Он стоял, сжав кулаки, чувствуя, как его сердце бьется с бешеной скоростью. Вероника открывает охоту на Ди вопреки воле отца. Сидеть сложа руки нельзя. Если договор будет нарушен, ему уже нет смысла оставаться с ней. Главное сейчас – защитить Диану. Или попробовать убедить Веронику не делать этого, поручив защиту Даниэлю.
Никита набрал номер брата, его пальцы дрожали.
-Да, – голос в трубке был надменным, как всегда. – Ты ошибся номером?
-Нет, Дани, новые неприятности, – Никита постарался говорить спокойно, но в его голосе чувствовалось напряжение.
-Выкладывай.
-Вероника решила убить Ди, чтобы завоевать мою любовь.
-Еще одна шизофреничка, – холодно ответил Даниэль. – Что требуется от меня?
-Будь с ней рядом на случай, если кто-то нападет.
-Не боишься, что я слишком много времени провожу с ней? – в голосе Даниэля прозвучала легкая насмешка.
-Я уверен в ней, – Никита был серьезен. – Ты согласен?
-Пока, Ник.
Даниэль отложил телефон, его лицо оставалось непроницаемым, но внутри бушевала буря. Он налил виски и выпил залпом, чувствуя, как алкоголь обжигает горло. Снова судьба толкает его к Диане, как бы он ни пытался бежать от нее. После того, как его жертвенный братец стал заложником этого проклятого семейства, ему казалось, что ей ничего не угрожает, и, может быть, со временем он сможет забыть о ней.
И теперь снова она в опасности. Он эгоист, но с ней не мог быть эгоистом. Никогда Дани не помогал никому, большинство людей его ненавидели, но ему было плевать на них всех. Только не на нее. Он переходил дорогу многим, враги хотели его смерти, но до сих пор он был жив. Удача стала его жизненным кредо.
Время научило его верить только самому себе. Уж лучше быть параноиком, чем получить нож в спину. Только сейчас он понимал, что в этом чертовом городе его держала лишь Диана. Даже если бы он смог вырваться, то очень ненадолго. Одно слово – "опасность" – и он спешил к ней, не глядя на время, тем более на погоду.
Безответная любовь впервые заставляла его разрушать все на своем пути, а защищать – всеми доступными, недоступными, честными и нечестными способами.
Он подошел к окну, глядя на город, который никогда не спал. Его мысли были полны Дианы. Ее улыбка, ее голос, ее глаза – все это преследовало его, даже когда он пытался забыть.
"Почему ты всегда возвращаешься ко мне?" – мысленно спросил он, глядя на свое отражение в стекле. – "Почему я не могу просто уйти?"
Но он знал ответ. Она была его слабостью, его проклятием. И теперь, когда ей снова угрожала опасность, он не мог остаться в стороне.
"Хорошо, Вероника, – подумал он, сжимая стакан в руке. – Ты хочешь играть в опасные игры? Тогда посмотрим, кто выйдет победителем."
Он налил еще один стакан виски, но не стал пить. Вместо этого он взял телефон и набрал номер.
Он налил себе еще один стакан виски, но, поднеся его к губам, остановился. По большому счету, ему было плевать на брата. Хотелось просто взять Диану в охапку и увезти из этого чертового города подальше, оградить от всего этого дерьма, в которое ее втянул Никита. Правда, он прекрасно знал, что Ди никуда не уедет и будет бороться за Ника до последней капли крови. Ее упрямство раздражало, но одновременно вызывало уважение. Видит Бог, он бы уже давно бросил все это, если бы не она. Мораль никогда не была его коньком, и эмоции до последнего времени казались чем-то чуждым. Но сейчас внутри него бушевало что-то, что он не мог игнорировать.
Машина Даниэля зарычала и сорвалась с места, оставив на асфальте черные следы. Время было как раз подходящее для убийства. Он набрал ее номер. Почти сразу Диана ответила, и это его почему-то обрадовало.
— Еще жива? — усмехнулся он в своей манере, стараясь скрыть напряжение в голосе.
