— Сладкая моя, сейчас решается слишком многое. Я же объяснил, нам очень нужны деньги!
— Не нужны нам эти деньги! Подумаешь, ну не влезем мы в очередную авантюру твоих дружков, и слава Всевышнему! Зато будем видеть тебя дома, а не мечтать каждый день о встрече!..
На самом деле «дружки», как их назвала Малика, были взрослыми дядьками, — чуть ли не в два раза старше отца. Сама же история их знакомства и сотрудничества, как мне кажется, шита белыми нитками, но я не исключала, что просто чего-то не знаю. Все-таки при жене и детях рассказывается и обсуждается отнюдь не все. Так вот, около шести лет назад отец с матерью и старым рабом Киримом прибыли из Турании в Эльмирантию, чтобы поселиться в небольшом приморском городе Шалем. Отцу тогда было восемнадцать, матери — пятнадцать. Согласно официальной версии, благодаря хорошему образованию, отец смог устроиться к одному из местных купцов помощником, но довольно скоро смог уйти от него и основать свое небольшое дело, а затем и разбогатеть настолько, что договорился с этим самым купцом и еще двумя другими представителями купеческой братии о совместной доле в корабле, предназначенном для далеких морских путешествий. И путешествия эти планировались не в ближайшую Тализию, а в далекую и полную новых товаров и рынков сбыта Туранию. Но это по официальной версии, а мне кажется, что все было не так просто. Но это лишь мои мысли.
Задумавшись, я чуть не пропустила продолжение беседы...
— Малика, ты не понимаешь! Совсем скоро сюда введут целый гарнизон, будет строиться крепость и расширяться порт, а главное — об этом проекте еще почти никто не знает! Если мы сможем хотя бы немного поучаствовать в становлении города, это даст большие дивиденды, а для подобного нужны деньги!
— Ратмир, но ты же говорил, что у нас уже достаточно денег, чтобы купить новый дом! Давай мы откроем рядом небольшую лавку, будем продавать привозные товары, как делают твои партнеры. Ты же только мотаешься по морю, чтобы продать им товар и снова уплыть от нас!
— Малика, все не совсем так. Да, и у меня были определенные договоренности с ними. Сейчас же перед нами открываются совсем новые перспективы и возможности. Просто поверь мне!
Мама всхлипнула и сказала:
— Ратмир, я лишь хочу сказать, что люблю тебя и хочу, чтобы ты был рядом. А ты и недели дома не пробыл и снова уплываешь на полтора месяца.
— Сладкая моя, обещаю: в следующий раз я буду дома настолько долго, что ты от меня устанешь, — с улыбкой в голосе проговорил он. — К тому же я решил, что мы не будем покупать дом.
— Как? — встрепенулась и расстроенно забормотала девушка. — Почему?
— Успокойся, Малика, — со смешком попросил отец. — И не надо так на меня смотреть! Дослушай! Я решил, что мы не купим, а построим новый дом. Сегодня я ездил в мэрию и выкупил довольно большой участок за городом...
Встрепенувшаяся было мама, снова погрустнела:
— За городом? Но ведь это за стеной, разве это не опасно?
— Сладкая моя, если все то, о чем мне удалось узнать — правда, то вскоре наш новый дом может стать чуть ли ни центром города, а стену в любом случае будут переносить. Неужели ты думаешь, что с военной точки зрения то, что ты называешь стеной, способно хоть кого-то остановить? Это, скорее, декоративное сооружение, чем военное. Эльмирантия слишком давно не воевала с Фаргоцией. Наш Шалем защищен от нее горами, да и соседи из Имитана не дают ей расслабиться. — А потом добавил, скорее, даже для себя, а не для жены: — Но надолго ли хватит этого мира?..
— Ты думаешь, может быть война? — испуганно вскрикнула Малика и тут же себя одернула и заговорила шепотом: — Неужели военных собираются вводить не зря?
