Я с ужасом наблюдала, как Даниэль, с кровью на лице, вцепился в горло Эзры, пытаясь задушить его. Но тот, собрав последние силы, ударил ножом в живот. Даниэль затих, осел на пол, прижав руку к ране.
       — Даниэль! — выкрикнула я, закрыв лицо руками, но тут увидела, как он, превозмогая боль, берет пистолет и целится в противника.
       Раздался выстрел. Эзра отступил к стене, сжавшись, как раненый зверь. Нож все еще был в его руке, но, почувствовав боль в ноге, он схватился за нее и бросился к двери. Замок щелкнул, и он исчез в темноте.
       Я бросилась к Даниэлю. Его лицо было бледным, на лбу выступил пот, а рука, прижатая к животу, была вся в крови.
       — Даниэль, держись, пожалуйста, — прошептала я, чувствуя, как слезы катятся по щекам.
       Он слабо улыбнулся, его глаза были полны боли, но в них читалось облегчение.
       — Все в порядке, Ди... — прошептал он, но голос его прервался.
       Я схватила телефон и начала набирать номер скорой, руки дрожали так, что я едва могла удержать аппарат. В голове крутилась только одна мысль: "Он должен выжить. Он должен..."
       А где-то в темноте за окном, скрываясь в тени, Эзра исчезал, оставляя за собой кровавый след. Его миссия провалилась, но я знала — это только начало.
       — Тебе нужна помощь! Ты не понимаешь? — мой голос дрожал, руки тряслись, но я изо всех сил старалась сохранить хоть каплю самообладания. С трудом помогла ему встать и дойти до кровати. Каждый его шаг давался с усилием, он хрипел, и я чувствовала, как его тело слабеет. Я тут же схватила телефон и набрала номер скорой, едва слыша собственный голос сквозь панику.
       Открыв рану, я увидела, как кровь продолжает сочиться, и мое сердце сжалось от ужаса. Я достала бинт из аптечки и прижала его к ране, стараясь остановить кровотечение. Моя ладонь дрожала, но я не могла позволить себе слабость. Он нуждался во мне.
       — Держись, пожалуйста, — прошептала я, чувствуя, как слезы подступают к глазам.
       Он стал покрываться потом, лицо побледнело, стало влажным и липким. Я схватила полотенце, смочила его в холодной воде и осторожно обтерла его лоб, щеки, шею. Его дыхание было неровным, прерывистым, и каждый его вздох отзывался во мне болью.
       — Это еще более печальное зрелище, чем я предполагал, — он слабо улыбнулся, его голос звучал хрипло, но в нем все еще чувствовалась привычная ирония. Он взял мою руку и положил себе на грудь. Его сердце билось неровно, и я почувствовала, как моя собственная грудь сжимается от страха.
       — Надежда есть, скорая едет, — сказала я, но мои слова звучали как будто в пустоту. На моих глазах выступили слезы, и я быстро их смахнула, стараясь не показывать свою слабость.
       — Я так часто ошибался в выборе, и это привело меня сюда. Я заслуживаю этого, я заслуживаю смерти, — его слова прозвучали так тихо, что я едва их расслышала.
       — Нет, — я спустилась на пол рядом с ним, не отпуская его руки. — Это не так.
       — Это так, Диана. Все нормально. Если бы я сделал другой выбор, то я бы не встретил тебя, — он произнес это с трудом, его голос был хриплым, но в нем чувствовалась какая-то странная нежность. Я взглянула на него, удивленная его словами. Этот человек, всегда такой холодный, расчетливый, безэмоциональный, вдруг стал мягким, уязвимым. — Мне так жаль. Я сделал тебе столько зла.
       — Ничего, — я помотала головой, стараясь улыбнуться, но слезы уже катились по моим щекам. — Я прощаю тебя.
       — Я знаю, что ты любишь Ника и всегда будешь его любить, — он произнес это так тихо, что я едва расслышала. Я легла головой ему на плечо, так что его губы оказались у моего виска. Его дыхание было теплым, но слабым.
       — Если бы ты встретила меня раньше, я бы мог тебе понравиться? — его вопрос застал меня врасплох.
       Я подняла на него глаза, полные слез, и посмотрела на его лицо, мокрое от пота, бледное, но все еще такое красивое.
       — Ты нравишься мне и сейчас, такой, какой ты есть, — прошептала я, чувствуя, как сердце разрывается от боли.
       Он почти терял сознание, его глаза закрылись. Сквозь пелену слез я посмотрела на его губы и поцеловала их, слегка коснувшись. Он открыл глаза и прошептал:
       — Спасибо.
       Раздался звонок в дверь. Я вскочила и побежала открывать, попутно вытирая слезы. Врачи молча вошли в квартиру, подошли к Даниэлю и осмотрели рану.
       — Однозначно, срочно в больницу, — вердикт был вынесен незамедлительно.
       Я натянула на себя спортивный костюм и кроссовки, стараясь не думать о том, что может случиться. По дороге в больницу Даниэль окончательно потерял сознание от потери крови. Я держала его за руку, чувствуя, как его пальцы слабеют в моей ладони.
       Уже в больнице, оставшись в коридоре ждать вестей, я вспомнила, как мы познакомились. Он вышел с голым торсом, такой самовлюбленный, эгоистичный, тип, которому плевать на всех и на все. Вспомнила, как он отпускал в мой адрес язвительные шуточки, как я тихо ненавидела его за то, что он хотел уничтожить меня и наши отношения с Никитой.
       А сегодня Даниэль спас мне жизнь. Он открылся для меня с другой стороны. На протяжении большого времени он защищал и помогал мне, хотя я даже не замечала этого.
       — Нет! Он не может вот так умереть, — прошептала я, чувствуя, как слезы снова накатывают.
       Мои мысли прервал врач. Я не заметила, что по щекам до сих пор текли слезы.
       — Он будет жив, — сказал врач, и я почувствовала, как камень свалился с моей груди.
       Я закрыла глаза, чувствуя, как слезы льются еще сильнее. Даниэль будет жив. И я знала, что теперь все изменится. Навсегда.
       -Не переживайте вы так, — мягко произнес высокий, худощавый мужчина в очках, слегка наклонившись ко мне. Его голос звучал успокаивающе, словно он пытался снять с моих плеч груз тревоги. — Угроза миновала. Ваш молодой человек поправится.
       