— Не смешно, Даниэль! — ее голос звучал резко, но в нем чувствовалась усталость. Его шутки она, видимо, никогда не поймет.
— Где ты? — спросил он, стараясь говорить ровно.
— В редакции, сдавала статью Морису.
— Сейчас заеду.
— Зачем? — ей было непонятно его рвение, но в своей осведомленности он не сомневался.
Я вышла из здания, на улице было темно. И тихо. Жутковато, подумалось мне. Может, и хорошо, что Даниэль заедет? Все-таки быть пешеходом в таком районе — не самое приятное занятие. Только вот что ему может быть нужно? Неужели есть новости о Никите? Я занервничала, внутри все задрожало от предвкушения. Дани подъехал через пару минут. Неизменно черный мерседес, натертый до блеска, и дежурная улыбка, которая всегда казалась немного фальшивой.
— Привет, — он открыл мне дверь, и я почувствовала запах его одеколона, смешанный с легким ароматом виски.
— Привет, как дела? — улыбнулась я, садясь на пассажирское сиденье. Внутри меня все сжималось от тревоги.
— У тебя дома есть что-то кроме чая? — спросил он, не глядя на меня.
— Нет, ты же знаешь, я не пью, — ответила я, понимая, что разговор будет долгим и малоприятным. — Какие новости? Где Ник?
— Знаю, что тебя интересует исключительно задница моего брата, но хотя бы ради приличия ты могла бы спросить что-то другое? Как мое здоровье, например? — держа руку на руле, Дани глядел на меня, но сразу перевел взгляд на дорогу. Его лицо было суровым и безразличным.
— Дани, — я укоризненно посмотрела на него, чувствуя, как раздражение начинает подниматься в груди.
— Да, знаю, Ник — твое все, твоя жизнь.
— Перестань, я прошу тебя, — голос дрогнул, но я старалась держаться.
— Вот мы и приехали, — он заглушил мотор и достал с заднего сиденья бутылку виски. — Ночь будет очень длинной.
— О чем ты? — нетерпеливо поинтересовалась я, чувствуя, как тревога сжимает горло.
— Терпение, — томно произнес Даниэль, открыв дверь в коридор и зайдя первым.
— Галантности тебе не занимать, — саркастически заметила я, стараясь скрыть нервозность.
— Галантность в данной ситуации может стоить тебе жизни, — его слова прозвучали как удар. Я замерла, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.
— Может, ты объяснишь мне? — голос дрогнул, но я старалась держаться.
— Хочешь, чтобы об этом узнал весь дом? — Дэн указал на мою дверь. Я выдохнула с шумом и открыла ее ключом. Мы зашли внутрь, Даниэль прошел, улыбнулся уголками губ, огляделся и изрек:
— Все как я помню.
— Не начинай, — перебила его я, посмотрев с неодобрением. Даниэль плюхнулся в кресло и открыл бутылку. Сделав глоток, он воззрился на меня.
— Даниэль, рассказывай, что происходит? — я стояла перед ним, чувствуя, как ноги подкашиваются. Благо, кровать была рядом.
— Вероника хочет тебя убить, — запросто произнес он, как будто говорил о погоде.
— Что? — протянула я, чувствуя, как мир вокруг начинает плыть. Ноги действительно подкосились, и я опустилась на край кровати.
— Ник пожертвовал собой ради твоей безопасности, но Вероника, поняв его любовь к тебе, решила тебя пришить, — Дани сделал еще глоток из бутылки, его глаза были холодными и расчетливыми.
Я не могла говорить. Слова застряли в горле, а в голове крутилась только одна мысль: "Ник... Что с ним? Где он?" Сердце бешено колотилось, а руки дрожали. Я чувствовала, как страх и отчаяние накрывают меня с головой.
— Почему... Почему ты мне раньше ничего не сказал? — наконец вырвалось у меня, голос звучал хрипло.
— Потому что знал, что ты полезешь в самое пекло, как всегда, — он посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло что-то, что я не могла понять. — Но теперь у тебя нет выбора. Ты либо уезжаешь со мной, либо остаешься здесь и становишься мишенью.