Отец тут же понял свою оплошность и успокаивающе заговорил:
— Ну что ты, сладкая! Никаких войн не будет, это лишь мои глупые мысли вслух. Военный контингент вводят вовсе не для этого. Просто Король решил укрепить свои позиции с Тализией. Есть сведения, что он собирается выдать свою третью дочь за сына тализийского короля. За этим воспоследует развитие экономических отношений, которые ранее с поразительным успехом спустил в помойную яму наш предыдущий посол. И как следствие, нужен хороший порт. А наш Шалем как раз и является самой удобной и близкой точкой...
Я будто наяву видела, как Малика завороженно смотрит на мужа и, понимая через третье на десятое, кивает головой, соглашаясь с ним. Не скажу, что она совсем дура — она простая девушка, которую и грамоте-то обучал сам Ратмир, хотя она уже много успела от него нахвататься. Но образования, достаточного для того, чтобы понять некоторые вещи и термины, у нее просто не было. Ну не принято тут обучать девочек наукам! Возможно, в больших городах у богатых родителей все иначе, но Малика — дочь обычного рыбака. Я подозревала, что отец и женился-то на ней лишь для того, чтобы было с кем меня оставить, пока он в отъездах, а выбор пал на девушку, потому что она оказалась почти в таких же обстоятельствах, как и он: одна с ребенком на руках — ее муж однажды не успел вернуться перед штормом в гавань, а через несколько дней его лодку прибило к берегу, и мужчины там уже не было.
— Это хорошо, и ты, наверное, во всем прав, но я так не хочу тебя отпускать... — Малика немного посопела и тихо-тихо, почти на грани моего восприятия, сказала: — Ратмир, я беременна… уже почти три месяца.
Несколько секунда в комнате стояла полная тишина, а потом, судя по звуку, отец ее обнял, поцеловал и сказал:
— Сладкая моя, я очень рад! Все будет хорошо, поверь мне! Нужно лишь немножко подождать...
Снова звук влажных поцелуев, тихий стон Малики и громкое сбивчивое дыхание.
— М-да, пожалуй, мне пора… — пробормотала я и пошла спать.
Однако быстро заснуть мне не удалось. Опережая друг друга, в голове крутились мысли, и я чувствовала, что стою на пороге больших перемен. Это радовало и страшило одновременно, ведь за два года я уже привыкла к спокойной и размеренной жизни небольшого приморского городка. Но мне безумно, до чертиков, хотелось этих перемен!
— Лягушка, лягушка! — уперев руки в бока, кривлялась Рунира, стоя недалека от дома папиного партнера, к которому он ушел еще с утра.
— Эй, лягушка, прыгай к малышне, чего тут забыла?! — вторила ей Маниша.
— Нечего тут своими лупалками лупать! И рот закрой, а то вон какой большой да длинный. Может, у тебя еще и язык зеленый да раздвоенный? — ядовито припечатала Ануша.
— Я-то свой закрою, Ануша, а твой закрывай не закрывай, а ядом все равно капать будет, — ответила я и побежала по улице, скрываясь от мести «взрослых» девочек.
Эти дурынды уже неделю доставали меня со своей «лягушкой». Будь я действительно пятилетней девочкой, наверное, до слез бы расстраивалась. Просто я не такая как они: у меня волосы светлые, а не темные, глаза голубые, а не карие, даже черты лица другие — не как у всех местных жителей. Я вообще получилась, как говорили отец и Малика, вылитая мать, лишь разрез глаз был отцовским — немного вытянутым к вискам. Да и мальчишки, даже кто постарше, не брезговали со мной играть. Что интересно, мне иногда, как в детстве, хотелось просто попрыгать в классики, которые я, кстати, местной малышне и показала, поиграть в догонялки и просто пообщаться с детьми. Может, так детское тело давало о себе знать, а может, и не реализованный материнский инстинкт… Н-да, даже не знала какой вариант предпочесть... Поэтому старалась вообще по этому поводу не загоняться, к тому же эти желания вполне способствовали поддержанию детского образа, что в моем случае тоже немаловажно.