       — Он не мой молодой человек, — я вытерла слезы, чувствуя, как щеки слегка загораются от смущения. — Он мой друг. Он действительно поправится? — Голос дрожал, но я старалась держаться, хотя внутри все еще бушевала буря эмоций.
       
       — Да, вы быстро среагировали. А теперь можете войти, но на пару минут. Он спит, — врач улыбнулся, словно пытаясь передать мне часть своего спокойствия.
       
       — Спасибо, — прошептала я, чувствуя, как комок в горле немного рассасывается.
       
       Я вошла в палату, и мое сердце сжалось при виде Даниэля. Он лежал на спине, руки по бокам, дышал ровно и спокойно. На его лице не было ни тени боли, только легкая усталость. На душе сразу полегчало. Теперь ему ничто не угрожало. Я осторожно взяла его за руку, ощущая тепло его кожи, и улыбнулась, хотя слезы снова подступили к глазам.
       
       Выйдя из палаты, я почувствовала, как напряжение последних часов начинает отпускать. Ночь была настолько напряженной и страшной, что, вернувшись домой, я вмиг уснула, даже забыв о том, что мне самой угрожает опасность. Пробуждение пришло далеко за полдень. Душ освежил и придал сил, но мысли все еще крутились вокруг Даниэля.
       
       Когда я собиралась в больницу, раздался звонок. Это был Марис. Его голос звучал деловито, но с ноткой удовлетворения.
       
       — Материал одобрен, — сообщил он. — И теперь ты обязана появляться на собраниях раз в неделю. Не пропускай.
       
       Я едва успела поблагодарить его, как на телефон пришло извещение из банка. Сумма на моей карте заставила меня чуть не упасть в обморок. За два года работы я никогда не получала таких денег. Главный редактор написал, что это зарплата за статью. Я уставилась на экран, не веря своим глазам.
       
       Но времени на размышления не было. Пора было ехать в больницу. Быстро натянув все тот же спортивный костюм, я уже собиралась вызывать такси, как вдруг заметила под столом ключи от машины Даниэля. Улыбнувшись своей удаче, я подобрала их и вышла из квартиры.
       