— Я не могу просто взять и уехать! — выкрикнула я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — Ник где-то там, он в опасности!
— Ник сам сделал свой выбор, — его голос звучал жестко, почти без эмоций. — А теперь тебе нужно сделать свой.
Я закрыла лицо руками, чувствуя, как мир вокруг рушится. Мысли путались, и я не знала, что делать. Но одно я понимала точно: я не могу просто бросить Ника. Даже если это будет стоить мне жизни.
— Я не уеду, — тихо, но твердо сказала я, поднимая голову. — Я не могу его бросить.
Даниэль вздохнул, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнула тень раздражения.
— Тогда готовься к худшему, — произнес он, делая еще один глоток виски. — Потому что Вероника не остановится, пока не доберется до тебя.
Я почувствовала, как холодный страх сковывает тело, но внутри горел огонь решимости. Я не знала, что буду делать, но одно было ясно: я не сдамся без боя.
-Может, тебе дать рюмку? — спросила я, глядя на бутылку. Мой голос звучал неуверенно, но я старалась казаться спокойной. Бутылка виски стояла на столе, отражая свет лампы, словно соблазняя нас обоих.
-Очень мило с твоей стороны, — ответил Дани, его голос был ровным, но в глазах читалась усталость. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, его пальцы нервно постукивали по подлокотнику.
Я взяла из шкафа бокал для виски и протянула его ему. Он улыбнулся, но это была скорее формальная улыбка, без тепла. Его голубые глаза, обычно такие яркие и живые, сейчас казались тусклыми.
-И теперь я твой личный телохранитель, — произнес он, подняв на меня взгляд. Нельзя было сказать, что он доволен этим обстоятельством. Его голос звучал как смесь сарказма и раздражения.
-Что со мной может произойти дома? — нахмурилась я, скрестив руки на груди. Мое терпение начинало иссякать. Я чувствовала, как внутри меня нарастает волна гнева. Почему все вдруг решили, что я не могу сама о себе позаботиться?
-Например, пока ты спишь, тебя придушат или всадят пулю в лоб, — ухмыльнулся Дани, следя за моей реакцией. Его слова прозвучали как холодный душ. — Дальше продолжать?
-Нет, — прошептала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Мой голос дрожал, и я ненавидела себя за эту слабость. — Думаешь, до этого дойдет?
-Думаю, что за психами надо приглядывать, — ответил он, его тон был спокойным, но в глазах читалась серьезность.
-А Ник? — в надежде спросила я. Мое сердце сжалось при мысли о нем. Я все еще верила, что он сможет все объяснить, что мы сможем поговорить.
-Продолжает изображать жертву, а меня просил приглядеть за тобой, — сухо ответил Дани, его голос звучал как приговор.
-Я должна поговорить с ним! — воскликнула я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Я не могла смириться с тем, что все решают за меня.
-Нет, Диана. Всему свое время. Ты уже пыталась, — его голос был твердым, но в нем звучала нотка сожаления.
Я поднялась с кресла и направилась к двери, но Даниэль преградил мне дорогу. Его тело стало непреодолимой преградой. Я попыталась обойти его, но он поднял указательный палец и широко открыл глаза, предупредив меня без слов не сопротивляться.
-Пусти меня, — прошептала я, чувствуя, как гнев начинает закипать внутри.
-Не может быть и речи! — утвердительно произнес Дани. Его голос звучал как команда, и это только разозлило меня больше.
Я попыталась отодвинуть его, но он стоял как говорится насмерть. Его руки были сильными, и я чувствовала, как мои попытки бесполезны. Я стала злиться, и мне захотелось ударить его, но он перехватил мою руку, сжал ее в своей и повернул так, что мне стало больно. Его глаза вонзались в мое лицо, губы превратились в тонкую полоску, и сквозь зубы он процедил, все еще сохраняя спокойствие:
-Никогда больше так не делай!
-Уходи, — в отчаянии проговорила я, держась за больное место. Мое сердце билось так сильно, что я едва могла дышать. — Мне не нужна твоя защита.
-Поверь мне, ты скажешь мне спасибо, — его голос звучал уверенно, но в нем читалась усталость.