Но блин, как же не вовремя эти дурынды нарисовались. Я хотела перехватить отца и поговорить с ним без свидетелей. Уже завтра он снова отбывает в Туранию и застать его одного практически невыполнимая задача.
Оглянувшись, я увидела, что девочки за мной не гонятся, и замедлила шаг, постепенно останавливаясь. Может, здесь подождать? Я огляделась. Не-ет, не получится, здесь тетка Майла живет, склочная и жадная бабенка. Эта обязательно свой нос сунет и поинтересуется, чего это я тут делаю. Как ее только муж терпит?
— Лейла! — Услышав окрик, я обернулась. Навстречу мне шел Малик, младший сын Алназа, того самого папиного партнера. Ему уже десять лет, и он считал себя жутко взрослым и умным. А еще любил меня задирать, отчего в моих глазах был персоной не очень желательной для общения. — Чего ты тут делаешь? Отца ищешь, что ли?
— Угу... — ответила я, глядя немного исподлобья.
— Так чего ж назад повернула? Твой отец скоро уходить собирается, могла бы немного подождать.
— Анушу видел? — недовольно спросила я, на что мальчик кивнул головой. — Вот потому и не дошла.
— А, слышал, эта самка скунса тебя лягушкой обзывает.
Я на это лишь фыркнула и отвернулась, решая сразу уйти или все же пробить оборону Ануши и пройти к отцу? Слушать оскорбления еще и от этого мальчишки желания не было совсем. Однако его следующие слова меня изрядно удивили:
— Лейла, ты ее не слушай. Ты вовсе не похожа на лягушку.
Мои брови поползли вверх и, обернувшись, я не нашла ничего лучше как ответить:
— Я знаю.
— Ну и хорошо! — натянул улыбку мальчишка. — Пойдем, я отведу тебя к отцу.
— Пойдем... — все так же под впечатлением ответила я и пошла за ним следом.
«Это что же такое случилось, что Малик решил позаботиться о моем душевном здравии?»
Однако через пару шагов все эти мысли вымело из головы, потому что навстречу уже шел мой отец. Ему давно нужно было бы лошадку прикупить и на ней ездить, только он говорил, что дома находится слишком мало, а содержание лошади дорого, к тому же наш городишко совсем маленький, чего, мол, здесь на лошади разъезжать? На это я могла бы ответить, что все его, так называемые, партнеры как раз на лошадках или в возках и ездят, но понимала, что все это отец делал лишь в целях экономии, которая, как он нас всех уверял, совсем скоро закончится. И я ему верила.
Распрощавшись с Маликом, мы пошли вдоль улицы. Некоторое время шли молча, а потом отец сказал:
— А пошли, я тебе покажу место, которое вчера для дома выкупил.
Я взвизгнула и полезла к нему обниматься, сверкая от счастья и делая вид, что совершенно не в курсе этой новости.
— Неужели?! У нас будет свой дом! Отец!
— Не кричи, а то вся улица сбежится. — Улыбаясь, он подхватил меня на руки. — Я же вам с мамой уже давно обещал, вот и пришло время.
— А где это место? Я думала, ты купишь уже готовый дом.
Он как-то так улыбнулся, будто заглядывал внутрь себя, вспоминая или представляя нечто давно лелеемое.
— Понимаешь, сердечко, здесь просто нет такого дома, о котором я мечтаю для своей семьи.
Я немного подумала и согласилась:
— Да, дома мечты я в Шалеме тоже не наблюдаю. — А потом глянула на посмурневшего отца и затараторила: — Но не подумай! Мне наш домик тоже нравится! Пусть он маленький, но крепкий и уютный, да и двор имеется довольно большой.
Отец снова улыбнулся, только уже грустной улыбкой:
— Не надо, сердечко, не оправдывайся, я и сам знаю все гораздо лучше тебя. Мы бы уже давно могли переехать в более удобный и большой дом, но… Понимаешь… — отец замялся. — В этом доме мы с Авророй провели свои самые счастливые дни, и именно там ее не стало, сердечко. Это место держит мою душу и не отпускает.
