урсуле.
Снег мелкими хлопьями падает на стылую землю, накрывая асфальт пушистым одеялом. Поднимаю голову, позволяя снежинкам таять на моем лице.
Домой. Горячий душ. Спать.
Вот только планам моим было не суждено сбыться.
Глава 16.
Если бы я не задержалась у кафе, предаваясь играм со снегом, что хрупким конфетти падал мне на лицо, я бы успела на последний автобус. Но, я этого не сделала, и теперь мне остается лишь устало смотреть в след удаляющемуся автобусу.
-Да твою же мать!
Какой до безобразия дурной день. Все, что могло пойти не так – пошло. Все наперекосяк. Хочется отмотать его на утро и встать с кровати с правильной ноги.
Закрываю глаза, представляя в голове только горячие струи душа. Это все, что мне сейчас необходимо.