-Нет, не скажу! — я села в кресло и насупилась. — Это мое решение.
-Ты больше не принимаешь решения! — Дани был зол. Его голос звучал как гром, и я почувствовала, как внутри меня что-то ломается.
-А когда я вообще принимала решения? Вы оба принимали их за меня. Теперь это мой выбор! — мои слова вырвались с такой силой, что я сама удивилась.
-А ты подумала, кто тебе будет жизнь спасать? — скривился Дани, его голос звучал как смесь гнева и разочарования.
-Ты не слушаешь меня, Даниэль! — во мне разгоралась буря. — Я не хочу, чтобы меня спасали!
-Если еще скажешь хоть слово, я закину тебя на плечо и запру в ванной! — его голос звучал как угроза, и я поняла, что он не шутит.
Я вдыхала носом, как бык на родео. Как он может так обращаться со мной? Я не подопытный кролик. Почему в последнее время все решают за меня? Будто у меня самой нет мозгов.
-Может, сегодня ты и запрешь меня здесь, но завтра я все равно найду Ника, — я говорила спокойно и уверенно, но внутри меня бушевала буря. Я не собиралась сдаваться. Никогда.
— Вот завтра и посмотрим, — усмехнулся Даниэль в своей привычной манере, его голос звучал спокойно, но в глазах читалась тень сомнения.
Я встала с кресла и, не говоря ни слова, отправилась в ванную. Теплый душ успокоил мои нервы, смыл напряжение этого дня. Вода стекала по коже, словно смывая все тревоги, и я почувствовала, как душевное равновесие понемногу возвращается. Выйдя из ванной, я заметила, что моя охрана не двинулась с места. Гордо прошествовав мимо, я легла в постель. Сон накрыл меня почти мгновенно — день был слишком насыщенным, чтобы сопротивляться усталости.
Даниэль остался в комнате. Темный полумрак окутал пространство, создавая иллюзию пустоты. Но он был здесь. В его руке поблескивал бокал с янтарной жидкостью — виски, его любимый напиток. Он медленно крутил бокал в руке, наблюдая, как жидкость описывает круги, ударяясь о стенки. Подняв бокал к губам, он вдохнул насыщенный аромат, но, прежде чем сделать глоток, замер. Его взгляд стал задумчивым, почти меланхоличным. Он облизал нижнюю губу, словно размышляя о чем-то важном, и только потом сделал глоток. Виски обжег горло, но это было приятное тепло, которое разливалось по всему телу.
Поставив бокал на стол, Даниэль подошел к кровати и сел на край. Я спала, совершенно безмятежная, словно ребенок. Он осторожно провел рукой по моей щеке, ощутив тепло кожи. Его пальцы дрогнули, и он едва слышно прошептал:
— Ди, то, что я хочу сказать, наверное, самое эгоистичное из всего, что я когда-либо говорил. Но я должен это сказать, даже если ты спишь. Я люблю тебя, Диана. Я люблю тебя так сильно, что даже не могу позволить себе быть эгоистом. Почему ты этого не понимаешь? Я тебя не заслуживаю, но мой брат... он заслуживает. Господи, как бы я хотел, чтобы ты это знала.
Его голос дрогнул, и по щеке скатилась слеза. Но в этот момент в кухне раздался шорох. Даниэль мгновенно вскочил, его тело напряглось, как у хищника, почуявшего опасность. В два прыжка он оказался у своей куртки, вытащил пистолет и, прижавшись к косяку, стал наблюдать.
Из темноты, тихо ступая, вышел Эзра, брат Вероники. В его руке блеснул нож. Очевидно, ему поручили если не убить меня, то хотя бы надолго вывести из строя.
Даниэль замер, стараясь не выдать своего присутствия. Он ждал, пока Эзра полностью выйдет из тени. Затем, отложив пистолет в сторону, он бросился в атаку. Первый удар пришелся в руку, и нож с грохотом упал на пол. Даниэль схватил Эзру за плечо и ударил его в живот. Но противник оказался проворным — он развернулся, выбив Даниэля из равновесия, и схватил нож.