Я затихла и лишь тихо поглаживала его по плечу и прижималась своей щекой к его. Таким откровенным он со мной еще ни разу не был.
— Но как же тогда мы… — все же попыталась задать вопрос я, н о осеклась.
— Как мы переедем? — Я мотнула головой в знак согласия. — Когда-то давно, когда мы только приехали сюда с твоей матерью, строили много планов, в том числе и о новом доме для нашей будущей большой семьи. — Грустно, но светло вспоминал он. Видимо, уже перегорел, и печаль перестала висеть темным облаком на его душе. — Так вот, мы выбрали место, и сейчас я тебе его покажу.
Я и не заметила, как мы прошли по улице и вышли за пределы города. Весна… Разнотравье радовало глаз, легкий ветер колыхал наши волосы и приносил умопомрачительные запахи цветов, где-то впереди горы плавали в белой дымке облаков, а сбоку плескалось море. Как же здесь все-таки красиво!
Соглашаясь с моими мыслями, отец произнес:
— Удивительно красивое место, но глушь глушью. А ведь я хотел, чтобы ты росла совсем в другом месте.
— Не говори так, отец! — отозвалась я, заглядывая ему в глаза и слезая с его рук. Все это время он нес меня и уже порядком устал. — Дети как раз и должны расти вот в таких вот красивых местах. Но в одном ты прав...
Отец немного удивился и посмотрел на меня, понукая продолжить мысль.
— …Кое-что нужно изменить...
Он продолжал смотреть на меня с прежним непониманием.
— …Мне нужен учитель, — наконец, выдала то, ради чего и хотела поговорить с ним наедине.
Эту мысль я вынашивала уже довольно давно. Я попала в этот мир со своими знаниями, но вот элементарных знаний этого у меня не было. Тот же язык я выучила сама, однако письмо, географию, да даже элементарное написание цифр я не знала, и никто не торопился мне все это разъяснять — на это нужно время, а никто в этой глуши не собирался тратить его на девочку. Все, что за это время я узнала об окружающем меня мире, было изучено эмпирическим путем или же со слов и рассказов взрослых.
Пока я знала, что живу в маленьком приморском городке Шалеме в государстве Эльмирантия, которым правил Король. Именно так — Король с большой буквы, потому как имени его здесь никто не произносил. Однажды ради интереса я поинтересовалась, как его зовут, на меня посмотрели, как на дурочку, и сказали «Ну, Король и есть Король», после чего отвернулись и пошли по своим делам. И дело было даже не в том, что никого не интересовало его имя, а в том, что для этого городка Король был фигурой настолько далекой и почти сказочной, что имел смысл только его титул, а имя… Король мог и поменяться, но вот титул — это навечно. И таких нюансов тут воз и маленькая тележка. Отец, конечно, мог бы рассказать мне гораздо больше, но ему банально было некогда.
Еще об этом мире я знала, что с юга Эльмирантия граничит с Фаргоцией, но отделена практически непроходимыми горами, отчего наш почти приграничный город уже лет сто живет в полной безопасности. Фаргоции, к слову, с местами пригодными к выходу в море очень не повезло: ближайший был далеко на севере, что затрудняло их торговлю с той же Туранией, да и с Эльмирантией они предпочитали связываться по суше. С кем мы граничим по остальным направлениям, я пока не выяснила, так как это далеко, а для местных то, что, по их мнению далеко, почти не существует. Знаю еще, что есть еще два материка: один, на котором находится Тализии, и другой, на котором находится Турания и Фархат. И знала я это лишь потому, что туда плавал торговать отец.
Задумавшись обо всем этом, я даже не сразу сообразила, что отец молчал. Его лицо все это время претерпевало некоторые изменения. Сначала оно вытянулось, потом приобрело задумчивое выражение, потом заинтересованное, а через некоторое время он произнес:
— И что же ты хочешь, чтобы он тебе преподавал?
Я тяжело вздохнула и ответила:
— Все, отец.
— Лейла, — укоризненно произнес отец, — все не может знать ни один человек в мире.