       Видимо, я совершенно забыла, что в одночасье попала во все газеты и стала новой знаменитостью в мире моды. На улице на меня накинулось море журналистов с фотоаппаратами. Благо черные очки скрывали мои уставшие глаза. Юркнув в машину Даниэля, я завела мотор и умчалась до того, как начались расспросы.
       
       В больнице было тихо. Только врачи и медсестры ходили по коридору, каждый по своим делам, казалось, совершенно не замечая меня.
       
       — Я могу вам помочь? — послышался мягкий голос за спиной.
       
       Я обернулась и не поверила своим глазам. Передо мной стояла женщина, которая выглядела как ангел. Высокая брюнетка с длинными волосами, ровной челкой и ярко-голубыми глазами. Она была похожа на Даниэля, но не такая дьявольская. Пухлые губы обрамляли идеально ровные белые зубы, а изящно изогнутые брови говорили о некой изумленности, совершенно неземной.
       
       — Да, вчера к вам поступил пациент с ножевым ранением. Его зовут Даниэль, — я глядела на нее с некой завистью, чувствуя, как внутри закипает странное чувство.
       
       — Да, он ушел утром. Рана не задела жизненно важные органы. Ему нужно просто больше отдыхать и не напрягаться, — она говорила так, будто была загипнотизирована им. Да, ее можно понять. — Вы его девушка?
       
       — Нет, — помотала головой я, чувствуя, как щеки снова загораются. — Он мой друг.
       
       — А то я было подумала, что он взял мой номер в тайне от вас, — она улыбнулась, и в ее глазах мелькнул легкий огонек.
       
       — Совсем нет. Дани совершенно свободен, — я усмехнулась, закатив глаза, но внутри что-то сжалось.
       
       — Он потрясающий, не правда ли? — ее голос звучал так, словно она говорила о чем-то неземном.
       
       — О, да, — я усмехнулась, чувствуя, как зависть и ревность начинают подкрадываться. — Я Диана.
       
       — Инна, — она протянула руку, и я почувствовала, как ее прикосновение вызывает странное чувство.
       