Началась жестокая драка. От шума я проснулась и, увидев мужчину с ножом, вскрикнула, поджав ноги под себя. Мое сердце бешено колотилось, а губы дрожали.
Никита набрал номер брата, его пальцы дрожали.
-Да, – голос в трубке был надменным, как всегда. – Ты ошибся номером?
-Нет, Дани, новые неприятности, – Никита постарался говорить спокойно, но в его голосе чувствовалось напряжение.
-Выкладывай.
-Вероника решила убить Ди, чтобы завоевать мою любовь.
-Еще одна шизофреничка, – холодно ответил Даниэль. – Что требуется от меня?
-Будь с ней рядом на случай, если кто-то нападет.
-Не боишься, что я слишком много времени провожу с ней? – в голосе Даниэля прозвучала легкая насмешка.
-Я уверен в ней, – Никита был серьезен. – Ты согласен?
-Пока, Ник.
Даниэль отложил телефон, его лицо оставалось непроницаемым, но внутри бушевала буря. Он налил виски и выпил залпом, чувствуя, как алкоголь обжигает горло. Снова судьба толкает его к Диане, как бы он ни пытался бежать от нее. После того, как его жертвенный братец стал заложником этого проклятого семейства, ему казалось, что ей ничего не угрожает, и, может быть, со временем он сможет забыть о ней.
И теперь снова она в опасности. Он эгоист, но с ней не мог быть эгоистом. Никогда Дани не помогал никому, большинство людей его ненавидели, но ему было плевать на них всех. Только не на нее. Он переходил дорогу многим, враги хотели его смерти, но до сих пор он был жив. Удача стала его жизненным кредо.
Время научило его верить только самому себе. Уж лучше быть параноиком, чем получить нож в спину. Только сейчас он понимал, что в этом чертовом городе его держала лишь Диана. Даже если бы он смог вырваться, то очень ненадолго. Одно слово – "опасность" – и он спешил к ней, не глядя на время, тем более на погоду.
Безответная любовь впервые заставляла его разрушать все на своем пути, а защищать – всеми доступными, недоступными, честными и нечестными способами.
Он подошел к окну, глядя на город, который никогда не спал. Его мысли были полны Дианы. Ее улыбка, ее голос, ее глаза – все это преследовало его, даже когда он пытался забыть.
"Почему ты всегда возвращаешься ко мне?" – мысленно спросил он, глядя на свое отражение в стекле. – "Почему я не могу просто уйти?"
Но он знал ответ. Она была его слабостью, его проклятием. И теперь, когда ей снова угрожала опасность, он не мог остаться в стороне.
"Хорошо, Вероника, – подумал он, сжимая стакан в руке. – Ты хочешь играть в опасные игры? Тогда посмотрим, кто выйдет победителем."
Он налил еще один стакан виски, но не стал пить. Вместо этого он взял телефон и набрал номер.
Он налил себе еще один стакан виски, но, поднеся его к губам, остановился. По большому счету, ему было плевать на брата. Хотелось просто взять Диану в охапку и увезти из этого чертового города подальше, оградить от всего этого дерьма, в которое ее втянул Никита. Правда, он прекрасно знал, что Ди никуда не уедет и будет бороться за Ника до последней капли крови. Ее упрямство раздражало, но одновременно вызывало уважение. Видит Бог, он бы уже давно бросил все это, если бы не она. Мораль никогда не была его коньком, и эмоции до последнего времени казались чем-то чуждым. Но сейчас внутри него бушевало что-то, что он не мог игнорировать.
Машина Даниэля зарычала и сорвалась с места, оставив на асфальте черные следы. Время было как раз подходящее для убийства. Он набрал ее номер. Почти сразу Диана ответила, и это его почему-то обрадовало.
— Еще жива? — усмехнулся он в своей манере, стараясь скрыть напряжение в голосе.
— Не смешно, Даниэль! — ее голос звучал резко, но в нем чувствовалась усталость. Его шутки она, видимо, никогда не поймет.
— Где ты? — спросил он, стараясь говорить ровно.
— В редакции, сдавала статью Морису.