Я задумалась. И правда, как-то я неправильно сформулировала запрос.
— Не нужны нам эти деньги! Подумаешь, ну не влезем мы в очередную авантюру твоих дружков, и слава Всевышнему! Зато будем видеть тебя дома, а не мечтать каждый день о встрече!..
На самом деле «дружки», как их назвала Малика, были взрослыми дядьками, — чуть ли не в два раза старше отца. Сама же история их знакомства и сотрудничества, как мне кажется, шита белыми нитками, но я не исключала, что просто чего-то не знаю. Все-таки при жене и детях рассказывается и обсуждается отнюдь не все. Так вот, около шести лет назад отец с матерью и старым рабом Киримом прибыли из Турании в Эльмирантию, чтобы поселиться в небольшом приморском городе Шалем. Отцу тогда было восемнадцать, матери — пятнадцать. Согласно официальной версии, благодаря хорошему образованию, отец смог устроиться к одному из местных купцов помощником, но довольно скоро смог уйти от него и основать свое небольшое дело, а затем и разбогатеть настолько, что договорился с этим самым купцом и еще двумя другими представителями купеческой братии о совместной доле в корабле, предназначенном для далеких морских путешествий. И путешествия эти планировались не в ближайшую Тализию, а в далекую и полную новых товаров и рынков сбыта Туранию. Но это по официальной версии, а мне кажется, что все было не так просто. Но это лишь мои мысли.
Задумавшись, я чуть не пропустила продолжение беседы...
— Малика, ты не понимаешь! Совсем скоро сюда введут целый гарнизон, будет строиться крепость и расширяться порт, а главное — об этом проекте еще почти никто не знает! Если мы сможем хотя бы немного поучаствовать в становлении города, это даст большие дивиденды, а для подобного нужны деньги!
— Ратмир, но ты же говорил, что у нас уже достаточно денег, чтобы купить новый дом! Давай мы откроем рядом небольшую лавку, будем продавать привозные товары, как делают твои партнеры. Ты же только мотаешься по морю, чтобы продать им товар и снова уплыть от нас!
— Малика, все не совсем так. Да, и у меня были определенные договоренности с ними. Сейчас же перед нами открываются совсем новые перспективы и возможности. Просто поверь мне!
Мама всхлипнула и сказала:
— Ратмир, я лишь хочу сказать, что люблю тебя и хочу, чтобы ты был рядом. А ты и недели дома не пробыл и снова уплываешь на полтора месяца.
— Сладкая моя, обещаю: в следующий раз я буду дома настолько долго, что ты от меня устанешь, — с улыбкой в голосе проговорил он. — К тому же я решил, что мы не будем покупать дом.
— Как? — встрепенулась и расстроенно забормотала девушка. — Почему?
— Успокойся, Малика, — со смешком попросил отец. — И не надо так на меня смотреть! Дослушай! Я решил, что мы не купим, а построим новый дом. Сегодня я ездил в мэрию и выкупил довольно большой участок за городом...
Встрепенувшаяся было мама, снова погрустнела:
— За городом? Но ведь это за стеной, разве это не опасно?
— Сладкая моя, если все то, о чем мне удалось узнать — правда, то вскоре наш новый дом может стать чуть ли ни центром города, а стену в любом случае будут переносить. Неужели ты думаешь, что с военной точки зрения то, что ты называешь стеной, способно хоть кого-то остановить? Это, скорее, декоративное сооружение, чем военное. Эльмирантия слишком давно не воевала с Фаргоцией. Наш Шалем защищен от нее горами, да и соседи из Имитана не дают ей расслабиться. — А потом добавил, скорее, даже для себя, а не для жены: — Но надолго ли хватит этого мира?..
— Ты думаешь, может быть война? — испуганно вскрикнула Малика и тут же себя одернула и заговорила шепотом: — Неужели военных собираются вводить не зря?