       Мы обменялись легкими улыбками, но внутри я чувствовала, что эта встреча не сулит ничего хорошего. Даниэль всегда притягивал к себе внимание, и, похоже, Инна не стала исключением.
       В доме дверь была открыта, что насторожило меня. Сердце замерло на мгновение, а в голове пронеслась мысль: «Почему она открыта? Кто-то внутри?» Тихо ступая, я переступила порог и оказалась в прихожей. Остановилась, прислушалась. Тишина. Только легкий скрип половиц под ногами нарушал безмолвие. Осмотрелась: по обеим сторонам расходились длинные коридоры, погруженные в полумрак. Ни души. Затаив дыхание, я двинулась дальше, в гостиную. Пространство было пустым, лишь слабый свет из окна освещал знакомую обстановку. Шумно выдохнув, я подошла к камину, стараясь успокоить учащенное сердцебиение.
       И тут где-то вдалеке послышались шаги. Я замерла, словно вросла в пол. Сердце бешено заколотилось, дыхание стало прерывистым. Каждый звук казался громче, чем он был на самом деле. Напряжение достигло предела.
       — Никита? — мой голос прокатился эхом по огромному помещению, звуча неуверенно и натянуто.
       Из-за угла появился Даниэль. Без рубашки, с перебинтованным животом, он держал в руках скомканную ткань, вероятно, ту самую рубашку. Его вид заставил меня вздрогнуть. Он улыбнулся, но в его глазах читалась усталость.
       — Лучше... это я, — произнес он, и его голос звучал слегка хрипло.
       — Ты выглядишь... — начала я, но слова застряли в горле.
       — Эффектно? Великолепно? — он подошел ко мне вплотную, и я почувствовала легкий запах лекарств. — Неотразимо?
       — Как с похмелья, — отшатнулась я, стараясь скрыть свое беспокойство. — Ты выглядишь, как с похмелья.
       — С чего бы это? — он вскинул брови, пытаясь шутить, но его голос звучал неестественно. — Ты знаешь, что я один из самых желанных холостяков этого города?
       — Ха, — усмехнулась я, скрестив руки на груди. «Он пытается шутить, но что-то не так. Он явно не в порядке.»
       — Да, да, — он развернулся, взял рубашку с дивана и направился к зеркалу. Его движения были медленными, словно каждое давалось с трудом.
       — Как ты? — поинтересовалась я, стараясь звучать спокойно, хотя внутри все сжималось от тревоги.
       — Лучше не бывает, — кряхтя, он начал надевать рубашку. — Да, чем я могу помочь? Сегодня я — одна большая услуга. — Даниэль стал застегивать пуговицы, но его пальцы дрожали, и он никак не мог справиться. — Это моя новая цель. Я могу помочь людям.
       — Сегодня день рождения Мариса, — напомнила я, наблюдая, как он борется с пуговицами.
       — Поможешь? — Дани повернулся ко мне, и в его глазах читалась беспомощность. — У меня никак не получается.
       Я подошла ближе и начала застегивать пуговицы. Его кожа была прохладной, а дыхание неровным. Дани смотрел на меня сверху вниз, и я почувствовала, как его взгляд стал тяжелее. «Он злится? Или просто устал?»
       В этот момент на пороге появился Никита.
       — Никита! — улыбка сама собой растянулась на моем лице, и я рванула к нему. Он сжал меня в объятиях так крепко, как я помнила. Его руки, сильные и надежные, обвили меня, одна из них провела по моим волосам, а другая взяла мое лицо в свои ладони. Он смотрел на меня, будто видел впервые, и в его глазах читалось столько тепла и нежности, что я почувствовала, как сердце замирает.
       Не теряя ни минуты, я обвила его шею руками и притянула к себе. Наши губы встретились в страстном поцелуе. Я скучала по этому — по его губам, по его рукам на моем теле, по его близости. Казалось, с момента последнего поцелуя прошла вечность. Я не могла остановиться, не могла поверить, что он здесь, со мной, мой любимый, единственный, самый родной человек на свете.
       В этой страстной сцене мы забыли о том, что за спиной стоит Даниэль. Я отпрянула, но осталась в объятиях Никиты, чувствуя, как его дыхание смешивается с моим.
       — Я так скучал, — прошептал он, прижимая меня к себе.
       — Я тоже, — ответила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
       За спиной раздался легкий кашель. Мы оба обернулись. Даниэль стоял, опираясь на спинку дивана, его лицо было бледным, но он старался улыбаться.
       — Мальчик нашелся, — голос Дани прозвучал холодно, будто нож, вонзающийся в тишину. Он неспешно налил себе бокал виски, янтарная жидкость переливалась в свете камина, отражаясь в его холодных, как сталь, глазах. Усевшись в кресло, он откинулся назад, наблюдая за Никитой исподлобья — взгляд тяжелый, пронизывающий.
       Я сжала пальцы Ника, чувствуя, как его ладонь отвечает легким пожатием.
       — Я пойду наверх, ладно? — прошептала я, поцеловав его в губы.
       — Хорошо, — он улыбнулся, но в уголках его глаз читалась усталость.
       Я перевела взгляд на Дани. Он сидел, откинувшись, один локоть на подлокотнике, пальцы сжимали бокал так, будто могли раздавить хрусталь.
       — Увидимся, Дани.
       Он усмехнулся — только уголки губ дрогнули, но лицо осталось каменным.
       — Спасибо, — Никита сунул руки в карманы и шагнул к брату.
       — Нет, это тебе спасибо. — Дани поднял бокал, наблюдая, как свет играет в виски. — Ты снова подсел на Бемби, а я снова плохой брат. — Его голос звучал горько, с язвительной насмешкой. — В мире всё как надо.
       Он ухмыльнулся, перекатывая напиток в бокале, словно любуясь тем, как жидкость оставляет на стекле медленные, тягучие следы.
       — Я серьезно. Спасибо. — Никита не отводил взгляда, но в глазах Дани не было ничего, кроме холодной ненависти. — Что помог ей, когда меня не было рядом. Закрыл ее собой.
       — Ты слишком много думаешь. — Дани резко повернулся к камину, тени от огня скользили по его резким чертам. — Ты не виноват во всех бедах на планете. Мои действия — не твоя вина, а только моя. Тебе нельзя чувствовать мою вину.
       — А ты чувствуешь вину?
       Дани замер на секунду, затем поднес бокал к губам, сделал глоток.