— Сейчас заеду.
— Зачем? — ей было непонятно его рвение, но в своей осведомленности он не сомневался.
Я вышла из здания, на улице было темно. И тихо. Жутковато, подумалось мне. Может, и хорошо, что Даниэль заедет? Все-таки быть пешеходом в таком районе — не самое приятное занятие. Только вот что ему может быть нужно? Неужели есть новости о Никите? Я занервничала, внутри все задрожало от предвкушения. Дани подъехал через пару минут. Неизменно черный мерседес, натертый до блеска, и дежурная улыбка, которая всегда казалась немного фальшивой.
— Привет, — он открыл мне дверь, и я почувствовала запах его одеколона, смешанный с легким ароматом виски.
— Привет, как дела? — улыбнулась я, садясь на пассажирское сиденье. Внутри меня все сжималось от тревоги.
— У тебя дома есть что-то кроме чая? — спросил он, не глядя на меня.
— Нет, ты же знаешь, я не пью, — ответила я, понимая, что разговор будет долгим и малоприятным. — Какие новости? Где Ник?
— Знаю, что тебя интересует исключительно задница моего брата, но хотя бы ради приличия ты могла бы спросить что-то другое? Как мое здоровье, например? — держа руку на руле, Дани глядел на меня, но сразу перевел взгляд на дорогу. Его лицо было суровым и безразличным.
— Дани, — я укоризненно посмотрела на него, чувствуя, как раздражение начинает подниматься в груди.
— Да, знаю, Ник — твое все, твоя жизнь.
— Перестань, я прошу тебя, — голос дрогнул, но я старалась держаться.
— Вот мы и приехали, — он заглушил мотор и достал с заднего сиденья бутылку виски. — Ночь будет очень длинной.
— О чем ты? — нетерпеливо поинтересовалась я, чувствуя, как тревога сжимает горло.
— Терпение, — томно произнес Даниэль, открыв дверь в коридор и зайдя первым.
— Галантности тебе не занимать, — саркастически заметила я, стараясь скрыть нервозность.
— Галантность в данной ситуации может стоить тебе жизни, — его слова прозвучали как удар. Я замерла, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.
— Может, ты объяснишь мне? — голос дрогнул, но я старалась держаться.
— Хочешь, чтобы об этом узнал весь дом? — Дэн указал на мою дверь. Я выдохнула с шумом и открыла ее ключом. Мы зашли внутрь, Даниэль прошел, улыбнулся уголками губ, огляделся и изрек:
— Все как я помню.
— Не начинай, — перебила его я, посмотрев с неодобрением. Даниэль плюхнулся в кресло и открыл бутылку. Сделав глоток, он воззрился на меня.
— Даниэль, рассказывай, что происходит? — я стояла перед ним, чувствуя, как ноги подкашиваются. Благо, кровать была рядом.
— Вероника хочет тебя убить, — запросто произнес он, как будто говорил о погоде.
— Что? — протянула я, чувствуя, как мир вокруг начинает плыть. Ноги действительно подкосились, и я опустилась на край кровати.
— Ник пожертвовал собой ради твоей безопасности, но Вероника, поняв его любовь к тебе, решила тебя пришить, — Дани сделал еще глоток из бутылки, его глаза были холодными и расчетливыми.
Я не могла говорить. Слова застряли в горле, а в голове крутилась только одна мысль: "Ник... Что с ним? Где он?" Сердце бешено колотилось, а руки дрожали. Я чувствовала, как страх и отчаяние накрывают меня с головой.
— Почему... Почему ты мне раньше ничего не сказал? — наконец вырвалось у меня, голос звучал хрипло.
— Потому что знал, что ты полезешь в самое пекло, как всегда, — он посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло что-то, что я не могла понять. — Но теперь у тебя нет выбора. Ты либо уезжаешь со мной, либо остаешься здесь и становишься мишенью.
— Я не могу просто взять и уехать! — выкрикнула я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — Ник где-то там, он в опасности!
— Ник сам сделал свой выбор, — его голос звучал жестко, почти без эмоций. — А теперь тебе нужно сделать свой.