Отец тут же понял свою оплошность и успокаивающе заговорил:
— Ну что ты, сладкая! Никаких войн не будет, это лишь мои глупые мысли вслух. Военный контингент вводят вовсе не для этого. Просто Король решил укрепить свои позиции с Тализией. Есть сведения, что он собирается выдать свою третью дочь за сына тализийского короля. За этим воспоследует развитие экономических отношений, которые ранее с поразительным успехом спустил в помойную яму наш предыдущий посол. И как следствие, нужен хороший порт. А наш Шалем как раз и является самой удобной и близкой точкой...
Я будто наяву видела, как Малика завороженно смотрит на мужа и, понимая через третье на десятое, кивает головой, соглашаясь с ним. Не скажу, что она совсем дура — она простая девушка, которую и грамоте-то обучал сам Ратмир, хотя она уже много успела от него нахвататься. Но образования, достаточного для того, чтобы понять некоторые вещи и термины, у нее просто не было. Ну не принято тут обучать девочек наукам! Возможно, в больших городах у богатых родителей все иначе, но Малика — дочь обычного рыбака. Я подозревала, что отец и женился-то на ней лишь для того, чтобы было с кем меня оставить, пока он в отъездах, а выбор пал на девушку, потому что она оказалась почти в таких же обстоятельствах, как и он: одна с ребенком на руках — ее муж однажды не успел вернуться перед штормом в гавань, а через несколько дней его лодку прибило к берегу, и мужчины там уже не было.
— Это хорошо, и ты, наверное, во всем прав, но я так не хочу тебя отпускать... — Малика немного посопела и тихо-тихо, почти на грани моего восприятия, сказала: — Ратмир, я беременна… уже почти три месяца.
Несколько секунда в комнате стояла полная тишина, а потом, судя по звуку, отец ее обнял, поцеловал и сказал:
— Сладкая моя, я очень рад! Все будет хорошо, поверь мне! Нужно лишь немножко подождать...
Снова звук влажных поцелуев, тихий стон Малики и громкое сбивчивое дыхание.
— М-да, пожалуй, мне пора… — пробормотала я и пошла спать.
Однако быстро заснуть мне не удалось. Опережая друг друга, в голове крутились мысли, и я чувствовала, что стою на пороге больших перемен. Это радовало и страшило одновременно, ведь за два года я уже привыкла к спокойной и размеренной жизни небольшого приморского городка. Но мне безумно, до чертиков, хотелось этих перемен!
Глава 3
— Лягушка, лягушка! — уперев руки в бока, кривлялась Рунира, стоя недалека от дома папиного партнера, к которому он ушел еще с утра.
— Эй, лягушка, прыгай к малышне, чего тут забыла?! — вторила ей Маниша.
— Нечего тут своими лупалками лупать! И рот закрой, а то вон какой большой да длинный. Может, у тебя еще и язык зеленый да раздвоенный? — ядовито припечатала Ануша.
— Я-то свой закрою, Ануша, а твой закрывай не закрывай, а ядом все равно капать будет, — ответила я и побежала по улице, скрываясь от мести «взрослых» девочек.
Эти дурынды уже неделю доставали меня со своей «лягушкой». Будь я действительно пятилетней девочкой, наверное, до слез бы расстраивалась. Просто я не такая как они: у меня волосы светлые, а не темные, глаза голубые, а не карие, даже черты лица другие — не как у всех местных жителей. Я вообще получилась, как говорили отец и Малика, вылитая мать, лишь разрез глаз был отцовским — немного вытянутым к вискам. Да и мальчишки, даже кто постарше, не брезговали со мной играть. Что интересно, мне иногда, как в детстве, хотелось просто попрыгать в классики, которые я, кстати, местной малышне и показала, поиграть в догонялки и просто пообщаться с детьми. Может, так детское тело давало о себе знать, а может, и не реализованный материнский инстинкт… Н-да, даже не знала какой вариант предпочесть... Поэтому старалась вообще по этому поводу не загоняться, к тому же эти желания вполне способствовали поддержанию детского образа, что в моем случае тоже немаловажно.
Но блин, как же не вовремя эти дурынды нарисовались. Я хотела перехватить отца и поговорить с ним без свидетелей. Уже завтра он снова отбывает в Туранию и застать его одного практически невыполнимая задача.