Я закрыла лицо руками, чувствуя, как мир вокруг рушится. Мысли путались, и я не знала, что делать. Но одно я понимала точно: я не могу просто бросить Ника. Даже если это будет стоить мне жизни.
— Я не уеду, — тихо, но твердо сказала я, поднимая голову. — Я не могу его бросить.
Даниэль вздохнул, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнула тень раздражения.
— Тогда готовься к худшему, — произнес он, делая еще один глоток виски. — Потому что Вероника не остановится, пока не доберется до тебя.
Я почувствовала, как холодный страх сковывает тело, но внутри горел огонь решимости. Я не знала, что буду делать, но одно было ясно: я не сдамся без боя.
-Может, тебе дать рюмку? — спросила я, глядя на бутылку. Мой голос звучал неуверенно, но я старалась казаться спокойной. Бутылка виски стояла на столе, отражая свет лампы, словно соблазняя нас обоих.
-Очень мило с твоей стороны, — ответил Дани, его голос был ровным, но в глазах читалась усталость. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, его пальцы нервно постукивали по подлокотнику.
Я взяла из шкафа бокал для виски и протянула его ему. Он улыбнулся, но это была скорее формальная улыбка, без тепла. Его голубые глаза, обычно такие яркие и живые, сейчас казались тусклыми.
-И теперь я твой личный телохранитель, — произнес он, подняв на меня взгляд. Нельзя было сказать, что он доволен этим обстоятельством. Его голос звучал как смесь сарказма и раздражения.
-Что со мной может произойти дома? — нахмурилась я, скрестив руки на груди. Мое терпение начинало иссякать. Я чувствовала, как внутри меня нарастает волна гнева. Почему все вдруг решили, что я не могу сама о себе позаботиться?
-Например, пока ты спишь, тебя придушат или всадят пулю в лоб, — ухмыльнулся Дани, следя за моей реакцией. Его слова прозвучали как холодный душ. — Дальше продолжать?
-Нет, — прошептала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Мой голос дрожал, и я ненавидела себя за эту слабость. — Думаешь, до этого дойдет?
-Думаю, что за психами надо приглядывать, — ответил он, его тон был спокойным, но в глазах читалась серьезность.
-А Ник? — в надежде спросила я. Мое сердце сжалось при мысли о нем. Я все еще верила, что он сможет все объяснить, что мы сможем поговорить.
-Продолжает изображать жертву, а меня просил приглядеть за тобой, — сухо ответил Дани, его голос звучал как приговор.
-Я должна поговорить с ним! — воскликнула я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Я не могла смириться с тем, что все решают за меня.
-Нет, Диана. Всему свое время. Ты уже пыталась, — его голос был твердым, но в нем звучала нотка сожаления.
Я поднялась с кресла и направилась к двери, но Даниэль преградил мне дорогу. Его тело стало непреодолимой преградой. Я попыталась обойти его, но он поднял указательный палец и широко открыл глаза, предупредив меня без слов не сопротивляться.
-Пусти меня, — прошептала я, чувствуя, как гнев начинает закипать внутри.
-Не может быть и речи! — утвердительно произнес Дани. Его голос звучал как команда, и это только разозлило меня больше.
Я попыталась отодвинуть его, но он стоял как говорится насмерть. Его руки были сильными, и я чувствовала, как мои попытки бесполезны. Я стала злиться, и мне захотелось ударить его, но он перехватил мою руку, сжал ее в своей и повернул так, что мне стало больно. Его глаза вонзались в мое лицо, губы превратились в тонкую полоску, и сквозь зубы он процедил, все еще сохраняя спокойствие:
-Никогда больше так не делай!
-Уходи, — в отчаянии проговорила я, держась за больное место. Мое сердце билось так сильно, что я едва могла дышать. — Мне не нужна твоя защита.
-Поверь мне, ты скажешь мне спасибо, — его голос звучал уверенно, но в нем читалась усталость.
-Нет, не скажу! — я села в кресло и насупилась. — Это мое решение.
-Ты больше не принимаешь решения! — Дани был зол. Его голос звучал как гром, и я почувствовала, как внутри меня что-то ломается.