Оглянувшись, я увидела, что девочки за мной не гонятся, и замедлила шаг, постепенно останавливаясь. Может, здесь подождать? Я огляделась. Не-ет, не получится, здесь тетка Майла живет, склочная и жадная бабенка. Эта обязательно свой нос сунет и поинтересуется, чего это я тут делаю. Как ее только муж терпит?
— Лейла! — Услышав окрик, я обернулась. Навстречу мне шел Малик, младший сын Алназа, того самого папиного партнера. Ему уже десять лет, и он считал себя жутко взрослым и умным. А еще любил меня задирать, отчего в моих глазах был персоной не очень желательной для общения. — Чего ты тут делаешь? Отца ищешь, что ли?
— Угу... — ответила я, глядя немного исподлобья.
— Так чего ж назад повернула? Твой отец скоро уходить собирается, могла бы немного подождать.
— Анушу видел? — недовольно спросила я, на что мальчик кивнул головой. — Вот потому и не дошла.
— А, слышал, эта самка скунса тебя лягушкой обзывает.
Я на это лишь фыркнула и отвернулась, решая сразу уйти или все же пробить оборону Ануши и пройти к отцу? Слушать оскорбления еще и от этого мальчишки желания не было совсем. Однако его следующие слова меня изрядно удивили:
— Лейла, ты ее не слушай. Ты вовсе не похожа на лягушку.
Мои брови поползли вверх и, обернувшись, я не нашла ничего лучше как ответить:
— Я знаю.
— Ну и хорошо! — натянул улыбку мальчишка. — Пойдем, я отведу тебя к отцу.
— Пойдем... — все так же под впечатлением ответила я и пошла за ним следом.
«Это что же такое случилось, что Малик решил позаботиться о моем душевном здравии?»
Однако через пару шагов все эти мысли вымело из головы, потому что навстречу уже шел мой отец. Ему давно нужно было бы лошадку прикупить и на ней ездить, только он говорил, что дома находится слишком мало, а содержание лошади дорого, к тому же наш городишко совсем маленький, чего, мол, здесь на лошади разъезжать? На это я могла бы ответить, что все его, так называемые, партнеры как раз на лошадках или в возках и ездят, но понимала, что все это отец делал лишь в целях экономии, которая, как он нас всех уверял, совсем скоро закончится. И я ему верила.
Распрощавшись с Маликом, мы пошли вдоль улицы. Некоторое время шли молча, а потом отец сказал:
— А пошли, я тебе покажу место, которое вчера для дома выкупил.
Я взвизгнула и полезла к нему обниматься, сверкая от счастья и делая вид, что совершенно не в курсе этой новости.
— Неужели?! У нас будет свой дом! Отец!
— Не кричи, а то вся улица сбежится. — Улыбаясь, он подхватил меня на руки. — Я же вам с мамой уже давно обещал, вот и пришло время.
— А где это место? Я думала, ты купишь уже готовый дом.
Он как-то так улыбнулся, будто заглядывал внутрь себя, вспоминая или представляя нечто давно лелеемое.
— Понимаешь, сердечко, здесь просто нет такого дома, о котором я мечтаю для своей семьи.
Я немного подумала и согласилась:
— Да, дома мечты я в Шалеме тоже не наблюдаю. — А потом глянула на посмурневшего отца и затараторила: — Но не подумай! Мне наш домик тоже нравится! Пусть он маленький, но крепкий и уютный, да и двор имеется довольно большой.
Отец снова улыбнулся, только уже грустной улыбкой:
— Не надо, сердечко, не оправдывайся, я и сам знаю все гораздо лучше тебя. Мы бы уже давно могли переехать в более удобный и большой дом, но… Понимаешь… — отец замялся. — В этом доме мы с Авророй провели свои самые счастливые дни, и именно там ее не стало, сердечко. Это место держит мою душу и не отпускает.
Я затихла и лишь тихо поглаживала его по плечу и прижималась своей щекой к его. Таким откровенным он со мной еще ни разу не был.