-А когда я вообще принимала решения? Вы оба принимали их за меня. Теперь это мой выбор! — мои слова вырвались с такой силой, что я сама удивилась.
-А ты подумала, кто тебе будет жизнь спасать? — скривился Дани, его голос звучал как смесь гнева и разочарования.
-Ты не слушаешь меня, Даниэль! — во мне разгоралась буря. — Я не хочу, чтобы меня спасали!
-Если еще скажешь хоть слово, я закину тебя на плечо и запру в ванной! — его голос звучал как угроза, и я поняла, что он не шутит.
Я вдыхала носом, как бык на родео. Как он может так обращаться со мной? Я не подопытный кролик. Почему в последнее время все решают за меня? Будто у меня самой нет мозгов.
-Может, сегодня ты и запрешь меня здесь, но завтра я все равно найду Ника, — я говорила спокойно и уверенно, но внутри меня бушевала буря. Я не собиралась сдаваться. Никогда.
— Вот завтра и посмотрим, — усмехнулся Даниэль в своей привычной манере, его голос звучал спокойно, но в глазах читалась тень сомнения.
Я встала с кресла и, не говоря ни слова, отправилась в ванную. Теплый душ успокоил мои нервы, смыл напряжение этого дня. Вода стекала по коже, словно смывая все тревоги, и я почувствовала, как душевное равновесие понемногу возвращается. Выйдя из ванной, я заметила, что моя охрана не двинулась с места. Гордо прошествовав мимо, я легла в постель. Сон накрыл меня почти мгновенно — день был слишком насыщенным, чтобы сопротивляться усталости.
Даниэль остался в комнате. Темный полумрак окутал пространство, создавая иллюзию пустоты. Но он был здесь. В его руке поблескивал бокал с янтарной жидкостью — виски, его любимый напиток. Он медленно крутил бокал в руке, наблюдая, как жидкость описывает круги, ударяясь о стенки. Подняв бокал к губам, он вдохнул насыщенный аромат, но, прежде чем сделать глоток, замер. Его взгляд стал задумчивым, почти меланхоличным. Он облизал нижнюю губу, словно размышляя о чем-то важном, и только потом сделал глоток. Виски обжег горло, но это было приятное тепло, которое разливалось по всему телу.
Поставив бокал на стол, Даниэль подошел к кровати и сел на край. Я спала, совершенно безмятежная, словно ребенок. Он осторожно провел рукой по моей щеке, ощутив тепло кожи. Его пальцы дрогнули, и он едва слышно прошептал:
— Ди, то, что я хочу сказать, наверное, самое эгоистичное из всего, что я когда-либо говорил. Но я должен это сказать, даже если ты спишь. Я люблю тебя, Диана. Я люблю тебя так сильно, что даже не могу позволить себе быть эгоистом. Почему ты этого не понимаешь? Я тебя не заслуживаю, но мой брат... он заслуживает. Господи, как бы я хотел, чтобы ты это знала.
Его голос дрогнул, и по щеке скатилась слеза. Но в этот момент в кухне раздался шорох. Даниэль мгновенно вскочил, его тело напряглось, как у хищника, почуявшего опасность. В два прыжка он оказался у своей куртки, вытащил пистолет и, прижавшись к косяку, стал наблюдать.
Из темноты, тихо ступая, вышел Эзра, брат Вероники. В его руке блеснул нож. Очевидно, ему поручили если не убить меня, то хотя бы надолго вывести из строя.
Даниэль замер, стараясь не выдать своего присутствия. Он ждал, пока Эзра полностью выйдет из тени. Затем, отложив пистолет в сторону, он бросился в атаку. Первый удар пришелся в руку, и нож с грохотом упал на пол. Даниэль схватил Эзру за плечо и ударил его в живот. Но противник оказался проворным — он развернулся, выбив Даниэля из равновесия, и схватил нож.
Началась жестокая драка. От шума я проснулась и, увидев мужчину с ножом, вскрикнула, поджав ноги под себя. Мое сердце бешено колотилось, а губы дрожали.