— Но как же тогда мы… — все же попыталась задать вопрос я, н о осеклась.
— Как мы переедем? — Я мотнула головой в знак согласия. — Когда-то давно, когда мы только приехали сюда с твоей матерью, строили много планов, в том числе и о новом доме для нашей будущей большой семьи. — Грустно, но светло вспоминал он. Видимо, уже перегорел, и печаль перестала висеть темным облаком на его душе. — Так вот, мы выбрали место, и сейчас я тебе его покажу.
Я и не заметила, как мы прошли по улице и вышли за пределы города. Весна… Разнотравье радовало глаз, легкий ветер колыхал наши волосы и приносил умопомрачительные запахи цветов, где-то впереди горы плавали в белой дымке облаков, а сбоку плескалось море. Как же здесь все-таки красиво!
Соглашаясь с моими мыслями, отец произнес:
— Удивительно красивое место, но глушь глушью. А ведь я хотел, чтобы ты росла совсем в другом месте.
— Не говори так, отец! — отозвалась я, заглядывая ему в глаза и слезая с его рук. Все это время он нес меня и уже порядком устал. — Дети как раз и должны расти вот в таких вот красивых местах. Но в одном ты прав...
Отец немного удивился и посмотрел на меня, понукая продолжить мысль.
— …Кое-что нужно изменить...
Он продолжал смотреть на меня с прежним непониманием.
— …Мне нужен учитель, — наконец, выдала то, ради чего и хотела поговорить с ним наедине.
Эту мысль я вынашивала уже довольно давно. Я попала в этот мир со своими знаниями, но вот элементарных знаний этого у меня не было. Тот же язык я выучила сама, однако письмо, географию, да даже элементарное написание цифр я не знала, и никто не торопился мне все это разъяснять — на это нужно время, а никто в этой глуши не собирался тратить его на девочку. Все, что за это время я узнала об окружающем меня мире, было изучено эмпирическим путем или же со слов и рассказов взрослых.
Пока я знала, что живу в маленьком приморском городке Шалеме в государстве Эльмирантия, которым правил Король. Именно так — Король с большой буквы, потому как имени его здесь никто не произносил. Однажды ради интереса я поинтересовалась, как его зовут, на меня посмотрели, как на дурочку, и сказали «Ну, Король и есть Король», после чего отвернулись и пошли по своим делам. И дело было даже не в том, что никого не интересовало его имя, а в том, что для этого городка Король был фигурой настолько далекой и почти сказочной, что имел смысл только его титул, а имя… Король мог и поменяться, но вот титул — это навечно. И таких нюансов тут воз и маленькая тележка. Отец, конечно, мог бы рассказать мне гораздо больше, но ему банально было некогда.
Еще об этом мире я знала, что с юга Эльмирантия граничит с Фаргоцией, но отделена практически непроходимыми горами, отчего наш почти приграничный город уже лет сто живет в полной безопасности. Фаргоции, к слову, с местами пригодными к выходу в море очень не повезло: ближайший был далеко на севере, что затрудняло их торговлю с той же Туранией, да и с Эльмирантией они предпочитали связываться по суше. С кем мы граничим по остальным направлениям, я пока не выяснила, так как это далеко, а для местных то, что, по их мнению далеко, почти не существует. Знаю еще, что есть еще два материка: один, на котором находится Тализии, и другой, на котором находится Турания и Фархат. И знала я это лишь потому, что туда плавал торговать отец.
Задумавшись обо всем этом, я даже не сразу сообразила, что отец молчал. Его лицо все это время претерпевало некоторые изменения. Сначала оно вытянулось, потом приобрело задумчивое выражение, потом заинтересованное, а через некоторое время он произнес:
— И что же ты хочешь, чтобы он тебе преподавал?
Я тяжело вздохнула и ответила:
— Все, отец.
— Лейла, — укоризненно произнес отец, — все не может знать ни один человек в мире.
Я задумалась. И правда, как-то я неправильно сформулировала запрос.
